Посмотри на меня.. Посмотри на меня, сенсей.
Взгляд светло-серых глаз как по зову скользит по парню, но по ощущениям внутри кажется словно насквозь прошивает и пригвождает к месту, отчего сердце пропускает удар, словно облитое ледяной водой. Мурашки поднимаются по затылку, оседая иглами в глотке, которые он силится проглотить, — тонкие льдинки царапают горло и Кенма начинает кашлять. Куроо говорил, что нужно меньше курить, пожалуй, стоило бы к нему прислушаться хотя бы раз. — Кенма-сан, Вы в порядке? — Да, сенсей. Извините. На столе раздаётся звон таймера и Акааши прерывается на полуслове, после чего скомкано завершает начатую мысль, точно зная, что его уже никто давно не слушает, и оповещает студентов о завершенном занятии. Невыносимая педантичность. Вздохи облегчения, следом за которыми торопливая суета и обилие звуков: нарастающие голоса, кто-то просыпается и зевает, где-то за спиной раздаются смешки — происходит жизнь, пачкающая былое стерильное тишиной пространство. — Кенма, чего завис? Тебя ждать? — перед глазами трясут ладонью, после чего блондин все же вздрагивает, вылезая из оцепенения, и переводит взгляд на задающего вопрос. — А, нет, иди без меня. У меня есть вопрос к Акааши-сенсею. — Окей, ещё увидимся, — парень салютует и вылетает из опустевшего за считанные секунды кабинета, окрикивая кого-то из знакомых по имени. Вялым жестом закинув сумку на одно плечо, Кенма медленно перебирает на дрожащих от длительного пребывания в одном положении ногах по ступенькам аудитории, с каждым шагом становясь все ближе к объекту своего желания. В теле все ещё блуждало послевкусие его колющего равнодушием взгляда, от которого раз за разом сжималось сердце, норовя пропустить удар или забиться ещё чаще — на грани возможностей. Тряхнув головой и заламывая тонкие пальцы за спиной, блондин дошаркал до кафедры, становясь напротив преподавателя. — Сенсей, у меня есть несколько вопросов касательно итогового задания. — Вы уже начали его делать? — мужчина отвлекает от бумаг взгляд на студента и в нем словно есть толика заинтересованности. — Похвально. У меня на сегодня еще одно занятие, после которого Вы можете подойти в мой кабинет. Я Вас выслушаю. Кенма кивает, соглашаясь. Не видит смысла спорить с преподавателем в попытке убедить его принять студента сейчас, — не хочется производить на него плохое впечатление порчей чужого настроения. Да и по Акааши видно, что его на такой трюк едва ли поймаешь — он либо сразу же сдастся, принимая сторону противника, а после сделает по-своему, либо останется на своем и просто уйдет.***
— Кенма, опять ничего не ешь? — раздается знакомый голос прямо над ухом и рядом присаживается фигура давнего друга детства. — Я вовсе не голоден, — отмахивается от чужой заботы и вновь опускает тяжелую голову на скрещенные руки. В присутствии Куроо Кенма заметно расслабляется и даже позволяет себе прикрыть глаза, точно зная, что за ним присмотрят. Сознание блуждает где-то на границе между сном и реальностью, выхватывая отдельные обрывки разговоров рядом сидящих людей и вскользь анализируя их. Не то, что бы он любил подслушивать их, однако ему всегда казалось, что чужая жизнь интереснее, когда как его проходит стороной. Да и не подслушивает он, слепленные воедино одной мыслью слова сами заползают в уши. Спокойствие эфемерной негой растекается по телу и покалывает где-то у шеи, разнося приятные волны вдоль, веки становятся настолько тяжелыми, что держать их полуприкрытыми уже не хватает сил, и Кенма проваливается в дремоту. Сил сопротивляться и ей тоже не осталось.***
Кенма лижет губы и, прикусив нижнюю, стучит в дверь. Волнение неконтролируемо начинает нарастать по одному Богу известной причине. К горлу подступает тошнота, конечности охватывает мелкая дрожь и голову как-то странно ведет. Тяжело бьющееся сердце переходит на бешенный ритм, чему Кенма не на шутку пугается, лихорадочно хватаясь за плечи. Отступать назад желания нет — когда он еще потом решится на такое? Как-то я перестарался с попыткой успокоиться с помощью сигарет. Одной вполне хватило бы. Черт, как не во время. Кусает губы и старается дышать глубже. Прикрыв глаза, тяжело выдыхает и выпрямляется, все еще ощущая панику каждой клеткой. Стук в дверь отвлекает Акааши от работы. Он не решился лгать себе — действительно ждал студента, поглядывая через раз на часы. Поднявшись со своего места, быстро прошагал до двери — что-то тянуло поскорее открыть и впустить его. Акаащи подумает об этом секундном порыве позже. Кенма действительно выглядел бледнее обычного и тяжело дышал. — Так какой вопрос Вас интересует? — видя некую несобранность и зажатость студента, Акааши решает первым приступить к диалогу, в ином случае они будут сидеть тут допоздна, а такая перспектива его вовсе не радовала. — А.. да.. да. Сейчас. Глаза наконец перемещаются с изучения преподавателя на поиск нужных бумаг в сумке. Мысли роились и путались в голове, отражаясь на нервозности и обрывистости движений тела. Никогда Кенма еще так близко не видел его. Лишь вскользь, когда пройдет мимо в коридоре. Не успеешь ничего толком разглядеть, даже заметить, кто именно прошел совсем рядом. А тут! Расслабленное лицо, уверенная поза, спокойные глаза и терпеливое ожидание. Нет в нем никакого пафоса, обычный взрослый человек, выполняющий свою рутинную работу. Акааши даже отложил все лишнее в сторону, концентрируя свое внимание исключительно на студенте. — Вы всегда отдаете сто процентов внимания кому-либо? — А как иначе? Если я вижу, что человек заинтересован, мне и самому хочется дать ему знаний, — преподаватель кивает в знак одобрения. Под этот одобряющий жест Кенма протянул ему весь материал, что успел с собой прихватить. Казалось бы, Акааши не сказал практически ничего, но на душе стало легче и тело ощутило себя свободнее, постепенно отпуская скованность. Кодзуме сел свободнее в кресле, закинул одну ногу на другую и подпер рукой подбородок, полностью погружаясь в предмет и напрочь забывая о том, что перед ним объект его воздыхания.