Easier to run / Легче убежать.

Скуало сидел за столиком и разговаривал с остальными так, как будто бы ничего и не было. Я его не обливала, он на меня не орал, Луссурия, а потом и Занзас не вставали между нами. Мне вдруг стало стыдно за свое поведение. Знайте, какое-то чувство вдруг пронзило меня, и я, смотря на Скуало, все больше и больше уверялась в том, что поступила не очень правильно. Кто знает, почему он так ко мне относится. Может быть у него такой характер, или ему сложно признать то, что в Варии женщина, а я ошпарила его за это. Мне стало как-то не по себе, честно. Все меня стали защищать буквально, и никто не встал на сторону мечника. Неправильно это все. Я сидела на своем стульчике, который был рядом с моим, так скажем, местом работы в бассейне. Варийцы, казалось, забыли этот инцидент, который не забыла я, и разговаривали о чем-то, смеясь над чем-то. Лишь я сидела, повесив нос. Как всегда, собственно, что уж тут говорить. Мой взгляд мелькал по ним. Занзас, Бел, Фран, Лусс, а потом Суперби. Я вдруг поняла, что мне очень тяжело в мужском коллективе. Думаю, равносильно тому, что моряк попадет в джунгли. Мне такая ассоциация пришла в голову лично. Все они имеют какую-то свою изюминку и пороху, можно сказать, нанюхались в своей жизни. А я, что я? Я вообще как будто не от мира сего, блин. У меня всегда грусть на лице или полнейшее отчаяние в собственных силах. Может, мне пора изменится? Может, и варийцы тогда ко мне более светлей относиться будут? А то к буке, как к буке-то и будут относиться. Вот как. Я натянула на себя улыбку и попыталась выкинуть мысли из головы. Попыталась заменить их на музыку. Спокойную, тихую и небыструю. Хватит сидеть на месте, Катерина! Надо работать! Я, наскучавшись думать, подошла к варийцам. Они затихли, когда увидели меня. Меня что-то кольнуло. Не доверяют мне или еще чего. А чего я хотела, чего ожидала? Вот это и есть главные вопросы на повестке ночи. Наверняка буду думать о них, о том, что меня коробит уже несколько часов, а то и дней. - Вам что-нибудь еще нужно? – произнесла я. Голос даже не дрогнул, видимо, уверенность в том, что если я немного изменись, то и отношение ко мне изменится, дает свои плоды. Капитан пропустил мои слова мимо ушей. Я бы, наверное, тоже так сделала. Как-то все получилось некрасиво с ним, как-то неприятно стало от сложившейся ситуации и мне и ему. Как-то все запутанно – вот это правильно. Запутанно – больше добавить нечего. Я уже полностью потеряла свою голову в происходящем. Такое чувство, что прошло не несколько часов, а несколько лет. Словно в этом бассейне мы находимся уже кучу малу дней. И главное-то что, не хотим выходить наружу. Вот оно как все вышло-то. Я вообще иногда не понимаю ни себя, ни свои чувства. Остается только одно – плыть по течению жизни и надеяться, что в конце всегда наступает happy end. Если не верить, то все рушится и так. Без напряга, я просто уверена. Вера помогает человеку выжить в той или иной ситуации, да. - Ши-ши-ши, Ты наконец-то вспомнила, что у тебя есть работа, которую мы сейчас тебе скажем, - сказал Принц, улыбаясь во все тридцать два королевских зубика. – Эй ты, земноводное, что ты на меня так лениво смотришь? Ты хочешь, чтобы я замолчал? А лягушкам слова не давали, да, ши. – По-моему, эти слова попахивали чушью, но он говорил так, что уголки моего рта тянулись вверх. Принц, видимо, любит повеселить своих холопов, а заодно и самого себя за счет Франа, который прекрасно все понимает и не пытается ничего поделать или что-то изменить, а если и пытается, то медленно. Пофигист он. - Принеси рюмки и хорошей выпивки, - произнес вдруг Скуало, который на меня даже и не посмотрел. Я удивленно подняла вверх на миллиметр брови, но лишь кротко кивнула. - А я поддерживаю! Принцу надоела эта жидкость в виде чая, ш-ши-ши. - Вам лишь бы выпить, Бел-семпай, и показать всем, что вы уже не мальчик и не вьюноша, а мужчина, да? – Фран хитро посмотрел на Каваллини, который и ухом, казалось, не повел на слова лягушонка. А зеленоволосый, если призадуматься, прав. Бельфегору лет-то как мне или может даже меньше, хоть и чуть больше меня может. Не знаю. Но, по-видимому, он хочет выглядеть старше, потому что быть глупому, маленькому, вернее, выглядеть таковым в глазах коллег Его Величеству не комильфо. - Катерина, будь добра принеси нам то, чего сказали, - улыбнулся Луссурия. Вежливо так и мягко. Я кивнула еще раз и пошла искать рюмки и выпивку. Какая является лучшей или просто хорошей я, естественно, не знала, так что придется выбирать по считалочке. Кто бы сомневался, да. Передо мной опять встала некая проблема. Я облазила все шкафчики, но рюмок так и не нашла. Вот что за напасти, а? Я чувствую себя такой несамостоятельной, коей, если честно, я и являюсь, но мне на это наплевать. Но, посмотрев по сторонам, я вдруг увидела хрустальные рюмочки, которые стояли буквально у меня перед носом. Скуало в чем-то был прав, говоря недавно, что я могу и не увидеть что-либо перед своим собственным носом. Такова я, да. Я отнесла в два захода варийцам рюмки и поставила перед ними бутылку какого-то виски, которого выбрала из всех по известной всем считалочке «Сидел козел на лавочке, считал свои…». Ну а как еще-то? Я совершенно ни в чем не разбираюсь. Такое чувство, что я тупа как пробка, вот честно. Такое чувство, что я не знаю совершенно ничего, такое чувство, что в голове у меня, не считая своих собственных мыслей, один ветер. Вот так вот. Выпивка мигом стала разливаться по рюмкам. За столом я не увидела Занзаса, а увидела его на лежаке чуть поодаль. Видимо, не любил он участвовать в разговорах своих офицеров, видимо, считал себя выше этого или что-то в этом роде. Я кивнула и отошла, прислонившись плечом к стенке. Сидеть не хотелось, но что больше делать я не знала. Бел опустошал рюмку за рюмкой, Фран неторопливо пил первую, не слишком хотя наполнять свою емкость вновь, Луссурия продолжать пить чай, Скуало как и Бел опустошал рюмки, закусывая листьями салата из канапе, которые почему-то остались на тарелке. Мой взгляд вновь поскользил по направлению к Занзасу. Его грудь то опускалась, то поднималась, глаза были закрыты. Мне нравился причудливый шрам на его лице, нравилось то, что он был похож на воина, который по определению очень силен и храбр. Мне не нравилось лишь единственное – что он мне не светит. В прямом смысле этого многогранного слова. Он мне не светит. Я не смею рассчитывать на какие-то отношения с ним и, кстати, ни с кем из варийцев тоже наверняка. Может я и ошибаюсь, что маловероятно, но мне в это слабо верится. Придется тебе, Катерина, на расстоянии слюнки пускать от величественного мужского тела. Его глаза открылись, и я мигом перевела взгляд на Бела, которого уже, кажись, развезло. Я чувствовала на себе взгляд его багровых глаз, что ж ты Катерина так, видимо, палевно смотрела-то. Меня словно пронзили чем-то горячим, а потом осушили и оставили в покое. А Бельфегора и вправду уже развезло, оно и понятно – двенадцать, кажется, рюмок не каждый выдержит. Он шишикал и говорил что-то, казалось, в голове у него птички кружатся и мешают быстро протрезветь буйной голове. Остальные все были в норме. Лишь Принц уже пьянел. И это не прошло и пяти минут! Ну, так-то он сам виноват. Нужно было глушить алкоголь неторопливо, а тут раз и раз и полбутылки нету. Кто тут выдержит? Не пил бы Каваллини лучше. Хотя кто я такая, чтобы его судить и советы давать. И кстати, меня посетила шальная мысль втихаря попробовать эту жидкость под названием алкоголь. Я стала рабом своего желания и мигом отправилась за бутылкой. Взяв в руки какой-то виски, я откупорила бутылку, поставила перед собой рюмку и налила, не слишком скрываясь. Мне повезло – на меня никто не смотрел, следовательно, никто не увидел моего, так скажем, эксперимента. Я поставила бутылку обратно, напиваться не входило в мои планы. Только попробовать, только почувствовать вкус, запах. Я посмотрела на коричневую и наверняка горькую жидкость. Она не внушала мне доверие, запах такой от нее был терпкий и необычный. Чем-то напоминал запах Занзаса. Я поднесла сначала к носу рюмку, а потом и к губам. Я стояла спиной к варийцам, так что могла тянуть лямку опробования хоть минут десять. Запах заполнил легкие, и я, кажется, начала задыхаться. Голова закружилась и отправилась странствовать в далекие края. Я зажмурилась и осушила рюмку. Голова закружилась с удвоенной силой, горькая жидкость разлилась по моему телу, оставляя что-то непонятное. В меня как будто что-то впрыснули, во мне что-то екнуло, и я села на стульчик, опустив голову толи на стойку барную, толи еще куда-то. Глаза слипались, и я, почувствовав свою ненадобность, провалилась в пьяный сон. Я не пила до этого алкоголь, и эта жидкость показалась мне горькой и не очень вкусной, но почему-то в теле сразу почувствовался какой-то прилив сил, а потом и какая-то веселость. Мысли заволокло каким-то туманом, а тело почему-то начинало гореть. Закрыла глаза и провалилась куда-то. Кажется в сон. Я не знала, почему именно такая реакция последовала от первых капель алкоголя от моего организма. Может, я устала уже? Может, я такой человек, что мне сразу спать хочется? Наплевать… У меня в ушах стоял какой-то гул, а сердце начало биться чаще. Мне стало жарко и неудобно. *** На меня смотрел брат. Темное помещение, в котором была лишь свеча, огонь которой еле-еле трепыхался. Но мне и этого хватило, чтобы рассмотреть Лавлиэта. Это мое воображение или этот сон, так скажем, вещий, или сон, но типа реальность? Его глаза проделали во мне дыру. Я не любила его, а он не очень-то любил меня, но найти меня для него стало чуть ли не делом чести, ведь я порушила ему много планов. Я. Та, которая в своей жизни ни черта не видела, а брат много чего поведал, в общем, не состыковка какая-то. А всему виной мое любопытство, наверное. Свеча была прямо между нами, мы стояли на против друг друга. Лавлиэт вдруг оскалился и сузил глаза. Я вздрогнула. Конечно, я понимала, что это не что иное, как сон, но все равно я содрогнулась от этого. Меня заволок страх. А что, если он меня найдет? Вария не станет за меня сражаться, я ей никто. Она отдаст меня с потрохами, и гуляй, в общем, с миром Вася. - Где же ты прячешься, сестрица, - сказал вдруг брат. Спокойным голосом, но не лишенным некой злости. У меня язык не поворачивался из-за страха что-то ему ответить. Да я и не знала, что сказать такое, чтобы и себя не спалить, да чтоб умной выглядеть. Он мне показался каким-то страшным и ужасно сильным. Показалось, что я мелкая сошка в море, а он сильный осьминог и местный царь. - Где же ты скрываешься, Катерина, - он не часто называл меня по имени, не часто я его видела, и нас это устраивало. Сначала ради мамы мы изображали теплые чувства к друг другу, а потом, наверное, ради памяти маме. Раза в два месяц примерно. Но мы оба тогда знали, что это всего лишь игра, которая неверна сюжетом в корне. Вот так. В наших с ним отношениях черт может ногу сломать. Мы были братом и сестрой, но не испытывали к друг другу чего-то поистине теплого. Честно говоря, я могла найти плюсов больше у Суперби, чем у собственного брата. - Я найду тебя, - улыбка поразила его лицо. – Ты обязательно ответишь за то, что сделала, не беспокойся, - я снова вздрогнула. Страх запомнил все мое существо. На меня не действовали тихие вскрики души о том, что это сон. Всего лишь сон. Ан нет, Катерина же у нас умная, блин. Мне привиделось то, как Лавлиэт стреляет прямо в мою грудь с улыбкой на лице, привиделось, как мое лицо искривляется болью, а тело падает. Я содрогнулась вновь и зажмурилась, дабы не видеть больше лица брата. Он рассмеялся и исчез. Свеча погасла и темнота расступилась. *** Я проснулась, вскрикнув еле слышно. Я вздохнула, варийцы не заметили, что я спала, что я вскрикнула. Все хорошо. Что это за сон? Это алкоголь меня пробил на воображение в таком ключе? Или это что-то специальное сделало так, что я вырубилась и очутилась рядом со своим братом? Ответа, наверное, не знал никто, как мне казалось. Я встряхнула головой и посмотрела на полуобнаженных мужчин. Мой рассудок был все еще темен. Меня все еще съедало какое-то жаркое, пьянящее естество. Они о чем-то разговаривали. Я попыталась прислушаться, но не смогла. Все мои мысли и внимания занял этот страшный ужас, ну, сон. Зачем он мне приснился? И сон ли это вообще был? Лавлиэт жаждет мне отомстить – однозначно, но он все еще не может меня найти. Прошло, по-моему, дней пять, а может и меньше, а может и больше. Я запамятовала. Для брата это много, естественно. Он бы хотел меня найти за пару дней максимум, потому что считает меня глупой и пугливой. Да. Я знаю, что он обо мне думает и думал всегда. Относился ко мне как к какому-то дополнению к его жизни и очень удивился, когда это дополнение своровало очень много денег, рассорило его с женой и сожгло много важных документов. Выпила ему кровь, в общем. Попила, да. Вдруг мне захотелось что-то приготовить. Впервые в жизни. Жизнь полна сюрпризов, вот, что я вам скажу, ага. Я взяла всякую зелень, помидоры и огурцы и стала химичить. Думаю, в приготовлении салатов нет ничего сложного, так как сделать его несъедобным нужно просто-напросто умудриться. Я работала ножом, пыталась все делать кругло и более-менее красиво, а думы мои все возвращались к брату. Что, зачем и почему. Как, за что и от чего. Вопросы мучали меня, а руки плохо слушались. Алкоголь все еще путешествовал и по мозгам и по телу. Я не очень чувствовала его участие в своих действиях, но оно было, скорее всего. Тем не менее, кругляшки вроде получались нормальными, как мне казалось. А я же, по идее, не в адеквате, ага. Закончив приготовление, я загрузила все в большую тарелку, смешала майонезом и, попробовав, осталась более-менее довольной. Только сейчас я заметила какой-то гул и крики. Я обернулась и посмотрела в сторону бассейна. Принц кидался стилетами в лягушонка, а тот уклонялся. Луссурия что-то кричал, но его никто не слушал, и он, видимо, если что был готов лететь на помощь хоть на краешек земли, приговаривая, что он то, мол, предупреждал. Скуало смотрел на всю баталию, по-моему, он тоже хочет вмешаться, но не для того, чтобы все остановить, а чтобы самому во всем поучаствовать. Видимо, виски всем накрыло головы. Бел выглядел нормальным, но, немного понаблюдав, можно понять, что он не в адеквате и держится на плаву в этом мире только потому, что что-то хочет доказать лягушонку или еще кому-то, кто его знает-то? Бел все никак не мог попасть из-за того, что Фран оказывался проворнее, так как выпил на порядок, как не на десяток, меньше. Скуало хитро наблюдал. Ему тоже хотелось что-то попробовать. Я отнесла тарелку на стол, хотела было уйти, но сделала большую ошибку – осталась на несколько секунд на одном месте. Этого хватило, чтобы все вспомнили о моем существовании. Вот кто мне за руки-то тянул, а? Бел шишикнул и его внимание пере настроилось на меня. - Эй, иди вставай на его место, в тебя-то я точно попаду, - произнес Бел, пошатываясь. Фран, услышав слова Принца, подошел к столу и сел на стульчик. Ничего не сказав, видимо, ему самому это надоело. Луссурия пытался что-то сказать, но его никто не слушал, и он, немного разозлившись, на все махнул рукой и стал пить чай. Ну а кому не надоест, когда на тебя внимания не обращают? Но он был готов если что помочь, я это чувствовала. Я покорно встала на место Франа, а что мне, собственно, оставалось-то. Бел был пьян и мог реально мне куда-нибудь зафиндярить, а тут есть шанс отойти от стилета. Я увидела напряженный взгляд Скуало. Да, я опять ему помешала. Он сам хотел поучаствовать, а тут пригласили эту бесполезную женщину, не так ли ты думаешь, Скуало? Бел бросил стилет, тот просвистел в сантиметре от моей руки. Толи Каваллини действительно допился до чертиков и пытался доказать хотя бы себе, что он и пьяный может во что-то попасть, толи я случайно двинула своим телом, и стилет не попал в мою грудь. Только сейчас я поняла, в какую игру я сейчас играю. Игра со смертью. Он же может в меня попасть и все. Лавлиэту не нужно будет меня искать за местью, так как я уже буду истекать кровью. Зашибись – больше ничего не скажешь. Он кинул еще раз, я дернулась, и стилет снова просвистел в нескольких миллиметрах от моего тела. Видимо, я везунчик, раз уже во второй раз Бел не может в меня попасть. Но нужно помнить еще то, что он мертвецки пьян и на ногах только потому, что хочет доказать, что он и пьяный что-то может. - Осторожно, - вдруг крикнул мне Луссурия, но я не обратила на его слова внимания, а уклонилась сразу от двух стилетов, уйдя в бок. Я не заметила, как оказалась у края бассейна. Слишком поздно заметила. Бел, сам того не зная, завел меня буквально в угол. Он этого всего не замечал и кинул стилет так, как кидал, а мне ничего не оставалось, как отступить в сторону. Я не задумывалась, как я отступаю, зачем. У меня в голове царил туман, мне было страшно, ужас сковал мои здравые рассуждения. И тут моя нога предательски подвернулась, я пошатнулась и попыталась уклониться от стилета, который вновь рассекал воздух. Бел походу вообще ничего не соображал! Пить надо уметь! Правая нога поднялась, и кожей я почувствовала воздух, который пронесся вслед за стилетом. Я уклонилась благодаря тому, что был не в адеквате и тому, что я не удержалась на поверхности, а во второй раз бухнулась в бассейн. Мои руки и ноги вновь сковал какой-то ужас. Алкоголь итак затуманил мне весь мозг, мысли прыгали в каком-то танце. Я не двигалась, лишь судорожно понимала, что если мне кто-нибудь не поможет, то я утону. Сознание не в полной мере осознавало в какой ситуации оказалось тело, а само тело просто не двигалось. Мне в нос и в рот сразу попала вода, голова закружилась, перед глазами в который раз пронеслась вся моя непримечательная жизнь. Откуда-то издалека я услышала Луссурию, потом Скуало, потом снова Солнца Варии. На большее меня не хватило. Глаза закрылись, а вода уже буквально стала моей частью. Я не могла двигаться вообще. Толи от шока, толи от ужаса, который витал в моих мыслях, толи от алкоголя каким-то образом. Я задыхалась. Я не могла дышать, думы мои стирались в порошок. Появилось такое чувство, что такая бессмысленная смерть и необычная, да и глупая – моя судьба. Вдруг сильные, мужские руки подхватили меня. Сознание отключилось уже, все это я ощущала на инстинктах тела. Я почувствовала удары сердца мужчины, он прижал меня к себе, дабы вытащить из воды побыстрее. Видимо, моя смерть Варии не нужна, а может просто труп лень думать, куда девать. Так приятно было ощущать чьи-то руки у себя на теле. Мне понравилось, хоть я в этот момент ничего не понимала. Наконец из бассейна меня вытащили и положили на что-то мягкое. Воздух попал мне в нос, а там еще и была вода в носу. Я закашлялась, и из моего рта вытекла вода, вернее, я ее выплюнула. Надо мной склонился Луссурия и что-то там химичил. Я все кашляла и избавлялась от воды. Меня словно выжали как тряпку и оставили вновь набираться сил на кушетке. Меня заинтересовал вопрос – чье биение сердца я слышала? Чьи руки касались меня? Когда я пришла в себя уже более-менее, я спросила. - Кто за мной нырял? – тихим-тихим голосом, так как говорить было трудно. Луссурия бормотал, что все обошлось и все хорошо, но от моего вопроса он замолчал и, поправив очки, показал на человека, который сидел за столом. Я напрягла зрение, после этого непроизвольного купания мне было как-то сложно ориентироваться в пространстве и соображать. Я увидела Бела с Франом, которые стояли рядом со мной и смотрели на то, что собственно происходит. А до меня только сейчас дошло, КТО именно меня спас. Я удивленно смотрела на Скуало. Его, наверное, заставил Лусс, но как бы то ни было, он все-таки поплыл за мной. Может, я ошибаюсь, когда думаю о нем, как о жестоком человеке. Может все характер его творит, а может еще что-то. Я не знаю. Меня это удивило. Я посмотрела прямо в его серые глаза. Темные как два облака и почему-то печальные. Мне так показалось. Я почувствовала себя полной дурой. Он вдруг открылся для меня с другой стороны. - Спасибо, - пробормотала я ему. ___ С 23 июля уеду к бабушке. Насколько - не знаю. там интернета нет, следовательно, проды не будет. Может еще успею главу написать, а может и нет.