Easier to run / Легче убежать.

Я посмотрела на Скуало, потом на Бела, а потом на свои руки. Смогу ли я им что-нибудь приготовить? А если и смогу, то как? Вкусно или невкусно? А не прибьют ли они меня потом за такую кулинарию? Вопросов было много, а ответов с гулькин нос. Я закусила губу и продумывала всякие варианты. Ну допусти, приготоить – приготовлю. Может, мне повезет и все будет вкусно. Ага, повезет тебя, Катерина, ты хоть понимаешь, что ты говоришь? Тебе в тысячу вообще не везло, а тут повезет. Единственное правильное решение узнать, что будет дальше – это, собственно, действовать, а не сидеть на месте. Готовить все равно придется и пусть лучше рано они надают мне по шапке, чем потом я буду с превеликой осторожностью и скрупулёзностью оценивать свои шаги, то бишь прыгать от каждой тени и от каждого шороха. Лучше рано, чем поздно, мне так кажется. Если говорить об исполнении наказания. - Что вам готовить-то, господа хорошие? – спросила я. На меня напало какое-то равнодушие. Что будет, то и будет. Все равно ничего такого они мне не сделают, больно им это надо. Я только сейчас заметила, что Скуало был в обычной белой рубашке. Две верхние пуговицы были расстегнуты, открывался вид на мужскую, сильную грудь. Я встряхнула головой и попыталась смотреть куда-то в другое место. Принц был в своей обычной полосатой кофте, которая делала его ярким. Почему-то я фанатею от мужского тела. Как только увижу, у меня слюнки изо рта появляются. Может, потому что я никогда его не видела. Тело-то мужского. Не касалась пальчиками, не чувствовала физически всем своим телом вздохи другого человека, не чувствовала тепла другого тела. Тепло, которое адресовано только мне. Тепло, которое возникает только между мужчиной и женщиной. Как-то так, в общем. - Блинчики, оладьи или сырники? – спросила я, не в силах больше выносить молчание. Что же они не говорят, что они хотят? Я же не знаю, мысли читать еще не научилась, знаете. Вообще, не люблю я тишину, когда немного нервничаю. Люблю только тогда, когда хочу отдохнуть, и голова пухнет от мыслей, которые хорошо бы переработать и понять, что нужно делать дальше. Они переглянулись и расхохотались. Я обиженно надула губу. Ну что они надо мной постоянно издеваются? Ну я же не виновата, что такой уродилась! - Ши-ши-ши, а ты больше ничего готовить, что ли, не умеешь? Принц не хочет есть что-то простое. То, которое себе могут позволить практически все люди, - сказал он, улыбаясь во весь рот. Значит, не хочешь, Бел, пищу простых людей вкушать? Слишком ты для этого высок, да? Какой же он самолюбивый и высокомерный местами бывает. - Ты что, Бел, если она будет готовить что-нибудь посложнее, то спалит кухню к чертям собачьим. По глазам ее вижу! – Воскликнул Суперби. Сам того не замечая, он в каком-то смысле спас меня от нависшего над моей головой полного и беспросветного позора. Своей фразой он убедил Бела не давать мне готовить что-то более сложное, чем блинчики, оладьи и сырники. Чувство самосохранения своей персоны в Каваллини просто на десятерых хватит. Думаю, хоть это я смогу нормально приготовить, иначе тогда мне светит каюк, труба, трындец и все такие же слова на подобную тематику. - Ши-ши-ши, я сегодня великодушен. Дал тебе выиграть, Скуало, даю и тебе возможность, Катерина, не слишком заморачиваться наказанием. С тебя блинчики и сырники! – Он смотрел на меня так, как будто благодаря ему я не лишилась своей головы. Наверное, ждет от меня спасибо. Нет уж, не дождется. Так как есть вероятность того, что я и эти простые блюда могу завалить. Кто ж меня уразумеет. Скуало кивнул, соглашаясь с таким решением. Я покорно кивнула тоже. Мол, я поняла и приняла к сведению. - Врооой!! Чего сидишь, кого ждешь? Мы что, должны всю ночь ждать свою законную еду? – проворчал он, сканируя меня взглядом. Вроде бы он и весел, и не зол, но на меня всегда найдутся у него колкость. Не пройдет мимо меня просто так, что-нибудь да найдет и ткнет мне этим прямо в лицо, грубо говоря. Я встала со стула и подошла сначала к холодильнику, потом к шкафам. Нужно знать, где нужные ингредиенты. Яйца, молоко, творог, изюм для сырников, мука, сода, соль, сахар – все это мне понадобиться, чтобы сделать им блинчики и сырнички. - А сколько время? – спросила я у них. Нужно же знать. - Три часа ночи, - ответил Бел, посмотрев на свои часы. Всего-то? Я то думала, что, может, часов пять, а то и шесть. Однако я совсем на уровне интуиции слаба, как кошка в битве со слоном. Я стала искать кастрюлю, сковородку, вспоминать рецепты. Варийцам вскоре надоело за мной наблюдать, они решили просто так порезаться в дурачка. Старого, доброго дурака. А то пока я все сделаю, испеку. Пока то да се, они просто сжарятся от скуки и неспособности идти спать, потому что нужно же меня проконтролировать. Они о чем-то говорили непонятном мне, шутили и гоготали, а я была как будто не с ними. Сама по себе. Занималась только своими делами, даже иногда не слыша голос парней. Один раз произошел некий казус. - А где у вас мука находится? – спросила у варийцев я. Не могла я ее что-то найти. - Наверху, - вдруг ответил Бел, отвлекшись от своего разговора с Суперби. Я потянулась наверх. Пошарила руками там, сям. Пошарила еще раз. Зачем ему мне врать? Смысл? - Вроой! Ты бы еще меньшей длины халат надела! – Я обернулась и увидела Скуало, который смотрел на меня, закрыв ладошкой глаза Белу. Тот шишикал и пытался убрать сильную руку со своего лица. Я кажись, густо покраснела. Ну а что, я виновата, что у меня другого халата нет? Но почему Скуало закрыл глаза Белу? А сам-то смотрел! Вот тоже мне, блин, капитан дальних морских войск! Я отвернулась, чувствуя на себе взгляд обоих варийцев. Я спросила: - Так где у вас все-таки мука? Скуало встал с места и самолично мне ее подал. Наверное, чтобы я опять что-нибудь не учудила. *** Я села за стол и вздохнула полной грудью. Убегалась так, как будто бежала марафон, то бишь сорок два километра. Или сорок один, но, по-моему, все-таки сорок два. На столе дымились блинчики и сырники. Скуало с Белом удовлетворенно потирали ручки. Им-то сейчас кушать, а мне отдыхать и набираться сил. Захотелось спать немного, устала, наверное, потому что. Мне было жарко и как-то душно. Счет у братцев кроликов был двадцать три двадцать в пользу Бела. Много раз сыграли, пока я делала им еду. Получилось очень даже ничего. По-моему, я первый раз ничего не пересолила или наоборот не пересахарила. Но я не пробовала. Откуда я это знаю? А вот мне так кажется. Вот поэтому-то я с боязнью в глазах наблюдала за тем, как Скуало и Бел пробуют мои творения. Я терпеливо ждала, пока они все прожуют и составят о моей стряпне какое-то свое мнение. - Ничего так, - сказал Скуало, жуя блинчик. – Я думал, будет хуже. - Ши, Принц так тоже думал, а получилось более-менее сносно. Не сказать, что отлично – чувствуется соль немного. Пересолила щепотку. – Я улыбнулась. Мне немного повезло сейчас. Я смогла им хоть как-то угодить. Я что-то умею делать – вот это действительно прекрасно осознавать. - Налей-ка мне молока, - вдруг попросил меня Скуало. Мне глаза застлал успех, авантюрная душа во мне открыла один глаз. Авантюрная душа, которая в свое время погнала меня укрываться в независимом отряде убийц – Варии. Именно из-за нее я оказалась в этом замке. Она спит глубоко во мне, иногда просыпаясь, чтобы сделать мою жизнь чуточку опасней или смешней, или еще что-то. Все зависит от настроения. Моего или ее. Авантюрная душа, по сути, часть меня. Так, я что-то совсем запуталась. Ну да ладно, подумаю над этим на досуге, если не забуду, и мне этот вопрос будет действительно интересен. Я встала, вынула из холодильника молоко и налила его в стакан. В это время Бел что-то спросил у Суперби, тот отвлекся от созерцания молока в моей руке, а я воспользовалась этим в своих корыстных целях. Я заметила совсем рядом бутылку подсолнечного масла и, оставшись без внимания, я немедля, бухнула в молоко немного из бутылки. Насколько я помню, если соединить молоко и подсолнечное масло, то у человека, который выпьет это смесь - будет понос. Молоко должно быть прокисшим, но, надеюсь, оно такое и есть, потому что оно было какое-то не совсем такое. Я молоко не пила и не собиралась этого делать. Скуало все что-то говорил, а я размешала ложкой смесь в стакане и поставила перед Скуало. Надеюсь, прокатит. Улыбка наползла на мое лицо. Зачем я так с ним? А вот не знаю. А если он меня раскусит? Или потом наверняка догадается из-за кого именно он сидит на большом белом друге так много времени. Скуало местами меня раздражал. Не знаю из-за чего и в каком месте. Он выпил пол стакана залпом и утер губы рукой. Я смотрела на него, ожидая что-то, но он молчал. Не заметил ничего. Просто не ожидает от меня что-то такого в этом духе. Подставу. А Бельфегор как-то многозначительно смотрел в мою сторону. Он заметил – поняла я, но почему он не скажет об этом капитану? Хочет отомстить за свой проигрыш? Или хочет просто посмотреть шоу, как Скуало потом за мной по всему замку гоняться будет? Или это обычная мужская дружба? В смысле того, что подколы и розыгрыши принимаются и воспринимаются смехом, когда все выходит. В общем, вариантов много и наверняка правильный мне не дано узнать. Суперби ничего не замечал. На кухне повисло молчание, разбавляемое звуками пережевывающей пищи. Варийцы вкушали приготовленную специально для них еду. Они не разговаривали между собой. Может, я им мешала, а может, они придерживаются правила – когда я ем, я глух и нем. Вполне возможно. Я робко взяла один сырник и стала потихоньку его есть. И в правду, получилось не так уж и плохо. Некоторые, конечно, подгорели, но не в этом суть. А Суперби и не знал, что с ним будет, благодаря мне. Мне вдруг стало страшно. Он же мне голову оторвет, а Бел лишь посмеется над всей этой ситуацией. Он не причем и этим все сказано. Вдруг Скуало взялся за живот и вылетел пулей из кухни. Я даже знаю куда, и Бельфегор тоже знает, поэтому и смотрит на меня таким хитрющим взглядом. А вдруг он меня шантажировать начнет? Он шишикнул и взял последний блинчик с тарелки. Я спиной чувствовала, что он сейчас думает о моем поступке. Он далеко не глупый, хоть и не совсем в каком-то смысле нормальный. Наверняка ему интересно, зачем все-таки я это сделала. Что между нами такого было, что мы, буквально, не выносим местами друг друга. Интересный случай – вдруг подумала я. У нас с ним отношения такие странные. Вроде бы нормальные, а вроде бы война войной. Он не любит женщин в Варии, а я не хочу терпеть к себе такого презрительного отношения. Мы то ругаемся, то вполне нормально перекидываемся парочками фраз. Как-то все запутанно и странно. Бел вдруг наклонил голову и обратился ко мне. - Ну и зачем ты это сделала, госпожа камикадзе, ши-ши-ши? - Его взгляд отливал лишь какой-то хитростью. – Ты же прекрасно понимаешь, что он обо всем догадается и устроит тебе бег по замку от холодной стали разгневанного капитана. – Я понуро смотрела на стенку. Не знаю, зачем я это сделала. Надо будет пойти узнать, как у него дела-то. Глупо, но когда я делала что-то умное? - А зачем, Ваше Высочество, вернее, почему ты не стал меня сдавать ему? Ведь прекрасно мог сказать, мол, не пей, козленочком станешь. Сказать, что видел мои махинации. – Лучшая защита – нападение. И в правду, зачем ему это все. Я для него лишь домработница и не больше, а Скуало-то коллега, а может, и друг. Я не в курсах. - Я не стукач, Катерина. Да и понаблюдать за злобным, гневным и просто неуправляемым Скуало очень даже смешно. Ты не подумай чего, я бы не стал тебя прикрывать, вернее, кое-что умалчивать, если было что-то посерьезней. Например, яд бы ты ему подсыпала. У вас же с ним натянутые отношения, ши-ши-ши. – Я лишь посмотрела на него и вздохнула. Вот оно как, значит. Не стукач. Мне же, а не ему от Суперби бегать. На глаза ему не попадаться, избегать как можно дольше. Но он же меня все равно найдет и под землей и на небесах. Найдет и уроет. Капитан-то. Он мне этого просто так не простит, а если и простит, то завтра на улице пойдет снег. И наплевать, что сейчас не время для него. Нет бы Бел меня сдал или отговорил как-нибудь. Кто из нас гений? Бред несу, да. Знаю-знаю. Я спросила: - А Скуало в какой туалет пошел? У вас же их, наверное, много. Замок-то большой. Или у вас только в комнатах? - А ты что, ши-ши, хочешь его еще позлить? Ты и так уже над ним прикольнулась, пожалей его. Он же тебя убьет. – Я помотала головой и опустила руки на колени. Я делаю дело, а потом мне становится стыдно. Так было всегда. Я не хотела больше злить капитана, просто во мне проснулся стыд и здравый ум. Вот зачем я это сделала? Зачем? Для чего? И зачем сейчас пойду усугублять дело своими извинениями. А может, не надо? А может, лучше будет, если я сейчас принесу свои извинения, потому что потом он меня просто слушать не будет, а просто-напросто меч мне в глотку вгонит. Ладно, хватит скулить. Я сжала халат пальцами и опустила голову. Что же мне делать, как же мне быть, остается, блин, мне только скулить. - Ты спать-то будешь? А то тебе работать же нужно, ши-ши-ши, - спросил вдруг Бел. Его, походу, немного угнетала эта тишина, то бишь молчание. И мне оно не нравилось. Я оставалась наедине со своими мыслями. Ну кто меня просил это делать? Я же уснуть не смогу, чисто боясь за свою жизнь! - Что мне делать, как мне быть? – спросила я у Принца. Спрашивать больше было не у кого, а совет добыть надо. Я смотрела на него с надеждой. Я корила себя за этот поступок, но с другой стороны, я немного им и гордилась. Пусть знает, что даже у такой как я имеются шипы. А может, мне просто захотелось что-то вытворить. Просто так, ради прикола чисто. - Тут я тебе ничем не могу помочь. Сама думай, кто из нас эту кашу заварил? Ты или я? Я вообще не приделах и меня все это не касается. Конечно, можешь сказать ему «извини» прямо сейчас, но он разозлиться еще больше, но с другой стороны, если ты не извинишься, станет ли он тебя слушать потом. Сейчас-то не отвертится от тебя, как бы ему этого не хотелось. Решать тебе, Катерина, а я пошел баиньки. – Он встал со стула и ушел в свою комнату. А я осталась наедине со своими мыслями. Что же мне все-таки делать? Наверное, нужно извиниться, потому что потом у меня не будет времени, чтобы хоть что-то произнести. Мне придется его избегать, прятаться и потихоньку сходить с ума. Я встала со стула и побрела в комнату Скуало. Если он там – извинюсь, а если нет, то на нет и суда, как говорится, нет. Толкнув дверь его комнаты, я зажмурилась и робко вошла. Я удивилась, когда увидела, что Скуало спокойно сидит в кресле и ждет чего-то. Наверное, кого-то и, наверное, эта кого-то и сеть я. Он холодно посмотрел в мою сторону. - Врооой! Неужели ты думала, что я такой идиот и ничего не почувствую? Ты немного ошиблась. Нужно было старое молоко. Кислое такое, невкусное. Вот тогда подсолнечное масло и подошло. Короче, ты в пролете. – Я удивленно села на краешек кресла. Я ошиблась, и все обошлось, то бишь Скуало не мучился. Может, он меня обманывал или говорил не ту правду или не всю правду. Наплевать. - Подставить меня хотела, да!? Чтобы дяденька Скуало понял, что у тебя есть коготки? Глупо - вот, что я тебе скажу. – Я понуро опустила голову. Вот почему Бел так хитро на все смотрел. Все понял, наверное, или подыграл коллеге. Он продолжил: - Вот чем я тебе так не угодил, а? Нехорошо, нехорошо против своих идти и такие штуки отчебучивать. Я молчала. А что мне ему еще говорить. Все провалилось. С одной стороны очень даже хорошо, а вот с другой… плохо. Вдруг он встал со своего кресла и показал рукой, мол, вставай тоже. Я и встала, смотря в пол. Сейчас будет орать и отчитывать. Может даже и ударит. Он был как-то подозрительно близко ко мне. Мне стало как-то жарко от такой близости к нему. Я могу протянуть руку и потрогать его руками. Он живой, теплый и сильный мужчина. Я вздрогнула всем телом, когда его рука коснулась моего подбородка. Его серые глаза смотрели прямо в мои, чего-то там ища. Сердце застучалось так, как будто передо мной вдруг предстала живая мама. Казалось, что я схожу с ума. Мне хотелось тоже что-то сделать, тоже к нему прикоснуться. - И чего ты творишь? – вдруг он спросил у меня. А я молчала, наслаждалась моментом. Какой-то огонь вспыхнул внутри. Я почувствовала то, чего мне хватало, когда я смотрела и думала о Занзасе. Казалось еще немного, и он прикоснется ко мне уже губами. Я чувствовала его дыхание в ночи, чувствовала, как и его сердце отбивает ритм. Мне казалось, что я горю. В мыслях не было ничего, один белый лист. Одни ощущения и эмоции. Ноги перестали меня держать, голова закружилась. Я все-таки коснулась рукой его рубашки. Мягкая и гладкая. Его глаза светились чем-то. Может, отражением луны. Я не соображала ничего. Хотелось лишь прильнуть к нему, хотелось быть с ним рядом… Это что еще за мысли такие? Я испугалась, он как будто почувствовал мою перемену настроения, так скажем. Рука, к мою величайшему сожалению, отпустила мою лицо. - Пошла вон, - вдруг крикнул он мне. Я удивленно отшатнулась от него. Как так? Было как-то больно и грустно. Зачем он так грубо? Я отвернулась и поскорее ушла в свою комнату. Хотелось зарыдать, но почему-то не одна слезинка не стала спускаться из моих глаз. Я лишь лежала на кровати и думала обо всем. Закрыв глаза, я уснула. Сердце все еще билось в шальном танце, мысли все еще не могли настроиться на нужное русло. Он наверняка просто со мной играет. Подпускает к себе, а потом шугает от себя же. Но почему же мне это все так приятно?