Easier to run / Легче убежать.

Я открыла глаза и уставилась в черный потолок. Была ночь. Почему была? И сейчас она есть. Месяц пробивался сквозь шторы и пытался что-то осветить своим серебряным светом. Мои глаза медленно моргали, я была в ступоре. Я слышала какую-то заливистую трель, проще говоря, храп. Так громко, так невыносимо было это слушать. Именно из-за этого храпа я и проснулась. Несколько минут я просто лежала не в силах пошевелится. Ненавижу храп. От него меня просто воротит – это поняла сразу же. Казалось, в уши врывалось что-то инородное и ударяло по мозгам с ноги в ухо, скажем так, то бишь сильно и неожиданно. Я повернула голову в сторону Леви. Тот спал сном младенца, испуская трели. Я сжала кулаки, оцепенение спало. Ему хорошо он своего храпа не слышит, он видит семидесятые сон, а вот я в свою очередь вынуждена смотреть либо на него, либо в потолок, потому что уснуть в такой атмосфере просто физически не могу. Мне нужно было, чтобы был покой, тишина, темнота – вот в таких условиях я быстро засыпаю и никого не беспокою. - Эй там, на барже! - прошипела я, прожигая взглядом грозу. – Тихо там! – Я улыбнулась и с чувством выполненного долга закрыла глаза. Вот теперь продолжу спать, набирать силы и отдыхать. О, наивная! Из груди Леви-А-Тана вновь вырвалась звучная трель. Я скривилась и в то же мгновение распахнула глазки. Он как будто и не чувствовал моей нарастающей злобы, он как будто вообще не замечал собственно храпа! Ну неужели нельзя спать молча!? Верхняя часть тела была открыта, а нижняя закрыта одеялом, да и то как-то небрежно и чисто так, скажем, ради прикола. А я даже летом, всегда сплю под одеялом. Привычка и удобство - вот и все. Да, иногда было жарковато, да, иногда было просто странно, но мне было наплевать. Мужчина спал на спине, положив руки под голову. Могучая грудь вздымалась то вниз, то вверх, храп был порывистым, громким и что характерно – незабываемым. Он мне в страшных снах сниться будет! - Але! Я кому сказала, а? - Я вновь предприняла попытку утихомирить мужчину. – Тихо, блин! Спать не мешай, а то придушу! – сказала уже громче, чем в первый раз. Леви что-то буркнул и замолк. Я подождала с минутку, две и вновь закрыла глаза. Ну вот и все, вот и хорошо все. Тишина радовала меня, я чувствовала, как сонный туман заполоняет мое сознание, мысли вьются вокруг чего-то и сбиваются в кучи. Я вновь раскрыла глаза. Не тут-то было, Леви не опять, а снова выдавал мне на слушание уже ненавистные звуки. - Ты глухой, мать твою, заглохни уже, блин! – сказала я уже громко. Гроза повернулся на правый бок, ко мне спиной и засопел. Я уже решила выждать минут пять, а то и семь, чтобы уж наверняка знать, что мужчина не будет меня вновь вынуждать открывать глаза и сжимать руки в кулачки. Секунды текли своим чередом, голова стала наливаться свинцом. По-моему, спать-то я уж всегда любила. И вообще, человек должен спать восемь часов в сутки. Так какого фига мне мешают! А он, случаем, не нарушил права человека? Наверное, нет, но жаль. Я села в кровати, когда вновь услышала ненавистные трели. Да какие громкие, да такие будящие и побуждающие меня на откровенные действия. Я встала с кровати и присела на краешек кровати Леви. Я коснулась его разгоряченного плеча, чуть царапая коготками. Не поймите чего, я просто хочу его разбудить и попросить не храпеть или просто дождаться пока я усну. Потому что если усну, то, наверное, может быть, не услышу звука из его груди. Однако Леви издевался надо мной как мог! И наплевать, что он делает это чисто инстинктивно, скажем так. Он чего, Добрыня Никитич? Этого же богатыря с рассветом только добудиться можно, а вот ночью хоть у уха с бубном прыгай – толку будет ноль. Я хлопнула его по спине, и на меня вновь не обратили внимание. Я сжала зубы, чтобы не зашипеть, как раненная кошка и не поливать его простыню слюной. Ну попляшешь ты у меня, господин Леви-А-Тан! Я еще раз поскребла ноготками по его спине и, не получив должной и ожидаемой всем сердцем реакции, я, без зазрения чего бы то ни было, пощекотала его пятки. Он лишь хрюкнул, а потом заливисто захрапел с новой силой. Мне оставалось лишь топать и бессильно закусывать губу. Можно, конечно, прямо в ухо ему что-нибудь проорать, но нет, это будет слишком мелко, да и если он действительно по части сна походит на Добрыню Никитича, то и эта моя попытка наверняка не увенчается успехом. Но я же еще могу кого-нибудь разбудить или напугать. Я хитро улыбнулась и пошла в ванную. Надеюсь, вода мне поможет. Набрав в какую-то склянку немного воды, я отправилась к месту исполнения собственного плана. Надеюсь, жидкость как-нибудь поможет, иначе я просто от него уйду! Я не хочу бессонную ночь проводить в ужасных чувствах, наполняющих мое сознание. Я, конечно, многое могу понять и со многим смириться, но храп – табу! Отправляйтесь-ка вы в увлекательное путешествие, в большую, жирную жопу! Ну простите, меня просто на изнанку выворачивает от этого самого храпа, я готова прямо сейчас взять в руки топор и махать им перед головой Леви! Убить его не смогу, но позлорадствовать – никто мне не запретит. Я, пытаясь лить тонкой струйкой, вылила жидкость на голову, волосы Леви-А-Тана, шепча что-то о наводнении и воде, которая уже далеко пробралась. Не прошло и минуты, как Гроза вскочил с кровати и, замахав руками, почему-то закричал: - Елки, пожар, что ли! Я хихикнула и села на свою кровать. Тот очумело на меня посмотрел, обернувшись, и стер каплю воды, которая текла по его щеки. Он осмотрел комнату, он потоптался с ноги на ногу и произнес: - Чего за фокусы? – Его глаза буравили меня, голова неодобрительно качалась. - А храпеть надо меньше! – крикнула я и легла в свою постель, поворачиваясь к Грозе спиной. Тот пробормотал что-то о бесчинствующих прислугах, о охреневших женщин и лег на свою кровать, не пытаясь заснуть. Я это чувствовала. То ли ему сон перебила, то ли он уже наспался, то ли не хотел вновь, скажем, купаться. *** После завтрака мы отправились всей братвой в бассейн. Бельфегор предложил именно это место, Леви не стал спорить, так как его все устраивало, и никакой ненависти к бассейну он не имел, Занзасу было вообще до лампочки, где лежать и пить виски. Ну а я чего? И мне пришлось согласиться, умолчав об одном факторе, который терзал мою душу, пока мы шли на место. Я не умею плавать, вы понимаете? Я не умею плавать! А они наверняка потащат меня в воду, чисто из вредности и возможности хоть немного позабавится над такой растяпой как я. Я закусила губу и не обращала на болтовню Каваллини. Именно он был так называемым Массовиком-затейником. Молчать он не мог, потому что Принцы не любят скучать. Что вы, все совершенно логично. Он что-то говорил, кого-то подкалывал и изрекал никому не нужные комментарии. Только вот говорить все это в такой же трактовке ему не надо, стилетами он умеет первоклассно убивать и отделять тело от головы. Ладно, будет, что будет. Если они меня утопят, то кто-нибудь за меня отомстит! Ну или Луссурия наорет за безалаберность. Может быть. Ладно, не будем о плохом. Занзас шел как бы с нами и как бы сам по себе. За ним уже увязалась, пока малочисленная, стайка поклонниц. Знаете, почему-то девчонок всегда привлекают, так называемые, плохие парни, коем на данном примере является Занзас. Например, на того же Леви, который хоть и грубоват снаружи имеет не холодное, а очень даже теплое сердце, обращают на много меньше внимания, чем на варийского Босса. Раз в десять, как не пятнадцать. А теплое сердце Леви – это в том смысле что, если у него на глазах произойдет что-то плохое, и он будет свободен, то он не приметнёт возможностью помочь человеку вылезти из какой-либо ситуации. Тот же Занзас пройдет мимо, а Леви-А-Тан не сможет. Человечность в нем есть, вот и все. Я, конечно, не уверена на все сто в своих словах, но на процентов этак восемьдесят – пожалуйста. Стайка каких-то девчонок плелась за мужчиной, за Занзасом, думая, что их никто не замечает, и их замыслы остаются не замеченными. Но у меня-то глаз намётанный. Я пересмотрела много разнообразных фильмов, так что будем надеяться на то, что я ничего не перепутала. А Босс шел как всегда, у него в руках была бутылка виски. Так-то алкоголь нельзя распивать в коридорах. Но труба тому глупцу и закоренелому суициднику, который осмелится попытаться вырвать бутылку из сильных рук Занзаса. - А ты чего молчишь, Катерина? – вдруг спросил меня Бел. Я хлопнула пару раз ресницами и непонимающе уставилась на Принца. Тот нехорошо усмехнулся. – Не слушаешь нас, не принимаешь участия в беседе! Ладно Босс! У него хорошая причина – если мы к нему полезем, он от нас пепел оставит, но ты-то! - Он чего, из себя клоуна строит, что ли? Как-то все наиграно и хитро, словно он хочет меня одурманить. Оказалось, что в моих руках был спор, который тихонько начинал разгораться между Бельфегором и Леви-А-Таном. – Вот скажи, - вдруг совершенно спокойно обратился ко мне Каваллини, - как думаешь, в ближнем бою что лучше – сражаться своими силами, которые выливаются в что-то материальное или сражаться своими силами, которые уже вливаются в что-то материальное? – Абракадабра, блин. Различие только в приставках. - Что, простите? – пролепетала я, не в силах догнать высокого смысла данного изречения. - Ох, деревня! Все-то надо рассказывать! Леви, расскажи ей о различии выливания своих сил и вливания, а то наш спор разрешить некому. Вот тут-то мы и узнаем, кто из нас действительно дерется по-умному! – Я оторопело уставилась на Каваллини, а Леви уже подошел ко мне поближе и начал толкать речь. - Слушай внимательно, я два раза повторять не намерен! – Я прекрасно понимала, что если потребуется рассказать мне все и во второй раз – Леви-А-Тан расскажет. – Кстати, если у тебя есть какие-то силы, то эта информация тебе очень пригодится, так что не стоит хлопать ушами. Вливать силу и выливать – это два разных действия. Вливать свою силу – это значит именно вливать ее в какой-то инструмент, то бишь оружие. Свою силу ты именно вливаешь, именно даешь свою силу оружию, делишься ей опять же. Ты отдаешь часть своей энергии неживому, сражаешься с помощью этого. Опять же ты не удваиваешь собственные силы, ты не делаешь себе преимущество, нет, ты даешь энергию своему оружию, и именно у этого самого оружия, чем бы оно ни было, прибавляется сила удара, какие-то возможности, которые без вливания не могли быть исполненными. То бишь ты в какой-то степени усовершенствуешь свое оружие, но отнюдь не собственные силы. Скажем, только шпага выиграет от того, ну и ты вместе с ней, что ты влил в нее что-то. Увеличится скорость, сила удара, может, и само оружие. Оружие может быть самым разным - от лука до самого обычного карандаша; из ближнего боя, например, меч или из дальнего боя – лук. Именно такой техникой пользуется в ближнем бою Скуало Суперби. Да и Бел стал придерживаться этой техники и считает ее самой результативной. – Я кивнула, переваривая услышанное. - А вот я, наоборот, в ближнем бою люблю выливание силы. Я редко сражаюсь в ближнем бою, у меня оружие для дальних боев, да и слишком сильное и непредсказуемое, чтобы находится совсем рядом. Но всякое бывает, и мне пришлось однажды несладко, когда я не смог воспользоваться своими непосредственными и используемыми приемами. Я бы погиб, если б не выливание силы. Ты выливаешь свою энергию в воздух из собственного тела и придаешь ей какой-то вид. Я например, придал своей зеленой энергии форму молота и раскрошил всех врагов сильными ударами. Честно говоря, энергия сама решает, во что именно преобразоваться, но иногда и сам хозяин может внести какие-то изменения или дать какие-либо пожелания. Естественно, контролировать свою силу сложнее, так как она увеличивается, выходит из глубин твоей души, дабы оружие как можно дольше существовало, не исчезало в самый не подходящий момент и служило во имя добра, скажем так. Этот способ ведения боя дает силе именно увеличение, именно тело становится сильнее, именно у него становится больше скорость и ударов в минуту. А преобразованная энергия – это только способ защиты и нападения, да и для того, чтобы силы притягивались. Человек же в сражении не может использовать совершенно все силы, некоторые сидят где-то в глубине и не выходят. Да, этот способ более опасен, ведь если энергия выйдет из-под контроля произойдет взрыв, после которого останется только огромная дыра и парочка веников на наших своеобразных могилах. Да, это более сложно, потому что, чтобы научиться этому, нужен сильный дух и огромные способности. Бел почему-то вполне может ей пользоваться, но признать - не признает. Просто не нравится ему этот способ ведения боя и все тут. Вообще мы оба больше предпочитаем дальний бой, но что поделать, если спор разыгрался, а решать тебе, кто прав, потому что больше некому, а ждать Его Вселенское Высочество не любит. – Горькая ухмылка появилась на его лице. Он уже и сам жалел, что стал спорить с Потрошителем, которые все мозги съест, но убедит в своей непосредственной правоте. Я покачала головой и подозвала Бела. Занзас уже ушел переодеваться, а потом и лежать, попивая виски. Мы дошли до комнат для переодевания. Просто так в бассейн не попадешь. Нужно же одеться в купальник и куда-то положить свои вещи, а уже потом ты идешь в помещение, где есть бассейн и бар, и лежанки, и все что захочешь, потому что это дом отдыха с престижем и высоким уровнем. Принц подошел, явно думая, что я приму его сторону. Ведь его способ легче, быстрее в какой-то степени и применить на практике проще, заморачиваться не надо, короче, так. Но я думала, что Леви больше прав. Его способ придает непосредственной силе тела еще большую силу, вытаскивая все, скажем, из чердака. - Мне нравится второе видение боя, выливание! – сказала я, глядя Принцу в глаза. Тот хмыкнул и погрозил Леви пальцем, ничуть не обидевшись. - Я же говорил, что ей больше понравится твоя версия! Спелись, воробышки! – Гоготнув, Принц пошел переодеваться и оставил нас с Леви выяснять смысл его слов. - На что он намекал? – спросила я, сконцентрировав свое внимание на Грозе. Тот пожал плечами. - Наверное, потому, что за него бы ты точно не проголосовала. Он хитер как лис. А впрочем, я не знаю. Ладно, пошли переодеваться, а то мы так весь день стоять будем. – Я уже хотела было идти, но Леви вдруг спросил: - А у тебя есть какой-то атрибут? Почему ты не тренируешься, почему? Ты же дочь Миры Седеньо, да и брат твой силенку имеет. – Я вновь почувствовала, что к моей маме испытывается еле заметное уважение. Я помню это чувство. Когда-то уже именно в Варии, кажется, разговаривая с Занзасом, я поняла, что Миру, мою маму, варийский босс уважал. По крайней мере, куском говна не считал. А теперь и Леви. У моей мамы много секретов, походу. Да и я о ней практически ничего не знаю, можно сказать, совсем ничего. Знаю ее имя, дату рождение и то, что у нее двое детей – все. На этом мои познания ограничиваются. Я раньше этого не замечала, а теперь явно понимаю – я свою маму вообще не знала и не понимала. Как-то это странно. - Я не знаю, имею я какую-то силу. Мама больше вливала в меня знания, а не самооборону, выразимся так. А брат… - Вспомнив про Лавлиэта, я погрустнела. – Брат меня и за человека не считает, он думает, что я совершенно никчемна. Наверняка. - Ясно. Ты не пробовала, что ли, узнать, какой у тебя атрибут? Он должен быть у тебя! Я уверен в этом, чую. - Нет и не хочу, так как у меня наверняка все будет слабенько, я насажу много ошибок, я не смогу все правильно изучит и что-то напортачу. - Я махнула рукой. Да, знаю, пессимизм – это плохо, но он имеет право жить. Я на многом обожглась и не хочу вновь тешить себя надеждой на то, что стану сильным воином. Я не стала дожидаться ответа Леви-А-Тана, и пошла переодеваться. *** Я сидела на краю бассейна, ноги были в воде, жидкость приятно ласкала ноги. Синий купальник был на мне, волосы собраны в пучок, а взгляд так и снует между людьми в поисках чего-то интересного. Я увидела Занзаса, который пил виски. Смуглое тело, чудный пресс, а шрамы. Они его только украшали. Естественно, рядом крутились какие-то девушки, которые бросали на него страстные взгляды. Так как народу было не так уж и много, то все было прекрасно видно. Леви-А-Тан и Бельфегор как маленькие дети опять во что-то спорили или они так играли, или еще что-то. В общем, они что-то мутили. Я сидела в полном одиночестве и следила за варийцами. Что же мне еще делать? Плавать я не умею, напиваться не хочу, Скуало нет. Так бы можно было за ним, что ли увязаться. Поэтому, чтобы скрасить свое одиночество, я не придумала ничего лучше, как пойти к Занзасу и, позлив смотрящих с вожделением на него девок, просто поговорить. Ну и втихаря побалдеть. Мужчина он хоть куда. Я уселась на соседнюю лежанку и почувствовала мимолетный взгляд багровых глаз. Меня заметили. - А ты знаешь, что на тебя пялится стайка девушек? – спросила я, потому что не знала, что еще можно спросить. Вдруг я вспомнила, что я должна исполнить его прихоть, из-за которой, по сути, он и содействует мне, то бишь не выпинывает из Варии. - Еще бы мне не знать, мусор. Не держи меня за идиота. – Ровный, спокойный, чуть хрипловатый голос. Кто-то знал и находил его грубым мужланом, однако я видела в нем лишь человека, у которого была сложная жизнь, у которого не было настоящей любви, у которого просто огрубело сердце. Однако это его личное дело – оставаться таким или попробовать что-то найти, переделать или изменить. - Держишься так спокойно… - А что мне, плясать, что ли? – Вдруг резко осадил он меня. Я опустила глаза. Плохая эта идея. Нужна я ему, как собаке пятая нога, как козе баян, блин. - Простите… - Ты чего вообще пришла-то? - Скучно мне. - А я причем? Вон эти балбесы развлекаются, так ты с ними иди! Потрошитель Леви в какого-то приколиста тире маньяка переделывает. Франа ему не хватает, походу. - Хорошо. - Отваливай, пока я добрый. – Он усмехнулся и закрыл глаза. Ну а что мне еще от него ожидать-то. Кто я и кто он. Когда ему нужно будет сказать то, что я должна буду обязательно сделать, то он меня сам позовет, непосредственно собственной персоной. Я побрела к Принцу и Грозе. Выбираю жить в кайф, блин!