Янтарь

Флоримель нашла мир, в котором, помимо художественных произведений о Шерлоке Холмсе, были и документальные фильмы. Принцесса уже навострилась пройти вдоль временного сдвига ряда Теней, когда почувствовала холодок вызова по Карте. Ей полагалось быть на месте и удерживать неугомонного мрачного братца в безвредном состоянии. А она уже настроилась на отпуск. Флоримель вернулась в Тень, которая веками служила местом ссылки принцу без памяти, устроила носилки в кузове фургона и двинулась по дороге. Современные препараты были чище и надёжнее, чем сырьё Д-ного века. Ей следовало оставаться в двадцатом столетии. А она уже настроилась на работу с датой. Впрочем, ничто не мешало совместить поиск нужного человека с выполнением приказа. На мгновение пальцы даже кольнуло током от предвкушения. Каким бы должен был быть он, если бы жил на двести лет позже? Наверняка, он бы гораздо чаще чистил зубы. К тому же Флоримель было интересно, как именно реальность воплотит деталь, вокруг которой было место для неопределенности. Она свернула направо, и ещё раз, затем развернулась и повторила дугу. Сейчас ей не нужно было отдаляться от "Гринвуда". Клиника должна была оставаться именно такой, с поправкой на течение времени. У каждого были свои излюбленные приёмы, можно сказать секреты мастерства путешествий. Флоримель не любила переезжать лишний раз. Она создала метод "сохранения уютного дома". Метод позволял сдвигать Тени, оставляя константой параметры выбранного здания. Тени собственного дома она позволила быть любой, всё равно для встречи ей нужно было отправиться в Лондон. Флоримель честно села на самолёт. Она прилетела ночью и сразу же принялась за поиски. Она отыскала нужную квартиру довольно быстро. Нужный ей человек пребывал в печальном состоянии. Принцесса поправила очки и постучалась в дверь. Сперва послышался крик. Затем звук снимаемого предохранителя. Осторожные шаги. — Кто вы? Что вам нужно? У него был полный боли голос. Флоримель беззвучно ушла, обдумывая план действий. С утра он вышел на прогулку. Она поравнялась с ним и подарила скромную улыбку: — Меня зовут Флора. Я хочу, чтобы вы меня спасли. — Почему я? — Я знаю из достоверных источников, что вы врач и отважный человек. — От чего вас нужно спасать? Он смотрел на неё. Они шли, а он смотрел. Королевская семья умела приковать к себе внимание, но для таких трюков, почему-то, никто своим обаянием не пользовался. Разумеется, он на неё смотрел. И продолжал идти по привычному маршруту. Послышался скрежет металла сминаемой ограды. Сквозь аккуратно подстриженные кусты на газон выехал помятый бронированный джип. Зеркало болталось, над опущенным тонированным стеклом торчала узнаваемая стальная трубка. Флоримель вынула из сумочки гранату и бросила под колёса. Джон Ватсон, что странно, перестал не только киснуть от собственной бесполезности, но ещё и избавился от хромоты. Это было интересно. Они побежали. Они прятались от преследователей. Они весь день провели в движении, но смотрел Джон на неё далеко не каждые десять секунд. К вечеру она всё же вернула Ватсона в его родную Тень. — Спасибо. Вряд ли в новостях расскажут что-то похожее на правду. Доброй ночи. — Как вас зовут? — Эвелин Фломель. Но... Я хочу сказать вам своё настоящее имя. Может быть, если вам не помешает то, что я втянута в политическую игру... Флоримель слыла в Амбере глупой и легкомысленной принцессой. Она заводила отношения быстро и легко, по меркам существ, измеряющих жизнь сотнями лет. Но иметь дело с обитателями Теней, близких к Амберу, было скучно, а в достаточном отдалении все её ровесники в том или ином смысле были магами. И общаться с ними было сложно. К тому же такие славные люди, к каковым, несомненно, относился Джон, умудрялись за месяц прожить столько важных, настоящих жизней, сколько маги не выманивали у своего бытия и за унылые века. — Я думаю, что проблема куда серьезнее, чем ты хочешь показать. — Вообще-то да. Я хотела поддержки, но я не в праве просить по-настоящему мне помочь. Можно умереть за кого-то и при том заплатить не так уж и много. Чтобы действительно мне помочь, ты должен будешь узнать много такого, от чего тебе может стать очень грустно. Она знала, что кто-кто, а Джон выдержит. Тень была достаточно странной. Она была соединением множества ответвлений от исходного.