В моём тихом омуте

— Ты шутишь, Санс… — проговорил Лоссе.       Он был в шоке. — Я сам уже не понимаю, что в этом ёбаном мире происходит… — Чел, если бы Папс был в Монах… про это все знали бы наверняка… — Я уже не знаююююю… — протянул он, — В этой жизни творится какой-то необъяснимый пиздец, я в антифизике лучше разбираюсь, чем здесь! — Мне кажется, это вброс какой-то. — Лучше проверь, прошу тебя… я вообще не понимаю, что делать. — Я посмотрю. — сказал он, — Если бы Папс был в Монах, об этом в Секте скорее всего знали бы. — Меттатон упоминал, что есть спец-отряды… — Да. Только вот Секта располагает информацией о Монотачах. — Интересно каким образом? Вы же с Тамагафками за одно. — Ты думаешь, у нас нет шпионов? Как и у них? Мы шпионим друг за другом, нам есть, кого дёргать за ниточки…

***

      @undinka: Здравствуйте, словяне. Сразу заткнитесь, пушта я ща буду писать всем приглашения.       @undinka: Наша пиздатая вечеринка (вписка, пьянка, инквизиция, зовите как хотите) начинается сегодня в 18:00. Дресскод: БДСМ-костюм. Мне глубочайше насрать, если у кого-то из вас их нет — у нас очень тематическая, а главное ХОРОШАЯ вечеринка. И да, ГОЛЫМ НЕ ПРИХОДИТЬ. В НИЖНЕМ БЕЛЬЕ ТОЖЕ ЗАПРЕЩАЮ. БДСМ-костюм и точка. Можете с собой принести жратву (если уверены, что после вечеринки вы захотите есть, потому что удумали мы много развлечений с нашим драгоценным Ассгором), бухло (мы конечно с Ториэль купили водяры там, пива, но вы можете принести и своё и побольше), секс-игрушки (причём не простые дилдаки в 20 сантиметров, а че нибудь поинтереснее, ну, мало ли у кого-нибудь там что-нибудь завалялось).       @undinka: @sans69 @чарка) @NEO @Napsta @Тэмми_001 @ЖОКЕЙ @бразильскаяпорнография228 @пиздоглазый @мойхуйтолькодлятебя или @bestskeleton @Unbelieve @Gaster @Muffet @Ториэль Дримурр       @undinka: Кто не хочет приходить — отпишитесь       @undinka: И тогда (те кто не приходят) можете свалить с этой конфы, она нам больше ни к чему.             Пользователь @Gaster покинул беседу       @undinka: Нихуя, так сразу       @undinka: Ну хоть бы написал, что съёбывает!       @Тэмми_001: Мы не придём, развлекайтесь.       @Тэмми_001: И спасибо за сотрудничество.             Пользователь @Тэмми_001 покинул беседу       @Unbelieve: Я не люблю тусовки, даже если они так или иначе связаны с совместным изнасилованием.       @undinka: бать не бей       @Unbelieve: Приятного веселья.       @Unbelieve: Не бью.       @Unbelieve: Вот твоя мать оценила бы такое ;)       @undinka: ЧО       @undinka: СМЫСЛЕ             Пользователь @Unbelieve покинул беседу       @undinka: батя ты офигел ну ладно       @sans69: нашим отцам ничего не остаётся, кроме как наблюдать за всей этой вакханалией, что творят их… творения.       @undinka: вообще-то он мне про мать рассказать обещал!!!       @undinka:, а так не пизди саня мы не такое уж прогнившее поколение       @undinka: это всё подземелье с ассгором на нас так давит       @sans69: стоп.       @sans69:, а напомни.       @sans69: кто там твоя мать?       @undinka: одна из воинов света, Аннет       @sans69: нихуя…       @sans69: блять.       @sans69: теперь я всё понял.       @undinka: что ты понял?       @sans69: я понял, в кого ты вообще такая пошла.       @sans69: аннет от тебя сильно не отличается.       @undinka: опять быкуешь сука?       @sans69: хе-хе. нет.

***

      ✡⚐🕆 💧☟⚐🕆☹👎☠🕯❄ ☟✌✞☜ 👎⚐☠☜ ❄☟✌❄📬 👌🕆❄ ✡⚐🕆 👎✋👎📬 💧⚐📪 ✋☞ ✡⚐🕆 ❄☟✋☠😐 ✡⚐🕆🕯☼☜ ☼🕆☠☠✋☠☝ ✌🕈✌✡ ☞☼⚐💣 ❄☟☜ ❄☼🕆❄☟📬📬📬 💧⚐📪 ❄☟☜ ❄☼🕆❄☟ 🕈✋☹☹ ☝☜❄ ❄⚐ ✡⚐🕆📬 ✌☠👎 ✡⚐🕆 🕈✋☹☹ 👌☜ 👎⚐⚐💣☜👎📪 ☞☼✋☜☠👎📬 — Когда это всё уже ЗАКОНЧИТСЯ?!       ☜✌👍☟ ❄✋💣☜ ❄☟✋💧 💧❄⚐☼✡ ☟✌💧 ✌ 💣⚐☼☜ ✌☠👎 💣⚐☼☜ 💧✌👎 ☜☠👎✋☠☝📬 🕈☟✌❄ 👍✌☠ ✡⚐🕆 👎⚐ ❄⚐ 💣✌😐☜ ❄☟✋☠☝💧 👌☜❄❄☜☼✍

***

            Пару дней спустя.       В тронном зале… — Сука, да хули он жирный такой?! — А ты что хотела? Чтобы у него фигура такая же, как и у тебя была? — ЗНАЕШЬ, ДЛЯ КОРОЛЯ ЭТО БЫЛО БЫ СОВСЕМ НЕ ПЛОХО! А за комплимент — спасибо.       Андайн и Ториэль связывали Асгора на троне. Сам король был в своей выходной одежде, но вырубленный. — Честно говоря, Андайн… эти кубики пресса… у женщины… выглядят ну… не по-женски. — А мне насрать, я уже не женщина, а ёбаный гибрид. — Чего? — Что? У меня одна вагина от женщины и осталась с сиськами, на деле я мужик стопроцентный.       Ториэль начала хихикать. — Что ты ржёшь? — Значит, ты — мужик, заключённый в теле женщины? — Ну да. А что, по мне не видно?       Ториэль оглядела рыбу. Андайн была облачена в сексуализированый костюм полицейской. Однако, от полиции здесь только фальшивые металлические наручники, которые висели на шортах и касались её бёдер и больная полицейская фуражка. Сама Андайн практически была голой: её грудь прикрывала лишь кожаная жилетка на двух пуговицах, которая по сути, являлась каким-нибудь топиком, а также очень короткие латексные шорты. Оба элемента одежды были тёмно-синих и чёрных цветов. Обувь — чуть ниже колен чёрные лаковые сапоги. — Нет. Не видно. — буркнула коза. — Да с хуя ли?! — Просто у тебя очень неоднозначный характер.       Андайн широко улыбнулась. — Да ладно, я просто смотрю на жизнь с позитивом!       Ториэль же была в чёрном латексном нижнем белье с проблесками красно-фиолетовых цветов: с ремнями, портупеями, гартерами и прочим. — В последнее время от тебя позитива сколько же, сколько толку от… Асгора! — Ториэль, ты прекрасно знаешь, в какой мы заднице! — И вместо решения проблем мы устраиваем… тусовку? — Ну да. — Андайн. - нахмурилась она. — Что? Ты вообще-то всеми руками и ногами согласилась мне помочь. И стоишь здесь, помогая связать Асгора и подготовив его к… шоу. Хотя у нас ещё четыре часа в запасе. Плюс, у меня месяки начались. — Оооооо… Как вовремя. — ВООБЩЕ-ТО РЕАЛЬНО ВОВРЕМЯ! Мне они сегодня нужны будут. — лицо рыбы стало более безумным, — И ты прекрасно знаешь, ЧТО я собираюсь делать. — Ты ебанутая. — Но тебе это нравится. — Да… — смиренно пробурчала она, — нравится. — Ыхыхыхыхы! - рыба радостно хихикнула. — Но только потому что мы сегодня Асгора насиловать будем. Он заслужил самую ужасную месть. — Не ссы, обеспечу такую месть, от которой поперхнётся даже Гастер, если бы он тут был. — Я в твоих талантах удивлять всех фокусами уже не сомневаюсь, Андайн. — Вот и прекрасно!

***

      Прошло три с чем-то часа… — Ну чё? — Андайн села на один из кресла-мешков, — Ждём гостей? — Ты хоть в феллайпе отправила им сообщение? — Сегодня утром, да. — Надо было вчера…       Андайн стала искать сообщение в телефоне. — Да вчера не вышло, — проговорила она, — я занята была. Я вообще после дня с Асгором не спала нихуя. — А что ты делала…? На свидание с Альфис ходила? — Нет, свидание с ней у меня сегодня будет. После. — Ооооооуууу… — Вот, — рыба показала ей экран смартфона, — Смотри.       Рыба стала лихорадочно листать телефон, показывая те сообщения. — Андайн, зачем ты мне показываешь переписку дальше? — А хуй знает, Саня пидорас. У него мамки нет вот и завидует. — Андайн, перестань… Санс не такой уж и плохой. — Ты так уверенно говоришь об этом. — Вообще-то так и есть. — она серьёзно посмотрела не неё. — Я с ним знакома долгое время, мы много общались. — И сколько же вы общались? — Около десяти лет. — ЧТО СУКА?! — Что? — В СМЫСЛЕ НАХУЙ?! — А… ну… однажды он разговаривал с дверью в Руинах, какие-то шутки отрабатывал. А потом… как-то раз… я подошла к двери и мы стали общаться. Он каждый день приходил во время патрулирования. — Вот чем этот пидорас занимался во время работы. — Кстати, раз уж мы про Санса разговаривать начали… эм… Это правда, что его Папс заставил вступить в КГ? — А, ну было дело да. Ибо он нихуя не делал и Папирус от этого бесился. Но в итоге, на посту он просто спал… или, как оказывается, к тебе в гости ходил. — Андайн недовольно рыкнула, — А ведь задумайся, если бы не вы с Сансом, то Фриск сдохла бы. А мы бы были на свободе. — Э… — Что? Это правда жизни. Но теперь мы Фриск и Чару не убиваем из принципа. Потому что они наши, сука, друзья. Ладно, когда-нибудь мы поймаем человека и выберемся на свободу. Или… ну… кто-нибудь придумает более крутой способ, чтобы выбраться отсюда и сломать сраный барьер. — и тут рыбу осенило. — СТОПЕ. СТОПЕ НАХУЙ!!! — Что? — А ЧТО ТАМ ГАСТЕР ГОВОРИЛ ПРО УНИЧТОЖИТЕЛЬ МИРА??? — Э… а что он говорил? — Уничтожитель Мира может уничтожить целый мир!!! А если эту хуйню в барьер межпространственный направить? — Он всё равно мир уничтожит скорее всего. — Да бьюсь об заклад, что нет!!! — Спроси у Гастера. — лениво ответила коза. — Бля, бесполезно с тобой на эту тему разговаривать. — буркнула рыба, — У меня после Коалиции столько вопросов осталось! И самый главный вопрос знаешь какой блять? Я вот сегодня его задам Фриск. — Удиви. — Она уебала Штангера какой-то сраной мотыгой или чем там, я не ебу. ПО СЛОВАМ ФРИСК У НЕГО БЫЛ КВАДРИЛЛИОН УРОНА СУКА! ПОЧЕМУ ОНА УЕБАЛА ШТАНГЕРА, А НЕ СТРЕЙНА ЕБУЧЕГО?! НАХУЙ ОНА ПРОЕБАЛА ТАКОЕ ОРУЖИЕ?! А у него всего-то единица прочности была!       Ториэль неясно посмотрела на красноволосую. — А… откуда она это «оружие» вообще взяла? — Как она утверждает — в Коалиции с Гриллби. Детали отказывается говорить. — В прочем… я не удивлена. — ТАМ ЧТО-ТО СВЯЗАНО С КОКСОВЫМИ БЛИНАМИ! Сука, Фриск-пидораска! Она сегодня придёт, поэтому я ей мозг хорошечно выебу. — Стоп, ФРИСК ПРИДЁТ?! — Да. Чара уломала. — Э… я бы не стала её сюда приглашать, зная, что подобное она не любит. — Я ей даже разрешила в обычной одежде прийти! Я ради неё на такие жертвы пошла!!! Ей, любимой, разрешила не брать БДСМ-костюм! Не знаю, зачем я согласилась её звать… но, скажем так, мы давно с ней не общались. А времени в обрез.       Ожидать долго не пришлось. Наконец, стали приходить гости.       Первыми пришли Чара и Фриск.       Фриск была в своей обычной одежде: чёрный свитер с двумя красными полосками, но вместо коричневых мешковатых шорт на ней был джинсовый светло-коричневый комбинезон с подтяжками, а штанины были чуть ниже колен. Гольфы, которые были чуть выше колен, были в той же расцветке, что и свитер. А коричневые ботинки были такими же, как и комбинезон. В прочем, Фриск знала толк в сочетаниях.       Чара же была в образе демонессы. Красный корсет, пышная и чёрная юбка. Рога серые (позаимоствовав их у Фриск, которая ранее покупала с Папирусом для цирка Уродов). Даже хвостик в виде кривой стрелочки у неё был. В руках она держала ярко-красный трезубец. — Чара, дастиш-фантастиш! — В ад его нахуй отправлю. — Молодец! — Ундина. — она грустно посмотрела на её костюм, — Я думала, ты что-то покруче выкинешь. — Иди в жопу, я те ща покажу такую крутизну! Мне другие костюмы жалко марать. — А мы, значит, должны марать? — Нет. Марать буду я. — Вы… всё увидите. — одобрительно улыбнулась Ториэль.       Чара подняла голову и стала осматривать Ториэль. — Ч-что? — Нихуя у тебя сиськи. — Чара!!! — крикнула Фриск. — Что? Неплохие сиськи. — Эээээээээээээээээ…       Следующие, кто вошли — Папирус в компании Меттатона и Напстаблука. — Понятно ебать. — сказала Андайн, посмотрев на костюм Папируса, даже не поздаровавшись с скелетом. — Что? — Два копа, в прочем, так всё и должно быть.       На торсе скелета красовалась лишь портупея, которая и спереди и сзади по центру груди имела металлическое кольцо, скрепляющее по две чёрные кожаные лямки с каждой стороны (на плечах и по бокам). Штаны обычные джинсовые — чёрные с дырками, брутальные, на них был тёмно-синий ремень с металлическими шипами, с бляхой в виде руны Дельта. Сапоги панковские, чёрные. На голове у скелета красовалась похожая фуражка полицейского (по форме больше напоминала кандибобер или пухлую кепку). — По-моему, он безупречно выглядит. — сказал Меттатон.       Сам робот был в костюме горничной. — Бля, ты на себя посмотри, выглядишь смешно. — усмехнулась Андайн, — Хотя ладно, я ещё не видела порнухи, где сраная горничная будет сверху. Ты будешь первым! — она посмотрела на Напстаблука, — А это ещё что за жертва инцеста и неудачного аборта?       Напстаблук прыснул: — Я конь-эксгибионист.       Меттатон, Папирус и Андайн вбились в смех. — Я очень хотел проработать свой ОБРАЗ на столь удивительной вечеринке.       Напстаблук выглядел максимально просто: плащ на нём был тот же, но вместо головы на нём была маска коричневой ржущей лошади. — Поздравляю, у тебя это получилось. Только стоп! Покажи, что ты голый.       Напстаблук тут же раскрыл плащ. Действительно. На нём была лишь ещё одна портупея, которая была пронизана кожаными ремешками от шеи до самых ступней. — Оу… Всё, вопрос отпал. — Напстаблук скрыл оголённого себя, а рыба заинтересованно рассматривала роботов, — Кстати… а у роботов хуй есть? — С помощью магии создаём. — ответил робот, — Или, как это называется у скелеподобных монстров — магический неон. Правда, у них это природой заложено, а нам магию на это тратить. Довольно сложно. — А… вот оно как. Проходим, НЕ СТЕСНЯЕМСЯ, БУХЛО И ЖРАТВА ЗДЕСЬ! Советую есть заранее, потом блевать кишками будете!       Вечеринка начиналась. Пришло ещё несколько монстров. И Андайн решила поговорить с Папирусом. А он стоял за колонной и смотрел в окно. — Братаааааааааааан!       Папирус обернулся. — Я ВЕДЬ С ТОБОЙ ТАК И НЕ ПОЗДОРОВАЛАСЬ! — Привет. Поздоровались. — НЕ-НЕ-НЕ-НЕ-НЕ, ПО-ПАЦАНСКИ ДАВАЙ.       И рыба тут же протянула руку.       ХЛОП!       Скелет и рыба пожали друг другу руки, после чего легко обнялись. — Так лучше. — сказала рыба. — Ага. — С тобой точно всё заебись? — Лучше некуда.       «Ебал я такое заебись.» — Ты сам не свой… — А что тебе не нравится? — Ты какой-то… не такой. — Какой это «не такой»? — Не свой! Не Папирус! Какой-то… молчаливый. И в углу стоишь. — Чтобы веселиться — не обязательно сидеть со всеми и аморальные шутки травить. Мне и так весело. — Да ну, на тебя это не похоже. Обычно ты пытаешься дальше меня залезть — но гордость не позволяет.       «Да что ты до меня доебалась, мразь?!»       Андайн взяла его за плечо. — Скажи, что не так? Кто тебя обидел?       «Все.» — Никто меня не обидел, успокойся… — За наезды ранее — сорян. Не хочешь говорить — ХОРОШО, БЛЯ, НЕ НАДО. ПУСТЬ ВСЁ БУДЕТ ПО-ТВОЕМУ. — затем рыба смиренно отвела взгляд и гнусно добавила, — Уговорил… — Мне. Абсолютно. Похуй. — ответил Папирус, — Андайн… Перестань. — И за телефон тоже извини ещё раз!!! — крикнула она. — Да похуй ваще… — пробурчал Папирус, — Давай просто выебем сегодня Асгора? Дружно и гармонично выебем его. — ДА!!! — уже более радостно крикнула Андайн, — ВСЕ ЕГО БУДУТ ЕБАТЬ! ОН БУДЕТ СТРАШНО СТРАДАТЬ! Саня заверил, что его БДСМ-костюм будет самый охуенный, буду верещать от счастья! О… Где, кстати, Санс? — Без понятия. — ответил Папирус. — Я думала, вы вместе придёте.       «Да пошла эта дешёвая шлюха нахуй, не собираюсь я с ней никуда ходить!» — Нет.       Андайн захихикала. — Но он там обещал очень интересную вещь принести! Я вся в предвкушении. — Новый дилдак обещал подарить? — и внезапно рядом стоящая Чара громко засмеялась. — Не-не-не, это он пусть себе и… — Андайн посмотрела на Папируса, — тебе оставит.       «Фу блять, да пусть себе всё берёт, мне нахуй это не всралось!» — Что конкретно за БДСМ-костюм он не говорил? — спросил Папирус нейтрально. — Не, сказал «пиздатый будет», я буду верещать от счастья! Слыш, Папс, какие у него вообще бдсм-костюмы есть? — Э… костюм феи… потом… эээ… горничная… кто там ещё… — Это всё хуйня. Лучше скажи, какой у него есть костюм, от которого должна охуеть лично я или его нет? — Бля, он от них не фанатеет… В отличие от меня. — И из своего великого арсенала ты напялил то же, что и я? — В смысле то же, что и ты? Нет. Вместо рубашки полицейского я решил портупею налепить. — Да похуй, — хохотнула Андайн, — Будем играть в хорошего и плохого копа. — И кто же будет плохим копом? — Я.       «Странно.» — Ты? — удивился он. — Ты — Герой Подземелья, ты не можешь быть плохим копом.       Но эту фразу Андайн сказала весьма дёргано.       «Сука Монотач сраный!!!» — Справедливо… — протянул Папирус. — Но и ты Героиня Подземелья.       «Нужно войти во вкус и вести себя так, будто я ничего не знаю… но она знает про то, что я якобы Монотач. Ей будет сложно держаться. Но пока с ней всё вроде… нормально?» — С хрена ли? — А Цукенгоша кто убил? — тут же спросил скелет. — Бля, это прошлый век, всё нахуй. Никому мои подвиги нахуй не всрались, особенно на фоне тебя. — Кто-то завидует, хе-хе-хе, — хихикнула едко Чара. — Может и завидую. — буркнула рыба, — Но зато ты, — она всё ещё смотрела на скелета, — лучше меня. А не какой-то хуесос ноунеймный. Тебе можно быть лучше меня, так что всё правильно. — улыбнулась она. — КАКОЕ ИНТЕРЕСНОЕ РАЗРЕШЕНИЕ. — иронично возгласил скелет, — Но, к твоему сожалению, Андайн… я был самым лучшим всегда. Изо дня в день.       Чара засмеялась. — Бля, я и забыла, что общаюсь не с нормальными монстрами, а с Папирусом. — А че это я сразу ненормальный? — У тебя ничего по-нормальному не бывает. — усмехнулась рыба. — Либо через жопу, либо слишком легко. Третьего, золотой середины, не дано! — Я не ищу лёгких путей! — Оно и видно. — Всем привет!       К Чаре, Папирусу и Андайн подошла Энилла. — Ого, и ты здесь? — удивился скелет, — Привет.       Полунимфа обнялась в первую очередь с скелетом. — Мне позволили прийти на вашу мегакрутую тусу.       Энилла была в костюме медсестры. Красно-белый комбинезон, прикрывающий верх плечей и едва верхнюю часть бёдер. На костюме был огромный вырез на груди, который был слегка прикрыт красным узорчатым бюстгальтером. Лаковые красные туфли на высоких шпильках с белыми рисунчатыми чулками. Шапочка с красным крестом — как дополнение ко всему образу. Энилла выглядела в нём прекрасно, разве что её голубые глаза не слишком сильно сочетались с образом, но в этом было своё очарование. — НО, С ОДНИМ МАЛЕНЬКИМ УСЛОВИЕМ. — выкрикнула Андайн. — Скажи какое.       Энилла перешла к дружеским обнимашкам с Чарой, сказав: — Не унижать твоего брата, Папирус. — Значит я его унижу, ничего страшного. — усмехнулся он.       И тут Андайн недовольно буркнула: — Эм бля…       «Чёрт, что я спизданул… Санс мне помог… и… по идее я должен быть ему… благодарен? Ладно-ладно!» — Да я шучу, боже!       С Андайн полунифма лишь пожала руки. — Пиздец ты аморальный, Папирус. — буркнула рыба. — Да не собираюсь я унижать Санса, боже. Я сюда пришёл с двумя целями: немного расслабиться и посмотреть на то, как Асгора ебут в рот. — А ВОТ ЭТО УЖЕ ЗДРАВО! — Андайн тут же повеселела, — Уважаю. — Сегодня реально будет первоклассное шоу? — тут же спросила Энилла, — И как мы его насиловать будем? К сожалению, из секс-игрушек я нашла лишь свой старый фаллоимитатор. Но не думаю, что для монстра с подобными габаритами он будет хоть как-то эффективен. — Сколько сантиметров? — Четырнадцать, кажется. — Не, таким дилдаком ты ему только анус пощекочешь.       И тут входит Санс. — ВСЕМ ДАРОВА! — крикнул он, — ДА НАЧНЁТСЯ АНАЛЬНАЯ ТРЕВОГА!       Все обернулись… не прошло и секунды как кто-то начал истерично смеяться. — СА… АЗВХЫЗХВЫАХЗФЗХФЫВЗВХФХВЗЫЗХВХЗЫФВ, БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯТЬ!       Андайн так громко начала ржать, что Папирус едва ли не оглох. Когда Чара обернулась — она присоединилась к ору. — СУКАААААА БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯТЬ! — заорала рыба не своим тоном.       Даже Энилла стала смеяться. — СУКА, САНС, Я ТЕБЯ УВАЖАЮ!!! — заорала Чара.       Папирус не видел его. Но и не стремился видеть. Как оказалось, Санс стоял уже возле них. — Рад, что оценили, дамы. — послышался смешок.       Андайн и Чара стояли перед Папирусом, но быстро расступились.       И вот он… вышел.       Папирус увидел его «вид».       Он был голым. Единственное что на нём вообще было напялено — конский, венистый, чёрный страпон на специальных трусах.       «Что, свой хуй уже отпилил или одну пизду способен создать? Поэтому ты принёс ЭТО?»       Но Папирус спустя секунду ухмыльнулся:       «Смотрится невероятно нелепо. Но это… немного даже забавно, признаю.» — БОЖЕ, САНС!!! — Андайн продолжала крутиться вокруг скелета, — А МОЖНО Я У ТЕБЯ ЭТОТ СТРАПОН ВОЗЬМУ НА ФОТКУ? Ну, в смысле, я хочу с таким страпоном сфотаться! — Хочешь его попробовать во всю длину ртом взять? — Фу блять, — усмехнулась рыба, — нет конечно, ты или Папс его наверняка использовали. — А тебе откуда знать? — Я его нюхала.       И тут Чара ещё громче засмеялась. — Серьёзно! Была бы Альфис — она бы это подтвердила!!! Но она ещё не пришла. — Ты… нюхаешь резиновые хуи? — сомнительно посмотрел Санс. — А почему нет? — Боооже, уйди нахуй отсюда, ебанутая… — краткое молчание, — Ты как вообще про этот страпон узнала блять?! — А, ну тут история была такая! В ооообщем…

***

      КОАЛИЦИЯ СПРАВЕДЛИВОСТИ. — Я знаешь, что надеюсь тут найти? — Что? — Кое-какие и… О, НАШЛА, ЫЫЫЫЫЫЫЫЫ!       Альфис повернулась к Андайн. Девушка держала в руках кляп. Андайн другой рукой рылась в ящике, а затем восторженно произнесла: — О-о! Смотри!       Андайн вытащила резинового розового друга. — Андайн, ты ужасна. — с смущением и омерзением одновременно сказала Альфис, глупо улыбаясь. — Я знаю. Ыыыыы. — Довольна? — Да. Интересно, а Санс им часто пользуется? Папса же рядом нет…       Андайн подвела к носу фаллоимитатор и, с характерным звуком, начала его занюхивать. — БЛЯТЬ АНДАЙН!!! — ультразвуком прокричала Альфис. — Не, не часто. — совершенно спокойно ответила Андайн, положив друга обратно. Будто для неё это нормально.       Альфис в шоковой истерике отвернулась от рыбы. — А жалко. — Ебанутая ты, пиздец. — Не, ну может, смазка у скелетов не имеет запаха, хотя аромат молочка и цветочков я почувствовала… — УМОЛЯЮ ТЕБЯ, ЗАТКНИСЬ!!! — продолжала кричать Альфис. — У вас там всё хорошо? — послышался крик Фриск. — ДААААА. — ответили обе.       Неловкое молчание. — Ну, тут у них не только этот дилдак. Может, они… Нихуя. Страпон.?       Андайн вытащила его. — Конский… Нихуя. Это в Санса влезает? Или это уже эксперименты на Папирусе были?       Альфис обернулась. Её смущение дало сбой, когда в руках Андайн она увидела пятидесятисантиметровый, толстый, чёрный, с венами конский член, прикреплённый к специальным трусам. — Андайн, ты серьёзно? Тебе, вот, заняться больше нечем? — Ну мне же интереснооооооо! — Надо было Фриск просить искать, а не тебя… — Фриск нельзя тут лазить! Ты видишь, какие тут игрушки для взрослых? У неё же психика поломается! — Я сомневаюсь, что они этим…       Андайн начала нюхать его. Альфис невольно замолчала, нежелая комментировать происходящее дальше. — Пользовались, пользовались. — сказала она.

***

— Я даже не знаю, как это нахуй комментировать… — сказал Папирус.       Всё же, Андайн могла удивить… своими безбашенными идеями, на исполнение которых не решится больше никто. — Да ты пиздишь. — сказала Энилла. — А вот и нет, у Альфис спроси. — улыбнулась она.       Санс, явно словив неслабое ощущение омерзения от подобного, лишь прошипел: — Пиздец ты конченная. — Да ладно, я классная! — В пизду. — Я тоже люблю тебя, пупсик!       Чара не переставала надрывать глотку от смеха. — Как тебя Альфис вообще терпит? — Она меня любит! — Как бы не разлюбила после сегодняшнего. — Ой да не ссы, Чар. — ухмыльнулась Андайн, — Всё будет по высшему разряду!       И тут рыба крикнула: — ОЛИВИЯ БЛЯ!!!       Андайн тут же сорвалась с места. Чара им Энилла побежали за ней. — Йо, Босс. — Папирус повернулся и увидел Санса, — Давно не виделись.       Сделав выражение лица попроще, скелет ответил: — Ага, здарова.       «Всем нужно ко мне прямо-таки подойти… Но хоть на этот раз он не пришёл ебать мне мозги. Наверное.» — Чего стоишь в стороне? — Хочу и стою. Здесь за окнами прекрасные виды на… эту растительность. — Ты любишь природу? — Наверное, если это можно природой назвать. — Папирус скосил взгляд вниз, — Тебе в голову, конечно, ничего лучше не пришло? — А что? Мы же Асгора ебать будем. Я оделся соответствующе. — Нет, ну это пиздец. Он же обосрётся сразу. А королей пугать так сразу не положено.       Санс захихикал.       «Ого, меня на шутки хватает… Да я крутой.» — Мне кажется, этому прибору больше всего здесь Андайн рада… — закончил высокорослый. — Почему-то я не удивлён. Она даже в своей песне про коалициантов упоминала про этот… страпон. А история его нахождения ещё увлекательнее. — Да, я слышал. Ебанутая нахуй женщина, что у неё в голове вообще происходит… — Да, Босс. Порой я удивляюсь тому, какие у тебя весёлые друзья.       «О, так Андайн всё-таки моя подруга? А я и забыл.» — Не друзья весёлые, а уровень раскрепощённости Андайн. А она ещё упоминала, что сегодня будет настоящий фен-шуй. — Если она совершенно спокойно нюхает чужие секс-игрушки, то я уже боюсь представить, что она там удумала… БЛ. Сука. Как она это делает, Босс?! — Что? — У неё ни стыда… ни совести. Она такая… хм… раскованная. Прям совсем раскованная!       «Ты удивляешься раскрепощённости Андайн. Видимо, для тебя она слишком крутой уровень? Хотя со всеми подряд она вроде как не трахается…» — Я откуда знаю? Она всегда такой была. — Даже в АКГ? — Ну… да. Просто с возрастом она стала ещё больше про это шутить, а рамки её высокоинтеллектуального юмора расширяться. — А Андайн одна у тебя такая… развлекательная? — Э… в принципе да. Всю хуйню выкидывает она. А ты этого ещё не понял что ли? — Она просто… умеет удивлять. — Ньех! С этим не поспоришь.       И снова повисло молчание. Ширококостный осматривал брата. — Кстати, Босс. — М? — Тебе чертовски идёт этот костюм. — Угу. — Что?       Молчание в секунду, после чего последовал ответ: — Спасибо. — Кстати, — Санс щёлкнул пальцами, — Сегодня я свободен от работы… и завтра тоже. Ты бы мог остаться в этом костюме… и мы бы могли… посвятить время друг другу? Не без секса, конечно…       Папирус кратко бросил: — Воздержусь.       Санс явно был удивлён отказом: — Почему? — Не хочу. — Как это — не хочешь? — Так это.       «Нет уж, Санс, ебись с кем хочешь. Я лучше того же Меттатона трахну, он столько хуёв не брал, сколько ты, почище будет.» — Хм, дело твоё… — Я вымотан, Санс. — Понимаю, спасение мира — дело такое, жёсткое. И ещё до этого у тебя сплошной стресс был. Но всё же, я бы мог помочь тебе расслабиться, да и извиниться хотел бы за тот инцидент с Чарой… — Я воздержусь. В твоих извинениях тоже не нуждаюсь.       «ИЗВИНИТЬСЯ ЗА ИНЦИДЕНТ С ЧАРОЙ?! ТЫ СОВСЕМ МЕНЯ ЗА ЕБАНАТА ДЕРЖИШЬ?! Да мне уже срать с высокой колокольни на твою неприязнь к Чаре. ТЫ МНЕ ИЗМЕНЯЕШЬ!!! И ещё КУЧУ ВЕЩЕЙ СКРЫВАЕШЬ! И сейчас так легко и просто просишь секса?! Я тоже хочу, потому что… арх, ты и сам знаешь… но я скелет с принципами. И я тебе это вслух не скажу. По крайней мере, сейчас.» — Хей, — прервал молчание ширококостный, — то что я сейчас со страпоном — не значит, что… — Не в этом дело. — перебил Папирус, — Просто не хочу. — Хм… а у тебя случайно не импотенция из-за чрезмерного стресса?       И Папирус уже в глаза посмотрел Сансу: — У меня. Просто. Нет. Настроения. И. Сил. Хули ты докопался?! Нет — значит нет.       «Заебал реально блять!» — Ладно-ладно! Как хочешь. — пожал он плечами, — Но если что — ты знаешь, к кому обратиться.       «Да, я шлюху закажу, если будет невтерпёж, она и то чище будет, чем ты и твой зад, в котором побывало хуёв больше, чем у той же шлюхи за год работы на трассе. Тебя ебать слишком мерзко. Иди, ебись с Тамагафками дальше. А мой благородный хуй оставь в покое.» — Угу. Знаю.       Санс подумал:       «Он по-прежнему какой-то… не такой. А ещё он не хочет секса… Обычно… он требователен к этому… Для нас нормой было в среднем четыре раза в неделю… ТОЧНО ЧТО-ТО НЕ ТАК. СУКА. БЛЯТЬ. Точно дело жареным пахнет… Точно в Монотачах?! А вдруг он нас вопринимает как врагов?!» — Что уставился? — вырвал он из мыслей ширококостного. — А… ничего… просто… ты меня шокируешь. — Не сахарный не растаю. Лучше скажи. Как у тебя дела? — Дееее… дела? Э… да… в принципе неплохо. Да. Наверное неплохо. — Наверное? — Я всё ещё с того мятежа охуел. — Санс взглядом показал на свою руку, перевязанную в каком-то необычном бинте. — Есть такое. — лучшего ответа Папирус найти не мог, — Бред какой-то.       И тут к скелебратьям подошла Андайн. — Так-так-так, вы тут ебаться только не начните! — И не думал об этом. — сухо сказал Папирус. — Я ВАС ЗНАЮ, — громко вскрикивает рыба. — ВЫ — ДВА ПОТНЫХ И СТРАСТНЫХ ЛЮБОВНИЧКА ПОХОТЛИВЫХ! ЕСЛИ ТАК НЕВТЕРПЁЖ ВЫЕБАТЬ САНСА — СДЕЛАЙ ЭТО В ЧУЛАНЕ, ПОДАЛЬШЕ ОТ ВСЕХ! — ДА БЛЯТЬ, ТУПАЯ ТЫ ПИЗДА, Я НЕ ДУМАЛ ОБ ЭТОМ ВООБЩЕ!!! ХУЛИ ТЫ ДОКОПАЛАСЬ ОПЯТЬ?! — Всё-всё-всёёёёё, я убеждена. Но это так, на всякий. Это ты сейчас говоришь, что не хочешь, а потом мы все будем смотреть на то, как… — НЕТ. — Андайн. — рыкнул Санс. — Окей-окей. Чё вы оба злые-то такие? Пошутить уже про вас нельзя? — Нельзя. — ответил Папирус. — Ну ээээ… — Я просто хочу увидеть страдания Асгора. Всё. — Эй! У нас туса, чтобы расслабиться! Последние два месяца были очень напряжёнными, знаешь ли. Нужно как-то разрядить всю эту обстановку, а то и я вам всем мозги ебу, и вы мне, и вообще мы все друг друга скоро как врагов воспринимать будем…       «Вы мне уже враги. Просто вы про это ещё не знаете. Или знаете, но пытаетесь сейчас, как и я, скрыть это друг перед другом. Но фраза чёткая.» — Короче, с ума мы посходили. И в конце-концов, сегодня тот день, когда мы ПРОВЕДЁМ ЕГО ВСЕ ВМЕСТЕ! ЧИСТО БУХИЧ, ЧИСТО ДРУЖБА, ЧИСТО ФЛЕКС. — Ну, от выпивки не откажусь.       «Хотя у меня нет желания нажираться как свинья… почему-то. Два месяца я себя мучил, а сейчас… А, ну да, мне же ещё Гастер запретил злоупотреблять алкашкой.» — Ещё бы ты от выпивки отказывался.       Андайн лучезарно улыбнулась: — Та ладна тебе, дружище, весело будет, отвечаю!       Андайн посмотрела на Санса. Его лицо было весьма серьёзным. — Что такое, Санс? — Андайн, поговорим наедине? — Поговорим. — Встретимся в чулане через пару минут? — Ага. — В смысле? — не понял Папирус.

***

            Спустя пять минут… — Фриск, дарова!       Андайн шла в кладовую, уже вышла из тронного зала и шастая по коридору. — О, привет. — А ты что тут стоишь? — Инет поймать пытаюсь.       В руках она держала телефон. — Всмысле, тут тырнета нет что ли? — Нет. А мне нужно написать кое-кому. — она убрала его в карман, — Но забей. Что-то хотела? — Хотела сказать… Ты конечно молодец, что в своё время выебала Штангера. НО КАКОГО ХУЯ СУКА ТЫ ПОТРАТИЛА СРАНУЮ КОЧЕРГУ НА ШТАНГЕРА, КОГДА МОЖНО БЫЛО ЕЮ ВЫЕБАТЬ СТРЕЙНА?! — Смысл ебать Стрейна, если его выебал в прямом смысле этого слова Папирус? — А. — краткое молчание, — Ну да. И сам же на пять минут отправился в Мир Мёртвых. — У них с Напстой план был. — Я знаю. НО ТЫ ЗАБЫЛА, КАК Я ИЗ-ЗА ЭТОЙ ГУБКИ-ЗАЛУПКИ ПЕРЕНЕРВНИЧАЛА?! ОН БЛЯТЬ ЕЩЁ И ПРОПАЛ НА ДВА МЕСЯЦА! — рык, — Ой, да похуй! — Главное, что теперь он с нами! — Дааа… это главное.       Рыба тут же направилась к кладовке. Дверь как раз была рядом. Туда и вошла Андайн. Санс стоял уже в комнате, ожидая подругу. — Даже кладовка здесь красивая. — сказал он, когда рыба закрыла дверь. — Хуйня. — сказала Андайн. — Что в ней такого? — Не знаю… просто тут так… убрано. — Не то что в вашей лаборатории, да? — Да, хе-хе. Есть такое.       И наступила тишина, длиной в десять секунд. Санс и Андайн неловко смотрели друг на друга, после чего первый задал вопрос: — Ты говорила с Папсом? — Да. — И что? — Он реально очень странно себя ведёт. — начала говорить она. — Это пиздец как странно. — Вот и я о том же. Ему там Монотачи мозги выебали. — Санс, давай начнём с того, что он хотя бы не кидается на нас костями. Значит, он не в бешенстве и он навряд ли знает, что мы в Тамах состоим. А может он реально просто устал! Когда монстр уставший — и не такое бывает. — И всё равно — здесь что-то не так. Вот чувствую, что какое-то дерьмо ещё есть. — Согласна. — Меттатон точно какую-то хуйню скрыл наверняка! — Возможно! Но рано делать выводы. Плюс, выводить его, ну, Папса… ой, ну нахуй. — Тут я тем более солидарен. Но… Андайн… чтобы ты понимала. — Да? — Он даже в сексе мне отказал.       Краткое молчание. — А ты пытался? — растерянно спросила она. — Да. Прямолинейное «нет» и «не хочу». — Что же за дерьмо у него там должно происходить, чтобы этот многоуважаемый господин не хотел ебаться… Хм… — Мне кажется, всё из-за Эниллы в данном случае. — Ой блять, будто он до этого не знал, что ты у него не первый! Ты во времена нашей школы в стрипклубе блять работал! — Хм… логично… — Санс, это пиздец.       Скелет обречённо выдохнул: — Обычно он всегда «за». — Либо устал, либо… — Меттатон. — Да почему Меттатон-то?! — С него всё началось! Я хуй свой отрежу, но буду верить в это! — Хуй отрежешь? — Я ещё один выращу. — А… а… а, ну да. ХАХАХАХАХАХАХХАХ! — рыба замолчала.       Секунда. Две. Три. — Как рука? — спросила рыба. — Уже лучше. Даже шевелить ею могу.       Санс демонстративно и осторожно поднял руку, пошевелил кистью. — Прекрасно.       Опустил руку. — Могу спросить тебя кое о чём? — М? — Ты вообще спать ложилась? — Э… а это так видно по мне? — Мешки под глазами, плюс когда на Монстронэт заходил — видел постоянно тебя в онлайне. — А… ну… я короче думала на тему Папирусовского пребывания в Монотачах. Я столько теорий выстроила… но… — зёв, — Давай не сегодня, Санс. Я завтра всё расскажу, а сегодня хочу оторваться наконец-то. — Какие ещё теории? — Ебанутые теории. Ну, как пример… э… знаешь же, что Папирус Эниллу к нам привёл? — И? — Энилла наверняка с ним в Монотачах всё это время была! — Чё бля… — Ну это же более, чем логично!!! Представь себе, Меттатон говорил, что Папирус все эти два месяца торчал у Монотачей. А вернулся с Эниллой! НУ ЖЕ, ЭТО ЖЕ ЛОГИЧНО! ОНА С НИМ ЗА ОДНО! У НИХ КАКАЯ-ТО СВЕРХСЕКРЕТНАЯ МИССИЯ. — Блять. — САНС, Я НЕ БРЕЖУ! Я СЕРЬЁЗНО! НАВЕРНЯКА ОНИ… Ну… я не знаю! Я так долго думала о том, знает ли Папирус про нас или нет! Но по идее, он должен знать… Чупамиполлу… Эсэсэсэс…       «Мне не помешала бы смена никнейма…» — пробурчал Санс. -…Пасифику и Моми. Но вот мы сколько Монотачей только не пиздили — СУКА, ХОТЬ УБЕЙ МЕНЯ И ВЫРВИ МОЙ МОЧЕВОЙ ПУЗЫРЬ ИЗ ПИЗДЫ, НО Я БЫ УЗНАЛА ЭТОГО ПИДОРАСА! ДАЖЕ ЕСЛИ БЫ ОН ПЕРЕОДЕЛСЯ В ХАЛКА И У НЕГО БЫЛИ БЫ КИЛОГРАММЫ МЫШЦ! ЭТОГО ХУЕБЕСА НЕВОЗМОЖНО СПУТАТЬ С ДРУГИМ МОНСТРОМ, ОН БЛЯТЬ У НАС ОДИН ТАКОЙ УНИКАЛЬНЫЙ, ПОНИМАЕШЬ? — Мне кажется, мы всё равно чего-то не знаем. Может, мы уже сталкивались с Папирусом и Эниллой. Может, они в качестве массовки стоят… — Что в Тамагафках, что в Монотачах, что в любом другом нормальном клане или банде есть особые отряды. Есть вероятность, причём нихуёвая такая, что Папс в особом отряде, о чём и говорил Меттатон! Иначе почему он ДВА МЕСЯЦА дрочился в какой-то невылазной глухоманской жопе? — Без понятия. — пожал плечами он. — Да как ты такой спокойный-то стал?! — Я просто устал нервничать. — пожал ширококостный плечами, — Плюс, я сегодня буду смотреть на безумное артхаусное порно, на которое у меня скорее всего не встанет, ты думаешь, я должен быть настроен скептически? — А. Ну тут ты прав. ПОТОМУ ЧТО Я ОБЕСПЕЧУ МОРЕ ВЕСЕЛЬЯ! — решительно заявила она. — Я в тебе не сомневаюсь. — А страпон я у тебя ОБЯЗАТЕЛЬНО одолжу. — Да, конечно. — И тебя мы сфоткаем с ним! Будешь ему в зад вставлять этот страпон и ебать жёстко в жопу. — Предпочту дипхот ему устроить. Проверим его рвотные рефлексы. — АХХАХААХХАХАХХ, СЛУШАЙ, А НЕПЛОХО! Мне нравится твой ход мыслей! — Мне интересно… а что вы с Ториэль реально собрались с ним делать? — Охохохохохо, тебе лучше не знать. — улыбнулась она, — Я бля сражу всех наповал! — Звучит как угроза. — ЭТО И ЕСТЬ УГРОЗА! АНАЛЬНАЯ ТРЕВОООООГААААА! ААААНАААААЛЬНАААААЯЯЯЯ ТРЕВООООООГААААА! — Кстати, Лоссе должен был колонки прихватить. Включим эту песню и будем под неё трахать Асгора. — В рот. С блевотиной. — Дыа.       Андайн дебильно улыбнулась: — Так и поступим!       Но потом сменила лицо на более серьёзное: — Но про Папируса и его жопоеблю в Монотачах я обязательно затрону эту тему. Не сегодня, так завтра. — Советую тебе выкинуть эту информацию из головы на один день. — Да… желательно. Ибо у меня СТОЛЬКО НАХУЙ ТЕОРИЙ! Я ваще чёт боюсь теперь представить, какая из них верная… И СУКА, Я ПРОСИЛА НЕ ЗАТРАГИВАТЬ ЭТУ ТЕМУ, А В ИТОГЕ ВСЁ РАВНО САМА НАЧАЛА РАССКАЗЫВАТЬ!!! БЛЯЯЯЯТЬ! — Просто. Забей. Пойдём уже, может, ещё кто пришёл? — А, да. Надо проверить наличие у всех БДСМ-костюмов. — Эм… стоит ли мне говорить, что я по сути голый пришёл и нарушил твоё святое правило? — Ну, за то, что ты принёс прекрасный конский пятидесяти-сантиметровый страпон, я тебе чистосердечно готова это простить, вот серьёзно. Кстати, а вы реально с Папирусом его использовали во всю длину? — Э… — МНЕ ПРОСТО ИНТЕРЕСНО, ЗАЧЕМ ОН ВООБЩЕ ВАМ НУЖЕН? — Да… э… Папсу по приколу купил на первое апреля.       Андайн начала громко ржать. — ГДЕ ТЫ ЕГО ВООБЩЕ ДОСТАЛ БЛЯТЬ?! — От БП досталось. — ЧТО?! — визг. — Он это много лет назад купил по приколу мне. — Стоп. Так ты купил или БП?! — Я у него выкупил. — ХАХАХАХАХАХ, СУКА! А БП откуда достал? — Э… кажется… кажется он купил это у Меттатона. БЛЯТЬ.       Андайн ещё громче стала смеяться. — ПИЗДЕЦ. Я ТОЛЬКО ЭТО СЕЙЧАС ПОНЯЛ. — БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯАХААХХАХАХАХАХАХАХАХАХ! А Меттатон у кого это достал?! — А этого, к сожалению, уже и я не знаю. — Вот это нахуй путешествие у страпона… бляяяяхахахаха… пиздеееееехахахахеццц… ааааа! — от смеха у рыбы поступили слёзы, — Сука, вот я понимаю пиписькин праздник! — Что бля?       Андайн снова стала смеяться. — Забей. — молчание в секунду, — Ну, главное, что и ты настроена на прекрасный вечер. — БЛЯ, ПОШЛИ УЖЕ ОТСЮДА, ДУРАК.       Андайн ударила скелета по спине ладонью. — Оу… да. Пойдём. Только эту историю никому не говори, лады? — Ну ладно, а жаль. Смешная история. НО СУКА, Я ХОЧУ У МЕТТАТОНА УТОЧНИТЬ ПРО СТРАПОН!!! — Хотя да… мы бы могли этим заняться. — КОМАНДА «ПОЮЩИЕ ХУИ» УЗНАЮТ ТАЙНУ СТРАПОНА!!! — Стоп… команда «Поющие хуи»? — Без Чары и Ториэль мы поющие хуи. — Почему хуи… и почему поющие? — Я чё ебу? Я только что это придумала. — Блять, Андайн. — засмеялся ширококостный.       Рыба засмеялась вместе с ним.       Наконец, Андайн и Санс покинули кладовку. Их удаляющийся смех был слышен через дверь.       Но стоило скелету и рыбе покинуть кладовую, как тут дверца шкафа, плотно стоящего в конце чулана слева от входа, отворился и из неё вышел скукоженный Папирус. Высота шкафа была в в 3/5 меньше скелета и ему пришлось сгорбиться и засутулиться, чтобы поместиться туда. К сожалению, в чулане других мест для пряток не было. — Что же, господа. — нахмурился Папирус, — Если вы думаете, что можете играть и считать меня самым тупым во всём Подземелье идиотом — это гарантия того, что я вас всех переиграю… если не напортачу.       В руке у скелета было устройство, напоминающее пульт. Это был диктофон. Папирус нажал на красную кнопку и запись прекратилась. — Больше доказательств — ярче месть, ньех-хе-хе…       А потом он сам прыснул: — Пиздец блять… сразу видно — два идиота.

***

— Поэтому, я не помню, откуда он у меня вообще взялся. — Фу. — буркнул Санс. — Я-ясно… спасибо. — То есть, на полном серьёзе… БП это тебе подарил?       Напстаблук стоял рядом с Меттатоном. — Да. — Отвратительно, дорогуша. — хихикнул Метта. — Согласен. Но он мне идёт.       Напстаблук и Меттатон рассмеялись. — Сразу видно, всей душой его ненавидишь. — улыбнулся Меттатон.       Напстаблук молчал. — В любом случае… Это будет интересный опыт. — Санс!       К нему подошла Андайн. — Что, Андайн? — А это правда, что у женщин молоко есть? — Э… какое молоко, погодь? — Обычное молоко, вязенькое такое. — У всех же женщин… ну… у большинства из монстров есть грудь, а вместе с ней, ну… лактация… млечные потоки… — А, ты про сиськи что ли? — весело усмехнулась Андайн, — Не-не-не, я про другое молоко. Из пизды. — Чего блять… — Ну, мне тут сказали, что у баб из письки молоко течёт. — Андайн, ты серьёзно? — Да. Вязенькое такое.       Санс одновременно хихикнул и испытал испанский стыд. — Это не молоко… - протянул он. — А что это? — Я чё, ебу? Может, молочница, может, кандидо… а нет, это одно и то же. Короче, из пизды молока нет. Может, это обычная смазка?       «Мда… и как с ней Папирус вообще общается? Нет, не спорю, в глубине она наверняка замечательная рыба, но… порой она такую ХУЙНЮ выкидывает.» — Андайн… ты для чего сюда пришла? — спросил Меттатон. — Я не знаю. — сказала Андайн.       И тут же ушла. — Это нормально. — усмехнулся Напстаблук, — Как дела, Санс? — Неплохо. А ты как в своём… теле? — Привыкаю. — А… э… вы знаете хоть, что будет на этой тусе? — Мы не общаемся с Андайн. — ответил Меттатон, — А ты что, не знаешь? — Ториэль соорганизатор, а не я. — Вот оно как.       Напряжение между скелетом и роботом чувствовалось. — А, САНС!!! — вернулась Андайн, — ГО С СТРАПОНОМ ФОТАТЬСЯ!!! — Блять.       Роботы рассмеялись. — АСГОР ВОТ-ВОТ ОЧНЁТСЯ! ТЫ ЕГО ПЕРВЫЙ ВЫЕБЕШЬ В ЖОПУ! — Э… стоп! Потом ты предлагаешь мне… снять страпон? — Ну да. Ну блять, а как ещё?       Зрачки тут же пропали. — Э… ты же понимаешь, что я без одежды? От слова совсем? — Ой, ничего страшного. — Босс скажет иное. — Босс ничего тебе не скажет. — тут же вставил слово Меттатон. — А ты не лезь, бля! — Так бля, ну вы ещё тут посритесь, два дауна. Все разборки — на улице, плз. И ещё, Сань, ТЫ САМ ПРЕДЛАГАЛ СТРАПОН ТОРИЭЛЬ!       И тут рыба повернула голову, мгновенно увидела: — ААААААААААААААААААААААААЛЬФИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИС!!!       Андайн молниеносно влетела в рептилию! — АНДАЙН!!! — пискнула она. — АЛЬФИИИИИИИССССССС, СОЛНЦЕ МОЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁ!       Андайн стала её тискать и сжимать в своих объятиях. — Я ПО ТЕБЕ ТАК СКУЧААААААААААААААЛА!!! — Я рада тебя видеть… в столь хорошем настроении. — КОНЕЧНО ОНО У МЕНЯ ХОРОШЕЕ, ПИЗЖЕ КОКСОВЫХ БЛИНОВ, КОТОРЫЕ Я, СУКА, НЕ ВЗЯЛА!       А вот и Асгор очнулся. — Привет. — улыбнулась коза.       Он увидел её лицо. Хотел закричать — но кляп был во рту.       Ториэль вынула кляп. — Скажи что-нибудь, милый. - фальшиво улыбнулась она, коктеливо-обманчиво подмигнув. — Т-Ториэль… - обескураженно кое-как произнёс её имя Асгор, - мы… мы можем всё обговорить и… — Нет. - холодно ответила коза. - Не можем, Асгор. — НУ САНЯ, ВЫХОДИ! — сказала хитро рыба, — ТАК КАК ТЫ ПРИНЁС САМОЕ ЛУЧШЕЕ, ЧТО ВООБЩЕ МОГ ПРИНЕСТИ — ТЫ ПЕРВЫМ АСГОРА И ВЫЕБЕШЬ! — Нихуяяяяяяяяяяяя, вот это возможность. — Джекпот китайского рандома ебать.       И тут Санс сказал: — Не. — сказал он. — Что «не»? — Я хочу предоставить данную возможность тому персонажу истории, который больше всего настрадался из-за него.       Он посмотрел на Ториэль. — О, не. — протянула коза, — Я его поварёшкой изнасиловала. Да и вообще если ты рассмотришь его кожу детальнее — я эти два дня его пиздила. — И дважды чуть не убила. — Да. Потом лечить пришлось. Поэтому, Санс. Вперёд.       Самое лайтовое — страпон. Санс без смазки начал ебать Асгора.       Чёрный конский страпон было тяжело проталкивать в кишку Асгора, потом что мышцы постоянно сжимали резиновый хер и без должного количества смазки (вазелин никто не взял) нужно было прям таранить его. Но Санс изо всех сил двигал тазом (Папирус ржал громче всех с такого, ударившись головой о кафель и заработав ещё одну временную трещину) и у него получалось трахать его. Асгор был гораздо больше, чем любой среднестатистический монстр, и хоть страпон не ощущался на все 50 сантиметров, больно было неимоверно. Ториэль стояла рядом и пиздила его плёткой со всей дури, потом Чара вместо неё была (но вдобавок она била его по яйцам своим каблуком отчего у мужской части Чертополоха сжимались зубы). Санс был полностью голым и мучительно хотел почувствовать всё страдание короля, поэтому старательно не прекращал фрикции. Его били больше десятка раз, и он истекал кровью, чувствуя, как влажный (всё же, Андайн совсем чуть-чуть смогла выделить рыбий жир в качестве смазки) резиновый член входит всё глубже. В довершение ко всему его скрутило от боли — казалось, он сейчас умрёт же на месте. Но это было только начало и болевой порог короля был колоссальным.       Крики короля были слышны на весь зал тронный. Но он пустовал. А потом по очереди:       Кто-то насиловал костями…       Кто-то руками (прежде конечно же перчатки напяливал)…       Кто-то ногами (в сапогах)       Кто-то своими секс-игрушками…       В прочем, Асгора насиловали долго. Его анус был настолько раздолбанным, что казалось, у него вот-вот начнётся грыжа, потому что его кишка едва ли не вылезала наружу. — Видела я такое бразильское порно в Мире Людей. — начала говорить Оливия, — Там какой-то великий порноактёр и зоофил… ему ногу в жопу пихали, а потом он так срал. — О Я ТОЖЕ ВИДЕЛА! — сказала Андайн. — Ладно, моя очередь ебать это животное? — Да. — Заебись.       Рыба резко вышла. — А ТЕПЕРЬ РАЗОЙДИТЕСЬ! — рявкнула она радостно на весь зал, — СЕЙЧАС ГЛАВНАЯ АРТИЛЛЕРИСТКА ВСЕЯ ПОДЗЕМЕЛЬЯ, МНОГИМИ ПРИЗНАННАЯ ГЕРОИНЯ ПОДЗЕМЕЛЬЯ, СОСИХУЙСКАЯ УНДИНА ПЕТРОВНА, НАПРЯЖЁТ СВОИ САМЫЕ ЛУЧШИЕ И ДОБРОКАЧЕСТВЕННЫЕ ОСКОЛОЧНО-ФУГАСНЫЕ СНАРЯДЫ И БУДЕТ ХУЯРИТЬ ПРОТИВНИКУ ПРЯМ В ХЛЕБАЛЬНИЧЕК!       Папирус дёрнулся.       «Что она собралась делать?!»       У рыбы был очень безумный и весёлый оскал, искры в глазах и неестественный азарт, который верещал о том, что сейчас она совершит ЧТО-ТО, от чего всех передёрнет. Папирус знал — такое лицо Андайн значит только это и вот-вот наступит какое-то конкретное безумие, к которому не будет готов никто! — СМОТРИТЕ И УЧИТЕСЬ, НАХУЙ ВАШИ СТРАПОНЫ, ЩА УНДИНА ПЕТРОВНА ВСЁ СДЕЛАЕТ! Андайн резко сняла шорты. — Андайн! — крикнула Альфис, — А зачем ты… шорты сняла?! — А ща увидишь! — сказала уверенно Андайн, — СРАЗУ СКАЖУ, ПРОСТИ МЕНЯ, АЛЬФИС. НО ВСЁ, ЧТО Я ДЕЛАЮ… РАДИ ДОБРА И СЧАСТЬЯ. И КОНЕЧНО ЖЕ СУРОВОЙ ЧЕРТОПОЛОХОВОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ!       Все стояли по сторонам, ожидая дальнейших действий рыбы. — Э… Ребят. Мне нужен храбрый монстр, который подержит Асгора, чтобы тот не дёргался. Храбрый и небрезгливый. — Смотря что ты делать собралась… — сказал Санс, выйдя вперёд. — О нет, Сань. Даже не подходи. Ты нежный пидор. — Я могу телекинезом его подержать.       Рыбу дёрнуло: — Стоп, а ты можешь юзать телекинез после сражения?! — На короткое время могу. — А… тогда нужен просто храбрый монстр. Окей, Саня ПО КОМАНДЕ СКАЖУ, КОГДА ЗАХВАТИТЬ ЕГО НАДО!       Андайн повернулась спиной к королю. Далее, расставив широко ноги в стороны, она нагнулась до предела, крепко ухватившись своими руками за ягодицы. — АНДАЙН?!       Послышались многозначительные возгласы.       Андайн раздвинула их, высвобождая анус. — САНЯ, БЕРИ!!! — Блять, Андаааааааааайн…       Санс взял Асгора в телекинез. Скелет понял, что рыба собирается делать.       Далее, Андайн напрягла свой живот и кишечник. Её сфинктер ануса немного раскрылся, прежде чем из него начала вытекать коричневая и дурнопахнущая жидкость, после чего она выпустила газы.       Пару капель жидкого говна упали на пол, а живот рыбы громко заурчал. — Уууу… — жалобно проныла она, — Болит, с-сука, ебучее слабительное…       Но, напрягая магию в анусе, ей всё же удалось вытолкнуть снаряды из заднего прохода, умело направив их на тотального врага.       Далее куски фекалий стали лететь со свистом прямо… в рот Асгору, чертя за собой коричневые капли странноватых парабол.       Сказать, что в этот момент были самые громкие визги: ничего не сказать.       Асгор стал задыхаться и пытаться выплюнуть какашки. Но снаряды Андайн летели так быстро, что ему попросту не удавалось это сделать: кляп с кольцом не позволял рот закрыть, только глотать и принимать чужие отложения у себя же. — ФФФФФКУСССССССНО? — кричала Андайн.       Испражнения были небольшого размера: словно полуразвалившиеся полурасплавленные игрушечные попрыгунчики. Только соответствующего цвета.       Асгор давился, плевался, из его глаз поступали слёзы. Вкус говна был соответствующий — ужасный. Казалось, его сейчас начнёт рвать. Но, Ториэль и Андайн не кормили его два дня, поэтому блевать было особо нечем, разве что желчью. — А… Андайн. Ты омерзительна. — проворчала Фриск.       Девушка резко отвернулась. — УНДИНА ПЕТРОВНА САМАЯ-САМАЯ ЛУЧШАЯ!!! — возрадовалась Чара. — Моё почтение. — улыбнулась коза. — Ооой бляяя, — протянул Санс, — К такому говну был даже я не готов.       Ториэль громко засмеялась. — САААНС ХАХАХАХАХХАХАХАХ!       «Господи, это самый УЖАСНЫЙ каламбур, который я от него слышал!!!»       Но это ещё не конец шоу. — А СЕЙЧАС — ВИШЕНКА НА ТОРТЕ.       Рыба отошла от Асгора, оттолкнула Папируса в толпу. — Так, дайте мне туалетку, жопу подотру хотя бы. А то чё как дура — с немытым задом блять.       Ториэль подала ей несколько салфеток. — Что же, — выдал Папирус, — Признаю, вы умеете мучить монстров. Вас надо в палачи нанять.       Андайн подтиралась. — О, первый нормальный рофл от тебя за сегодня. Молодец, Папс, во вкус приходишь.       Вроде это было сказано без злости, даже с дружеским сарказмом. — А это была не шутка. — серьёзно ответил скелет. — Пиздец, скажи честно, кому вообще пришло в голову провернуть… подобное? — Угадай с трёх раз! — улыбнулась Андайн. — А… ну конечно. — усмешка.       Рыба сжала клочок туалетки в руках. — Ща, ему подарю. — Куда это сунешь? — В рот ему. Ничего страшного, бумажку переварит. — С твоим говном. — сказал Папирус. — Ну, там немножечко шоколада. Подумаешь. — БЛЯТЬ. — А я думаю, что ему понравилось.       Подойдя к Асгору, Андайн протолкнула в его горло салфетки. — Кушай, зайка. Бон-аппетит нахуй.       Но безумия на этом не кончились. Снова отойдя от жертвы, следующее телодвижение, которое сделала Андайн, заставило зрителей завизжать: — АНДААААААААААААААААААААААААЙН!!!       Она направила свою руку к вагине. — ЧТО ТЫ ОПЯТЬ ДЕЛАЕШЬ? — ВИШЕНКА. НА. СРАНОМ. ТОРТЕ. ШОКОЛАДНОМ. БЛЯТЬ. ВИШЕНКА!       Но никто не понимал, что это. Хотя нет, до Чары дошло первой: — СУКААААААААА, — едва ли не задыхалась Чара со смеху, — АСХХАХАХХАХАХАХАХАХАХ, Я ПОНЯЛА, ЧТО ТЫ СЕЙЧАС СДЕЛАЕШЬ!!! ХАХАХАХАХАХАХ, БЛЯТЬ, ТЫ БОЛЬНАЯ НАХУЙ БАБА, СУКА, Я ТЕБЯ ОБОЖАЮ!!!!! ИЗ КАКОЙ ТЕБЯ ДУРКИ ВООБЩЕ ВЫПУСТИЛИ?! — ИЗ ПОДЗЕМЕЛЬЯ! — ответила горделиво она, — ПОДЗЕМЕЛЬЕ — ОДНА БОЛЬШАЯ ДУРКА БЛЯТЬ! — ПОСЛЕ ТВОИХ ФОКУСОВ ЭТО НЕ УДИВИТЕЛЬНО!!!       Тем временем, Андайн, как бы странно это не звучало, стала ковырять вагину пальцами. Её кисть сразу же окрасилась в красноватые цвета, запахло отборной селёдкой. Некоторые монстры в спешке покинули зал, а те, кто остались, разделились на два лагеря: очень удивлённо наблюдали, боясь представить, что же будет дальше, и те, кто с этого люто прогорал, не прекращая ржать. — Так блэт, — рыкнула рыба, — ща, верёвочку ебучую найду… — СХАХАХХСХХАСХАСХАСХАХАХАХА, — Меттатон тоже был в ударе, — КАКУЮ НАХУЙ ВЕРЁВОЧКУ, Д-Д-ДОРОГУШААХАХХАХАХАА?! — Нашла.       Чпок!       Андайн вытащила пропитанный кровью тампон на небольшой верёвочке. — Специально не меняла, чтобы как можно больше крови было.       Из её вагины появилась капля крови. — Первый день — это всегда пиздец. — начала на полном серьёзе говорить Андайн, — А у монстров вообще всё по-разному.       Рыба стала демонстративно показывать свой тампон, медленно приближаясь к Асгору. — БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯТЬ АПЫВЗХАЗАХЫХВЗАЗХФХЫЗВАХЗФВЫАЪАЫФВХАЪФЫВАЪФЫХВАЪЫ!       Санс, как и многие другие, снова начали угорать с новых идей Андайн. Она и вправду волшебница! А вот Папирус от таких цыганских фокусов дёрнулся: — А… стоп… от… откуда она это вытащила? — АХАХХАХ, А ТЫ НЕ УВИДЕЛ ЧТО ЛИ?! — Из…? — ААААААХАААХАААА! Ну да блять. Именно оттуда. — Санс. — обратился к нему скелет, — Мне нужно… п-пояснение.       Едва успокоившись, ширококостный, улыбаясь, посмотрел на младшего: — Ты знаешь, что такое месячные? — Кровь из вагины каждый месяц, да. А что она из себя вытащила…? — Тампон. — А… а… а что это? — Пиздец, как ты про это не знаешь? — НЕ ОСУЖДАЙ МЕНЯ, САНС!!! — крикнул он, — ЕСЛИ ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО У МЕНЯ ТАК МНОГО БАБ БЫЛО, СМЕЮ ТЕБЯ РАЗОЧАРОВАТЬ — НЕТ! Я знаю, что они прокладками пользуются. А вот чтобы… этим… — Короче, — вздохнул старший и монотонно начал говорить, — одно из средств женской гигиены, спресованный абсорбирующий материал, зачастую это стопроцентный хлопок, который прикрывает плюс-минус фалловидную форму, хотя тут уместнее наверное будет сказать цилиндрической формы с немного заострённым закруглённым окончанием, аппликатора, который позволяет ввести тампон во влагалище без повреждений для дальнейшего выполнения функции впитывания в себя крови, без ощущения носителем возможного дискомфорта или даже вреда для его организма… — А можно более простым языком, а не заумным?! — Короче, хрень, которая кровь впитывает. Её вводят прямо во влагалище и она не пропускает кровь, а впитывает в себя, но и её менять нужно. Да. Примерно так. — Отвратительно… — процедил Папирус. — Кхм. Спасибо.       Санс вздохнул: — А что ты ожидал от Андайн, Босс? — Да пиздец блять, ТАКОГО Я НЕ ОЖИДАЛ СУКА!!! Нет, я признаю — это прекрасно. Настолько прекрасно, что меня скоро блевать потянет. В ПРЯМОМ СМЫСЛЕ. — Воу, не думал, что ты такой нежный… — Я НЕ НЕЖНЫЙ!!! — рявкнул он, — Я блять думал, она просто срать на него будет, но вот к продолжению меня жизнь не готовила…       «Да и вообще… месячные… фу… как женщины вообще с ними живут? Я бы с ума сошёл, если бы ИЗ МОИХ ГЕНИТАЛИЙ ШЛА КРОВЬ БЛЯТЬ!!! Хотя… я же скелет… интересно… а у тех скелеподобных монстров, которые выбрали женский пол… они это реально терпели? Или этого у них попросту нет? Сука… какие странные вопросы у меня появляются…» — Все так думали! — присоединилась Чара, — Не, Андайн ваще красава, умеет всех удивлять! И вообще никого не стесняется. Клянусь, она — героиня нашего времени. Ну… а если тебе не нравится, то можешь в принципе уйти… Фриск и Альфис так и сделали — вышли из этой комнаты к чёрту. — Серьёзно? — спросил Папирус.       «Да и историй с говном у меня больше, чем историй с месячными (точнее, вторых у меня особо и нет, хотя нет, теперь есть одна, с Андайн блять). Меня больше парней окружает, нежели баб… В отличие от того же САНСА.» — Да, серьёзно. — ответила Чара, — Фриск вообще неженка, зачем я её сюда притащила — не знаю. — Решила ты малой психику сломать окончательно, понятно. — буркнул Санс, — Она и так у нас самая адекватная и… тихая. — Кто бы говорил, Санс. — ухмыльнулась она.       Тем временем, Андайн стояла над Асгором, крутя тампоном. — Смотри, какой свеееежиииыыыыыыыыйййй.       Асгор начал мотать головой. — Только из моей собственной печки!       От фраз Андайн, которые она произносила максимально твёрдо и с пофигистичным лицом, ор только увеличивался. Чара и Оливия катались по кафелю со смеху, Санс от своего басового гогота начал кашлять и хвататься за руки Папируса (который стоял как столб). Для Меттатона опорой стал заинтересованный Напстаблук, а где-то рядом злорадостно хохотала Ториэль, вместе с ней хихикала Маффет. Лоссе, прикрыв рот, наблюдал. — Я кстати специально не мылась неделю. — БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯТЬ АНДАААААААААААААААААААААААААЙН!!!!!!!!!!! — кричала на весь зал Чара, — ТЫ СУКА ЛУЧШАААААААААЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!!!       Асгор начал кряхтеть и вырываться изо всех сил. Но Андайн только безумно улыбнулась, взяв сам тампон двумя пальцами. — Бля, кровь высохла почти… — очень спокойно сказала она, — Ща, сек.       Андайн резко подняла ногу и поставила её на перилу трона. Затем она лёгким движением руки ввела в свою уже окровавленную киску тампон. — Мх…       Папирус сам не выдержал и стал нервно смеяться, едва ли не давиться: — СУКАЧТОЗАХУЙНЮТЫВЫТВОРЯЕШЬБЛЯТЬ?! — ТАК, ПАЦАНЫ, ПРОСТИТЕ ЗА ПОХАБЩИНУ, — крикнула она, — НО МНЕ КРОВЬ НУЖНО ВЫДОЛБИТЬ ИЗ СЕБЯ. — АНДААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААЙН!!!       Волна смеха снова стала больше.       Немного поковырявшись, она вытащила свежую порцию крови. — Смарите и учитесь.       Она стала мазать ему губы своим тампоном. — Ща я те сделаю макияж по-королевски, зато натурально, без химозы. Зато коже хорошо.       Пару раз рыба брала кровь из своей вагины, чтобы жидкости было побольше. Потом она стала рисовать ему румяна своими месячными, даже тени попыталась. Но Асгор брыкался из стороны в сторону.       Андайн даже насильно заставила его пару раз лизнуть тампон. — Что, вкусно, Асгорчик? — улыбнулась Андайн.       Тот мотал голову туда-сюда. — Ладно, жуй, глотай, но не плюй.       Сначала рыба раскрошила тампон, вынув пластиковый аппликатор и выбросив его в сторону, после чего насильно скормила Асгору.       Визги. — Всё ебать, цыганские фокусы от меня окончены. — АНДАЙН ПИЗДЕЦЦЦЦЦЦ, ОТКУДА ТЫ ТАКАЯ ВЗЯЛАСЬ?! — Да я сама не ебу. НО ОТВЕЧАЮ, Я ДАЖЕ БЛИНЫ НЕ ХАВАЛА ФИРМЕННЫЕ! — ИНТЕРЕСНО ПОЧЕМУ??????????       Но рыба лишь проигнорила этот вопрос. — Бля, ссать хочу. — АНДАЙН, НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! — АНДАЙН ДААААААААААААА!!!       Поэтому, сосредоточив свою магию, Андайн легла на пол, раздвигнула ноги, стала играться со своим клитором (будто она целилась в Асгора, как протезом своим), и да. С магией Андайн стала ссать огромной красно-жёлтой струёй прямо на него. Запахло мегаотвратительно. — БЛЯТЬ АНДАЙН!!! — ЫФВЗХВЗХФЫВЗХФЗХЫВХЗЫФВЗХ СУКА ДУРНАЯ ЖЕНЩИНА! — ЗАЛАТОЙ ДОЩЩЩЩЩЩЬ! — пела рыба, — ЗАЛАТАЯ ЧАША ЗАЛАТАЯ, НАПОЛНЯЕТ АРАМАТАМ ЧАЯЯЯЯЯЯЯЯ! — БЛЯЯЯЯЯЯЯЯТЬ, АНДАААААААААААААААААААААЙН!       Асгор снова плевался. А всем было весело. Но кого-то крутило. Даже Санс уже не столько ржал, сколько охуевал. Когда рыба закончила ссать, она сказала: — Так, мне лень идти в толчок, поэтому…       Она откуда-то вытащила новый тампон, раздвинула свои ноги. между ног и на бёдрах красовались кровавые дорожки. — Придётся совершить все непотребства здесь.       Когда Андайн уже напялила шорты и обезопасила себя от конфуза, тут до её чётких ушей донеслось: — Меня ща… блеванёт… кажется…       И тут Андайн, ослепённая новой свежей идеей, резко обернулась, большими шагами переместилась к Папирусу, взяла его за руку особенно грубо. Скелет вздёрнулся, услышав яростное: — ПАПС, ДОСТАВАЙ ДВА ПАЛЬЦА И БЛЮЙ! — Ч-Ч-Ч-ЧТО?! — БЛЮЙ ЕМУ ПРЯМО В РОТ!!!       Папирус от такой наглости очень сильно охуел: — Ч-Ч-Ч-Ч-ЧТ-Т-Т-ТО-О-О-О?! — ЧТО СЛЫШАЛ! — легко ответила Андайн криком, выдернув Папируса из толпы, — ТЫ СКАЗАЛ, ЧТО ТЕБЯ ЩА БЛЕВАНЁТ — ТАК ДАВАЙ БЛЯ, БЛЮЙ! — ТЫ ЕБАНУЛА…       Рыба силой рванула к Асгору, потащив за собой охуевшего скелета. Хохот продолжился, только Сансу точно не было смешно. морально он пожелал брату выжить в качестве инструмента для пыток. — ПРОСТИ, ПАПС. — безумно сказала она, метая дикие взгляды и брызжа слюной от волнения, — ЭТО ГРУБО. НО РАДИ СПРАВЕДЛИВОСТИ. А теперь суй два пальца и дави на корень языка. — Ч-Ч-Ч-ЧТО?! — БЛЮЙ КОМУ СКАЗАЛА!!!!!! — на весь зал проорала Андайн, — ЕМУ В РОТ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!       Она резко обернулась. — МЕТТАТОН, — всё так же кричала она, — ВКЛЮЧИ АНАЛЬНУЮ ТРЕВОГУ!!!!!!!!!!!!!!!       Другого выхода не было, да и скелет понял сразу — «Чертополох» только рад будет такому проодолжению шоу. Испражнилась, описалась, месячные скормила… теперь одной рвоты только не хватает. Папирус нервно выдохнул, ощущая то, как ему становится ещё хуже, а в желудке мнемоническом наступала тяжесть. Папирус быстро подошёл к Асгору, вплотную. — Ох сука…       Весь в говне, а сейчас ещё и в блевотине будет. Зрелищно и отвратно. — Блюй. — приказным тоном сказала Андайн. — П-погоди… — Или тебе помочь? — рыба хмыкнула, — Я могу. — Н-НЕТ!!!       Папирус сделал, что сказала Андайн. Взял два пальца — зредний и указательный… — Есть перчатка? — Так блюй. — Блять…       Ничего делать не оставалось. Скелет направил трясущиеся пальцы в рот. Другой рукой схватил себя за рёбра, магией взбудораживая мнемонический желудок, который неприятно заурчал в ответ. Пытался посильнее нажать на корень языка, поглубже. Кривясь, рефлекс дал о себе знать — захотелось очень резко закашлять и прекратить это делать. Но скелет не сдавался. Сильнее. Ещё сильнее. Стало слишком невыносимо и…       Рвотная масса зеленовато-жёлтого цвета с кусочками не до конца переваренной еды в виде спагетти с фрикадельками полетела прямо в рот Асгору, но рыба очень крепко держала его за рога. Папирус издал звук, похожий на отрыжку. — БЛХХ…       Тем временем, на фоне играла эта песня:

СЕГОДНЯ Я ИДУ В СТРИПКЛУБ, ЭТО МОЯ ДОРОГА, ДЕТКА-ДЕТКА, ЭТО АНАЛЬНАЯ ТРЕВОООООГАААААА АНАЛЬНАЯЯЯ ТРЕВОООООГА, ОУ ЕЕЕЕЕЕЕ АНАЛЬНАЯ ТРЕВОГА, ОСТАВЬ МОЙ ШАРДОНЭ ПРИ СЕБЕЕЕЕЕ! АНАЛЬНАЯ ТРЕВОГА АНАЛЬНАЯ ТРЕВОГА ТАКОВА МОЯ В СТРИПКЛУБ ДОРОГА

      Асгор пытался закричать, но блевотина попала прямо в рот и просочилась в горло. Асгор снова давился. Но всё без толку. Однако, Папирус много не выблевал. — Молодец, Папирус. — сказала очень удовлетворённым голосом Андайн.       Сначала скелет глубоко вздохнул пару раз, пытаясь оклематься от такого. Санс осуждающе смотрел на рыбу. Но в итоге Папирус сказал: — Ты… отвратительна. — сказал Папирус, то ли улыбаясь, то ли отвращаясь. — Да ладно тебе, я же обещала самую суровую месть, верно? — Я это любя сказал…

***

      Это были самые ужасные часы для Асгора. Его постоянно трахали, некоторые парни и девушки умудрились ещё больше нассать ему в рот (срать больше никто не рисковал, как и кормить месячными). Когда Асгору сменили положение, тот проблевался. Тогда Андайн, избивая его плёткой, заставила сожрать его же рвоту. Король давился, плакал, выглядел максимально жалко. Но Ундина Петровна когда надо — применит всю свою жестокость. Пахло отвратительно, но, теперь… нужно было расправиться с Асгором раз и навсегда. — ПАПС, А НУ ИДИ СЮДА ЕБАТЬ!       Скелет двинулся вперёд. — Так как ты наш главный великомученик от этого хуесоса за последнее время после меня… — началом говорить Андайн. — И мы все уже достаточно над ним поиздевались, а ты как лох в стороне стоял… Ну, разве что блеванул и то, это я заставила.       Ториэль откуда-то взяла огромный тесак. -…ты с ним и расправишься в конечном итоге. — закончила рыба. — СДЕЛАЙ ИЗ НЕГО СРАНОЕ РАГУ!!!!! — протянула ему коза тесак. — ДА… УНИЧТОЖЬ ЕГО, ПАПИРУС. — присоединилась Чара. — Но можешь его и помучить. — рядом с козой стоял Санс. — Мучительная смерть более отвратительная, чем резкая. Единственное что… зависит всё от твоего садизма, эмпатии и, разумеется, болевого порога Асгора. К счастью, все мы знаем, какой ты бываешь жестокий (чего стоит та прекрасная сцена кончины с Стрейном), как ты прекрасно чувствуешь других монстров и их страх, их боль, их страдание. Ну, а про Асгора я и говорить не буду — он выдержит, если ты сделаешь всё изысканно. А ты сделаешь только так и никак иначе, уж я-то тебя знаю. — он хитро ухмыльнулся.       А вот таким внезапным «требованием» Папирус не столько смутился, сколько удивился. Ему предоставляют великую возможность самому убить Асгора?       «Так… не спеши… вдруг это какая-то ловушка…» — Воу… — сказал Папирус, — Ньех… А… А вы уверены, что я… — А ТЫ ВСПОМНИ, ЧТО ОН С ТОБОЙ ДЕЛАЛ!!! — крикнул Меттатон.       «Хм, ну если Меттатон того же мнения… Значит — не подстава.» — ДА! — присоединилась Андайн, — Я МОГУ ДОЛГО И КРАСОЧНО ОПИСЫВАТЬ ТО, КАКОЙ ТЫ БЛЯТЬ БЫЛ УСТАВШИЙ! КАКОЙ У ТЕБЯ БЫЛ УБИТЫЙ ВИД, БУДТО ТЫ СЕЙЧАС УПАДЁШЬ, ВЫРУБИШЬСЯ И БОЛЬШЕ НЕ ПРОСНЁШЬСЯ! КАК ОН ТЕБЯ ЕБАЛ ДВАДЦАТЬЮ КАКИМИ-ТО СРАНЫМИ ОТЧЁТАМИ ЕЖЕДНЕВНО, КАК ОН УГРОЖАЛ ТЕБЕ, ДА И НЕ ТОЛЬКО ТЕБЕ! ВСПОМНИ, ОН УБИЛ МНОГО НЕВИННЫХ МОНСТРОВ, ИЗ-ЗА НЕГО НАЧАЛАСЬ СРАНАЯ ВОЙНА, А НАШЕ ПОДЗЕМЕЛЬЕ ЕДВА ЛИ НЕ ГРЯЗНЕТ В ХАОС ИЗ-ЗА ЭТОГО ЖИРНОГО МУДАКА! ЕЩЁ БЫТЬ ЧУТЬ-ЧУТЬ — И ТЫ БЫ СТАЛ ЕГО АНАЛЬНЫМ РАБОМ! И У ТЕБЯ НЕ БЫЛО БЫ ДРУГОГО ВЫБОРА, КРОМЕ КАК ЕБАТЬСЯ С НИМ В ЖОПУ, ПОТОМУ ЧТО ТЫ ОДИН ИЗ ТЕХ, КТО ЦЕПЛЯЕТСЯ ЗА ЖИЗНЬ И КОГО ПОДЗЕМЕЛЬЕ СЛОМАЛО НЕ В ПЛАНЕ НАЛИЧИЯ СМЫСЛА ЖИЗНИ!       Андайн закашляла. — Андайн, это прекрасные слова. — сказала Чара. — ПРОСТО. — сипло продолжила рыба, — УБЕЙ. ЕГО. СУКА. БЛЯТЬ.       Папирус задумался. — Заставь его до-олго страдать. — добавил Санс. — Или пусть его труп воняет так, что запах будет невозможно выветрить. — добавила Чара. — Сделай из него сраное рагу, друг мой. — улыбнулась Ториэль. — Он заслужил самую лютую расправу от самого великого монстра нашего времени, дорогуша! — радостно добавил Меттатон, — От тебя!!!       Папирус нервно стал улыбаться. Широко улыбаться. — Пусть его разрубленные органы, ткани и кости будут разбросаны по всей площади. — добавил Напстаблук.       Но он молчал. — Папс? — обратилась к нему рыба.       Глаза Папируса неестественно блеснули. — ДАВАЙ СЮДА ЭТОТ СРАНЫЙ ТЕСАК. — сказал он, резко посмотрев на рыбу. — Я УНИЧТОЖУ ЕГО. — ДА!!! — Я ВЫЕБУ ЕГО… — ДА!!! — Я РАЗРУШУ ЕГО… — ДА!!! — Я ЕГО ПЕРЕЛОМЛЮ НА МИЛЛИАРДЫ ЧАСТЕЙ!!! — ДА!!!!!       Папирус взял тесак в руки. — ОТ НЕГО НИЧЕГО ЖИВОГО НЕ ОСТАНЕТСЯ… — Всёёёёёёё, — протянула Андайн, — Папс врубил свой режим!       Скелет двинулся к Асгору.       Асгор лежал на полу. Кто-то держал его телекинезом распятым, но это был явно не Санс.       Асгор увидел его. Из глаз брызнули слёзы, когда он увидел беспощадное лицо, готовое рвать. — С-стой… П-п-п-пап-п-п-ирус-с-с… — НЕ СТОЮ.       Скелет встал возле него: — А ЗНАЕШЬ, КАК МНЕ БЫЛО ОХУЕННО ВСЁ ЭТО ВРЕМЯ, АСГОР?       Асгор смотрел на него практически пустыми глазами. — ЗНАЕШЬ, КАКОГО ЭТО, КОГДА ТЕБЯ ЕБУТ РАБОТОЙ? ПРИЧЁМ… ПОСТОЯННО?!       Это конец. — ЗНАЕШЬ, КАК ТЫ СУКА ВСЕХ ЗАЕБАЛ?! А ВЕДЬ Я БЫ МОГ ДАТЬ ТЕБЕ ШАНС… ЕСЛИ БЫ НЕ НАПАЛ НА МЕНЯ СО СВОЕЙ СТРАЖЕЙ, КОТОРУЮ МЫ, НА ТВОЁ ЖЕ УДИВЛЕНИЕ, РАСКИДАЛИ. — С-скажи спасибо… брату. — ОБЯЗАТЕЛЬНО. — Ты… о н-н-нём… много… не знаешь… — ЗНАЧИТ УЗНАЮ.       Папирус возвысил тесак ввысь. — ПРОЩАЙ, КУСОК ДЕРЬМА. ДА СГОРИТ ЖЕ ТВОЁ БРЕННОЕ ТЕЛО В ФЕКАЛИЯХ АНДАЙН В САМЫХ НЕДРАХ АДА.       ФЬЮХ!       Первый удар был очень даже красивый — с глухим треском кафеля Папирус ударил чётко по симметрии тела с соответствующими брызгами. Применимой силы более чем хватило, чтобы голова Асгора была идеально поделена на две половины. Рассечены лицо, черепная коробка, мозг. Хлынула кровь. Папирус не шевелился, он вглядывался в лезвие тесака, которое всё ещё находилось между двумя частями разделённой головы. Смотрел на пустые глаза Асгора. Этого удара более чем хватило, чтобы он умер, никакая магия тут не поможет. Из-за того, что король был привязан к полу — скелет не смог лицезреть его предсмертных судорог. Но он видел тот замечательный момент, когда его глаза ещё шевелились, когда в них был чистый кошмар, когда из них текло много-много рек из слёз. Теперь только безнадёжность и смирение. Да. Эта картина, в которую он не до конца поверил, определённо ему нравилась. Мёртвый Асгор. Тесак. Кровь.       Скелет медленно вытаскивает оружие, слегка отряхивая его, поднимает ввысь. Конец острия окрасился в соответствующий цвет. Несколько струй стремительно скатывались вниз по лезвию, чертя за собой алые небрежные дорожки, после чего каплями падали с лезвия то на траву, то на живот и грудь Асгора, то на его член. Ещё несколько десяток брызгов и капель крови рассыпались по диаметру, попали на кости Папируса.       Папирус слышал то, как народ ликовал, раззадоривал его к ещё большему насилию. Но не слышал конкретных слов. Только гул, который его совершенно не интересовал. Сейчас он видел только Асгора, которого ему доверили… нет, ему позволили использовать как объект для тех самых сокровенных садистких желаний, которые он хотел бы провернуть и с Сансом в один относительно недавний эпизод. Поиграть с ним, как с треклятой куклой Вуду. Да Асгор и есть кукла Вуду! В руках крайне жестокого скелета, который обожал приносить боль и страдания, который временами может быть одержим нечто подобным. Он может делать с Асгором всё что угодно. Просто пусть превратит его уже бренное тело в то сраное рагу.       Ещё один удар! Наискосок.       Его руки творили своё черное дело, полосовали ещё тёплую кожу с шерстью Асгора тесаком, разрубая органы и кости, рвя мышцы и плоть на части. Запахло кипящей кровью, а вот и желудок с непереваренными угощениями от Андайн, с желудочным соком. Кровь текла многочисленными струйками по всему мертвецу, яро сочилась из свежих огромных и глубочайших ран. Всё было проделано быстро и свирепо, но высокорослый скелет даже не думал останавливаться.       Следующие пару рубящих взмахов пришлись по паху. Помимо того, что стало сильно пахнуть фекалиями вперемешку с чем-то удушливым и сладко-отвратительным и чем-то гнилым, так ещё и на Папируса что-то брызнуло и это не кровь. Но скелета это мало волновало. Он пришёл во вкус — и его кромсание Асгора превратилось в чудовищную мясорубку: его движения стали многократно ускоряться, лезвие тесака он поднимал более и более легко и с звучными тресками и хрустами он совершал рубящий удар, а на его лице появилась очень жуткая улыбка, глаза ушли в тень, только огоньки от зрачков освещали их.       ХРЯСЬ! взмах. секунда. две. ХРЯСЬ! взмах. секунда. две. ХРЯСЬ! взмах. секунда. ХРЯСЬ!       Каждый удар был сильнее предыдущего — звук становился чётче, а то, что оставалось от Асгора — разлеталось во все стороны: начиная от эпидермиса, ногтей и шерстинок и заканчивая кроваво-мясными крошками, частичками или даже кусочками до двух сантиметров чего угодно.       Папирус чувствовал себя великолепно: так свободно и хорошо. Его гнев медленно, но верно вымывался, преобразуясь в яростную силу, которую он прикладывал к тесаку и резне.       Пока высокорослый скелет продолжал беспощадно дробить огромного козла на десятки частей и смешивать получающиеся куски мяса, костей, остатков кожи с шерстью и всего прочего, наблюдающие (то есть, все остальные) ликовали уже не так возбуждённо: — Эй… а это не перебор для него? — спросил обеспокоенно Санс, — Он так… действительно может потерять контроль над собой! — Нормально, Санс. — улыбнулась Ториэль. — А почему не ты его рубишь, дорогуша? — тут же спросил Меттатон. — Я хотела посмотреть на это со стороны. Плюс, изнасилования мне хватило. — Боже, да он ёбаный маньячелла! — восторженно воскликнула Чара. — Я ЕГО УВАЖАЮ, ОН ОДНОЗНАЧНО ДОЛЖЕН СТАТЬ КОРОЛЁМ!!! — Да с хрена ли…? — спросила Альфис. — Он меня пугает… — продолжил говорить Санс. — Да ладно тебе, Санс! — улыбнулась ему рыба, — он и не такой жести видел. — дальше пошла милая усмешка, — Думаешь, он слабонервный? ГВАРДЕЕЦ, на минуточку? Я тебе отвечаю, мы когда практику охраны проходили и патрулировали морг один — и не такой пиздец видели. Зато блевали каждые два часа. — Вы… патрулировали морг? — Это была практика в АКГ, конец третьего курса. И да, это был ещё тот пиздец. — Теперь я вообще не удивлён, почему ты из той же оперы и спокойно при всех начала срать ему на лицо… в прямом смысле. — Блять, я тебе рассказывала истории про нас с Папсом в Гвардии! Мы там много всякого трэша видели, нам похуй уже как бы. — Андайн откуда-то взяла тёмные очки и напялила их, брутально-хриплым голосом сказала следующее, — В гвардии только больные и закалённые сидят. Слабонервных и здравомыслящих ебут в рот, потому что такие сломаются и ни на что не годные будут. — Только с твоих игр с месячными он круто прихуел. — сказал Санс. — Да мы уже поняли, что у вас там такие вечеринки чуть ли не каждый день, а нас не приглашаете! — буркнула Чара. — Э? — не поняла рыба, — Такие, как с Асгором сейчас? Нет. А вот ситуации разные бывают. Чего стоит одна из первых наших миссий, где мы обследовали дом чувака, который отрезал себе хуй с яйцами, потому что его так дух попросил! — Ты это уже рассказывала… — сказал Санс. — А! Ну да. Но вот ещё пример — старик Биппи. — И это было. — сказал Санс. — Окей… Э… ОЙ БЛЯ, Я ТАКУЮ КРИНЖОВУЮ ИСТОРИЮ ВСПОМНИЛА! — Андайн начала громко ржать, — Бляяяяя, мы с Папсом усирались с неё в своё время прям по-лютому, но вот вы навряд ли поймёте такой юмор. Когда мы её рассказывали другим гвардейцам — нас за больных считали… — Это та история про жирного мальчика двадцати лет, который… — спросила Оливия. — ДА-ДА-ДА!!! — крикнула Андайн, — Он. — Фу сука… — В смысле фу? Оливия, что с тобой? — После твоей уринотерапии с месячными я сегодня на всё остро реагирую. Прости, Андайн, но для меня это перебор. Хотя я дико угарнула, да.       Андайн хохотнула. — А то что сзади тебя сейчас Папс рубит Асгора — это нихуя? — Да ваще похуй. Рубит и рубит, чё бубнить-то? — Удиви историей, Андайн. — сказала Чара. — Короче, если кратко: к нам с Папсом в отделение пришла какая-то странная баба, обкуренная явно, ебало кривое, сопля из ноздри вылезала, у неё ещё сосок висел помню наружу и я такая: «э, чё бля». Она попросила помочь ей, потому что давно заметила, что некоторые предметы в её доме в каком-то говне постоянно. Она утверждала, что это всё духи! Ну мы такие: «ок». И пошли к ней домой. Видим — некоторые вещи реально в говне каком-то. Зубная щётка, расчёска, огурец, бутылка, вилка, часть джойстика, баклажан, кабачок… — Судя по набору предметов, — перебила Ториэль, — Кто-то очень любит… — А это ещё не всё! — тут же перебила рыба, — Мы с Папсом тоже сначала так подумали: кто-то жопу вообще не моет и анус любит себе раздрочить хорошенько и поглубже. Но потом всё пошло куда интереснее: кактус в говне, пятилитровая банка, пенал, пульт от телевизора, рюмка, мраморное яйцо, какие-то статуэтки с причудливыми нефалловидными формами, даже кубок (обширный такой) был в говне! — У ТЕБЯ ВСЕ ИСТОРИИ С ГОВНОМ СВЯЗАНЫ?! — спросил Меттатон. — Э… одна треть. Так вот. Думаем мы с Папсом, что за хуйня ебаная. Опять дело с духами имеем, у которых какие-то странные желания? Но нет. Всё оказалось кристально просто: парень был слоноподобным монстром и у него постоянно чесался анус внутри — вот он и раздрачивал всем, чем можно. — Андайн дебильно хихикала, — Ну и ему это нравилось. Да, он дрочил, но у него именно анус чесался внутри, прям зудело до невозможности. В итоге мало того, что у него там какая-то ебучая инфекция, так ещё у него ректальный пролапс и… ещё какая-то хрень. Мы с Папсом этого слонопотама застали прямо в его комнате — он, сука, пытался запихнуть себе в анус знаете что? Вот никогда не догадаетесь, мы с Папирусом тупо не выдержали и ржали так громко, что нас в дурку чуть не увезли! — Говори! — Я, ахвзах, сука, как вспомню — сама начинаю ржать пиздец, потому что, азвыхазхвы, блять, это трэш! — Не тяни утку за яйца. — прошипела Чара в предвкушении. — У уток нет яиц. — сказал Санс. — Замолкни. — ответила Андайн. — ГОВОРИ УЖЕ! — разгорячённо крикнула Маффет. — Ёбаный. Сука. АРБУЗ.       Чара влилась в истерический смех. — Я НЕ УДИВЛЕНАААААААА! — Погодь… Арбуз? — не поняла Ториэль, — Э… — Ну… вот мы тоже не поняли. ЭТА ИСТОРИЯ НЕВЕРОЯТНА, Я ЗНАЮ, НО КЛЯНУСЬ МЁРТВОЙ МАТЕРЬЮ — РЕАЛЬНО АРБУЗ БЛЯТЬ! Он был небольшим… Ну… как мяч, ещё вытянутый такой. Ну и кароче зашли мы, он там наполовину в свой огромный сфинктер сунул этот арбуз. А ДАЛЬШЕ ЗНАЕТЕ ЧТО БЫЛО??? — Не знаем! — буркнула Чара. — ОН УВИДЕЛ НАС И ЕГО ОЧКО СЖАЛОСЬ, ПОЛОВИНА АРБУЗА ВЫЛЕТЕЛО ИЗ ЕГО ЖОПЫ БЛЯТЬ, А ВТОРАЯ… Ну там очко было и внутри очка куски арбуза. Типо знаете, если такого персонажа поставить раком, то арбуз внутри будет как какая-нибудь полка, если убрать оттуда всю мякоть. Но, к слову, об арбузе, который остался в жопе…       Чара снова начала смеяться. — У слона так очко сжиматься начало, что он своей жопой стал этот арбуз жрать. И одновременно им срать. Даааааа… ржали мы с Папсом с этой картины дико. Так ещё та уцелевшая часть арбуза, которая вылетела — она чуть Папсу в ебало не попала, И НЕ СПРАШИВАЙТЕ КАК! — Это фэйк или… — хотела задать вопрос Альфис. — Реальность. — ответила рыба. — Удивительная история, Андайн… — У нас их куча!       Тем временем, Папирус, кажется, закончил.       Тесак лежал в стороне. — Я насчитал семьдесят два удара. — сказал гнусно Санс. — Нихуя себе, что он сделал… — едва успокоилась Чара.       Папирус смотрел на Ас… точнее на то, что осталось от Асгора. А осталось от него, ровным счётом, нихуя. Среди этого безумия разобрать было ничего не возможно. Он стоял, сгорбившись, дёргая головой и учащённо дыша. Всё было в красных и кислотных тонах. Папирус трясущимися руками, слыша лишь биение своего сердца, скрестил пальцы и кое-как произнёс: — М-м-молитва о с-сп-п-покойствии…       Несколько секунд — разум вернулся. Перед глазами Папируса был уже не Асгор. — Ёбаный в рот…       Скелет обескураженно повернулся к зрителям, сделав шаг назад: — Это… это я его так? — Да. — ответил Санс. — Чё, пиздатое рагу сделал, молодец. — улыбнулась ему Чара. — Хорошая работа. — вслед сказала ему Ториэль. — Ты малясь всё же перебрал, — сказала Андайн, — Но да, красавчик. Так и надо было.       Папирус был ошарашен.       «Ого… я такой… жестокий?» — Король убит. — сказала Маффет, — Переходим в тихий режим. Про это — ни слова. — КОНЕЧНО НИ СЛОВА! Гастер всё сделает.       «Я неотразим. Как и всегда. Как и моя расправа над каждым предателем. Нет. Я не убью Санса. Я очень болезненно надавлю на него.»

***

      Кто-то ушёл, кто-то побухивал, а добрая часть Чертополоха расположились вблизи выхода, с банкетом и бухлом: Андайн, Санс, Папирус, Напстаблук, Меттатон, Маффет, Энилла, Чара, Альфис, Ториэль. — Я жрать не буду, спасибо. — сказала Альфис.       Андайн засмеялась, успев до этого опрокинуть несколько рюмок водки.       Господа сели в круг. — Ну что же… — потёрла Маффет ручки, — Сыграем в «Я никогда не…» — Мы в это уже играли. — опешила Андайн. — Когда это вы играли…? — э… Давно. — Что? — Забей. Нет. Не в «Я никогда не…» — Саня просто первый ща опять нажрётся, инфа сотка. — усмехнулась Чара, — В прошлый раз он первый нажрался. — ПОТОМУ ЧТО ВСЕ ВАШИ ВОПРОСЫ ЭТО ОДНО И ТО ЖЕ: «Я НИКОГДА НЕ ЕБАЛСЯ СО СВОИМ БРАТОМ», «Я НИКОГДА НЕ ЛЮБИЛ ПАПИРУСА»! Вы меня нахуй провоцировали пить блять. — усмешка. — Ебать ну сорян, кто ж виноват, что ты по хуям так круто прыгал? — ещё ядовитее усмехнулась Чара. — Так бля, не начинайте свинарник, два пидора, — вмешалась рыба. — Я чёт не припомню, чтобы мы играли в эту игру… — сказал Папирус, — И уж тем более вопросы обо мне. — А тебя не было. — отмазалась рыба, — И ваще, это мы чисто гулять пошли с знакомыми Сани вот и сыграть решили. — И кто же вопрос про «любовь ко мне» задал? — Ээээээээээээээээээээээ… не помню. — Зато я помню, что даже Андайн выпила. — ЧТО? — Ну выпила и выпила, чё бубнить-то? — спросила она лениво, — Папс мой браток так-то. — А Я ИМЕЛА В ВИДУ… — Ебать у тебя тут фанаты. — сказал Меттатон. — НЬЕХ, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО. — Короче не, господа! — возгласила рыба, — Нахуй «я никогда не…» — П или Д? — предложила та же паучиха. — У меня после слабительного жопа блять болит, я не хочу вставать и сидеть. — Как у тебя от слабительного болит жопа? — Я чё ебу? Очко жжётся будто я выжрала ведро крыльев из KFC с соусом чили, а потом ещё выжрала три кастрюли с спагетти от Папса. — БЛЯТЬ АНДАЙН!!!       Некоторые снова засмеялись. — У меня есть идея. — поднял руку Напстаблук.       Все уставились на робота. — Сыграем в «Три факта». Ну, эту игру не я придумал, а Клайд, но всё же… — Клайд? Это что за ноунейм? — спросила рыба. — Наш с Меттатоном кузен. Один из. — У вас их сколько вообще? — спросила рыба с скептицизмом. — Если учесть меня и Меттатона, то всего нас четверо. — бросил Напстаблук. — Чё бля? — Не важно. — опешил он, — Так вот. Суть игры вот в чём: вы поочерёдно рассказываете о себе три факта. Один из них должен быть ложью и игроки должны угадать, какой факт о вас является ложью. Каждый поочереди. Суть игры в том, чтобы поржать и узнать друг друга чуть лучше. Или проверить, как хорошо вы знаете друг друга. — Интересная игра. — сказал Санс, — Я в деле. — Вы сейчас опять будете идиотские факты выдавать? — спросила коза. — ДА. — ответила Андайн, — Если не интересно — можешь уходить.       Ториэль встала. — Не интересно, спасибо.       Коза ушла. — Ну ладно. — пожал плечами Напстаблук, — Кто начнёт? — А давайте я. — предложила рыба.       Санс и Чара вбились в новый смех. — Ну… — протянул робот, — Начни ты.       Рыба хлопнула ладошами и радостно потёрла руками. — Кароч… Э… ну допустим так. Факт первый.       Она посмотрела на Напстаблука, тот кивнул. — Я люблю медовуху. Факт второй. Я лишилась девственности в 14 лет. Факт третий. Я фанатею от металл-группы Подземелья «Чёрной иронии». — Ээээээээээ… — протянула Чара. — Тут все варианты подходят… — прыснул Санс. — А как отвечать? — спросил Папирус. — ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО ЛОЖЬ! — крикнула Андайн, — ТЫ МОЛЧИ!!! — Я?! — ТЫ! — С хрена ли? — Да сотка инфа ты угадаешь. — Медовуху не любишь? — Сука пидорас, я же сказала заткнись. — и гнусно добавила, — Бинго. — Ещё раз. — сказал Напстаблук, — Если кто-то из вас уверен, что ваш друг знает ответ на вопрос, лучше сразу говорите, чтобы он помолчал. Пусть другие угадают. — А кто угадает — тот следующий? — спросил Папирус. — Нет. По очереди. Ты после Санса. Идём против часовой. — Ну да, конечно кто угадал — тот следующий! Папс, ты прикинь, ща Саня будет следующий, ты угадаешь — потом ты, угадает Саня, потом Саня — угадаешь ты, потом ты — тоже Саня угадает! И ТАК СУКА ДО БЕСКОНЕЧНОСТИ! — Андайн. Другие факты про себя дай. Начнём с начала. И… желательно что-нибудь реально поинтереснее… или посмешнее. — Да без б. Факт первый… я люблю срать Асгору в рот.       Чара засмеялась. — Ну уже не смешно. — сказала Энилла. — Да, Андайн. Смешно, но посерьёзнее давай. — сказал Блук. — Бля. Ну ладно. — вздох, — Факт первый. Я один раз обоссалась на уроке. Факт второй. Мой батя сажал на бутылку из-под маминого пивка свиней на ферме. — ЧТО ХАХАХАХАХАХАХ? — Факт третий. В шесть лет я лишилась глаза. ПАПС МОЛЧИТ. — Чё, неужели первое правда? — захихикал Санс. — А вот ты подумай. — Учитывая то, какие Андайн кульбиты сегодня совершала… — протянула Маффет. — Да пиздец вообще блять. — сказала Альфис, выпив водки. — ТА ЛАДНА, ЧЁ ВАМ НЕ НРАВИТСЯ, АНДАЙН КРУТАЯ. — со вздохом сказала Чара, едва успокоившись. — Поддерживаю на удивление. — улыбнулся Меттатон. — А никто тут и не спорит. — усмехнулась Энилла. — ТАК ЧТО ПРАВДА, А ЧТО НЕТ? АЛЛО, ГОСПОДА! — Я сам не знаю. — ответил Папирус. — Бля, не помню, чтобы ты… — Я ТЕБЕ СКАЗАЛА СТЯНУТЬ ЕБАЛО!!! — Походу после кульбитов Андайн нажраться решила. — хихикнула Энилла. — Да эт нормально, по пятницам она и не такое вытворяет. — поддержала её Чара. — Пиздёж первое, дело раскрыто! — усмехнулся Санс и тоже выпил водки. — Ладно бля. Первое, да. — А что за история про бутылку и свиней на ферме…? — Э… в другой раз расскажу. Это мне батя недавно рассказал. — ХОЧУ ИСТОРИЙ ОТ УНДИНЫ ПЕТРОВНЫ. — Лаааадна. Просто я заебалась малясь пиздеть, и так пизжу-пизжу-пизжу весь день, тарахчу, вибрирую бля! В кратце расскажу. Короче, батя мне рассказывал, что много лет назад, когда его дядя (брат бати, брат моего деда крч) он на ферму с маман приехал. Там они нажрались вдребезги — в итоге стали свиней бутылками из-под пива ебать. Дядя пиздец бомбанул и дал ему лютых пиздюлей. Мать, кстати, мою, он прикрыл, хотя идея насиловать свиней была её. — Свиньи надеюсь были неразумными хотя бы? — спросила Маффет — Нет блять, свиноподобные монстры в говне паслись, ферма бездушных пастухов.       Санс, Энилла и Чара засмеялись. — Ваще батя классный мужик, жаль что не пришёл. — О НЕТ, ХОРОШО ЧТО ОН НЕ ПРИШЁЛ! — крикнула Альфис, — Он бы не выдержал твоей… мести. — Альфис, мне напомнить, кем была Аннет Фиш? — спросил Меттатон.       Рептилия лишь оскалилась в ответ. — Воу-воу-воу, спокуха, братки и сёстры! Давайте дальше. — она посмотрела на Санса, — Давай ты, клоун. — Я? — Ты. — Я клоун? — А кто? — Ты. — Я? — ДА! — ответила Маффет, — Ты блять ебанутая клоуниха. Но ты нам всем нравишься. — СОСИХУЙСКАЯ УНДИНОЧКА ПЕТРОВНА, — возгласила Чара, — МЫ ТЯ ОБОЖЖЖЖЖЖААААААЕЕЕЕЕЕЕЕМ!!! — Нихуя себе, Сосихуйская… — удивился Папирус. — Моя вторая фамилия, более пиздатая. — Более корректно тебя характеризует? — Если кто и сосёт хуи, так это Асгор и Стрейн. Но и тебе не далеко до пассива. — ПОСМОТРИМ. — ухмыльнулся Папирус. — Так бля, Санёк, давай. Ща тебя гадать будем нахуй. — Меня гадать? Ты сама-то поняла, что… — СУКА! ЧТО ТЫ ЗАТЫЧКА В ПИЗДЕ, ЧТО ПАПС ЗАТЫЧКА В ЖОПЕ! ДВА БРАТА-АКРОБАТА! — А что я сейчас блять сделал… — охренел высокорослый. — Ничего, просто вы такие разные, но такие похожие, я как думать об этом начинаю — так сразу сууууука пиздец. — Всё-всё-всё, — опешил Меттатон, — Успокойтесь. — Санс, давай. — подозвал его Напстаблук.       Скелет самую малость засмущался: — Так как вы все уже знаете о моих… гм… любовных утехах, скажем так, до Папируса, то почему бы вас не тролльнуть… — Да давай уже, удивляй. — Факт первый. Я за свою жизнь сменил более пятидесяти половых партнёров.       Папирус еле сдержался, чтобы не поперхнуться. — Факт второй. Фетиш на удушье у меня появился от БП.       А теперь вообще появились странные ощущения. — Факт третий. С БП у нас были отношения на уровне: любовь\ненависть. В один день всё в цветах — в другой желаем друг друга убить. — А чем ваши отношения с БП отличаются от твоих с Папирусом? — ухмыльнулась Чара. — Тем, что я Папируса не хочу убивать. — А, ну ладно. — усмехнулась Чара. — Слыш, Папс. — посмотрела Андайн на скелета, — Тебе наверняка про всё это Энилла рассказывала. — Я вообще промолчать хочу на этот счёт, ответ… могу догадываться, что тут ложь. — Э… — протянула Маффет, — Есть вероятность, что… э… Блин, а тут вообще ложь есть? — Да. — Э… А Папирус вообще знает ответ? Как ты думаешь? — Вообще да, если так подумать. — Блять. — прошипел высокорослый, — Ладно. — он посмотрел на Санса с скептицизмом, — Второе? — Бинго. — щёлкнул пальцами ширококостный. — И от кого же фетиш у тебя? — От него же. — он хитро посмотрел на брата.       Папирус не сдержал стыдливой ухмылки.       «Сука, а теперь у меня кринж.» — Теперь ты, Папс. — улыбнулась рыба.       Скелет долго думать не стал: — Факт первый. — начал Папирус. — У меня был одноклассник, Додж его звали. Андайн помнит. И… короче… я в него был влюблён.       Санс удивился. — Факт второй. Я никогда не был снизу. — Я буду долго ржать, если это неправда. — сказала Андайн. — ПРИЧЁМ ГРОМКО И НЕАДЕКВАТНО! — Факт третий. У меня был секс с Ширеной. — Ээээээээээ… — протянула Чара. — Ставлю сотку на то… — начала ванговать Андайн, — что скорее всего пиздёж первое. — Хуй. — сказал Папирус. — ВСМЫСЛЕ?! — В коромысле. — Я бля конечно понимаю, что ты единственный, кто с ним тусил и бухал, но вообще я так и не поняла, чем он тебе там приглянулся… — Он нормальный. — Не, Папс, он странный. Почти такой же, как и ты. Просто он ещё страннее бля. Так ты что, изначально геем был?! — Так я не уточнял, когда я в него влюблялся. Да и вообще, ньех, по правде говоря… я не уверен, что это была именно влюблённость. Может привязанность. Может симпатия. Может ещё что. — Зато из-за него ты слёз пролил больше, чем из-за Санса. — Не понял? — тут же сказал ширококостный. — НУ ТАК БЛЯТЬ ОН МОИМ ДРУГОМ БЫЛ, РОДСТВЕННОЙ ДУШОЙ! — рявкнул высокорослый, — И стоп, в каком смысле «из-за Санса»? — Ой забей, давай не будем прям совсем твои личные вещи обсуждать? Потом опять будешь на меня быковать, мол, не там я свои яичники вставляю. Плюс, напомню, это ты больше всех ненавидишь, когда начинается тема о Додже.       Папирус отвернулся. — Согласен. — пробурчал он, — Закроем тему. — Кто это вообще? — спросил Санс. — Санс, ты еблан блять. — ответила Андайн.       Рыба нагнулась к скелету и прошептала: — В другой раз расскажу, лады? Папс не любит его вспоминать, потому что грустить сильно начинает. Просто скажу так… они были близкими друзьями. — А что случилось? — В другой раз расскажу, говорю. Там ебанутая история из-за которой у Папса такая депрессия нахуй была.       Сансу стало не по себе. — И ты, кстати, его знаешь. Ну, Доджа. По крайней мере, имя его точно слышал. — буркнула Андайн, — Просто забыл опять.       Андайн встала. А тут уже гуща обсуждений. — Короче, Папс, мы сделали выбор. — сказала Чара, — Пиздёж третье. — И сейчас он скажет: «хуй». — усмехнулся Меттатон. — Пизда. — ответил Папирус. — Э… что? — не понял Напстаблук. — То есть, да. Третье. — Паааааааааапс! — протянула Андайн, — А почему ты про Шайрену подумал? Ты хотел её? — Не. — СКАЖИ ДА. — Почему? — НУ ПОЧЕМУ ИМЕННО ШАЙРЕНА?! — Андайн, если бы я трахнулся однажды с Шайреной — ты бы сто проц знала про это. — А, ну да. — засмеялась Андайн. — Стоп! Нет! А ты кого из наших трахал? Именно из наших одноклов? Не из параллелец? — Я чё бля, помню что ли? — спросил он, — Я даже на ёбла не смотрел. — ПРОСТО БРАЛ И ЕБАЛ? ПИЗДЕЦ ПАПС БЛЯТЬ!       Скелет и рыба ещё громче заржали. — Что? Ты могла бы оказаться на их месте. — ЧТОАЗВХАЗЫВЗХАЫВЗХАЫ?! — А что? Ты так кричишь, будто завидуешь тем, с кем мне удалось поебаться. — ДЕБИЛ НАХУЙ ХАХАХХАХА, ЗНАЕШЬ ШО? ИДИ НАХУЙ БЛЯ!       Андайн посмотрела на Санса. — Ты на него посмотри, Папс, он весь охуел. ЧТО, САНЬ, НЕ ЗНАЛ, ЧТО ПАПС ЕБАЛ НЕ ТОЛЬКО ТЕБЯ ОДНОГО? Но это было во времена АКГ. Вы тогда не встречались, лол. — Я… я в курсе, да. — Пиздец, ПАПС, ТЫ ПОСМОТРИ НА ЕГО ЕБАЛЬНИК! — Андайн ещё громче заржала.       Другие монстры начинали смеяться вместе с Чарой. — Ну не тебя же одного трахать, Сань? Тебе можно, а ему нет? Пиздец! — Что ты нахуй несёшь… — ПРАВДУ И СВЕТ! — ответил внезапно Папирус. — ХАХАХАХАХ! — загоготала рыба, — СУКА! — Вопрос не тебе был адресован, Босс. — Уууу, какой злой. — продолжила рыба дразнить. — Я не злой, я бухой. — ПО ФАКТУ НАХУЙ! — и снова смех. — Сейчас ты, Блук? — спросил Меттатон. — Я? Уже? — Ты же после Папируса.       Робот вздохнул, после чего начал: — Факт первый. Мне больше трёхсот. Факт второй. У меня фетиш на секс под музыку. Факт третий. Я люблю корейцев.       Андайн поперхнулась. — Меттатон молчит. — улыбнулся робот. — Оооо, вопрос с подвооооохом, дорогуша!       Ребята замолчали. — Да ладно вам, Меттатону что ли отвечать? Даже предположения не будет? — Ну, учитывая то, что ты у нас конь-эксгибионист, — усмехнулась рыба, — смею предположить, чтоооо… третье — ложь. — Почему третье? (авт: фаны капопа, не обижайтесь, всё в рофл) — Я не знаю. Ну как такой красавчик как ты может любить корейцев? И вообще каких? Тех смазливых недопарней, которые на баб больше похожи, чем сами бабы?       Альфис мутно посмотрела на Андайн. — ОЙ БЛЯ, ТО ЧУВСТВО, КОГДА АНДАЙН БОЛЬШЕ НА МУЖИКА ПОХОЖА ЧЕМ СРАНЫЕ КОРЕЙЦЫ БЛЯАХАХАХ! — засмеялся Санс. — СУКА, САНЯ ХАХАХАХАХАХАХХА! — Что за корейцы? — спросил Папирус. — Ща покажу. — Андайн взяла телефон, что-то напечатала, полистала, — Вот.       Папирус посмотрел на экран. — Чего бля… это типо человек? — Типо да. — Ебать… а хули он такой вылизанный? Не, ну если ему дать розовенькое платье — то на роль шлюхи подойдёт вполне неплохо. — ПАПС ДУМАЕТ ТОЛЬКО ОБ ОДНОМ! — засмеялась Андайн. — А что? Он реально выглядит как какая-то нимфоманочка, у которой есть целая потребность на совершение глубокого отсоса. — БЛЯТЬ ПАПС АХХАХАХАХАХАХАА!       Альфис всё более кисло смотрела на Папируса. Вместе с Сансом, который вообще не понимал его шутки.       «Вроде трахаться не хочет — а пошлые шутки шутит…» — Окей, ложь тогда… ну… первое наверное? — спросила Энилла. — Да. — А сколько тебе лет? — Двести девяносто девять.       Меттатон и Папирус засмеялись. — НИХУЯ СЕБЕ! — взвизгнула Андайн, — КОГДА У ТЕБЯ ДР, НАПСТА?! — Не скоро. — Мы организуем масштабный бухич в честь твоего др! — Я не пью!!! -Я ТЕБЕ КАЖЕТСЯ ГОВОРИЛА, ЧТО БЕЗ БУХЛА ТЫ МНОГОЕ ТЕРЯЕШЬ!!! — МЕТТАТОН! — крикнул Напстаблук, — Давай ты. — Факт первый. Я люблю секс в джакузи. Факт второй. Меня и Догго свела Андайн. Факт третий. Я ненавижу вид лисподобных монстров. — ВТОРОЕ СТОПРОЦ ПРАВДА, ДЕРЖУ В КУРСЕ! — крикнула Андайн, — Я ИХ СЛУЧАЙНО СВЕЛА! — И ты ж…       Но Андайн крикнула громче: — ЦЫЦ БЛЯТЬ!!! — Ты — что? — спросил Папирус. — Я оговорился, Босс!       Папирус подозрительно посмотрел на Санса. — Предположительно, ложь первое? — спросила Маффет. — Да. — Фу, расист. — буркнула Андайн, — Чем тебе лисы не угодили? — Неприятный с ними опыт. — Лоссе норм чел, держу в курсе. — Да у тебя все пидорасы нормальные. — Что? — Что? — Я теперь? — спросила паучиха. — Ты. — ответил Папирус. — Хм. Факт первый. Мне больше сотни лет. Факт второй. Когда-то я была в КГ. Факт третий. Я предпочитаю фемдом. — Фемдом? — не понял Санс? — Когда баба доминирует в сексе. — тут же пояснила Андайн, — Хмм… Интересно. Была в КГ? Бля. БЛЯ. Сука. — Первое точно правда. — сказал Папирус. — Ага. — ответила Маффет, — А ложь что? — Ебать, я бы знал, если бы ты в КГ была… — Но и фэмдом тебе нравится… — добавил Меттатон. — Что?! — удивился высокорослый. — Отвечаю, дорогуша. Она гуру БДСМ. — МЕТТАТОН. — рыкнула Маффет. — Что? — МАФФЕТ, — возмутилась Андайн, — А ПОЧЕМУ Я ТАКУЮ ЦЕННУЮ ИНФОРМАЦИЮ ТОЛЬКО СЕЙЧАС УЗНАЮ?! — Короче ясно, пиздёж — второе. — сказала Чара. — В смысле пиздёж второе? — вставила слово Альфис, — Она реально в КГ была. Но, она была в каком-то особом отряде… — Именно. — подтвердила паучиха, — Факты с подвохом. Я не уточнила в каком КГ я была именно. Обычное сокращение КГ — ну, КГ, оно и в Африке КГ. — И в говне КГ. — усмехнулась Чара. — И в говне… и вообще не важно. Важно следующее — я была в МКГ. — МКГ — Медицинская КГ? — спросил высокорослый. — Да. — А… бля… точно… ты же ещё при Асгеире жила. Там у него свои подразделения КГ были. — Во-от, правильно. — Слыш, Маф, вернись в КГ! — сказала весело Андайн, — Я тебя с распростёртыми объятиями приму туда. — Короля выберем — тогда посмотрю. — КОРОЛЁМ БУДЕТ ПАПС, — возгласила Чара, — СТАВЛЮ КОСАРЬ. — ДА С ХРЕНА ЛИ Я?! — ЭТО СУДЬБА БЛЯТЬ! — сказала она, — СВЯТАЯ ПОДЗЕМЕЛЬНАЯ СУДЬБА! — Чара, тихо бля. — сказала Андайн, — Энилла, давай ты.       Полунимфа улыбнулась. — Хм. Факт первый… На экзамене по АКГ я выбросила бланк ответов. Факт второй. Я бросила банку с анализами (мочу) в одногруппника. Факт третий. Я изменяла Сансу.       И наступила гробовая тишина. — Э… а кто-нибудь ответ знает? — спросила Андайн. — Кто-то из этих двух. — указала она пальцами на скелебратьев, — На самом деле, сама не знаю кто. — Ещё круче. — сказал Санс. — Дай угадаю, пиздёж третье? — Мне интересно, что другие скажут. — улыбнулась она. — Мы тебя не так хорошо знаем. — сказала Чара. — Ты меня плохо знаешь? — не поняла Энилла. — Ну, если рассуждать логически из того, что ты говорила мне, то есть предположение, что третье — действительно пиздёж. — сказал Папирус, — Про АКГ ты ничего особо мне не рассказывала. По крайней мере, историю про мочу и выбрасывание бланков ответов от тебя я не припомню, несмотря на то, что у меня… довольно хорошая память. — Блять сложно. — усмехнулся Меттатон, — А мне кажется, что пиздёж первое. Странная ситуация. — В Подземелье возможно всё. — сказала Андайн, — У меня вот на экзамене по АКГ пришли ООКНовцы (Особый Отряд Королевского Назначения), какую-то левую бабу связали и увели, чёт про наркоту пиздёж был. ПОСРЕДИ ЭКЗАМЕНА, ПОКА Я ЕБАЛА МОЗГИ МОНСТРОЛОГИЕЙ И ИСКАЛА ДЗЕН! — Хотя да. — Но второе… второе вроде правда, какая-то у тебя этим была история… — продолжил бурчать Санс. — Ого, ты помнишь. — А с хуя ли нет? Ты мне истерики закатывала. — Иди нахуй, а? — Оба завалите ебала, — рыкнула Андайн, — и скажи уже, кто прав. — Короче, Меттатон был прав. — ЧТО?! — не поняла Чара. — В СМЫСЛЕ?!       Санс удивлённо посмотрел на Эниллу. Да и вообще все были удивлены. — А ТЕПЕРЬ ПОСЛУШАЙТЕ. Я изменила Сансу с БП уже после того, как узнала, что он мне изменил во второй раз. И то, с БП мы перепили круто. — БЛЯТЬ, ДА ВЫ ДРУГ ДРУГА СТОИТЕ Я СМОТРЮ. — сказал Папирус тут же. — МЫ?! — удивилась Энилла, — Вообще-то, с ним встречаешься сейчас ты!       Папирус удивлённо посмотрел на Эниллу: — Мы встре… — он посмотрел на Санса, — а… — краткое молчание, — бля. — он снова посмотрел на Эниллу, — Я забыл, что мы встречаемся. Фак.       Из Андайн вырвался громкий смех: — ПАПИРУС БЛЯАЗЗХАЗХАПЗХАЗХАПЫЗХАЗХЫАВПЗХВХЗАЗХХАВЫВАЗФХЫВЗВХФВФЗХЫ!!!       Вместе с Андайн заржали все. Санс задёргался. — В смысле ты забыл? — Ебать, я пошутил, — опешил высокорослый полубасом, — вы чё все так заугорали как ненормальные? — ЭТО БЫЛО СЕЙЧАС ООООООООООООЧЕНЬ ЖЁЁЁЁЁЁЁЁСТКО! — ответил Меттатон. — Ой бля, лучше бы ты не говорил, что это шутка была, — быстро пришла в себя Энилла, — На реакцию бы посмотрели. — Нет спасибо, играть чувствами я не люблю, если ты забыла.       «Хотя ради мести я этим и займусь… Как говорится — вышибаем клин клином. Боже, почему я всё ещё зациклен на этом?»       А время шло. И каждый, кто сидел в кругу, выпивал. Эффект опьянения незаметно подкрадывался: — Чара, ты давай. — сказал Напстаблук. — А, я что ли? — Да, ты следующая! — ответила рыба, — Давай, пизди побольше, а то весь день только орёшь со всего. — ДА ПОТОМУ ЧТО ЭТО САМАЯ ЛУЧШАЯ ВЕЧЕРИНКА НА КОТОРУЮ Я ВООБЩЕ ПРИШЛА! — СПАСИБО, ЗАЙ, Я ВАЩЕ ПИЗДАТАЯ ТАМАДА И ОРГАНИЗАТОР, А ТЕПЕРЬ ГОВОРИ! — Эээээххехххехехехе! Факт первый. Э… Я люблю Андайн. Факт второй. Я люблю Папируса. Факт третий. Эээээээээээээ… Я люблю Фриск. — Чо блять… — произнёс Санс, дебильно усмехнувшись. — ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО, — начал говорить Папирус, — ПИЗДЁЖ… Э… ПЕРВОЕ. — Ты чё дурак бля? — спросила она, — Андайн не любить — это каким пидорасом надо быть? Ваще конченный фу… — ПО ФАКТУ ВООБЩЕ-ТО! — сказала рыба, — Меня обожать надо за все благодеяния так-то.       «Хуй.» — ВООО! — поддержала Чара. — Ясно, второе. — усмехнулся Санс. — Да как твоего брата можно не любить? — спросила Чара. — Ты его только что дураком назвала. — Я любя, зайка. — улыбнулась она. — А так вы чё? Он Великий и Ужасный Папирус, один из лучших лидеров КГ, убийца Стрейна…       Папирус состроил очень горделивую мину с ухмылкой. -…великомученик Подземелья и с недавних пор убийца Асгора. Ещё когда-то был лидером ОГСП, тоже крутой был, да и вообще самый лучший монстр Подземелья по факту, и мне насрать если кто-то не согласен, таково моё святое человечье мнение. А ещё в будущем король крутой наверняка! — Спасибо конечно, но нет. Я не король. — Посмотрим. — ухмыльнулась она. — Значит, пиздёж третье. — сказал Напстаблук. — Как можно не любить Фриск? — спросила она. — Хороший вопрос! — сказал Папирус, — Фриск лапочка. — СЛЫШ, НЕТ. — вдруг быканула на него Чара, — ТЫ НЕ ТРАХНЕШЬ ФРИСК. — Чё… — не понял Папирус. — Аээээээ… так…       Чара упала на пол. — Я… я немного перебрала, простите. — Детям алкашка — не игрушка. — сказал Санс. — Ебать иди нахуй, а? — тут же прошипела Чара. — Тихо бля! — гаркнула Андайн. — Погодите-ка… что? — не поняла Маффет. — Ни первое ложь, ни второе, ни третье? Я правильно понимаю?       Андайн усмехнулась, Напстаблук, Санс и Папирус непонимающе посмотрели на Чару. — Фриск конечно глупенькая и наивненькая, но она такая зайка. Как её можно не любить бля?       Чара снова села. — Стоп, а что тут враньё тогда? — не поняла Альфис. — А враньё… — Чара подняла указательный палец вверх, как умный философ, — враньё заключается в том, что я вас наебала в том, что в этих трёх фактах есть враньё. А вранья нет.       Молчание в секунду. Две. Три. — СИЛЬНО. — сказала Андайн. — УВАЖАЮ НАХУЙ. — Ладно. — буркнул Напстаблук, — На первый раз примем такой странный ответ. Альфис? Давай ты. — Ой… я? — Ты. — Эм… Хорошо… — вздох, — Факт первый. Я долгое время считала, что аниме реально. Факт второй. Я ненавижу, когда Андайн сходит с ума.       Рыба громко засмеялась. — Ну тут по факту правда. — сказал Папирус. — Факт третий. Э… я сама себя лишила девственности. — СТОП БЛЯТЬ!!! — рыба резко дёрнулась, — А Я ПРО ТВОЙ ПЕРВЫЙ РАЗ НЕ ПОМНЮ! СУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУКА!       Меттатон, Папирус и Чара снова начали смеяться, Санс и Маффет усмехнулись. — Тем оно и интереснее. — сказала учёная. — ТАК БЛЯ, ЕСТЬ ВЕРОЯТНОСТЬ, ЧТО… Э… НУ ЕСЛИ ТАК ПОДУМАТЬ ТО… НУ… Э… ЕСЛИ… если… если… если так поразмышлять, помозговать, провести определённые параллели… то… эээ… нгхааааа… аээээыыыэээ… ээээээ… возможнооооооо… эээээээ… эээээыыыэээыэээ… ээээ… третье? — Нет. — ответила рептилия. — То есть да? — спросила тут же рыба. — Нет. — То есть да? — Нет значит нет! — Да? — Пизда блять.       Андайн усмехнулась. — А если серьёзно… то… чо… чоооооо… — А вот это уже интересная история намечается. — сказал Санс. — Кто тебя тогда такую трахнул, реально? — спросил Папирус с издёвкой.       Меттатон и Чара начали во всю угорать. — Ты чё, — странным басом к нему обратилась рыба, — охуел, пёс блять? — А чё я охуел? — Ты хули распизделся, свиноперхоть вонючая? — А пояснить можно? — ЗА АЛЬФИС БЛЯТЬ ПОЯСНИ ГОМОСЯЧИЙ СВИН?!       Папирус сдержался, чтобы не заржать. — АНДАЙН УСПОКОЙСЯ! — крикнула Чара, которая снова едва успокоилась, — ОН МАМКИН ПЕТРОСЯН ЭКЕЙ БРАТУХИН ЖУТНИК ЕБУЧИЙ! НЕ ВИДИШЬ ЧТО ЛИ? Забывает, что Санс у него парень, теперь про Альфис спизданул. Он ваще глючный какой-то, какой-то мутный, серый, даже я бы сказала чёрный тип. Хуй знает, что у этого в голове. — И ты за то, чтобы он стал королём? — В Подземелье скучно. — улыбнулась она. — КАКОЕ НАХУЙ СКУЧНО?! — Ты забыла, что Босс весьма… негативен к Альфис? — Сам не знаю почему. — сказал он. — Ладно, спизданул хуйню, прошу прощения.       Альфис всё это время сидела и косо смотрела за происходящим. — В следующий раз тебе в рот насру за Альфис. — буркнула смешно рыба. — Ебать, вот это я понимаю жертвы во имя любви. — усмехнулся Папирус. — Хотя я даже на настоящие оскорбления не перешёл. — Согласна, а вот ты не можешь насрать в рот за Санса, сразу видно, как любишь его. — съехидничала Андайн. — ЗА МЕНЯ НЕ НАДО НИКОМУ СРАТЬ В РОТ!!! — тут же крикнул Санс, — НАХУЙ-НАХУЙ-НАХУЙ!!! — Прости, Ундина Петровна, но копрофилка здесь только ты! — усмехнулась Чара. — Я не копрофилка, я ценитель истинных мучений. — улыбнулась рыба, — Всё ради справедливости. А наша Подземельная справедливость приравнивается к трём вещам: крови, грязи и сперме. Мы хоть и унылые говнари до пизды, харкнуть в ебало всегда сможем. И вообще!       Рыба встала. — ПОСЛУШАЙТЕ МЕНЯ, ПАЦАНЫ И ПАЦАНЕССЫ! — крикнула она на весь зал.       Все монстры обернулись. — Я пиздец как рада, что мы все сегодня собрались в такой замечательной и добродушной компании, чтобы душевно отпраздновать самую красивую, эстетичную и символичную смерть нашего всеми горячо любимого существа вида козлосального жиробаса под полтонны, название которому Assgore — ass — жопа, gore — кровь, иначе говоря — пчелиный гемморой или что-то такое, я не знаю, да пошёл этот гомосячий свистун на хуй резиновый, чёрный, венистый, толстый, конский на спец-трусах около пятидесятисантиметров, ну, в общем, он туда и отправился, да. КХМ-КХМ. Я считаю, что пытками перед смертью мы продемонстрировали весь гной, который копился в монстрах с годами заточения в этом столь удивительном мире. Мы показали, что потенциал нашей великой депрессии безграничен, как и уровень жестокости. Мы показали, что в этих страшных условиях мы можем не столько обидеть монстра, сколько унизить всё его достоинство и честь перед лезвием смерти в виде тесака. Мы показали всю гниль через его страдания, через наши (в особенности мои) действия. Я рада, что Асгор наконец-то сдох, что Подземелье, вполне вероятно, если всё будет гладко, выйдет на новый уровень. Мне бы искренне хотелось надеяться, что король, которого мы выберем на трон, будет справедливым и мудрым, а главное — очень сильным как физически, так и морально. Потому что ту жидкую, вонючую, ослиную парашу, которой тут срал Асгор на наши бедные и ни в чём неповинные головы годами — это приравнивается к глобальной катастрофе, которую сможет стабилизировать только очень решительный монстр, так как мы жители Центра и барьер принадлежит именно нам, а с ним же — дипломатия с Миром Людей. Но о короле мы будем говорить уже не сегодня, и кто знает — может, кто-то из вас станет королём и сможет улучшить Подземелье во всех аспектах? Об этом рассуждать пока рано, поэтому перейду к главному. Спасибо каждому, кто принял участие в убийстве Асгора и самолично плюнул ему в его гнилой рот, в который он брал сотню хуёв. Спасибо каждому, кто пришёл сюда. Спасибо каждому, кто верит в Подземелье. АВЕ Подземелье, fell энд ugly энд evil. И я была права, когда Сане в приступе невероятной ярости писала, что МЫ — ПОСЛЕДНЕЕ ПОКОЛЕНИЕ АССГОРА. УЧАСТНИКИ УЖЕ НЕВЕЧНОГО И КОНЕЧНОГО АНАЛЬНОГО РАЗДОРА ОТ ЭТОГО ЖЕ ФАНАТА МОИХ ТАМПОНОВ В КРОВИ, АЛКАШИ И НАРКОМАНЫ. МЫ — ОБЪЁБАННЫЕ ГОВНАРИ И ТУПОРЫЛЫЕ ШЛЮХИ, ЧЬИ ОЧКИ (особенно моё) ЛИЗАЛ ЭТОТ ЖЕ ОБЪЕБОС С ШЛЮШЕЧНЫМИ ПОВАДКАМИ. Arrivederci, bitches! ASSgore sucks my big dick! До анархии нам очень близко, поэтому хотелось бы надеяться, что никто не будет говорить народу о том, что король пал от наших рук. Плюс ко всему, важно отметить, что о его смерти никто не должен знать. Мы сделали это с благой целью. А благие цели лучше не раскрывать. РАМИНЬ-ХАМИНЬ-ЕБАТЬ АСГОРА В РОТ, ЭТО ЕБУЧАЯ СУКА СПАРТА БЛЯТЬ, THIS IS SPARTA, ПОШУМЕЛИ И ЗАЕЛИ ПАРАДОКСОМ РАССОЛА, ЭХХХЕМ! АСГОР СОСАТЬ, ГИТЛЕР — КАПУТ, ЧЕРТОПОЛОХУ АУФ БЛЯ, СЛОВЯНАМ ПРИВЕТ!       Ундина села. — Я нахуй закончила.       Рыбе все стали апплодировадть и свистеть. — Это лучшие слова. — сказала Чара.       Апплодировали даже Фриск и Лоссе, стоящие в других концах зала.

***

      Дело близилось к глубокой ночи. Герои знатно выпили, нафотались с Сансовым страпоном и трупом Асгора, да и вообще под конец у всех было шикарное настроение. Действительно, порой так не хватает времени, чтобы провести в кругу с друзьями ради совместного комфорта! О сомнительных планах и безумных теориях никто больше ничего не говорил — в итоге вокруг воняющего трупа начинались в буквальном смысле танцы с бубном: включив чёткий хардбасс, многие танцевали (кто-то шансон, кто-то лезгинку епта), не прекращая пить крепкий алкоголь. Атмосфера была полностью разряженной: всем было весело и хорошо, даже Фриск перестала ныть о том, что по центру зала лежит Асгор. Окружающие думали только о том, как провести ещё чуть-чуть времени вот так и старалась растягивать удовольствие.       Если забыть многочисленные факты того, что происходит за спинами каждого, то «Чертополох» был бы самой дружной компанией Подземелья. Даже те, кто считали друг друга врагом, в этот день лишь подкалывали друг друга, и то не грубо. Та же Энилла с Сансом не собачились, даже вместе посмеивались, Меттатон не напоминал Папирусу о брате (да и вообще его, походу, в итоге кроме Напстаблука никто не волновал), Андайн во всю чиллила с Оливией и Чарой, пока Альфис и Фриск косо на это смотрели, но сами обсуждали аниме. Альфис даже принесла переносной телевизор, поэтому с Фриск (потом к ним присоединился из интереса Лукс и Напстаблук) они начали смотреть аниме. Всем было радостно.       Это был один из тех праздников, которые редко когда бывают в Подземелье — и не потому, что люди не могут развлекаться, просто больше такого праздника никогда в жизни и не будет. И уж тем более — в такой необычной компании.             А вечеринка удалась на славу.