***
Скелет лениво шёл в тронный зал. «Меттатон обещал, что сегодня он найдёт самых лучших строителей для перестройки резиденции, а может в дальнейшем и многих районов Подземелья… нужно быть готовым.» Зевнув, Папирус свернул с коридора и перешёл в Последний Коридор. «Хотя этот коридор можно и оставить. Он вполне милый, хоть и старый.» Раннее утро и свет, бьющийся через расписные стёкла… «Ох, нет. Эту хуйню с рожей Асгора нужно убрать. Придётся и здесь ремонт проводить…» …прекрасно придавали атмосферу этому месту. Папирус вспоминал историю Чары и Санса, где они сражались в этом Последнем Коридоре. История о геноциде… Наслаждение этим местом сменилось отвращением. «Нет. Снести всё это. Нахуй. Построим что-нибудь красивое.» — Папс?! Маффет встала перед высокорослым и Папирус едва её не сбил. — Ой! Папирус резко остановился. — Я тебя не заметил, прости. Но паучиха лишь скрестила все три пары рук и недобрым голосом спросила: — Ты ОПЯТЬ не спал? Скелет более безэмоционально ответил и то не сразу: — Нет. — Почему? — Не мог уснуть. Паучиха вздохнула. — Только не говори, что ты опять… — А что мне блять делать? Естественно я пребываю в ахуевании. — Я вот тебя не совсем понимаю: тебе на них насрать или нет? — Эм, очевидно же, что нет! — Тогда зачем вы устраивали этот цирк? — Я откуда знаю? Злой я был. А про Андайн… ну… я думал что она лидером КГ станет… Маффет усмехнулась. — Что ты смеёшься? Да, это было тупо! — У тебя есть три замечательных кандидата в лице Аарона, Крампуса и Алекто. — Маффет… Я ещё думаю. — Ладно-ладно… извини. — Спасибо, что проявляешь ко мне беспокойство, но я сам выбрал этот путь. — Путь не спать? — А что ты хотела? У меня дел по горло, а я ещё трачу время на какую-то ересь целыми днями. — Разве? Ты наоборот работаешь, непокладая рук. — Вообще-то, вчера меня Меттатон уломал сходить с ним в стрип-клуб. — Ааа… ЧТО?.. — Что? — Ты… — Маффет выглядела удивлённой, — ты был в стрип-клубе? — Ну да. — пофигистично ответил Папирус, — А тебя это как-то смущает? — Э… — Слушай, я монстр с потребностями! — тут же вырвалось из него, — Думаешь, меня не изматывает сидение на жопе двадцать четыре на семь? А ещё учитывая то, что я в принципе один из тех типажей, кто предпочитает «часто» — это и вовсе ад! — Да я ничего тебе не сказала! Просто… неожиданно. — Я при вас всех ещё сказал, что с Сансом всё кончено. — за данной репликой последовала смешинка, — Теперь можно и поблядовать по-королевски. Плюс, я так давно не имел опыт с женщинами… Это было… интересно. «Кроме того последнего перепиха с Сансом… Бррр…» — Зачем ты мне это рассказываешь.? — А зачем ты спросила? — усмешка, — Ладно-ладно, ты ничего не подумай. Извини. — И всё же, тебе стоит тратить время на сон, а не на проституток. На край у тебя рука есть. — Рука — это не интересно и не эстетично. Плюс от мастурбации зависимости бывают. — Чего…? — не поняла паучиха последнее предложение. — З-зависимости? — тут она была готова засмеяться, но сдержалась, — Кто тебе такое сказал? — А вообще, — не ответив на вопрос, продолжил говорить скелет, — я всё живое предпочитаю, а не одинокое! И не надо меня осуждать. — Ладно. — расставила она руки, — Дело исключительно твоё. Только про сон я серьёзно! — Да-а… — протянул высокорослый, — Спасибо, Маффет. «Отчасти она права… чувствую, что я чертовски хреново соображать стал из-за недосыпа. А ещё голова болит днями… Я себя так в ночь перед сессией по антифизике на четвёртом курсе не чувствовал, как сейчас.»***
А вот и тронный зал. Если пропустить моменты, где Штиль и его помощник давали отчёт Папирусу в событиях последних дней в Подземелье, то далее происходило следующее: Он посмотрел на Меттатона, который вошёл в тронный зал вместе с какими-то монстрами. — О, Меттатон. — Привет, Мой Король. — улыбнулся робот, — Знакомься. Сзади него стояло два монстра, оба немолодые. Это были два кроликоподобных монстра, одетые в английский стиль одежды. — Саданна и Фабер. Строитель и архитектор МТТ. В прошлом — зодчие Нового Дома. Одни из лучших в своём деле и они готовы помочь тебе отреставрировать тронный зал. — Я в целом собираюсь поменять резиденцию. — он посмотрел на зодчих, — Приветствую вас. — Здравствуйте. — Саданна склонила голову вниз. — Большая честь, Ваше Величество. — сказал Фабер, поклонившись. — Я извиняюсь за то, что не могу кланяться также, как Фабер. — сказала Саданна, беззубо улыбнувшись, — Возраст уже не тот, надеюсь, Вы отнесётесь с пониманием. — Я не принуждаю вас мне кланяться. — сказал Папирус. — Спасибо, Ваше Величество. — Значится, — вставил слово Фабер, — Реставрировать планируете всё? От начала и до конца? — Да. — сказал Папирус. — Хочу всё снести и начать строительство с нуля… хотя… нет. Это слишком муторно. Но эта резиденция ещё со времён Асгеира тут. А теперь здесь не только новая династия, но и в целом пора всё это дело менять… — Вы же понимаете, — начала говорить Саданна, — что подобное может… вам сильно ударить по кошельку? — Не ударит. — сказал Папирус прямо. — Заплачу столько, сколько посчитаю нужным. И нет, я не считаю каждую копейку, если вы к этому. Тронный зал — это, считайте, сердце королевства. Он должен быть ИДЕАЛЬНЫМ. Сама резиденция должна выглядеть достойно и блестяще, внушающе, может, даже устрашающе. И если мне очень понравится ваша работа — уж поверьте, я — Великий и Ужасный Папирус, оценю её по высшим стандартам и достоинствам, которые только существуют! Да и вообще, есть такое смутное сомнение, что у меня для вас ой как много работы. — он посмотрел в глаза Саданне, — Надеюсь, Меттатон уже оповестил вас о том, что я очень трепетно отношусь к этому месту и хочу создать из него нечто… богоподобное. Нет, не орочьи угодья из розовых алмазов и драгоценных камней, чтобы можно было ослепнуть от блеска, а именно нечто удивительно красивое и величественное, но чтобы было со вкусом! Папирус сам не понимал, как он в полусонном состоянии мог так энергично описывать свои первичные желания о тронном зале. — Мы принимаем Ваши пожелания, Ваша Милость. — сказал Фабер, — Но всё же, хотелось бы уточнить несколько деталей. — Я весь в вашем внимании. — Вы хоть немного разбираетесь за архитектурные стили? — Кое-какие знания есть. Даже книгу на днях читал, чтобы уж наверняка определиться. — Уважаю Вашу серьёзность. — ответил Фабер. — Ладно… хватит даже этого. — сказала Саданна, — Но, нужно обсудить множество деталей. Вообще… какой Вы стиль предпочитаете? — Готический. Он сюда впишется? Фабер подошёл и посмотрел в окно. — Хм… В Новый Дом — вполне может вписаться, особенно если учесть то, что Вы предпочитаете нечто «устрашающее и величественное», чтобы ещё и выделялось. Со стороны Хотлэнда вдали будет смотреться вполне эстетично, если уж Вы согласитесь на небоскрёб. — Небоскрёб?***
Прошло несколько часов. Папирус довольно долго разговаривал с зодчими, чтобы обсудить всё-всё-всё. К счастью, прочитанная книга действительно помогала. Папирус возлагал большие надежды на то, что скоро полностью будет перестроена резиденция. Фабен и Саданна обещали, что займутся чертежами и набросками с сегодняшнего дня и постараются в кратчайшие сроки показать первые наброски. Тем временем, Папирус и Меттатон вышли из тронного зала и уединились в одной комнате, где наверняка была одна скрытая камера, но их уже не избежать. Место, где их никто особо и не побеспокоит… наверное. — Меттатон. — Да, мой Король? — Ты уверен, что я привыкну к… настолько светской и этической манере общения? — В смысле? — Ну… без мата, жаргонов, диалектов. Без всего, исключительно официально-деловой стиль с максимальным соблюдением всех речевых норм и нравов, без грязи. Ещё такими громоздкими сложными предложениями… — Конечно. — ответил робот, — А что тебя напрягает? — Да… просто… я… я не каждый день так разговариваю. То есть, раньше-то я так с Асгором только общался и на всяких важных мероприятиях… а теперь… это же должно войти в норму? — Тебе от этого никуда не деться. — Мне жутко непривычно и даже неуютно, хотя я и стараюсь говорить так же. — У тебя это получается, мой Король. Ты привыкнешь и сам не заметишь этого. — Я всю жизнь сквернословлю как сапожник, лет с семи если не ошибаюсь. Так уровень моего блядословника особенно повышается когда я нетрезвый. Вот даже сейчас спизданул. И снова. КХМ. Ты думаешь, это так просто: переключиться с одного постоянного типа общения на другой? — Ты справишься. — Ты же понимаешь, что «при своих» и в личной жизни я не собираюсь на все сто соблюдать эти правила? — Конечно. Так я тоже не собираюсь. Никто не собирается. Все эти формальности для этики, мой Король. — Да хватит меня так называть, Меттатон! Для тебя я — Папирус. — Пока мы не в твоих покоях или в более приватных местах, ты — Мой Король. — робот добродушно улыбнулся и добавил, — И это не обсуждается. — Ваше Величество. — вдруг вошёл Феррус. — Ха? — Папирус обернулся. — Извиняюсь, что я так резко врываюсь… Но не могли бы Вы мне уделить пару минут? — Что-то не так? — Да. Кое-что не так. — стражник посмотрел на Меттатона, — И хотел я бы это обсудить без присутствия мистера Шмидта, если имеется такая возможность. -…Хм. Будь по-твоему. — сказал Меттатон и тут же покинул комнату. Последовало молчание. — Феррус… это что-то личное? — спросил Папирус, сверля его взглядом, — Перейдём на «ты»? — Да, Папс. — согласился Феррус, — Так будет проще. — Я тебя слушаю. — Видишь ли… у меня есть кое-какие подозрения насчёт того, что среди А-1 есть один монстр, который находится в Тамагафках… Папирус дёрнулся. — Что? Ты сейчас серьёзно? — Да. — Погоди… если это Шайрена или Лукс… — Не-не-не. — перебил Феррус, — Не они. У меня подозрения конкретно на одного монстра. — Кто? — Вайрус. Папирус неслабо дрогнул. — В-Вайрус? — Да. — Ты… обвиняешь своего парня? Или вы просто поссорились? — Первое. Краткое молчание. — Допустим. — протянул высокорослый, — Ты не из тех, кто что-то делал бы либо говорил бы просто так. Небезосновательно у тебя появились подозрения? — Я нашёл недавно у него в комнате вот это. Феррус протянул пакет для улик, внутри которого лежала розовая повязка. Когда Папирус присмотрелся, он увидел металлическую бляху посередине и символ Тамагафков. Скелет и стражник снова замолчали. — Надеюсь… — начал говорить Папирус спустя некоторое время, — Ты не спрашивал его об этом? — Конечно нет. — А можешь подробнее рассказать, как ты нашёл это? — Когда он отрабатывал свою смену, я это у него обнаружил под подушкой. Причём, эта повязка палевно торчала. Он ещё с прошлого раза нетрезвым вернулся, вероятно куда захотел её туда и ткнул. Ещё ты кстати не замечал, что Вайрус реже всех посещает различные собрания и так далее? — Заметил. И я это упоминал на одном из последних собраний. — Я правда не знаю, где пропадает Вайрус. Он часто стал приходить нетрезвым… уже как два года. И если раньше я это терпел — то теперь меня это заебало. Не хочет говорить — сдам властям, если он действительно Тамагафк. Хотя знаешь, Папс. Я хотел его ещё Асгору сдать, но потом решил что не… Асгору же плевать. — Не плевать, просто он бы его сразу казнил или… хотя знаешь, я за королевскую измену тоже не стал бы щадить. — Послушай… Феррус вдруг взял Папируса за плечи. — Очень сильно тебя прошу. Если окажется, что он Тамагафк — не издевайся над ним так же, как над Сансом. А ещё лучше — изволь мне с ним поговорить и если надо — провести соответствующее наказание. Папирус обомлел. Одну руку Феррус перенаправил к поясу, где был хлыст и взял его. — Вайрус много себе позволяет. А нервов у меня не много. Скелет удивился ещё больше. — Ого. Не знал, что ты таким помышляешь… — Мы с тобой довольно схожи, напомню. Мы просто не так часто общаемся. — Хотя казалось — мы давно знаем друг друга. — Так уж вышло. — Феррус посмотрел в глаза Папирусу, — Позволишь мне самому разобраться с Вайрусом? Очень тебя прошу. — Я не буду его насиловать, если ты к этому. Санса я отчитывал не только за Тамагафк, он там ещё массу вещей натворил. А что насчёт закона… Вдох и выдох. — Я не могу тебе сказать нет, смотря на то, как усердно ты работаешь в КГ. Если я тебе немного урежу и так повышенную ЗП и позволю в случае чего заняться наказанием Вайруса самостоятельно… ты согласишься на эти условия? «Феррус явно не из тех, кто его щадить будет. И он прав — мы схожи.» — Соглашусь. — Тогда… Папирус сунул пакетик с повязкой в инвентарь. — Я постараюсь поговорить с соответствующими информаторами и предоставить эту улику. У меня дел довольно много, но в Тайный Штаб (ТШ) и Лабораторию Гастера (ЛГ) я частенько заглядываю. — Спасибо тебе, Папирус. — Тебе спасибо за смелость, Феррус. Я учту это. Монстры пожали друг другу руки, после чего оба вышли из комнаты и разошлись в разные стороны. Феррус — к выходу, Папирус — в глубь резиденции. — Чтобы Королевский Стражник ОН (особого назначения) был в Тамагафках… «Кстати, мне нужно что-то делать с этими четырьмя. Феррус — первый КС 01, Вайрус — второй КС 02… стоп, а кто ещё двое? Чёрт, не помню… Не важно. У них что-то вроде особых привилегий со времён правления КГ Вандереком. Нужно это как-то… сохранить?» -…это будет интересный номер. Меттатон стоял неподалёку. — А вы долго разговаривали, Мой Король. Что-то серьёзное? Папирус скривил лицо. — Не сказал бы, что серьёзное… но я сам разберусь, не бери в голову. — Дело твоё. Кстати, что мы будем делать с Оливией? — В тюрьму её. За убийство. — Понял, Мой Король. — Я сам ей займусь. Хочу посмотреть в её жалкие глаза, спрятанные под волосами. — Оливер тоже с ней хочет побеседовать… — Созывай его.***
Некоторое время назад… Собакоподобный монстр, сутулясь, шёл в тронный зал. Там его ждал сам Король Подземелья. «Почему он созвал меня?» Оливера всегда пугал Папирус. Он был очень неординарной личностью. И хоть тот в молодости часто посещал его тусовки, после того, как он стал лидером КГ, их общение окончательно стёрлось и перешло на нет. Но тут, в один прекрасный день, Папирус будто вспомнил о его существовании. Но Оливер в глубине знал — Папирус просто так никого не зовёт. У него есть дело. Для него. Он знал, что в его группе КГ больше никого не созывали. Только его лично. Сейчас. Он вошёл. Папирус даже не сидел, а стоял возле трона. Стояло вокруг куча стражи. Оливеру стало не по себе. Он знал его величие. В глубине он восхищался им. И боялся. Страшно боялся его. Он был способен на очень многое. Он изначально зарекомендовал себя таковым. Оливер поклонился, когда остановился в центре зала. Он поднял голову и встретился с Папирусом взглядами. Такой спокойный, но в самих зрачках будто чувствовалась буря. — Какое у В-вас дело к-ко мне, В-Ваше Величество…? — спросил Оливер. — Королевской важности. — ответил Папирус, сделав пару шагов вперёд, — Почему ты такой скромный, Оливер Харви? — в его голосе слышалась усмешка, — Лет двадцать назад мы выпивали вместе, тёлок цепляли, ты тусовки устраивал… — У н-нас был один социальный статус. — Перейдём лучше на «ты». — вдруг сказал он, — Я хочу поговорить с тобой о твоей сестре. Оливер удивился: — Об Оливии? — Именно. Собакоподобный удивился ещё больше: — Не, я конечно давно в курсе, как и т-ты, что она якшается с твоим братком… — Дело не совсем в том, что она дружит с Сансом. Дело несколько в ином. Он лишь вопросительно посмотрел на Папируса, сделавшем ещё шаг вперёд. — Речь идёт об убийстве. — Убийство? — Да. Вашу мать же Ольга, кажется, зовут? — Эм… Стоп… Ты хочешь сказать, что Оливия… — Именно. — перебил он. Последовало долгое молчание. — Оливия убила твою мать, Оливер. И это точная информация. Молчание. — Самый интерес в том, что мой брат любезно ей помог в этом, в том числе и скрыть все улики. Сделал он это действительно профессионально — дело Харви-Сульголэ долго не прикрывали, но всё же их взяла. Тишина. — Однако, у нас есть свои средства и связи, чтобы узнать всю правду. Я не стану скрывать и скажу чётко: к Оливии у меня больше негативное отношение. Но я считаю, что монстр, который действует принципом «не пойман — не вор, не убийца, не насильник, не педофил, не гей и так далее» — всё равно должен быть наказан. Да, по идее, мы все не без греха, но Ольга Харви была важна Подземелью и её смерть пережили довольно тяжело. Оливер слышал только биение своего сердца. — Хотя я был наслышан о том, что вы терпели с Оливией с её стороны унижения… Что же, это может объяснить вашу к ней, наверное, ненависть… но убийство… Перебор. Его внутренне переворачивало. — Будут какие-то комментарии, Оливер Харви? -…Оливия убила маму? — Да. Мне жаль тебе сообщать нечто подобное… соболезную. Я пойму, если ты не поверишь или будет нечто иное. Оливер ещё немного помолчал, прежде чем сказал: — Если сопоставлять её странные срывы после её пропажи… всё совпадает. Твой брат ещё часто у нас дома бывал. Я думал они встречаются или что-то такое, но он… говорил мне, что «у Оливии период тяжёлый, не переживай». Но я переживал. Сильно. Дальше он начал рассказывать свою историю и Папирус не смел его перебивать: — Мама действительно бывала жестокой. Особенно после того, когда: Оливия не поступила в АКГ; когда нас бросил отец; когда у меня нашли астму (меня от неё излечили и слава богу). И она действительно страдала алкоголизмом. Но она хотела сделать как лучше: она хотела, чтобы мы с Оливией могли постоять за себя. Скажем так, стоит отметить, что я и Оливия — сводные дети. У Оливии другой отец — Анатадаке Бузулуга. — СТОП, КТО?! — дёрнулся он, — П-прости, что перебиваю. Но… ОН?! — Да. — Неоднократный Герой Подземелья, Герой Первой и Второй войны против расы людей, один из лучших главных военных министров? — Да. У них с мамой был тайный роман. Но потом, думаю, ты знаешь… что случилось. — Он погиб в Последнем Вторжении людей. — Да. Из-за этого мама была очень расстроена. У них была страстная любовь. Любили друг друга едва ли не до гроба. Из-за этого она возненавидела всю людскую расу. Но потом она познакомилась с Оганесом Харви — уже и моим отцом тоже. Когда я родился — он нас кинул и убежал в неизвестном направлении… не то чтобы было мне как-то жаль, я даже его фотографий не видел и всякий раз, как пытался найти информацию про него — многого не написано. Он был простым ефрейтором в КГ и в отличие от мамы многого не добился. В итоге, из-за второй разбитой любви (и на этот раз — от неё убежали) она спилась, стала часто злиться, стала сходить с ума. Но работала не покладая рук. «Оливия — дочь Анатадаке…» — Мама, конечно, была своеобразным монстром и считала, что пройдя через жестокость, мы сможем понять «суть жизни», но если я старался соответствовать её требованиям и по отношению ко мне у неё бывали приступы нежности, любви и доброты, то с Оливией она вела войну. Я не любил, когда они ссорились, поэтому часто встревал в их споры и тоже получал. Я не хотел, чтобы они постоянно срались, но их это не волновало как и меня то, что они не хотят, чтобы я встревал в это. Особенно когда мать пьяна — случалось всякое… Но сколько не объясняй Оливии, что «пусть она лучше слушается» — ей всё равно. Оливер ещё долго рассказывал о своей семье. Наконец, он закончил рассказ. — Ты… любил свою мать? — Да. Хоть она и… странная женщина с слишком уж своеобразным нравом. Но в глубине я уважал её. — Оливер тяжело вздохнул, — Когда пропала мать, я заметил очень странное поведение Оливии и появление Санса у нас дома, это я уже говорил. Она оправдывалась тем, что «волнуется за мать», а Санс утверждал «тяжёлый период». В глубине я был уверен — что-то здесь не так. Но до конца верил, что я себя… накрутил. — Тогда соболезную вдвойне. — Спасибо, что рассказал. — надломленным голосом проговорил Оливер. — Похоже, с сестрой предстоит очень интересный разговор… — Подожди. Оливер поднял голову. — Я собираюсь арестовать её на долгие годы. У меня есть свои причины, чтобы заставить её гнить в тюрьме вместе с её новым бойфрендом. — У неё новый парень? — Лоссе Эрнст. Знаешь такого типа? — А… Этот чокнутый препод?! — Препод…? И тут Папирус вспомнил: когда-то Лоссе работал в АКГ. Во всяком случае, на экзамене он был смотрителем. — Ох, ебать… — и тут же он осознал, что сматериля, — ОЙ. — он на секунду закрыл себе рот, — ЧЁРТ. — руку убрал, сам нахмурился, — Вырвалось. — Я когда в шарагу пошёл в АКГ, пошёл на факультет криминалиста. Он у нас вёл прикладную информатику два года. Папирус удивился ещё сильнее. — Он был очень странный. Курил траву постоянно и какую-то хрень на лекциях нёс, рассказывал о некрофилах. На зачётах заставлял нас делать витые пары… Но в итоге он сам уволился. — Теперь мне интересно, почему это он уволился. — Я понятия не имею. Он странный чел. — В прочем, не знаю, зачем тебе эта информация, но скажу так: он лучший друг Санса. Поэтому вообще не удивляйся, почему он такой отшибленный (мне он тоже не нравится). У моего брата фетиш на каких-то, скажем так, неординарных личностей. — Я заметил. — В прочем, Оливии грозит срок. Возражений у тебя нет? — Нет. — ответил Оливер. — Пусть получит по заслугам. — Правильный ход мыслей. Последовало молчание. — На этом всё, Оливер. Ты свободен. — Погоди. Вопрос можно задать? — Слушаю. — Как вы это вычислили? — Вычислили что? — То что именно Оливия убила маму. Папирус сдержал нервный смешок, после чего проговорил: — Ну… — протянул он, — Лучше тебе не знать. А методы есть самые различные…***
Некоторое время назад… То, что даже трупом назвать нельзя, даже куском гнилого мяса, это просто какие-то остатки непонятно чего, упало и тут же умерло. Папирус удивлённо смотрел на то, что раньше имело имя и фамилию Ольга Харви. «Пиздец… Как ОНО со мной разговаривало?! Это вообще ВОЗМОЖНО?!» Теперь это просто был кусок гнойной плоти и грязи. Ни на что не способный. Разве что послужить домом для различных букашек. Пахло настолько отвратительно, что казалось, сейчас Папируса неслабо блеванёт, а от тёмной магии кружилась голова. Порчей витало в воздухе. — ❄☟✌❄ ✋💧 ✌☹☹📬 ✋ 👍✌☠🕯❄ ☝☜❄ ✌☠✡❄☟✋☠☝ ☜☹💧☜ ⚐🕆❄ ⚐☞ ☟☜☼📬 (Это всё. Больше ничего из неё не вытянуть.) Виндингс специально говорил медленно, чтобы Папирус мог переводить то, что он говорит. Когда он напряжён магией — он сам начинает говорить на Виндингсе. Далее Гастер усмехнулся: — 👍⚐☠☝☼✌❄🕆☹✌❄✋⚐☠💧📪 ❄☟✋💧 ✋💧 ❄☟☜ ☞✋☼💧❄ ❄✋💣☜ ✡⚐🕆🕯✞☜ 💧🏱⚐😐☜☠ ❄⚐ ✌ 👍⚐☼🏱💧☜📬 ✌☠👎 ☠⚐❄ ☺🕆💧❄ 🕈✋❄☟ ❄☟☜ ✌🏱🏱☜✌☼✌☠👍☜ ⚐☞ 🕆☠👎☜✌👎 💣⚐☠💧❄☜☼💧📪 👌🕆❄ 🕈✋❄☟ ✌ ☼☜✌☹ 👍⚐☼🏱💧☜📬 ✌☹❄☟⚐🕆☝☟ ✋❄🕯💧 ✌💣✌☪✋☠☝ ☟⚐🕈 ❄☟☜💧☜ ☼☜💣✌✋☠💧 👍✌☠ ❄✌☹😐 ✌❄ ✌☹☹📪 💧☜☜✋☠☝ ❄☟✌❄ ❄☟☜☼☜ ✋💧 ☠⚐ ❄☟☼⚐✌❄ ✌❄ ✌☹☹📬📬📬 🕈☜☹☹📪 👎✌☼😐 💣✌☝✋👍 🕈⚐☼😐💧 🕈⚐☠👎☜☼💧📬 (Поздравляю, ты впервые поговорил с трупом. И не просто с видом монстров нежить, а именно с настоящим трупом. Хотя удивительно, как эти останки вообще могут разговаривать, видя, что горла вообще нет… что же, тёмная магия творит чудеса.) Отец и сын стояли на одном из старых кладбищ, где была похоронена около двадцати лет назад Ольга Харви (не по фамилии мужа — Сульголэ). По легенде, она сцепилась с какими-то бандитами из-за чего погибла. Но Папирус и Гастер теперь знали, что Оливия собственноручно убила свою мать, а Санс ей в своё время в этом помог. И никто их не раскрыл… до поры до времени. Только «Свомпы» знали о том, что связывает изначально старшую Харви и старшего Скелета. И Энилла об этом спустя долгие годы случайно проболталась, но и скрывать она это не собиралась. — Не знал, что ты владеешь некромантией… — сказал Папирус, едва придя в себя. — ✋ 👍☟✋☼☜✋☠✋💧💧🕆 ✌🏱🏱☹✋☜👎📪 ✌☠👎 💧🕆☼🏱☼✋💧☜💧 ✡⚐🕆 ❄☟☜ ☞✌👍❄ ❄☟✌❄ ✋ 🏱☼✌👍❄✋👍☜ ☠☜👍☼⚐💣✌☠👍✡✍ (Я Чирейниссу применял, и тебя удивляет тот факт, что я занимаюсь некромантией?) — Э… это логично. Не подумал. — ✡⚐🕆🕯☼☜ ✋☠❄☜☼☜💧❄✋☠☝📪 🏱✌🏱✡☼🕆💧📬 (Ты интересный, Папирус.) — Да я правда не подумал! Гастер опустил руки, расслабляя их и высвобождая от нечистой магии. — ✌❄ ☹☜✌💧❄ ☠⚐🕈 ✋🕯💣 💧✌❄✋💧☞✋☜👎 ❄☟✌❄ ✋ ☞⚐🕆☠👎 ⚐🕆❄ 🕈☟✌❄ ☟✌🏱🏱☜☠☜👎 ❄⚐ ⚐☹☝✌📬 💧☟☜ 🕈✌💧 ✌ ☝⚐⚐👎 🕈⚐💣✌☠📪 ❄☟⚐🕆☝☟ 💧☟☜ 👎☼✌☠😐 ☜☠⚐🕆☝☟📬 🕈☟⚐ 🕈⚐🕆☹👎 ☟✌✞☜ ❄☟⚐🕆☝☟❄ ❄☟✌❄ 💧✌☠💧 ☜✞☜☠ ☝⚐❄ ✋☠ ☟☜☼☜ ✌☠👎 💧☟⚐✞☜☹☜👎 ☜✞☜☼✡❄☟✋☠☝📬 (Теперь я хотя бы удовлетворён тем, что узнал, что стало с Ольгой. Она была хорошей женщиной, хотя и пила достаточно. Кто бы мог подумать, что Санс даже сюда залез и всё перелопатил.) — Вроде как она детей насиловала, но при этом делала очень многие вещи и для КГ, и для королевства, и для Подземелья в целом. — 💧⚐💣☜❄✋💣☜💧 ✋❄ ☟✌🏱🏱☜☠💧 ❄☟✌❄ ✡⚐🕆 ☟✌✞☜ ✌ 👌🕆☼👎☜☠ ✌☠👎 ✋❄ ☼☜✌☹☹✡ 💧❄✌☼❄💧 ❄⚐ 💧✋❄ ⚐☠ ✡⚐🕆☼ ☠☜👍😐📪 ❄☟☜ 💧✌💣☜ 💧✌☠💧 ✋💧 ❄⚐ 🕆💧📪 ✡⚐🕆 😐☠⚐🕈✍ 💧☟☜📪 ⚐☹☝✌📪 ☟✌💧 ❄☟✋💧 👌🕆☼👎☜☠ ✋☠ ❄☟☜ ☞⚐☼💣 ⚐☞ ❄🕈⚐ 👍☟✋☹👎☼☜☠📪 ✌☠👎 ⚐☹✋✞✋✌ ✋💧 ❄☟☜ ☜☹👎☜💧❄📬 ✌☞❄☜☼ ☟☜☼ 👌✋☼❄☟📪 💧☟☜ 👍☹☜✌☼☹✡ 👎✋👎☠🕯❄ ❄☟✋☠😐 ✌👌⚐🕆❄ 👍⚐☠❄☼✌👍☜🏱❄✋⚐☠📬 (Иногда такое бывает, что у тебя появляется ноша и она сильно начинает садиться тебе на шею, тот же Санс ею нам и является, понимаешь? У неё, у Ольги, эта ноша в виде двух детей, причём, Оливия старшая. После её рождения о контрацепции она явно не задумывалась.) — И всё равно — это неправильно со стороны Оливии. Но с Оливером всё равно нужно поговорить.***
Тем временем в месте, не столь отдалённом… Глаза открылись. Почувствовался тяжёлый и сырой воздух. Было довольно тускло. И неприятно. Стоило зрению сфокусироваться — и стало ясно, что на данный момент местонахождение было в камере. За решёткой. — Оливия? — удивился Лоссе. Собакоподобная раскрыла глаза, хоть этого и не видно под копной волос. — А ты что тут делаешь? — спросила она тут же, стоило ей повернуть голову. — Бля, сама догадайся… Сокамерник я твой. Лоссе и Оливия находились за решёткой в камере. В сырой, тюремной камере. — Даже не знаю, радоваться или плакать. — распахнула она руки, — Наверное радоваться должна, но что-то мне похуй… — То есть то, что у меня к хренам разбитое ебало и я сижу тут с тобой в одной камере строгого режима судя по всему… это тебя вообще не колышет? — Нет. — ответила Оливия, — Слушай, Лоссе. Ты же ебанат интернетовский. Сидишь там всех взламываешь, деанонишь, ещё какой-то хернёй помышляешь, явно нелегальной, возможно барыжишь органами, наркотой, рабами или на край проститутками. Постоянно истории свои рассказываешь про всяких педофилов и убийц, с которыми общаешься, так ещё и ты сектант по сути. Я уже давно была готова к тому, что рано или поздно ты окажешься в месте не столь отдалённом, с твоими-то ненормальными увлечениями. — Ну, то что я тут из-за того, что кое-кого ломанул — да, частично ты попала. Но всё куда интереснее… — усмешка, — Бля, нахуй я ваще полез… — он посмотрел на Оливию, которая тут же хотела поинтересоваться произошедшим, — Ты как тут очутилась-то? — Папс самолично посадил меня сюда за убийство. — Ого. И кого же ты прикончила такого важного? Оливия недовольно прорычала, с неохотой бросив: — Мамашу свою. — резкое молчание, — И это не шутка, Лоссе. — Стоп. Вы же с Сансом её грохнули больше двадцати лет назад! Собакоподобная лишь оскалилась и гневно ответила: — А Папсу похуй вообще. — Что… Он и тебя сюда сам затаскал? — ДА БЛЯТЬ! Прикинь, этот ебанат искал информацию по Сансу и кто-то ему спизданул, что я убила свою мать. Он это не без помощи чёрной магии его папаши это выявил — и всё бля, Оливия, идёшь нахуй и это не обсуждается! А то, что преступление давным-давно прикрыли, а его совершение было ещё при СРАНОМ ВАНДЕРЕКЕ, ДАЖЕ НЕ ПРИ АНДАЙН, ТОГДА ПАПС ЁБАНЫМ ШКОЛЯРОМ БЫЛ… — вдох, — Его это вообще не ебало. Сука ещё больше конченный, чем Асгор. Как ты и говорил. — За убийство… двадцатилетней давности? Здесь? — Я в душе не ебу какого хуя, но он конченный пиздец… -…пиздец. — ответил Лоссе. — Я сижу охуеваю до сих пор. Он сам-то блять убил больше невинных, чем я! Лоссе лишь тяжело вздохнул, вскинув голову вверх и прислонившись спиной к холодной стене. — А ты что натворил? — услышал лис вопрос. — Скажем так, взломал Меттатона. Скинул дохера инфы Сансу о том, что… Ой, сука, тут огромная история о том, что… — Да-да, я в курсе, что он знал про Санса всё это время, мне Лукс про это сказал, говори дальше. — А. Так вот. Взломал. Слил тонну переписок. А это было в тот день, когда Папирус попросил его «помочь» за пару часов до собрания Чертополоха. Я ему это скинул, а он бля уже тогда прям там был… а меня в то время скрутил Меттатон и его дружки. — лис пожал плечами, — Так я и оказался здесь. — За тебя Секта хотя бы выкуп сделает. — Не сделает. Папирус дал на это запрет, мол: «Ещё чего? Хуй ему пососать может быть?», к слову, Сектанты послали нахуй Тамагафков и приняли сторону Папируса. Поэтому хуй вдвойне. — Бляяяя… — протянула собакоподобная, — Ну всё ебать, мы все попали. — краткое молчание, — А с Луксом что? — В душе не ебу. — Пиздец блять… Даю миллиард голд на то, что Энилла откуда-то всё знает. — Лукс ей мог спиздануть. Они общались неплохо. — Ебаааать. А кто Эниллу, кстати, убить попытался? — Как я понял, Санс сделал заказ Чаре на убийство. — Нихуя себе. — А про Ториэль слышала? — Как я поняла, она всё это время была в тюрьме, Папс и Гаст из неё всю инфу выведывали… а потом отпустили. — Оливия рыкнула, — Пиздец, как его подружку убить — так можно и отпустить, а как вообще незнакомого ему монстра, убийство которого более 20 лет назад произошло — так блять чуть ли не навсегда сажаем! Почему с Чарой не сделали тоже самого?! А с Сансом?! Он и там и там соучастник!!! — Хех. Сухим из воды вышел. — ОН СВАЛИЛ В ТАМАГАФК БЛЯТЬ!!! — Ну охуеть теперь, чё. Последовало краткое молчание. — Погоди… а ты с Луксом… Когда встречалась в последний раз? — Когда в СИЗО была. — А что с Луксом? — Говорит: пиздец. Но походу он предпочтёт лизать ему жопу… — А что, у него другие варианты есть? Он же ко всему этому не причастен. — Ну да, только вот Папс его прессует за то что он «наш друг». — Чё, прям реально прессует? — А это хуй знает. Скрытый буллинг ото всех он чувствует. — Или у него шиза началась. — Да хуй его знает, Лоссе! Лукс один из тех, кому, походу, вообще на всё насрать. Лоссе посмотрел куда-то в стену. Между собакоподобной и лисоподобным монстрами повисло напряжение. Оно было наполнено зловещим молчанием, потому что каждый заглядывал в себя и думал о своём. — Мне интересно… что с Сансом происходит… И Андайн… Они же, получается, своей командой Тамагачьей свалили? — Да. Лоссе задумался. — Ну охуеть… Помочь ему решил блять… — Просто забей хуй. Это уже не важно.