***
Привет, дорогой Дневник! Сегодня в моей жизни не случалось чего-то нового потому, что всё как всегда: мама меня бесит, папа меня бесит, брат меня бесит, слуга меня бесит, васпитатель меня бесит, учитель по арифметике меня бесит, учитель по всиобщему языку меня бесит, учитель по окружающему миру меня бесит, кот меня бесит, жизнь меня эта бесит, меня вобще всё бесит. Мама запретила говорить слово «бесит», про писание этого слова она ничего не говорила. А ещё она не знает про этот дневник. Честно я хочу верить в то что она никогда про него не узнает потому, что дневник не ругает меня за идеи, которые не совпадают с идеями мамы и папы. Думаю если бы она нашла его однажды и прочитала бы — мне бы здорово влитело. Всем всё равно на мои желания. Я ещё не взрослая. А родители всегда правы. Даже если кажеться, что они не правы. Сегодня я снова поссорилась с мистером Алергеки. Я чуть не заплакала на его уроке, пока он ругал меня за то что я не могла вспомнить столлицу тригакорона. А ещё мистер Оушкуш опять ругался потому что я провалила славарный диктант. Я не хочу учить всеобщий я же на нём итак разговариваю, зачем мне его учить? Почему никто не может мне это объяснить? Говорят все одно и тоже: надо. P.S. Мама жалуется на то, что французский язык я знаю лучьше чем всиобщий. Ей постоянно всё не нравиться.***
Ториэль — 12 лет.***
Здравствуй, мой дорогой дневник! Сегодня мама нашла мне наставника. И я с ним сегодня познакомлюсь. Этот наставник будет вроде как следить за тем как я «развеваюсь». То есть мне нашли цербира, который будет меня тотально контролировать во всём. Цербер он потому, что его зовут… У него очень страное и непонятное имя. Мне его проще выговорить чем написать. Вэриканэадысарэ Франческо. — для напоминания. У него наша фамилия. Кто-то из родствеников? Но я с таким именем в первые слышу. Я скорее всего бы запомнила такого. А ещё он цербер потому что он лидер королевской гвардии в центре. Это страшно. Мама говорила что он жосткий монстр. Ясно. Похоже, это моя последняя встреча с тобой, дневник. Или я буду писать сюда по ночам. Хотя если он будет со мной в одной комнате.***
Каждая страница из дневника Ториэль была полна горечи и обид. В каждом предложении можно было увидеть боль. Какие-то страницы написаны в спешке, какие-то впитали в себя слёзы, какие-то смяты. Дневник Ториэль - единственная вещь, которая отражала её истинную сущность.***
Юная Ториэль сидела на кровати и ждала своего нового учителя, скрестив пальцы. Её взгляд устремлялся лишь в бело-голубой ковёр, который был под её ногами. Её комната в целом была исполнена в бело-голубых тонах с примесями сиреневого. Её комната была чертовски опрятной — нет ни пылинки, ни соринки, ни грязи. Кровать заправлена, шторы фактически никогда и никем нетронутые, даже портреты членов её семьи, висящие везде, были протёрты, даже рамки. Вообще, в этой комнате всё казалось нетронутым, кроме массивной книжной полки из дерева, окрашенной в белый цвет, расположенной напротив её двуспальной кровати, где лежала по центру всего одна подушка. Ториэль никогда не понимала, зачем ей такая массивная кровать с таким жёстким матрасом. А насчёт книжной полки всё просто: единственное, что делает Ториэль в свободное время — читает книги. В их большом доме была библиотека, где коза и брала любую литературу, которая ей понравится. В этом её никто не ограничивал. Да и всем было плевать на библиотеку. Прошёл час. Ториэль даже не шевельнулась. Ждала она покорно и терпеливо. Наконец, дверь отворилась и в комнату вошёл козлоподобный монстр. Ториэль подняла голову и увидела не слишком приятного на внешний вид монстра. У этого монстра были массивные, закрученные рога, чёрные волосы чуть выше плеч. Глаза, как показалось Ториэль, из-за большого размера и их красного цвета, были недобрыми. Нос и рот, как у какого-нибудь крокодила, вытянуты. Изо рта торчало по два клыка с каждой стороны. Причём те клыки, что были расположены дальше носа — были большими. И все клыки были золотыми. В одежде монстр Ториэль тоже удивил: он не был в боевой экипировке, не был в дорогой одежде. На нём была простая кожаная куртка синего цвета с шипами на плечах, под ними была то ли чёрная футболка, то ли чёрная кофта, то ли чёрная майка. Штаны были обычные чёрные и джинсовые, укреплённые таким же синим ремнём. На ногах у него были тяжёлые с виду берцы, чёрные, украшенные серебряными колечками на местах креплений. Он сразу увидел девочку и приятно улыбнулся. Мужчина хоть и выглядел с виду крайне грозным и даже опасным, Ториэль увидела в его улыбке нечто тёплое. — Здравствуй, Ториэль. — поприветствовал он её. — А?.. — девочка повернула голову, — Вы же Неподражаемый Верри-Кане-Адисаре Франческо? — Мракобес. — поправил он, — Называй меня просто Мракобес. И сразу перейдём на «ты». — Х-хорошо, М-мракобес. — И запомни… моё имя — тайна. Поэтому для всех я Мракобес и для тебя тоже, если ты хочешь, чтобы мы дружили. — А ведь красивое имя. — Не сказал бы. Мракобес встал. — Кхм. Тебе же уже дали понять, что отныне ты полностью под моим присмотром? — Да. Мракобес улыбнулся. — Тебе повезло. Очень повезло. — Хотелось бы надеяться. — В том плане, что я знаю, что с тобой делали с самого рождения. Вопрос только — хочешь ли ты этого на самом деле? Ториэль промолчала, не понимая того, о чём говорил он. — Если ты не знаешь, чего хочешь, ты в итоге останешься с тем, чего точно не хочешь. — Чай Паланик. — назвала автора девочка, — Книга «Бойцовский клуб». — Правильно. Хм, тебя родители заставляют читать ещё и человеческие книги? Не то чтобы в этом было что-то плохое. — Сама чтением интересуюсь. Ведь книги это единственное, что мне… разрешено. Если Вы понимаете, о чём я. — На «ты», Ториэль. — Простите… То есть… То есть прости. Мне не разрешают общаться в такой форме, поэтому мне очень непривычно. Последовало небольшое молчание, из-за которого Ториэль почувствовала себя некомфортно: — М-мракобес…? — М-да. — протянул Мракобес, — И что из тебя твоя мать хочет вытянуть?.. — Хочет, чтобы я стала королевой Подземелья. У неё что-то вроде договора с Асгеиром, что в совершеннолетии я выйду замуж за Асгора — его сына. «Хотя я не верю, чтобы она заключала что-то такое с Асгеиром. Он бы мне сразу сказал… или он знает, что у меня нет контакта с её дочерью? Что же… этому суждено кануть в небытие.» — Да это я знаю! — воскликнул козлоподобный, — Но она такими темпами добьётся несколько иных результатов, смею предположить, что не слишком хороших. — А Вы… кто для моей мамы? — Не «Вы», а «ты». — снова поправил Ториэль Мракобес, — Я брат твоей матери, милая моя. — он обернулся и снова посмотрел на Ториэль, на его лице была такая же обаятельная улыбка, — Конечно, она наверняка замучила тебя со всеми этими королевскими династиями и требованием вести себя соответствующе… но ты не переживай. Это скоро кончится для тебя. — Кончится? — Давай я побуду с тобой немного откровенным, если ты не против. — Мракобес сел на корты перед ней, — Мне абсолютно насрать на планы Торменто-Па-Плаки… Мракобес замолчал, пытаясь сформулировать мысль, отведя взгляд в сторону, но Ториэль перебила его одним вопросом: — Кого? — Мамы твоей. — вздох, взгляд пал на лицо Ториэль, — Это её настоящее имя. Но ты ей не говори про это — взбесится ещё больше. — А зачем Вы… то есть, зачем ты сказал мне про это? — Чтобы ты мне поверила, что со мной у тебя будет всё иначе, если ты, конечно, захочешь. Кхм! Ещё раз говорю. Мне совершенно насрать на планы Павлерии. Ну нельзя сделать из существа того, кем он не является, не являлся и не будет являться! Это обычная психологическая аксиома, которую она явно не знает, что очень печально. — вздох, — И раз уж она мне полностью доверяет твоё дальнейшее обучение и частичное воспитание — то я вынужден хотя бы немного прекратить этот сумасшедший мясокомбинат маразма в виде института благородных девиц. Сама же наверняка ты не в восторге с того, что тебя каждый день заставляют принимать душ по три раза в день, заставляют есть суп тридцатью вилками и заставляют пить сгнившее вино, даже если твой организм требует простой воды! — Мракобес дёрнул бровью, — Или в восторге…? А Ториэль была явно в шоке с такого заявления. Это — брат её мамы? Такой… вульгарный? Но такой… честный? Много времени не понадобилось, чтобы согласиться с его словами. — Э… н-не в восторге… Правда вино мне сгнившее не дают. Минимум выдержка сто лет. Виноделие делается только из свежих ягод, с тотальным отбором всех гнилых, неспелых и испорченных. — Спаивать маленькую девочку — тоже нехорошо. Зачем этот цирк вообще? — «Примерная жена обязана разбираться в винах». — выдала цитату коза. Мракобес ядовито прыснул: — ПФФФ! Кто тебе эту чепуху сказал?! — Мама… — О боже… — он ударил себя по лицу, — Да она совсем поехавшая я смотрю. Ториэль лишь скисла в лице, будто она хотела согласиться с этим, но уже из-за фонического страха не могла сделать этого. — Тебе вообще свободы выбора не дают? — тут же спросил Мракобес. — Нет. Учат тому, чтобы я была примерной девочкой, в будущем — покладистой женой. — Сука пиздец… — пробурчал Мракобес, — Ребёнка ломают блять… — В каком смысле «ломают»? — Не важно. — выдохнул козлоподобный, — Я иногда могу бубнить что-то подобное, не бери во внимание. — он встал на ноги, — Ты главное не бери маты на вооружение при своих… и уж тем более не говори, что это я себе позволяю материться при тебе. — Не буду. — невзначай полушёпотом ответила Ториэль. — Смысла всё равно нет. Ни в чём. Вдруг она почувствовала, как на её плечо легла тяжеловатая рука. — Нет. — сказал хрипловатым шёпотом в ответ Мракобес. Она подняла голову и посмотрела ему в самую глубину глаз. — Поверь мне. Он ещё теплее улыбнулся. — Смысл есть. Девочка снова ничего не ответила. — Ты — хозяйка своей жизни. Ты ещё очень молодая, но если возьмёшь себя в руки — ты сможешь избежать этого хаоса и жить так, как хочешь ты. — А мне так не кажется. — вдруг отрезала томно коза, — Я маленькая ещё, чтобы быть «хозяйкой жизни». — Да забей… всё у тебя будет на мази, увидишь. А вся эта бурда с эйджизмом — она всегда была и будет, никуда не денешься, хотя я такое тоже не поддерживаю. Возраст — всего лишь цифра. уже в двенадцать можно быть умным и образованным монстром или человеком, а в шестьдесят — страдать старческим маразмом, что сильно снижает твой интеллект. — Мне самой двенадцать. — Я знаю. Вы же с Амурием одного возраста? — Он мой брат-близнец. Хотя лицом почему-то не вышел. Мракобес прыснул от такого заявления. — А моё лицо тебе тоже не нравится? — Э… — Ториэль поняла, что Амурий и Мракобес очень похожи друг на друга, — Не-не-не. Амурий страшный. Ты — нет. Мракобес добродушно рассмеялся. — Ну… сочту это за комплимент. — Амурию повезло больше. — Родители хотят, чтобы он стал гвардейцем. — Да, но для этого ему таких жёстких условий не ставят. К тому же, дай угадаю, вас делят по половой принадлежности? — Да. «Я же девочка», а «Амурий мальчик, ему можно». — в голосе Ториэль была едва скрываемая горечь с обидой. — Пиздец. — А ты… и Амурием занимаешься? — Нет. С ним работает Герсон Сейдж — один из моих напарников. Но, не то чтобы Амурий интересовался гвардейским ремеслом… ему больше нравится виноделие и вязание. Короче, то, чем в понимании Павлерии, в идеале должна заниматься ты. — Только вот Амурий часто на кухне с мамой — помогает ей с чем-то… — Павлерия это объясняет тем, что «мужчина, помогающий женщине на кухне — дороже золота и бриллиантов». — Обидно. — цокнула Ториэль. — Хей. А чем бы ты хотела заниматься, если бы тебе разрешили делать всё, что угодно? Ториэль скрестила на груди руки. — Не знаю… — Прям совсем не знаешь? В мире есть много удивительных хобби и развлечений для души и разума. — Ну… я… — Могу тебе несколько перечислить, если тебе будет так проще, а ты выберешь те, что интересны лично тебе, вне зависимости от того, запрещены ли они твоей мамой или нет. Идёт? — Д-давай… — История, политика, фехтование, спорт, магия, танцы, рисование, зельеварение, кулинария, музыка, игры, техника, головолмки, рыбалка… — Возможно… фехтованием? — Серьёзно? — Мракобес улыбнулся, — Фехтование? — Головоломки… смотря какие? — Любые. Какие хочешь. Или тут тебе тоже примеров привести? — Ребусы. Или на логику. Не знаю. — Тебе даже этого не дают? Ребусы у нас в газетах есть. — «Они для взрослых». — Чего… — Я тоже не понимаю. Мракобес внутренне удивлялся всё больше и больше. — Хорошо… на логику чем не угодили? — А на логику ответ один: «Моё домашнее обучение.» Мракобес ударил себя по лицу. — Прости конечно, но блять… Ладно. — убрал он руку, — что ещё тебе нравится из списка? — Кулинария. Но почему-то меня мама к плите не подпускает… То есть, Амурию можно, а… а мне нет! — Она говорила, что будет учить тебя готовить с четырнадцати… послушай, я тоже не нахожу в логике Павлерии… логики. У неё какие-то свои внутренние установки, которым она следует. А фехтование… — пожал он плечами, — что же, я могу тебе помочь с этим. — Как? — Как-как? Научить тебя техникам боя. Правда, я не всем холодным оружием пользуюсь, но в моей компетенции: копья, секиры, мечи. Ещё врукопашную могу дать пару уроков, чтобы могла, если что, себя защитить. — Мама запрещает мне фехтование… прям категорически. — А это ещё почему? Навыки боя в наше время никогда лишними не бывают. — «Королева должна быть королевой, а не машиной убийств.» — Ааага, и спасать её должен тоже король? А она даже не попытается в экстренной ситуации за себя постоять? Так и будет жить как безвольная кукла? — Вот у неё и спрашивайте… спросите… спроси. — Слушай, я после такого разговора обязательно задам ей пару вопросов. Мне теперь интересно, каково её ментальное здоровье и когда она в последний раз у психиатра проверялась. Прости, что я так говорю о твоей маме… я понимаю, ты её любишь наверное и… все дела… Но мне действительно интересно понять, чем она оперирует. — Она может сказать, что я всё выдумываю. Такое… тоже бывало. — Извини меня, но я бы сразу увидел, если бы ты мне лгала. Тут даже неопытный психолог сразу определит, что всё то, что ты говоришь — с тобой происходит в самом деле.***
Ториэль — 14 лет.***
Дорогой дневник. Сегодня я всех ненавижу. Не знаю почему, но меня всё задолбало. Как же надоело играть под чужие дудки! Ториэль, сделай то! Ториэль, сделай это! ДА ОТСТАНЬТЕ ВЫ ОТ МЕНЯ!!! Почему мне жить нормально не дают?! Амурию дают, а мне нет! Амурию можно играть в машинки, а мне нельзя! Амурию можно мороженое, а мне нельзя! Амурию можно взять кунай в руку, а мне нельзя!!! А ещё мне сегодня приснился сон, где моя мама пьёт соляную кислоту и ей к чЁрТу прожигает горло, пищевод, желудок, кишки, все остальные внутренности… Почему я в последнее время представляю её смерть? Хотя наверняка это опять эти дни. В многих рассказах, где у героев плохое детство, сами герои сходят с ума и совершают ужасающие вещи. Хорошо, что у меня есть такой замечательный дневник, в который я пишу все свои сокровенные мысли! Боюсь, даже дядя Мракобес не одобрит такие идеи, если я их озвучу… при всём его уважении к свободе слова. Надеюсь, мои несветлые помыслы уйдут сами по себе… К слову, о кислоте. Мне и Амурию нашли хорошего преподавателя на дому по химии и основам алхимии. Мне очень нравится эти предметы и у меня получается проводить опыты и готовить самые простейшие зелья! Это так увлекательно и здорово, да и в жизни никогда не помешает! Чего не скажешь об Амурии: когда у нас был опыт с радужным цветком, он всё упирался, что не хочет лить на цветок химикат, аргументируя это тем, что цветок обидится на него и он будет чувствовать себя очень стыдливо и виновато. Порой у меня очень тупой брат и я начинаю понимать, почему к нему требования более смягчённые, чем ко мне. Единственное, что меня с недавних пор радует — это то, что дядя Мракобес уговорил мою маму на то, чтобы она дала добро на начало моих тренировок с магией. Он какими-то невероятными усилиями заставил её понять, что тренировки и умение постоять за себя важны даже для дам. Спасибо, дядя Мракобес! Ты самый невероятный монстр, которого я знаю! У меня появилось ещё одно разрешённое хобби, которым я очень рада заниматься! Особенно с дядей Мракобесом.***
Ториэль — 16 лет.***
Привет, дорогой дневник. Вот мы уже месяц находимся с дядей в Мире Людей. Я не знаю какие невероятные обстоятельства произошли, но моя мама даже упираться не стала и дала добро на то, чтобы мы тут задержались. Мир Людей — это прекрасное место. Чистый воздух, красивое и натуральное небо, яркое солнце, чудесные пейзажи. А ещё здесь так приятно тренировать свою магию и основы фехтования! Этим воздухом, особенно за пределами города, так хорошо дышать, прям чувствуется, как кровь и магия сполна насыщаются кислородом. В тайне от мамы, Мракобес всё же взялся за моё обучение фехтованию. Теперь я неплохо управляюсь с мечом и секирами. Но, если честно, магия мне нравится куда больше. Она как-то… проще что ли. Что же, если Мракобес сказал, что я в принципе предрасположена к магии куда больше — наверное, это знак свыше. Любовь к зельеварению, гадания, чтение книг, наложение заклинаний — это всё относится к магии и мне всё это нравится. И всё же я очень рада, что мы отправились в Мир Людей «на экскурсию для моего просвещения». Мама наивно полагает, что о людях я совсем ничего не знаю. Ну да, ведь она даже не знает, какие книги я читаю уже много лет. Поэтому мы с Мракобесом просто развлекались — путешествовали в разные места, тренировались, проводили вместе время. Если честно, я впервые ощутила то, что меня по-настоящему любят. Не требуют каких-то высот, не требуют безупречности, не требуют жить ради чего-то. Я даже позабыла о своих проблемах в этой жизни. Дядя мне позволяет слишком много. Но, с его слов, этого «слишком много» — не много и оно есть у каждого ребёнка, кого не так сильно контролируют. Я очень люблю своего дядю. Он столько для меня сделал. И всё же, я уверена в одном — моя мать конченная. Все мои проблемы идут из-за неё. Но, конечно, вслух я это даже при Мракобесе никогда не скажу. Но в глубине, я бы хотела… помириться с ней? В том плане, чтобы она приняла меня такой, какая я есть? А я её такой, каковой она является? Честно говоря, я очень надеюсь на то, что именно он мне поможет избежать женитьбы с… Асгором. Я не хочу за него выходить замуж. Я даже не знаю, кто он. Я лишь видела его фотографию (и честно говоря, даже Амурий выглядит более симпатично, чем он). Я хочу жить сама, по своей воле… Но кому это важно? Я морально слаба. Очень слаба. А раз в месяц мне и вовсе мерещатся странные вещи, граничащие с аморальными темами… мягко говоря. Я уже писала наверное про это в дневник, да и не вспомню. Боже, мне каждый день страшно. Я не хочу, чтобы про мой дневник кто-то узнал. Здесь слишком много личного. Здесь я раскрываю свою истинную сущность. Здесь живёт истинная я.***
Ториэль накрылась курткой, которую ей дал Мракобес. Она была хоть и кожаной, но достаточно тёплой. В Мире Людей климат был более стабильным, чем в Подземелье. Но в том районе Гласога, в котором она жила, температура была куда выше. Она часто мёрзла при температуре плюс двадцать, а вот Мракобесу было совершенно нипочём. — Тепло? — Да. Спасибо ещё раз… — Да не за что. — Тебе не холодно? — А с хрена ли мне должно быть холодно? — усмехнулся он. — Хм… ладно… — У тебя ещё будет адаптация к температурам, когда изучишь всю базовую магию. — Надеюсь… — ответила Ториэль не сразу. — Дядя Мракобес… честно, меня реально задрала эта Академия, посвящённая камасутре целомудрия. Когда же я стану свободной? Послышалось шипение с щелчком. Это Мракобес открыл банку пива и уже делал первые глотки. Затем он характерно прокряхтел и ответил: — Ну, родители от тебя отвяжутся, когда ты замуж выйдешь. — Они говорят, что я даже «при муже» должна себя так вести. — Да пошли они нахер. Не хочешь — не женись, тебе-то разница какая? — А куда мне ещё идти? — Как — куда? — Куда захочешь. — В смысле? Мракобес отпил пива. — Мы жители Подземелья. Там всем насрать, откуда ты вообще пришла и какими судьбами тебя сюда завело. Твой успех зависит от того, какой путь ты выберешь для себя, какими связями обзаведёшься, кем ты тут хочешь устроиться, как ты хочешь стать популярной. А можешь… — он отпил ещё пива, — Можешь в Мир Людей пойти, если хочешь. Там ты особо не засветишься, но у некоторых получается. — Так мы уже в Мире Людей! Сейчас сидим, тут, на обочине заброшенного дорожного моста! — Ну да. — ухмыльнулся козлоподобный монстр, — А можешь тут жить, если хочешь. Правда в Мире Людей перспективы такие себе… да и тебе придётся подготовиться к тому, что на тебя будут некоторые косо смотреть. Здесь не особо монстров любят, если ты понимаешь о чём я. — Когда ты себе пиво брал — на тебя два мужика смотрели как на… беса. Мракобес разразился смехом. — Хорооооший каламбур! — Но я серьёзно… Козлоподобный быстро успокоился. — Да пошли они, а? Я конечно не эталон мужской красоты, но и те алкаши максимум, чем могут выебнуться, так это тем, что они свою жизнь проебали и кроме бухла ничего дальше не видят. Ты видела тех двух жиробасов, сидящих у окна ближе к стойке, да? Это уже низшие слои общества, едва ли не бомжи. Может, у мамок на шеях сидят, кто их знает? — Ты их по внешнему виду так категорично оцениваешь? — И по внешнему виду тоже. — А по чему ещё? Мракобес помолчал, затем ещё выпил пива, отставил банку, а затем посмотрел на Ториэль. — По глазам. — По глазам? — Ты же знаешь, что есть такая фраза: «Глаза — зеркало души»? — Да. Лев Толстой. — На самом деле — неизвестно, кто это сказал. Приписывают разным личностям. Но суть вот в чём — эта фраза прямым текстом говорит о том, как можно легко проанализировать людей и даже разумных монстров. Зачастую взгляд всё и говорит за себя: сразу видно, когда монстр уставший, сразу видно, когда монстр в печали, сразу видно, когда монстр зол, сразу видно, когда монстр потерял рассудок. Тут требуется элементарное знание психологии и социологии и что самое важное — большой опыт общения, социальная развитость. Ещё проще, если у тебя есть магия. С помощью психомагии, путём встреч взглядами, можно посмотреть энергетику монстра, прочувствовать её и сразу же понять настрой. Своеобразная эмпатия, только путём манипулирования магии. Те двое алкашей — у них глаза были побитые, больные. Явно не от хорошей жизни носили облёванную одежду, которую, видимо, даже не снимают. Видно было, что злые они, жизнь их то ли наказала, то ли так нещадно сыграла. Но имеет ли это значение, Ториэль? Таких много, а жить надо уметь, даже если всё в говне. — Ты… ты прав. — Говори, если тебе что-то не понятно. Я порой действительно люблю пофилософствовать. Этого у меня не отнять. — Да мне всё понятно. — ответила честно коза, — Я уже привыкла к тому, что ты мне что-то вещаешь, а я лишь слушаю. Мне так удобнее на самом деле. — Да я заметил, что пять лет назад, что сейчас — в целом ты не самая разговорчивая дама. Хотя ладно, много говорить тоже порой вредно. Но всё же, пока я жив — учись. — Пока ты жив?! — Ну, а мало ли, я завтра умереть могу. — От чего…? — От чего угодно! Боже, Ториэль. Это жизнь. Стоит проще относиться к смерти, потому что она может наступить в любой момент. Многие мечтают дожить до старости, только вот умирают от чего угодно, но не от неё. Потому что так всё устроено — если бы монстры и люди, да и вообще любые бы существа, умирали бы от старости — у нас не было бы в Подземелье и в Мире Людей места, чтобы каждое существо могло бы… прижиться. Эм… Как бы это попонятнее объяснить… — На одном квадратном метре жило бы по десять монстров, условно говоря. — Вот, да! Не было бы личного пространства. А в жизни так устроено, что часть существ погибает из-за болезней и разных травм, вторая часть погибает из-за несчастных случаев, начиная от стихийных бедствий и заканчивая бытовухой, третья часть погибает от рук и лап других существ, и не столь важно — войны ли это или обычная драка, которая зашла слишком далеко, и только маленькая четвёртая часть погибает по причине старости. Несчастный случай, внезапная болезнь, война — всё это может произойти с тобой совершенно случайно. Будь то тёмный маг, что навесил на тебя смертельное проклятие или просто очередное испытание судьбы. К смерти стоит быть готовым, от боязни смерти тебе ничуть лучше не станет. Как правило те, кто боятся смерть — они же первыми и умирают. Во всяком случае, в Подземелье так оно и работает. В Мире Людей к теме смерти относятся несколько иначе. Далее последовало молчание. — Ты прав. — сказала Ториэль через некоторое время. — Послушай, Тори. Мракобес положил на её плечо руку. — Никому ты ничего не должна. А родители… это та ещё заноза в жопе, особенно в твоём случае. Никогда бы не подумал, что Павлерия так ебануться может. Я и раньше подозревал, что у неё не все дома, но думал, что это я то ли требовательный, то ли императивный, то ли ещё какой-то. Мне повезло, что в своё время я свалил на службу в КГ и больше ни с ней, ни со своей семейкой не виделся. Не, ты не подумай, твои бабка с дедом норм были. Просто я заебался жить с ними и хотел съехать. С детства был самостоятельным, но вот они ставили мне постоянно свои условия, мол: «Пока живёшь у нас — живёшь по нашим правилам». — Тебя контролировали так же? — Нет. У меня была нормальная ограниченная свобода как и у любого ребёнка. Но я в принципе не люблю ограничения. Я хочу жить так, как хочу я. Диктовать те правила, которые нравятся мне. Естественно, без нарушений законов и морали. Поэтому в шестнадцать я и сдристал по-тихому в КГ. — В шестнадцать…? Погоди, а ты в Центре жил? — Нет, в Готтен-Арте. Но я жил недалеко от границы — поэтому сам пошёл туда. Плюс, у меня было там пару знакомых. Я же в училище учился с должной практикой, смог в своё время заполучить кое-какой авторитет у тамошних военных. — Получается, ты окончил девять классов? В спец-училище? — Да. Зачем одиннадцать? Я уже прекрасно знал, чего хочу от жизни. Там, в КГ, есть АКГ. Туда я и поступил в колледж при КГ. — Без родителей? — Через связи. — Ого… — Я вообще умный парень так-то, если ты не заметила. Знаю, куда давить, кому что сказать и как всё устроить. — Вообще-то я это заметила ещё с первого знакомства. Ты и вправду очень умный, дядя. — Спасибо, рад слышать. — краткое молчание, — Мне дальше рассказать вкратце о себе или не нужно? — Расскажи. Почему-то до этого я не интересовалась тем, как ты стал лидером КГ в Центре. — А… тебе это? Ну… Это долгая история. Ториэль нахмурилась. — Да и ты не хочешь в АКГ, я знаю, успокойся. — вдох, — Но, судьба с сестрой нас всё же связала и теперь я лидер КГ. Только там нахер не нужны эти дебильные формальности. — Я уже устала от всего этого! «Ториэль, будь женщиной!», «Ториэль, ты должна быть примерной женой и матерью, хранительницей домашнего очага!», «Ториэль, ты должна быть женственной!» Коза сжала руки в кулаки. — Я ТАК БОЛЬШЕ, БЛЯТЬ, НЕ МОГУ!!! — крикнула она. После чего она дёрнулась и охнула: — Ох… я… матюкнулась? Мракобес прыснул. — Все матерятся, забей. — А… а маме бы не понравилось. — Да забей говорю. При мне можешь сквернословить сколько влезет, хе-хе. — Мракобес допил банку с пивом и откинул её, — Мне насрать на её планы, говорю же. Со мной у тебя полная свобода действий… в рамках разумного, конечно же. Но я давно уже не фильтрую свой базар и говорю с тобой по нормальному. — По нормальному — с матом? — Я тебя удивлю, но даже Асгеир матерится. Да, такое тоже бывает, представь себе! Вся эта ересь про светских королей с высокой манерой речи — чистой воды пиздёж. Это они на камеру и при народе показывают, что они очень важные. Поэтому, вся эта королевская хуйня — это хуйня. Этикет только для галки, а так — все матерятся, это давным-давно для нас стало нормой. Не понимаю тех монстров, которые этого ещё не поняли и от мата чуть ли инфаркт не ловят. — На что моя мать вообще рассчитывает? — Сама знаешь на что. Чтобы ты была примерной женой для Асгора. — А если мне не нравится Асгор??! — Ты его только по фотокарточке видела, ты погоди. — В смысле «погоди»?! Я не хочу жениться на незнакомом мне монстре, только чтобы династия Франческо воссоединилась с Дримуррами! — Я понимаю. — Не понимаешь, Мракобес… на меня все давят. Абсолютно все. И всё ради одной цели. Такое ощущение, что маме я нужна только для этого. — Правда бывает жестокой. Но и ты послушай — тебя никто не просит играть под её дудку. Когда тебе стукнет восемнадцать — ты, наконец-то, обретёшь полноценное право уйти туда, куда захочешь. — Я не смогу. — вдруг сказала она. Мракобес дёрнулся. — В смысле «не сможешь»? — Это… тяжело. Куда я пойду? — Я же сказал куда. Туда, куда захочешь. Ты должна сама выстроить свой путь. — Н-нет… Ты не понимаешь. Я не хочу всего этого. Я хочу… мира и любви. Мракобес едва ли не застыл от такого ответа. — Мира и любви? — повторил он уточняюще. — Да. — Поясни? — А что тут пояснять? Я не хочу ни с кем ссориться. -…и только поэтому ты готова, если что, выйти за Асгора? — Ну… вдруг влюблюсь в него? Хотя честно говоря, я в этом не уверена. — Нельзя насильно заставить любить монстра. Ты к нему только очерствеешь. — Но я же его даже в жизни ни разу не видела. Может, он хороший монстр? — Может и так. В конце-концов, он сын Асгеира. А Асгеир точно нормальный. — Ещё бы он не был нормальным. Ты его фамилию взял. — Это побратимство называется. — Побра… что? — Переход от дружбы двух людей (это у людей есть такое, у нас нет) к братской, это уже довольно древняя практика. В знак побратимства я поменял фамилию. Честно, мы с Асгеиром без понятия, делали ли так в прошлом или нет, но… нам всё равно. К тому же, Мракобес Франческо звучит стрёмно. Поэтому Дримурр. — А… Асгеир не был против? — Нет. Наоборот — он мне это и предложил. Только со своей фамилией. Но он же король, зачем ему ЦЕЛУЮ фамилию менять?! Уж лучше я, да и я только за. — То есть, вы по сути… первые монстры, которые совершили побратимство? — Ага. А если вернуться к изначальной теме, то… ты хозяйка своей жизни, говорю же. Делай как считаешь нужным. — Я боюсь совершить ошибку… — Ошибку? Какую? — Просто ошибку… Мракобес прыснул: — Запомни, Ториэль. Она посмотрела на Мракобеса. — Я всегда буду с тобой, даже если ты сотворишь что-то ужасное. Все монстры, люди, да любые другие разумные существа, имеют право на ошибку. Твоя мать поехавшая, вот она и пытается слепить из тебя «идеал». Но ты же сама прекрасно понимаешь, что это только её невроз и уподобляться ей очень нежелательно, разве что для вида? Вот, понимаешь. Кхм. Ты мне очень нравишься. И я, считай, люблю тебя как свою дочь. Ториэль слабо улыбнулась, слегка смутившись: — «Как свою дочь»? А если у тебя реально родная дочь появится? Мракобес хитро улыбнулся: — Я бесплодный. — усмехнулся он. — А, тогда понятно, пхаха… Закат медленно садился. Перед ними было большое золотое солнце за горизонтом степей, которое за собой окрашивало голубое небо в рыжие и розовые тона. — Ещё немного тут посидим и пойдём, хорошо? — Конечно, Тори. Под заглушённые звуки мегаполиса (правда на момент плюс-минус середины двадцатого века, мегаполисом назывался среднестатистический город нынешнего времени), расположенного в десяти километрах от них, под вой машинных сигналок, что звучали на проезжей части, которая находилась под мостом, на котором сидели Ториэль и Мракобес, они смотрели на закат и каждый из монстров думал о своём. Пускай мысли были туманные и неоднозначные, однако им обоим было приятно находиться друг с другом и совместное времяпровождение лишь придавало решимости, что и давало лучи света в мрачных головах. Мракобес откуда-то вынул ещё одну банку с пивом и с характерным звуком открыл её. Отпил немного. Отставил в сторону и посмотрел на Ториэль: — Пива хочешь? — вдруг спросил козёл. — Фу блин. — фыркнула Ториэль, — Нет. Мракобес рассмеялся. — Хахахааа, да я шучууу! — Я знаю, Мракобес. — улыбнулась девушка, — Я знаю. — повторила она. Она же невзначай положила свою голову на плечо Мракобеса, смотря на садящееся солнце. — Надеюсь, меня за педофелию не посадят. — МРАКОБЕС!!! Он засмеялся ещё громче. — У меня очень хорошее настроение, милая Ториэль. Ничего не подумай. — Просто не порть момент. — Я против инцеста, если что. — Да знаю, а теперь помолчи и смотри на закат. — Приказ принят, моя королева. Ториэль лишь прыснула, а Мракобес победоносно улыбнулся.