***
— Теперь попробую вкрутить пару шурупов… — он приподнял голову. — Ты в порядке? Оу. Из глазниц тут же Папируса брызнули слёзы. Папирус почти не произносил никаких звуков всё это время. Он громко вскрикнул. «КАКОГО ХРЕНА… ТАК БОЛЬНО?!» — Совсем забыл сказать, Папирус… — протянул Гастер, почти без удивления. — Я временно отключил часть твоей магии, что отвечает за защиту. «ЧТО?!» — Удивлён? — кажется, реакции Гастер удивился не меньше, он распахнул глаза, — Ты всё это время мог переносить боль, по большей части, из-за своего показателя защиты, что тебе был, грубо говоря, дан «от рождения» и который ты смог развить в КГ. Что ж, ты без неё весьма чувствителен, судя по твоим попыткам вытерпеть это. Ничего, это тоже преодолевается. И я даже приятно удивлён, что ты не вопишь на всю комнату… Санс бы на твоём месте уже кричал о том, что он умирает. Вот оно — идеальное совершенство.***
— Дерьмо… Папирус сидел в туалете, на закрытой крышке унитаза и смотрел на свежие шрамы на своих руках, которые временами всё ещё подрагивали, как только он вспоминал ту боль, что он прочувствовал. Несмотря на то, что кровь давно не шла и все дырки закупорены, Папирус с неприятными ощущениями вспоминал то, как оба его предплечья кишили эритроцитами, как окровавленные, но уверенные руки доктора продолжали вбивать гвоздь за гвоздём, слишком легко игнорируя мучения скелета, хоть последний и старался их подавлять из последних сил. — Вот таким шрамам я хрен найду какое-либо логическое объяснение. К-Как наркоман выгляжу. У них такие же руки… В общей сложности, в руки Папируса сегодня было вбито около десяти гвоздей и ввинчено пара шурупов. А ведь это только руки, в следующий раз Гастер обещал разнообразить всё это дело кистями рук и ногами, даже в локти и колени… «Блять.» Он коснулся пальцем длинной неаккуратной трещины по всей ульне от кисти до блока плечевой кости, которая образовалась из-за не слишком умелого обращения Гастера с гвоздями, слегка провёл, проверяя на наличие болевых ощущений. Саднит.***
— Я так полагаю, ты уже привык к тому, что я в тебя что-то вбиваю или вроде того. Держишься ты хорошо, даже очень… Только плачешь тоже прилично, но хотя бы не истеришь от каждой тренировки и стараешься сдерживаться, за что я, несомненно, тебя хвалю. — Спасибо. — Хочешь увидеть результат? — Результат таких тренировок? — Да. Я делал отчёт всё это время и каждый раз замерял твою статистику. Гастер показал перед лицом Папируса два листа. — Лист слева — то, что было. Лист справа — то, что стало. Изучай.***
ДО РЯДА ТРЕНИРОВОК: Физ. защита: 517 Маг. защита: 509 ПОСЛЕ РЯДА ТРЕНИРОВОК: Физ. защита: 769 Маг. защита: 518***
— Ты измерял только показатель защиты? — Да, но у тебя есть изменения в выносливости, в обоих параметрах силы, в интеллекте-1 и дух-2. — Хм… Это, безусловно, великолепный результат и мне очень нравится, но… что делать с магической защитой? — Всему своё время. Ну, а пока, продолжим сегодняшнюю тренировку. — перед лицом Папируса оба листка магически испарились. — Сегодня будет уровень выше. — Что у нас будет? В руках Гастера материализовался пистолет. — Будем обучать тебя сопротивлению огнестрельному оружию. Тебе несомненно повезло, что ты скелет! — Эээ? — Огнестрельное оружие в целом достаточно непорядочное оружие, потому что оно способно при правильном использовании наплевать на магическую подготовку существа, особенно электромагнитное, но физический параметр отчасти защищает организм от урона им. Ты скелет, тебе повезло втрое: мало того, что у тебя много отверстий и твои органы жизнедеятельности, по сути, недосягаемы, огнестрел может легко поломать твою магоносную систему, а если будет попадание в голову или в душу — то, боюсь, шансы на выживание твои весьма малы. — Ты мне прям в голову будешь стрелять что ли??? — Нет-нет-нет, это… Не для тебя, пока что. Будет достаточно, если твоё ребро защитит тебя от попадания в душу и не позволит пуле пролететь мимо… даже если калибр подходящий, чтобы это же ребро отколоть одним выстрелом напрочь. — Толщина пуль тоже на это влияет. — Да, но твои кости можно сделать плотнее путём защиты. — пожал плечами Гастер. В то же мгновение раздался выстрел и Папирус дёрнулся, зажмурив глаза. Но в ту же секунду понял, что боли он не почувствовал. — Упс. — Гастер посмотрел в потолок, кажется, выстрелил он в потолок. — Забыл включить предохранитель.***
— Хуйня… Папирус отбросил рубашку. — И эта хуйня… Папирус взял следующую вещь. Это была майка. — Блять, нет рукавов… На хуй… Откинул. Взял следующую рубашку. — Просвечивает. Нахуй. Тоже отбросил, после чего взял шорты. — Тоже нахуй, мне нужны нормальные штаны… Взял толстовку. — Не кошерно. И тут вдруг постучались в комнату, Папирус тут же вскрикнул: — НЕ ЗАХОДИ!!! П-ПОГОДИ ПАРУ МИНУТ!!! Папирус молниеносно вытянул плотную кофту чёрного цвета, которую тут же натянул на себя. Он тут же увидел, что рукава слишком короткие, а затем он посмотрел на себя в зеркало, разглядывая шею и ключицы. Благо, хоть всё это время он был в штанах (пускай и пижамных) и в тапочках. «Вроде не видно. Но с руками что делать?» Папирус ничего не придумал лучше, кроме как… закутать руки в пару рубашек и сделать вид, будто он их разбирает (что, в общем-то, так и есть). — Заходи, Чарльз. Дверь отворилась и в комнату вошёл слуга. Увидев разбросанные вещи, эльф удивился: — Вы чего делаете, Ваше Величество? — Одежду перебираю. — Ох, я не знал, что у Вас с Меттатоном намечается очередной «мажор-шоппинг-фо-бриллиантэйбл-стайл». — Нам не до шоппингов. Просто перебираю свои вещи, пока время появилось. А тебе чего надо?***
ДО РЯДА ТРЕНИРОВОК: Физ. защита: 517 Маг. защита: 509 ПОСЛЕ РЯДА ТРЕНИРОВОК: Физ. защита: 769 Маг. защита: 518 ПОСЛЕ ТРЕНИРОВОК (х2): Физ. защита: 1052 Маг. защита: 653***
— Как видишь, использовать на тебе магическое оружие оказалось не такой уж плохой идеей. Твоя магическая защита также повышена. — Удивительно как это работает… — Я же уже объяснял. — Не удивлён, почему это запрещено. — И тем не менее, ты этим пользуешься. — Потому что ты говоришь этим пользоваться. — Но это же эффективно, не так ли? К тому же, королю можно. — Гастер широко хмыкнул. — Ага… — в голосе Папируса будто не было инициативы. — Не расстраивайся… В конце-концов, я о тебе забочусь. «Чувствую себя лабораторной грязной крысой. Мне почему-то жутко с этого неприятно, зная, что Гастер делает это из лучших побуждений.» — Я знаю. — ответил Папирус. — Спасибо. — Потом мы проведём спарринг, когда я посчитаю нужным перевести тебя на другой уровень. Но, мне стоит ещё подумать над тем, как тебе улучшить магическую защиту… Не только от оружия, но в целом от магией. — Ну, можешь меня поочерёдно хуячить фаерболлами, раскатами молний, потом кусками говна с цветами, а под конец ледяной глыбой ебани в висок. — С магией тут дело обстоит несколько иначе… Пока занимаемся твой более сильной стороной. — Ладно. Что будет сегодня? — О, сегодня будет ещё интереснее! — весело сказал учёный. «Я уже боюсь представить, что он придумал…» Папирус даже не смотрел на него, но это до тех пор, пока он не услышал странный рёв. Подняв голову, скелет чуть ли не взвизгнул: — ЭЭЭЭЭЭЭЭЭ? ТЫ- — Я понимаю, — громко заявил учёный, перебив скелета, — сынок, что это выглядит очень странно и, наверное, ты считаешь меня ненормальным садистом… Н-но клянусь тебе, что это не так! В одной руке Гастер держал нож, в другой — мачете. Над ним было несколько магических рук, одна из которых держала медицинскую пилу, вторая и третья — сраную пилу. — Но раз мы идём по возрастающей — то теперь… — Ты меня, блять, расчленять будешь?! — возмутился скелет. Возмущаться, будучи привязанным к стулу намертво без возможности применить какую-либо магию, Папирус, конечно, горазд. — Ну что значит «расчленять»? — изумился Виндингс. — Укреплять твою стойкость к боли более высокого уровня, ведь гвозди тебе уже будут нипочём, Папирус! Нет, сначала отпиливать будем тебе пальцы аккуратно, а там посмотрим, как пойдёт. НЕ ПЕРЕЖИВАЙ, Я ИХ ТЕБЕ ВСЕ ВЕРНУ, НИ ОДНОГО ПОЗВОНКА ТЫ НЕ ЛИШИШЬСЯ!!! Гастер кричал так, будто он пытался больше убедить себя в том, что он сможет восстановить Папирусу части тела. — ТЕБЕ НЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ЭТО ПЕРЕБОР, ГАСТЕР?! — ещё громче крикнул Папирус. «Сука, это же реально ПИЗДЕЦ какой-то!!!» — Почему же? — удивление учёного поражало Папируса не меньше. — Всё идёт как надо! Или ты ИСПУГАЛСЯ??? — КОНЕЧНО, СУКА, ИСПУГАЛСЯ! — как бы было ужасно это признавать Папирусу, но происходящее выглядело как ёбаный театр абсурда и хоррора, будто артхаусное кино и в нём принимать участия желания больше не было. — Я НЕ ДУМАЛ, ЧТО ВСЁ Д-ДОЙДЁТ ДО ТАКОГО!!! — Просто поверь мне… — сказал тихо учёный. «Что с ним за херня творится???» — охреневал Папирус внутри. — Всё будет хорошо. И ты станешь сильнейшим и храбрейшим. Сейчас, помимо боли, ты должен преодолеть свой страх. Убей зайцев одним выстрелом, Папирус… Гастер говорил… странно и его голос был не таким серьёзным. Будто Гастер уже сам хотел посмотреть, что будет, если он отпилит ему ногу. — С тобой всё нормально? — спросил Папирус, хрипя. — Ты, бля, в себе вообще??? — В себе. — тут же ответил доктор, посмотрев в глаза Папирусу. — Ты что-то выдумываешь. Это звучало не очень уверенно. — Папирус, ты нервничаешь. — добавил он. Взгляд его был не менее странный. Его глазницы были распахнуты, а зрачки меньше обычного. Теперь скелет был точно уверен в том, что Гастер не в себе. — Как ты можешь отказываться от тренировки, когда мы столько всего достигли?! — Я ещё не проверил это на практике!!! — Проверишь! У нас будет время! — Я ХОЧУ СЕЙЧАС ПРОВЕРИТЬ! — вскрикнул Папирус. В идеале, сбежать отсюда. И тогда Гастер широчайше ухмыльнулся. — Нет. — сказал он. — Не хочешь. Его глаза блеснули и Папирус тут же погрузился в сон.***
— Как видишь, использовать на тебе магическое оружие оказалось не такой уж плохой идеей. Твоя магическая защита также повышена. — Удивительно, как это работает… — Я уже тебе всё объяснял. — Не удивлён, почему это запрещено. — И тем не менее, ты этим пользуешься, дорогой. — Потому что ты говоришь этим пользоваться. — Но это же эффективно, не так ли? К тому же, тебе, юному королю, дозволено, ибо ты должен стать сильнейшим. — Гастер широко хмыкнул. Он почти произносит те же реплики, гордясь собой. — Ага… — в голосе Папируса будто не было инициативы. — Не расстраивайся… Это лишь моя забота. «Чувствую себя лабораторной грязной крысой. Мне почему-то жутко с этого неприятно, зная, что Гастер делает это из лучших побуждений.» — Я знаю. — ответил Папирус. — Спасибо. — Потом мы проведём спарринг, когда я посчитаю нужным перевести тебя на другой уровень тренировок. Но, мне стоит ещё подумать над тем, как тебе улучшить магическую защиту… Не только от оружия, но в целом от магией. — Ну, ты можешь меня поочерёдно хуячить фаерболлами, раскатами молний, потом кусками говна с цветами, а под конец ледяной глыбой ебани в висок. — С магией тут дело обстоит несколько иначе, сынок… Пока занимаемся твой более сильной стороной. — Ладно. Что будет сегодня? — О, сегодня будет ещё интереснее! — весело сказал учёный. «Я уже боюсь представить, что он придумал…» Папирус даже не смотрел на него, но это до тех пор, пока он не услышал странный рёв. Подняв голову, скелет… удивился: — Это что за срань? — Повышаем планку. Сегодня я буду лишать тебя пальцев — а там посмотрим. «Чёрт.» — Гастер внутри корил себя. — «Я тогда явно переборщил. Надеюсь, мне больше не придётся стирать ему память.» — Я точно живым останусь? — Да. Поверь мне. Папирус ему верил.***
— Я сегодня проснулся от кошмара. — сказал Папирус. — От какого? — поинтересовался Меттатон. — Будто Гастер меня насильно стал расчленять. Я ещё упирался, мол: «НЕ НАДО, Я ХОЧУ ПРОВЕРИТЬ СВОИ СПОСОБНОСТИ ТАК!!!» — О боже, а он что? — А он ржал как псих ёбаный и пилил меня в костную муку, я всё это лично ощущал и постоянно орал как сука… Вот это я пересрал, когда проснулся… — Мой Король, — голос робота стал мутным. — По-моему, эти тренировки тебе на пользу не идут… — Я не говорю, что он меня там расчленяет, дурак. — процедил скелет. «Лучше им не знать… Гастер в этом прав.» — Звучит всё равно жутко. — Я знаю. — вздох.***
— Знаешь, Папирус… — Что? — Есть одно из испытаний, которое я бы тебе мог дать, но… — Но? — Дело в том, что я его Сансу даже не планировал давать, ну, то есть, оно физически для него не подходило, потому что Санс был несовершенен. Его, так называемая, конфигурация и статистика, не позволяла бы проворачивать на нём подобное, иначе во время подобного испытания он не то что что-либо выдержит, но тут же превратится в труху. — А моя конфигурация, стало быть, более подходящая? — Да. Но, твоя травма души очень этому мешает, это тоже своего рода минус. К тому же, я почти уверен, что ты откажешься от этого испытания и посчитаешь меня полным психом. Папирус заметно напрягся. — Но ты меня очень порадуешь, если согласишься. — Даже не прямо предлагаешь? Теперь действительно что-то серьёзное? До этого, значит, были лишь игрушки по-твоему? — Ну, — протянул хромат, — вообще-то да. Потому что то, что я собираюсь предложить тебе… крайне эффективно, но оттого оно и опасно. — Сразу скажи — это ты придумал или где-то нашёл? — Это доработанное испытание боли, поэтому можно сказать, что моё. Просто я привнёс туда… краски. Можно даже сказать, что ты будешь первым, кто испытает это… хотя нет, вру, вторым. — Первый вообще выжил после этого? — Конечно, я тщательно рассмотрел и твою возможность, и возможность того монстра участвовать в подобном испытании. — Ладно… В чём суть? — В общем, если говорить коротко: то всё тоже самое, но… я тебя держу в состоянии агонии. — Ньееех? — настороженно протянул скелет. — Аналогичным образом, как и с твоим порогом боли, можно увеличить не без помощи манипуляций магией и возможность твоей магии спасать тебя же во время агонии. Ты же явно был в этом состоянии? Папирус задумался. — Сложно. — ответил он. — Что «сложно»? — Не могу определить, был ли я хоть раз в этом состоянии. — Битва с Стрейном? — Я там ощущал не агонию, а адскую боль, и то, во мне сидел Напстаблук и, по сути, управлял моей же магией. — Но ты же в итоге был без сознания какое-то время, пока Энилла и другие монстры, по сути, возвращали тебя к жизни? Даже не дышал ведь! Тогда ты был в агонии, Папирус и если бы не дозаряд магией от других монстров, ты бы с Напстаблуком улетел в Мир Мёртвых. «…Наверное.» — Ещё были случаи, похожие? — Возможно при Коалиции было пару раз. При битве с Стрейном или… при печати Коалиции? — Первое навряд ли, если верить тому, что ты рассказывал ранее, второе точно нет. И тут Папирус будто прозрел. — Было кое-что. Когда Санс мне глазницу пробил. — Хм… Нет, тоже не агония. Ты тогда потерял лишь чуть больше половины HP и у тебя был, эм, больше травматический шок, учитывая то, что Санс не побрезговал магией, а у тебя она была только в стадии освоения, то есть, её почти не было. Вообще, Санс мог бы одним ударом унести тебя в мир иной, поэтому тебе тогда крупно повезло, да даже так, что у тебя кроме шрама-то ничего и нет. Глазница твоя функционирует не хуже правой. В общем, ты один раз бывал в агонии, но, походу, ты этого даже не до конца понял… Эффект Тералива весьма силён и он способен как-то блокировать агонию, однако, как это и случилось с Напстаблуком, в большинстве своём, он к чёрту выжигает магоносную систему того, кто заправляет магией носителя. Тем не менее… Что скажешь на счёт тренировки? — У меня есть право отказаться? — Есть. — Это любопытно, но… — вздох. — Раз уж так надо и ты удостоил честь мне принять в этом участие… Гастер улыбнулся. — Я знал, что могу на тебя рассчитывать. — Гастер пару раз хлопнул ладошами, — Анбелив, Глифс. — Мы здесь. — раздался голос Фиша сзади. Папирус удивился. — Глифс, помоги мне сейчас стабилизировать магию удерживания, когда я начну «Испытание Агонией». Анбелив — готовь маготорий в соседней комнате. Тут же раздались шаги, которые постепенно становились тише, а Глифс оказался возле Гастера. — Так-с, — лик доктора было задумчивым, когда он посмотрел на Папируса. — Во-первых, тебе нужно снизить HP… — У тебя есть много для этого способов. — Можно сделать в 1000 раз проще, к тому же, твой порог боли это позволяет. Призови-ка свою душу. Папирус так и сделал. Гастер её взял в руки. — Сейчас тебя скрутит от боли, имей в виду. Он напряг в руку магии и душа Папируса стала вертеться будто юла, а сама она стала странно пульсировать и чернеть. Тут же внутри себя скелет ощутил острую боль и он издал сухой и громкий стон. — БЛЯТЬ- Душа крутилась всё сильнее и сильнее. HP: 23042 / 27930 — ЧЧЧТТТООО ЭТТТООО…?! Глифс стоял и молчал, как и Гастер, оба были без эмоций. А Папирусу становилось только в разы хуже. HP: 19063 / 27930 HP отнимались крайне быстро и боль только возрастала, только вот Папирус в итоге даже не понимал, где у него болит и что. HP: 10842 / 27930 Через некоторое время в глазах стало темнеть, а магия колебаться, доставляя дополнительные неудобства. Но он был скован специальными цепями и держателями, которые блокировали выход магии по всему телу, не позволяя через нити ци полноценно ей циркулироваться. HP: 6911 / 27930 Его стала одолевать болезненная слабость. HP: 3975 / 27930 В итоге, постепенно, боль будто бы стала притупляться… Не до конца, но она стала не столько заставлять его кричать, сколько тяготить и, словно, тянуть вниз. HP: 1836 / 27930 Он стал слабее… Магия будто дала сбой. И будто часть контроля улетучилась. Душа, тем временем, в руках учёного, резко сбавила обороты и стала постепенно замедлять свои круги. Гастер глубоко вздохнул. HP: 1012 / 27930 — Глифс, — скомандовал Гастер, на лбу которого появились капли пота. — Контроль. Скелет внезапно стал ощущать, как тело окончательно перестаёт быть под его контролем, словно он выходит из него. HP: 793 / 27930 Папирус глубоко дышал, так, будто ему был сейчас жутко необходим кислород. Перед глазами всё меркло. Он даже Гастера почти не слышал. Будто всё, что только что было внутри него, та боль и мучение… испепелились. Умерло.***
Вдруг всё померкло в несколько мгновений и Папирус стал видеть… лица в светлом неизведанном пространстве. И слышать голоса. «Что за…?»***
— Но ты же мне доверяешь, не так ли, Папирус?***
Он чётко видел то, что видел уже некоторое время назад. Будто воспоминание.***
— Естественно. Я же Гастер. — пожал он плечами. — И коллегии учёных, как правило, очень мало волнуют политические конфликты.***
Мыслить будто стало проще и эффективнее. «В прошлый раз не было такого.»***
— Может, разговоры 1 на 1 мне и по душе, вне зависимости от обстановки. — он отвёл взгляд от Папируса. — Ну а ещё, ты мой сын. Веская причина тебе уделять чуть больше времени, чем остальным.***
«Воспоминания…» И вдруг он вспомнил не о Гастере, а о… Меттатоне:***
— Мой Король, — голос робота стал мутным. — По-моему, эти тренировки тебе на пользу не идут…***
«…Меттатон.»***
— Дорогуша, я профессиональный актёр и, как ты уж понял из моей биографии, что я тебе выдал, ещё обладаю крайним терпением. Мне не впервой делать вид, будто всё нормально.***
«Ньех-хе-хе… Неужто всё и вправду настолько с тобой грустно?»***
— Мы оба этого хотим… — голос её становился всё соблазнительнее, с тем и тише и хриплее, — почему нет?***
От этого воспоминания Папируса морально сильной волной сбило смущение.***
— Ну… он же неспроста тебе помогает.***
«Да ну, бред же, Маффет… Он помогает мне… Стать сильнее…»***
— Зачем ты уточняешь, если сам слышал наш с ней разговор? <…> Ты не дал ёбу, я тебя горячо поздравляю. Что будешь с этим делать теперь?***
«Напстаблук… Как и всегда.»***
— Максимум, что здесь идиотское — ваш локальный культ гвардейцев, который кажется ещё более психбольным, чем религиозный фанатизм.***
«О нём я не знаю ничего.» Постепенно он стал вспоминать других важных ему монстров: их лица, особенно радостные улыбки, грустные мины, злобные оскалы, искренние и фальшивые эмоции, разные эпизоды, фразы и цитаты, определённые моменты.***
— Да… Это очень круто. Не думала, что столь дорогое удовольствие станет таким доступным. — полунимфа улыбнулась, — Спасибо за то что вытащил меня из лаборатории и вернул в реальный мир. Я давно это хотела тебе сказать, но не находила времени. — Любой пункт относится к желанию поднасрать, Папирус. — сказала твёрдо Фриск. — Это всё равно, что бегать с ёбаным недотрахом. — А я говорил, что против? — поднял бровь Яргурд, — Присаживайся. Только сразу говорю — мы пиздим матом без умолку и очень много шутим в аморальном ключе. — Вообще-то, я просто хотел пообщаться, столько лет прошло, в конце-концов. — Эдгар замешкался, — Но ты выглядишь не столько уставшим, сколько вымученным… если я тебе не интересен — так и скажи. — А я люблю Карамбеллу. — сказал Амурий. — Она — прекрасная исполнительница джаза. Её музыка очень романтичная и расслабляющая.***
Дальше, скелет стал наблюдать более любопытные лица перед собой:***
— Моя жена жива! Жива, Папирус! И ты обязан её найти и вернуть в королевство! Я верил, что она не могла так просто пасть! Я должен столько всего с ней сделать! — В глубине ты чертовски слабый. И… вся эта твоя напыщенность… твоя «жестокость»… твоё тщеславие… Это лишь проблески твоих слабостей, которую ты скрываешь под самой невозмутимой маской тирана. На самом деле, ты совершенно другой. И из-за того, что долгое время притворяешься тем, кем не являешься — ты постоянно находишься в замешательстве. У тебя постоянная странная и противоречащая гамма эмоций, которую ты из раза в раз пытаешься подавить, но не можешь, потому что не знаешь как. А не знаешь как, потому что ты эмоционален. А эмоционален — потому что слаб и не умеешь контролировать свои эмоции в принципе. Эмоции контролируют тебя. Но ты совершенно не такой. — Да как твоего брата можно не любить? — спросила Чара. — <…> Я любя, зайка. — улыбнулась она. — А так вы чё? Он Великий и Ужасный Папирус, один из лучших лидеров КГ, убийца Стрейна, великомученик Подземелья и с недавних пор убийца Асгора. Ещё когда-то был лидером ОГСП, тоже крутой был, да и вообще самый лучший монстр Подземелья по факту, и мне насрать если кто-то не согласен, таково моё святое человечье мнение. А ещё в будущем король крутой наверняка!***
Он видел даже Фифти, Лоссе, Оливию и Лукса, вспомнил о Флауи, об Аароне, Шайрене, даже о Бисайде, Додже и Догго, о Доггерине, Бурбоне и Вайрусе, он даже вспомнил коалициантов, в частности Стрейна, Февраля, Хмурого, Доггрица, дивизиантов, Шатнгерциркуля, Хесселя, Максимилиана, да даже Ариана, смог узреть большинство монстров из Секты Геноцида, даже Пелагею и злосчастную Сабрину, он вспомнил почти всех одногруппников и одноклассников, ровесников и тех монстров, что окружали его в школе и в университете, на вечеринках и не только, не позабыл и о подружках из клуба Меттатона, вспомнил об учёных, в частности об Альфис, с которыми он имел дела, помимо Гастера и Анбелива. Казалось, за это время он увидел, чёрт возьми, всех на свете, но навряд ли, если что, это уже и вспомнит. Но вот что более яркое всплыло перед его взором:***
— Хееей, Папс, смотри как я могу! — и с этими словами, рыба стала сгибать свою левую руку так, чтобы предплечье было параллельно груди. — Зато я рукой стрелять умею, без магии! — гордо выдала она, широко улыбаясь, — И даже таким образом круто перемещаться! А ты так не можешь, цветочный лох! Соси! — она показала средний палец и язык скелету. — Мне очень приятно, что ты стараешься уделять мне время, но… если у тебя его нет — не нужно мучиться! Я пойму, если тебя нагружают или… что-то в этом духе. Из-за меня-то не нужно разрываться. — Иди бля, ёбаный ты нагибатор блудный, — обратилась она к нему, — вставь ему, ну, Стрейну, кости свои в узкое очко, хорошенько раздрочи и выеби его кишки насмерть, чтобы он ими срал вместе с кровью… — вздох и агрессивно-хриплый тон, — и закончи уже этот ёбаный ад, раз соизволил спустя два месяца припереться! — АЛЛО, ЕБАНАТЫ! РАЗУЙТЕ ГЛАЗА!!! ВЫ ДОПУСКАЕТЕ, ЧТО ФИЗИЧЕСКОЕ НАСИЛИЕ — ЭТО, СУКА, НОРМАЛЬНО??? ЭТА СЦЕНА — АДЕКВАТНАЯ?! ТО, ЧТО СОТВОРИЛ КОРОЛЬ — БОЛЕЕ, ЧЕМ РАЗУМНО?! ВЫ В КАКУЮ ВАГИНУ СУНУЛИ СВОИ ГЛАЗА БЛЯТЬ???***
«Она???»***
— Йо, Босс. — послышался мелодичный голос Санса, который тут же выглянул из кухни, протирая чашку, он ему улыбнулся — Да на тебе лица нет. — Я так давно не видел тебя здесь, в постели. И… я хотел убедиться, что ты в душе не утопился. — скелет ухмыльнулся. — Ты извини меня конечно за последующие мои слова, но ты совсем охуел уже. Это, сука, край!!! КРАЙ, БОСС! — Я очень по тебе скучал. — повторил с хрипотой Санс, с какой-то искрой, которая заставила его голос буквально вспыхнуть жаждой романтики. — Я ЗНАЮ, Я ВИНОВАТ, БОСС!***
«А ты… Так тем более… Пошёл на хуй…» И на этом Папируса будто унесло в неизвестное направление, будто он провалился во тьму… В шум и гам.***
Папирус сам не до конца понял, как он вернулся в реальность. — Что ж… есть над чем поработать. — услышал он Гастера. — Он в сознании? — спросил Глифс. — Да, почти. Не сбавляй обороты. «После такой нагрузки организма, ему нужно пару дней отдыха. Причём, вне работы. Придётся попросить его друзей подменить его.» — проговорил учёный про себя. — Это было опасно, доктор. — Я знаю, но я так же знал, что Папирус выдержит такое... надругательство. Папирус чувствовал очень тупую и тяжелейшую боль по всему телу, которым он почти не мог управлять. — Я… Папирус даже говорил с гигантским трудом, его голос был крайне тяжёлый и измученный. «Удивительно, что он вообще в сознании… Господи, какой ты потрясающий.» — Не могу пошевелиться…