В моём тихом омуте

— Как прошло собеседование в МОПС, мой милый господин?       Папирус, устало вздохнув, приземлился на стул. Скелет явственно ощущал то, какими тяжёлыми были его кости и как же ему хотелось бы сейчас лечь в мягкую постель. Единственные две причины, по которым он пришёл на кухню: безумный голод и готовящий ему еду слуга. К слову, слуга ему и задал вопрос о собрании в МОПС. — Да хуйня какая-то если честно, будто на бабкин базар грибами для раскуривания в Староград пришёл, а не говорить о важных ситуациях для всех и вся, — ответил он, бросив связку ключей и телефон на стол. — Опять сплошная бравада кучки политиков на камеру, какие-то детские попытки провокциии друг друга с целью хрен пойми чего, а на этот раз с тонной вопросов о том, что у меня вообще в голове и кто я такой, чтобы трон занимать после Дримурров… — Папирус снова вздохнул, — У меня пердак сгорел в ноль, если бы я там проторчал ещё минуту-другу, я бы вспылил, честно... Ох, я думал, что хоть там, в МОПС, с другими королями серьёзно, но в итоге что сплошь и рядом одно разочарование. В этом мире. — А, — эльф замер, — даже так? — Мир куда кукольнее, чем кажется. — махнул скелет рукой. — По крайней мере, в Подземелье.       Папирус посмотрел на спину эльфа. Тот стоял у кухонных тумб и что-то нарезал, но на скелета не смотрел. — А, кстати, заваришь мне чай, пожалуйста? — Какой? — Любой, но… чтобы был расслабляющим.       Когда Папирус перестал стоять у плиты — история умалчивает. Когда он переехал в резиденцию, поначалу он всё же сам себе готовил есть, время от времени занимался уборкой и остальными бытовыми вещами, как и раньше. Однако, его жилой участок замка был минимум в десять раз больше, соответственно — требовалось больше времени для уборки, банально, чтобы протереть пыль на определённых поверхностях. Дом Папируса имел куда больше мебели, особенно декораций: скульптуры, картины, витрины. Скелет по-настоящему обожал роскошь и наконец, смог себе её позволить.       Из-за нехватки времени и сил, в один прекрасный день Папирус решил найти домашнюю прислугу. У него было место, где слуга мог бы спать, у него имелось несколько ванных комнат, а также были комнаты для развлечений, на случай, если слуга будет свободен. Важно было соблюсти три условия: порядочность, конфиденциальность и ответственность. Требования Папируса всегда были высоки (буквально ко всему), но теперь, став королём, он хотел найти того монстра, который сможет практически ИДЕАЛЬНО поддерживать дом в чистом и опрятном состоянии. Слуга, который нужен, чтобы поддерживать все прихоти нынешнего короля, должен был обладать рядом навыков, включая харизму. Дома бывало скучно.       И Папирус нашёл такого монстра. Чарльз — немолодой эльф, что жил долгое время среди людей до последнего вторжения. До Папируса он долгое время работал дворецким, в своё время служил крайне ответственному человеку, который в Мире Людей заправлял ЦЗМ (Центром Защиты Монстров), когда это было актуально и не было окончательной войны. Чарльз видал многое за свою жизнь и после того, как попал в Подземелье, находился всё это время где-то на дне, пока…       Его рекомендовал для Папируса, как ни странно, Меттатон. Хотя к нему Папирус меньше всего хотел обращаться с поиском личного слуги.       «Потрясающий джентельмен, Мой Король!» — говорил он, — «Ответственный и честный, мастер на все руки и покладистый! Я хотел его устроить официантом в мой ресторан, но, думаю, что ему будет намного лучше работать у тебя. Поверь мне, он соу бриллиантэйбл!»       Как Чарльз смог познакомиться с Меттатоном — история также умалчивает.       Чарльз был крайне спокойным монстром, из резиденции, с тех пор, как переехал, никуда не выходил, даже редко выходил за пределы дома. Он исполнял все прихоти Папируса. Исполнял идеально. Дом держал в полной чистоте и уюте. Не говоря уже о том, что он оказался крайне приятным собеседником, а главное — весьма и весьма интеллигентным. Он был ещё одним прекрасным примером того, что старшее поколение куда более гораздо на глубокие разговоры, чем поколения младше. Однако, он чаще слушал, чем говорил. Говорил всегда Папирус, и неважно: устал он, занят он, трезвый или пьяный. Ему лишь бы лишний раз помолоть языком о чём-либо, чаще всего о Центре или, что реже, о том, как его заебали буквально все. — Но, честно тебе скажу, я отчасти понимаю откуда эта бравада и надобность иметь кучу кукол. Я сам, вопреки тому, что долгое время числился в жополизах Асгора, втайне осуждал некоторые его действия, слова и… прочее-прочее-прочее, потому что я не понимал его в принципе. Он — король, на нём висит куда больше ответственности и ролей, чем на простом лидере КГ. Теперь, примерив корону, я могу сказать следующее: если народу рассказывать только правду — тогда обязательно найдутся те, кто будет этим пользоваться во вред. Враньё для этого и придумали — чтобы достигать определённых целей и задач, это излюбленный способ добиться чего-либо, потому что правда не всегда способна на это. А если слишком много лгать — то всё дерьмо всплывёт наружу, это, считай, тоже, причём, в нашем случае, опыт пережитый. Поэтому, здесь нужно искать золотую середину и управлять монстрами так искусно, чтобы мало монстров понимало, насколько сильно я могу на них влиять… и на их жизни соответственно.       Пока Папирус вёл длинный монолог о правде и лжи, приплетая в этом политику и заговоры, Чарльз, слушая его внимательно, медленно нарезал зелень. — Ну, то есть, сильнее, чем видит народ. Есть авторитет государства, армий, чего угодно, а есть ещё особый авторитет — моральный. Я его должен грамотно завоевать. — Ваша Милость, разве он уже не завоёван? Мне казалось, Вас многие признают и уважают. — Если ты когда-нибудь изучишь Монстронэт, Чарльз, а в частности форум, то увидишь, что вопреки тому, что практически все признали моё великолепие после убийства Стрейна, я для многих… очень сомнительный. В частности, из-за того же брата, нарушений некоторых законов (особенно связанных с превышением должностных полномочий и привилегий), постоянных моих закидонов… ну, знаешь, те прекрасные времена, когда я мог ворваться в чей-нибудь дом и начать материть бабушку какую-нибудь, — Папирус прыснул, — Да-а, это было давно, я, конечно, осознаю, что был крайне безумным и активным, да и, насколько я понял из некоторых объяснений отца, у скелеподобных монстров юношеский возраст длится чуть дольше, чем у людей смертных, но, кажется, у всех юность проходит по-своему. — В-Ваша Милость, — опешил Чарльз, — В-вопреки тому, что по статистикам, составленных многими монстрами, в большинстве всём Ваша кандидатура на роль короля одобряется большей половиной Центра, чисто физически невозможно сделать так, чтобы Вас любили вообще все монстры без исключений. У всех есть свои ненавистники.       Папирус задумался. — И Вы — не исключение. — добавил он. — Особенно с Вашей несколько неоднозначной «предысторией». — Может, ты и прав. — лениво бросил скелет, видимо, не желая доказывать Чарльзу, что он великий и ужасный. — Не знаю. — Когда-нибудь Вы это поймёте, если уже сейчас для Вас многие вещи, которые вы исполняли ранее, кажутся уже неправильными и постыдными. — НЬЕХ-ХЕ-ХЕ! Я не говорил, что мне стыдно за что-то… ну, разве что, только за брата, опять же. — Папирус рыкнул. — Сука. — он сжал кулак.       На кухне воцарилось молчание и Чарльз, закончив резку зелени, взяв доску, пихнув зелень в лазанью и перемешав с тёртым сыром на верхнем слое. — Минут тридцать нужно, чтобы это запечь. — сказал Чарльз. — Подождёте? — Я никуда не спешу… по крайней мере, сегодня.       Пока Чарльз возился возле кухонных тумб и, кажется, готовил что-то ещё, Папирус продолжал говорить: — Главное, королева Триады не явилась, снова. Пришла опять её подружка, которая говорила, мол: «Ваше государство ещё со времён АСГЕИРА очень недружественно относилось к Триаде! Изначально его хотели вырубить и насоздавать лабораторий!», а на мой аргумент о том, что у них УЖЕ есть там лабораторные станции, она что-то начала вякать о том, что это опять мы виноваты. Честно, если бы не всё это, я бы ей в ебало прописал с ноги со всей дури, чтоб она тут же подохла нахер. Мне с такими дурами очень тяжело вести общение, особенно В ВЕЖЛИВОЙ ФОРМЕ. — Но Вы справились, Ваша Милость. — Не место бабам в политике, блять. — процедил он. — Не место. — А как же Маффет Спайдер, Ваша, так называемая, «вторая правая рука»? — Маффет умная, ей можно.       Папируса было слушать интересно. Чарльз, опять же, видал многое, но он никогда не думал, что будет лично обслуживать такого необычного монстра. Дикция, мысли, определённые фразы, его истории — ораторское искусство у него было отточено до идеала, а особенной усладой для ушей эльфа являлось то, что Папирус без особых усилий говорил крайне длинными и сложными предложениями. О Папирусе он слышал очень многое, как и большинство, и хорошее и не очень. Он был крайне удивлён, когда узнал, что тот решил пойти в короли, но уже тогда он понимал, что, скорее всего, он выиграет, потому и отдал свой голос ему. Чарльз был почти уверен, что Папирус хотя бы частично возмётся за Центр и сможет исправить часть того, что натворил Асгор, остальные кандидаты доверия не внушали. — Да и в целом все короли какие-то чокнутые, если честно. — Чокнутые? — Там один Иошихиро адекватный, ну, Тэнно Спиглика. Что скажу про остальных? Ну, Пьер-Оливье, который король Гласога, какой-то укурыш объёбанный, он начал задавать очень странные вопросы про… аграрные аспекты нашего государства. — В смысле? — Он спрашивал меня настолько даунские вопросы, что я там лоб себе чуть на камеру не пробил нахуй. Он спросил: «А у Вас в Центре прям очень хорошее пшено???»       Папирус резко долбанул рукой по столу: — ОТКУДА Я ЗНАЮ??? Я ЕГО ЛИЧНО-ТО НЕ ПРОБОВАЛ! Но вроде никто не жаловался до поры до времени, ЛОГИЧНО??? Нет бы принять моё предложение в Калбалде сделать ворота в Центр, чтобы через Спиглик галопом не скакать, ещё и метрополитен добавить, но он постоянно долбил меня хуй пойми чем!       К тому же, Папирус не стеснялся применять весь спектр матерных выражений у себя дома, даже при том, что отчаянно пытался от этого себя отучить. — Я Вам соболезную, Ваша Милость. Но, насколько мне известно, в Гласоге свои странности. — Возможно. Так вот. Дальше там по списку Готтен-Арт. Там тоже королева. Пришла какая-то расфуфыренная мадам в большой шляпе и пышном платье, будто на похороны, ебалом явно староватая, но когда она села возле меня, я от её духов чуть не обблевал стол, это так, чтобы ты понимал, через какой ужас я прошёл. Так вот. Она начинает более нормальные вопросы задавать: про дружбу с Миром Людей. Поначалу мне эта старушенция казалась вменяемой и я с ней охотно вёл диалог, объясняя ей свою точку зррения, но потом эта Даздраперма IX начала откровенно навязывать мне своё мнение о том, что все люди — зло. Она зачем-то стала рассказывать мне про своих мужей в Мире Людей, которые её, полувампиршу (собственно, поэтому она старая, хоть и кровопийца), бедную недокровосисю, бросили.       Папирус часто откровенничал с Чарльзом. А тот и не был против. Всё же, подобное мнение Папирус мог высказывать далеко не многим, а делать вид, будто его всё устраивает — вообще не по его природе. — Мало, кстати, чем эта королева отличается от Асгора. У Даздрапермы IX давно уже диагностировали Альцгеймер, Ваша Милость. — НУ, А ХУЛИ ОНА ТОГДА НА ТРОНЕ ДЕЛАЕТ??? ШАГОМ МАРШ В ГРОБ, ТУПАЯ СУКА! — Скажите ей это в лицо. — С радостью. Ладно, о Мигуле я уже говорил, да? Тоже тупая пизда, теперь яростно онанирую на то, чтобы встретиться лично с истинной королевой Триады и нормально (уж навряд ли) разобраться с негативом в сторону Центра. Далее Мизуноми. Там был какой-то дед, Пурушоттам… я не ебу, как его имя там звучит… — Вы сейчас правильно его выговорили. — Я его называл всегда «Пургонос», поэтому буду говорить именно так. У него там нос как у Пиноккио, поэтому да. Короче, этот Пургонос вообще нихуя не говорил. Сидел как дебил и смотрел на меня, причём, смотрел так, будто у него сердце остановилось и он просто замер. И даже не моргает. — Мизуноми довольно далеко находится от Центра, большая часть государства расположена под водой. Им в целом не очень интересно то, что происходит за пределами страны, потому что большинство жителей изначально жили именно в Подземелье. — Я понимаю, но… это странно. — Папирус посмотрел на слугу. — Мне дальше рассказывать? — Давайте. Чай почти готов. Я немного туда магией брызнул для большего удовлетворения. — Магией? — Иногда еду можно «заряжать» магией. Полезное умение, Вам, как кулинару, следует попробовать.       Папирус удивился. — Впервые слышу, но возьму на заметку. — скелет посмотрел в потолок и продолжил вещать, — Так вот, кто там ещё был… Король Марбии, Мухаб… ладно, я его оскорблять не буду, он нормальный тоже, во всяком случае, с Триадской пизды он охуел не меньше и даже пытался её заткнуть. Более того, он единственный, кто поддерживал вместе с Иошихиро идею о мире с людьми. — Марбия — верный союзник Спиглика. Спиглик предоставляет технологии, Марбия — медицину. У них за всю историю никогда не было конфликтов и как-то вышло, что они всегда вместе. — Радует, потому что с медициной у нас задница. Теперь пару слов о Тригокоронском короле. Во-первых, я охуел с его имени. — Что такого в «Максимилиано»? — Ну… у меня дикие флэшбеки с Коалиции Справедливости. Там коалициант с именем Максимилиан был. Разница в одну букву. Я просто помню как мы с Андайн сидели, пиздели о чём-то, Санс под столом был, потом мы жёстко над этим коалицинтом угорать начали, в итоге… я его убил. — Папирус рассмеялся. — Ладно-ладно, — он подуспокоился. — Это во-первых. Во-вторых, он решил пойти путём как этот Пьер-Оливье — начал задавать вместе с ним странные вопросы. Но если один спрашивал откровенную хуйню, которую спрашивать нужно у меня в последнюю очередь, то этот почему-то спрашивал меня постоянно об Асгоре. Нет, я понимаю, что этот хрыч старый съебал к чёртовой бабке от всех и закрылся с барьером в Центре, и было бы уместно задавать вопросы о том, что он успел сделать в Центре и как я собираюсь подчищать всё дерьмо, что он устроил, это как пример, но… он начал задавать весьма личные вопросы о том, как я на него работал ранее. — «Личные»? Можно пример? — «Господин Папирус, как Вы думаете, а правильно ли с Вашей стороны покрывать предыдущего короля последними словами, когда Вы же служили ему вплоть до того, пока Вы не пропали на два месяца без вести во время военного положения в стране (то есть, когда руководство королевскими отрядами нужно было как нельзя кстати, а ими заправляли именно Вы)?» — Что? — не понял эльф. — Я этот вопрос и задал, потому что сам нихуя не понял, к чему он это. — Позвольте уточнить… никто же, кроме Омутии и жителей деревни Тэмми не знает об истинной причине смерти Асгора? — Э… Есть два монстра, которые недавно сбежали с королевской тюрьмы и сейчас находятся в Спиглике. Я ещё думаю о том, стоит ли говорить, что власть захвачена, по сути, узурпацией. С одной стороны это крайне жестоко и сильно по моей репутации ударит, а с другой стороны — вышибают клин клином. — Думаю, жители больше обидятся на то, что их на такой пир не позвали… с актами изнасилования.       Папирус рассмеялся. — И это не исключено!       Чарльз вдруг повернулся и стал медленно подходить к обеденному столу скелета. Он принёс чашку на блюдце и поставил её перед Папирусом. — Ваш чай.       Глаз Папируса едва заметно вспыхнул, но Чарльз таки заметил дымок. — Да ладно Вам, — сказал он. — У меня нет нужды Вас травить. — Доверяй, но проверяй. — подметил Папирус, не поворачиваясь к эльфу. — Я начитался уже случаев про цареубийства из-за всяких жидкостей. — У Вас страх этого? — Нет, обычные меры предосторожности. Я всегда осторожен. — Виндингс говорил, что у Вас есть определённая стойкость к ядам. — Небольшая, но есть. Но какой-нибудь цианид калия меня к хренам убьёт, как и любого другого среднестатистического монстра… Погоди, а ты с Виндингсом говорил что ли? — Я просил у него Вашу медкарту. — Зачем? — Мне нужно было узнать о Ваших возможных аллергиях и болезнях. — Это ещё зачем? — Ваши аллергены мне нужны, чтобы я не убил Вас едой, которую готовлю. А вообще, ситуации бывают разные, банально Ваши травмы после тренировок, пускай ими я ещё ни разу не занимался, но вдруг. Есть монстры с самыми разными аллергиями и реакции на разные лекарства тоже могут навредить в определённых случаях. — Жаль, что я слишком идеальный для подобного дерьма и аллергий у меня нет. Мог бы напрямую спросить, а не дёргать Виндингса лишний раз.       Папирус допил заварку и поставил чашку. — Благодарю. Прекрасный чай, Чарльз. — Всегда пожалуйста. Лазанья будет ещё долго печься. — он посмотрел на чашку. — Посуду уберу после ужина с Вашего позволения… — он посмотрел на короля, тот кивнул, — Может… хотите чем-то заняться? — Я устал. — Папирус вдруг положил ноги на стол, перекрестив их между собой, затем отклонился на стуле назад, а по щелчку пальцев тут же захватил в телекинез стул, чтобы он не грохнул на пол вместе с ним, — Предпочту посидеть в покое. — Мне покинуть кухню? — Нет. Можешь занять меня разговором, если хочешь. Против не буду. — он отвёл взгляд. — А ещё, заваришь мне ещё одну чашку чая? Себе тоже сделай, если хочешь и планируешь тут оставаться.       Чарльз кивнул. — Да, Ваша Милость.