Случайность (Расширенная версия)

Матеря на все лады начальство, Лестрейд в который раз за вечер приказал себе успокоиться и решительно выбрался из служебного BMW. Под ногами заскрипел мелкий щебень подъездной дорожки. Взбежав по мраморным ступенькам, полицейский оказался в роскошном особняке в викторианском стиле. — Все тихо, — поприветствовал его Брюс, улыбчивый мужчина лет сорока, и передал для подписи пачку документов. Покривившись от бумажной волокиты, Грег машинально поставил свой росчерк. — Дежурство принял, — сказал он и прошел в полутемную гостиную. От этого дома у Лестрейда по спине пробегали мурашки. Казалось бы, за годы службы в полиции он побывал во множестве стремных мест, но конкретно это вызывало у него необъяснимое отторжение и желание сбежать куда подальше. Вернее не дом, а его хозяин. С которым сейчас приходилось видеться три ночи из семи в неделю. И каждый раз Грег боялся совершить роковую для себя ошибку. — Все нормально, не хрен психовать, старик, — сказал себе Грег и, постучав, открыл дверь, ведущую в библиотеку. Комната была залита светом заходящего солнца. У окна, откинувшись на спинку огромного кожаного кресла, сидел Майкрофт Холмс. Лестрейду было непривычно видеть его одетым в простой домашний костюм и смотрящим куда-то перед собой по много часов подряд. Взгляд Холмса, направленный в параллельную реальность, порядком пугал Грега. И вызывал жалость. — Мистер Холмс, я пришел, — сказал он. Майкрофт лишь неопределенно повел плечами, оставшись изваянием самому себе. Грег вздохнул. Видеть этого человека сломленным он не мог. В голове не укладывалось, что блестящий политик так просто мог оказаться не у дел. А ведь Грег был уверен, что скорее замерзнет Амазонка, чем Майкрофт Холмс лишится власти! Но события в Шерринфорде не могли остаться незамеченными. Требовалось совсем немного времени, чтобы противники политика подняли голову и добились от премьера и королевы однозначного распоряжения об отстранении Холмса-старшего от управления страной на время служебного расследования. Конечно же, такой промах со стороны серого кардинала! Кто привез в суперсекретный Шерринфорд преступного гения Мориарти? Вместо того, чтобы запереть его в соседней камере, Майкрофт не только отпустил Джеймса на все четыре стороны, но еще и позволил увидеться с безумной мисс Холмс. И премьер, и королева пришли в ужас от мысли, что могло бы случиться, реши вдруг эти двое реализовать свои извращенные представления о власти! А кто поставил страну под угрозу? Тот, кто должен был ее оберегать. И вот теперь Майкрофт Холмс сидел под домашним арестом. Его охрана была заменена на людей, присланных кем-то из МИ6 и лично утвержденных на эту работу премьером. И лишь по какому-то стечению обстоятельств детектив-инспектор Нового Скотланд-Ярда оказался в числе надзирателей. Видимо, решили, что полицейский точно не подведет, подогреваемый желанием отыграться на старшем брате за все выкрутасы младшего, которого столько лет приходилось терпеть. — Может быть, вам новости за день рассказать? — предложил Грег. Майкрофт наградил его задумчивым взглядом. — Спасибо, инспектор, но не стоит. У вас будут неприятности, если узнают, что вы приносите мне информацию о внешнем мире. Не забывайте одно из условий моего отстранения: полная изоляция, пока не будет принято решение о моей дальнейшей судьбе. Вам запрещено обсуждать со мной какие-либо новости, — Холмс, как показалось Грегу, подавил вздох. — Но разговаривать-то мне с вами можно! — воскликнул Грег. — Я могу вам рассказывать новости. Или тут кругом камеры и микрофоны? — Лестрейд чуть боязливо осмотрелся по сторонам. — Не бойтесь, инспектор, ваша карьера в безопасности. Жестом доброй воли со стороны Ее Величества были гарантии, что никакого видео-аудио наблюдения за мной внутри дома вестись не будет, — улыбка Холмса вышла грустной. — Тогда какие проблемы? — Грег развел руками. — Я, пока торчал в пробке, по радио услышал много нового и на память пока не жалуюсь… Майкрофт стремительно встал, прошел пару раз мимо окна. — Неужели вы не понимаете, что эти крохи информации — ничто? Инспектор, уж вы должны понимать, что значит для меня оказаться оторванным от тех потоков данных, которые я ежедневно обрабатывал. Это насмешка для моего мозга — давать мне пересказ лишь одного новостного выпуска! — он горько улыбнулся и покачал головой. — Я не могу довольствоваться мнением только одного журналиста! И тем более когда речь идет о политических материалах и аналитике! — Холмс зло крутанулся на каблуках ботинок и уставился в окно, скрестив руки на груди. Грег вздохнул. Да кто он такой, чтобы быть собеседником для Майкрофта Холмса? Всего-то тупой служащий полиции и нянька младшего брата. — Я могу что-то сделать для вас? — не унимался Лестрейд, сердце которого заполнялось горечью, когда он видел именно такого Майкрофта Холмса. Тот лишь покачал головой и произнес, не оборачиваясь: — Идите займитесь обходом дома. У вас ведь есть обязанности в качестве моего тюремщика. Грег кивнул и вышел из библиотеки. То же самое происходило изо дня в день две недели. Все это время он боролся с ощущением невозможности происходящего, когда приезжал в особняк Майкрофта Холмса и приступал к обязанностям «лица, осуществляющего физический контроль за субъектом», как значилось в контракте. И ровно неделю Грег пытался как-то изменить ситуацию, потому что не мог смотреть на Холмса, который все больше и больше скатывался в апатию. Если младший брат зависел от расследований, то старший — от информации. Ему было нужно получать новости со всего мира по всем вопросам. И сейчас, отрезанный от всех источников данных, Майкрофт начинал срываться в пропасть. Но вот если младший Холмс в такой ситуации принимался за бесконечные стремные эксперименты или подсаживался на наркоту, то чего было ждать от старшего? Сегодня, в такой чудесный осенний вечер, Лестрейду показалось чудовищно несправедливым, что старший Холмс сидит один в своей библиотеке, окруженный сокровищами мировой литературы, которые он наверняка знал наизусть. Но чем Грег мог ему помочь? Ни газету, ни телефон или какой-либо другой гаджет на территорию особняка было не пронести, спасибо досмотрщикам на въезде. Прогулка в саду? Нет, упрямый Холмс не покинет пределов дома, чтобы оказаться, как лабораторная мышь, под наблюдением камер, которыми был утыкан периметр участка и все стены дома. И всякий раз, обойдя уже ставший знакомым особняк и убедившись, что ничего запрещенного тут не происходит, Грег усаживался на кухне, заваривал чай и долго-долго, маленькими глотками пил его. А что еще было делать, если и в этот раз он ничем не смог помочь? *** Три недели назад — Позаботься о Майкрофте, он не так силен, как считает, — сказал ему час назад Шерлок. — Пригляжу за ним, — ответил Грег, ощущая, как в груди что-то сжалось. И вот он ощутил, как сердце уходит в пятки, когда увидел бледного Майкрофта в окружении врачей. Сразу как-то прошла тошнота, которая вечно подкатывала к горлу, стоило полетать на вертолете. — Мистер Холмс, как вы? — спрашивать было глупо, но, тем не менее, Грег спросил. Майкрофт наградил его тяжелым взглядом и неопределенно кивнул. — Полагаю, на сегодня все уже закончено, — он неловко поправил на плечах оранжевое одеяло. — Я провожу вас до дома, Шерлок просил убедиться… Холмс лишь кивнул: спорить у него уже не осталось сил. Да и чувства брата он понимал. Так что придется еще немного потерпеть общество посторонних. Пусть детектив-инспектор сопроводит его до дома, зато младший братишка не явится собственной персоной. Оказавшись в кабине вертолета, Майкрофт ощутил, как адреналин, на котором он держался все это время, начинает спадать, а вот действие успокоительного, которое ему вкололи врачи, наоборот, усиливается. Засыпать совсем не хотелось. По крайней мере не сейчас, не в вертолете, когда на соседнем сиденье сидит Лестрейд и всем своим видом показывает, насколько ему не по себе. Смешной он все же! Уже столько лет прошло, а все равно при встрече с ним не может найти себе места, вечно отводит взгляд и старается поскорее сбежать. — Будет лучше, если я провожу вас, — Грег первым выбрался из кабины вертолета, приземлившегося на лужайку перед домом, и протянул руку. Майкрофт упрямым жестом скинул с плеч теплое одеяло, в которое кутался всю дорогу, и проигнорировал протянутую ладонь. Не хотелось, чтобы еще и персонал увидел его в столь жалком состоянии. — Все свободны, — Грег услышал, как Майкрофт в доме отпускал прислугу и охранников, но все же последовал за ним. Он не понимал, на кой черт пошел за Холмсом, наверное, чтобы его персонально выставили прочь. Лестрейд испугался, когда в темноте гостиной огромного особняка увидел, как Майкрофт бессильно облокотился о консоль у стены. Он явно растратил все силы, чтобы удержать лицо, и теперь был полностью опустошен и обессилен. — Мистер Холмс! — Грег осторожно коснулся его плеча. — Как вы? — Что вам-то от меня нужно? — спросил с нескрываемым раздражением Майкрофт. — Сделайте одолжение, инспектор, уйдите. — Не уйду, вы на ногах еле держитесь, — Грег едва не вздрогнул, вспомнив те крохи информации, что стали ему известны о случившемся в Шерринфорде. — Вам лучше лечь! — Я сам разберусь, что мне нужно. И что из сказанного вам не ясно, инспектор Лестрейд? Оставьте уже меня одного, — Грег увидел, как недобро блеснули глаза Майкрофта. От этого взгляда можно было пожелать только одного: провалиться сквозь землю как можно быстрее. И Грег отступил. Настаивать на чем-либо сейчас было бессмысленно. — Извините, — сказал он, делая пару шагов в сторону. Майкрофт жестом попросил его заткнуться. — Можете передать Шерлоку, что со мной все в порядке. Если хотите, оставайтесь на ночь в гостиной этого дома, чтобы он поверил, что вы поработали моей нянькой, — Лестрейд заметил, как Майкрофт стиснул зубы, но, распрямив плечи, твердой походкой направился к лестнице на второй этаж. Грег молча проводил его взглядом, после чего тяжело опустился на диван и уронил голову на руки. Идиотизм. Эта ситуация была сплошным идиотизмом. И не меньшим идиотизмом казалось Грегу осознание, что все-таки он любит этого чертового Холмса. Придумал себе на старости лет кумира и влюбился в него, как школьница в лидера бойз-бенда. А как устоять перед этим человеком с его неповторимым ореолом загадочности и власти? Да никак, особенно если ты разведенный бисексуальный полицейский, у которого ни черта не клеится на личном фронте. *** Грег удивился: кресло у окна пустовало. Это было не похоже на постоянного в своих привычках Холмса. Однако, обычную тишину дома разбавляли неожиданные звуки — откуда-то доносился вялый перебор клавиш рояля. Направившись в ту сторону, Лестрейд нашел Майкрофта в музыкальной гостиной. Холмс задумчиво наигрывал одной рукой, глядя куда-то перед собой и, похоже, не очень осознавая, что за мелодия выходила у него. В глаза Грегу бросилась полупустая бутылка виски и пустой стакан рядом. — Мистер Холмс, я пришел, — привычно поприветствовал своего подопечного Грег. — Не предлагаю присоединяться, вы на службе, — ответил Майкрофт, на мгновение оторвавшись от своего занятия и кивнув в сторону бутылки. Лестрейд поежился: похоже, Холмс был изрядно пьян. «Только вот этого не хватало!» — пронеслось в мозгу Грега, и он понял, что понятия не имеет, как быть, если вдруг Майкрофт начнет спиваться. А с такой жизни он запросто мог попасть в лапы дурной привычки! — Я думаю, когда расследование закончится, я с радостью приму ваше предложение, — сказал Грег. Холмс развернулся всем корпусом к Лестрейду, который сейчас мог увидеть лихорадочный блеск в светлых глазах некогда самого могущественного человека страны. — И кем я тогда буду, инспектор? — сухо спросил он. — Кем? — Э… Не знаю, — пожал плечами Грег. — Но я знаю, что я не отказался бы выпить с вами, — признался он. — Вы ведь тоже человек… — А раньше вы не замечали человека во мне? — Холмс изогнул бровь. Грегу захотелось провалиться на месте. Поддержал, называется! — Почему же? Замечал, просто раньше… Раньше я даже не предполагал, что так может быть. — Что я окажусь никем? — Майкрофт чуть хихикнул. Лестрейд мысленно обругал себя — снова ляпнул черт знает что и, похоже, усугубил ситуацию. — Что вы предложите мне выпить с вами, — поспешил ответить Грег и сделал пару шагов вперед, заметив, что Холмса основательно качало. Майкрофт горько усмехнулся и помотал головой, отчего его повело в сторону, и Лестрейду пришлось проявить немало прыти, чтобы успеть поддержать его, не дав свалиться с банкетки. — Мистер Холмс, вам лучше лечь или пойти сесть в кресло. Что-то мне кажется, вы выпили слишком много. А сейчас только восемь вечера! Вы ужинали только виски? — И завтракал тоже, — усмехнулся Холмс. Он понимал, что совершает какое-то безумство, но больше не мог держать себя в руках. От вынужденного бездействия и информационного вакуума разум начинал медленно убивать сам себя. Холмс чувствовал, как день за днем все больше и больше погружается в черную бездну, вытягивающую из него все силы. — Это не дело, — покачал головой Грег. — По крайней мере, в таком состоянии я не ощущаю, что схожу с ума, — ответил Майкрофт, и Грег поймал его отчаянный, грустный взгляд. — Мне будет спокойнее, если вы сядете на что-то более устойчивое, — сказал он, сжимая худощавое плечо под мягкой хлопковой рубашкой. Грег ощущал, как у самого колени подрагивают от близости Майкрофта, когда помог ему подняться и довел до кресла в углу гостиной. — Мне принести вам что-нибудь поесть? Там в столовой пахнет домашним печеньем, — предложил он. — Просто не трогайте меня, инспектор, — сказал с такой уже знакомой безнадёжной интонацией Холмс. Грег лишь вздохнул. Устроившись в гостиной с книгой из русской классики про некую Наташу Ростову, Лестрейд быстро понял, что ошибся в своем выборе — бесконечные описания и пространные размышления навевали на него сон похлеще, чем просто созерцание темноты дома. Он бы многое отдал, чтобы иметь возможность связаться с Шерлоком, и безропотно выслушал бы любые умозаключения детектива про умственные способности всего своего отдела и свои в частности, лишь бы узнать, как помочь Майкрофту. Шерлок не только посоветовал бы, что делать с братом, когда тот в таком состоянии, но и вообще Грег чувствовал бы себя спокойнее. Он бы выяснил, не было ли у старшего Холмса проблем с алкоголем или чем-то еще. В принципе пагубные привычки чиновника не должны были волновать инспектора. Но только не в том случае, когда этот самый инспектор всеми силами своей души желал, чтобы Майкрофту стало хоть немножко легче. Но связываться с младшим Холмсом было запрещено. Тогда Лестрейда точно больше не пустили бы в этот дом. И Майкрофт остался бы один. *** — Сегодня приезжал премьер и еще какие-то мужчины в костюмах, — сообщил доверительным шепотом Брюс, стоило только Грегу переступить порог. — Ничего себе. И что? — спросил он с замиранием сердца. — Ничего хорошего, они заперлись в кабинете Холмса, проговорили четыре часа. Когда они уехали, он просидел часа два в библиотеке, — Брюс деловито поправлял пуговицы на куртке, — а потом ушел в кабинет и притих. — А он… — Грег ощутил, как екнуло сердце. — Да живой он, не придется отписываться тоннами бумаг. Я запретил ему закрывать дверь, а сам устроился так, чтобы видеть, что он там делает. Уселся за стол и замер, как изваяние, смотрит в стену, — Брюс кивнул на прощание сменщику и покинул дом. Лестрейд лишь покачал головой. Похоже, дело старшего Холмса приобретало паршивый оборот. Если бы премьер что-то решил в позитивном ключе, наверняка сегодня же вечером Майкрофт вернулся бы к исполнению своих обязанностей. Грег вошел в святая святых — кабинет Холмса. Майкрофт сидел за абсолютно пустым столом, развернув кресло так, чтобы смотреть на деревянную панель, скрывавшую сейф. Единственным источником света была настольная лампа с зеленым абажуром, бросавшая длинные темные тени на профиль хозяина кабинета. Сейчас, когда Лестрейд видел Холмса с такого ракурса, он сразу же вспомнил Шерлока — такая же привычка складывать пальцы у лица, такие же изящные запястья, такие же выделявшиеся надбровные дуги из-за нахмуренности, но вот только… Только детектив никогда не выглядел таким потерянным. — Они скоро во всем разберутся, — Грег сам не понял, то ли он спросил, то ли попытался подбодрить Майкрофта. Слова инспектора остались без ответа. Лестрейд потоптался на мягком ковре. Ясно же, что дело дерьмо, кого он пытается обманывать и в кого вселяет ложную надежду? — Мистер Холмс, я уверен, что бы они там ни решили, с вами все равно никто не сравнится. Им вас просто так не заменить, — Грег надеялся, что его слова не вызовут какую-нибудь непредсказуемую реакцию. — Один человек меня не заменит, но двадцать — вполне, — ответил Майкрофт и внезапно рассмеялся. — Подумать только, двадцать человек поедет на Генассамблею ООН в Нью-Йорк! Где они найдут столько места? А саммит НАТО? Представляю, как они начнут переписываться, решая, что на этот раз ответить «Боссу Твиттеру»! — по мере того как Холмс говорил, его смех становился все громче и громче, и Грег уже был не уверен, что верно разбирает все произнесенные слова. — А если все же случится саммит G7 плюс Один? Это будет просто цирк уродцев! Безмозглых уродцев, — Лестрейд ощутил, как по спине пробежал холодок, когда от смеха из глаз Майкрофта брызнули слезы. И тут Грег заметил то, чего замечать до этого не хотел, хотя тумбочка за столом была достаточно освещена. Этот предмет казался привычным для обстановки берлоги Шерлока, но не для кабинета Майкрофта! Лестрейд увидел использованный шприц, одиноко лежащий на полированной поверхности. Колпачок от иглы откатился в самый угол, к стене. Грег ощутил, как все его тело начинает холодеть от страшной догадки. Неужели… Неужели! — Мистер Холмс, — он сам не понял, как оказался рядом с Майкрофтом, как резко развернул на себя его кресло. Так и есть! Вот они — суженные донельзя зрачки, не реагирующие на свет, неестественная бледность, холодность рук, легкая испарина на высоком лбу и лихорадочно бьющаяся на шее артерия. — Господи! — только и смог выдохнуть Грег, судорожно вцепляясь в деревянные подлокотники и пытаясь сообразить, как теперь быть. Если с Шерлоком в таком состоянии было невозможно справиться, то с Майкрофтом… С ним-то что вообще делать?! Да проще сразу застрелиться! — И вы будете говорить мне, что я допустил непростительную ошибку? — Майкрофт с вызовом усмехнулся. — У меня нет права что-то указывать вам, мистер Холмс, — Грег с трудом нашел, что сказать. — У вас оно как раз есть, вы ведь мой тюремщик! — Майкрофт чуть слышно рассмеялся, показав идеальные зубы. — Вы по своей инициативе можете ходить за мной по пятам, и я не имею права выставить вас из этого дома. — Если бы я мог, я бы отказался от этого! Думаете мне приятна эта ситуация, мистер Холмс? — взвился Грег. — Думаете, мне приятно, что вы оказались в таком положении? Приятно каждый день видеть вас таким… таким… — Каким? — подался вперед Майкрофт. — Совершающим глупость! — нашелся Грег. — Вы ведь не Шерлок! Эти игрушки не про вас! — Лестрейд схватил шприц с тумбочки и запустил его в дальний угол комнаты. — И какие игрушки, по-вашему, про меня? — Майкрофт поднялся, вынудив Грега сделать шаг назад. Тот ощутил, что вся его злость и решительность мигом куда-то улетучились. Сейчас, когда Холмс стоял рядом, нависал над ним и вопросительно смотрел в глаза, из головы Грега исчезли все связные мысли. Все происходящее творилось не с ним, происходило не в этом, а в параллельном мире! — Так какие игрушки? — упорствовал Майкрофт. Не будь в его крови столько химии, он бы совладал со своим внутренним демоном, нашел бы, как отступить и не проиграть, но сейчас голос тела заглушил разум. Каждая клеточка кричала, как хочет ощутить силу этого красивого мужчины, аура которого была насыщена еще и каким-то почти неземным покоем и теплом. Грег вздрогнул, когда ледяные руки Майкрофта легли ему на плечи и чуть сжали их. От контраста теплоты его дыхания и холода прикосновения по спине Грега пробежала волна мурашек, и он вздрогнул. — Так какие? — продолжил допытываться Майкрофт, заглядывая в глаза. Грег попытался освободиться, но, против ожиданий, руки Холмса оказались на удивление сильными. То, что сейчас происходило, казалось совершенно невозможным. — Мистер Холмс… — Грег попытался выдавить из себя что-то вразумительное, но едва не прикусил язык, когда тот опустил одну руку с его плеча на пах и чуть сжал член под брюками. В следующее мгновение Майкрофт с грацией большого кота бесшумно опустился на колени. — Не смейте мне отказать, — прошептал он, прижимаясь щекой к паху инспектора. Грег сделал невольный шаг назад и уперся в чертову тумбочку. Бежать было некуда, если только оттолкнуть Холмса и прорываться вперед, но Грег ощутил, как у него сперло дыхание от одной только мысли о такой близости к Майкрофту. Он зажмурился, предпочитая чувствовать, а не видеть, как гибкие пальцы справляются с застежкой брюк и стаскивают белье. Пряжка ремня обиженно стукнула о паркет, и в следующее мгновение Грег ощутил, как его члена коснулось теплое дыхание и влажный горячий язык. По спине пробежал слабый электрический разряд. Почувствовав, как кровь стала приливать к паху, Лестрейд заставил себя открыть глаза. Холмс самозабвенно сосал мгновенно налившийся член с самым развратным и одновременно утонченным видом. Ни тебе пошлых хлюпов, ни слюней, только напряженные скулы и покрасневшие губы. Грег вцепился в край тумбочки, видя с какой ювелирной сноровкой Майкрофт обвивает его член языком, посасывает его, не сильно, не слабо, а именно так, как нужно, как чуть отстраняется, оставляя в жарком рту лишь головку, стоит только Лестрейду подумать, чтобы толкнуться вперед. — Вот ведь… — выдавил Грег сквозь стиснутые зубы, когда Холмс захватил член почти целиком и уткнулся носом в лобок. Стало одновременно совершенно охрененно и немного щекотно. От осознания, что этот минет ему делает Майкрофт, захотелось заорать в голос. А еще потому, что в паху стало слишком жарко и все тело почти пульсировало. Он вздрогнул, когда почувствовал, как Холмс добавил к губам еще и руки — теперь проворные пальцы ласкали ягодицы Грега, слегка прихватывая их, причиняли самую малость необходимой для остроты боли, и время от времени забирались в ягодичную ложбинку. Лестрейд нашел в себе силы отцепить пальцы от тумбочки и переместить их на плечи Майкрофта. Холод от прикосновения к дорогому пиджаку отрезвил, но лишь самую каплю. Ровно до того момента, как Холмс переместил руку с ягодиц Грега под рубашку, к пояснице, и легко поскреб по коже кончиками ногтей. Лестрейд дернулся от этого. Мало кто знал, что поясница была его персональной эрогенной зоной. Майкрофт чуть сменил позу, почти сев на колени, продолжил изучать пальцами тело Грега под рубашкой и даже не думал ослаблять ласки члена. Разум робко заговорил, убеждая Лестрейда все немедленно остановить, оттолкнуть Майкрофта так, чтобы тот шлепнулся на пол, но страсть и похоть начисто заглушили его. Он хотел все больше и больше, хотел, чтобы нос Холмса снова уперся в завитки лобковых волос. Удержаться от первого движения в рот Майкрофта было невозможно. Грег и так слишком долго себя сдерживал. В итоге, до боли закусив нижнюю губу, он начал толкаться, ощущая как все ближе и ближе подступает оргазм. Майкрофт уловил перемены в поведении случайного любовника, и, желая оттянуть разрядку, резко выпустил член изо рта. Легко встал и подошел к девственно чистому столу. Грег почувствовал, как слегка закружилась голова. Он понимал, что сейчас будет, все его мужское начало молило о продолжении, и только где-то вдалеке здравый смысл просил немедленно сбежать из этого кабинета. Но он заткнулся, когда Лестрейд сгреб Майкрофта в жесткие объятья и впился в его губы, потом скользнул дальше, к подбородку, к шее, попутно стягивая с него пиджак, наощупь расстегивая мелкие пуговички рубашки и расправляясь с ремнем. Майкрофту казалось, руки Грега были повсюду. Жаркие, шершавые ладони скользили под одеждой, заставляли покрываться мурашками. Да и губы не отставали. Холмс откинул голову, смотря на лепнину потолка, когда Лестрейд ласкал его шею, вылизывал кадык, снова возвращался к губам, потом к мочке уха, потом перешел к плечу, попутно стягивая с него рубашку. Картинка перед глазами слегка плыла и была расцвечена яркими красками от которых сознание, затуманенное наркотиками, приходило в полный восторг. Как и тело от таких нужных сейчас откровенных ласк Грега. Чертова рубашка, застрявшая манжетами на руках, сковывала движения, но Холмс понимал, что у него не будет возможности от нее избавиться: натиск Грега был слишком стремительным. Лестрейд накинулся на него так, словно окончательно изголодался по сексу после долгого воздержания. Грег прошелся губами по плечам, по груди, потом провел языком широкую влажную дорожку от живота вверх, зацепив сосок. Горячий стоящий член Лестрейда буквально обжигал его бедро даже сквозь ткань полусъехавших брюк. Член же Майкрофта уже давно бесстыже выглядывал из-под резинки трусов. Грег не мог поверить в происходящее, но понимал, что это один из немногих шансов на близость с Майкрофтом. Холмс вздрогнул, когда Грег стянул с него брюки вместе с трусами и потерся членом о его член. Майкрофту пришлось прикусить губы: стонать в его планы не входило, но самоконтроль отказывал. Лестрейд обхватил его член рукой, размазывая выступившие капли смазки. От размеренных движений сильной ладони, Майкрофт ощутил, как кровь начинает шуметь в ушах и его мир сужается до этой комнаты, воздух в которой неожиданно стал слишком жарким. Грег особенно провокационно погладил подушечкой большого пальца головку члена, задержался на отверстии уретры, присосавшись в этот момент к ключице Холмса. «Будет засос», — мелькнуло в мозгу Майкрофта и тут же погасло, когда Лестрейд настойчиво сжал головку в ладони и принялся гладить ее. Холмс прикусил губы. Это было слишком хорошо. Грег видел, как раскраснелся и насколько не может совладать с собой невозможный любовник, и потому легко развернул его животом к столу. Отступать в этой ситуации было уже поздно, да и он бы не нашел на это сил. В приглушенном свете кабинета у Грега была возможность рассмотреть стройные бледные бедра Майкрофта и подтянутые ягодицы, лишенные какой-либо растительности. Он опустился на колени, задрал рубашку, зацепившуюся за запястья Холмса, упиравшегося в стол, и коснулся поцелуем ровного полукружия. Понимая намерения Грега, Майкрофт попытался пошире расставить ноги, насколько позволяли висящие на лодыжках брюки. Грег решительно развел руками ягодицы Майкрофта, прошелся языком по ложбинке. Холмс облизал губы и чуть прикусил их, когда смоченный в слюне палец Грега вошел почти безболезненно. Все же, сказывался опыт Майкрофта в пассивной роли. Лестрейд ощутил какой-то невнятный укол то ли ревности то ли досады — он сразу понял, что Майкрофт был далеко не девственником и это… Это было как-то… да черт его знает как! Глупо же было надеяться, что он будет у него первым! Но даже опытному партнеру можно было легко причинить боль, и потому Грег принялся осторожно исследовать вход, прежде, чем добавить второй палец. Когда Лестрейд почувствовал, что добрался до простаты, он услышал невнятное мычание Майкрофта. Но слишком долго ласкать ее не было сил. Собственный член дрожал от напряжения и требовал разрядки. Грег пристроился сзади, взял член в руку и принялся гладить головкой ягодицы. Ощущения были тонкими, щекочущими, отчего внизу живота начинала все сильнее закручиваться пружинка удовольствия. Глядя на влажный узор из смазки, который оставила головка на светлой коже, Грег прижался плотнее, чуть углубился членом в ложбинку и позволил себе пару раз пройтись по ней сверху вниз. — У тебя смазка есть? — прохрипел он, не узнавая собственного голоса. Майкрофт лишь отрицательно замотал головой. Грег подставил ладонь. — Плюй, у меня во рту пересохло. И совсем не по джентльменски и не утонченно Майкрофту пришлось плеваться. — Потерпи, хотя не думаю, что будут проблемы, — сказал Грег обильно смачивая чужой слюной член и пытаясь хоть немного запихнуть ее пальцами во вход. Грег порадовался, что разница в росте была хорошо компенсирована позой Майкрофта. Он придвинулся ближе, касаясь головкой ануса, и начал медленно входить. Лестрейд видел, что Майкрофт расслабленно и покорно ждет его. Но все равно не хотел причинить хоть малейшую боль. Собрав остатки слюны во рту, Грег прицелился и умудрился-таки попасть куда нужно, после чего начал медленно вдвигаться, но Майкрофт взял инициативу на себя — плавным движением он сам насадился на член Грега. Лестрейд едва сдержал стон: таким сладким оказалось это движение! И таким горячим было желанное тело изнутри. — Твою же мать… — тихо выдохнул он, сглотнул, и подался назад, чтобы сделать первое движение. Майкрофт покорно прогнулся, сильнее вцепился в стол и опустил голову. От вида четко обозначившихся на спине позвонков, у Грега еще чаще забилось сердце. В этой обнаженной изящной спине, на которой проступили капли пота, было больше эротики, чем в самом откровенном фото. А еще бледно-сиреневая рубашка на тонких запястьях! И этот совершенный мужчина был его! Сжимая бедра Холмса, Лестрейд двигался размеренно и глубоко. Майкрофт рвано выдыхал, когда при каждом толчке член Грега задевал простату. Долго так продолжаться не могло, и когда Холмс окончательно утратил самоконтроль, и стоны один за другим стали слетать с его губ, Грег позволил себе перестать сдерживаться. Кабинет услышал то, что никогда не должен был слышать — пошлые шлепки яиц Лестрейда о ягодицы Холмса и шумное дыхание Грега, напоминавшее рык хищного кота. Грег тряхнул головой, фыркнул, в надежде избавиться от капель пота, обильно катившихся со лба и норовивших попасть в глаза, и сосредоточил взгляд на бледных ягодицах, покрасневших там, где его пальцы с силой сжимали кожу. Он не думал, что этот захват стопроцентно оставит наутро однозначные синяки. Лестрейд раз за разом входил в тело Майкрофта все резче и резче, все сильнее притягивая его за бедра к себе. Хотелось оказаться в нем как можно глубже, раствориться в его теле! Лестрейд оторвал руки от бедер Холмса и переместил их к его члену, чтобы убедиться, что и партнер получает свою долю удовольствия. Так и было — член Майкрофта был налитым, и его сила приятной тяжестью ощущалась в ладони. Это было непередаваемо! Это он, Грег Лестрейд, стал причиной того, что Холмс в эти моменты был сам не похож на себя. Грег не удержался, прижался к спине Майкрофта, поднимая руки от его паха к напряженному прессу, груди, оглаживая ими весь торс любовника. От едва уловимого запаха его пота, Лестрейд ощутил непреодолимое желание узнать, какой была кожа этого мужчины на вкус. Он коснулся губами плеча, потом спины и выступающей лопатки. Майкрофт почувствовал, как поджимаются яйца, как растёт напряжение, рвущееся наружу. Если непрерывные вспышки удовольствия от движений Грега внутри заставляли его стонать, то сейчас, когда Лестрейд навалился на него и принялся ласкать его тело, целовать спину, Холмс уже хватал воздух ртом. Ноги подкашивались, голова кружилась от переизбытка кислорода, а разум кричал лишь об одном — он хотел этого невероятного притягательного любовника все больше и больше, хотел заниматься с ним сексом ещё и ещё. То, что тело Холмса напрягалось все сильнее и то, как его ногти раз за разом пытались оставить царапины на лаке столешницы, стало сигналом для Грега: еще чуть-чуть — и он кончит. Грег впился жадным поцелуем в шею Майкрофта. Тот вздрогнул, выгнулся назад, чувствуя, как Грег с силой вцепился в его бедра и прижал к себе. Оргазм, который накрыл Майкрофта в этот момент, был взрывоподобным и даже немного болезненным. Может, причиной тому была вся эта ситуация, напряжение… Или то, что Грег неожиданно идеально подошел ему. В нем было все, что Майкрофт так долго искал в череде своих любовников. Умелых и не очень. И впервые за долгое время Холмсу хватило лишь движений в его теле, задевавших простату, чтобы семя мощными толчками вырвалось из члена наружу. Оглушенный оргазмом, Майкрофт не сразу ощутил, как Грег с силой навалился на него, а внутри стало жарко и мокро. Лестрейд кончал в него, чуть подергивая бедрами, продляя свое удовольствие. Спустя минуту Майкрофт зашевелился, борясь с дрожью во всем теле, вынуждая Грега выскользнуть из него, и развернулся, привалившись к столу. Голова кружилась, а тело было наполнено небывалой легкостью. — Тебе не было больно? — хрипло спросил Грег в самое ухо. Холмс мотнул головой, успокаивая его, и ощутил, как мир завертелся у него перед глазами. Похоже, физическая нагрузка и наркотики сделали свое дело. В следующее мгновение Майкрофт окончательно утратил чувство реальности, мир разноцветной радугой-каруселью пронесся перед ним, и он понял, что больше не в силах удержать ускользавшее сознание, и рухнул на ковер. — Да еб твою мать! — заорал Грег, падая на колени рядом. В голове вихрем пронеслись мысли о самом плохом и о том, что теперь делать и как, собственно, объяснять ситуацию медикам и парням из МИ6. Сосчитав пульс Майкрофта, Грег немного успокоился. Он поднял веко — худо-бедно, зрачки синхронно реагировали на свет. Похоже, это был просто обморок. Грег уселся голой задницей на ковер рядом с бесчувственным телом, пытаясь сообразить, как теперь быть. Вызывать врачей? Звонить по телефону для экстренной связи? Не вариант! С трудом поднявшись, Грег кое-как вытерся полами своей так и не снятой рубашки и натянул брюки. Сердце все еще скакало в груди, как бешеное, в мозгу отчетливо простреливали отголоски оргазма, но надо было что-то делать. — Ну и тяжелый же вы, мистер Холмс, — он с усилием поднял Майкрофта на руки и нетвердой походкой направился на второй этаж. Спальня Майкрофта всегда удивляла Грега. Кому в двадцать первом веке понадобится гигантских размеров кровать с высокими резными стойками из черного дерева, на постаменте из двух ступенек и с невероятным количеством подушек? Только Майкрофту Холмсу. И теперь, кажется, было ясно почему. Сгрузив тут же утонувшее в матрасе тело, Грег еще раз проверил пульс и дыхание. Поводов для паники не было. Холмс крепко спал под действием наркоты и всплеска гормонов. И будить его не следовало. Грег покривился от вида начавших проступать синяков и подсыхающей спермы на теле любовника, и направился в ванную за полотенцем. Опавший член опального правителя Британии не представлял ничего особенного. Член как член, Грег такие сотнями видел в мужских раздевалках. Вокруг даже интимной стрижки не было. А Лестрейд почему-то был уверен, что увидит ее. Закончив с обтиранием, Грег решил подумать и о себе. После душа он придирчиво всмотрелся в отражение в зеркале. Если не считать горящего взгляда и слегка припухших губ, то никто бы никогда не сказал, что полчаса назад он кончил в Майкрофта Холмса. Ну, за исключением чертова Шерлока Холмса. Опыт полицейского подсказывал Грегу не оставлять Майкрофта одного: не раз и не два ему доводилось выезжать на трупы нариков, захлебнувшихся в своей рвоте. Развернув кресло так, чтобы кровать находилась в поле зрения, и положив пару подушек себе под спину, Лестрейд расположился на всю ночь в качестве стража Майкрофта. Спать хотелось неимоверно, оргазм сделал свое дело, но Грег запретил себе даже думать о сне. Ему предстояло увлекательное занятие на всю ночь: попытаться понять, как теперь вести себя с Холмсом. Ему ведь еще хрен знает сколько времени работать тут! Может, поменяться с кем-нибудь из дневной смены? Или попросить о снятии с должности? Ага, и что тогда? Майкрофт же останется совсем один со своими тюремщиками. Рядом не останется никого, кто относился бы к нему с уважением и кому он мог бы доверять.