Легенда об упавших звёздах.

      В ночь дождь заряжает с новой силой. Чонгук стоит у окна в спальне Юнги и смотрит на город, почти скрытый пеленой серых струй, льющих с неба. Ему вспоминается Кьор и то, как всегда шёл дождь в день их отправлений на миссии. Юнги подходит сзади. Оглаживает плечи ладонями и тычется носом между лопаток, горячо выдыхая. От этого становится хорошо и капельку спокойнее. Чонгук вообще не привык волноваться, но сейчас всё иначе. И ему хотелось бы, чтобы Хосок был в безопасности. Чтобы они успели. - Почему мы выходим лишь утром, если вашему другу грозит опасность? – спрашивает Юнги негромко. - Потому что Мастер Джин просто не хотел вас с Намджуном сразу так швырять из привычного в новое, - Чонгук улыбается уголками губ. – Он явно знал, что вы соберётесь с нами… - Ты против? В твоём голосе слышится сожаление, - Юнги обнимает его за талию. Чонгук вздыхает. Он гладит обнимающие его руки и собирается с мыслями, чтобы дать правильный ответ. - Нет, - говорит негромко. – Я, признаться, надеялся, что ты захочешь отправиться со мной. - Есть какое-то «но», я прав? - Просто я переживаю, - Чонгук оборачивается в кольце его рук и обнимает Юнги, утыкаясь носом ему в волосы. – Это такое странное и новое для меня чувство… я знаю, что должен делать, знаю, что правильно. И знаю, что правильно – если ты будешь рядом. Но… довольно трудно уговорить себя сейчас, что ты не простой смертный, а маг равный любому из Обители. Юнги улыбается – Чонгук чувствует это кожей плеча, к которому тот прижимался до этого короткими поцелуями. - Я думаю о том, - шепчет Чонгук, - что только обрёл тебя и мне будет невыносимо потерять… что ты – прежде всего мой возлюбленный, а уже потом сильный маг и умелый заклинатель. - Перестань, - ворчит Юнги. – Стоило тебе почувствовать уверенность в нас, как ты решил превратить меня из мужчины в восторженную девицу, у которой трясутся от тебя колени? Чонгук хихикает. Жмётся щекой к волосам и прикрывает глаза. - А у меня получается? – уточняет он. - Более чем. Они коротко целуются, а потом Юнги, обхватив руками голову Чонгука, жмётся лбом к его лбу. - Послушай меня, ветерок, - бормочет. – Я ни шагу не ступлю прочь от тебя. Я прикрою и помогу. Не трать на меня свои переживания. Сейчас важнее Хосок, ради которого мы все отправляемся в путь, и его Тэхён. Чем больше ты будешь переживать попусту, тем тяжелее будет нам всем. - Я понимаю, - отвечает Чонгук. – Просто очень нервный и насыщенный день. Мне нужно было это тебе сказать. Только не думай, что я умаляю твою силу. Это не так. Пусть я ещё не видел тебя в бою… - Скоро представится возможность, - фыркает Юнги. – Давай отдыхать? У нас и так не очень много времени на сон. - Боюсь, что не смогу заснуть, - вздыхает Чонгук. – Но попробовать можно. Они закрывают окно, задёргивают шторы, позволяя лишь тонкой полоске света от магического светильника, висящего у дома, падать на пол. В спальне свежо, потому под одеялом кажется в разы уютнее. Чонгук думает, что будет скучать по этой кровати, в которой они с Юнги многие утра обнимались, встречая рассветы. Чонгук будет скучать по этому дому, ставшему ему родным. По запаху терпких масел, дерева и горьких трав. По вечному бардаку в мастерской, по расшитым подушкам в комнате на втором этаже. И, конечно, по ванной, которую, оказалось, так приятно принимать на свежем воздухе. И только то, что ему не придётся разлучаться с Юнги, примиряет его с надобностью покинуть этот дом. Этот город. Этот мир. Сердце тоскливо сжимается. Чонгук утыкается носом Юнги в грудь и вздыхает. Чувствует, как старший, пальцами путаясь в прядях его волос, гладит по голове. - Откуда столько переживаний в существе, которое обычно не ведает сомнений и страхов? – мягко спрашивает Юнги. - Существо изменилось, - бухтит Чонгук. – У меня никогда ничего своего не было, чтобы я мог это потерять. Теперь есть. И осознание того, что я покину Па-Ын, делает мне больно. Юнги молчит. Продолжает гладить ладонью по волосам, обнимать. Но не говорит ни слова. А Чонгук впервые понимает, как много старший может передать простыми прикосновениями. И как часто он старался сделать так раньше. В его касаниях – обещание вернуться, обещание пройти с Чонгуком все трудности. В объятиях, надежных и крепких – поддержка, какую Чонгук раньше получал лишь от Чимина и Мастера. И осознанием того, что он так много упустил вот таких моментов, пока переживал и сомневался, Чонгука крошит в пыль. Он рвано выдыхает и зажмуривается до белых пятен перед глазами. Ему хочется попросить у Юнги прощения, но тот, кажется, не только говорить без слов умеет, но и понимать его, растерянного и молчаливого, тоже. - Всё хорошо. Спи, Гуки, - бормочет Юнги. – Нам нужно отдохнуть. Нужно. Но, как он и думал, сон трусливо сбегает совсем через некоторое время. Юнги, что радует, бессонницей не страдает и мирно сопит рядом. Чонгук улыбается уголками губ, рассматривая любимое расслабленное лицо. Ему нравится понимать, что его человек останется рядом. А переживания – это оттого, что он отвык, наверняка, ходить меж мирами. И Чонгук всеми силами пытается игнорировать плохое предчувствие, свернувшееся внизу живота скользкой ядовитой змеёй. На самом деле отвыкнуть от междумирья нельзя, он прекрасно это знает. В какой-то момент, когда ты слишком часто пересекаешь пространство с бесконечными лестницами и туманом, оно становится будто частью тебя. Магия там древняя и страшная, она не любит, когда её тревожат. В древних трактатах Чонгук читал, что междумирье – пути Богов, коим только и позволялось переходить от мира к миру, проверяя равновесие, следя за балансом добра и зла. В тех же трактатах было написано, что лестница к миру Богов давно разрушена – злым ли умыслом или временем, никто не знает. С тех пор междумирье долгие тысячи лет пустовало. Не сумевшие вернуться к себе, Боги вынуждены были жить в мирах, за которыми приглядывали. А те, кто остался в том, теперь ото всех отрезанном, мире, так и живут там. Чонгук много раз думал, что мешало Богам восстановить лестницы. Если честно, этот вопрос мучает его до сих пор. Он немного отстраняется от Юнги, недолго смотрит на возлюбленного, склоняется, касаясь губами теплой щеки, и с улыбкой слушает сонное ворчание. Юнги возится, отворачивается на другой бок и продолжает спать. Чонгук же сползает с кровати и, бесшумно ступая по деревянному чуть прохладному полу, идёт на второй этаж. - Тебе тоже не спится, да? – Сокджин улыбается, поворачивая к нему голову. Чонгук на мгновение замирает на самом верху лестницы, рассматривая сидящего в медитативной позе Мастера, который умудрялся всегда засечь его приход, хотя Чонгук мог быть тихим, словно кошка, на мягких лапках крадущаяся сквозь ночь. - Да, - отвечает негромко, поднимаясь и подходя к подушкам, на которых до недавнего времени спал сам. Усаживается удобно и прикрывает глаза. - Почему ты переживаешь? – спрашивает Сокджин через пару минут молчания, в которые тишину комнаты заполняет лишь шорох дождя по крыше. – Твой человек пойдёт с тобой, вы оба сильные заклинатели. Не тратишь ли ты себя в пустую сейчас? - Возможно, - вздыхает Чонгук. – У меня есть дурные предчувствия, а вы знаете, Мастер, я терпеть такого не могу. Чонгук вздрагивает, но не открывает глаз, когда Сокджин касается ладонью его лба мягко. Поглаживает, убирая непослушную вьющуюся чёлку. - Ты такой чувствительный, - говорит мужчина. – Я очень надеюсь, что твои опасения и предчувствия либо ложные, либо ничего серьёзного не предвещают. - Мне бы тоже этого хотелось, - пробормотал Чонгук. – Мастер… - Ммм? - Вы верите в сказания о Богах? В те легенды, что междумирье предназначалось для них, и про обрушившуюся лестницу? Он приоткрывает глаза и смотрит на задумчивого учителя. Тот трёт пальцами подбородок задумчиво, словно подбирая верные слова. - Скажем так, я не вижу повода не верить этому, - замечает он. – И эта версия из множества мною слышанных самая состоятельная, вероятно. Но найти ответы на вопросы, когда дело касается чего-то настолько древнего, почти невозможно. - Я каждый раз думаю о том, почему же Боги, обладающие такой невероятной силой – управлять мирами, не могли восстановить ту лестницу, чтобы снова вернуться в оберегаемые ими миры, - говорит Чонгук - А ты никогда не думал, что та лестница обрушилась, вероятно, не просто так? – спрашивает Сокджин. – Междумирье совсем не похоже ни на один из миров, которые я видел за свои годы. В нём другая магия, даже время в некоторых его частях течёт иначе. Там всё чуждое и незнакомое любому человеку… - Кроме нас, да? – Чонгук вздыхает. – Я много раз замечал, что моя реакция на путешествие по тем лестницам совсем не такая, как у людей. - Верно. Есть там для таких, как мы, что-то близкое. Но не скажу, что очень… возможно, Кьор как-то особенно тесно связан с междумирьем, его энергетическими потоками, и тот туман, что кажется нам живым, в самом деле, имеет сознание. Если какая-то его часть когда-то попала в Кьор, став частью его магии… тогда нас можно объяснить. Чонгук поводит плечами, потому что от тона Сокджина и темы разговора его пробирают вполне себе человеческие мурашки. - А что вы имели в виду под «лестница обрушилась не просто так»? – решает он уточнить, потому что о таком не думал, как ни странно. - Что тот, кто создал миры и пространство между ними, лучше знал, когда нужно разрушить ту или иную лестницу. - Думаете… - голос Чонгука невольно дрожит. – Они ещё живы и наблюдают за нами, когда мы ходим от мира к миру? Сокджин жмёт плечами, ерошит его волосы и тянется, прижимаясь губами к виску своего ученика. - Я не знаю, Чонгуки, - честно признаётся он. – Домысливать и гадать об этом – пустая трата времени, вот что я думаю по-настоящему. Возможно, они живы и недовольны вопиющим нарушением границ миров теми, кому не предназначено было ходить по древним лестницам. Возможно, не так уж недовольны, ведь заклинатели из многих миров уже не одно тысячелетие совершают такие путешествия, но пока никто не был наказан за такое самовольство. Считаю, что это хороший знак. Чонгук кивает. Он признаёт, что учитель прав. Комнату заливает тусклый свет магических фонариков, в приоткрытое окно тянет прохладой, сыростью и острым запахом дождя. Это навевает воспоминания о Кьоре и становится немного грустно и горько, что родной мир совсем не чувствовался домом. Там не было ничего, что могло бы заставить Чонгука вернуться. И даже к лучшему, что Наставник разорвал их связь с Обителью. Чимин, наверняка, тоже не шибко переживает по этому поводу. Рассвет уже через пару часов, и Чонгуку было бы лучше вернуться к Юнги, немного вздремнуть. Он уже хочет пожелать учителю хорошей ночи, вернее её остатка, но тот перебивает его мысли. - У вас с Чимином поясные сумки с собой? – спрашивает он. - Да, конечно, - кивает Чонгук. Поясная сумка – обязательная часть экипировки детей Обители. Обладающая магическими свойствами, она служила надёжным хранилищем огромного количества артефактов и других ценных вещей. Что-то очень объёмное и твёрдое туда было не засунуть, но вот кули со сменной одеждой, тёплыми вещами и продовольствием, помимо всего прочего, помещались там без особых проблем. - Держи, - Сокджин отстегнул свою сумку, не скрытую сейчас слоями ткани. Из неё он извлёк два увесистых, но явно магически уменьшенных свёртка. - Тёплая одежда. Переоденетесь в междумирье, когда подойдём к Аваратри. И да, Чонгук, я с вами спускаться туда не стану. - Будете сторожить портал? Сокджин кивнул, хмурясь. - На всякий случай, - заметил он. Если честно, это всё нервировало слишком сильно. Чонгук впервые сталкивался с тем, чтобы защищать кого-то из Обители от самой Обители. Это казалось ему диким и неправильным, даже несмотря на то, что за последние месяцы вышло смириться и принять – далеко не всё было там так, как он хотел это видеть. Чонгук забирает отданные ему свёртки и, прижимая их к себе крепко, возвращается в спальню. Юнги спит. В спальне уютный полумрак, и Чонгуку безумно хочется остаться тут навсегда. Никуда не идти, малодушно наплевав на всё. Конечно, он так бы не поступил – совесть сожрала бы его вперёд. Чонгук вздыхает, убирает свёртки с одеждой в поясную сумку и лезет под одеяло к Юнги. Обнимает его со спины, носом утыкаясь в шею. Закрывает глаза, чувствуя накатывающий мягкой волной сон, и радуется, что сможет отдохнуть хотя бы пару часов. * Когда мутный диск солнца, еле проглядываемый за серой пеленой облаков, повис над самыми крышами домов, они снова собрались в гостиной Юнги тем же составом. Серьёзные и сосредоточенные, что даже непривычно. Чонгук бы и рад хоть немного как-то разбавить эту атмосферу, да понимает, что сейчас это неуместно. Пусть. Чимин принимает от Сокджина свёртки с одеждой и убирает их в свою сумку под внимательным и заинтересованным взглядом Намджуна. - Чонгуку я уже сказал ночью, скажу и вам, - говорит Сокджин, пока расчёсывает свои красивые мягкие волосы. – В Аваратри вы спуститесь вчетвером. Я буду охранять портал со стороны междумирья, на случай, если за Тэхёном послали не пару человек, а куда больше. - Вы сможете подать нам оттуда сигнал, Мастер? – спрашивает Чимин. Он снова облачён в свою походную одежду, которую не надевал при Чонгуке тут ни разу. И словно бы всё вернулось на круги своя, будто ничего не менялось. Хотя, конечно, это не так. Изменилось всё. - Я очень постараюсь, - кивает Сокджин, ловко перетягивая волосы лентой, снова делая высокий хвост. – Не уверен, что выйдет что-то путное, но, в любом случае, со мной им придётся разбираться куда дольше. Чонгук с Чимином переглядываются. Им одинаково сильно не хочется рисковать жизнью дорого человека, но говорить об этом сейчас – не лучшая идея. К тому же, оба Сокджину доверяют слишком сильно. А так же знают, на что он способен. - Вы двое, - недовольство в голосе учителя неожиданное, и Чонгук виновато смотрит на него, отвлекаясь от переглядываний с другом. – Не смейте забивать свои головы глупостями. Доверяйте своим избранникам и мне. Мы с вами для того, чтобы вам помочь. Не списывайте со счетов Тэхёна и Хосока. А так же помните, что у вас есть преимущество, в отличие от детей Обители. - Какое? – с интересом спрашивает Чимин. - Такое, - фыркает Сокджин и достаёт из своей сумки, лежащей у него на коленях, маленький кристалл. – Карта Аваратри. Точнее того кусочка, где Хосоку удалось побывать. За три месяца он успел сделать её довольно подробной. Это копия, он мне отдал её уже давно… будто знал. - Может быть, знал, - Чонгук поджал губы. – Надеюсь, Хосок будет в порядке. - Я в этом более чем уверен, - мягко замечает Сокджин. – Выдвигаемся? Все готовы? - Да, - Юнги, ушедший несколько минут назад, возвращается в гостиную. – Необходимые печати поставил. Теперь дом под надёжной защитой до самого нашего возвращения. Чонгук поднимается, набрасывает на плечи накидку и выдыхает. Они встречаются с Юнги взглядами, и тот улыбается уголками губ. - Будто вернулся в день нашей встречи, - замечает негромко. - В день нашей встречи я вёл себя, как дурак, - замечает Чонгук. – Не самые лучшие воспоминания. - Кому как, - Юнги подходит ближе и берёт его за руку, переплетая пальцы, крепко сжимая. – Я даже иногда немного скучаю по такому вспыльчивому тебе, каким ты был вначале. Это смущает. У Чонгука краснеют кончики ушей и скулы теплеют от приливающей к ним краски. Честное слово, он бесконечно благодарен учителю, который открывает портал прямо из гостиной. Потому что это отвлекает разом всех. Ровная арка перехода похожа на раму картины, на которой изображён лишь молочно-белый туман. Сокджин достаёт свой веер, похлопывает им по ладони, а потом резким движением руки раскрывает. На ткани видны вышитые символы стихий. Руны переливаются от чёрного до нежно-фиолетового, пока Сокджин не шепчет заклинание. Руна ветра тут же вспыхивает серебристым, и мужчина взмахивает веером, словно отгоняя от себя назойливое насекомое. Порыв ветра сдувает клубящийся у портала туман, открывая готовящимся отправиться в путешествие вид на сплетение лестниц, убегающих вверх и вниз, теряющихся в туманной бесконечности. - Добро пожаловать в междумирье, - говорит Сокджин, первым ступая на лестницу, сбегающую вниз от портала. За ним шагают Чимин и Намджун, следом – Юнги, а Чонгук замыкает процессию. Портал за спиной закрывается. Гостиная пропадает, затягиваясь тонкой дрожащей магической пеленой, за которой теперь видно остров Варуна с высоты птичьего полёта. Море, такое же серое, как небо. Маленькие острова, разбросанные то тут, то там. А на самом горизонте – башенки Алман-Мирем, едва различимые. Но Чонгук точно знает, что это они. Смотреть долго себе не позволяет – лишние сантименты сейчас ни к чему. Он разворачивается, сбегает по ступеням за успевшими уйти вперёд друзьями и Юнги. Старший, впрочем, всё равно постоянно оглядывается и, заметив приближение парня, протягивает ему руку. Междумирье спокойное. Здесь почти нет эха, но туман и тишина всё равно всегда напрягали Чонгука. Так что теперь он рад, что это путешествие не проходит в одиночестве. - Ну, как тебе тут? – спрашивает он негромко, чуть склоняясь к уху Юнги. - Жутковато, - признаётся тот. – Это место очень подавляет. Но, не могу не признать, что выглядит оно невероятно. Хотелось бы мне знать, кто это создал… откуда такая мощь и сила. - Кто создал, о тех давно уже даже легенд не слагают, - заметил Чимин, когда они поравнялись. Благо, ширина лестниц позволяла спускаться плечом к плечу. – Я читал, будто то были хозяева Богов, повелевшие им присматривать за мирами и порядком в них. - Не очень-то эти Боги справлялись, - проворчал Чонгук. – Раз в итоге лестницу к их миру обрушили. Ночной разговор с учителем ему всё ещё не давал покоя, но, в конце концов, большинство воспринимало это всё лишь как старые сказки. Разве был у Чонгука повод видеть в них что-то большее? Однако Намджун заинтересовался этим. - Что значит, обрушили? – уточнил он. – Я смотрю, лестницы тут такие – не разбить так просто. - Верно, - кивнул в ответ Сокджин. – Даже магией. И, тем не менее, во многих старых трактатах встречается упоминание о разрушенной лестнице, которая ведёт, якобы, к миру Богов. Внизу она или наверху – не сказано. Но все источники, как один, утверждают, будто там настолько сильно ощущается древняя мощь, что это вызывает жуткий страх у любого, кто смертен. - Ох уж эти сказки, - закатывает глаза Чимин. - Не скажи, - покачал головой Намджун. – Иногда подобные россказни, в самом деле, слишком уж неправдоподобными кажутся. Но за ними, как правило, скрывается нечто, что стоит внимания. - Говоришь, как знаток, - хмыкает Сокджин. - Наверное, именно им и являюсь, - Намджун улыбается. Чонгуку бесконечно тепло от того, каким взглядом тот смотрит на его лучшего друга в этот момент. Подумать только, а ведь сначала он так ревновал. Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Прежний Чонгук, в самом деле, во многом был не самым лучшим. Он это понимает. Чимин смущённо смеётся, прижимаясь к боку своего человека. - Так значит, россказни про меня тебе так запали в душу, потому что… - Я знал, что за ними кроется, возможно, что-то не настолько глобально жуткое, как многие хотели видеть, но, бесспорно, невероятное. И разве я был неправ? Чимин шепчет: - Тебе виднее, - и тянется поцеловать Намджуна. Они замирают на ступенях, пока остальные продолжают спуск. Площадка, от которой вверх и вниз с разных сторон убегают лестницы, всё ближе. Чонгук наблюдает, как учитель привычным жестом скользит ладонью по перилам, выискивая нужные руны. Сокджин напрягается на несколько мгновений, но почти сразу его плечи снова расслабляются, когда пальцы находят то, что он ищет. - Зачем это? – уточняет Юнги, наблюдая за магом не менее пристально, чем Чонгук. - На перилах, ближе к их основанию, есть подсказки, - говорит Чонгук. – Их не все умеют читать и расшифровывать, но если научиться, то находить нужное направление будет куда проще. К тому же, междумирье иногда подкидывает подлянки. Подсказок может не быть на нужном месте и тогда это ложная лестница. И можно застрять тут навсегда, так и не сумев выбраться. - И как же быть, если вдруг попадается такая лестница? - Возвращаться и открывать портал снова и снова, пока не попадётся нужная, - Сокджин мягко оглаживает перила. – Но нам повезло. Междумирье сегодня на нашей стороне. Идёмте. Намджун и Чимин нагоняют их на площадке, когда Сокджин, немного поразмыслив, указывает, в какую сторону им нужно теперь. Аваратри находится далеко внизу, и путь туда мог бы быть более спокоен и лёгок, если бы с ними не было Юнги и Намджуна. Чонгук всё ещё не уверен, как знакомое ему пространство туманов и лестниц будет реагировать на них. * До нужной им арки портала они добираются за день. Долгий, выматывающий и напряжённый. Намджун, как и переживал Чонгук, очень быстро теряет силы. Междумирье вытягивает их из него с такой жадностью, что становится жутко на мгновение даже Сокджину. Но он берёт себя в руки и связывает человека с собой магическими нитями, подпитывая, помогая оставаться в более или менее нормальном состоянии. В итоге Намджун испытывает лишь лёгкое головокружение. Здесь ему помогает не отходящий от него ни на шаг Чимин, которому Сокджин запретил разбрасываться силами. Велел оказывать посильную физическую помощь вместо того, чтобы делиться своим магическим резервом. Из-за этого они чуть не повздорили, но Чонгук успел вмешаться, укладывая руки на плечи друга: - Чимин, мы не знаем, кого Обитель отправила для поимки Тэхёна, - тихо заметил он. – Ты прекрасно выстоишь в бою против любого мага из числа людей, даже если будешь до этого долго пользоваться магией. Но против детей Обители этого может не хватить. С Намджуном всё будет хорошо, мы же рядом. Сокджин после этих слов сдувается будто. Виновато смотрит на Чимина. Тот кусает губы, тупит взгляд, кивая. Междумирье, спокойное и тихое, как всегда, давит на всех своей атмосферой и из-за этого сложно держать себя в руках. Потому Чонгук предпочитал всегда путешествовать по нему в одиночестве. Тебе некогда и не на ком срывать копящееся раздражение и какое-то глухое отчаяние, каждый раз отравляющее изнутри похуже всякого яда. В этот раз Чонгук старается оставаться эмоционально отстранённым. Но переживания за Юнги не всегда получается держать в себе. Впрочем, старший чувствует себя вполне сносно. Он не жалуется и не выглядит уставшим, хотя на одной из остановок, когда они просто садятся на ступени, Юнги подныривает под руку Чонгука и жмётся к нему. - Как вы только умудряетесь проводить много времени тут, - ворчит он. – Отвратительное по своей энергетике место. - Тебе плохо? – волнуется Чонгук, обнимая своего человека. Тот посмеивается негромко, благодарно тычется носом ему в шею, вызывая стайку сладких мурашек по спине и приятное тепло в груди. - Не то чтобы, но усталость даёт о себе знать. Очень хочется уже добраться. Думаю, большой удачей является то, что в междумирье нет ещё каких-нибудь диких созданий, которые могут наброситься на тебя исподтишка. Чонгук кивает. Гладит Юнги по спине. - Ещё немного осталось, - говорит Сокджин, устало привалившийся к витому узору перил. «Немного» - ещё несколько долгих часов спуска, поиска направления и всё больше сгущающегося тумана. Раньше сквозь него можно было хоть изредка увидеть таинственно мерцающие порталы в другие миры, а теперь видимость была только на несколько шагов вперёд, и Сокджину пришлось снова использовать веер. Без него они бы долго ещё плутали здесь. Портал в Аваратри очень красивый. Заснеженные горы и леса, небо, бескрайнее и высокое, залитое солнечным светом – всё это вызывает трепет и восторг, особенно у никогда не видевших снега Намджуна и Юнги. Конечно, они знают, что это такое – из легенд и рассказов чужестранцев, что приплывали в Па-Ын из далёких северных морей. Некоторые маги даже могли создать искусственный снег, утверждая, что он почти такой же, как настоящий. Но видеть такие огромные заснеженные пространства – совсем не то же самое, что довольствоваться крупицами знаний об этом явлении. Переодеваться приходится прямо у портала. Чонгук украдкой смотрит на Юнги, которому, почему-то, безумно идёт такой наряд. В тёплом шерстяном свитере, меховой длинной безрукавке, подпоясанной широким кожаным ремнём, и в пушистой шапке с забавным хвостом с боку, он выглядит волшебно. Чонгук старается не очень отвлекаться, но всё равно пару раз подвисает, засматриваясь, пока старший натягивает сапожки, стараясь заправить в них тёплые штаны. - Отомри, - посмеивается ему на ухо Чимин. - Он такой красивый, - тихо хнычет Чонгук. – Это противозаконно, знаешь? - Ты безнадёжен, - друг хлопает его по плечу и треплет по волосам после. Чонгук не спорит, потому что это очевидно. Когда они все готовы к тому, чтобы спуститься в Аваратри, Сокджин крепко обнимает своих учеников. - Не лезьте на рожон, - просит негромко. – И работайте так, как умеете только вы – командой. Это ваше огромное преимущество перед детьми Обители. Берегите себя. Чимин и Чонгук согласно угукают, чувствуя себя, словно младшекурсники, которых учитель отправляет на их первое задание. Но это чувство очень приятно – с удивлением отмечает Чонгук. А ведь раньше он бы стал ершиться и возмущаться, что с ним обращаются, словно с неразумным дитя. Как же всё меняется. Намджуну и Юнги тоже достаются крепкие объятия и наставительные слова. Юнги поддерживающее похлопывает Мастера по спине и обещает, что будет всеми силами беречь Чонгука и Чимина. Намджун обещает посильно в этом помогать. А потом они вчетвером шагают в портал. * Аваратри – холодный, но не кажется чужим или негостеприимным. Снег хрустит под подошвами сапог, ветра почти нет, а с веток, занесённых пушистыми шапками, падает снег, который хочется ловить губами, прикрывая глаза. Солнце слепит. Чонгук и Чимин, достав кристалл, хранящий в себе проекцию карты, идут чуть впереди, прорываясь сквозь бурелом. На самом деле, карта почти не помогает. На ней есть местность и указан населённый пункт, в который им нужно попасть. Дорог на карте нет (оно и понятно, с местными погодными условиями-то) – только направление. И приходится идти напролом, чтобы хоть немного приблизить себя к цели. Они находят неприметную тропку спустя минут пятнадцать не самой увеселительной прогулки по незнакомому лесу. Тропинка вихляет между деревьев и уверенно бежит вперёд. Это обнадёживает. Значит, ею пользуются хотя бы иногда. - Видимо, сейчас не самое снежное время, - замечает Чимин, пряча карту обратно в сумку. – Помню, Хосок рассказывал, что в особенно лютые месяцы здесь заметает всё. А сейчас даже мороз не особо кусачий. Чонгук согласно кивает. Он аккуратно придерживает ветки, чтобы те не хлестнули его или идущего позади Юнги по лицу. Опасность чувствует не сразу. А когда каким-то шестым чувством его толкает в сторону, в сугроб – ветви дерева, у которого он стоял секунды назад вспыхивают ярким пламенем. Чимин выскакивает вперёд, закрывая их небольшой отряд собой и, делая резкое движение рукой в воздухе, словно натягивает верёвку, перетаскивает огонь с дерева на себя, оставляя обугленные чёрные ветки. Тонкий огненный хлыст рассекает снег предупреждающе, пока Чонгук пытается высмотреть напавшего на них. - Стой! – звучит знакомый голос. Огненный хлыст в руке Чимина осыпается искрами. Хосока он не мог не узнать. - Тэхён, это свои! Из глубины леса к ним выбегает друг, а за ним выходит высокий юноша, облачённый в тёмные меховые одежды. Чонгук выбирается из сугроба, не без помощи Намджуна, и думает, что им в очередной раз повезло.