Легенда об упавших звёздах.

      Он просыпается медленно, словно выплывает из какого-то дурманящего тумана. Голова тяжёлая, мысли путаются, не позволяя ни одну ухватить за хвост, постоянно ускользают. Юнги хмурится, всё ещё находясь на грани сна и реальности. Он не особо помнит, что произошло и где он. В голове, вместе со спутанными мыслями, возникают лишь обрывки образов. Но страха нет, что и позволяет ему всё ещё цепляться за вязкую пелену сна. И если бы не тёмное и очень неприятное чувство, ворочающееся внутри, то, возможно, у него снова получилось заснуть. Но не выходит. Юнги недовольно вздыхает, сжимая пальцами одеяло. Открывает глаза. Воспоминания, словно ушат холодной воды, обрушиваются на него, начиная с последнего, что он видел. И сразу становится понятна природа этого тёмного и горького внутри, сжимающего тисками всё его существо. Юнги сжимает губы. Глаза наполняются влагой против воли. Плакать не хочется, потому что Юнги просто не собирается верить в произошедшее. Но как не верить тому, что видели собственные глаза? Он поднимает руки, с болью рассматривая чужие вихревые браслеты, оплетающие его запястья так, словно они были на них всегда. Стихия его любимого мальчика принимает его так безропотно, что поперёк горла встаёт комок, и Юнги не сдерживает всё же задушенный всхлип. Ему только лишь хочется верить, что если браслеты всё ещё есть, то и Чонгук… Юнги судорожно вздыхает, резко переворачивается на бок, утыкаясь в подушку лицом, и плачет. Он не хочет быть слабым сейчас, потому что, вероятно, должен больше других верить, что всё хорошо. Он же помнит слова Хвасы про Бездну. Также он помнит, что Чонгук – не человек и с ним это должно работать как-то иначе. Наверное, сейчас совсем не время драматизировать и быть размазнёй. Но Юнги просто не может… Он не знает, почему. Наверное, всё дело в том, что в Чонгуке он нашёл что-то… чего не мог найти ни в одном человеке, с которым его сталкивала жизнь. Намджун, конечно, не в счёт. Намджун – его друг, и Юнги его любит, это вне всяких сомнений. Но отдавать себя кому-то так стихийно и без остатка, как это вышло с Чонгуком, у Юнги не получалось никогда. И казалось, что он будет лишён этого. До встречи с ним любовь вообще считалась чем-то, что не для Юнги. И это не вызывало дискомфорта, от этого не было плохо. Юнги находил себя в куче других вещей, которые ему важны и интересны. Но только когда появился Чонгук, Юнги понял, что одно другому не помеха. Наверное, если бы Юнги сейчас попросили бы облечь в слова, что для него любовь и кто для него Чонгук, он бы не смог. То ли у него скудный словарный запас, то ли таких слов ещё просто не придумали. Стихия Чонгука с ним, но внутри расползается такая пустота, что хоть вой от безысходности. Юнги глотает слёзы, стараясь успокоиться, но не может. Потому он всё же позволяет себе проплакаться, успокаиваясь только тогда, когда, кажется, слёз совсем не осталось. Именно в этот момент дверь в комнату открывается и закрывается с тихим щелчком снова. Кто-то забирается на кровать, а через мгновение Юнги уже обнимает Чимина дрожащими руками. Тот гладит его по спине и целует в макушку, но ничего не говорит. Просто проявляет участие и дарит успокаивающие прикосновения. Юнги понимает, что тот использует магию в попытках успокоить его. Можно было бы возмутиться, но сейчас это как никогда кстати. - Всё хорошо, - наконец шепчет Чимин. – Всё будет хорошо. Его голос проникает под кожу, Юнги это чувствует почти физически. Странное ощущение, но оно тоже срабатывает, как успокоительное. - Сколько… сколько я тут провалялся? – голос у него хрипит. - Тебя вырубило после суда от отката и слишком сильного шока, - говорит Чимин. – Сейчас уже поздний вечер. Ты пробыл в отключке около двенадцати часов. - Хотелось бы провести в ней оставшуюся жизнь, - бормочет Юнги. - Не говори глупостей, - Чимин звучит недовольно, щиплет его за бок, заставляя ойкнуть и завозиться в попытке уйти от мелкого тирана, который, впрочем, от себя не отпускает. – Я скажу тебе то же самое, что скажет после и Мастер, и госпожа Хваса. С Чонгуком всё хорошо. - Но он же… - у Юнги перехватывает дыхание снова, горло будто сжимают невидимые тиски. - Да, он пожертвовал собой. Если бы этого не сделал, то, вероятнее всего, все мы были бы уже мертвы из-за того заклинания, откат которого всех нас подкосил. Всех, кроме Намджуна. Юнги немного отстраняется, удивлённо смотря на улыбающегося уголками губ Чимина. В приглушённом мерцании фонариков его видно так, словно он зыбкий мираж, но Юнги всё ещё обнимает друга и потому сомнений, что происходящее очень даже реально, не возникает. - Вот так новости, - бормочет Юнги. – Выходит, Намджун не подвержен магии? - Он рассеивает, словно щит, практически все заклятия, которые летят в него. Откаты и прочие отголоски его тоже не трогают. Исключение составляет лечебная магия, как сегодня выяснила госпожа Солар. Не совсем понимаю, почему. - Думаю, не только лечебная магия, - замечает Юнги. – Скорее всего любое заклинание, не угрожающее его жизни. И так работает его магия. - Думаешь, он… - Думаю, что да, - кивает Юнги. – Он не может использовать её так же, как мы. Но она есть и оберегает его. Совсем как твой огонь или ветер Чонгука… Чимин касается ладонью его щеки, прежде чем Юнги успевает снова окунуться в пучину отчаяния. Он всматривается ему в глаза. - Чонгук жив, - уверенно говорит он. – Я знаю, что ты, возможно, сейчас не хочешь мне верить или слушать меня. Но я никогда бы не стал тебе врать, особенно там, где это было бы бессмысленно. Я знаю, что он жив, потому что и я, и Мастер, и Хосок всё ещё чувствуем с ним связь. Да, он потерял тело и сейчас развоплощён. Скорее всего даже слаб после произошедшего. Но он вернётся. Да и если бы его расщепило совсем, браслеты исчезли бы тоже. Он отдал их тебе, чтобы они защищали тебя, пока его нет рядом. Нужно просто подождать. Юнги кивает. Возможно, он всё ещё хочет быть драматичным. И ему больно оттого, что его мальчик пожертвовал собой ради них. Но слова Чимина действуют отрезвляюще, прогоняя ту пустоту, что успела поселиться в сердце. Юнги знает, что может верить сейчас, что должен верить. Потому он просто снова утыкается в Чимина носом, закрывая глаза. - Спасибо, - говорит он. – Я верю тебе. Просто… Мне бы, в любом случае, хотелось, чтобы этого всего не случалось. Может быть, я бы с большей радостью кинулся туда сам. Вместо него. - Тогда тебе понадобилось бы ждать некоторое время. Махтан, по преданиям драконов, позволяет переродиться тем, кто был чист помыслами, но случалось это, как правило, через несколько поколений. - Я смотрю, ты подготовился, - фыркает Юнги. - Конечно, - серьёзно отвечает Чимин. – Я это всё выяснил специально для нашего разговора. Знал, что тебя нужно будет успокоить. Если бы заклинание это засёк я, а не Чонгук, то поступил бы так же не колеблясь. Но Чонгук был ближе к Рхааму… тому магу, который едва нас всех тут не угробил. И, поверь, лучше уж один из нас, чем кто-то из вас, людей. Или даже драконов. - У вас жертвенность и героизм – всеобщая черта что ли? – ворчит Юнги. - Мастер учил, что защищать то или тех, кого любишь – самый верный поступок, который только можно совершить, - просто говорит Чимин. Юнги на это лишь вздыхает, обнимая его крепче. * Вот так сразу прийти в себя не получается, как бы ни хотелось. Когда Чимин оставляет его одного, взгляд Юнги падает на меховую безрукавку Чонгука, и его снова будто что-то надламывает изнутри. Больно. Даже зная, что Чонгук в итоге жив и вернётся к ним обязательно… всё равно. Его хочется обнять, поцеловать, хочется оказаться в его руках и почувствовать себя снова любимым и нужным ему. Юнги утыкается носом в мех, который сохранил едва уловимый запах морского ветра и песка. Ему и хорошо, и плохо одновременно. Но позволять себе быть такой размазнёй совершенно не хочется. Потому, немного времени спустя Юнги складывает безрукавку Чонгука обратно на сундук, приводит себя в порядок и выбирается из комнаты. Он немного голодный, и ему сейчас очень не хочется надолго оставаться в одиночестве. В гостиной только Намджун и Тэхён. Вероятно, Чимин с Хосоком решили провести время с Мастером, учитывая долгую разлуку и недавно произошедшее. Юнги сглатывает комок горечи, вставший поперёк горла. Думать об этом сейчас ему совершенно не хочется. И не хочется, чтобы к нему испытывали жалость, потому что от этого станет лишь хуже. Намджун, однако, не собирается с ним сюсюкаться. Больше чем обычно, по крайней мере. Он поднимается с дивана, на котором до этого читал какую-то книгу. Без слов подходит и крепко обнимает. В этих объятиях только поддержка и участие, безграничное тепло, на которое Намджун никогда не скупился. Юнги прикрывает глаза и обнимает друга в ответ. Так они стоят некоторое время. Все тяжёлые мысли успокаиваются, дышать становится легче. Юнги думает, что ему нужно верить тем, кто понимает и знает больше. И если он верит им, то нужно быть сильным и подождать Чонгука. Ведь он обязательно вернётся. Тэхён, будто чувствуя вину за случившееся, накрывает на стол у стены. - Ты голоден, наверное, - говорит он. Хоть взгляд не прячет. - Спасибо, - отвечает Юнги. – Я, в самом деле, жутко проголодался, пока валялся в отключке. И сжимает слегка плечо дракона, который позволяет себе неуверенную улыбку. - Всё хорошо, Тэхён. Не забивай себе голову ерундой, - просит Юнги. – Лучше расскажите мне, произошло ли что-нибудь, пока я отсутствовал? - Кроме того, что наш «обычный человек» оказался вдвойне необычным? – улыбается Тэхён, бросая взгляд на смутившегося Намджуна. – В остальном всё было спокойно. - Удивительно. Я знаю тебя так много лет, но у меня даже мысли не возникало, что ты обладаешь такой удивительно сильной защитной магией, - Юнги хмыкнул, смотря на друга. Они расселись за столом. И пока Юнги набирал себе в тарелку побольше еды, Намджун решил прояснить некоторые моменты. - Если честно, я сам не подозревал, что дело именно во мне, - сказал он. – Ты знаешь, когда я путешествую для того, чтобы собрать материал для книг, на мне всегда куча амулетов, которые я приобретаю, в общем-то, у Университета. Так что я каждый раз думал – это лишь их заслуга, что я не словил ещё ни одного проклятия. Но утром на мне не было ни одного амулета. - Твои амулеты, случайно, не родом от первокурсников-изобретателей? – поинтересовался Юнги. - Да. Они говорили, что старались ради меня. - Ребята там, конечно, рукастые, но материалы первакам дают не самые лучшие. Даже если бы они старались ещё раз во сто больше, эти амулеты не защитили бы тебя от по-настоящему сильного заклятия или ещё какой-нибудь черномагической дряни. Я как-то проверял их амулеты, поверь мне. Так что ты можешь сказать спасибо своему врождённому дару. - Не понимаю, - задумчиво бормочет Тэхён, подперев рукой щёку. – Обычно магию очень легко обнаружить в человеке. Драконы способны уловить даже самый маленький её отголосок. Но в случае Намджуна… она словно вспышка – срабатывает, когда нужно. А потом гаснет, будто засыпая. - Это мой друг, - усмехается Юнги. – У него даже тут всё не так, как у всех. - На что это ты намекаешь?! – возмущается тот несерьёзно, стараясь скрыть улыбку. - Ну как это… в свои путешествия ты обычно отправляешься, чтобы найти и подтвердить миф о чём-то. Или же развенчать его. Но вместо этого вечно натыкаешься на лютую дичь, о которой никто другой даже в курсе не был. Свою личную жизнь строил долгие шесть лет, бегая за Чимином по всему архипелагу. Вместо обычной тихой жизни с ним выбрал спасение жизни его друга. Всё у тебя по-книжному, как ни крути. Вот и дар твой тоже. - Ой, на себя посмотри, мистер гений, - Намджун фыркнул. – Можно подумать, ты не отправился за своей личной жизнью не пойми куда. Все трое негромко рассмеялись. - Да уж, отрицать глупо. Нашли себе звёздочек, вот и пожинаем плоды, - согласился Юнги. – Но я даже рад. Когда бы ещё мне довелось побывать в драконьем городе и увидеть одних из самых могущественных созданий во всех мирах. - Будет тебе, - Тэхён улыбнулся. – Мы совершенно обычные. - Сказал тот, кто превращается в огромную огнедышащую ящерицу, - хохотнул Намджун. - Хотя и это далеко не самое поразительное в вашем народе, - заметил Юнги, прожёвывая очередной кусок мяса. – Кстати, об этом. Завтра хотел бы поговорить с твоей сестрой. Мы договорились сделать это после суда, но, как ты понимаешь, не сложилось. - Хорошо. Я попрошу её прийти, - кивнул Тэхён. Через некоторое время дракон покинул их уютную компанию, потому что его позвал Хосок. Выглядел он помято и расстроено, что и понятно. Так что Юнги мог лишь мысленно пожелать ему скорейшего успокоения. Сам он чувствовал себя гораздо лучше, но это лишь потому, что сейчас не оставался наедине со своими мыслями. - Надеюсь, ты прислушался к словам Чимина, - Намджун посмотрел на него строго, но обеспокоенно, когда они остались одни. - Прислушался, - Юнги вздохнул. – Но это не значит, что сразу успокоился и почувствовал себя хорошо. - Понимаю. Мне даже представить страшно, что было бы, если бы на его месте оказался Чимин. Но я думаю, что ты на моём месте сказал бы мне то же самое, верно? Чонгук хотел бы, чтобы ты не переживал слишком уж сильно. Юнги кивнул. Конечно, он понимал беспокойство друга. И знал, что все хотят его успокоить. Это придавало сил и уверенности, потому что, во-первых, врать бы ему точно не стали, Юнги был уверен. А, во-вторых, поддержка в принципе была для него очень важна сейчас. Он не мог винить Чонгука в его поступке. Даже на мгновение мысль не закралась в голову злиться на этого мальчишку. Ведь его, в самом деле, воспитывали так, учили быть самоотверженным и решительным. А уж смелости Чонгуку было не занимать. Эти мысли рождали внутри болезненную нежность. Юнги не видел Чонгука всего несколько часов, но уже так безумно скучал по нему. Он только надеялся, что его ожидание не затянется надолго. * Следующим утром, как и обещал Тэхён, к ним приходит Хваса. Она присоединяется к их компании за завтраком, одетая в светло-голубое свободное платье с широкими рукавами, перехваченное на талии плетёным кожаным пояском. Юнги нравится эта драконица. Она ведёт себя очень свободно и просто, так что его желание говорить именно с ней лишь больше крепнет. Потому затягивать с этим Юнги не видит смысла. - Моя госпожа, - говорит он, когда завтрак закончен и собравшиеся за столом пьют ароматный травяной чай, угощаясь орехами в меду. – Я хотел бы поговорить о том, что беспокоит моих друзей, твоего брата и его избранника. Хваса кивает, бросая быстрый взгляд на Тэхёна, но после снова возвращает всё внимание Юнги. - Ты говоришь о том, что мне тоже не даёт покоя, как я понимаю, - замечает девушка. – Чувствую эту магию с самой нашей встречи, но не могу понять её природу. - Природа её проста, моя госпожа, - Юнги смотрит на Хосока, безмолвно прося разрешения говорить, на что тот кивает согласно. – Это заклинание, связывающее Хосока с Обителью. Договор, который может рано или поздно убить его за неповиновение. Хваса хмурится. - Не знала, что у них существует такая дикость, - ворчит она. – Но я не чувствую этого на Чимине, например. - Потому что на Чимине его и быть не может, - говорит Сокджин. – Как и на мне. Хосок – обычный человек в отличие от нас. Каким бы умелым магом и талантливым заклинателем он ни был, ему не под силу разрушить чары, наложенные Наставником или кем-то из старших. На нас же эта магия не действует. Мы способны разрушить её не особо напрягаясь даже. Хваса задумчиво кивает. - У меня есть теория, что ваш огонь способен разрушить этот Договор, - замечает Юнги. – Сначала я думал, что это под силу даже Тэхёну, но потом всё же усомнился. Думаю, что воздействие лишь его пламени способно только немного ослабить чары. - Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, - девушка усмехается. – Откуда ты узнал? - Совершенно случайно наткнулся на одну книгу в доме вашего брата, - признался Юнги. – Мои догадки верны, я прав? - Да, - кивает Хваса. – Но если ты внимательно читал, то так же помнишь, что это может не сработать. Обряд Махтана – то, чего предсказать нельзя. - О. А я думаю, что можно, - улыбнулся Юнги. – Вы знаете, что в Хосоке есть часть вашего пламени? Хваса изумлённо уставилась на Тэхёна и Хосока, которые синхронно потупили взоры, словно попавшиеся на горячем мальчишки. - Как это вышло?! – воскликнула она. - Госпожа, Тэхён просто… он спас мне жизнь, когда я едва не замёрз насмерть, - Хосок вцепился в руку своего дракона, будто того вот-вот могли у него отобрать. – Он не хотел дурного! - Прости, сестра. Я не рассказал тебе о том, как случилась наша с Сок-и встреча. Но у меня не было выбора. Клянусь, только потому он стал хранителем нашего пламени. Впрочем… - Тэхён перевёл взгляд с сестры на Хосока, всё ещё цепляющегося за него отчаянно. – Я бы, в любом случае, сделал это. Даже если бы мы встретились при других обстоятельствах. Хосок заулыбался до того счастливо после этих слов, что неловко стало всем без исключения, кроме, разумеется, двух прилипших друг к другу влюблённых. - Не могу поверить, - проворчал Чимин. – Даже мы с тобой, Джун, не такие приторно-сладкие. Юнги решил, что всё сложилось как нельзя лучше, увидев, как смягчается лицо девушки и взгляд тут же теплеет. - Что ж, - заметила она. – Раз так обстоит дело… думаю, у Махтана просто не будет выбора, ты прав. Проведём обряд через несколько дней, понадобятся некоторые приготовления. Я должна к тому же оповестить других старейшин. А ты, братец, готов к этому? - Без сомнения, - кивнул Тэхён. - А что это за обряд такой? – всё же решился полюбопытствовать Хосок. - Свадьба, - хмыкнула Хваса. – Драконья свадьба. Скоро придётся официально поздравлять тебя со вступлением в семью. Братишка. Все дружно рассмеялись, когда Хосок, заливаясь краской, закрыл ладонями лицо. * Несколько дней до свадьбы Тэхёна и Хосока пролетают незаметно. У Юнги есть возможность исследовать Хронис, в этом ему составляют компанию Чимин и Намджун. Последний конспектирует особенно интересные моменты. - Даже если не для книги, просто на память, - замечает он. Драконы реагируют на них совершенно спокойно, дружелюбно и порой делятся интересными фактами. Так друзья узнают, что драконицы высиживают потомство в специальных пещерах, входы в которые встречаются периодически, похожие скорее на ответвления основной улицы. В тех пещерах соблюдены все важные условия, там есть также место для драконицы, если она вдруг перекинется в человека. Еда и питьё, свежий воздух, поступающий с поверхности через выдолбленные в склоне горы отверстия. До самого появления маленьких дракончиков, сохраняющих первоначальный облик первые полгода, отец не имеет права на контакт с женой и детьми. Общение происходит только через прозрачный магический барьер, могущий знатно покалечить, если его попытаться обойти. Когда дракончики впервые принимают человеческий облик, у них ещё некоторое время сохраняется драконий зрачок, лишь со временем меняясь и на обычный. Они даже встречают несколько раз таких детишек, со змеиными золотисто-зелёными глазами. Это выглядит завораживающе красиво. - Они выглядят такими взрослыми, словно им не год отроду, - замечает Намджун, наблюдая за резвящейся ребятнёй. - Я читал, что у драконов совершенно по-особенному идёт взросление. Один год жизни равен несколькими человеческим. А ещё у них есть память крови, - говорит Чимин. – У семей более древних она куда сильнее, конечно, но всё же. - Память крови? - Память, которая передаётся им от матери, - отвечает Юнги. – Фактически, у них есть уже какой-то жизненный опыт, пусть и чужой. - Удобно, наверное, - хмыкает Намджун, быстро что-то записывая в своём блокноте. – Хотя я убеждён, что человек может учиться только лишь на своём опыте. - Так они и не люди, любовь моя, - Чимин жмётся щекой к его плечу, заглядывая в записи. – Если ты не напишешь книгу о нашем приключении, я тебя укушу. - Это звучит для него скорее как мотивация не писать, - фыркает Юнги. - Много ты знаешь, господин извращенец, - ворчит Намджун. - Кое-что, - загадочно отвечает Юнги. Чимин заливисто хохочет, подхватывает их под руки и тащит дальше за собой. Ему не терпится увидеть все чудеса драконьей столицы, которые им доступны. Вечер перед свадьбой выдаётся особенно суматошный. Хваса настаивает на примерке свадебных костюмов, нарядов для гостей и без устали болтает о том, что это событие будет самым важным, потому что уже много тысячелетий драконы не вступали в брак с кем-то, кто не они. Она старается подбодрить жутко волнующегося Хосока, теперь называя его «младший братик» и никак иначе. В свободные минуты даже виснет на Тэхёне, позволяя себе немного поплакать, потому что «ты уже такой взрослый!». Тэхён качает сестру в объятиях, успокаивая и целуя темноволосую макушку. Юнги наблюдает за ними со стороны и ему очень от этого тепло. - Моя госпожа, можно вопрос? – спрашивает он, когда все костюмы примерены, развешаны аккуратно и теперь дожидаются завтрашнего торжества. - Конечно, - Хваса присаживается рядом с ним. - Я заметил, что большинство пар между драконами – мужчина и женщина. Но вы не выказываете ни малейшего удивления из-за того, что избранник вашего брата тоже мужчина. - На самом деле браков между мужчиной и мужчиной случается тоже довольно много, - замечает Хваса. – Они чаще живут в той части города, что на поверхности. Или в поселениях, потому что они защитники, и им не нужно высиживать потомство, как драконицам. Но Махтан признаёт любую любовь и считает союз священным вне зависимости от пола. Какие-то узы дают жизнь, а какие-то – оберегают её. И то и другое бесценно в равной мере. Юнги не может с этим не согласиться. И он очень сильно рад, что Хосоку так повезло не только с тем, кто вскоре станет его мужем, но и с возможностью стать частью этой огромной семьи, в которой превыше всего ценятся такие важные вещи, как любовь и жизнь. - Я всё же не очень понимаю, - Хосок вздыхает в стороне, стряхивая аккуратно со своего наряда несуществующие пылинки. – Как именно обряд Махтана избавит меня от Договора? - Обряд – это испытание огнём, - отвечает Хваса. – Огонь каждого из старейшин заключит вас в свой кокон. Именно он станет тем, что вас свяжет. И он же разрушит любое заклятие, могущее стать препятствием для вашего союза. Так что не переживай. Это обязательно сработает. - Я не могу не переживать, - ворчит Хосок. – Мне завтра мужем становиться, а я… ох. Это всё просто ужасно внезапно. Вот уж о чём подумать не мог, так это о скорой свадьбе. - Ты не готов? – склоняет голову вбок Хваса. - Конечно, я не готов. Как к такому вообще можно быть готовым? Особенно когда ничего не предвещало. Хосок трёт ладонями лицо, но тут же улыбается. - Только это не значит, что я откажусь. Просто мне нужно время, чтобы привыкнуть. Сестрёнка. Хваса смеётся, посылая ему воздушный поцелуй. * В этот вечер Юнги уходит спать раньше всех. Он устал немного от долгих прогулок и сегодняшнего весёлого хаоса. Зато навалившиеся события отвлекали его от мыслей о Чонгуке, так что жаловаться не приходилось. Юнги переодевается в мягкую пижаму, которую нашёл в сундуке у стены, накидывает на фонарики ткань привычно, погружая комнату во мрак. Остаётся лишь небольшая полоска света из-за приоткрытой двери. Закрывать её не хочется, ему нравится слышать приглушённые голоса из гостиной. Как хихикает Чимин, кто-то гремит посудой, убирая со стола. А потом тихо, но безумно красиво начинает петь Тэхён. Юнги думает, что именно это и станет его колыбельной сегодня, но нет. Он вздрагивает, когда что-то, похожее на светлячка, проникает в комнату. Оно кутается в молочную дымку, лучится немного голубоватым светом, но не освещает комнату, хотя само довольно яркое. Сердцевинка мерцает магнетически. Юнги садится на кровати, рассматривая этот сгусток энергии. Он бездумно тянет руки, складывая их чашей. Светлячок послушно опускается в них. «Юнги», - голос Чонгука в его сознании вспыхивает ярче, чем полуденное солнце над Алман-Мирем. - Гуки?.. – шепчет он, чувствуя, как пересыхают от волнения горло и губы. – Это ты? Правда ты? «Правда я», - отвечает Чонгук, и в голосе его слышна улыбка. – «Прости, я слишком слаб, чтобы сейчас принять человеческую форму и обнять тебя. Но это ненадолго. Обещаю, скоро снова буду рядом». Юнги смаргивает навернувшиеся слёзы, вздыхает судорожно. - Я жду тебя, - говорит он негромко. – Жду, ты только вернись ко мне. Во имя всех Богов, я думал, что потерял тебя! Клянусь, как только ты вернёшься я устрою тебе хорошую трёпку! «Не плачь», - Чонгук шепчет. Это шёпот звучит будто на самое ухо, и Юнги пробирает мурашками. «Я бы никогда не ушёл от тебя по своей воле насовсем. Я не оставил бы тебя. Ты знаешь, правда? Ты же знаешь, как сильно я люблю тебя, как ты мне нужен. Я не для того пережил все те сомнения в нас, в себе, чтобы, получив желаемое, вот так глупо сгинуть». - Это всё равно было страшно и больно, - бормочет Юнги. – Никогда больше не вздумай так со мной поступать. Я не настолько сильный, чтобы пережить подобное снова. «Буду очень хорошим мальчиком для тебя», - улыбается Чонгук. – «Отдыхай, Юнги. Я останусь рядом с тобой. Завтра очень важный день. Мне только жаль, что я не смогу нормально поздравить Хосока и Тэхёна. Сделай это за меня, хорошо?». Голос его слабеет. Наверняка не так много сил пока, чтобы болтать без устали. - Хорошо, ветерок, - шепчет Юнги, наклоняясь к светлячку в своих руках. Его лицо слегка обдаёт теплом магических потоков. Он прикрывает глаза, наслаждаясь такой малостью. Но уже этого ему достаточно, чтобы окончательно успокоиться. Теперь он точно знает, что нужно лишь немного времени и всё будет как раньше. Юнги в этом уверен.