***
После***
Сейчас парни сидели в хорошо обустроенной гостиной в квартире России и пили чай. Они разговаривали обо всем, словно и не было этих нескольких лет ссор. Братья рассказывали друг другу, что произошло за этот времени, когда они не общались. Например, Россия рассказал, что у него были хомяки, но они умерли через два месяца, русский даже ухаживал за цветами, но они через некоторое время тоже умерли. — Я всегда знал, что у тебя ничего долго не проживёт, — прикрыв рукой рот, смеясь, заметил верно Украина, ведь у хозяина квартиры было мало растительности, а если и была, то искусственная. Тут Укра вспомнил, что Росс хотел поговорить о чем-то. — Братик, ти поговорити зі мною хотів про щось, — в этот миг русский стал серьёзным, украинец даже пожалел, что задал этот вопрос, но пути обратного не было. — Что ты на собрании, так крикнул «нет», посмотрев в сторону трибуны, где стоял Канада. Испугался его или кого-то другого? Мне, кажется, что второе. — Ну… — Укки тут же вспомнил личность, что ему померещилось. — Укра, скажи, пожалуйста, кого ты увидел тогда, — младший тут же обнял старшего, увидев, как у того глаза стали мокрыми. — Я никому не скажу, обещаю. — Точно? — спросил плачущий, но, увидев кивок, решил рассказать. — Я побачив Його, — русский сначала не понял, про кого его брат рассказывает, но когда до него дошло, то он удивился и обнял братца сильнее, а тот плакал, не сдерживая слез. Ведь если он, Россия, правильно понял про кого говорил старший, то это может плохо кончиться, только не понятно для кого, но точно для психики Украины. — Тебе просто показалось. Это мираж был. Он давно мёртв, ничего он не сделает тебе, — успокаивал, гладя по спине, украинца. — Ты же сам убил Его — В последнее время Он во сне приходит, частіше це бувають кошмари з Його участю. — И что он в них делает? — Убивает меня или других, говоря, что я, как Он. ЦЕ НЕ ПРАВДА! Верно же? — Конечно, ты — это не он. Почему ты мне ничего про это раньше не говорил? — Потому что у нас были не очень отношения? Мы были в ссоре? — с нервной усмешкой спросил владелец украинского языка. — Точно. Когда Украина успокоился, они посидели до вечера, разговаривая обо всем и ни о чем одновременно, стараясь избегать прошлую тему. — Уже поздно, — сказал хозяин квартиры. — Может останешься? Всё равно завтра не надо идти на работу. Мне точно не надо, а тебе? — И мне. Так что я почту за честь, миледи, остаться на ночь, — поднявшись с дивана, Украина покланился, как и следует джентльмену, а так же протянул руку брату, помогая встать, при этом стараясь сдерживать смех. — Отлично, мистер Украина, тогда Вы можете идти в свою комнату, — решил подыграть русский. — Тогда завтра может погуляем? — Добре, покличемо Білорусь? — Такая мысль только возникла. Тогда спать? — ответом ему послужил зевок Укры.***
На часах уже час ночи, а Украине не спится. Он задумался обо всем и ни о чем одновременно, но тут услышал шорох. Хохол подумал сначала, что ему показалось, но нет, к великому украинскому сожалению. Из тени стены, где раздался шорох, вышел человек в военной форме сороковых годов, держащий пистолет, который был направлен на Укру. — Здрастуй, Україна, — сказал с ухмылкой кто-то. Украинец хотел было закричать, но его перебили, сказав. — Тільки без крику. Ти ж не хочеш, що хтось із вас виявився трупом? — Ты ничего мне не сделал, УПА. Ти просто моя уява. — Ти не правий. Я реальний. Стоящий ранее в тени, опустив оружие, подошёл к своей стране, сев рядом. — Ты не настоящий. Ты мое воображение, — все повторял Укки. — Аргх, не веришь? Ладно, — «воображение» достал нож и сделал маленькую царапину на руке Украины, кровь не пошла, но больно стало. Тот почувствовав боль, понял, что это не сон и не воображение, то заплакал и задрожал, отползая от сидящего на краю кровати, держа руку у груди. — Теперь веришь, плакса? — Д-да. Ч-что ты хочешь от меня? — Ничего, только тебя, размазня, — ответил Армия. — Я не размазня и плакса! Я суверенитетное государство! — так закричал Украина, что удивительно будет, если Россия не проснётся. Повстанец опустил голову, и помотал ей, задумываясь о чём-то своём. Сильно погрузившись в себя, он не услышал, как открылась дверь, а перед ней стоял русский, удивлённо смотря на, вроде как, давно мёртвого и на сжатый у стены комочек, который является братом. — УПА? — А? — обернулся тот к кому обращались. — О, РСФСР, здраствуй. Чи не радий бачити! — Во-первых, я уже не РСФСР. Во-вторых, что ты, блять, тут делаешь? И что с Укрой? — Знаю-знаю. І я просто захотів прийти до моєї улюбленої країні. А це, він не повірив, що я реальний. А тебе, російська, убью, — спокойно сказал Армия, со своей злобной улыбкой Братья встали в ступор, хотя это же УПА, от него можно ждать все, что угодно. Он всегда говорит, что будет делать. Если сказал, что убьёт, то… Осознав, что он скорее всего станет в ближайшее время трупом, то Россия быстро увернулся от пули, повстанец не убирал пистолет в кобуру, которую Армия запустил в русского. — Тобі пощастило, шкода. — Отпусти, блять, оружие! — Нет, — УПА быстро нацелился и выстрелил, попал в грудь. — Росс! — Украина подбежал к брату и прижал тело, крови было много. Он решил проверить, жив тот или нет, хотелось верить, что первый вариант. — Росія, живи! Я зараз подзвоню в скорую, — Укки начал хлопать по телу ища телефон, но вспомнил, что этот предмет лежит на тумбочке, что у кровати, подбежав к ней, взял сотовый и быстро начал звонить в скорую.***
Спустя два часа, а может и больше, Украина оказался дома у себя. Он хотел остаться в больнице еще, дождаться, когда брат придет в себя, но его, чуть ли не пинками выгнали, сказав, что позвонят ему, когда тот очнется. Теперь, когда украинец дома, он решил позвонить Белке и Казахстану, ответил только второй. — Да? — услышал хохол с того конца трубки. — Привіт, Каз. Це я, Україна. — Я понял. Что ты хотел? Не болды? * — А вдруг, я захотел поговорить с тобой, что сразу произошло что-то. — Укки, я слышу, как у тебя слезы текут, даусы дірілдейді*. — Росія в больнице, — казах замолчал после этой фразы, не зная, что сказать, а у салолюба началась истерика. —Сказали, позвонят, когда придет в себя. Его УПА подстрелил! — А где этот сейчас? — после минутного молчания, спросил кумысник, он решил не задавать вопрос насчет правдивости того, что повстанец жив. — Не знаю. Его рядом нет, он исчез после того, как пристрелил и больше не появлялся. Он словно испарился. — Хорошо. Укки, успокойся. Приехать к тебе? — Не надо. А вдруг он появиться и тебя убьет, как и Росса? — Это еще не известно, может он жив, — Казахстан вздохнул. — Что врачи сказали? — Вроде важные органы не задеты, но крови потеряно было много. — Бұл жаман*. Ладно, когда они позвонят, сразу перезвони. — Добре. — Айтпақшы*, Белке не звони. — Чому? — Как узнаем, что с ним, то я ей позвоню, чтобы раньше времени не волновалась. — Понял. Ладно, пока. — Сау бол. Выпить валерьянки не забудь.***
После разговора с казахом Украина, выпив все же валерьянку, сидел на диване в гостиной. Тут он почувствовал сильную боль в руке, согнувшись пополам и посмотрев на нее, увидел кровь, где раньше ее не должно было быть. Испугавшись и удивившись одновременно, Укра пошел за аптечкой, что находилась на кухне. Смыв кровь с руки, он увидел надпись, забыв обработать рану. — Блять, УПА! — а именно это имя было написано на руке страны. Тут осознал, что хозяин этого имени находится рядом, и решил позвать. — Я знаю, ти тут. Виходь. — Ти правий, — Армия опять вышел из тени, ухмыляясь. — Зачем ты это сделал? — Що, коханий? — «удивленно» спросил повстанец, будто не понимает о чем идет речь. — Не называй меня так. Ты прекрасно знаешь о чем я, придурок. Зачем нужна эта надпись и, что тебе Россия сделал? Зачем стрелять в него? — Первое, чтобы все знали, что ты мой, братец. А второе, он мне никогда не нравился, а еще знает, что я жив. Хотя об этом еще знает казах, — Украина замер, испугано и вопросительно смотря на собеседника. — Да я знаю, что ты ему говорил про этого русского и про меня. — Но как? Как ты это узнал? А ещё ты мёртв был! Я же убил тебя, хоть и нужна была твоя помощь, но ты больше издевался! Я был рад, что ты помер! А ты… — Все досить! Думав, я мертвий? Хах, але немає я стою перед тобою. Я — це Ти і Ти — це Я! І тобі нікуди не дітися від мене! Я завжди був з тобою! І буду! — Что ты хочешь? Тебя уже не существует со времен конца войны. — И да и нет. Мне уже скучно стало просто наблюдать за тобой, поэтому я показался. — Ты 75 лет наблюдал за мною? Зачем? — Хотел, да и не только за тобой. Были личности, которые меня заинтересовали. — Кто это были? — А вот это уже секрет, дорогуша, — страна, поморщился с досадой от такого «милого» прозвища, сел за стол, поставив локти на столик. — Ладно, можешь остаться, но только не ме… — но Украину перебил Армия. — Ты закроешь границы для некоторых стран, если не для большинства. — Что? — не понял страна. — Что слышал, Укки. Ты закроешь границы, — грозно повторил УПА, подойдя к Украине со спины, обнял его и, приблизившись к уху, томно проговорил. — Тобі нікуди не дітися від мене, улюблений братик. После сказавший отстранился, при этом чмокнув в шею, от удивлённой страны, что не смела и пошевелиться, то ли от страха, то ли от чего-то другого.***
На следующее утро Украина проснулся от звонка. Это звонили из больницы, где лежит его брат: — Здравствуйте, это Украина? — Драстуйте! Так, це я — Ваш брат очнулся, можете приехать в… Не дослушав до конца, хохол отключился и начал быстро собираться, он также отправил Казахстану одно слово: «Очнулся». А в это время УПА смотрел на быстрые сборы Уки и не понимал, что такое случилось, хотя догадывался. — Ты куда? — спросил повстанец, смотря, как Укра уже надевает уличную обувь. — К Россу, он уже очнулся, — остановившись, на автомате сказал Украина, а потом осознав, что сказал не тому, кому стоит это знать, и поэтому тихо проговорил: «Блять» — Значит не умер, жаль. Теряю хватку уже. Я с тобой. — Эм, зачем? Ты же недолюбливаешь его, а добить Росса я не дам. — Больно надо. Я просто, так сказать, помириться захотел, — последняя фраза была сказана с некоторым недовольством, но Украина этого похоже не заметил. — Ладно, только оружие оставь дома, — а после уточнил. — Всё. — Хорошо, — УПА достал из кобуры пистолет, нож из-под кителя, а после развёл руки в стороны. — Вот оружие, забирай. — Я. Сказал. Всё, — повторил хохол. — Это всё, только пистолет да нож. — Не верю, — украинец подошёл к повстанцу, положил руки на его талию и начал искать потаенные карманы везде: по талии похлопал, по ногам, по плечам, сев на колени, чтобы легче было обыскивать — Перестань, ти мене вганяє в краску. І у мене може встати з-за того, що ти стоїш перед мною на колінах, братик, — с ухмылкой сказал Армия, а страна тут же прекратил свои поиски, став, как помидор. — Всё нет ничего, идём. Только ты будешь рядом с тобой, — сказал он, поднимаясь и отходя на метр от неприятной личности.***
Уже в палате брата Украина успокоился, видя, как тот спокойно сидит на больничной кровати. — Россия, всё хорошо? — спросил он у русского. — Да, не считая пулевого ранения, — тут Росс увидел личность, что его чуть ли не убила. — А этот, что тут делает? — Вибачитися прийшов, — ответил «этот». — Иди со своими извинениями, знаешь куда? — И куда же? — спросил, типо не понял, УПА. — В жопу, — улыбнувшись, пояснил русский. — Тільки якщо в цю, — повстанец показал на Украину, точнее на его пятую точку, а её владелец покраснел. — УПА, блять. Только по смей его тронуть, все конечности оторву, — злобно прошипел Россия, собираясь надрать одной личности зад. — Вот и посмею. Этой ночью он не заснёт, пізніше щось буде подобається мною звиватися і…— но его перебили. — УПА! — и это был тот о ком говорили. — Выйди, пожалуйста. — Так ты сказал, чтобы я… — Выйди, — злобно прошипел Украина. — Гаразд, крихта, — Армия вышел из палаты русского, не забыв шлепнуть по сочной украинской попе. Россия смотрел на это все с негативом, злобно скалясь на одно недоразумение. — Лучше тебе не засыпать сегодня ночью. А вдруг он тебя изнасилует, когда ты будешь спать, — предупредил русский брата. — Этого не будет, — отмахнулся хохол. — Уверен? — Сподіваюся. Они еще разговаривали час, после пришел Казахстан, и они просидели, пока их не выгнали, говоря: «Время приема закончено, просим выйти».