Покатаемся на карусели?

Раздражающий звон вытянул Антона из власти сна и, еле разлепив глаза, он поморщился и снова упал лицом в подушку. За окном было ещё темно, и он не мог понять, откуда этот звон, напоминающий сирену. Хотя бы сегодня он проснулся не в объятиях Арсения. А в голове пролетела мысль: «жаль». Перевернувшись на другой бок, парень намеревался вновь пуститься в город фантазии. Тут, у Арсения, его не мучали кошмары. Тут было спокойно, хотелось спать. Тут его душа могла успокоиться. Но не прошло и пары минут, как послышались шаги, и кто-то, стоящий рядом, начал легонько его трясти. Антон пытался отмахнуться от него, как от назойливой мухи, но тут мягким голосом ему пригрозили. Только вот парень никак не отреагировал и в следующий миг полетел с кровати, оказавшись сидеть на полу без одеяла и от шока раскрытыми глазами. Подняв ошеломлённый взгляд на Арсения, державшего в руках одеяло, которое он вытянул, Антон так и сидел на полу, не понимая, что от него хотят. И как вообще его могли разбудить в такую рань, когда за окном ещё не погасли фонари. Хмыкнув, Арсений бросил одеяло на кровать и, обойдя её, подошёл к парню садясь перед ним на корточках. Внимательным взглядом осмотрел студента, убедившись, что он в порядке, и, довольно улыбаясь, произнёс: — Я предупреждал. А Антон не мог вспомнить ничего. И пока он крутил шестерёнки у себя в голове, нахмурив лоб, Арсений схватил его за локоть, помогая подняться на ноги. Оба молча стояли, глядя друг другу в глаза, как будто надеясь найти в них ответ. Только вот оба боялись задать вопрос. Неохотно преподаватель отпустил руку парня и, сделав пару шагов в сторону двери, бросил: — Умойся и иди завтракать. Не стоит опаздывать. И ушёл, не захлопывая дверь, а Антон стоял, вспоминая, куда опаздывать. И только через какое-то время его осенило — он идёт в университет. И, вроде, похвально. Кто-то скажет — наконец-то взялся за ум. Но сегодня его ждала встреча с Ильей. Он свободен в одиннадцать. А Антон просто пропустит свою лекцию. Но на этот раз он должен попытаться построить хоть что-то. Даже если у него и нет инструментов. Зайдя в уже знакомую ванну, он включил холодную воду и, не думая, подсунул голову под струю воды. Мурашки пробежали по коже, а вода с волос капала на пол, оставляя лужи. Пижама намокла, и уже не было понятно, какого цвета она должна быть. Посмотрев в зеркало, Антон на минуту застыл, всматриваясь в свое отражение. Он больше не походил на бездомного или наркомана, но и до нормального человека ему ещё далеко. Хотя глаза как будто ожили. Пропала некая пустота. Цвет стал более насыщенным, и парень не мог вспомнить, когда последний раз он выглядел настолько живым. В раздумьях выйдя из ванны и оставив мокрый след после себя, он тихо прошёл на кухню и уселся уже на свое место, напротив Арсения. А в голове мелькнуло, что как-то всё это знакомо. — Вот не пойму, ты это специально или у тебя ветер в голове? — цокнув языком, произнёс Арсений, наливая кофе в кружку и ставя тарелку с тостами напротив парня. И пока Антон пытался проснуться, отламывая кусочки хлеба и кладя их в рот, мужчина успел покинуть кухню и вернуться с феном в руках. Без слов включая его, он подошёл к студенту, проводя рукой по мокрым волосам. Антон ничего не говорил, позволяя делать всё, что нужно, и, отпивая тёплый кофе, прикрыл глаза, ощущая нежные прикосновения. Да, всё так знакомо, что и просыпаться не хочется. — Я всё-таки надеюсь, что ты пойдёшь на свою лекцию, — припарковавшись у университета, произнёс Арсений, а Антон, лишь уведя взгляд, ответил, что постарается. Преподаватель принял это как неплохое начало и, удовлетворительно кивнув, достал из кармана ключи от своей квартиры, протягивая их парню. Тот удивлённо уставился, не решаясь брать их. — Это запасные. Раз уж ты теперь живёшь у меня, то ты не должен всё время ждать меня. Так в любой момент можешь вернуться. Да и мне спокойнее будет. Антон всё ещё неодобрительно смотрел, пытаясь вникнуть в суть сказанного, поэтому Арсений просто взял его руку и, положив ключи в ладонь, улыбнулся, выходя из машины. Парень, сбитый с толку, остался сидеть, рассматривая брелок с серым медведем. Или это коала? Арсений открыл дверь, напоминая Антону, что пора на лекцию. Они разошлись в разные стороны, так как мужчина в основном преподаёт на факультете философии. Но Антон остановился у входа своего факультета, взглядом провожая чужую спину. Слишком яркий. Этот человек как будто из сказки, и Антон начал сомневаться в своем здравии. Глубоко выдохнув, парень смешался с толпой студентов, пытаясь вспомнить, куда ему идти. В наушниках звучала группа Нервы, и, пока он просто шёл по знакомым коридорам, надеясь заметить где-нибудь на подоконнике сидящих одногруппников, он взглядом встретился с серо-зелёными глазами и обида, как и чувство вины, в миг накрыли с головы до ног. Антон остановился, а сзади послышались маты и недовольное бурчание куда-то спешащих студентов. Кто-то оттолкнул его с дороги, и парень, как в медленной съемке, отошёл в сторону, скидывая рюкзак с плеча. Мысли лезли в голову, он как будто оказался совсем в другом месте. И, единственная, кого он замечал, была Ляйсан. Но девушка потрясла головой, отмахиваясь от него, как от мухи, и, развернувшись, удалилась за поворот. Антон ещё какое-то время стоял, часто моргая, как будто пытаясь снять прозрачную плёнку с глаз. Но туман в голове не рассеивался, всё сильнее поглощая разум в свои объятия. — А чего ты ожидал? Надеялся, что она спасибо скажет? — иронично хмыкнул внутри сидящий призрак, и Антон вновь поддался этому голосу. Он сам виноват. Не стоило ожидать другого. Накинув рюкзак на одно плечо, вновь влился в толпу, но уже видя знакомые лица с облегчением выдохнул. Оказывается, у них сейчас просто история, так что можно будет спокойно купаться в своих раздумьях. Антон знал, что после этой лекции его ждёт тяжелый разговор. Он всё ещё не был готов к нему. Да и как тут можно быть готовым? Но он сам накосячил — ему и разгребать. И как назло время летело слишком быстро. Антон не успел даже придумать начало разговора, как историк сообщил об окончании лекции. Парню показалось, что это просто ирония судьбы. В голове ни одной нормальной мысли, и с тяжелыми раздумьями о предстоящей встрече парень вышел из аудитории, находясь в лёгком недоумении. Но отступать было поздно и только сигареты, что лежали в рюкзаке, спасали от дрожащих пальцев рук. Всё-таки какой он трус. Да и что вообще он может сказать? Они должны были увидеться у фонтана. Там, где раньше всегда курили вместе. И Антон немедля пошёл туда, зажигая сигарету, только оказавшись на улице. Холодный ветер легонько гладил щёки и немного отрезвил мысли. Волосы растрепались во все стороны, и светлые пряди закрыли глаза, создавая Антону образ побитой собаки. Для полного счастья только дождя не хватало, и он мог бы собирать центы у прохожих, сидя на дороге. Даже интересно, сколько он мог бы вот так заработать за день? Иногда он думает, что это его предел. Что если будущее и не пройдёт мимо него, то подарит именно такую жизнь — холод, одиночество и неопределённость. Так ведь лучше будет для всех. Хотя Арсений и говорил, что не бросит его. Не оставит. Обещал быть рядом. И хоть Антон и не верил в эти слова, но что-то внутри согнулось в надежде, что в этих словах нет лжи. Скамейка была пустая. Студенты либо курили в других местах, прячась от холода, либо даже не выходили из своих комфортных аудиторий ради одной сигареты. Покурить можно и после, по пути домой. Губы парня дрожали, а щёки покрылись румянцем от холода. Ну чем не напоминающий милого и взъерошенного бездомного пса? Время летело. Нет, просто издевалось, оставляя парню считанные секунды для подбора нужных слов. Но разве хоть какие-то слова тут могли помочь? — Честно сказать, не думал, что мы так скоро увидимся, — послышался знакомый голос и, подняв взгляд с асфальта, из которого по краям высовывались зелёные ростки, Антон уставился на перед ним стоящего Илью, как на что-то неземное. Хотя, ссадины на лице и перевязанная рана на лбу не позволили этому чувству разойтись слишком сильно. Антон догадывался, что под курткой Илья прячет ещё как минимум пару повязок. — Не думал, что тебя так скоро выпишут, — в тон ответил Антон и немного отодвинулся, показывая на свободное место рядом. Не слишком далеко, но и не слишком близко. Илья медленно сел, одну руку прижимая у ребра и тяжело вдыхая. "Наверное, перелом" — подумал русоволосый, выкидывая окурок в мусорный бак и доставая новую сигарету. — Раны не смертельные, а мне нужно было сдать много работ. Хотя врачи и предлагали ещё хоть денёк полежать, но всё не так плохо. Ребята перепугались. И ясное дело. Всё-таки столько крови… Да и врачи любят всё приукрасить. Но не буду врать, голова болит, как и всё тело… И даже после услышанных слов Антон не почувствовал облегчения. Между ними повисла неловкая тишина, но если Антон просто не знал, что сказать, то Илья и не искал никаких слов. Он тут лишь ради того, чтобы услышать, что ему хотят сказать. — Я… После того, как Серёжа мне позвонил, я думал приехать… Но… Я боялся, что сделаю только хуже… Прости… Я думал навестить тебя… Я просто придурок. Я не имел права решать за всех… Решать за тебя… Слова вылетели так же быстро, как и пришли в голову. Кто-то скажет — слишком просто, но не для Антона. Он боялся даже поднять взгляд на Илью. Чувствовал его разочарование. И минуту они сидели молча, пока Илья не поинтересовался охрипшим голосом: — Это всё? А душа покинула тело русоволосого. Прикрыв глаза, он собрал как можно больше воздуха в свои лёгкие и не дыша взглянул на профиль Ильи, встречаясь с серьёзным взглядом карих глаз. Таким взглядом полицейские пытают заложников. Таким взглядом прокуроры смотрят на обвиняемых. Таким взглядом пытаются достать из тебя всё дерьмо, и ты сдаешься, слыша проснувшуюся совесть. — Нет… — и весь накопленный воздух вышел из лёгких, от чего дышать стало тяжелей. И даже дешевые сигареты не спасали от приступа паники. — Я знаю, что проебался. Знаю, что не был тем другом, о котором можно мечтать. Что от меня одни проблемы и что мне нет оправдания. Да и не собираюсь я оправдываться. Ведь всё, что я делал, делал по своему желанию… Но я не имел права срываться на вас… На тебе. Не имел права игнорировать. Не прийти, когда вопрос стал о твоем здоровье. Не имел права так просто перечеркнуть все эти годы нашей дружбы. Я вёл себя как эгоист, думал, знаю, что лучше для вас… До сих пор так думаю… Но в то же время понимаю, что у меня нет никакого права принимать решения за других. Я просто мудак, который не дорожил теми, кто всегда был рядом. И мне нет оправдания. Я не прошу прощения, хотя мне очень жаль… Я лишь… — на миг Антон запнулся, не уверенный, а стоит ли это говорить, но всё-таки произнёс. — … Я лишь хочу попытаться начать всё с начала. Стать друзьями, как в первый день встречи. Забыть о том, что мешало двигаться всё это время. И только надеюсь, что, возможно, однажды, ты меня простишь. По-настоящему простишь. Ведь сейчас я и сам себя не могу простить… Ветер усилился, загасив единственный огонёк горящей сигареты. Антон не стал зажигать её вновь, просто выбрасывая. Он смотрел на тёмные тучи, что вознеслись над головой. И это всё? Он же сказал всё? Хотя, разве возможно подобрать слова, что спасли бы от гнетущих мыслей? Осталось только дождаться приговора. — Я всегда знал, что ты мудак, — резко прервал тишину Илья, что Антон даже удивился, услышав его голос. — И да, ты делал много херни. Твоим поступкам нет оправдания. Хотя я могу понять тебя… Понимал… Старался понять… Ведь тебе было нелегко. Никто из нас никогда не сможет понять всю ту боль, что ты испытал. Поэтому мы дали тебе время. Свободу. Я надеялся, что однажды ты захочешь просто обо всём поговорить… Я ждал и прощал все твои слова и поступки. И я даже не в обиде, что ты не навестил меня в больнице. Народу там хватило. Илья повернул голову в сторону Антона, уставившись на него пронзительным взглядом. В нём была обида. Непонимание. Даже злость. И сквозь зубы Илья прошептал: — Но кое-чего я простить так просто не могу. Ты в миг перечеркнул всё. Все мои старания, дружбу, воспоминания. Так просто, как будто для тебя это ничего не значило… Этого простить я не могу. Как и начать всё сначала… Я попробую, но мне нужно больше времени. И встал, стряхивая с себя невидимые пылинки. А Антон сидел, понимая, что тот прав. О каком прощении вообще может быть речь? — Мне нужно время, чтобы разобраться во всём. Чтобы попытаться понять тебя. Я злюсь, но не из-за такой мелочи, как не приход навестить больного. Я злюсь, потому что для тебя не имело значения ничего из того, что я говорил или делал. Все мои попытки были как бумага, которую ты пережевал и выплюнул. А я просто устал. Я тоже человек. И я устал от этого, — устало выдохнув, Илья махнул рукой на прощание, не дожидаясь ответа, и направился назад в кафедру, а Антон остался сидеть на скамейке. С холодными пальцами и новыми мыслями. Какой же он всё-таки придурок. Так легко всё сломать, а построить ничего не может. Хотелось курить. А лучше напиться. Нет, конечно, Антон понимал, что этим проблему не решить, но так хотелось заглушить эмоции. Или хотя бы забыть о своей бездарности хоть на время. Арсений вряд ли одобрит такое. Но если купить хорошее вино под предлогом отпраздновать переезд? И в очередной понедельник парень благополучно забыл о своем долге студента сидеть на лекции и получать знания, направившись в ему одному известном направлении. Да, он мудак, но у него тоже есть сердце. И оно разрывается напополам от безысходности.