Покатаемся на карусели?

Арсений не испугался, увидев сообщение от Антона, что тот возвращается домой. Он не испугался, когда парень прислал сообщение с фотографиями с разными сортами вина, но, когда Антон написал, что собирается приготовить пасту, сердце Арсения не выдержало, и после последней лекции он выбежал из кабинета быстрее, чем студенты, молясь, чтобы кухня, как и сам Антон, была в порядке. Возможно, он бы не реагировал бы так резко, если бы не имел возможности увидеть квартиру Антона. Особенно холодильник, в котором кроме энергетика были только неясные препараты. Садясь в машину, он быстро печатал сообщение Антону, чтобы тот держался подальше от кухни, и, поднажав, погнал по дороге, обгоняя всех и слыша недовольные гудки сзади. Но его это совсем не волновало. Да и бутылка вина была явно не с проста, и Арсений в очередной раз убедился, что если кто и сведёт его в могилу, то только его родственная душа. Но всё, чего он хочет, это сделать своего соулмейта счастливым. Ведь он его, и он не имеет права облажаться. До дома он добрался быстрее обычного и, не став дожидаться лифта, сразу побежал по лестнице, останавливаясь напротив своей квартиры и пытаясь отдышаться. В спешке доставая ключи, он чувствовал нервозность. Руки тряслись, и Арсений смог вставить ключ в скважину только с четвёртого раза. Раскрыв дверь нараспашку, он не стал снимать ботинки, сразу направляясь в сторону кухни. — Антон, ты в порядке? — тяжело выдохнул, пытаясь отдышаться. Глаза блестели в страхе, и сейчас Арсений был меньше всего похож на вечно серьёзного преподавателя. — А ты рано. Мог бы и написать, что возвращаешься. Я бы пораньше начал готовить, — послышался голос из-под стола, и, спешно обойдя его, мужчина уставился на сидящего на полу Антона, перебирающего разного вида кастрюли. Его волосы опять были мокрые, оставляя следы на белой рубашке. Подняв зелёные глаза на преподавателя, парень нахмурился. — А ты чего такой замученный? Что-то случилось? А Арсений не мог ничего ответить, всматриваясь во встревоженный взгляд напротив. Не мог же он просто так сказать, что боялся увидеть сгоревшую кухню? Только не сейчас, когда эти зелёные глаза так пронзительно и выжидающе смотрят прямо в душу, ища ответ такой тревоги. — Да нет… Нет… Просто хотел увидеть тебя, — с облегчением выдохнул Арсений, садясь на корточки и просто обнимая свою родственную душу, сжав его в медвежьей хватке. Такое поведение преподавателя ввело Антона в шок, и парень просто позволил ему эти сентименты, гадая, что же всё-таки случилось. — Слава Богу, ты в порядке, — прошептал брюнет, сильней прижимая парня к себе и не обращая внимания на лёгкие попытки вырваться. Антон слышал, как бешено стучит чужое сердце. Он чувствовал чужое волнение и облегчение, но причины этому так и не нашёл. — Ты… Правда в порядке? — всё-таки спросил Антон и отодвинулся, когда его отпустили из объятий. Встав, Арсений прикрыл глаза и, улыбнувшись заверил, что всё хорошо, направляясь в коридор повесить пальто и снять ботинки. Антон так и сидел, рассматривая кастрюлю в руках и прибывая в недопонимании. — Раз уж я здесь, давай начнем готовить пасту. Что там у нас есть? — уже вернувшись в свое нормальное состояние спросил Арсений, задумчиво смотря на пачку макарон на столе и кастрюлю в руках Антона. — Грибы есть, — произнёс Антон, думая о том, что совсем бы не отказался от грибочков сейчас.

***

— Так к чему такой повод? Ладно паста, но вино… Что-то случилось? — не скрывая подозрений, поинтересовался Арсений, накручивая макароны на вилку. Почти двадцать минут он пытался убедить Антона съесть порцию побольше, но парень категорически отказывался и с раздумьями размазывал свою птичью порцию по тарелке. Это заставило мужчину серьезно напрячься. Да и то, как парень быстро опустошил два бокала вина тоже. Антон взглянул на Арсения, медленно поднося вилку ко рту и, как будто передумав, положил её назад на тарелку, беря в руки третий бокал вина, после чего преподаватель так же отодвинул тарелку от себя, сложив руки на стол, и выжидающе смотря на студента. А Антон просто пустым взглядом смотрел в никуда. Иногда так бывает. Иногда он просто отключается, углубляясь в свои мысли так далеко, что и медведя перед собой не увидит. Он отрывается от реальности, убегает от неё, если что-то не нравится. Но не специально. Так просто случается. И все чувства как будто исчезают. Апатия оставляет свои корни, и Арсений мог это чувствовать. — Ты ведь понимаешь, что у нас много времени? А я довольно упёртый, как ты мог заметить. Так что давай не будем тратить время, и ты просто расскажешь, что произошло? — Антон перевёл стеклянный взгляд на чёрный стол и всё ещё держа бокал в руке не мог найти и слова. Что-то сегодня явно пошло не так. — Знаешь, а ведь лягушки едят своих детей… — неосознанно произнёс парень, поднимая взгляд на брюнета, у которого одна бровь поднялась вверх. Облокотившись на спинку стула и скрестив ноги, он принял имидж босса, который ждёт объяснений от своего подчинённого. — Знаю. — Кое-кто считает, что Ван Гог продал лишь одну картину при жизни. — Слышал. — И её купил его брат. Арсений молча следил за дрожащими пальцами Антона, что он сжал между собой, хотя и выглядел он спокойно. Даже слишком. — И собака в космос летала. — Антон… — Хатико ведь на самом деле был… — Антон. — Даже памятник стоит… — Антон! Парень вздрогнул ошарашенно, смотря на Арсения, который с неким сочувствием и строгостью пилил своими голубыми глазами, что так застряли в памяти Антона. Он как будто только сейчас понял, где сидит и что за бред только что говорил. Прикрыв глаза руками и зажмурившись, он тихо прошептал: — Прости, кажется, не стоило так быстро пить вино. — Антон, дело же не в вине, не так ли? — Арсений протянул руку, убирая пальцы Антона с лица и всматриваясь в красные глаза. Губа Антона подрагивала, а пальцы дрожали. Держа чужую ладонь, Арсений испытывал смешанность и пустоту. Ему не нравилось это. Как и тишина. — Антон, скажи, что случилось? Малыш, пожалуйста… И не успев ничего понять, Антон почувствовал лишь горячие слёзы на щеках. Он слабо улыбнулся и с грустью посмотрел на преподавателя. — Просто всё, что я делаю — плохо, всё, что я говорю — неправильно, всё, что я чувствую — неправда. Я не знаю, что делать. От меня никакого толку. Нет смысла. Я всё проебал. Безвозвратно. Арсений отпустил ладонь парня и, не спеша встав со стола, обошёл его, становясь за спиной Антона и осторожно, но уверенно обнял его за шею, облокотив свой подбородок на его светлые волосы. — Какой ты всё-таки глупый, — выдохнул Арсений, не скрывая лёгкую улыбку, а Антон непонимающе замер. Слёзы так и застыли на щеках. Он боялся пошевелиться и лишь сидел, вдыхая яркий запах духов Арсения. — Никто не идеален. Мы все ошибаемся и сомневаемся. И теперь я с тобой чтобы развеять эти чувства. Нет ничего, что нельзя было бы исправить, если правда этого хотеть. А всё остальное лишь детали. Вслушиваясь в мягкий голос мужчины, Антон прикрыл глаза и прижался спиной ближе к Арсению. Тот, не теряя времени, пальцами поднял подбородок парня и оставил лёгкий поцелуй с привкусом пасты. Всё было так просто, как будто частью рутины. В миг спокойствие и нежность накрыли Антона и уже более расслабленно он пялился в голубые глаза, запрокинув голову. Преподаватель довольно улыбнулся и погладил Антона за подбородок, как котёнка. — Давай всё-таки доедим пасту?

***

Ляйсан сидела на кухне с чаем и сигаретой. Вся квартира пропахла табаком. И в сотый раз она перекручивала вчерашний день у себя в голове. Всё казалось слишком нереальным. И зачем ей нужен был этот каток? Она хотела уехать. Куда-то далеко, где никто не узнает, и никто не будет искать. Так проще. Да и есть о чём подумать. А ещё есть Антон. Ляйсан не из тех, кто долго держит обиду. Она либо любит, либо ненавидит. А ненавидеть Антона она всё-таки не могла. Да, она почувствовала предательство от него, но всё-таки стоило сначала выслушать, а уже потом посылать. Нет, извиняться она не собиралась. Но поговорить хотелось. Ведь он единственный, кто имел схожую обувь и мог понять. Очередное сообщение от Паши, и Ляйсан просто выключила телефон, не намереваясь даже просмотреть его. Вчерашний день выбил её из колеи. Когда она начала чувствовать волнение за другого? Почему? Зачем ей это? Она же и одна так хорошо жила. Потушив сигарету, она потянулась к пачке за следующей, но она оказалась пустой. — Блять, — выдохнула сквозь зубы девушка и, встав, пошла в коридор за ботинками и курткой. Всё-таки ещё весь вечер впереди, а мыслей так много, что и в карту памяти не влезут.

***

Сегодня Антон сразу залез в кровать Арсения и, носом уткнувшись в подушку, довольно простонал. Он был эмоционально вымотан, а вино клонило в сон. — Ты бы хоть разделся, — усмехнулся преподаватель, садясь на край кровати, и снимая часы и кладя их на тумбочку рядом. — Чтобы ты меня изнасиловал? — поинтересовался Антон, поворачивая голову в сторону мужчины, на что тот лишь усмехнулся: — Для этого раздеваться не обязательно. Я сам это сделаю. — Так вперёд, — слишком быстро подскочив, Антон вяло протянул руки, чтобы с него сняли футболку. В глазах всё вертелось, и пьяный ум не понял данных действий. Арсений с интересом приподнял брови и задумчиво уставился на парня в своей кровати. Медленно приблизившись к нему, он взял края футболки и потянул её вверх, полностью стягивая с худого тела. Светлые волосы встали дыбом, расходясь в разные стороны. И, находясь лишь паре сантиметров от зелёных глаз напротив, Арсений улыбнулся, оставив лёгкий поцелуй на лбу Антона. Парень смущённо опустил взгляд, поняв свои же только что произнесённые слова и что-то невнятно промямлил. Преподаватель встал с кровати и, подойдя к шкафу, достал чёрную рубашку, кидая её на светлую макушку. — Оденься, а то и правда изнасилую, — произнёс, ложась рядом и накрываясь одеялом. — Да я и не против вроде, — и Антон вроде и правда не против, но такая честность даже его заставила удивиться. Он хоть и любитель впадать в крайности, но немного другим образом. Арсений потянул парня к себе в объятия и, не оставляя ни шанса отодвинуться, просто прошептал: — Давай в следующий раз. Антон прикрыл глаза, кладя голову на руку брюнета. — Ты же вернёшься, правда? — тихо спросил, заставляя мужчину вздрогнуть. — Ты о чём? — Ты же должен скоро уехать, правда? — еле слышно спросил, тяжело вдыхая, от чего грудь заполнилась чем-то тяжелым. — Да, завтра после лекций я уезжаю, — ответил Арсений, но почувствовав тоску от своей души, добавил. — Это лишь на пару дней, и я сразу назад сюда. К тебе. Главное, ничего не натвори за это время. — Этого обещать не могу.