***
Окна были открыты нараспашку, позволяя ночным холодным порывам ветра, с силой отдувая занавески, проникать в комнату. В помещении температура быстро приближалась к уличной, но находившуюся в нем девушку это ничуть не беспокоило, а даже радовало. Она судорожно листала разложенные на полу книги и записи, периодически потирая руки и пытаясь согреть их дыханием. Влажный пар, покидающий легкие, мало помогал, как и не слишком теплая кофта крупной вязки и шерстяная юбка. Пол, участки которого избежали бумажного покрытия, обжигал голые ступни холодом, когда волшебница бегала до стола и до кровати за еще какими-то забытыми фолиантами. Страницы и листы то и дело намеревались улететь и перемешаться между собой, но девушка молниеносно прижимала их обратно. Безумная, помешанная, странная. Такая Гермиона металась из одного места в другое в уже три часа подряд с полуночи, забыв про собственную педантичность, не жалея книг и тетрадей, обращаясь с ними так, как раньше никогда бы себе не позволила, но усталость и обессиленность отключили это чувство. И за это время отчаянных поисков она нашла абсолютно все то, что уже знала или узнала за последние месяцы. Но ничего нового и полезного, никаких сдвигов. И поэтому сейчас в темноте ночи со свечкой в замерзших руках с открытыми настежь окнами, чтобы холод позволял мыслить яснее и не позволял уснуть, она пыталась думать, искать то, что могла пропустить или не заметить. Два месяца в школе уже закончились. За это время Грейнджер надеялась найти достоверную информацию хотя бы об одном крестраже Волан-де-Морта. Но даже то, что ей было известно из будущего не могло быть правдиво, потому что за двадцать лет может все измениться, и не важно в какую сторону. Когда создан каждый? Сколько их точно? Где спрятаны? Да банально как выглядят? Полный ноль. И это пугало и заставляло серьезно поволноваться. За этот год Гермиона обязана все узнать, чтобы в следующем беспрепятственно заниматься лишь поиском и уничтожением. Хотелось себя ударить. Это ли умнейшая волшебница своего времени? Эта ли девушка знакома всем своим острым умом и отличной логикой? Пустышка. Тень прежней Гермионы Грейнджер. Но гриффиндорское упрямство — то, что навсегда. Поэтому она села по-турецки, расчистив себе на полу место, приложила пальцы к вискам и прикрыла глаза, стараясь сосредоточиться и разобрать свои запутанные в жуткий ком мысли, стала глубоко дышать. Нужно успокоиться и сконцентрироваться. Когда не можешь разобраться с чем-то одним, отложи и возьмись за другое, мысль найдет тебя позже. Кто еще может помочь с нужной информацией? Двойные шпионы, которыми пока не довелось обзавестись. Единственный, в ком можно быть хоть на каплю уверенной, был младший Блэк. Ему поручено строить козни, чтобы разузнать замыслы Гермионы, и единственным верным решением будет подыграть ему, какую бы игру он ни вел. Возможно, это и сблизит их, станет одной из причин Регулуса сменить сторону. Да, об этом действительно пора задуматься, слишком большая зацикленность на подготовке нового состава Ордена может не обернуться ничем хорошим. Может, потому что девушка слишком многое просила и слишком давила, все зашло в тупик. У них остался еще один день, чтобы все для себя решить. У нее остался еще один день, чтобы разгрести хотя бы часть других проблем и задач. Дальше — Петтигрю. Пока от него никаких проблем, но уж не Гермионе ли знать, что внезапности ему не занимать. Стоит на секунду отвлечься и потерять бдительность, он подставит тебе палочку к горлу, ну или ускользнет в канализацию. Грейнджер постоянно старалась держать его на виду, исключением стали лишь дополнительные занятия. Снейп, Лестрейндж, Розье, Эйвери, Нотт — молодые Пожиратели, за которыми тоже нужно тщательное наблюдение. Волшебница не могла себе позволить допустить вербовку под своим носом. Но ни разу ей не удалось еще заметить их за этими сомнительными переговорами. И в конце концов, она пришла к выводу, что они ведут себя как безответственные дети, оставляющие все на последний момент. Хоть за что-то им можно сказать спасибо. Ее храбрые гриффиндорцы. Хотелось верить, что после того, как девушка открылась им, они задумаются над ее словами и восстановят свои взаимоотношения, хотя бы попытаются. От Сириуса пока никаких проблем, слишком уж он погружен в свои мысли, в связи с последними событиями. Лишь на автомате сопровождает все занятия неуместными шутками и отвратительным поведением. Но от его импульсивного характера жди беды — тоже никогда не поймешь, в какой момент рванет. Когда-нибудь он должен наконец найти для себя хоть одну причину для доверия. Еще одна проблема, которую мародеры косвенно создали, это их карта. Еще после собеседования продуманная Гермиона проверила карту из ее времени, оставленную Гарри. Чары показывали ее придуманное имя — Гермиона Дрейер. Позже разбираясь в причинах такого поразительного везения, девушка поняла, что до этого ее в этом мире как бы вообще не существовало, она была побочным эффектом, сбоем в системе, который нельзя опознать. Но документы в волшебном мире — это не просто бумаги с подписями, юридические соглашения. Это своего рода магические контракты, суть которых гораздо сложнее. Так Гермиона появилась на одной бумаге, и получила возможность стать заколдованной двигающейся точкой — на другой. В то же время это могло стать большой проблемой как в руках мародеров, так и в других. Чтобы кто-то знал ее местоположение в любое время суток — больше, чем нежелательно. Поэтому от этой карты необходимо избавиться в самое ближайшее время. Позже девушка, конечно, собиралась вернуть единственный экземпляр его владельцу. Преподаватели особых помех не создавали. Гермиона все еще была настороже с Дамблдором, и старалась как можно скрупулезнее отыгрывать положенную ей роль, чтобы не попасться и не запутаться в расставленных для нее сетях, которые, была уверена девушка, всегда были наготове. Независимость от седовласого старца была одним из основных пунктов этого долго выполнимого плана. И потерять ее означало бы потерять любую возможность поступать так, как было нужно, а не так, как решил кто-то другой. В этой войне Грейнджер должна сделать выводы из своих прошлых ошибок, потому что других попыток уже не будет. Аурелия была самым загадочным и спорным фактом в рассуждениях девушки. Вопросы, которые возникли еще в начале знакомства по поводу ее личности и правильности решения довериться француженке, так и остались без ответа. Гермиона ничего о ней не знала, не понимала ее мотивов и целей. Поверить в помощь от скуки — глупо. Здесь должно быть замешано что-то большее. Чем обернется это сотрудничество? Действительно ли Лурье хочет помочь или лишь пытается воспользоваться удобным по каким-то причинам новым знакомством? И как долго Грейнджер сможет находить выгоду в этих интересных отношениях, до какого момента все будет так подозрительно идеально? В голове хоть немного прояснилось. Гермиона провела ладонями по волосам и тяжело вздохнула. Подползя к кровати, она оперлась на нее спиной и попыталась согреть себя руками. Многомесячное утомление вновь напомнило о себе и взяло все в свои усыпляющие руки. Не было сил встать и закрыть окна, сложить на свои места бумаги, даже забраться в постель представлялось чем-то невозможным. Неудобное сидячее положение казалось идеальным, хотя бы на ближайшие пару часов, а с разрухой, царившей в комнате, и заболевшей спиной можно разобраться и позже. Но неожиданный стук развеял подступившую легкой дымкой дрему. Девушка глянула на часы. Четыре утра. Все чудесатей и чудесатей. Стук повторился, и за дверью послышались знакомые голоса.***
Девочки уже готовились ко сну. Лили расчесывала волосы, стоя перед зеркалом в полный рост, которое они коллективно решили разместить на дверце шкафа: на ней была легкая ночная сорочка и накинутый сверху не запахнутый махровый халат желтого цвета. Алиса уже минут десять лежала в своей кровати с головой под одеялом и задернутым пологом. Кэсси стояла в раскрытой ванной, завернутая в одно полотенце, и чистила зубы; с ее пшеничных волос, касающихся плеч, стекала вода, капля за каплей образуя на полу лужицу. Они уже привычно молчали каждую ночь и предпочитали не вспоминать, что Марлин приходит почти с рассветом, неизвестно где пропадая после отбоя. Все их попытки по примирению не обернулись удачей. А время, отведенное Гермионой, подходило к концу. Эванс уже запрыгнула в свою кровать, заглушив свет прикроватной лампы, а Доркас пыталась затереть за собой последствия, как минимум водной баталии, зная, как достанется завтра утром от ранней пташки, Лили, которая просто не могла выносить каждый раз заходить и проскальзывать до самого душа. И именно в этот момент дверь в комнату распахнулась, а на пороге появилась неловко улыбающаяся Маккиннон с бутылкой вина в руке. Староста так и замерла, взявшись одной рукой за полог, а Кэсси чуть не уронила свое полотенце на так и не затертый до конца пол, но вовремя успела его подхватить. — Девочки, я пытаюсь заснуть, не хлопайте дверьми! Куда вас в такой час понесло? — чуть высунувшись из своего убежища, но не разлепив глаз, заспанно произнесла Алиса, услышав хлопок закрывшейся сквозняком входной двери. В ответ на гробовую тишину она поднялась с подушек и прищурено посмотрела в сторону объекта своего беспокойства. Заметив так и не пошевелившуюся Марлин с чем-то еще менее напоминающим улыбку и еще более неловким на лице, Стоун широко открыла глаза и нахмурилась. — По-моему, ты ошиблась дверью, — строго сказала уже отошедшая от первоначального шока Лили, недовольно сложив на груди руки. — Я пришла, — виновато начала брюнетка, растеряв всю уверенность, которой набиралась эти дни, но прошедшая мимо Медоуз, намеренно задевшая ее плечом и быстро севшая к подруге спиной в свою кровать, подогнув колени и вторым полотенцем неистово начав тереть свои волосы, прервала, — поговорить, — продолжила девушка, — и извиниться. — Неужели, — хмыкнула Алиса, теперь, как и Эванс, внимательно наблюдающая за заявившейся гриффиндоркой. — Да, я знаю, что вела себя последние недели как полный отстой, — громко поставила на свою тумбочку принесенную бутылку, снова отойдя на безопасное расстояние и скинув с облегчением туфли с уставших ног. — Простите меня! — всплеснула руками, после положив их на бедра. — Вау, — протянула Доркас, так и не сменившая своего положения. — Прямо какие-то небывалые случаи наблюдательности! — Что ты еще хочешь услышать, Кэсс? — недовольно покачав головой, спросила Марлин. — То, что мы заслужили, — сказала в ответ Лили. — Мы столько дней бегали за тобой по всей школе, потом решили дать тебе время, мы были готовы тебя выслушать, помочь тебе, но ты упорно игнорировала все наши попытки вернуть нашу дружбу, которая, к слову, была разрушена по твоему решению. А сейчас ты приходишь с очередной бутылкой, что это? Вино? Шампанское? И считаешь, что простого «простите» будет достаточно? Ты серьезно, Марлин? — усмехнулась Эванс, как будто объясняя простую истину несмышленому ребенку. — Я испугалась, ясно? — спустя какое-то время, опустив глаза в пол, произнесла девушка. — Я думала, что произошедшее в прошлом году никак не отразилось на мне, полагала, что со всем справлюсь. Я помню, как вы относились ко мне, когда мы только стали встречаться с Сириусом, как к его очередной безмозглой пассии. Но вы попытались меня узнать получше, и я благодарна вам за то, что стали моей опорой и поддержкой. У меня никогда не было подруг, и я всегда делала вид, что они мне не нужны. Но это не так. Я не знала, чем стоит делиться, а чем нет. Я боялась, что сделаю что-то не так и все испорчу. В этом году я старалась забыть о произошедшем, но когда я случайно проговорилась тогда в коридоре, я поняла, что стало только больнее спустя все это время. И я опять повела себя как безответственная, трусливая, подлая дрянь. Подумала, что если так открылась перед всеми вами, то стала в ваших глазах слабой и уязвимой. Ненавижу чувствовать себя слабой, но сейчас понимаю, что такой я стала, как раз убегая от разговоров с вами, продолжая пытаться жить так, как жила раньше, в холодном одиночестве. Но я так больше не могу. И мне действительно очень жаль, что я так эгоистично повела себя по отношению к вам. То, что касается меня и Блэка, не должно отражаться на вас. Я пойму, если я уже везде опоздала, но рада, что сказала это, — говорила девушка, уже не сдерживая всхлипы. — И вино хорошее, дорогое, выпейте, — бросила Марлин, выбегая из комнаты. Но как только она коснулась дверной ручки, Доркас схватила ее за предплечье и притянула к себе в одни из своих самых крепких объятий. Она уткнулась лбом в плечо подруги, которая, растерявшись, тоже ближе прижалась к Медоуз. Сквозь слезы Кэсси проговорила: — Никогда больше не смей так поступать! Слышишь? — Никогда, — прошептала Марлин. Лили и Алиса, облегченно переглянувшись, подошли к девочкам. И уже вчетвером они стояли, обнявшись. По щекам стекали холодные слезы, а на губах играли счастливые улыбки. Хотелось закрыть глаза и насладиться этим моментом единения. Каждое прикосновение, сплетение рук и пальцев, каждая соленая капелька, коснувшаяся холодной кожи, сейчас дарили растекающееся по всему телу тепло, закрадывающееся даже в самые укромные уголки души. И мисс Маккиннон в очередной раз почувствовала и удостоверилась, что эти люди никогда не предадут ее. Вытерев лицо от влаги и отстранившись, она осмотрела озаренных радостью подруг, дольше она задержалась на Кэсси. Девушка отчетливо поняла, как ее подруге было непросто все эти дни, в этих безуспешных попытках вернуть безалаберную ее. Да, она и вправду порой бывает невыносимой эгоисткой, когда полагает, что своей самоизоляцией делает всем огромное одолжение. — Пора мне реабилитироваться в ваших и собственных глазах, — хлопнув в ладоши, заявила Марлин. — И я уже достаточно держала всего при себе. Буду учиться быть не такой кошмарной подругой. Давайте устроим ночь секретов. Сегодня вообще-то Хэллоуин. Давайте отметим по-своему, надеюсь этот праздник мы запомним надолго, — закончила она, с помощью палочки притянув себе прямо в руки знакомую бутылку. — И не смотри на меня так, Лили. Это тебе не огневиски, а кое-что поприятнее, — поймала она сомневающийся в правильности происходящего взгляд рыжей старосты. — Из-за тебя мы скоро сопьемся, — с улыбкой Эванс покачала головой. — Где ты только берешь все это? — Узнаешь, если поколдуешь, — дернула многозначительно бровями Маккиннон. И Лили, все же закатив глаза, достала палочку, и после нескольких произнесенных заклинаний и взмахов, перед ними стоял небольшой низкий столик и несколько цветных подушек с кисточками. После манипуляций Алисы в руках ее звякнули красивые стеклянные бокалы. А благодаря дружбе Доркас с домовихой Присти со времен грандиозной шутки над Блэком, стол моментально заполнился фруктами и многочисленными сырами. — Закрепим наш успех! — торжественно произнесла Марлин с приглашающим жестом.