Глава 19: Маленькая меркнущая звёздочка
29 апреля 2021 г. в 06:00
Можно ли начать всё заново? Порвать исписанные страницы жизни, чтобы найти хоть один чистый лист, а потом просто по новой родиться. Родиться в том же возрасте, с тем же багажом знаний, но без капли воспоминаний и всего того горького опыта, который посчастливилось приобрести. А затем, как дети учатся ходить, так и ты будешь учиться жить заново. Снова заведёшь друзей, но надёжных ли — покажет время. Ты заново научишься любить. Найдёшь кого-то очень похожего на тебя, или напротив — кто кардинально отличается. Но, где гарантия, что всё так и будет? А что, если нельзя обмануть судьбу? Тогда куда бы ты не пошёл, что бы не делал — всё всегда сводится к одному финалу. Есть ли смысл бороться за будущее, если всюду подстерегает опасность? Но и давать заднюю не получится. Шагать назад — то же самое, что просто жить прошлым в настоящем. Ну, а если решиться идти вперед, то нет никакой уверенности в том, что новое будущее окажется лучше, чем это дерьмовое «сейчас». Но вот и первая ошибка. Как только ты начинаешь сомневаться, то больше не двигаешься. Ни вперед, ни назад. Так и останешься стоять в одиночестве, пока все идут дальше и просто живут. Сомнения убивают решительность. Всё что остаётся — действовать. Не бежать, а идти шаг за шагом. Ты сам творец своего будущего.
Но отыскать девственно чистую страничку жизни среди множества испорченных для Люси оказалось слишком непростой задачей. На каждой из них обязательно будет чёрная клякса, а может даже и не одна. За спиной столько грязи и унижений, столько пролитых слёз, что просто не сосчитать. Вся измученная, с запятнанной до черноты честью, она ненавидела и презирала саму себя за то, в чём была совершенно невиновна. Больше у Хартфилии нет абсолютно никаких сил бороться, а из какого источника их восполнить — тоже не понятно. Стержень, на котором держалась вся её нервная система давно рассыпался и, подобно праху, разлетелся по просторам сознания от одного неосторожного тихого выдоха. Несмотря на это, девочка отчаянно пыталась нащупать где-то в глубине себя струны души, но тщетно. Сколько бы она не искала, ей никак не удавалось коснуться их кончиками пальцев, чтобы снова услышать сладкий звук отныне забытых чувств. И речь не только о чувствах к людям или самой себе. Тут имеются в виду все ощущения в целом, включая восприятие окружающего мира. Но попытки Люси были напрасными, ведь там, в её душе, больше нет ничего кроме пустоты и отчаяния. А те тоненькие, натянутые до предела струны, оборвали злые руки. Их мерзкие прикосновения ещё не остыли на её нежном теле. Они по-прежнему неистово пылали яркими отпечатками мужских ладоней, будто прожигая кожу аж до мяса. Хотя всё это было только в её голове.
В реальности же, девчонка молчаливо сидела на заднем сидении машины, а её усталые карие глаза бегали в поисках маленьких облачков за кронами мелькающих раскидистых деревьев. Её заплаканное и слегка припухшее лицо не отражало абсолютно никаких эмоций. Она была пуста, как снаружи, так и внутри. Дорога в Магнолию занимает около часа, но в полном безмолвии это время казалось вечностью. Конечно, тишиной это назвать сложно: их не покидал немного приглушённый, больше похожий на шипение, постоянный шум колёс иномарки, трущихся о неровный асфальт; еле слышное сопение водителя; точно раз в минуту несколько тяжёлых вздохов Аквариус, которые, как подозревала Лю, были последствием чувства беспокойства. Девочка всё время ощущала спиной пристальный взгляд тёти, но никак не реагировала. А зачем? Всё равно разговаривать сейчас хочется меньше всего. Да и вообще захочется ли когда-нибудь? Она думала, что было бы лучше вернуться в прошлое и удалить тот момент из детства, когда мать учила её говорить. Не будет понимать человеческую речь — а значит больше никто не пристанет со своей глупой болтовнёй.
К счастью для школьницы, Аквариус решила не донимать её расспросами. Люси и так пришлось несладко, да и женщине на сегодня вполне хватит полученной информации. Хотя она бы даже от некоторой отказалась, если бы могла. Иногда лучше чего-то не знать, чем знать то, от чего потом вряд-ли сможешь спокойно спать по ночам. Её племянница с испугу описала все те жуткие подробности изнасилования. Напрасно, но что поделать. Теперь строгая и всегда непоколебимая Аква, с трудом сдерживала слёзы, стараясь прекратить представлять это в своей голове. Воображение додумывало всё за неё, приукрашивало историю так, что родительница стала отводить глаза от девочки, больше не в силах на неё смотреть. Душераздирающие крики о помощи раздавались в голове родительницы снова и снова. Каждый раз, когда ей мерещилось нечто подобное, женщина вздрагивала и с силой зажмуривала веки, чтобы прогнать это наваждение. Мозг, словно издеваясь над хозяйкой, играл злую шутку с её разбитым вдребезги сердцем.
Аква внушала себе, что очень скоро это пройдёт. Она заставляла себя снова посмотреть на Люси, но теперь отмечала для себя что-то очень хорошее в Хартфилии, что было способно затмить собой ужасные картины, которые так и всплывали в её мыслях. И эта схема отлично работала. Она и до этого знала, конечно, но сейчас будто заново рассмотрела какое потрясающее сходство во внешности у Люси с её матерью — Лейлой. Хотя в чём-то Аква замечала как похожи черты племянницы и с её собственными. Это и неудивительно, какая-никакая, а всё-таки родня. Но, как ни крути, а именно от Лейлы Люси получила самое лучшее: глаза цвета молочного шоколада, готовые с интересом поглотить весь мир; аристократичный овал лица, тонкий и бледный, как дуга полумесяца; изящное хрупкое тело и нежно-алые губы, против чар которых не устоит ни один мужчина; но, пожалуй, самое главное — это волосы цвета созревшей на поле пшеницы, что вобрала в себя силу солнечных лучей, и теперь, колышемая ветром, переливается подобно золотому морю грёз. Аквариус тут же вспомнила, как в детстве всё удивлялась разнице между своими голубыми волосами и блондинистыми локонами её сестрицы. Хотя чему тут удивляться. Акве досталась внешность отца и характер матери, чего не скажешь о младшенькой. Лейла была уникальна уже с самого детства — не похожа ни на кого. Невероятно добра и мила, в отличие от своей старшей сестры. В кого она была такой? Она излучала столько света, что, казалось, люди всё время принимали за солнце не тот объект. Не то уставшее угасающее небесное тело, а Лейла — была самым настоящим солнышком. Аквариус с тёплой грустью улыбнулась этой мысли. Как жаль, что человечество даже представляло, что среди простых смертных существовало настолько чистое и нежное создание. Но теперь никто не узнает об этом, ведь звезда Лейлы Хартфилии навсегда исчезла с небосвода. Звёзды, что горят многим ярче прочих, столь же быстро гаснут, саморазрушаясь до мелких частиц от которых после не остаётся и пепла. Лицо голубоволосой внезапно нахмурилось. Она решила: никак нельзя допустить, чтобы такая же судьба постигла ещё совсем юную Люси. Тётя взглянула на девочку, что выглядела измученной и без всякого стремления к существованию, вглядывалась вдаль. Возможно школьница пыталась отыскать там свой смысл жизни? Но Аква чувствовала, как звезда Люси меркнет и холодеет с каждой минутой.
— Люси, ты в порядке? — тихо и немного робея нарушила тишину Аквариус, а блондинка, что глубоко задумалась, дёрнулась, испугавшись внезапного вопроса.
«Да блядь… Что за дурацкие вопросы?! Ты же и так знаешь, что ни черта она не в порядке! На что ты рассчитывала? Что она соврёт и скажет, что всё хорошо?! Как вообще после такого можно быть в порядке?! Идиотка!», — мысленно отчитала себя Аква. Она так злилась на саму себя за то, что не уберегла Люси, и считала, что Лейла никогда не простит её за это.
— Что? — переспросила девчушка хриплым от долгого молчания голосом. Она сделала вид, что не услышала вопроса, так как растерялась и совершенно не знала что ей отвечать. Хотя внешне и не скажешь, что её поставили в тупик лишь одной неудобной фразой. Лицо девочки выражало лишь усталость и безразличие, и даже в голосе прослеживалось то, что говорить она сейчас совсем не хотела. Но тётя ещё не сдалась.
— Как ты? — Аква снова нахмурилась.
— В порядке ли я?... — пробубнила Люсиль себе под нос, снова возвращаясь в раздумья. Её лицо вдруг стало выражать чувство безмерной печали, а глаза она стыдливо спрятала под пушистыми ресницами, чтобы никто не увидел, как они наполняются солью. Тётя, так и не услышав ответа, просто отвернулась к окну, и, поддаваясь силе неловкого молчания, сделала вид, что ничего не говорила вовсе, решив оставить племянницу в покое. Но затем снова взглянула на девочку, а та уже легко, хоть и немного грустно, улыбалась. Эта её быстрая смена настроения немного пугает даже такую бесстрашную женщину, как Аква, повидавшую уже не мало проблем в своей жизни. Теперь лишь одна улыбка заставляет тётю поёжиться, если учитывать то, что Люси ещё совсем недавно чуть не покончила с собой. Да и вообще неизвестно, не тронулась ли она умом после всего случившегося, — Я совсем не знаю что сказать, — вдруг призналась Хартфилия, а затем снова замолчала, когда принялась пальцем выводить узоры на стекле авто.
— Тогда ничего не говори, — тяжело и печально вздохнула женщина, продолжая в мыслях бранить саму себя. Она отвернулась от племянницы к окну, рядом с которым сидела. Раздумывая о чём-то своём, она накручивала на тонкий палец нежно-голубую прядь волос, пытаясь таким образом успокоить нервы, пока в глазах на скорости мелькали искажённые изображения деревьев, — Есть моменты в которых стоит помолчать, но я так и не научилась вовремя затыкаться, прости, — проворчала тётя.
— Всё в порядке. Мы уже так долго сидим в тишине, что я всё больше чувствую, как начинаю сходить с ума, — выдала Хартфилия, украшая фразу, казалось бы, такой непривычной для неё иронической усмешкой. Затем, канула в молчание, словно ничего и не говорила. Что-то разговор у них не клеится. Люси только сейчас обратила внимание, что на улице стало темнеть. Она не поняла как это произошло, или просто не придавала значение такой мелочи до этого момента.
— Хочешь поговорить? — вдруг встряхнулась женщина, словно сбрасывая с себя задумчивость, а вместе с ней все те противные, возникающие в голове, образы, что не давали ей покоя.
— Честно? — Люси посмотрела ей прямо в глаза, так смело и искренне, как не осмеливалась до этого. Похоже, прощание с отцом придало ей немного веры в себя, — Я не знаю… — продолжила переходя на шёпот и тут же растеряла всю уверенность. Аквариус улыбнулась этому, подумав, что её племянница выглядит очень мило. Она потянулась и взяла в руку худые и слабые пальчики девочки, чтобы дать ей понять, что она в этой беде не одна.
— Не парься, всё наладится, вот увидишь, — с привычным задором уверила Аква, а уголки её губ легко и непринуждённо приподнялись в улыбке. Но на такое заявление школьница лишь пессимистично кивнула, не веря что когда-нибудь всё-таки настанет эта обещанная всеми «хорошая жизнь».
— Ты спросила как я, и тем самым застала меня врасплох. Но знаешь… — ни с того ни с сего начала Люси насмешливым тоном, чем ещё больше завела в тупик родительницу, — Когда со мной произошло всё это, Он, уходя, заставил меня думать, что я не смогу никому рассказать об этом. Но я смогла.
— Люси… — голубоволосая с сожалением взглянула на неё и покрепче обхватила её ладонь, — Лучше не говори о том, что может тебя расстроить, ладно? — но девочка просто проигнорировала её просьбу.
— А ещё он сказал, что никто мне не поверит, но… Я рада, что и тут он оказался не прав, ведь ты мне поверила. И за это я очень тебе благодарна, — продолжала Хартфилия о наболевшем.
— Родная, ты не должна благодарить меня за это, — женщина тут же подсела в плотную к своей племяшке и крепко-крепко обняла её за плечи, — Я бы поверила во всё, что ты скажешь, лишь потому что люблю тебя и не могу иначе, — почти плача сдавленно прошептала тётя. Она почувствовала, как на её кожаную куртку катились слёзы маленькой меркнущей звёздочки. Внутри Люси ещё не погасла искра надежды, Аквариус знала это. Нет, не только знала, но и отчётливо видела: там за кровоточащими душевными ранами из сердца Люсиль просачивался тусклый свет когда-то яркого огонька.
— Именно поэтому сейчас я могу сказать, что в порядке. Я думаю, со мной всё будет хорошо, пока ты рядом, и пока ты держишь меня за руку. Когда я чувствую как ты и папа поддерживаете меня, мне становится легче, — вздохнула с облегчением блондинка, обвивая руками родительницу. Теперь она чувствовала, что в её жизни ещё остались люди, которым она могла бы довериться.
Что в этой жизни вообще значит доверие? В наше время это пыль, каждый разбрасывается громкими обещаниями, задвигает красивые речи, но в самый нужный момент сбежит, поджав хвост. Поэтому доверять кому-то очень глупо и неосторожно. Но, тем не менее, мы, люди, продолжаем это делать. Мы доверяем, обжигаемся, и снова слепо доверяем. Но, уже немного научные опытом, ощупываем почву в поисках граблей, чтобы не наступить на них ещё раз. Хотя в итоге всё равно наступаем из-за какой-то мелочи, по неосторожности. Но даже после стольких провалов очень важно уметь прощать тех, кто сделал глупость, и продолжать доверять, пусть и зная, что однажды тебя снова предадут. Доверять очень важно, ведь без доверия человек теряет свою человечность. Но в случае Люси сейчас важно не ошибиться. Огонь её души был настолько тусклым, что достаточно довериться лишь одному человеку, а уж тогда… Он либо взрастит из слабой искры ураган, бушующий пламенем страсти, или одним лишь неверным вздохом навеки погубит её. Какой из исходов поджидает нашу Люси за поворотом в будущую жизнь? Только судьбе известно.