Infuriato

— Гарри, подойди сюда. Альфа оторвался от учебника и удивленно посмотрел на сидящего за письменным столом парня. Отложив книгу в сторону, он приблизился к Реддлу, присаживаясь на край стола. Том устало провел ладонью по лицу, закрывая толстый и практически полностью исписанный ежедневник, и придвинулся ближе, укладывая гудящую голову на бедро Поттера. — Как идут дела с выбором участка? — с ленцой поинтересовался омега, медленно скользнув рукой по мускулистой ноге и обхватив щиколотку волшебника пальцами. — Ты ведь и сам знаешь, — с укором пробормотал Поттер. — Тон письма другим стал. Не знаю, как и зачем ты заменил человека, с кем я веду переписку, но это... — Ради моего спокойствия и нашей общей безопасности. Темный Лорд безразлично повел плечами. Теперь он чувствовал себя лучше. За последние два дня ни одного срыва. И все, что парень планировал, воплощалось в жизнь безупречной партией.       К тому же этот Дениэл позволял себе слишком дружественный тон для деловой переписки. Не то, как сотрудник организации должен наставлять клиента при выборе нового места жительства. А теперь Том будет в точности знать, в каком стиле ведутся обсуждения, в конце концов, теперь Поттер общается с его Пожирателем Смерти.       Гарри улыбнулся, проведя ладонью до изящной шеи второго колдуна и массируя его плечи. — У меня возникла интересная идея. С маггловским транспортом, — тихо произнес альфа, продолжая оглаживать узкие плечи, иногда переходя на руки. — Ты говорил тогда: мэнор на колесах. Мы можем заменить бензин на магический поток, расширить салон до целого дома, связать несколько дверей с другими точками пространства. Невидимость внешнего корпуса, и тогда стоит подумать о перемещениях по воздуху. Под водой. Если магглы когда-нибудь обнаружат Магический Мир, мы можем попытаться приспособиться к жизни под водой или высоко в небе. Маггловская техника не любит магию, и может быть... Каким-то способом нас уже никогда не заметят. — Не будь я сейчас настолько уставшим, отдался бы тебе прямо на этом столе, как ты в прошлый раз, — хмыкнул Реддл, сжимая щиколотку правой ноги. — Меня возбуждают твои размышления и помощь. Вообще-то это восхитительная идея. Но не менее трудоемкая, чем полное замещение древних устоев Магического Мира. Возможно мне стоит отсосать тебе, пока своей чудесной болтливой дыркой ты будешь рассказывать возникшие идеи? Запишу, как заметку. Заставить моего очаровательного питомца заучивать наизусть учебники во время того, как его трахают. Это не шутка, кстати. Поттер порадовался, что его вспыхнувшего на лице румянца не видно. — Предлагаю сегодняшний вечер, часов через шесть, — хрипло ответил тот, скользнув пальцами за ворот рубашки омеги и огладив теплую кожу спины. — Еще один пикник возле обрыва. Если хочешь, я не буду подглядывать, куда ты спрятал мою метлу. Сейчас... И правда не лучшее время. Нимфадора вернулась, она просит помочь ей с сортировкой книг. Прости, не то чтобы я... — Разумеется, ты ей поможешь. Не пренебрегай родственниками, дорогой, секс все еще не стоит у меня на первом месте. Но вот от разговора тебе не отвертеться сейчас. Завтра в поселок приедет Теодор Нотт. — Что? Твой одногруппник? — Гарри ласково погладил макушку, недоуменно нахмурившись. Этого только не хватало. — Его не впустят. Он альфа. Темный Лорд хмыкнул чему-то. — Я знаю, но я все уже подготовил. Будет жить в стороне от деревни, я разрешил ему на свои деньги приобрести самую комфортную большую палатку. Не маггловскую, как было у нас. История такова: его контракты на аппарацию также были украдены, а на самого Теодора совершено нападение, чтобы выманить меня из Норвегии. В поселение он заходить и не будет, но это отличный шанс улучшить «приманку» для Блэка. Его еще никто не видел в Норвегии, и это играет мне на руку, — волшебник приобнял Поттера, потершись щекой о его ногу. — Мне нужен помощник и преданный слуга здесь. Тот, кому я могу доверить записи и кто будет знать все планы, указания для других Пожирателей Смерти до последней детали. Гриффиндорец немного помолчал, и Том все-таки поднял на него взгляд. — Тебе не нравится мое решение, волчок? — он погладил изящными пальцами бедро, на которое положил голову. — Или беспокоишься за Блэка? Гарри со вздохом признался: — Вообще-то я переживаю за Нотта. Омеги оборотней не потерпят чужака возле своей территории, дело даже не в наживке, а в их инстинктах. Не хочу, чтобы ты вмешивал других, это на самом деле может быть опасно. Он наследник влиятельного чистокровного рода, а если оборотни… — Ты беспокоишься о Теодоре? — Реддл медленно растянул губы в улыбке. — Я что-то упустил из виду? Его благосклонность по отношению к тебе имеет под собой… Несколько иное основание? — Да бога ради! — альфа закатил глаза, рассмеявшись. — Конечно, я встречался со всеми, кто хорошо ко мне относится. Кажется, кто-то отрицал ревность в себе. Том поднял голову и выпрямился на стуле, пристально глядя на Поттера. Ревность? Разумеется, нет. — Это практичность, — спокойно возразил тот. — Если между вами есть что-то или было, то Нотта следует устранить. Тем более не позволять вам пересекаться в дальнейшем. — Мы трахались, — Гарри сверкнул глазами. — Это были такие теплые отношения, ах, какие приятные воспоминания. Скорее бы снова с ним уви… — Нет, не сработает, — Реддл приподнял брови на эту бесхитростную манипуляцию. — Серьезно? Гарри, ты мне в глаза смотришь. Ты прямо сейчас ищешь способ, как бы не впускать Нотта в Норвегию. И выбрал самый провальный вариант, потому что я знаю каждого, с кем ты имел отношения. Правда, после слухов о тебе и Малфое… — он фыркнул, когда Гарри вновь расхохотался. — Пришлось выпотрошить все его чертовы воспоминания, чтобы лично убедиться. Было бы весьма сложно, предпочитай ты подобный тип личности или пол. Столько ненависти к тебе я второй раз встречаю, Драко спал и видел, как отомстить. Учитывая то, как я относился к тебе раньше, это вызвало череду беспокойств. Мало ли, к чему его желание мести могло привести. Только от поклонников отбиваться еще не хватало. Поттер рассмеялся еще громче, утирая слезы с глаз. Странно флиртующий Реддл сейчас был максимально очарователен, по его мнению. — Том, я не гей, — с иронией ответил парень, все еще посмеиваясь. — А если и был им, то в пару себе выбрал точно не Малфоя. Какой ужас. — А кого? — с неожиданной настойчивостью тут же спросил Реддл, и Поттер расхохотался вновь, вызывая легкое раздражение. — Что? Мне нужно знать от какого типажа тебя следует изолировать. Практичность, это практичность, любовь моя. — Нотт? — с насмешкой парировал маг, качая головой. — Кажется, кто-то точно не поедет в Норвегию. Ладно, ладно, не сердись. Но... Мне любопытно, какой тип внешности нравится тебе самому, — гриффиндорец посмотрел на омегу с возрастающим любопытством. — Никогда об этом не думал. Том подпер кулаком голову. — Ты что, только что ушел от ответа и проигнорировал все мои вопросы? Вот это умения, поражаюсь, я практически позволил это тебе, — он ухмыльнулся. — Гарри, я хочу знать, с кем бы ты мог встречаться, а после — так и быть — я отвечу и на твои вопросы. Не знаю, как дошел до подобных разговорах о всяких глупостях. Но это и вправду интересно. Реддл начал складывать вырванные листки различных размеров и содержаний, убирая их в ящик стола, а Гарри только пожал плечами, отворачиваясь. Он никогда о таких вещах не задумывался на самом деле. Звучит действительно глупо: «предпочтительный тип личности или внешности». Если бы так можно было выбирать себе пару, разбитых сердец и искалеченных судеб не было бы никогда. Осознав последнюю мысль, Поттер побледнел, чем мигом обратил на себя внимание насторожившегося Тома. Альфа тихо выдохнул: — Джинни Уизли. Вот, мой идеальный типаж. Для тебя — Беллатриса. Гарри не смотрел в сторону слизеринца, вполне понимая, что увидит там глухую ярость. Поэтому он просто продолжил: — С самого детства мать была моим идеалом омеги. Я мало задумывался о сложных вещах и всяких невероятных личностях, что обитали неподалеку. Это я о тебе, вообще-то. Мама — добрая, смелая, очень нежная и невероятно пахнущая. Полноватая, рыжеволосая, с милыми веснушками по всему лицу, с теплыми руками, дружелюбная, заботливая и… Я сейчас будто Джинни описываю. Вообще-то я не видел в матери недостатков, пока меня за какие-нибудь оплошности не наказывали. Поэтому я могу продолжать бесконечно. Я считал, красивее, лучше омеги быть не может. Отец же был моим идеалом альфы, — парень потер глаза, замолчав. Сердце кольнула боль. — Я буду считать себя правым, если скажу что ты предпочитаешь сильных жестоких женщин, гордых, с сомнительными моральными принципами. Ты перебивал течку курением, я же помню, а запах миссис Лестрейндж… И она была умна, хитра. Достаточно хитра, чтобы не попытаться тебя подчинить себе. А это в общем-то говорит о ее идеальности. Быть может… Не имей она имени на запястье, твоего имени, ты бы обратил на Беллатрису куда больше внимания. А она все равно бы пыталась тебя добиться. И все равно пришла бы на ту встречу в лесу, чтобы отвадить соперника, — Гарри с силой прикусил губу, скользя взглядом по замусоренному бумагой полу. Реддл продолжал молчать, и это вызывало беспокойство. Поттер нервно добавил: — Надеюсь, ты сейчас не попытаешься меня убить. Это просто предположения, не обязательно правильные, но… Альфа резко оборвал себя, когда его напряженную ногу погладили. Он недоверчиво посмотрел на абсолютно спокойного Темного Лорда, который в добавок одарил своего возлюбленного улыбкой. Никакой ярости не ощущалось. Том убрал руку, убедившись, что альфа больше не испытывал страха перед ним, и продолжил методично собирать со стола свои записи. — Очень научный подход, я сейчас словно услышал объяснения от природы, но языком человека, с какой стати истинные пары вообще существуют, — наконец, дал ответ Реддл, когда последняя стопка листков была убрана в ящик стола. — Предпочтительный тип личности, и не обязательно выгодный для продолжения рода. Все же, мы находимся в более высоком звене в пищевой цепи, и наши потребности не ограничиваются одними инстинктами выживания и получения хорошего здорового потомства, как у животных. Разумеется, природа обычно дает эту возможность людям, иначе вымирание… — Том прервался, посмотрев на Гарри. — Впрочем, оно происходит с нами прямо сейчас, и я знаю почему. Вообще-то понял причины благодаря Блэку и Белле. У Поттера вытянулось от изумления лицо. Как легкий флирт и ничего не значащий диалог перерос в обсуждение геноцида волшебников Гарри не имел ни малейшего понятия. Невозможный восхитительный Том Реддл: разобраться в хаосе благодаря вкусовым предпочтениям истинных пар. Он определенно продолжает быть кем-то нездешним.       Том внезапно фыркнул, и альфа с легким весельем заметил его порозовевшие скулы. — Да, я слышу, как ты кричишь о восхищении в своих не менее удивительных мозгах, — омега поднялся на ноги и, оставив на приоткрытых губах гриффиндорца поцелуй, призвал сотовый телефон, чертыхнувшись от легкого удара током — не любила маггловская техника волшебство. Три сообщения от Дурсля-младшего. Позже. Волдеморт мельком посмотрел время и обратил уже свое полное внимание на молчаливо слушающего его Поттера. — Мы говорим о массовых отклонениях омег, без какой-либо заметной последовательности, будто кто-то просто тычет пальцем наугад, выбирая любого. Не любого. Но и без человеческой разумности. И, все же, эту закономерность я выявил. Я должен был сойти с ума, как и остальные. Возможно еще раньше других, был бы в первых рядах. Не случись так, что моя истинная пара оказалась бесплодна. Моя грязная кровь, — пояснил Том, поморщившись от неприятной темы. — Я должен был предотвратить ее распространение. Но дело не только в моей крови и генетическом уродстве, ведь и моя мать была уродлива, не так ли? И она была омегой. Однако… В некотором роде сохранила разумность. Не верю, что говорю такое. Темный Лорд угрюмо покачал головой, вновь присаживаясь на стул и придвигаясь обратно к застывшему Гарри, облокотив руки об его ноги и подперев ими подбородок. Касаться парня, быть так близко было бесконечно приятным, и Том не стал себе в этом отказывать. — Имени на запястье у нее не было? — осторожно поинтересовался Поттер, не вполне уверенный, что сейчас стоит говорить на столь беспокойную тему кровесмешения и о предках Реддла. — Сходят с ума носители этих меток, это единственная закономерность. Ну и… — Нет, дело не в ревности, — нетерпеливо перебил альфу Том, прочитав его образы в сознании. — Она тоже имеет место быть, но… Нужно искать причину сумасшествия глубже. Браки по расчету, выгода отношений и выбор, а сейчас эти американские модные движения свободы абсолютно противоречат природным законам истинных пар. Мы взяли все эти понятия у магглов, знаешь? Постоянно копируем их. Не учитывая, какие это глубоко разные расы, насколько сильно все должно отличаться. Я о развитии, даже эволюции. Слизеринец невесело усмехнулся. Наконец, он мог с кем-то поговорить на тему уродства мира волшебников. — Никто не пытался разобраться, когда именно и как появились волшебники, однако первым упоминанием было существование изолированных кланов, больших кланов. По всему земному шару. Они не связывались с простецами, жили обособленно, но, думаю, были практически на том же развитии, что и магглы. Как и раньше. Еще до полноценного становления человеком. Я говорю примерно о… «Пещерных людях», еще раньше — обезьяноподобные малоразвитые животные, я об эволюции. Быть может, мы и магглы какое-то время действительно ничем друг от друга не отличались. Пока нечто не стало толчком к разветвлению. Если, конечно, ты принимаешь или хотя бы знаком с дарвинизмом, в чем я сомневаюсь. Не суть, — Том фыркнул. — Хотя, учитывая твой выбор Прорицания и увлечения демонами, мне придется тебя убить, ведь я могу заподозрить тебя в креационизме. Прошу, скажи, что это все же эволюционизм, иначе… Мое сердце этого не переживет. Реддл весело рассмеялся смущенному недоумению на лице Поттера. — Конечно, когда в мире волшебников я узнал о существовании единорогов, мои убеждения резко пошатнулись, — с иронией продолжил омега. — А потом я встретился с Марой лицом к лицу и видел своими глазами кусок собственной души. Не удивительно, что мое состояние нестабильно. — Да? И как ты объяснил для себя существование местных божеств? В каких из них ты веришь на полном серьезе? — Поттер, ты собираешься сейчас говорить на тему религии и зарождения жизни? Вот восстановим порядок, и у нас будут годы для изучения этих наиглавнейших вопросов всего человечества, — закатил глаза колдун, шлепнув ладонью бедро альфы. — А сейчас мы остановимся на омегах и вымирании волшебников. Оставим мои рассуждения. И просто возьмем за основу синтетическую теорию эволюции, между прочим, маггловскую. Магии там не предусмотрено. Представь, что когда-то были австралопитеки — приматоподобные животные, от которых мы произошли. Да, думай о волшебниках и магглах, как о высокоразвитых животных. Так будет легче. Вообще-то это распространенная маггловская теория. Ты, верно, удивишься, когда узнаешь, сколько же миллионов людей считают человека животным. Гарри огорченно покачал головой, на самом деле ощущая острое сожаление, что не мог поддержать беседу с Реддлом на должном уровне. Это немного ранило. Однако парень был прав: у него впереди годы, чтобы заняться изучением и саморазвитием. Маггловские науки немного пугали, но если они дадут шанс приблизиться к знаниям Тома… — Ты не глуп, просто ты волшебник, — строго одернул его мысли Реддл, но губы дрогнули от ощутимого прилива удовольствия в груди. Размышления альфы ему безумно нравились, его решения выбора разумности и развития. — А я рос в маггловском мире, ходил в маггловскую школу и читаю их литературу. Вижу их достижения, их прогресс. Когда мое правление не будет требовать борьбы, я собираюсь поступить в их университеты, чтобы развиваться дальше. Знаешь, это не забавно. Наблюдать за постепенным освоением космоса, а потом возвращаться к этим доисторическим пляскам у костра, к перьям и средневековью. У вас вообще нет никакой теории, откуда вы, зачем вы, к чему в итоге придете. Просто крадете уже существующие блага у развитой расы, не вникая в саму суть — мало получить их, к этому нужно обязательно прийти самим. Обрести разумность, эволюционировать до той же ступени. И… Стоп, отвлекся, — Том прижал лицо к своим ладоням, переживая легкую головную боль. — Иногда я просто думаю, что это тупик Магического Мира. Думаю, что он не стоит насильственного спасения, этой борьбы за него. И сейчас мне просто стоит создать несколько хоркруксов, подхватить тебя под мышку и сбежать в маггловский мир, чтобы продолжать развиваться, а не позволять вымиранию утаскивать нас следом за собой, на дно. Не вижу здесь никакого источника для увеличения моей силы, я будто и сам уже на несколько ступеней деградировал, пытаясь спасти всех этих животных, что к спасению не стремятся. — А так ли оно тебе нужно? — внезапно едва слышно прошептал гриффиндорец. — Титул Лорда Волдеморта. Спасение или геноцид. Если твоя цель в знаниях и силе, для чего тебе другие люди? Я не хочу гибель волшебного мира, да. И поддерживаю твои решения с той самой секунды, когда они перестали быть терроризмом. Почему бы на самом деле не уйти к магглам? Ты влюблен в их науку и прогресс. Тогда почему… — Мне нужна власть. Получение силы. Титул Лорда Волдеморта поможет в моих потребностях, даст куда больше, нежели бедному ущербному Тому Реддлу. Волшебство мне так же нравится, Гарри. Вот только его носители портят все прекрасное в нем. Своим невежеством и попустительством. Я все еще вижу шанс превзойти простецов, но с нынешним укладом в деградированном обществе… Я действительно ненавижу их. Но пытаюсь исправить все, как видишь. Не ради людей, а ради возможности чего-то нового, совершенного, ради знаний и силы, что можно извлечь из магии. Хотя исследователей среди волшебников я так же превозношу, как и саму суть волшебства, ведь они совершенствуют его, как и я. Гарри осторожно положил ладонь на макушку парня, пригладив спутанные волосы. У него не было ответа на все эти длинные монологи. Альфа действительно никогда не задумывался о таких серьезных вещах. И он действительно прямо сейчас ощущал себя глупым животным. Том немного погодя тихо продолжил: — Волшебники паразитируют на магглах, не стремятся к своему развитию, к улучшению жизни. Я не говорю, что магглы это делают хорошо, но по крайней мере пытаются. Эта же раса застряла где-то в средневековье, просто остановилась, сколько столетий мы живем по тем же порядкам, носим мантии, посылаем сов и путешествуем на метлах, с помощью порталов? Сколько веков еще будет длиться эта остановка? Магглы шагнули уже так далеко вперед и так быстро, что даже их лекарства убивают организм волшебника. Разумность умирает под действием инстинктов, из-за чертового помешательства омег. Техника отторгает наше присутствие, даже волшебные существа разом исчезли, это ли не повод задуматься? Нет. Это только породило хаос, и волшебники просто хотят вернуть все, как было. Остаться в средневековой зависимости, без цели и малейшего осмысления происходящей с ними трагедии. Не удивительно, что я все еще хочу разом уничтожить это грязное дерьмо. И мне претят мысли о его сохранении, спасении и удержании. — И что ты думаешь делать? Когда замедлишь процесс вымирания. Когда остановишь хаос. Реддл оторвался от своих рук, вперив взгляд в лицо Поттера. — А что бы ты сделал? — Ты же прекрасно знаешь, я… — Ты не тупой, — нетерпеливо отмахнулся от волшебника Том. — Хватит повторять одно и то же, ты имеешь мозги, оба глаза, руки и ноги, что еще нужно? Представь, что мы уже устранили беспорядки, не думай о поиске лекарств, ни ты, ни я не являемся учеными. Опирайся на все, что видел и слышал, используй логику. Как бы ты предотвратил дальнейшее распространение заразы? Я убью всех омег, на запястье которых появляется имя. Как тебе такое решение логики? Поттер беспомощно огляделся по сторонам, абсолютно не имея представления, что делать со странным помешательством омег. Но Реддл все еще ждал его ответа, и Гарри произнес то, что сейчас волновало больше всего: — Убив их, ты все равно совершишь геноцид и… Поспособствуешь вымиранию волшебников, их появлению на свет. Я не… Убийство — не выход. Если найти лекарство… — Ты не ученый, — жестко оборвал его слова Реддл. — Ты не найдешь лекарство. Я задал конкретный вопрос: что будешь делать ты сам, со всем своим жизненным опытом, знаниями и логикой. — Я не знаю. Изолировать альф от омег? — неуверенно пробормотал Гарри, содрогнувшись от одной мысли о подобном. — Это ужасно, нет, забудь. Глушить инстинкты последних? Предотвратить появления имени на запястье? Найти иной способ сохранить рождаемость, но не использовать омег как… Господи. Все, что приходит в голову — ужасно. Колдуны не согласятся с подобным. Никто не согласится. И это в крайней мере жестоко. — Видишь, как глупо задавать подобные вопросы? На них нельзя ответить в двух словах, питомец. Ты был бы хорошим диктатором, если бы на самом деле хотел все то, о чем говоришь, — хмыкнул Реддл. — Это шутка, не паникуй. Вообще-то изначально я думал о том же. Это приведет к хаосу и восстаниям, рано или поздно. Жесткий режим попытаются разрушить, и революция может вернуть все, как было, если наберет достаточно сторонников. Это сделает волшебников еще более беспомощными. Ты прав в одном, начать нужно с омег. Пока излечение не будет найдено, все что мы можем — контролировать каждого, и перепись каждой омеги от лица Аврората… Теперь куда более заманчивый ход, но волшебникам нужна идея. Смысл. Они должны сами пойти на жертвы, нет-нет, не суицид или… Я об… — Том тряхнул головой. — И снова я возвращаюсь к спасению животного мира. Подумай сам, чтобы самки перестали сходить с ума, само понятие «истинных пар» придется культивировать в массах, придать особый смысл. А значит увеличить потребность полагаться на инстинкты. А значит никакой разумности. И как мне тогда избрать путь спасения, а не жестокости, если единственный возможный способ искоренить помешательства — вернуть все, как было? Кажется, все действительно сводится к одному исходу — диктатуре. — Не то, что бы ты был против, — опечалено добавил Гарри. — Не то, что бы я был против, — Том спокойно кивнул, согласившись. — Это мои планы. Вообще-то прямо сейчас я пытаюсь убедить тебя в их единственной разумности, которую я всюду и всегда ищу. Чтобы вылечить тяжелую болезнь, в больницах соблюдают строгий режим, следят за качественным исполнением всех процедур, всех норм. И мы должны убедить омег, что способ избежать помешательства существует. Убедить в том, что им нужны новые порядки, волшебники должны хотеть их. Понять, что это не просто диктатура, и конечные цели Лорда Волдеморта в возвышении волшебников. Нужен пример. — Сириус? — Да, Гарри, Сириус. Том помолчал, обдумывая следующие слова. — Он мог быть неким знаменем, показательным примером, что заболевание не смертельно. И мы обязаны его изловить. Было бы все так просто, и мы бы уже загнали его в угол, в ловушку, но… Неизвестно, как разум отреагирует на опасность и предательство в твоем лице. Ведь Блэк не согласился сдаться в руки колдомедикам. Ты, все же, жаждешь его излечения, а лишней агрессией мы все усугубим. Я уже работаю над этим, Блэк оказался более ценным звеном. Том не совершал бесполезных действий. И если хоркрукс на почве убийства Сириуса недоступен, значит полезность крестного Поттера будет в ином. — Постой, — альфа удивленно вскинул брови. — Ты прямо сейчас просвещаешь меня в свои дальнейшие планы? Неужели? — Может быть, — уклончиво пробормотал омега. — А может, это еще один поиск альтернатив. Дело в ином. Я всегда желал, чтобы ты видел логику моих решений, даже если с ними несогласен. Иногда ты выдаешь потрясающие идеи, подталкиваешь к ним. Но, все же, самое значимое — твое понимание меня. В любом случае, первым, что я собираюсь сделать — на некоторый срок улучшить паразитирование на магглах, пока мы не восстановим порядок. Затем установим жесткий контроль над омегами, и это будет самое малоприятное для народа, с этим ничего не поделаешь. Волшебники, как только успокоятся и поймут, что магазины полны еды и одежды, а некоторые вещи вполне способны заменить магию, чтобы предотвратить изнашивание волшебных палочек… Захотят возвращения прежнего мира и порядка. И взбунтуются против моего режима, а несогласных придется жестоко наказывать, иначе беспорядки вернутся. И кто знает, что в волшебном мире исчезнет следующим. К этому моменту маггловские ученые уже будут во всю работать над решением проблем с инстинктами. Далее — медленно искоренять паразитирование. Научно-технический прогресс восхитителен, но я хочу увидеть собственную эволюцию магии, иное развитие, просветление иных наук. Способы получения и подчинения магии. Оборотни правы в одном — палочки бесполезны, и им нужна замена. Ввиду невозможности создать новые, может возникнуть очередной хаос. Маги на самом деле слишком беспомощная, зависимая от других раса. Моя конечная цель — полное уничтожение цикличности грязи, и это включает себя животные особенности волшебников, их деградацию и паразитирование. Быть может, получится найти способ и сохранить магию, и навсегда избавиться от альф и омег. Не геноцидом, а эволюцией. То, о чем я говорил. Беты гораздо слабее в плане магических способностей, но они более приспособленные к развитию. Это произойдет очень не скоро, иначе — опять же — мгновенная народная оппозиция. Очень кстати, что я знаю способ получения бессмертия. — Беты? В этом ты видишь решение? — Нет, я вижу решение в геноциде этой ущербной животной расы, — терпеливо возразил Том. — Но моя позиция такова, что агрессия это путь зверья, а я все так же переполнен злобой, желанием убивать. И схожу с ума, моя агрессия растет с каждым днем. Поиск иного решения для меня особо привлекателен, ибо это подчеркнет ум и логику, увеличит сложность поиска этого решения, ведь полное и мгновенное физическое уничтожение всего ненавистного — побег от проблем, легкий путь, и это не даст мне развития. Поэтому я и составляю планы. Делюсь ими с тобой в наиболее безопасном формате. Я имею в виду, никаких подробностей. Только понимание происходящего. — И? — «И» пока что — да, беты наилучший мой выбор из всех возможных, помимо массовых убийств. Я уже говорил, что уровень моей силы измеряется не только магией. По большей части это вспомогательное, легко заменяемое. Мне не нужно сохранять Магический Мир, если в итоге я добьюсь лишь возвращения его прежнего состояния. Повторюсь, мы построим фабрики, заводы, будем использовать маггловские аппараты и компьютеры, но это паразитирование, и если волшебники не начнут свой путь развития, то их единственный удел — становление бетами. Их удел — потеря магической сущности. Очеловечивание. Мы слишком разумны, чтобы одновременно продолжать иметь столько звериного, и это нас убивает. Гарри, альфы и омеги не могут существовать в развитом мире, иметь развитые мысли. Омеги сходят с ума от этого. Думай. — Это все равно геноцид, — тихо произнес Гарри, отведя взгляд. — Не людей, а волшебства. Я тогда ляпнул, не подумав, а ты на самом деле стремишься сделать из нас магглов. Ты говоришь о возможной случайности, но все к этому в твоих планах и идет. Либо массовые убийства, либо потеря волшебства. Ты хочешь навсегда уничтожить «цикличность грязи», но… В альфах и омегах больше всего магической силы, это наша суть, в чистокровных, в тех, кто живет обособленно от простецов долгие века. В инстинктах и… Он замер с приоткрытым ртом, буквально оцепенев от прошившего все нутро осознания, будто вспышка в темноте. — Убивает. Оборотни тогда спросили меня, насколько ты чистокровный. Сказали, что твоя сила — именно от этого. От крови. И ты сам говорил. Насколько твой род презирал магглов, а как ты называешь «паразитирование» только… — Продолжай, — Темный Лорд ободряюще улыбнулся, разглядев в глазах Гарри именно то, что было ему нужно. — Омеги сходят с ума из-за борьбы инстинктов и интеллекта, да? А все их убеждения… Ты говорил, что природные инстинкты отвечают за выживание, за продолжение рода, а истинные пары… Черт! А если брать любовь и чувства, как обособление от животных инстинктов, выбор разумности, свободный выбор, как противодействие самой природе… Альфа сокрушенно отвернулся в сторону. — Кажется, я понял, при чем тут Сириус и миссис Лестрейндж. Твой ребенок определенно будет презирать волшебный мир, если… Боже, ты понял, о чем я. И, быть может, твои дети, ты сам из-за крови родственников потеряли нечто важное для будущего волшебников. Мои родители, что избежали возможности породить на свет идеального волшебника, тоже внесли ухудшение в будущее — меня. Возможно, моим ребенком, внуком, правнуком был бы бета или сквибб. И мои слабые феромоны это доказывают. И Сириус… Точнее, его природная сущность, инстинкты взялись это остановить. — Какие выводы мы получаем? — Кошмарные. Заболевшие омеги не чума волшебного мира, а его... Невольное лекарство? Тогда я не… Не понимаю, — альфа поджал губы. Лучше бы никакого осознания не было. Просто болезнь, просто злость возлюбленного на двоякость происходящего. — Запутался еще больше. Кто кого спасает тогда? Вымирание ли происходит? Я не знаю никакого научного объяснения, но… — Что? — Не смейся, я бы назвал это природным суицидом волшебства. Тупик. Инстинкты пытаются спасти расу, но одновременно они ее и губят. Не понимаю. Том склонил голову набок и очень мягко спросил: — А чем это плохо? — затем подтянулся и оставил еще один нежный поцелуй на лице гриффиндорца. — Я хотел, чтобы ты сам пришел к тем же выводам, любовь моя. Волшебство или развитие. Инстинкты или разум. Паразитирование или собственная эволюция магии. Понял, почему мне так непросто найти решение. Спасибо, что увидел. Теперь я не один. — И многое ты услышал? — негромко спросил Том, едва Гарри вышел за порог хижины. — Немедленно выходи. Тедди приоткрыл дверь шкафа и вылез наружу, стыдливо и упрямо потупив глаза в пол на то, что его так легко застукали. А ведь он не шевельнулся, почти не дышал. Реддл не был оборотнем, но все же обнаружил незваного гостя. Мальчик подошел к письменному столу, за которым сидел больной омега. Больной… Больной ли?       Люпин многое понял из странного диалога двух взрослых парней, несмотря на некоторые чужеродные слова, а одну вещь уловил в пугающей ясности — инстинкты это плохо. Инстинкты убивают. Делают его животным. Том хочет уничтожить их. Или спасти. Эдвард так и не разобрался, чего желал сделать с волшебным миром Темный Лорд. И как к этому относится Гарри. Крестный — тоже альфа, и что с этим будет делать Наставник? Убьет и его самого? Всю стаю? — Кажется, я задал тебе вопрос. — У волшебников апокалипсис, а ты и Гарри хотите все исправить, — произнес оборотень, сжимая кулаки. — Убив всех волшебников. Оставив только бет. Убить всех альф и омег. Либо это сделают заболевшие омеги со своими парами. Это апокалипсис. Мать тоже упоминает его в разговорах с отцом и Флеей.       Реддл задумчиво оглядел расстроенного юнца с ног до головы. «Апокалипсис», как напыщенно. Затем медленно кивнул. — Да. Наш мир вымирает. Юноша прерывисто глотнул воздуха ртом, хотя ничего нового для себя не услышал. — Вы умрете, если не попытаешься все исправить. Каждый обязан быть задействован в излечении, и я не только о спятивших омегах. Я о причинах их помешательства. Ты уже разобрался, что инстинкты губят силу и разум, а последнее — истинный ключ к силе. Ты альфа, но делает ли сей факт тебя могущественным хоть на каплю? Застрянешь вместе с остальными, и станешь недостойным исцеления от ущербности. — Я таким родился, — скривил лицо Тедди. — Ты сам омега! Нельзя так говорить. — Я избавился от животного составляющего в себе. Нашел способ. — Какой? Том ухмыльнулся и покачал головой, не собираясь отвечать на этот вопрос. Затем прикоснулся к ящику стола, огладив его пальцами, а взгляд стал отстраненным. Волдеморт негромко ответил: — Мне нравится магия. В отдельности от людей она прекрасна. Мне нравятся многие вещи из этого мира, столько можно извлечь силы отсюда. Научиться. Я уже зашел так далеко, как мало кто из ныне живущих заходил. Изучал такое, что тебе и не снилось. Эдвард, мне нравится волшебство, — мягче продолжил Том, подняв глаза на внимательно наблюдающим за Наставником ребенка. — И я хотел бы его сохранить для мира. И я сделаю это. Но у меня столько врагов, и будет еще больше. Нельзя всех сажать по тюрьмам и сдерживать шантажом, угрозами, одними предупреждениями или наказаниями. Чтобы мое правление было долгим, враги должны быть убиты. А кто в первую очередь взбунтуется против режима Темного Лорда? — Альфы и омеги, — выдавил из себя метаморф. — И Аврорат. Знаю. Я узнал о тебе от отца. Что появился новый Темный Лорд. Догадался обо всем, в записях не было твоего имени, авроры не знают, но я все сопоставил. И теперь убедился лично. Ты даже не поправил меня, когда я назвал тебя Темным Лордом, попросил научить быть таким же. Но… Объясни! Ты спасаешь или уничтожаешь? Чего ты хочешь? Реддл вновь посмотрел на ящик. Молчал он довольно долго. — И то, и другое, Люпин. В зависимости от количества сопротивления в ответ на новый порядок. — И что, убить всех несогласных? Тогда никакого апокалипсиса не будет? В этом смысл? Тогда никакой войны, — быстро проговорил маленький волшебник, нервно облизнувшись. Понял он все именно так. — Просто избавиться от… — Глупец! — омега громко ударил ладонью по столу, и мальчик подпрыгнул на месте от неожиданности. — «Всех»? У толпы всегда есть и будет направление, и чтобы подчинить себе вспышку оппозиции или революции, нужно уничтожить ее знамя, ее предводителя и зачинщика. Не просто уничтожить, а сотворить из героя злодея в глазах этой толпы. Я не собираюсь убивать каждого, кто будет несогласен. Я собираюсь уничтожать тех, кто вкладывает мысли о неподчинении в это стадо. — Не называй людей стадом! Это ты — злодей! — Почему? — он склонил голову набок. — Потому что сильнее тебя? Потому что считаю инстинкты, на которые ты опираешься, ущербными? Или омеги, что сходят с ума и убивают свои семьи — герои? Гоблины, что бросили банк, став одной из причин беспорядков, для тебя также хороши? Прав тот, кто имеет власть, силу, и оборотень это прекрасно знает. — Зачем ты говоришь мне это? — настороженно спросил Тедди. — Я против всех этих планов, я против убийств. Должен быть мирный путь! Сила в том, чтобы защищать других! Голос его не был уверенным, а в глазах металось сомнение. Объяснения Реддла были не такими жестокими, как ожидал юный оборотень. Отвратительными и ужасающими, но это более… Более… — В заметках отца было написано, что новый Темный Лорд собирает людей для того, чтобы развязать еще одну войну с магглами, — Люпин-младший смотрел в пол, а его лицо пылало от неприятия, поделенного со странным удовлетворением, из-за выдачи тайной информации самому Темному Лорду. — Что он метит их, клеймит, как рабов. Я прочитал, что у его организации уже достаточно людей для войны. И сейчас ты говорил моему крестному, что мечтаешь уничтожить волшебников. И Гарри знает, кто ты такой. Вы на самом деле не любите друг друга. Он тоже твой подчиненный? И я им стану? — Ты уже мой подчиненный, а стало быть под моей опекой и защитой, — Том нагнулся над столом, уперев в него ладони. — Смотри мне в глаза. Все, кто встанет под знамена моей идеологии, будет обеспечен защитой и силой. Я дарую им свободу выбора, и все мои слуги останутся при своих сущностях, пока держат ее в узде. Я дам послабления в жестких ограничениях всем, кто будет помогать учредить новый режим власти. Никакого массового уничтожения, пока в стране порядок и мир. Так будет не всегда, и ты обязан понимать, что нужно делать для мира, так, Эдвард? Ситуация куда серьезней арбалетов и кинжалов. Серьезнее оборотней или всех родственных связей, на которые мы опираемся. Да, я сказал «мы». Гарри Поттер находится куда в большей защите, чем кто-либо еще. Не потому что он подчиняется, — словив недоуменный растерянный взгляд, Реддл хмыкнул: — Можешь считать его моей личной Музой, вдохновителем идей. Ты слышал нас. Я собирался убить каждого волшебника, пока не встретил Поттера. А теперь я дам им шанс исцелиться. — Лицемер, — вырвалось у мальчика и он поджал губы в негодовании. — Лицемер! Ты врешь мне, всем врешь! Я не тупой! — Убавь громкость голоса, зверенок. Иначе тебя будет ждать наказание. Том предупреждающие поднялся на ноги, и Люпин отшатнулся назад, побледнев. — У тебя тоже есть слабость! — жарко зашептал Тедди. — Но ты от нее не спешишь избавиться, потому что любишь. Я тоже люблю своих родителей, я люблю быть альфой и оборотнем, а ты называешь это слабостью, мои инстинкты. А сам держишь свою слабость при себе! И где в этом сила?! Ты дуришь меня! Играешь, водишь за нос! Мой крестный такой же альфа, волшебник, как и другие люди! А ты делаешь исключение, это лицемерно! Комната погрузилась в зловещую тишину.       Том медленно скривил губы в оскале, мгновенно ощутив искрящуюся угрозу от лица вспыльчивого ребенка. Не себе. Это был важный этап становления взглядов Люпина-младшего, и сегодняшний разговор — его переломный момент. Реддл ясно осознавал, что сейчас ключевой фрагмент плана. Разум Тедди был изломан противоречиями, что поселил слизеринец долгими разговорами наедине. Все устои нарушены, и все привязанности могут быть уничтожены в один момент. И прямо сейчас Том мог стать в единый миг врагом этому мальчишке. Недопустимо. — Гарри Поттер — мой. Целиком: телом, разумом, всей своей личностью, — спокойно ответил Темный Лорд, не поддавшись гневу внутри. — И он всецело на моей стороне. Я сказал, что предоставлю защиту тем, кто преклонится перед моей силой. Гарри — мой союзник и партнер, но его смерть я переживу. Все мои планы останутся при мне, разве что… Я буду в ярости, — Реддл подавил бешенство в груди, но позволил ему соскользнуть на выражение лица, и в глазах Тедди появился ужас. — Ведь ты хотел узнать, что выведет меня из себя? Я убью каждого в этой деревне и практически всех в стране. Ты будешь мертв или покалечен настолько, что себя потеряешь. Станешь послушной куклой. Да, ты верно осознал мою слабость, — прошептал Темный Лорд, обходя стол по кругу и приблизившись к замершему на месте ребенку. — Вот только если кто-нибудь до нее доберется, это меня не убьет. Не сломит. Смерть Гарри Поттера обернется трагедией для них самих, и все то смирение, доля жалости и прощения к людям, что Поттер мне подарил, станет ненавистью и местью. Ну как тебе раскрытие моей слабости? Это сравнимо со слабостями обычных людей? Омега указал кивком головы на окно. — Принесешь мне документы авроров, что прячет Ремус. Не стоит беспокойств, я не трону твою семью. Не трону, пока они сохраняют нейтралитет к Темному Лорду, пока не представляют для меня угрозы. Да, ты все правильно понял. Рассекречивание тайны раньше времени грозит смертью всем, кого ты любишь. Поэтому ты выполнишь поручение максимально незаметно. Не допускай ошибок. Тедди, это приказ. Как ты произнес ранее, ты мой подчиненный. И теперь исполняешь приказы. Твой собственный выбор. — Моя семья… — Я не трону никого из Люпинов, у меня нет целей навредить им, — мягко прервал ребенка парень и погладил ладонью его черные взлохмаченные волосы. — Мне важен каждый. Ремус — опекун моего Гарри, а ты сам, твоя мать — метаморфы. Поэтому Флея так опекает тебя, — Том неприятно улыбнулся. — Потому что собирается использовать, как только поймет вашу истинную ценность. Начинает догадываться, судя по реакции на мое вмешательство. Маленький альфа тут же напрягся, насторожившись. — А при чем тут Флея? Но все же в голове Эдварда было небольшое облегчение. Реддл не собирается убивать родных, не будет причинять им боль. Они в безопасности.       Вот только она не полная. Реддл говорил об условиях, говорил, что убьет всех в случае ошибки. Ошибки Эдварда. Если он будет слабым или неосторожным, если сделает что-то не так. Если кто-то узнает.       На самом деле, несмотря на все восхищение, мальчик считал Тома Реддла страшным человеком. Злом. Но, быть может, если это зло будет на его стороне… Если это обеспечит сохранность всем близким людям… Это не так уж и плохо?.. — Судя по докладам моих подчиненных, ваша стая — последние оборотни на Земле. Если, конечно, у кого-то нет той же проблемы, и они не прячутся в глуши. Флея понятия не имеет, куда идти. Понятия не имеет, что делать. Это генетическая выборка, и женщина ее не прошла, несмотря на власть, — Реддл приподнял подбородок Тедди, чтобы тот смотрел в глаза омеги. — Ее назвали вожаком, но спасти вас она не может. Ведь вы все еще здесь. Ты осознаешь, что происходит с волшебными существами? Куда они исчезают? Люпин молча покачал головой. Он не знал. На самом деле это внушало сильный страх. — Выясни, пока не стало поздно, — дал ему еще одно задание Темный Лорд, сжав пальцы на чужой челюсти. — Флея — угроза для меня. Если я почувствую, что эта самка пытается мне как-либо навредить… Любым из доступных ей способов. Даже лживым словом. Если она навредит моей репутации, я вырежу каждого в этой деревне. Включая Люпинов. Потому что в том случае они станут моими врагами и попытаются атаковать в желании мести. Перебью даже детей, ибо приказ от лица вожака для оборотней, как цель существования. Флея уже настроена против меня. И хочет забрать в стаю Поттера. Помешай, — слизеринец наконец отпустил подбородок Тедди и отошел от мальчишки, не отрывая глаз от серьезного детского личика. — Никакой поспешности. Никакой эмоциональности. В случае ошибки или неудачи — смерть. Ты читал записи отца. И знаешь, кто я такой. Знаешь, на что способен. — Я на твоей стороне, — прошептал Люпин-младший, но его губы вновь дрогнули. — А если с Флеей что-то случится? Из-за меня. Я не… Я не убийца. — Я не прошу тебя убивать, даже думать забудь, — ледяным тоном парировал маг. — Ты не способен на подобное. И только все испортишь. Твоя задача — информация, получать ее и предоставлять мне. Учись, и если захочешь быть убийцей — станешь. Но не в таком возрасте, не с этими моральными ценностями, слабостью, эмоциональной неустойчивостью. Я вижу перед собой неразумного ребенка с хорошим шансом к прогрессу. И я дам его, если с твоей стороны не будет самоуправства, бесконтрольности. Я дам силу, о которой мечтаешь. Сейчас твоя миссия проста и односложна. Не пытайся действовать самостоятельно. Не забывай, если твои решения станут вредить мне — убью. Докажи полезность. — Флея может умереть. Кто-то все равно может погибнуть, так нельзя! — Ради счастья и мира жертвы допустимы. Люди смертны. И каждый все равно умрет. Рано или поздно. Смирись. Сделай их гибель полезной для других, себя, своих близких, для остального мира. Если тебя так волнуют убийства, всего лишь сократи их количество до нужных, необходимых моему делу или безопасности твоих близких, — безразлично откликнулся Реддл, надевая темное пальто. — Как думаешь, что будет лучше для тебя: одна смерть или гибель целой стаи? Всегда был выбор. Но не всегда он был приятным. Взрослей уже. Мне незачем убивать вожака, на самом деле. Лишь сместить с должности, эти животные должны потерять веру в своего предводителя, разочароваться в ней. — Но как? — Это не сложно. Ты — член стаи, тебе доверяют, здесь твоя семья, друзья, твоя жизнь. Я требую информации, не действуй самостоятельно. Это безопасно для ребенка. Я сделаю все сам. Выясни, куда уходят волшебные твари. Выясни, какова ценность метаморфа. Достань записи авроров. Узнай, почему ваша стая до сих пор не исчезла. Найди способ обесценить приказы Флеи, и никаких убийств не будет. Ее просто изгонят или сместят. — На кого?.. — Твоя мать, — Том замер на пару секунд и обернулся на шокированного паренька. Омега невозмутимо натянул на голову уродливую шапку, подаренную Гарри, и обернул вокруг шеи бежевый шарф. — Это будет Дора Люпин, когда все закончится так, как мне угодно. Если закончится так, как я хочу. Никакого геноцида, если моим планам ничего не помешает. Сделай, что я сказал. Старший волшебник вышел прочь, а Эдвард так и остался стоять в опустевшем доме, глядя в пространство широко раскрытыми глазами. Сердце неистово билось в груди. В голове все перемешалось. Жертвы ради мира? Он не мог на такое пойти. Ведь не мог? Однако Том обещал обойтись без них, обещал сделать вожаком стаи маму… Что в этом плохого? И его семья очень ценна для Темного Лорда. Метаморфизмом.       Мальчик приподнял руку и кончики пальцев стали длинными острыми ножами. Голова немного закружилась от затраченной магии. Это не так ценно, как все думают. Метаморфы такие же смертные люди, они не могут отрастить поврежденные конечности или залечить раны, вырастить органы. Их волшебство недолговечно, и рано или поздно тело возвращается в истинное состояние. Это не всемогущество. Мать старается долго не пользоваться силой, чтобы не забывать опасности. И наказывает, чтобы сам Эдвард не полагался на метаморфизм. Но если Реддл говорит, что он ценен, значит это так. Если обещал наделить силой, значит, Темный Лорд сделает это.       И тогда он защитит близких людей, придумает, как быть с этим апокалипсисом, придумает, что делать со звериной ипостасью, как обернуть ее преимуществом. Это сделает Тедди взрослее и сильнее, сильнее. А у оборотней сила решает все.       Подойдя к чужому письменному столу, Люпин спешно обернулся на дверь, но та была закрыта. Посторонних шагов не слышно. Поэтому мальчик беззвучно выдвинул ящик, натыкаясь на целый ворох бумаг, свитков, блокнотов и несколько ежедневников. Он медленно вытащил самый верхний, и пальцы слегка дрожали от страха и предвкушения, возбуждения всеми этими тайнами. Это же планы Темного Лорда. То, что он задумал. То, что может помочь стать сильнее или…       Ребенок поспешно пролистал несколько страниц, пока взгляд не наткнулся на подчеркнутую несколько раз крупную надпись: Бессмертие. Хоркрукс. Ритуал. «Бессмертие… Так вот, в чем дело! Почему волшебники преклоняются перед ним. Вот, почему я не могу его убить. Не потому что он омега, а потому что бессмертен. Реддл кого-то прикончил в девять лет, а сейчас ему семнадцать, и он уже настолько силен, что неспособен умереть. Настолько, что ему подчиняются другие волшебники, сильные альфы. Это настоящее могущество, это не обманка и хитрость, это…»       Эдвард вцепился в дневник мертвой хваткой, жадно читая подробно расписанную инструкцию. Затем пролистал дальше, с нервным восхищением замечая другие ритуалы, заклинания, записанные там мысли Темного Лорда, его наблюдения и часть планов. Облизнув пересохшие губы, мальчик быстро запрятал дневник за ремень штанов и прикрыл вещь свитером.       Если он успеет все переписать себе, омега не заметит пропажи. Сейчас он должен уйти за пределы деревни вместе с другими детьми, чтобы проверить эту чертову землю. Все имеет какой-то смысл, не растения для напитков, это как-то связанно со спасением волшебников, Люпин-младший был в этом уверен. Еще больше зрела уверенность, что он должен не допустить геноцида всеми возможными способами. И доказать, что альфы и омеги достойны жизни, что он сам достоин жить в мире, достоин быть сильным, полезным Темному Лорду не только метаморфизмом.       Вылетев из хижины Реддла, юный оборотень опрометью кинулся к своему дому, прижимая украденные записи к животу.