Infuriato

      Довольно тяжело знать, что от тебя нечто скрывают, но не иметь возможности разобраться, что именно.       Том проводил мрачным взглядом Поттера, что передавал очередное письмо норвежской сове, которую приобрел пару дней назад без предупреждения и объяснения причин. Более того, омега узнал о покупке только когда это рыжее пернатое постучалось в окно. Любопытство не было бы столь сильным, не знай Реддл о затаившемся в лесу крестном парня. Пожалуй, ему не была бы интересна переписка даже с Джинни Уизли или Невиллом Лонгботтомом, к которым Том не испытывал ни капли ревности. Нет, после недавнего срыва Волдеморт признал, насколько нерационально ревновать Поттера к выдуманным людям, предполагаемым «друзьям детства и северным женщинам», исключая логику и реальность, в которой Гарри до зубного скрежета верен себе и своим убеждениям, чувствам. А Том презирал пустые эмоции, которые вызывают саморазрушение. И презирал себя, что вообще способен испытывать ревность. На самом деле он был порядком удивлен, когда осознал это чувство в себе. Абсурд. И что с ним делать?       Том давил в себе приступы агрессии, что гриффиндорец нечто проворачивал за его спиной, что-то скрывал, порождал варианты ситуаций, где Темный Лорд не мог контролировать исход, потому что не знал, с чем имеет дело. Мог лишь догадываться и предполагать. И это постоянно доводило до точки кипения, накаляло, постепенно усугубляло другого рода контроль — над эмоциями.       Гарри часто улыбался, и в его лице сквозили тепло, нежность, забота. Реддл уверенно предполагал, что они были вызваны либо Блэком, либо им самим. С Ремусом и блуждающей где-то с мужем Нимфадорой альфа связывался Патронусом, когда его сопровождали до границы поселения. Более близких отношений у Гарри не было больше ни с кем. Общение с Сириусом по переписке Том находил… Приемлемым. Пока Гарри продолжал улыбаться этим чертовым письмам. Хотя, скорее, омега убеждал себя в этом. В конце концов, гриффиндорец не делал попыток сбежать под покровом ночи, а после парочки прозрачных намеков Тедди Люпину, патруль вокруг дома Поттера был усилен. Мантия-невидимка теперь хорошо запрятана, и так просто покинуть деревню оборотней волшебник не мог.       Реддл некоторое время был взбешен осознанием, что Поттер своей перепиской мог вызвать непредвиденные реакции сознания заболевшей омеги. Своей поспешностью и необдуманностью решений. С другой стороны: это не было прямым близким контактом, Блэк должен осознавать, что его не избегают, не сторонятся, а поддерживают теплое общение, судя по улыбкам и взгляду Поттера. Иначе крестный мог сам пробраться в поселение, а что в таком случае произойдет, Том не желал проверять на практике. Предвидел, конечно, побоище с неадекватными течными омегами. Вероятнее всего именно это и случится. — Сюрприз, — с загадочной ухмылкой ответил на единственный прямой вопрос Гарри. — Тебе понравится. Том ненавидел сюрпризы.       Они порождали ситуации, которые нельзя контролировать. Даже если это нечто действительно приятное, в чем омега не сомневался, лучше всего знать наверняка. Это могло быть вызвано недавним обсуждением планов Темного Лорда относительно его будущего правления. Однако покупка совы была минимум за два дня до тех разговоров, а значит в то время Поттер был убежден в возможности всеобщего геноцида. Сказать по правде… Том был все еще уверен в нем процентов на восемьдесят. И это крупно сбивало с толку. Слишком нестабильный процент вероятности. По сравнению с тем, как это было раньше. До встречи с Гарри Поттером. И Тому это абсолютно не было по душе. Что альфа мог знать? Чем он мог помочь? Какой сюрприз сделать?       Или это связанно с потерянным бессмертием? Быть может, он узнал способ заполучить его, способ, о котором не ведал сам Реддл? Маловероятно, но вполне подходит по временным рамкам. Разумеется, ничего предлагать, не будучи уверенным в максимальном успехе своей затеи, Гарри не станет. Тем более на тему потери смертности, что была для его возлюбленного необычайно острой. Что альфа мог знать о бессмертии? Он им и не интересовался никогда. Разве что…       Сказка о трех братьях. Это, конечно, выдумка. Мантия-невидимка старый ценный артефакт, уникальный, но могла ли она защитить от смерти? Том в этом сильно сомневался. Вряд ли кусок ткани мог уберечь от нападения волков или столкновения с автомобилем. Ремус Люпин учуял омегу под мантией-невидимкой, и при хорошей тренировке возможно уловить колебания воздуха, постороннее присутствие. Даже если эта сказка была отчасти правдивой, то как быть с другими двумя дарами? Поттер занимался их поиском? Глупо. У парня не было столько связей, чтобы заполучить себе настолько драгоценные артефакты путем переписки черт знает с кем.       С кем?       Когда Том заглянул в глаза Поттера, то уловил обрывки мыслей, а после… А после слизеринец шарахнулся прочь, когда в его голову буквально всверлилась громкая навязчивая детская песенка. Точнее, несколько слов, как заезженная пластинка из раза в раз повторяющая одни и те же ноты с одной и той же фразой. Это не было бы так проблематично, не запускай ее Гарри каждый раз, когда Волдеморт смотрел ему в глаза. Омега был достаточно терпеливым человеком, поджидая момент, когда альфа забудется и переключится на свои мысли, но эта чертова песня… «Тру-ля-ля». Просто не замолкала. Поттер весело смеялся, когда Реддл с явственным омерзением отводил взгляд от его лица, поджимая губы и хмурясь. Без контакта взглядов считать мысли он не мог при всем желании. Вламываться в мозги Гарри с помощью заклинания Том не собирался никогда. Даже если бы у него была возможность колдовать в пределах поселения. Темный Лорд работал над этим.       Тедди оказался достаточно умен, но недостаточно хитер. Импульсивен, ревнив, эмоционален, верен убеждениям, но подвержен влиянию извне, ужасно любопытен и любознателен. И стремился к силе. Том сумел донести до мальчика, что его персона единственная, кто здесь сможет эту силу дать. Кто сможет научить. Также смог достаточно внятно донести, что никаких учебников и разжевывания информации по слогам не будет. Реддл не собирался быть чьим-то пособием по получению могущества. Эдвард был таким же бесконтрольным, что и Поттер, но с поправкой на возраст. Таким манипулировать было еще легче и сложнее одновременно. Том мог бы его сломать шантажом или хитростью, сам или с чьей-либо помощью, но юный альфа был крестником Гарри, и использовать прежние методы недопустимо. Это было сложным, потому что необходимы искренние эмоции, искренняя привязанность, без лжи и обмана.       Поэтому Том безо всяких проблем рассказал о своем намерении привязать к себе Тедди Гарри Поттеру. Тот удивился по началу, но понимание пришло быстро. Конечно, Реддл захотел близких отношений с крестником альфы, а разрушать остатки семьи Поттера он не намеревался. Гарри больше смутили эмоции Волдеморта, этот пусть, лишенный нечто важного. — Ведь ты не испытываешь к Тедди теплых чувств, — проницательно заметил парень, стараясь не смотреть в глаза омеги. Все-таки навязчивая песенка работала в обе стороны. — Это легко заметить. Он ребенок, и увидит фальшь первым. Слизеринец пожал плечами. — Я знаю. Я не собираюсь его влюблять в себя или убеждать, что мы будем сосуществовать, как полноценная семья. Но у меня должна быть уверенность, что мальчик не предаст. Что он будет верен мне в той степени, в которой никогда не будут верны Пожиратели Смерти. Это привязанность, и совсем необязательно приобретать ее с помощью чувств любви. Быть Наставником, примером для подражания, предметом восхищения — достаточно для верности. Ты был восхищен моим разумом? А вы с Тедди бесконечно похожи. Поттер фыркнул, посмотрев в сторону бегающих вокруг сложенных дров детей. Люпина-младшего среди них не было. — Не знаю, как ты определяешь для себя «верность», но благодаря моему крестнику, Флея готова тебя разорвать на части. Серьезно? Уводить детей в лес и обещать им подарки? Ужас какой. И это стоит той самой верности — настраивать против себя стаю оборотней? Том мрачно улыбнулся. Плевать ему на отношение к своей персоне, он уже готов ко всеобщей ненависти, готов к ней с ранних лет. И ему так же плевать на стаю. Его целью являлись Люпины, и только. А вот с помощью них можно было мягко направлять эмоции других оборотней, их в любом случае нужно было исправлять. Там слух. Здесь неосторожные слова. Всеобщее мнение не исправляется показными правильными поступками или клятвенным заверением в своей невиновности. Люди должны убеждаться сами: тайком, будучи уверенными, что ими не манипулируют, что слухи — верны, что мнение о человеке не взято от него самого. Поэтому помимо происшествия на кухне, Том не приближался к ним напрямую. — Я хочу использовать ненависть и агрессию Флеи на пользу себе, — негромко ответил, наконец, омега, обхватив ледяную ладонь Поттера своими теплыми пальцами. — Она не так давно стала вожаком стаи, и пусть ее слово — закон, но правителей легко свергнуть, если народ потеряет веру в них, потеряет уважение или почувствует слабину, как в случае с животными. Им плевать на мою жизнь, но их заботит жизнь потомства. А Тедди будет на моей стороне. Люпины будут на стороне сына. Друзья мальчика поддержат его. А оборотни не пойдут против своего потомства, чтобы угодить агрессивной самке, что желает убивать, идя на поводу неясных слухов, намерений. Некоторая часть оборотней любит разумность и человечность, и жить наподобие аборигенов — не предел мечтаний. Взять ту же Дору, что вопреки законам убежала к своему мужу. Значит нарушить устоявшиеся правила, пойти против вожака — возможно. Гарри внимательно посмотрел на Реддла. Он был удивлен той легкостью, с которой Том говорил о таких вещах, доверием столь малоприятных убеждений. Сама правда хорошей не являлась, и альфа растерянно помолчал несколько минут, не зная, как выразить эмоции на словах, чтобы те не звучали явственным упреком. В другой раз Том может и вовсе умолчать о своих настоящих мыслях, схитрить о них. Но и потакать довольно жестоким намерениям в угоду этому доверию — непоправимая блажь. Сказать о неуправляемости стаи? Их агрессии в случае ошибки слизеринца? Будто бы он сам о последствиях не знал.       Сквозь эти мысли пробилось беспокойство. Реддл выглядел весьма уставшим, больше, чем обычно. Чары не могли запрятать глубоких теней и мешков под воспаленными глазами. Из-за пренебрежения едой, напитками проявлялось легкое обезвоживание и истощение в углубленных морщинках сухой кожи, пальцы будто немного истончились, это было заметнее всего. Том всегда был довольно худым, но за весом следил, не позволяя себе совсем ослабнуть. Сейчас омега и вовсе позабыл о такой простой заботе о своем здоровье. Навязывать мнение Гарри опасался, замечая частое состояние агрессивности. Бога ради, никаких радикальных изменений, это были мелочи, но все могло усугубиться. — Как часто ты спишь? — осторожно спросил альфа и словил на себе мрачный раздраженный взгляд. — Что? Я просто спросил. — Мы ложимся в кровать вместе, встаем вместе, не вижу никаких внятных причин задавать глупые ненужные вопросы, — отрезал волшебник, напрягаясь. Он с давлением переспросил: — Это все? Поттер нахмурился. — Нет, — теперь он отбросил мягкость, глядя на парня серьезным суровым взглядом. — Я спрашивал тебя не о том, когда ты ложишься или встаешь. Или мне перестать спать вовсе, чтобы каждый раз подлавливать, как ты продолжаешь работать, после того, как я засыпаю? Считаешь меня слепым или тупым? Или бесчувственным, чтобы я не обращал внимание на твое здоровье? — Излишне навязчивым! — огрызнулся Том, но практически сразу разгладил на лице эмоции злости. — Прости. Ничего серьезного для беспокойства. Сейчас важный этап проработки планов, и мне нужны мои мозги, эти часы работы. Мне постоянно не хватает времени, сколько часов я могу без перерыва посвятить себя своему делу? Исключая общение с тобой, Тедди, оборотнями, время на потребление пищи, принятие душа, время сна. А ведь еще подготовка к экзаменам и изучение медицины, углубленная трансфигурация — без преподавателя ты не справишься, дело не в мозгах или догадливости, не в силе твоей магии. Для скорости усвоения знаний тебе необходим учитель. Вот и считай, где мне отыскать время для Лорда Волдеморта, для становления этой личности, для желаемого тобой спасения Магического Мира. — Это все потеряет смысл, если другой период жизни ты будешь восстанавливать физическое и психическое здоровье, — огорченно пробормотал Гарри, но оборвал себя, увидев вспышку бешенства в глазах собеседника. — Я забочусь о тебе, и это не навязчивость. — Я не хочу слышать от тебя… «Что? Что ты сейчас ему скажешь? Неужели ты думаешь, Поттер не замечает всей ущербности? Да он пихает ее тебе под нос, говорит открытым текстом, чтобы ты оставил затеи быть Лордом Волдемортом, ведь быть им ты, самозванец, не способен. Сколько бы времени и сил не потратил, а насколько эти планы разумны? Сколько в них гениальности? Волдеморт нашел бы способ заполучить ее себе, нашел бы способ расширить время, успевать все на свете, как это было раньше. Лорд Волдеморт обязан справляться с трудностями без нытья и проблем, а что происходит с Томом Реддлом? Сдает позиции и тянет Поттера за собой, на дно. Где хваленые ум и трезвость его? Пылаешь бешенством от участия и заботы. Всего лишь посредственный человек.» — Я не посредственный человек, — некрасиво скривил рот омега. — И найду способ сберечь физические силы, психическое здоровье, но сейчас мне необходимо использовать все время целиком. У меня нет при себе Маховика Времени, а достать его в нынешних условиях практически невозможно. Создать… Это отнимет вообще все ресурсы времени, бесчисленные эксперименты и… Несколько недель без сна мой организм вытерпит. — Недель?! Реддл глубоко вздохнул и медленно выдохнул воздух из легких, повторяя это еще несколько раз, пока кипящая лава мыслей не угомонилась. — Разумеется, я выделяю часы на сон, — уже спокойно произнес слизеринец. — И не голодаю, мне нужны силы для предполагаемого сражения. Пожалуйста, давай вернемся к предыдущему разговору, сейчас я в крайней степени не настроен обсуждать мой темп жизни. Гарри поджал губы, с трудом усмиряя поток новых вопросов и убеждений, ведь Том едва-едва себя в руки сейчас взять смог. Нет, прямые требования и вопросы ему претят. Что же, можно и по-другому. Сегодня же — теплый душ с успокаивающими травами, молоко с медом и массаж. Может, ничего не значащий разговор, чтобы не распалять вечно работающий неспокойный разум Реддла. Черт ногу сломит в его распорядке дня, но обычно такой метод на людях работает. — Ты авантюрный человек, — наконец, сумел подобрать слова Поттер, и Том выглядел не менее пораженным, чем сам альфа минутами ранее. — Постоянно говоришь о трезвом расчете и рассудке, но твои действия — и весьма часто — я бы назвал… Бросанием костей с поправкой на удачливость умелого шулера. Я про оборотней и Тедди. Том одобрительно улыбнулся, погладив колено альфы. — Что именно ты имеешь в виду? — с интересом спросил он, ощущая внутри себя легкий налет досады. Отчасти Гарри был прав. Игры с оборотнями содержали в себе приличную долю риска. А риск — удел глупцов. — Ты бросил их, зная, как сжульничать, чтобы в итоге вышло число семь или двенадцать. К примеру. Есть ничтожная вероятность, что выпадет пять, и ты проиграешь. Тоже к примеру. Но она столь мала, что даже русская рулетка для сравнения не подходит. Ты полагаешься на удачу, используя хитрость и умения, но… Это все равно удача. Так по-гриффиндорски. А работать круглые сутки без отдыха для организма — явно не черта наследника Слизерина. Но это я так, к слову пришлось. «Какой очаровательный манипулятор», — с насмешливой нежностью подумал Волдеморт. — Если я могу сузить последствия до трех просчитанных наверняка, разве это делает меня авантюристом? — с удовольствием поддержал тему омега, расслабленно опершись о спинку лавочки в беседке. — И если я обдумаю еще десять путей отступления в случае проигрыша. Если я подстрою этот проигрыш таким образом, что он не принесет мне убытков. И мой противник в любом из вариантов получит выгоду, что не вызовет гнев и желание отыграться. Или умрет, что тоже неплохой для меня исход. Я просто уберу препятствие, помеху. Тебе ли не знать? Гарри дернул уголком губ и недоверчиво покачал головой, и Темный Лорд вскинул в вопросе брови. — Что не так, питомец? Мне казалось, я достаточно аргументировал свои действия. Я бросаю кости, но подстраиваю любой вариант будущего с пользой для себя, даю противнику уверенность в благополучном исходе, и это подрезает порядочное число рисков со стороны. И где тут авантюризм? Альфа продолжил: — В том, что ты все еще бросаешь кости. Это игра удачи и судьбы. Будь это шахматы, даже если противник сбросит с доски все фигуры, ты поставишь их на место. Все фигуры имеют определенные ходы, они всегда на виду, это математика. В шахматах нет непредвиденности, это формулы и ум. Игра с правилами, и вмешательство извне невозможно. Как, скажем, в карточной игре. Но при хорошей памяти и там возможно исключить жульничество. А кости? Подует ветер, и вся твоя комбинация перевернется. И это не будет неправильным ходом или просчитанной случайностью, ведь может произойти что угодно. Это будет решением судьбы, ради которой и играют в кости. Реддл ответил не сразу, некоторое время пристально разглядывая лицо альфы, опять раздражаясь вернувшейся мелодии. Блядский напев. Они говорят на неоднозначную интересную тему, а Поттер со своим «тру-ля-ля» и «тру-лю-лю».       Нутро вновь охватила слепая ярость. А сейчас что альфа мог скрывать? Сделал какие-то выводы, но посчитал опасным говорить о них вслух? Или скрывает нечто более важное, какую-то ответную реакцию на разговор, настоящую, а не ту, которую выводит наружу, для Реддла? Потому что он взбесится? Или это относится к чертовым оборотням? К кому именно? Кого Поттер хочет укрыть от расправы Лорда Волдеморта? — Человеческий фактор. Оборотням плевать на твои расчеты и выгоду, они просто попытаются убить, если инстинктивно ощутят опасность. Не станут разбираться что к чему, их эмоции… Том задавил в себе всплеск бешенства, переждав пару коротких мгновений, чтобы вывести наружу прежние эмоции. Это был интересный разговор, интересные рассуждения Гарри, в конце концов, к этому и стремился омега. — Смешно слышать, когда кто-то придает такое огромное значение эмоциональности и инстинктам. Ты не умеешь ими пользоваться, манипулировать, для тебя это и будет игрой в кости. Для меня чужие чувства похожи на предметы, которые можно выкупить, обменять, изменить, передвинуть, подогреть и уничтожить. Я играю ими, но играю, как на… — Реддл пощелкал пальцами, все еще восхищенный моментом сравнения. Брать какие-либо авантюрные забавы не хотелось. — На музыкальном инструменте. Это точный инструмент в неточных руках. Я отрабатывал технику игры многие годы, и если новичок запросто запорет простенький этюд на барабанах, я выдержу безупречный концерт на сразу нескольких сложных инструментах. Перед игрой эти инструменты настраивают, что делаю с людьми и я. К каждому нужен особый подход, разные инструменты не могут воспроизвести одинаковую по звучанию мелодию, и от этого мне очень интересен процесс изучения каждого. Некоторые — детские барабаны, а некоторые скрипки. И если я смогу смычком воспроизводить ритм на первых, то если начну лупить по скрипке на манер ударных инструментов, струны изорвутся. Теперь это меньше походит на авантюру? Представь себе игрока в карты, где каждая карта — музыкальный инструмент, на котором он одновременно играет разную мелодию, не забывая поддерживать общую игру с противником, имеющим на руках такие же инструменты. Одни люди игроки, другие просто предметы, из которых извлекают нужную музыку. — Жутко, у меня слов нет, — пробормотал Поттер, впечатленный. — И кто же я в твоем списке? — Инструмент, — мягко признался Том. — Скажем, который я создал сам. И который я не собираюсь использовать на публике, не собираюсь приспосабливать для других игроков, как остальные. И уж точно никому не разрешу его разглядывать, прикасаться, пытаться подобрать чужую мелодию. Довольно схоже с тем, как Том описал свое отношение к Гарри еще будучи в виде призрачного хоркрукса. Это отвратительно — считать людей вещами, инструментами, способами достижения каких-либо целей, просто фигурами на доске. Можно было бы иметь такое сравнение при политических играх, но Поттер был глубоко далек от политики, войн и смут. И, все же, инструментом продолжал быть. Это вовсе не значило, что Том считал его игрушкой или предметом интерьера – чужую любовь альфа видел отчетливо. Строение логики и мышления Темного Лорда было до одури пугающим. — Ты путаешь меня, — нахмурился альфа. — И немного пугаешь. Нет, не немного. Какое отвратительное отношение к людям. К их судьбам и душам. Если хочешь знать мое мнение, я осуждаю. Омега чуть расслабился, удовлетворенный реакцией волшебника. Все же, только что он узнал, что его считают инструментом в руках игрока, струны которого настраивали, а ритм создавали извне. Том не хотел обманывать, и ложь была бы заметна. Если он считал других людей и даже себя частью определенной системы, то с чего вдруг кому-то вырываться за ее пределы? Ханжество. Это губит все правила и понятия, создаваемые годами, лишает определенности. Постоянство — основа силы, на которую не найдется ни шанса на разрушение. Убежденность, трезвость к каждому осуждению, тяжелая аргументация основ. — Ты, конечно, вполне способен быть игроком и даже был им в некоторой степени, — тихо произнес Реддл, положив ладонь на напряженное плечо гриффиндорца. — Уча Тедди, меняя Дурсля-младшего в того человека, которого мечтал в нем видеть. Интуитивно, неосознанно, не зная точной сложности, но ты используешь других людей, влияешь на них. Неумело, медленно и не так хорошо, как это делают осознанные игроки. Манипуляторы. Будем называть вещи своими именами. Мне понравилась твоя аллегория с костями и шахматами. Вообще-то это было довольно забавно. Я манипулирую тобой прямо сейчас, Гарри, но на человеческом языке это зовется утешением, подбадриванием, извинением. Чтобы улучшить твое настроение и не навредить нашим отношениям, одновременно исключая ложь, лесть и слепоту. Я мог бы сказать, что ты за пределами моей «игры», но ведь это не так, верно? Можно сказать, мои струны настраиваешь и ты, и в определенных ситуациях я такой же инструмент в твоих руках, — Том глядел на эти вещи адекватно, и уж точно не собирался быть слепцом. — По большей части я вижу твое влияние на мой характер и взгляды. Но иногда это происходит… Я уже говорил, насколько ты медлительный и неумелый игрок. Настолько медлительный, что мы оба упустили момент, когда я сместил курс целей со всеобщего геноцида до преображения животных в разумных существ, — Реддл свел брови к переносице, все еще раздраженный этим осознанием. — Моей необъективной реакцией было послать все эти новые цели к чертям, и приступить к жестокой войне, ведь сейчас самое время. Из-за злости на себя, на свою странную недопустимую мягкосердечность. Только через долгие часы размышлений, я смог понять, что это не мягкосердечность, а взросление. Реддл вновь замолчал, чтобы подобрать более мягкие слова. Если продолжить это бесчеловечное сравнение, Гарри — его собственный драгоценный инструмент, который недопустимо портить, недопустимо искажать и расстраивать. Расстраивать. Пожалуй, весьма подходящее слово и для людей, и для музыкантов, и для манипуляторов. — Дело не в тебе. И не в наших отношениях. На самом деле мы переживем расставание и ссору, как взрослые люди, можем сделать перерыв или прийти к соглашению, мы можем оборвать друг с другом всякую связь, чего не могут сделать привязанные к партнеру посредством инстинктов истинные пары, — Том прочно огораживался от мыслей, что Гарри Поттера может рядом не быть. Еще дальше отбрасывал предположения, что произойдет в таком случае с ним самим, с его рассудком. — Ради навязанной эмоциональной любви мы не сломаем собственные убеждения. Если бы я захотел убить каждого на планете, меня бы не остановила твоя ответная ненависть в этом случае. Потому что есть вещи важнее, чем эмоциональный комфорт. Наши жизни, по крайней мере, наше будущее, знания, величие человеческих возможностей. И убеждения. Наши сформировавшиеся личности. Желание семьи — весьма приземленное, посредственное, и я все так же не понимаю, почему ты… — Том запнулся. — Однажды сказал, что хочешь моего понимания. «Быть обыкновенным человеком». У меня все еще нет этого понимания. Я хочу тебя для моего будущего, но оно тобой не оканчивается. В отличие от истинных пар, мы друг для друга не центр вселенной, и это устраивает меня в полной мере. Потому что бросать свои убеждения ради семьи… Я не такой человек. Гарри приобнял омегу за плечи, улыбаясь. Да, это были правильные слова, и он их поддерживал. Это было даже в некоторой степени удивительно. Но Поттер действительно не приобрел ту же ненависть к другим людям, встречаясь с Лордом Волдемортом. Не разделил его жестокие убеждения, не позволил им повлиять на себя. И ни за что не позволит себе быть тем инструментом, что погубит других. Не было той истовой идеальности и идеализации или слепых чувств, навязанных извне. Гарри помнит, насколько восхитительной кажется Джинни и ее запах вблизи, словно смотришь на солнце, плавишься под его лучами, хочешь его и сделаешь ради него что угодно, что тебя попросят его идеальные лучи.       Он менялся благодаря отношениям, но именно личностным взрослением, о котором говорил Том. Не инстинктивно подстраиваясь под пару, чтобы создать идеальное сочетание без малейшего осознания и понимания произошедших изменений. Находя компромиссы рассудка, преодолевая различие, разницу их характеров. Что до истинных пар…       Это не было плохим с определенной точки зрения, если не приносит горечи, если не ломает прошлую личность, чувства. В конце концов, так задумала природа. Разве природа может ошибаться или иметь жестокость? Но это был не свод законов и правил, и Поттер считал, что у людей должен быть и собственный выбор. Иначе не было бы смысла быть людьми. Природа предлагает наилучший вариант спаривания и совместимости личностей, феромонов, магии, и у человека должна быть возможность согласиться с ним или отказаться от «судьбы». Это все еще было навязанностью, но Гарри твердо намерен следовать своей позиции, что если у человека был выбор, то он мог пасть и на судьбу. Но…       Нимфадора теперь обязана жить среди оборотней, выбора у нее не было. Если Гарри Поттера обернут в волка, у Джинни также не останется никакого выбора, ее заберут в стаю. Сириус убил лучшего друга, его жену, пытался убить своего крестника. Чтобы правильность истинных пар была восстановлена. Другие убивают. Джинни намеревалась разрушить отношения Гарри и Невилла, чтобы просто попытаться сойтись, даже несмотря на страх альфы перед омегами, на его собственные чувства. Уизли не собиралась так жестоко поступать, не появись Реддл со своими блядскими экспериментами, однако это все-таки произошло. С другой стороны — стань Гарри оборотнем, и пометил бы Джинни без собственного, без ее согласия. Столь сильны были бы инстинкты зверя. Альбус Дамблдор, альфа, когда-то присоединился к Гриндевальду, омеге, разделяя его кровавые намерения, а после сам Гриндевальд оборвал войну, сдавшись в плен, в тюрьму, отбросив взгляды и принципы ради безопасности своей истинной пары. Потому что они не могли сражаться и пойти друг против друга. Точнее, прошлый Темный Лорд просто отказался от шанса убить Дамблдора, который, в свою очередь, уничтожить омегу, свою пару, физически не мог. Лестрейндж собиралась разрушить брак и связи с семьей ради полукровки, что для типичного носителя фамилии Блэк, для ее воспитания было дикостью.       Конечно, подобные трагедии происходили далеко не всегда. Это не было системой, обычно расписанные именем на запястье пары были счастливы. Гарри никогда не был против существования истинных пар, если это по любви. На самом деле это восхитительно. Идеальный для тебя партнер. Возможность идеальной семьи. Избежание проблем и трудностей. Легкий предложенный путь. — И, все же, это сложно для меня, — задумчиво добавил Том. — Любовь — крайне нестабильный инструмент, вызывающий необратимые последствия. Тем более, если я сам являюсь этим инструментом. Как видишь, с функцией настройки. Хвала Мордреду, объективной и последовательной. Человеческой. Поэтому я держу тебя подальше от своей идеологии, я должен быть уверен, что ты не станешь причиной ее кардинального изменения. Причиной должны быть мои взвешенные решения, а не эмоциональность. Любовь должна менять меня самого, а не быть слабостью. Я должен получать выгоду, использовать все ее сильные стороны. Взросление, ответственность, рассмотрение чужих взглядов и идей, применение иных путей развития. И я должен быть осторожен с этими изменениями. Как бы они не завели в тупик развития. Я должен пресекать то, что искажает мою разумность. Ненависть, агрессия, бесконтрольная ярость — звериный путь, он не должен касаться меня. Ты также обязан понимать, что я пресеку зачатки милосердия к животным, иначе начну искать для них оправдания, для себя оправдания. И все останется, как есть, в этом мире. Прежде чем рухнет в пропасть. Мне еще жить здесь, тебе жить. Другим разумным людям, и я обязан учитывать их существование, чего не делал ранее. Думаю, это не слабохарактерность — мои корректированные планы по «спасению». Это тонкость уничтожения, и ты должен осознавать, что хорошим человеком я становиться не собираюсь. По крайней мере с точки зрения зверья. Омега посмотрел на альфу внимательным пристальным взглядом, читая каждую черту эмоций. — Я говорю это все к тому, что рад твоей чужеродности. Рад тому, что мы свободны от инстинктивной «настройки». У нас не было бы никакого шанса, я бы не позволил. Созданный мною инструмент — создан моими поступками, разумом и чувствами, которые не навязывала природа. Мне не нужен готовый к использованию предмет, каким мог быть и я для тебя. Это извращает природу человека и упрощает его существование, что ведет не только к деградации ума, но и чувств. Ты осознаешь, о чем я говорю сейчас? — Я понимаю, — кивнул Гарри. — Говорил уже это, и все еще считаю так же. Я рад, что мы — не истинная пара. И что идем по человеческому пути собственного выбора, меняемся, как люди, осознанно, это великолепно. Будь все по-иному… Кажется, в этом случае было бы более непросто. Вряд ли мы вообще начали встречаться, думать о совместном будущем. Ничего бы не изменилось или… Возможно, я был бы уже мертв от твоих рук. — Верно, — усмехнулся Темный Лорд, поднимаясь на ноги. — Потому что, в отличие от Лестрейндж, тебе я не смог бы отказать. Под удивленно приподнятыми бровями и непонимающим взглядом Том вышел из беседки прочь, направляясь к нетерпеливо ожидавшему его Люпину-младшему. — Итак, твои ошибки. Эдвард серьезно кивнул, отчитываясь будто перед генералом: — Свидетели, неточные последствия, эмоции и… — мальчик запнулся. — Могли пострадать близкие. Флея. И Гарри мог… Я не подумал. Том мысленно похвалил альфу. Для возраста Люпина идеально. — Если Поттер пострадает, я тебя убью, — спокойно согласился с ним Том, и оборотень приоткрыл рот от удивления. — Или ты считаешь, что крестный важен лишь для тебя? Я скажу это один единственный раз — втянешь в наше обучение Гарри, и твоя жизнь превратится в ад, после чего оборвется. Люпин медленно кивнул, бледнея. Том поощрительно улыбнулся на пару секунд. Пожалуй, эта угроза была бессмысленной. Юный оборотень никогда не хотел причинять Поттеру боль, но не стоит ему об этом забывать. — Свидетели быть должны, — ровным тоном произнес Реддл. — И они должны заметить твою невинность так, будто ты ее вовсе не демонстрируешь. Дай другим понять, что твои намерения простодушны. Это наилучший вариант для твоей личности. Тогда горячность нрава может быть на пользу. Однако только в том случае, если она не помешает реализации планов. Вторая ошибка самая серьезная. Уточню: ты понятия не имел, что именно произойдет. Не учел непредвиденных обстоятельств, как нападение моих сторонников или появление Гарри, мое нападение на Флею или немедленная казнь от ее руки. Тебя могли задержать или вовсе не обратить внимания на голос мелкого щенка. Ты сейчас один. Без сторонников твое мнение теряется, без поддержки толпы. Если не можешь просчитывать всевозможные варианты будущего, записывай на бумажке, задавай себе вопросы. Постоянно спрашивай себя, сомневайся, создавай сложные ситуации и находи решения. Даже если таковые не произойдут, поиск решения приблизит к силе. Натренирует мозг на быстрый поиск выхода из опасных ситуаций в реальной жизни. Не полагайся на мышцы, закон или инстинкты, всегда найдется рыбка крупнее. Короткий пример: спица у меня в рукаве. — Бесчестно, — выпалил Тедди, раскрасневшись. Похоже, именно это не давало горячному и излишне справедливому оборотню покоя. Хитрости. — Не вижу тут никакой силы! — Честный бой будет иметь значение, если ты сдохнешь, как герой? — усмехнулся Реддл. — Если ты не равен противнику по силе мышц, будет честным, если обойдешь его по другим параметрам, — омега вновь постучал себя пальцем по виску. — Это звучит намного приятнее, верно? Таким, как ты, ведь нужны красивые обозначения побед? Я даю тебе их. Вообще-то они нужны твоим врагам, свидетелям, союзникам. Пусть думают, что это было не прикрытие слабостей, а использование дополнительных возможностей быстрой победы. Называй ум своим оружием, и станет оно безграничным. Хорошо, меня удовлетворил твой ответ. А теперь рассказывай, какие слабости видишь во мне, и пытайся с их помощью убить мою силу. Тедди посветлел лицом и воодушевленно улыбнулся во весь рот.       Утренний разговор навел на не самые приятные мысли. В большей степени Гарри прав. Организм сдавал позиции без полноценного отдыха и хорошего питания, но зато мозг работал на пределе. Том осознавал, как часто возникали неадекватные эмоции в обход смысла и логики ситуации, и эти эмоции сбивали всю разумность, в те моменты парень абсолютно не понимал, что в голове происходит нечто неправильное. Черепная коробка словно раскалывалась от боли нескольких сотен несовместимых мыслей, слов, образов. Каждый раз, приходя в себя, Реддл надеялся, что прошло всего несколько мгновений, и обеспокоенный взгляд Гарри не значил, что в своем состоянии омега провел несколько долгих минут. А если часов? Что, если по ночам то были часы срывов? Поэтому Том взял за привычку везде и всегда носить с собой часы, а возле каждой из записей ставить время.       На самом деле сбоев было крайне мало, и по времени они длились не больше получаса. Иногда несколько секунд, если были внешние раздражители.       Он опустил взгляд на исчирканную записями бумагу под собой. Сейчас омега занимался составлением приказов для каждого Пожирателя Смерти. Сейчас у него было недостаточно верных сторонников, после хаоса многие сбежали, некоторых убили, другие запрятались в своих мэнорах. Быть может, стоит поколдовать над Черной Меткой, переквалифицировать слуг в рабов, и тогда предательств можно будет избежать.       Реддл коснулся пальцами невидимой для других Черной Метки на своей руке. За предательство Пожиратели Смерти заплатят смертью. Это послужит уроком для других. Предупреждением. Скольких можно помиловать? Это покажет остальным, что их Повелитель может прощать, а за определенные действия рабы заслужат это прощение. Конечно, изменив свое наказание мучительной смерти на пытки. Боль — весомый аргумент в пользу верности. Раньше Реддл не планировал сохранять жизни волшебникам.       Нужны магглы. Ученых следует уговорить, предложить ценности, высокую должность и доступ к новым исследованиям. Том не может позволить принуждению загубить их великолепные мозги. Это будет не быстрым процессом, но и языкастых Пожирателей было достаточно, вербовка исследователей не являлась явной проблемой. В конце концов, у подобных людей была самая прекрасная валюта — знания, открытия, возможность изучения без оглядки на деньги. И Том этой валютой обладал более всего. Самых ценных ученых он получит себе самостоятельно. Продемонстрировав возможности артефактов, колдовства. Никто из ученых мужей и жен не способен отказать возможности изучить нечто далекое от их понимания.       Политиков подчинит себе Империус. Как только они выполнят свою единственную миссию — продвинут людей Темного Лорда на нужные должности — они станут бесполезны.       Военные. Практически тот же путь, что и с политическими деятелями. Военные — громадная опасность, вся сила маггловского мира, и она способна истребить Магический Мир за один единственный день. Но… Она станет управляемой, как только правители всех стран будут находиться под контролем. Народ слушается своих пастырей, и волшебники останутся в безопасности.       Темный Лорд не мог развернуть свою деятельность, пока мир волшебников находится на грани раскрытия, а стало быть и на грани истребления.       Черная Метка, вербовка, устранение хаоса. Распространители беспорядков должны быть устранены. Еще одна главная цель — найти виновника произошедшего. Людям нужна отдушина, они должны растерзать зачинщика трагедии. Им нужен враг. Черт возьми, никто не способен признать, что животные инстинкты все и загубили. А стало быть, виновны — все. В своем существовании или попустительстве происходящего в стране долгие века.       Слишком быстро. Том прекрасно понимал, что опережает намеченные планы, это не должно быть так поспешно. Но время уходило. Дело было вовсе не в спасении мира.       Как долго Том Реддл будет способен составлять схемы, высчитывать вероятность? И как долго его мозг будет в том же состоянии?       Реддл вовсе не хотел загонять свое тело в гроб раньше времени, учитывая острую нехватку зелий у волшебников. Однако он не мог дать гарантий, что, скажем, через неделю окончательно не потеряет рассудок. Точнее… На самом деле Том сомневался, что достигнет состояния овоща. Сила останется, ум все равно будет превосходить ум зверья вокруг. Но до прежней вершины дотягивать перестанет. До той же высокой ступени лестницы. Реддл боялся этого больше смерти. Деградации.       Все это навело на мысль: омега обязан использовать ресурсы в полную мощность, пока их резерв не станет сужаться. Быть может, если создать хоркрукс и покончить жизнь самоубийством, а затем создать улучшенное тело, сумасшествие крови Гонтов перестанет усложнять жизнь. Эмоции — часть организма. Отделив осколок души от тела, Том не почувствовал ухудшения работы мозга, памяти, не было инвалидности важных функций величия ума. Если бы не эти срывы…       Нужен был новый хоркрукс, и срочно. Если выбирать между гениальностью и жизнью Альберта, то… Том всегда выбирал разумность, что бы это ни было. Где сейчас старик? Жив ли? Стоит ли начать поддерживать с ним связь? Реддл все еще не видел иных путей исправления сложившейся ситуации. Отдых никак не влиял на срывы, хорошее питание не делало его менее раздражительным. — Мне нужно новое тело, — пробормотал омега, комкая в руках лист бумаги, исчерченный несколькими вариантами вербовки американских биологов. — Или пять десятков Маховиков Времени с пятью десятками клонов. А? Волчок, готов терпеть возле себя химический завод агрессии? Он посмотрел в сторону крепко спящего Поттера и покачал головой. Нет, новое тело может выйти ущербным из-за совершенно другого мозга. Все же с одаренностью рождаются далеко не все. Если и создавать новый «сосуд души», он должен походить на прежний до последней клеточки, иначе все совсем выйдет из-под контроля. Тогда и кровь Гонтов останется, и сумасшествие будет накатывать каждый раз. Мозги или адекватность? Количество магии или способность ее контролировать? Это НЕ взаимоисключающие понятия, и Том действительно все еще никак не мог найти выход из своей тюрьмы. В любом случае, бессмертие необходимо.       Гарри. Тедди. Нотт. Наиболее верные люди на сегодняшний день. Каждый по-своему. Возлюбленный, ученик, слуга. Первые два — неприкосновенны и невосполнимы, третий… Слуг у Реддла было много, но если те узнают о возрастающей ущербности Повелителя… Нет, по-настоящему верных можно воспитать именно с детского возраста, и среди школьных «друзей» Нотт был самой подходящей кандидатурой. Выразить чуть больше доверия, выделить среди остальных, научить немного большему, открыть несколько значимых тайн. Молодой мужчина умен, богат и силен — один из многих среди подрастающих наследников чистокровных семей, однако была еще и верность. То качество, без которого все остальное теряло смысл и цельность. Потому что никто не сохранит свое блядское подчинение перед Темным Лордом, чей удел — помешательство, не попытается восстановить его здравомыслие, не поможет. Сбегут, добьют любыми из доступных способами, постараются усугубить или молчаливо останутся ждать окончания жизни, правления, станут свидетелями в первых рядах этого краха. Нотт считает взгляд Реддла едва ли не манной небесной, при этом не теряя здравость ума, не ослепнув, став тупой мясной оболочкой. Пожалуй, среди старого поколения подобной преданности уже не добиться никогда. Искренней.       Сейчас Тедди бесполезен. Гарри Том в подобное втягивать не собирался. Теодор? Действительно использовать Теодора?       Это был прекрасный вариант, однако сам Реддл ему не доверял, не испытывал ни капли симпатии. Нет, умом понимал, что Нотт ни за что не навредит, но ничего поделать со своими чувствами к посторонним людям не мог. Сейчас довольно полезной была бы миссис Лестрейндж. Вот, кто точно не мог помыслить о вреде, кто исполнил бы все поручения, поставил жизнь на кон ради них. Самое легко дрессируемое животное — истинная пара. Однако и неуправляемая одновременно. К тому же, безумная.       Том не сразу смог смириться с тем, что придется написать список указаний в случае его преждевременной потери разумности.       Необходимо создать дружескую связь между Поттером и Ноттом, также укрепить позиции последнего среди Пожирателей Смерти. Правая Рука? Неразумно. Это должен быть человек из старого поколения. Нет, никто не должен знать, что Темный Лорд как-либо выделяет Теодора среди остальных, если его единственно важная черта — верность. Около восьмидесяти Пожирателей Смерти куда сильнее и опытнее старшекурсника, и проучить парня захотят многие. Тем более важно учитывать возраст Лорда Волдеморта, и просто смешно, если остальные увидят, что место правой руки занимает такой же школьник, что выглядит лучшим другом — единственной причиной, по которой Реддл выбрал его, а не другого альфу. Пожиратели Смерти должны понять значимость Теодора, но усвоить, что незаменимых людей для Темного Лорда не существует. Лучше всего внедрить Нотта в преподавательский состав Хогвартса, когда Амбридж попадет под нужное влияние и проинспектирует отстающую школу. Тогда верных юных последователей станет еще больше, именно то, что нужно. Это будут те, кто не видел период взросления Тома Реддла и те, кто не окончил путь становления личности и убеждений, как со старым поколением волшебников. Им уже не внушить привязанность и раболепное преклонение перед выскочкой, перед самопровозглашенным Темным Лордом.       Теодор уже знает, как воскресить Повелителя, знает о хоркруксах. Стоит забрать парня в Норвегию. Как?       Это мог быть лучший друг Гарри Поттера или бывший парень Тома Реддла. Можно подстроить нападение от лица Сириуса Блэка. Том не мог доверить свой сценарий предполагаемой войны письмам, это могло быть опасным. Нет, нужен личный контроль передачи важной информации. А также теплые отношения между Ноттом и Поттером. Эти инструменты лучше настраивать под присмотром.       Поттер… Как не причинить ему боли? Как сберечь его сердце? Как предупредить о возможной опасности утраты здравомыслия партнера? И как убедить альфу не лезть на рожон в таком случае? Ведь действительно полезет. Любовь — крайне нестабильный инструмент. И все еще работает в обе стороны. Том понятия не имел, что делать. Сколько Гарри сам понял, что замечает, сколько вины может испытывать и что задумал.       Том оборвал размышления, когда телефон издал едва слышную мелодию будильника. Время вышло. Оно постоянно выходит. Чертовски не хватает времени. И какие указания можно дать Поттеру? Не вступать в противостояние? Оставаться в тени? Чем он может помочь? Неужели нет ни единого способа не вовлекать альфу в дела Лорда Волдеморта, но при этом доверить некоторую информацию с инструкциями по ее использованию? Том ясно видел, как Гарри хочет помочь. Быть может, поручить ему поиск альтернативных способов бессмертия или сохранения рассудка. Темный Лорд ощущал себя не в состоянии заниматься таким громадным количеством дел одновременно. Чтобы результат был достойным, необходимо окунаться в них с головой, никакой поверхностности. Мог ли Гарри Поттер, ничего не смыслящий ни в темной магии, ни в колдомедицине, ни в маггловских науках помочь с вечной жизнью? И было ли это безопасным занятием для него?       Прорычав под нос ругательство, омега быстро запрятал охапку бумаг и черновиков в стол, крадучись приблизившись к кровати и укладываясь рядом с Гарри, осторожно прижимаясь к его широкой спине. Обернув руку вокруг чужого торса, омега оставил невесомый поцелуй на выступающей косточке позвоночника парня. Сухие уставшие веки почти мгновенно закрылись, и сознание рухнуло в темноту. — Смотри, — Гарри протянул Реддлу руки, на ладонях которых лежало по камешку. — Выбери, какой по ощущениям более нравится. Не задумываясь, все равно не поймешь. — Это еще что за фокусы? — Том отложил исписанные ровным почерком бумаги в ящик стола и посмотрел на альфу с насмешкой. — Как это забавно. Может, сразу детские кубики предложишь? — Давай, не ворчи, я тоже хочу все сделать идеальным. Гарри широко улыбнулся, протягивая ладони ближе, и омега со вздохом опустил на них руки, прикасаясь к камням. Слева прохладный, справа теплый. Это какой-то психологический тест? Что же, почему нет. — Левый с моей стороны, — Темный Лорд с интересом смотрел, как альфа откладывает выбранный камень в мешочек, и достает два куска ткани. — Это не конец? Я же узнаю результат теста? Или ты продолжишь напевать эту отвратительную музыку? Серьезно, самому не надоело? — Нет, пока ты имеешь привычку постоянно лезть в мои воспоминания, — с легким укором ответил Поттер, протягивая парню ткань в ладонях. — Я не против, но раньше особых секретов не было. Бога ради, я даже думать не думал, насколько ты потрясающий легилимент. — Сочту за комплимент, — волшебник осмотрел огрызки ткани, понимая, что в сочетании с упорными тайнами и сюрпризами, это не имеет отношения к одежде. — Светлый. Более практичный и скрытный. Далее омега выбрал камень вместо дерева, тетрадный лист вместо пергамента, уголь вместо глины. Поттер все это время внимательно наблюдал за лицом Темного Лорда, с удовольствием подмечая, что тот перестал носить дома линзы. Конечно, красивого в изуродованных глазах было мало, но это все еще был его Том Реддл, страдающий от бесконечной усталости. Хотелось всем сердцем помочь даже в мелочах.       Том внезапно застыл, невидящим взглядом следя за тем, как альфа расправляет еще один небольшой мешок. Он сложил все наблюдения в одну целую картину.       В мозгах щелкнуло. — Ты выбираешь нам новое место для будущего дома, — ровным голосом произнес Том. Поттер выглядел испуганно-шокированным, и второй колдун мягко улыбнулся. — Кто подсказал этот метод? И каков результат? — Ты сам. Альфа торопливо убрал элементы тестирования в мешочек, пытаясь спрятать странные эмоции.       Реддл не стал настаивать, бог знает что творилось на эмпатическом уровне ощущений Поттера, но это было куда интереснее, чем просто выбрать из предложенных стран. Интуиция? Подсознательное? Подключи Том разум, и этот выбор длился бы бесконечно. У каждого варианта были плюсы и минусы, и в первую очередь Реддл задумался не о комфорте проживания. Гарри лучше понимал, что такое Дом. — Канада, Дания, Исландия, некоторая часть Америки. Норвегия. Тебе здесь понравилось, — щеки покрыл легкий румянец. — Ты влюблен в горы. Постоянно на них смотришь. И нравится холод, влажность, но не круглогодичные. Наверное, это из-за твоей температуры тела, не уверен. Нравится цивилизованность, точнее… — альфа неопределенно взмахнул руками. — Близкое местонахождение возле крупных маггловских городов. А вот Англию совсем не рассматриваешь, как комфорт и защищенность. Это больше на поле боя похоже. Или доску шахматную, как тебе интереснее. Это точно не подходит для дома. Земля огромна, я хотел облегчить нам задачу. — Что из предложенного нравится тебе? Поттер растерянно посмотрел на сосредоточенное и ставшее жестким лицо Темного Лорда. Гарри понял вопрос и на несколько секунд прикрыл глаза. — Америка, пожалуй. Норвегия, если мы переберемся поближе к теплу. Но я не объективен в последнем, мне просто хочется быть ближе к семье. Люди улетают из родного гнезда, и это нормально. И... Я уже зарегистрировал на свое имя семейный междугородний камин, осталось только установить две точки перемещения. Исландия комфортна в плане цивилизованности. Мне нравится вариант жить среди магглов, это безопасно. Том кивнул, удовлетворенный ответом. В груди разрасталось удовольствие, но мозги заработали с удвоенной силой, пытаясь втиснуть в себя еще одну задачу. — Что с участком земли? Какая сумма нужна? — он устало потер пальцами болевшую голову, положил перед собой чистый лист и взял в руки ручку. — Насколько близко к населенному пункту будет дом? С какой организацией ты работаешь? На самом деле за всей этой подготовкой к правлению Реддл и думать забыл о создании дома. Внутри кольнуло переживание, что Гарри занимается этим один. И что быть таким же приобщенным к созданию Том пока не может себе позволить. Мысли о неумении строить эфемерное понятие «Дома» парень затолкал поглубже — Поттер и без чужих напоминаний должен знать, что приютский ребенок в таких тонкостях не разбирался никогда. Им нужно нечто большее, чем просто надежное здание. Иначе смысл будет потерян. — Нет, — альфа отрицательно покачал головой. — Я сам все устрою. Принесу несколько чертежей, и выберем, — он чуть отвернулся, пытаясь скрыть волнение и страх за непринужденностью. — Я хочу приобрести наш новый дом на собственные деньги и своими силами, считай это моим взрослым капризом или подарком нам обоим. Что до содержимого — разделим расходы. Думаю, на мебель, технику и ремонт уйдет столько же денег, если не больше. Самую интересную часть возведения нашего нового дома я оставлю нам обоим. А вот выбор места жительства… Скажем так, вид из окна тебя точно не должен огорчить. И что это значит? Омега вновь помассировал пальцами виски, пытаясь унять шум мыслей и боль. Прекрасный удивительный мужчина Гарри Поттер и его восхитительные подарки, которые… Происходила какая-то ошибка, но Том не мог понять, какая именно. Все было более чем просто превосходным, исход этой долгой тряски, переживаний о странных тайнах, однако… — Это так непрактично, «вид из окна», — вздохнул Волдеморт, постучав пальцами по столу, примеряя предложение Поттера. — Мне не нравится быть в неведении. Надеюсь, ты понимаешь, как сильно я смягчил выражение. Но будь по-твоему. Через пару часов я узнаю, с какой фирмой ты связался, и проконтролирую весь процесс. Это так, к слову. Но мешать не буду. — Вот тебе и весь сюрприз, — альфа задержал дыхание и потерся носом о висок сидящего за столом слизеринца, выражая нежность. — Серьезно, я хочу помочь. Не бери все на себя. Подарки должны быть не только практичными, иногда наслаждение играет большую роль. Комфорт, удовольствие, я хочу, чтобы ты был счастлив в доме и хотел туда возвращаться. Не думая, что это просто место, где можно безопасно спать и есть. Что это генеральный штаб для хранения планов. Не имея ни единой фотографии в комнате. — До сих пор вспоминаешь особняк Реддлов. — Конечно, вспоминаю. Чтобы наш новый дом на него не был даже на каплю похож. Том обхватил затылок согнувшегося в три погибели альфы и притянул его еще ниже, чтобы коснуться легким поцелуем губ. Он погладил пальцами колючую кожу скул на напряженном лице и ожесточенно нахмурился. В альфе читались плохо спрятанные волнение, беспокойство, переживания.       Реддл моментально подобрался каждой клеточкой тела. Что-то здесь было не так. — Чего ты боишься? Скажи. Гарри некоторое время боролся с потребностью соврать. Действительно боялся. Том на многое реагировал… Пожалуй, «странно» — мало описывало то состояние. Неадекватность. Поттер видел каждый скачок ухудшения, замечал их, потому что уже видел нечто похожее. Нет, здесь было иное сумасшествие, и альфа не боялся повторения событий прошлого. Иное. Но такое же болезненное. И Гарри не знал, когда именно произойдет следующий сбой, какие действия или слова его вызывают. При этом гриффиндорец просто не мог оставить все, как есть, отдаляться или умалчивать.       У Реддла не было примера семьи, любовных отношений, даже дружбы. Ему нужны все эти разговоры. Все определения слизеринца были искажены, подвержены предрассудкам, и иногда весьма точным. Иногда шаблонным. Иногда созданным им самим. Однако… Поттер не знал, насколько сильно некоторые вещи продолжают травмировать возлюбленного. Насколько его раны затянулись, и не вспарываются ли они каждый раз под неумелыми словами, действиями. Что для альфы было обыденностью и простым, людским, для Темного Лорда — абсолютно неприемлемым. То, что он ненавидел и мечтал искоренить. Нет, молчать — не выход.       Гриффиндорец с осторожностью произнес: — Ты хочешь, чтобы я дарил тебе эмоциональный комфорт, хочешь этой роли от меня. Думаешь, что этого достаточно. Я же хочу материальности, хочу нечто большего, чем просто слова, любовь, мои чувства, мне — этого недостаточно. Я хочу действий, мне они очень важны. Раньше ты мог ответить агрессивно на них. Тебе могло не понравиться мое самостоятельное решение приобрести земельный участок, выбрать страну проживания. Ты и вовсе некоторое время вел себя… Пытался сделать из меня омегу или я не совсем… — Гарри запнулся, пытаясь подобрать более точные слова. — Эти твои роли в отношениях, ты постоянно о них говоришь, и я не против, честное слово. Но я хочу купить нам дом. И ты всегда грубо пресекал мою роль, как альфы, как… Хочу чтобы ты понимал, насколько мне важно приносить материальный вклад в нашу семью. Не просто владеть ролью эмоциональной поддержки. На словах. Поттер отвернулся, еще более растерянный прямотой. Он просто надеялся, что смог сказать правильные слова. Психологом альфа не был, и абсолютно не знал, как действовать. — Я хочу, чтобы это было подарком, а не нанесением какой-либо раны. Моей поддержкой, а не опекой, которую ты презираешь. Я боюсь, что ты можешь что-то растолковать неверно. Реддл медленно кивнул, обдумывая слова парня. Сейчас он как никогда чувствовал себя инструментом в руках эмоций Поттера. Тот смысл искренности, отдачи. Странное, пугающее — в ответ на искренность омега был готов отдать гораздо большее. Как и Гарри ранее. Сказать, что действительно счастлив, но…       Какого Мордреда Поттер сейчас так напуган? Что за взгляд? О чем он думает, что именно?       В грудной клетке против воли начала скапливаться ядовитая злоба — альфа с ним говорит, будто с неразумным ребенком или ожидая нападения. Словно Том все еще не контролирует себя и свои срывы, словно он все еще может ударить парня, подвесить вверх ногами за неверное слово или действие. Омега сдвинул брови к переносице, чувствуя, как падает настроение. Что Поттер сейчас ждет от него? Каких-то слов? Объяснений? Кажется, Том ни единым блядским словом не показал, что покупка дома его как-то вывела из себя. Вообще-то это было восхитительно — забота Гарри, его участие.       В чем участие? Узнал о предстоящих изменениях? Считает их заранее провальными, недостойными выдуманной личности? Боится, что Том не справится с задуманным?       Нет, Поттер ничего не смыслил в этом. Он не мог понимать, это все бред. Что-то другое. Что? Почему продолжает так странно разглядывать? «Или он видит нечто иное? Ведь все это время скрывал, хранил какие-то секреты, все еще недоговаривает. Выдает страх. То, что Реддл уже неспособен заметить у себя сам? Или неспособен самостоятельно выбрать, купить, построить дом? Потому что умеет только убивать? Темный Лорд ограничен в своих возможностях? Сколько еще людей увидят инвалидность мышления правителя-самозванца? Поттер поэтому и захотел сделать все сам. Чтобы больше никто не видел ущербности.»       Омега сжал кулаки до хруста в суставах, и медленно спросил: — Я что, дал тебе какой-то ебаный повод, чтобы ты… — он осек себя, заметив в зеленых глазах волшебника опаску. Голос звучал действительно нездорово. — Прости. Дай мне пару секунд. Конечно, это не было связано с личностью Лорда Волдеморта, она безупречна. Гарри не особо заботил Темный Лорд, эта маска, ему не было дело до самозванца-короля. Дело в другом, в чем-то человеческом, эмоциональном.       Насколько Поттер мог быть прав в своих переживаниях? Точнее, считал их для себя разумными? Что именно Реддл в последнее время делал не так? Темный Лорд судорожно перебирал все моменты их близости, все их разговоры, взгляды или прикосновения, что могли вызвать такую реакцию. То, как было раньше… Разве сейчас имеет смысл? Или Поттер все еще уязвлен ссорой с Дурслем в беседке? Это оно? Причина? Реакция Тома на чужой запах после ночи с Блэком? Кажется, в тот раз омега выразился довольно грубо. — Как ты себя чувствуешь? Может, лучше прилечь отдохнуть? — Поттер подался вперед, еще ближе, осознав, что сейчас опять происходит. — Том? Он хмуро посмотрел на ожидавшего ответа Гарри.       Может, здесь не было никакой сложности? Может, Поттеру действительно нужна простая уверенность? Сколько еще ее давать? Сколько раз Том должен прямым текстом убеждать, что не ударит, не причинит вреда? Что его бояться не стоит? Насколько глубокие объяснения альфе нужны? Как еще можно убедить этого глупого волка? «Насилием, ты ничего другого не видишь, верно? Ты ведь размышлял сейчас о том, чтобы ударить Гарри, ведь это конечно же решит проблему его страха! Ведь других путей нет! Жалкое создание. Лорд Волдеморт понял бы значение чужих взглядов с первой секунды, ему бы не было нужды выбивать искренность силой. Он бы работал головой.»       Реддл потер лоб, ощущая усилившуюся головную боль. Блядские струны, как все не сломать? «А ведь все равно разрушаешь и ломаешь. Себя и Поттера. Виновата кровь, сколько у тебя ее? Какой процент чистоты магглов? А Гонтов? Как ты собираешься от нее избавляться? Сколько еще фальши будет в твоей личности, после взятого насилием титула? Давай, искази себя так, чтобы ничего прежнего не осталось, ведь найти иной выход не способен. Кровь, в крови все дело, больше никакой причины, в ущербном теле и генах.»       Как остановить мысли? Откуда сейчас столько ярости? Гарри видит ее?       Ему только что, черт побери, сделали подарок. Фактически собираются сделать, но это мелочи. Проявление заботы, искренней любви, почему именно злость в ответ? Нет, не на чувства Гарри, разумеется, нет. На странные вопросы? На себя. На свои ответы? Поттер разве сейчас хоть что-то спрашивал? Он всего лишь выразил ласку и поддержку. Тогда почему напуган? Это было выражение страха, опаски, настороженности. Быть может, стоит чаще говорить, что его не ударят, что не будет никакой жестокости. «Сколько еще ты собираешься болтать? Где действия? НАЧИНАЙ ДЕЙСТВОВАТЬ!» — Блять. Темный Лорд сдавил пальцами край стола, натыкаясь взглядом на упаковку с линзами. Мысли мгновенно сбились в одну кучу, в единый поток. Приходило понимание. Дело не во взгляде Гарри, не в личности Волдеморта, не в страхах и подозрениях. Это еще один срыв. Вот, в чем дело. Значит, то, что сейчас было — неадекватная реакция, лишенная логики. Значит, это действительно взаимосвязано — агрессия, злоба. На что? На собственные мысли, лишенные любой объективности. Тогда при чем здесь Гарри? О чем он думал? Что еще за страх в глазах?       Нет, стоп. — Я не понимаю, почему ты говоришь это, — наконец, признал вслух этот факт Реддл, взяв себя в руки и расслабив перенапряженное от эмоций лицо. Мысли переставали метаться, как взбешенные звери, возвращая возможность контролировать себя. — У меня нет абсолютно никаких негативных эмоций к твоему решению. — Том, — обеспокоенно и огорченно повторил Гарри, с облегчением уловив улучшения во взгляде. Происходящее с Реддлом было чертовски заметно. — Все в по… — Ничего не в порядке. Посчитав, что этого явно недостаточно, Волдеморт продолжил: — Вообще-то я счастлив. Я не Цезарь, чтобы заниматься сразу столькими делами подряд, и быть им не хочу, учитывая его участь, — немного помолчав, Том решил закрепить свои мысли, которые на этот раз выразить было гораздо легче: — Спасибо за твою искренность. Создание собственного дома — важная ответственная часть нашего пути, я понимаю, но учитывая мою занятость подготовкой и составлением нескольких первоначальных операций… — волшебник не стал оканчивать фразу, посчитав обсуждение войны сейчас бессмысленным. — Боюсь, что под моим контролем новый дом действительно станет именно генеральным штабом. Учитывая, что я буду корректировать его под свои планы и будущее правление, а я буду. Забавно, я готов создать Римскую Империю, но она может развалиться через некоторое время, потому что это станет не тем, что мы хотели. В выборе комфорта я могу на тебя положиться. Поэтому передаю большую часть роли в твои руки, волчок. Сейчас меня заботят расчеты исходов моих решений, начиная от ведения мирных протестов от лица завербованных, до предупреждающего теракта, и постройка нашего дома… Я мог все испортить. Надеюсь, ты не считаешь, что это менее важно для меня, чем для тебя. Однако я все же должен знать, с кем ты работаешь и составляешь договоры. Ты не различишь лжи, тебя легко могут обмануть. В этом у меня больше опыта и связей. Кстати, это намек на то, что ты расскажешь самостоятельно, нежели я потрачу на поиск несколько часов. С этим твоим исключительным радаром, настроенным на патовые неприятности, клянусь, запру где-нибудь подальше от мира. Темный Лорд глянул на волшебника со смешинкой в усталых глазах. — Эй! Не бреши на мой радар! — с праведным возмущением воскликнул альфа. — Что ты, благодаря нему мы сейчас вместе. Гарри. Омега поджал губы. О таком необходимо предупреждать, и не раз. Уже безо всякого юмора или флирта. — Это не шутка. Если я теряю способность держать под контролем ситуацию, то с контролем эмоций происходит то же самое. А если мои эмоции… — Том отвернулся от ставшего серьезным лица альфы, постукивая изящными пальцами по столу. — Я нестабилен, ты видишь это, и даже не пытайся солгать, что это не так. И я борюсь с этим состоянием, ищу способы. Мне нужно знать каждый твой шаг для спокойствия, я обязан предотвратить возникновение опасных ситуаций, и если так продолжится дальше, — Реддл скривился, прерывая себя. Какого черта он сейчас делает? Как окончить предложение? Запереть Поттера в комнате? Убить его чертову сову? Отобрать и палочку? Что еще он мог сделать ради предотвращения срывов? Темный Лорд с силой потер гудящую от напряжения голову. Но ведь это и не вина альфы, чтобы он страдал от чужого сумасшествия каждый херов раз. — Мне нужно мое здравомыслие, мне нужна моя логика. Сейчас я был переполнен ненавистью, и у нее не было ни единой достойной причины. И прямо сейчас я потерял способность понять, что ты сделал не так. Ничего, — тут же добавил омега, заметив приоткрывшего было рот Гарри. — Нездоровая реакция, бессмысленная, еще одна вспышка. Это никак не связанно с покупкой дома. Это на самом деле сделало меня счастливым. Он несколько раз глубоко вздохнул. Плохое окончание дня. Теперь Поттер действительно расстроен. Мысли метались беспрерывно, вся голова была переполнена вопросами, убеждениями, сомнениями, все это мешалось с планами и схемами, которые Темный Лорд не имел права выбросить прочь. Постепенно в рассудок возвращалось спокойствие, и сведенные от напряжения мышцы расслаблялись уже без усилия. — Я тоже хочу, чтобы ты чувствовал себя комфортно рядом со мной, но я... Теряю к этому способность, — медленно произнес Том, крутя в руках ручку. Он вновь сделал короткое дыхательное упражнение. Затем улыбнулся. — Хотя есть еще что-то, чего я не сказал. И что ты должен знать, — он поднял голову и посмотрел на все такого же взволнованного Поттера. — Спасибо. Тот чуть тряхнул головой, обескураженный появлением такого количества тепла в глазах слизеринца. Он говорил не только о доме. Гарри накрыл ладонями лицо парня, легко массируя кожу и разглаживая ставшие постоянными морщинки негативных эмоций. Реддл прикрыл глаза от удовольствия, наслаждаясь ласковыми прикосновениями к коже. Руки Поттера были грубоватые на ощупь и прохладные, что в общем-то не мешало считать их касания нежными и горячими. Довольно странный контраст, но Том привык полагаться на ментальность, а не физиологию. — Тогда скажи, как мне тебе помочь, — тихо попросил Гарри, скользя подушечками пальцев по бледному лицу. — Ты знаешь, я не беспомощный, и я могу быть в определенной мере полезен. Не только любовью или домом. Скажи, и мы разберемся со всем вместе. Просто скажи, как мне помочь, и я это сделаю. Давай, подергай струны, подкрути колки, маэстро. Том не сдержал выражение лица и рассмеялся, не в силах обуять веселье и новую порцию нежности. Поттер наклонился, оставив поцелуй на лбу парня и улыбаясь. — Ты жульничаешь, и на самом деле великолепный игрок, не так ли? Понятия не имею, как это у тебя получается. Подобная функция в комплекте не шла. — Это тебе не смычком по барабанам лупить, а ладошкой по заднице, — пожал плечами под повторный прилив чужого смеха альфа. — Но первая часть моих слов была сказана на полном серьезе. Я не могу стоять в стороне и просто смотреть, как ты себя калечишь в срывах. Гарри окинул взглядом разбросанные по полу скомканные пергаменты и изломанные ручки. — На свете столько вещей, порождающих мою ненависть, — пробормотал Реддл, притягивая парня за талию ближе к себе и прижимая лицо к его животу. — Может, и обсудим некоторые детали. Не все. Я не допущу тебя ни до личности Лорда Волдеморта, ни до его системы, ни до окружения. Спасибо. Я рад, что ты рядом. Даже если это палатка посреди леса. Гарри фыркнул, опустив широкую ладонь на макушку волшебника. От сердца немного отлегло. — Учту это для нашего нового дома. Понасажаю кустов по периметру. — Только попробуй. Вновь раздался тихий смех, и Том покачал головой. — Кстати, Тедди сегодня расспрашивал о тебе, — без зазрения совести сдал своего крестника Поттер, почесывая и массируя кожу головы парня. — Кажется, у кого-то появился восторженный поклонник. Или будущий смертельный враг, я пока не разобрался, кого ты пытаешься для себя воспитать. — У меня уже есть один истинный враг, куда мне столько? — омега сжал крепкую ягодицу альфы пальцами. — Разберусь. Люпин должен усвоить несколько уроков, иначе получит отрицательный балл. Гарри вздохнул, отворачиваясь к окну. Это был странный разговор. Был какой-то тревожный звоночек внутри, и парень надеялся, что сумел внятно объяснить своему крестнику, что выводить из себя Тома Реддла — глобально ужасная затея. Да, Эдвард так и спросил: «А от чего твой Реддл бесится больше всего? Как его заставить как следует разозлиться?» Поттер на самом деле не помнит, чтобы Темный Лорд находился в крайней степени ярости. Или, скорее, чтобы эта ярость на него выливалась в чистом виде. И сомневался, что у Тедди получится своими силами по-настоящему достать слизеринца. В любом случае, выводить агрессию и жестокость подобного человека весьма дрянная мысль.       Темный Лорд внезапно поморщился, вспомнив о самом главном: — И не напевай больше это омерзительное уродство. Никогда. К вечеру мы вернемся к изучению анатомии, и я просто сорвусь, если вместо вдалбливания в твою голову нового материала ты будешь вдалбливать в мою это ебаное «тру-ля-ля». — Лучше надо было инструмент свой настраивать, Бетховен-самоучка. Поттер весело расхохотался под тихие ругательства, чуть пихнув омегу в плечо и направляясь к выходу из его домика, чтобы отправить новое письмо недавно приобретенной совой.