Infuriato

— Нет, — вырвалось у Гарри, и он положил пергамент обратно на стол, словно даже держать в руках эти строки для него было серьезным испытанием. Реддл решительно не понимал причины. Что этих двух мужчин объединяло? Альфа никогда не упоминал в своих рассказах младшего омегу семейства Блэк. — Нет, ни за что. Том сощурился и, не прекращая считывать побледневшее лицо альфы, неспешно притянул письмо в свои руки, пробегаясь по ровным строчкам быстрым взглядом, однако, не пропуская ни единой детали. Ничего теплого или даже отдаленно напоминавшего привязанность к Поттеру. Все же, там не было и угрозы — ни для репутации Гарри, ни для личности Волдеморта, ни их отношениям. Разумеется, едва ли на момент написания письма Блэк знал о близости нового Темного Лорда и Гарри Поттера. — Не вижу никаких проблем, — спокойно ответил Реддл, складывая послание напополам и пряча его в карман домашних штанов. — Связи, Гарри, у тебя их совсем нет. К тому же, родственник твоего крестного, крайне полезное приобретение. Есть… Некие проблемы с Блэком-младшим? — Со всей их семьей. Гарри отвернулся, намереваясь покинуть трансфигурированную комнату, но его запястье обхватили пальцы, останавливая. — Так дело в семье или конкретно в одном волшебнике? — Что? Альфа недоверчиво нахмурился, пытаясь разглядеть во втором мужчине причину такой настойчивости. Том казался спокойным, однако это не было настоящим показателем его эмоций. Гарри с тяжелым вздохом потянул возлюбленного за собой, уводя в свою старую спальню и присаживаясь на холодную постель. Темный Лорд остался стоять на ногах, смотря на Поттера сверху-вниз. — Я не хочу показываться в их поместье, — наконец, ответил альфа на все такой же пытливый пристальный взгляд. — Мордред упаси пересекаться с «дядюшкой» вновь. Это не… Ничего личного, — нервно оправдался он, неловко почесав затылок. — Но эта семья на самом деле ненавидела и папу, и маму. Вальбурга. Ей практически удалось меня отравить, когда мы с Сириусом… — еще один тяжелый вздох. Гарри не стал оканчивать предложение, попытавшись перевести тему: — Нечего нам там делать. Предлагаю навестить Лонгботтомов, если тебе так нужны связи с чистокровными волшебниками. Омега немного помолчал, не поддавшись упоминанию ненавистной фамилии. Он склонился ниже, отчего Поттер машинально отпрянул в сторону. — Ты боишься его? — Том поджал нижнюю губу, осекаясь. Ну, разумеется. Гарри Поттер боялся омег. Нет, здесь дело было вовсе не в поле — уж рядом с Темным Лордом бояться и вовсе было нечего, разве не так? Разве Реддл не предлагал абсолютную защиту? В голове мелькнула мысль, что родственник эксцентричного Сириуса Блэка может оказаться не менее заманчивым вкладом в деятельность Пожирателей Смерти. Был ли Регулус одарен силой? Умом? Насколько поражен сумасшествием? Мог ли он быть дополнительной приманкой для крестного Поттера? У Волдеморта не было припрятано ни одного представителя семейства Блэк. — Хорошо. Тогда я явлюсь на встречу от лица рода Поттер, тебе не обязательно даже отвечать на послание. — Ты не Поттер, а этот сноб обязательно прицепится к твоей родослов… К родословной твоего отца, — устало парировал волшебник, поражаясь упертости пары. — И я не хочу, чтобы ты пытался делать «инструмент» из дядюшки. Не то, чтобы у тебя не получилось или я страшно за него переживаю, — вскинулся Гарри, заметив мелькнувшее в голубых очах подозрение и предостережение. — Ты его просто убьешь при встрече. И десяти минут не протянешь. Он брат Сириуса. Я этого не хочу. Реддл отклонился назад, а затем вовсе повернулся к альфе спиной, отходя к окну и складывая изящные руки за спиной. Споры. Ссоры. Как это было ущербно, далеко от идеала. Эти намеки на неспособность к контролю. Чужие волшебники не несли в себе настолько важный смысл, чтобы убивать так много драгоценного времени на пустые разговоры, ведь его можно потратить на более полезные или приятные вещи. И все бы ничего, и Тому было бы плевать на послание, на чертовых Блэков, если бы Поттер не начал так упрямо спорить. — У вас были отношения? — прямо спросил Темный Лорд, не поворачиваясь. Строить догадки и подозрения тоже являлось большой потерей ресурсов времени. — Нет, не тот вопрос. Какие у вас были отношения? Судя по тону письма, вы не чужие люди друг другу. Возрази, если я ошибаюсь. — Он брат Сириуса, — осторожно повторил Гарри, смотря на идеально прямую спину и гладкий затылок партнера. — Я просто был рядом с крестным. А Сириус всегда любил Регулуса. Мне же на этих встречах приходилось туго. Дядюшка жесток к альфам. «Жесток к альфам,» — повторил про себя Реддл, слегка поигрывая пальцами за спиной. — «Травмированные люди, вот оно, общее, причина, по которой Блэк решил позвать несомненно мерзкого и отвратительного альфу жить к себе. Причина, лежащая на поверхности — давняя травма, это затворничество. Догадываюсь, какая. Вариантов особых и не будет. Инстинкты животных влекут за собой проявление похоти во всех ее обличьях, и маггловские женщины испытывают страх перед мужчинами почти всегда по одинаковой причине.»       Он повернул голову, осматривая фотографии, висевшие на стене. Маленький краснощекий мальчик, улыбчивый, беззаботный, так сильно похожий на отца. Самый обыкновенный альфа, как и все прочие — на вид сама посредственность. Да, Регулус Блэк мог быть определенно жесток к посредственному альфе, что вполне способен испытывать похоть к омегам, способен потерять голову от запаха, как и все остальные. И Регулус определенно имел право на ненависть, если бы ее объектом не был божественный Гарри, со всем его большим сердцем и разумностью.       Насколько жесток? В чем эта жестокость проявлялась? — Гарри, я не собираюсь убивать его. Не стоит беспокоиться, я нашел некий способ держать себя в руках во время обострений. Я выхожу из периода младенчества, и этих животных срывов будет меньше, — тихо произнес Темный Лорд, повернувшись сильнее, чтобы видеть чужое лицо. — Я пойду один. Как Темный Лорд или Том Поттер, не имеет значения. Через неделю я могу нанести визит, как член семьи твоего рода, и нарушения законов чистокровных волшебников можно избежать. Если это станет посещением Лорда Волдеморта, проблемы с поведением Регулуса Блэка даже к горизонту не приблизятся. Уверен, обо мне он слышал. И я уверен… — Что?! Поттер вскочил на ноги, и весь вид его был настолько ошарашенным, если не обезумевшим, что Том удивленно приподнял брови, недоумевая странной реакцией спутника. Гарри побелел так явно, казалось, вот-вот упадет в обморок, даже зрачок превратился в крохотную точку, делая глаз еще зеленее, еще ярче. Он судорожно глотнул воздуха, нервно оглядываясь по сторонам. — Если я неправильно понял, — дрожащим голосом просипел альфа, взволнованно заламывая руки. — Поправь, если я не прав, если я неправильно понял, скажи… Скажи, ты только что упомянул о свадьбе через неделю? Реддл потер лоб ладонью, вновь поджав губы на пару мгновений. — Гарри, я говорил о дате на твоем дне рождении. Почему ты такой рассеянный? Седьмого августа состоится церемония, утром документы в Министерстве Магии, днем праздничная часть, — терпеливо объяснил омега, забавляясь над вытягивающимся лицом Поттера. — Вечером мы отправимся в небольшое путешествие-исследование, до осени. Да, питомец, свадьба через шесть дней. Мужчина тихо ахнул, закрывая полыхающее лицо ладонями, пораженный до самого края. Вновь. Вновь Реддл делает это. Словно бы ничего не значащий разговор, мимолетный, проходной, словно бы он не предвидел реакцию спутника. Гарри всего потряхивало от пораженного понимания. Семья. Не просто подтверждение их отношений и близости, это буквально сбывающаяся мечта, сбывающаяся всего через неделю. Голова кружилась. — Разреши мне… — таким же хриплым голосом попросил Поттер, прерываясь и прочищая горло. — Я хочу… Он смолк, не зная, как обрисовать желание перед травмированным человеком. Что для других было нормой и обыденностью, для Тома Реддла может стать унижением просто потому что он не принимает себя таким, каким родился.       Омега развернулся к паре полностью, напрягаясь. «Разреши мне», он не желал подобного слышать даже в отдаленных предположениях. На что Гарри мог просить разрешения, чего Том не может дать и без чертовых унизительных просьб? И что мужчина вообще мог не позволить альфе, будто бы возможно отказать божеству даже в самых странных просьбах. Луна и смена дня с ночью — Том добился бы этого любыми способами. — Ты опять напуган, — сухо заметил он, медленно подходя ближе и рассматривая взволнованное лицо, где определенно читался легкий страх. — Мне следовало предупредить заранее? Что ты хочешь? — Реддл навис над Поттером, обхватывая его щеки узкими ладонями и приподнимая голову, чтобы словить ускользающий взгляд. — Я все сделаю. — Кольца, — неловким голосом произнес тот. — Могу ли я… — Гарри сглотнул, и нежное касание указательного пальца на виске прибавило решимости. — Отнести кольца родителей на переплавку и сделать нам новые из них. Пожалуйста. Самые простые. Я бы хотел… Чтобы их слили в одно целое и вновь разделили. Не будет ни материнского, ни отцовского, ни от альфы, ни от омеги, они… Одинаковые. Чтобы кольца стали равными, только размеры отличались. «Он действительно думает, что я могу ему отказать,» — со скрипом признал Темный Лорд, оглаживая лицо тонкими пальцами. — «С такими глупостями. Кольца. Бессмысленная бижутерия. Для Гарри это имеет значение, потому что кольца принадлежали родителям? Это просто металл. Почему я должен быть зол или возмущен? Из-за того, что мне могло достаться материнское? Женское? Омежье? Какая разница. Просто кольцо.» — Конечно, можешь, — улыбнулся Реддл, погладив влажные губы партнера. — Тебе не нужно спрашивать моего разрешения в таких пустяках. — А в каких можно? — рассмеялся альфа, испытывая колоссальное облегчение. — Я составлю список твоих дозволений. Том застыл, темнея взглядом. Гарри видит все так? Дозволения? Шутка или попытка признать очевидное? Насколько подсознание Поттера может воспринимать реальность, как разрешение и запреты в отношениях? Реддл отступил от удивленно замолчавшего мужчины. Настроение упало. Вновь отвернувшись к окну, волшебник продолжил: — Я уже бывал в особняке Блэков. Регулус Блэк не присутствовал на торжестве, хотя на тот момент времени дом принадлежал его матери. Теперь он единственный хозяин поместья и глава рода, несмотря на существование старшего брата. Я не стану уповать на излечение Сириуса Блэка и его возвращение к нормальной жизни, проценты на успех — ниже среднего. Однако… — Волдеморт хмыкнул: — После убийства Беллатрисы я даже не пытался наладить связи с этим родом, кто знает, насколько кровная обида окажется сильна. Однако — имея другую фамилию, практически другую личность, имея титул Темного Лорда и безоговорочное подчинение армии Пожирателей Смерти, несущественные обиды теряют самоценность. Видишь ли, Гарри, — Том в который раз повернулся к мужчине, выделяя свое обращение к нему. — Консервативный мир этих животных держится на древних родах, на их поддержке стоит правительство. Подарок сам падает ко мне в руки, и я схвачу его крепко. Времени мало. Я не могу сдвинуть расписание или как-то его заменить, мне необходима эта встреча. Поттер закусил губу. Да какая к чертям собачьим встреча, когда они только что говорили о предстоящем замужестве?! Как можно думать о чем-то другом, отвлекаться! Гарри все еще ощущал страшное волнение на ряду с потрясением от новости. — Мне также нужен прямой и постоянный доступ к библиотеке и хранилищу с артефактами, — мягче добавил Реддл, полагая, что альфа попросту раздумывает над ответом. — Не через посредников. Делать Блэка врагом, угрожая и шантажируя от лица Темного Лорда крайне неосмотрительно. Если Регулус решит вступить в схватку, мне придется его убить, — грустно вздохнул он, и Гарри шокировано вскинул голову на пару. — В этом случае доступ в особняк закроется навсегда, если, конечно, магия не решит избрать хозяином рода Сириуса Блэка. Я не стану прорабатывать тщательные планы на этот вариант, теряя драгоценное время. — Я не хочу, чтобы вы встречались, — выдавил Поттер, нервно отворачиваясь. — Даже чтобы оставались наедине. Я не… Ничего не пытаюсь запретить, просто не хочу, чтобы подобное случилось. — Даже так? Послышался тяжелый долгий вздох. — Гарри, ты же понимаешь, что только что мое стремление познакомиться с Блэком возросло? Когда альфа вновь не ответил, Том, наконец, понял причину. — Ты хочешь поговорить о браке? Мордред, это просто смена фамилии и несколько подписей, наша жизнь останется той же, мы останемся теми же, — Темный Лорд окинул комнату взглядом. — Не думаю, что он стоит сильных переживаний. Дом, питомец, наш будущий дом — это самая важная часть. Место, где мы всегда будем в безопасности, счастливы, где будет оплот семьи. Разве не так? — Мы мечтаем об одном и том же, — улыбнулся Гарри. — Только говорим о разном. Я же… Я хочу не эти росписи и бумажки, Том, а семью. Ты ведь сейчас говоришь не просто о каком-то здании из камня или дерева. — Мечтаю… — омега тоже улыбнулся, но его глаза потемнели. Мужчина много о чем мечтал. И практически все из этих желаний ни в коем случае нельзя было рассказывать спутнику. — Уже поздно. Поговорим о предстоящем визите завтра, а сейчас — в душ и спать. Я составлю для тебя новое расписание этой недели, учитывая что прошлое потеряло свою ценность.       Кто бы сомневался, что даже порядочно устав, Поттер будет несколько часов вертеться, мешая уснуть и Реддлу. Тот же лежал неподвижно, хмуро уставившись в темный потолок и изредка подмечая мерное гудение ветра в щелях крыши, скрипы стен и пола — старый дом жил своей жизнью, пожалуй, безразличный к вернувшемуся хозяину и его гостям. Обритая голова немного подмерзала, поврежденная магией кожа на ней неприятно болела. Честно говоря, Темному Лорду нравился его новый вид — некрасивый, устрашающий, далекий от стандартов омежьих идеалов. Нет, то, что отсутствие волос было вызвано срывом и потерей контроля — отвратительно в крайней тяжелой степени. К тому же Гарри потеря этих ужасных кудрей не просто огорчала, альфа на самом деле не считал это даже в малой части привлекательным.       Едва ли это имело значение для их отношений.       И это также доставляло Реддлу немыслимое удовольствие. Все еще чудесно, непривычно, потрясающе — состоять в неидеальных отношениях, где нет тяги к запаху, внешности или метки на запястье. Как разумные существа, как люди. Они оба были непривлекательными в разной степени, и уж точно для других людей — странными. Том не считал шрамы партнера красивыми, отсутствие глаза также смотрелось впечатляюще уродливо, если не учитывать причину травмы. Но это, скорее, психологическая сторона — омега знал, что стояло за уродством. И мужчину тянуло прикасаться к нему вновь и вновь. «Осталось излечить его от этих ущербных комплексов,» — подумал Том, скользя взглядом по потолку. Половицы за стеной опять зловеще заскрипели, заставляя партнера на несколько минут тревожно замереть, прислушиваться. — «Во время учебы сконструирую протез, не отличимый от лица. Волшебники практически не сталкиваются с силиконом, не знают, сколько потрясающих вещей можно соорудить с этим материалом. Конечно, с глазом будет тяжелее, трансфигурацией, какой бы могущественной ни была Старшая Палочка, не воссоздать утраченных частей тела. Искусственный глаз станет ярким пятном даже с самым прекрасным протезом. Нужно снять слепок лица для этого, тактильной памяти недостаточно.»       Конечно, это напугает Поттера в очередной раз, если его лицо станут покрывать вязкой субстанцией, словно мумифицируя. Темный Лорд позабавился: альфа скорее всего посчитал бы слепок лица очередными ритуалами. И почему только так воротит от них? Каменное ложе было прекрасно. «Ты любишь мрачные вещи, Гарри,» — появились рассеянные мысли. — «Ты любишь меня. Насколько я мрачная вещь?»       От ленивых бессонных размышлений отвлек очередной громкий шорох одеяла. — Черт, — едва слышно ругнулся альфа, резко сев в кровати и прижав ладонь ко лбу. Он оставался в этой позе некоторое время, и Том разглядывал его спину, прикрытую ночной кофтой, думая, что возвращение в родной особняк Поттеров столь рано было не лучшей идеей. Кто мог знать, что блядские оборотни всплывут из глубин моря? Что их трупы найдутся? Стая мертва, но продолжала отравлять их существование, доставлять неудобства. Гарри глубоко вздохнул, пытаясь прогнать легкую головную боль, и повернулся влево, чтобы посмотреть на спящего спутника.       И подскочил на месте, похолодев всем телом, наткнувшись на два изучающих огонька-глаза в темноте, будто кошка под кроватью. «Тапетум», как выразился несколько дней назад Реддл, совершенно как у его взрослой версии. — Господи, — выдохнул волшебник, когда второй мужчина тоже принял сидячее положение, и светящиеся глаза стали совершенно обыкновенными. Сердце успокоилось не сразу, растревоженное чужим молчаливым наблюдением в темноте. — Ты жуткий, слов моих нет. Хоть бы сказал, что не спишь. — Размышлял, — коротко ответил омега, придвинувшись ближе и переводя взгляд на приоткрытое окно, откуда доносился шум ветра. — Твоя бессонница не дает уснуть и мне. — Прости, — тихо отозвался Гарри, прижав на несколько мгновений пылающий лоб к прохладной коже головы Реддла. Нахмурившись, он прижался к ней уже щекой, считывая температуру. — Замерз? Том не ответил, просто улыбнувшись — какая разница? Это не приносило дискомфорта, а вот открытые окна или прогревающие чары — для Поттера очень даже. Тот исходил седьмым потом уже пару часов, тем не менее, весь укутанный в теплое одеяло.       Темный Лорд удивленно посмотрел на альфу, когда его уши накрыли большие ладони, приглушая внешние звуки с улицы. Догадка пришла не сразу — Том подобный жест принимал от Гарри впервые.       Тот попросту грел его уши руками.       Реддл не стал прятать румянец удовольствия на щеках, это было божественно приятно, такая мелочь, такая незначительная мелочь, омега ощущал себя довольно влюбленным, чтобы сказать об этом вслух, но альфа успел раньше: — Непривычно видеть тебя без волос, — признался Поттер, невесомо погладив скулы колдуна большими пальцами. — Уродливо для омеги, — подхватил Реддл, продолжая улыбаться. — Прекрасно для меня, как для мужчины, — заметив мелькнувшее огорчение в чужом лице, со вздохом продолжил: — Я не оставлю свое состояние, как есть. Так или иначе, твою отвратительную прическу я уничтожил, и ты имеешь право желать видеть на мне то, что нравится. Если попросишь, отпущу их ниже. Мне все равно. — И мы опять возвращаемся к сделкам? Гарри фыркнул, склоняясь и целуя Волдеморта в кончик рта. — Я пойду с тобой завтра в особняк Блэков, — стал серьезным альфа, и Том впился в его единственный глаз взглядом, читая обреченную решимость, весьма знакомую. — Без «охраны-нянек», но с Тедди. Я не брошу его, как это делал Ремус. — Почему ты не хочешь, чтобы я приходил туда в одиночестве? Реддл мог поклясться, что щеки партнера залила краска, и подался вперед, пытаясь уловить убегающий в сторону взгляд, заинтересованный до крайности. Что за игры и какие в них правила? Кто кого здесь ревнует и к кому?       Последняя мысль принесла неприятную вспышку раздражения и досады. Ревность. Ущербное чувство. — Идем. Том мягко перехватил руки удивленного волшебника и отстранил их от своей головы. Уши горели от подаренного тепла. Скатившись с постели, омега призвал два свитера и теплые штаны, протягивая чужие вещи их обладателю, переодеваясь в уличную одежду и сам. Поттер молча послушался, догадываясь: прогулка на свежем воздухе и впрямь может помочь со сном.       Проверив перед выходом из дома спящего Люпина, мужчины тихо переместились во внутренний дворик, расположившись на остывшей за ночь веранде. Над головой чернело усыпанное россыпью звезд небо, яркой полосой врезался млечный путь, но ярче всех сиял Сириус. Снаружи уже не было слышно сквозняков и скрипов, и темная улица не казалась мрачной.       Гарри обхватил пальцами захваченную кружку с некрепким чаем, молча глядя на окна своей спальни. Том же не сводил глаз с альфы, наблюдая в нем не тоску, не страшное горе, а нечто нежное и теплое, будто бы давней трагедии никогда и не было. Странная реакция на стены родного дома. Или самая обыкновенная, человеческая, нормальная? — Спасибо, что восстановил его, навел порядок, — произнес Поттер, после того, как отхлебнул из кружки напиток, с наслаждением прикрывая глаз — на фоне холодного ночного воздуха горячий чай казался одним из тех лучших чувств, редких, особенных, до бесконечности важных. Понимал ли это Том? Посмотрев на пару, что так и не притронулась к своему бокалу, альфа пришел к неутешительным выводам — нет. Реддл этих ощущений не разделял. — У меня бы руки не поднялись. Это как… Уничтожить мемориал, разрушить могильник. Так не должен называться дом, в котором рос с рождения. Я… Спасибо. — Он не большой, — заметил Темный Лорд, наконец, тоже поворачивая голову в сторону особняка. — Поттеры — древний род, уходящий к Певереллам. Я заметил, что дом твой далеко не новый, куда старше поместья Малфоев или Реддлов. — Ты был в гостях у Драко? — простонал волшебник под негромкий смешок. — У его отца, Люциуса Малфоя. Он — мой Пожиратель Смерти, если ты не забыл. Как и его сын. Конечно, у меня есть доступ в их выхолощенный напускной аристократической важностью дом. Не о них речь. Я не могу понять, почему поместье Поттеров столь мало. Оно единственное, насколько я успел выяснить. Поттер не сразу смог справиться с коловшей ревностью, пытаясь тщательно скрыть и спрятать это неприятное чувство в глубине души, однако ответил: — Да детей в роду мало рождалось. Один-два ребенка, у нас было принято жить одной большой и дружной семьей, съезжать от родителей — дурной тон. Выгнать ребенка, каким бы он ни был, — еще хуже. И мы любили своих родственников, очень. Бывало однажды, что пришлось достраивать целый этаж и сносить крышу… Кажется, мой пра-пра-пра этим занимался, когда случилось чудо — три ребенка у его супруга. Не знаю, почему так. Многие в Хогвартсе имели кучу братьев и сестер, но чистокровные — почти всегда одни. — Ты полукровка, — с удовольствием выделил чистоту его крови Том, отпивая чай. На недоуменный взгляд пояснил: — Твоя мать имела разум. Твой отец, ее выбравший, — тоже. И их сын — моя радость, имеющий кровь этих разумных людей, тянется к той же разумности всеми силами, почему я не могу испытывать удовлетворения? Насчет рождаемости чистокровные молчат. Я задавался вопросом, однако получить полный ответ так и не смог. Впрочем, это не имело для меня интереса. Посещал их дома с целью утверждения власти, влияния и связей. Иногда для пополнения информации. Я совсем недавно смог требовать ту или иную вещь, требовать, а не просить или обменивать на не менее ценный дар. Унизительно. Упущенное время… — прошептал омега, погрузившись в тошнотворные мысли. Из них вывело прикосновение к крепко сжатому кулаку, и Том в секунду изменил выражение своего лица, расслабляясь. — Если хочешь, займусь вопросом рождаемости плотнее. Это ли тебя интересует на самом деле? Поттер покачал головой, пригладив костяшки изящной ладони Темного Лорда. Мысли в голове каждые пять минут возвращались к истечению срока шести дней. И сердце начинало колотиться, как сумасшедшее, разгоняя по венам кровь и горяча тело. Чудовищное волнение мешало спать, и Гарри думал, думал, а какой будет их новая официальная семья? Изменятся ли их отношения? Том не знает, но такое случается очень часто. А какой будет их жизнь в новом доме? И как скоро Том Поттер отправится в Германию, что будет с их отношениями уже из-за долгой разлуки? Том, несомненно, за это время изменится. Все еще летит вперед, как поезд без тормозов, бушует, как кипящее в бурю море. Как за таким поспеть? — Надолго уедешь получать образование? Расскажи мне обо всем. — Четыре года, максимум пять, если обстоятельства вынудят задержаться. — О. Том отстранил от себя недопитую кружку, теряя к ней интерес. Он пододвинулся к явно расстроенному волшебнику, цепко обвивая его торс одной рукой, заглядывая в побледневшее лицо. Гарри и не думал высказывать свое огорчение, как-то пытаться отговаривать или отправиться следом, и Реддл был готов лелеять новый прилив удовольствия вновь. Впрочем, долгая разлука не нравилась и ему. Однако был один выход. — Со мной будут получать высшее образование человек двадцать-тридцать со всего земного шара. И все — хорошо заплатили профессорам за возможность… Как думаешь, на что остальные маги надеются? На что рассчитывают со вторым дипломом? Не зная обо мне, — омега потерся кончиком носа о висок Поттера. — Не зная, что я вытяну этот блядский мир животных к разумности. Я заручусь их поддержкой. Проведу к своему пути. Альфы, имеющие возможность доплатить уже закрытой из-за апокалипсиса высшей школе, сколько денег у их семей? А сколько они готовы потратить на новые фабрики, фермы, на… — он смолк. — Первые и уже абсолютные магические города. Не поселки, не деревни. Что скажешь, четыре года ожидания стоят того? Гарри повернул голову, разглядывая несколько возбужденное новыми идеями лицо, амбициями, планами, стремлениями. Сердце сжалось, чтобы ускориться.       Как же они были неравны. — Я считаю, тебе нужно быть осторожнее в чужой стране, в стране, где наводил порядки Гриндевальд, Гитлер, где уже знают об одном безумном Темном Лорде. Том, твои идеи… Иногда очень походят на геноцид, на безумную жажду мести. Пожалуйста, не вступай в конфликты? Не убей никого. — Я бессмертен, — приподнял подбородок Том, и его темные глаза блеснули тяжелой уверенностью. — Вооруженные конфликты мне не страшны. — Но другие люди смертны, — пробормотал Гарри, вздыхая. После чего сменил тон: — А еще я счастлив, что ты получаешь знания. Это твое. Даже не в новом мире дело, ты счастлив, тебе нравится, и я безумно этому рад. Кем ты вернешься? Бакалавром? Магистром? — Доктором, — с невольной гордостью ответил Темный Лорд. — Самая важная ступень к получению власти. После нее у меня не будет закрытых дверей, даже учитывая пол. С таким авторитетом меня будут слышать. — Верю, что сможешь, — широко улыбнулся альфа. — Ты можешь все, с каждым днем в этом убеждаюсь. Том подтянулся выше, чтобы оставить поцелуй на приоткрытых губах, читая смешок. Он прошептал, выдыхая в повлажневший рот: — И ты не будешь один. Я не позволю этому случиться. Составлю график, а когда разберусь со временной аномалией, пойму, каким способом, как часто, все угрозы и откаты, ведь без них никак, не дам тебе сидеть в одиночестве. Понимаешь? Поэтому не стоит пугаться, когда увидишь меня снова, намного раньше, чем заканчивается обучение в Германии. В конце концов, ты уже встречал, мы встречали и Тома Поттера, и Гарри Поттера. — «Том Поттер», — простонал альфа, и его сердце ускорило темп. — Передумал выходить замуж? Что же, хорошо, тогда меняю свои планы на… — Нет! Том заливисто рассмеялся, сшугнув из ближайших кустов стайку дневных птиц. — Кошмары, — прокомментировал Том, оглядываясь на вышедшего из ванной комнаты и до одури помятого Гарри. — Я отправил Патронус твоему «дядюшке», через полчаса он будет ждать связи через камин, чтобы обсудить появление чужаков. — Какой деятельный в пять утра, — хрипло ответил альфа, пытаясь найти в себе силы не плюхнуться обратно на постель. Вместо этого остановился, как вкопанный, с приоткрытым ртом глядя на одежду партнера. Светлый мягкий джемпер, светлые штаны, омежья мантия. — Какого Дьявола?.. Взгляд Поттера был непередаваем, на что Волдеморт лишь насмешливо фыркнул. — Эффект неожиданности. Люди разбалтывают интересные вещи, если считают своего собеседника туповатым, ничего не значащим, совсем не следят за своим языком. Буду мило улыбаться и говорить милые вещи. Пожалуйста, только не делай вид, что слово неверное сказать боишься в моем присутствии. — Да, с милой лысиной и милыми красными глазами, Том, я ночью едва не поседел. Жуткий, очень жуткий, — несмотря на смысл, фраза была сказана непозволительно нежно к описанию «монстра». Реддл благосклонно улыбнулся, переводя взгляд на зеркало, с безразличием осматривая голову, где уже проглядывался темный отрастающий волос в несколько миллиметров. Ничего страшного. Сошлются на болезнь. Том Реддл тяжело болел, пребывая в Норвегии, пропустил экзамены. Это рабочая прекрасная версия, и ничего подозрительного в ней нет. Разве что… — На вопрос об отношениях с Темным Лордом ответишь следующее: это лишь приманка, сделка для предателей. Тебе заплатили маггловскими деньгами и зельями, ты подыгрывал. Полагаю, Блэк крутится в обществе моих Пожирателей Смерти, некоторые слухи успели дойти до того, как я запретил выдавать любую информацию, касательно их Повелителя. А после я выйду в свет сам. — Для этого у тебя тоже подготовлен наряд? — осторожно переспросил Гарри, но омега только зловеще ухмыльнулся. — Посмотри. Я принес тебе кое что. Поттер передал в руки скользнувшему ближе мужчине старую шкатулку с знакомым знаком на крышке. Глаза Тома вспыхнули от понимания, но забирать ее он не стал. — Нет смысла постоянно носить при себе Мантию Невидимку, оставим ее здесь до переезда. Я не намерен все время до свадьбы жить в поместье Блэков. Так, краткий визит на пару дней. А после нас ждет путешествие в мезоамерику.       Глубоко вздохнув и выдохнув, альфа нырнул головой в тлеющие угли камина, уже соединенного с камином Блэков. Кожу опалило теплом и темнотой, перед тем, как перед глазом появилась знакомая вычурная гостиная. На кресле уже чинно восседал дядюшка. При виде Гарри Поттера Регулус легко и доброжелательно улыбнулся, что напомнило сладкий яд, приторный, неестественный. — Что, все же соизволил ответить сам? Я думал, и здесь пошлешь пару. — Здравствуйте, мистер Блэк, — тихо ответил Гарри, не поддавшись на знакомые неприятные провокации. — Я согласен принять ваше предложение, но со мной будет моя пара и крестница. Салли. Темные глаза взрослого мужчины сощурились. — Я не звал посторонних. Что за девчонка? Альфа? Сколько ей лет? — Омега, — со скрипом в душе солгал Поттер. После ответа альфы суровые морщинки на чужом лице быстро разгладились. — Нет, еще в школу даже не пошла. Мы не задержимся надолго, только несколько дней. — О, позже обо всем расскажешь, — нетерпеливо отмахнулся волшебник. — Жду вас прямо сейчас. Адрес знаешь, щиты сняты. Заходите. Вынырнув обратно и смахнув с лица пепел, Поттер невольно вздрогнул, натолкнувшись на Реддла всего в нескольких сантиметрах. Тот внимательно слушал каждое слово, не упуская эмоции. Неподалеку стоял Эдвард, неловко переминаясь с ноги на ногу. Точнее, девочка по имени Салли. Юного оборотня такой порядок дел вполне устраивал, более того, он был в восторге продемонстрировать свои умения перед Наставником и побывать в гостях. У самой двери находился Нотт, аккуратно держа в руках щенка. Его глаза выражали ужасное недовольство. Как же, уже второй подарок от Повелителя Поттеру скидывают на него. На преобразившийся внешний вид Реддла Пожиратель ответил — не удивительно — упрекающим угрожающим взглядом исподтишка в сторону Гарри. Альфа не винил Теодора: он любил Темного Лорда. — Прошу, не нападай на него, — быстро проговорил Гарри так, чтобы слышал его лишь Том. Брови омеги вопросительно приподнялись, а кончики губ растянулись в удивленной улыбке. — Он не сильный. Совершенно. Дядюшка не может ни сражаться, ни похвастаться знаниями, как у тебя. Он… Злой на язык. Хитрый, наверное. Но слабый. — Что ты, я невинная омега, — сладко прошептал Реддл, но добавил уже без бравады: — Хорошо. Я услышал тебя. Пойду первым, так безопаснее. А ты возьмешь за руку мальчишку, — он легким толчком потеснил встревоженного мужчину и ровно шагнул в камин, взяв в руку горсть летучего пороха. — «Площадь Гриммо, двенадцать». Гарри испустил еще один судорожный вздох, перед тем, как обхватить хрупкие пальчики девочки-омеги. Тедди же глядел на крестного ободряюще. Альфа предупредил и его: — Регулус может говорить тебе или мне обидные злые вещи. Он может говорить их и твоему Наставнику. Не ведись, не показывай свою сущность. — Хорошо, папочка, — невинным голоском пропел метаморф, сжимая ладонь мужчины с несвойственной омегам силой. Тедди уловил суть незнакомца. Пусть говорит, что хочет, пока не предпримет попыток нападения. В таком случае он просто разорвет чужака на месте, обернувшись кем-то крупнее и опаснее. Люпин не боялся ничего, если это не Темный Лорд. — Поттер, — негромко позвал Теодор, оторвавшись от стены и подходя ближе. — Не выставляй Повелителя в дурном свете перед чистокровным родом. Помни, ты вернешься домой, а Темному Лорду еще пребывать среди высшего общества. Слухи расходятся быстро. Не опозорь. — Боже правый, кто кого позорить собрался, — тихо ругнулся волшебник себе под нос, явно понимая, что Реддл целое утро не только нежный кремовый костюм готовил. — «Площадь Гриммо, двенадцать»! Сумев не упасть и устоять ровно на ногах, он вышел из чужого камина, вытаскивая следом за собой ошалело моргавшего крестника — тот перемещался подобным способом впервые в жизни, хоть и был предупрежден об ощущениях. Том стоял рядом, скромно улыбаясь. Немыслимым образом на его щеках алел румянец, а глаза невинно блестели влажностью. Сама простота. Встреть подобного Тома Реддла впервые, Гарри бежал бы со всех ног прочь. Регулус же бесцеремонно разглядывал гостя, по всей видимости, глубоко впечатленный внешним видом и даже полом, что скрывать не стал: — Я рассчитывал увидеть в твоих спутниках бету, — вкрадчиво начал Блэк, указывая мужчинам и девочке на кресла. — Времена меняются, да? Страхи проходят, травмы забываются, не так ли? Гарри сжал челюсти и молча сел в кресло, стараясь не смотреть в сторону старшего омеги. Люпин же беззаботно запрыгнул на мягкий диван, поправив летнее платье. — Я справился с этим, — сухо ответил Поттер. — Как видите. — Вижу. Сожалею, что так поздно, голова Критчера уже висит на стене, а голова матушки маринуется в банке, — печально вздохнул омега, и альфу всего передернуло, на что Блэк рассмеялся: — Все еще неженка. Некоторые вещи не меняются, а? А что насчет твоей пары? Грязнокровка или полукровка? — Полукровка, мистер Блэк, — ответил за Гарри Том, сдержанно кивая. — Это важно? — Конечно, важно. Мужчина поморщился, перекидывая ногу за ногу и сместил свое положение в кресле. Его длинные темные волосы пришли в движение, и Регулус небрежно откинул их в сторону, практически демонстративно глянув на испорченную лысиной голову гостя. Реддл намек уловил. — Болезнь. Гостил в Норвегии вместе с Гарри, пришлось сбрить. Ничего серьезного. — В последнее время омеги так часто болеют, — Блэк сощурился, рассматривая спокойное лицо Волдеморта пристальнее. — И о Норвегии ходит множество слухов. Думаю, ты в курсе, что твой возлюбленный имел сделку с новым Темным Лордом. Ничего не смущает? Например… Жестокая расправа с Его стороны? Или же похоти в этой сделки не было? Поттер довольно интересная особь, чтобы пожелать поддерживать с ним некого рода… Связь. Гарри вновь крепко сцепил зубы, ощущая, как покрывается бисеринками пота спина. Знакомые интонации. Встреча становится откровенно неприятной. Том же и бровью не повел. Похоже, Пожиратели Смерти доносят довольно разную информацию, как по содержанию, так и по достоверности. — В курсе. Видел Его. Ничего романтического в отношениях с Гарри у Сами-Знаете-Кого не было, только для поиска и выявления предателей среди Пожирателей Смерти. Регулус наклонился вперед, и скучающие темные глаза на красивом лице замерцали: — Ты необычная омега. Интересная встреча. Как разумно, что не отказался принимать чужаков. — Мы очень рады вашему приглашению, Лорд Блэк, — тихо поблагодарил волшебника Том, медленно скользнув за кресло спутника и опуская на его напряженные плечи изящные пальцы. — Мы не отнимем много времени и рассчитываем на ваше радушие. Регулус задержал темные глаза на пальцах Реддла, после чего медленно перевел взгляд на его голову, и там мелькнуло нечто понимающее. — А я рад, что хотя бы род Поттеров не прервется, это важно для будущего волшебного мира, особенно с учетом творящегося безобразия. — Мне очень жаль, — мило улыбнулся Темный Лорд, и его ладони сжались. — У Гарри никогда не будет детей, не со мной. Вместо этого мы займемся усыновлением крестной дочери моей пары. Наш путь не завязан на продолжении рода, ничего подобного. В мире есть более важные вещи, не так ли? Старший мужчина усмехнулся. — А омеге ли судить о важных вещах, если это не продолжение рода? — Наше решение, — выделил первое слово Реддл, и его тонкие пальцы начали сжиматься сильнее. — Состоит в разумности выбора. Наше решение состоит в развитии и самоконтроле. Контроль над животными инстинктами, над… Мерзостью, под названием «истинные пары». Нет, дети — последнее, о чем мы думаем. «Вот и все, он завелся,» — тоскливо подумал альфа, чувствуя неприятную хватку чужих рук на себе. — «Да кто вообще после этих слов будет смотреть на Реддла, как на простого невинного омегу? Он же…» Поттер напрягся сильнее, улавливая суть посторонней атаки — Том нависал сверху, совершенно покровительственно, что абсолютно не вязалось с фальшивым образом. Дядюшка не обладал ни острым умом, ни силой, но каким-то образом видел мельчайшие оттенки в эмоциях и мимике. Регулус подтвердил опасения одной лишь фразой: — Что же, я встречал доминантных омег, но настолько? — он рассмеялся, так же лживо, что и улыбки Реддла. — Если послание в Патронусе было правдивым, то и свадьба не за горами? — Блэк склонил голову, продолжая посмеиваться: — Конечно же, это произошло по согласию. Ваши отношения. Конечно, ты спрашивал Поттера о них, спрашивал о свадьбе. — Прошу прощения? Том убрал руки на спинку кресла, и те сжали ее до хруста. Губы застыли. Хозяин дома кивнул на бледного, покрытого испариной альфу. — Погляди на него, трясется, как осинка. Ты ведь знал, что у него травма, но все равно вступил в отношения. Несомненно, вначале спросив его согласия. А знал ли, что Поттер мечтает о собственных детях? И это, конечно, вы обсудили, добровольно, прямо, — он развел руки в разные стороны. В лице читалась явственная неприязнь с первого же взгляда к гостю. — Выбирать в партнеры человека, что мечтает о собственных детях, чтобы лишить его мечты. Просто потому что не позволяет гордость поступить иначе, уступить, позволить паре его желания, собственные стремления. Повязать отношениями, навязать собственные взгляды. Нет, зачем искать подходящего партнера с похожими убеждениями? Проще изломать чужую пару, подстроив под себя и свои нужды. Темный Лорд застыл одним монолитным камнем за спиной потрясенного таким быстрым нападением со стороны Блэка Поттера. Нет, он ожидал атаки в любом из случаев. Но вот странной неприязни к Тому — Гарри не понимал, в чем дело. Услышав позади знакомый звук медленно втягиваемого воздуха сквозь плотно стиснутые зубы, альфа твердо ответил: — Да это вообще не ваше собачье дело, что между нами происходит. Если продолжите и дальше кидать пустые обвинения, мы уйдем. Регулус невинно рассмеялся, поднимая ладони: — Мальчик вырос и показывает зубки, какая прелесть. Хорошо-хорошо, никаких доминантных омег, я умолкаю. Просто пытаюсь раскусить, что же сподвигло травмированного сломанного альфу связаться с таким типажом. А может ты не замечаешь ничего? — Я замечаю, что вы ведете себя бестактно, как и всегда, — хмуро ответил Гарри. — Истинный сын своих родителей. Можно хоть раз обойтись без скандалов? Каждая такая встреча оставляет осадок внутри, это отвратительно. Блэк посмотрел на молодого омегу, замечая мелькнувшую в потемневших глазах неясную эмоцию. Нечто тревожно дернулось внутри, и чистокровный волшебник чопорно кивнул: — Приношу свои извинения. Мне лишь неприятно видеть, как крестника Сириуса выворачивают наизнанку. — Что, знакомая ситуация? — прошептал Том, и следом за его словами повисла гробовая тишина. Регулус сомкнул губы, и его руки сжались на подлокотниках кресла. Он вновь обратил свое внимание на бледное лицо со вспухшими прожилками вен. Непонятная эмоция оказалась страшным бешенством. — Как приятно было разрушать травмированного мальчика, только потому, что он альфа. Как, должно быть, взрослый мужчина упивался своим превосходством, кичился властью возраста. Поэтому ли Ремус Люпин запрещал Гарри появляться в особняке Блэков? — Том! — Помолчи, — резковато прервал альфу Реддл, медленно обходя кресло и проведя ладонью по чужому плечу в извинении за грубость. — Если вы столь печетесь о психике крестника Сириуса Блэка, почему бы не покаяться в своем отношении к нему? На скольких встречах вы унижали подростка, сколько их было? Видеть в каждом альфе насильника, конечно, очень неприятно. Какая жалость, что мне плевать на ваши собственные травмы, если вы изливаете их на Гарри Поттера. — Ты один из Пожирателей Смерти? Нет-нет, ты же омега, — неровно выдохнул Блэк, и его пальцы мелко затряслись. — Если о моем прошлом пускают слухи… — Я вижу притворство. Том выпрямился в полный рост, вперив тяжелый взгляд в лицо волшебника. Гарри опять дернулся, прекрасно понимая, что еще немного, и Темный Лорд нападет на полном серьезе. Воздух становился все горячее, а сиплое дыхание омеги было слышно довольно отчетливо — плохо сдерживаемая ярость.       Регулус же очаровательно улыбнулся, а из его глаз пропал страх. Он совершенно не понимал, что наткнулся вовсе не на Пожирателя Смерти, играя не с тем, кто может позволить подобное отношение к себе и выпады в сторону партнера. — Мне любопытно испытывать людей. Ведь так скучно сидеть в четырех стенах, не всегда под рукой есть травмированные альфы, печально не выпускать шипы наружу. Не мне одному, правда? Нет ни презрения, ни ненависти к Гарри, он вырос в неплохого человека, а если выдерживает возле себя подобную личность, мои издевательства не прошли даром. Ах, но о детях и свободном выборе я говорил на полном серьезе. Знаешь, не приемлю насилие и цепи. Но вот ты мне весьма нравишься. Очаровательная доминантная омега. Люблю поврежденных людей, с ними забавнее всего. Реддл прикрыл глаза на несколько мгновений. И улыбнулся. — Вот как. Хорошо. Я услышал все, что хотел, чтобы понять, что ты за человек. Мы поговорим. Все это, — он медленно осмотрелся, показывая взглядом всю гостиную целиком. — Золотая клетка для ущербной самки, что не может рожать. Ущербная, потому что это было единственное назначение наследника, с которым он не справился, подведя весь род. А теперь? Теперь это хромая калека, что не может без трости ступить пару метров, — потемневшие глаза Реддла скользнули к ногам Блэка, и тот крупно вздрогнул. — Калека, бесполезная и глупая, бессильная, видит людей — людей, пару раз в неделю, огрызаясь и пытаясь задеть. Даже твой брат, спятивший, совершенно свободный. Был в Аврорате, приобрел друзей и семью. Мы с ним встречались, — губы растянулись шире. — Он ничего о тебе не говорил. Потому что о таком, как ты, сказать нечего. — Вы видели Сири, — прошептал Регулус, и его лицо на этих словах изменилось до неузнаваемости. — С ним все в порядке, — подал голос Гарри, сверля глазом затылок партнера и мысленно умоляя его остановиться. — Пытается держаться, он… — Убил меня, — рассмеялся Том. После чего изящно приподнял рукав мантии, открывая поблекшее имя Лестрейндж. Регулус опустил взгляд и замер. До него медленно начало доходить. — Посмотри, даже после нападения на меня твой брат остался жив. Смотри же, он не такое бесполезное и бессильное животное, благодаря этой гибели Темный Лорд вернулся могущественнее и опаснее, чем когда-либо, — он перестал улыбаться и рявкнул: — СМОТРИ! Поттер в последствии не мог понять, каким образом Регулус Блэк оказался на коленях, прижатый лицом к полу, а светлый уютный образ Тома Реддла за мгновение перешел к мрачному костюму, в его руках светлела Старшая Палочка, а узкий сапог левой ноги прижат к щеке коленопреклоненного волшебника, вдавливая голову сильнее в пол. — Урок первый, — вкрадчиво прошептал Том, с силой впечатывая отвратительно-красивое лицо омеги к камню подошвой своей обуви. — Никогда не нападай на волшебников, чьих сил, чьих личностей не знаешь. В следующий раз окажешься посажен на кол живьем. Урок второй — эта поза именно та, в которой ты будешь встречать своего Повелителя на собраниях. Урок третий. Не доминантная омега, а «мой Лорд», «Хозяин», «Повелитель». Реддл убрал стопу с головы тихо простонавшего от боли колдуна, позволяя ему сместить положение тела, убрав вес с ног на задницу. Блэк поднял голову, и сердце Гарри упало: там было лишь обожание, смешанное со страхом. Слишком интимное выражение лица, для того, кому пригрозили смертью и причинили боль. — Мой Лорд. Гарри резковато поднялся на ноги, и оба волшебника перевели на него взгляды. Регулус выглядел ошеломленным, будто бы уже успел забыть о существовании остальных гостей. Том нахмурился, отворачиваясь от Блэка. — Пойду в комнату крестного, если вы не против. Салли, идем, — прохладно произнес Поттер, и, не сказав больше ни слова, не глядя на спутника, вышел прочь.       Мальчик вцепился обеими руками в темную густую шерсть, пытаясь удержаться и не упасть на землю, быстро мелькавшую снизу. Уши закладывали крики крестного где-то далеко за спиной, голоса стаи, снизу доносилось учащенное дыхание крупного зверя, что уносил все дальше в непроходимую чащу норвежского леса. Сердце ускоренно билось, разрывая грудную клетку, и ребенок вдавил заплаканное лицо в черную шкуру уносящей его прочь волчицы, глуша новые порции рыданий.       Он не понимал, почему крестный ведет себя так жестоко. Он не знал, почему тот повел себя так грубо, Сириус никогда раньше не поднимал руку, его глаза не полыхали красным, пугая.       Волки никогда не подходили так близко к поселению оборотней, дикие животные боялись их. Мальчик впервые видел огромную волчицу так близко, и как больно сравнивать ее спокойные полыхающие красным глаза с бешенством любимого человека, с его злыми и такими же алыми глазами. Дикое животное не напало, не выдало присутствие спрятавшегося от крестного отца ребенка, не рычало, не призывало воем остальную стаю. Волчица ступила ближе и перебросила замершего от ужаса ребенка на свою спину, молча перепрыгнув забор и убегая прочь.       Высокие мрачные тени деревьев мелькали сверху, стянутого тучами звездного неба не было видно, и жуткая ночь наполнилась теплой шерстью под ладонями и лицом, слезы сохли, и тяжелое дыхание из открытой пасти больше напоминало шум волн. Гарри думал, эта ночь никогда не подойдет к концу, этот сон, этот кошмар.       Вручив дрожащими руками крестному сыну какую-то маггловскую сказку и усадив того на заправленную кровать, Гарри молча вышел в ванную комнату, по возможности сдержанно прикрыв дверь и поворачивая замок. Сумев со второй попытки наколдовать заглушающее заклинание, что было силы пнул шкафчик, вскрикнув. Нутро выворачивало наизнанку, нечто болезненное и неприятное, а образ склоненного к полу Блэка лишь подливал масло в огонь, этот извращающий сознание силуэт Реддла, его открытые костюмы, его голос, реакция дядюшки, что всегда предпочитал в постели других омег.       Поттер никогда и ни к кому не ощущал столь сильной ревности. Ни к кому из бывших партнеров, какими бы привлекательными они ни были, как бы общительно с другими людьми себя ни вели. Хуже всего то, что Том ненавидел ревность. Хуже всего то, что разумом, сердцем Гарри знал, что никаких измен никогда и не будет, однако это почему-то никак не влияло на страшный огонь где-то под ребрами и в животе. Прекрасный, восхитительный Том Реддл и невзрачный, слабый Гарри Поттер возле него. И остальные прекрасные, восхитительные волшебники вокруг. «Его первая влюбленность», слова из кошмара давили на рассудок, понимал ли Том, какую реакцию вызывает у окружающих? Не только страх, но и похоть. Его видели, его слышали, и его хотели другие люди. А если понимал, то именно этого и добивался? Как можно не понимать, выбирая одежду с открытой грудью, с обтягивающей талией и обнаженными бедрами? Говорил, что не хочет, чтобы в нем видели человечность, а чтобы считали монстром, однако Гарри видел, видел, насколько эротичным Том мог быть просто смотря на кого-то.       Еще хуже — альфа ненавидел только себя за подобные мысли. Реддл презирал проявления ревности. А так ли он понимает верно их отношения? Трансфигурированный домик Лонгботтома, трансфигурированная двуспальная кровать, что Темный Лорд думает о…       Гарри тихо взвыл и быстро скинул с себя одежду, забираясь в уже наполненную ванну и погружаясь в нее с головой. Нисколько не помогло. «Он ведь не состоял в отношениях. Он не знает, он… Что если для Реддла проявить интимную близость с кем-то посторонним — в порядке вещей? Для чего тогда он трансфигурировал блядскую койку для меня и Невилла? Это было приемлемо для Тома? Понял ли он ссору после? Господи, я не могу даже заикнуться о подобном. Я просто жалкий. Ревность — удел животных, а я просто… Я и есть животное, питомец, глупый и слабый, не умеющий контролировать это дерьмо внутри. Спасибо, спасибо, что не высказал эти бесполезные обвинения вслух.»       Когда кислорода стало нехватать, он вынырнул обратно, сразу же услышав ровный, настойчивый стук в дверь. — Тедди, я принимаю ванну, давай позже, — хрипло ответил Гарри, после того, как снял заглушку. — Это не Тедди, — раздался приглушенный голос Тома, заставивший содрогнуться то ли от паники, то ли от желания просто сбежать. — Я могу войти? Голова упала на подставленную ладонь, и альфа пытался спешно запихнуть удручающие размышления куда подальше, чтобы не выдать себя одним лишь взглядом. — Просто отопри дверь заклинанием. Наступила долгая тишина по ту сторону двери. Щелчка замка не последовало, и тихий от шумящей воды голос омеги прозвучал снова: — Мне можно войти? Поттер удивленно оторвался от своей ладони, не совсем понимая причину таких вопросов. Недоумение длилось не долго, и альфа просто ответил «да». На этих же словах запертый изнутри замок резковато повернулся в сторону, и дверь приоткрылась, заставив сидящего в ванне волшебника спешно перевести взгляд на другую стенку. Мысли все еще витали в голове, непростительные и злые. Увидел только тень на камне и опустившиеся на бортик ванны две узкие ладони. — Знакомая ситуация, — произнес Том где-то возле головы альфы, и тот ощутил на своей шее теплое дыхание. — Собираешься опять залезть в воду в одежде? — пробормотал напряженный волшебник, на что получил тихий смешок. И просто не поверил, когда тень пошатнулась, а Реддл действительно перелез через мраморный бортик, подняв сильный всплеск воды, одним движением садясь с противоположной стороны ванны. На этот раз лицо его было спокойно, а феромоны ярости нисколько не оглушали — честно говоря, их и не было.       Гарри неловко подтянул ноги ближе к груди, позволяя омеге расположиться удобнее, вздрагивая от неожиданности, когда к обнаженным ягодицам и бедру прижались прохладные сапоги Темного Лорда. На поверхности покачивающейся воды лежал тонкий и легкий плащ из полупрозрачной ткани, а сложная конструкция огромного ворота бросала неровные тени на всю комнату. Поттер отвел взгляд, не решаясь открыто заглянуть в чужое лицо.       Том сидел неподвижно, разглядывая партнера внимательным тяжелым взглядом, и мысли его витали в совершенно других образах. И видел он напряжение Гарри, относя к совершенно иным причинам. Сердце тревожно билось, а кончики пальцев подрагивали от невозможности выяснить реакцию на неприятный разговор прямо сейчас. О чем Поттер думал? Судя по отведенному взгляду, альфа не хотел, чтобы об этом узнали. — Ты повел себя… — сипло начал было Гарри, но быстро сомкнул губы. — Я отразил атаку, — немедленно ответил омега. — Защитил честь семьи. Твой дядюшка жив. А я — никого не убил. — Что, опять повод для гордости? Поттер вновь поджал губы, ругая себя за невольную обиду в голосе и упрек, словно бы он нарывался на ссору. Это было слишком заметно, судя по еще одному продолжительному молчанию со стороны другого мужчины. Том все так же разглядывал обиженного напряженного альфу, пытаясь разгадать его. — Я не спрашивал, когда говорил о наших отношениях, а поставил перед фактом. Гарри изумленно повернулся к говорившему, не готовый услышать повторение слов чертового Блэка. Лицо же Реддла было определенно до ужаса серьезным. — Что ты… — Я не спрашивал, когда поставил перед фактом наше замужество тогда, еще до прибытия в Норвегию, — продолжил говорить Волдеморт монотонным голосом. — Этот бесполезный калека был во многом прав, пусть его слова были не тем, что до́лжно произносить Темному Лорду. В каких отношениях ты состоишь? У тебя был в них выбор? Поттер прикрыл лицо ладонью, выдыхая. Да что же за бред. Зачем они вообще пришли сюда. — Я лишил тебя возможности иметь… — Боже, хватит! Иметь в родителях Лорда Волдеморта — то еще испытание, и я согласился на усыновление Тедди, потому что это был лучший выход для него самого. Потому что мальчик потерял родителей, отказался от них, — быстро ответил волшебник, выходя из себя из-за поднятой темы. — Не всегда наши желания совпадают с действительностью, и не всегда альтернатива им хуже, больнее. Блять, Том, я бы не подпустил тебя ни к каким детям, никогда. Том молча слушал быструю речь спутника, не зная, было ли в груди облегчение или комок чего-то более нетерпимого и жестокого. Все таки Блэк был прав. За одно лишь это калеку следовало прикончить. Вестник с дурной вестью. — В итоге у меня есть семья, не идеальная, но я люблю ее, — тише продолжил молодой мужчина, старательно отворачиваясь. — Я, черт возьми, разорвал отношения с Лонгботтомом ради тебя, будто бы наши собственные отношения должны были требовать официального вопроса и согласия, будто бы мы не знали, к чему все шло, — его лицо стремительно наливалось краской. — Мне плевать на высказывания Блэка, они не имеют смысла. Но твое поведение… — Что, «мое поведение»? Поттер боролся некоторое время с собой, но все же ответил: — Регулус Блэк — чертов гей. И ты сделал все, чтобы он тебя захотел. Этот твой наряд, твои слова, ты проявил… Прости, прости, я не должен ревновать, ты выглядишь, как божество, твой образ не может вызвать отвращения, ты пытаешься добиться им… Я не знаю, что мне думать. Я не хочу так думать. М-мне жаль, что я сказал это. Темный Лорд приоткрыл рот, только сейчас понимая причины обиды Гарри. Ревность. «Ты выглядишь, как божество,» — он прикрыл глаза, наслаждаясь. После чего подтянул одну ногу взвинченного ответом волшебника ближе к себе, разминая тонкими пальцами стопу. — «Я все еще привлекателен для Гарри, даже так. Не в детях дело. Не в железном ошейнике. Это только ревность. Потому что я выгляжу, как божество. Лорд Волдеморт — в глазах бога тоже бог.» — Ну и что? Том приподнял ногу Поттера выше, прижимаясь к дрогнувшей стопе всем лицом. Затем мягко поцеловал мокрую кожу, погладив привлекательные щиколотки скользнувшей выше ладонью. — Что ты делаешь? — воскликнул альфа, дернувшись и пытаясь выдрать конечность из рук Реддла, но только сполз задницей по скользкому камню ниже, едва воды не хлебнув. Бедра по бокам крепко сжали ноги в сапогах. — Целую твои ноги, это же очевидно. Омега в который раз прикрыл глаза, пройдясь медленной дорожкой поцелуев к пальцам, останавливая движения губ и обращая свое внимание на потрясенное лицо альфы. — Почему я не могу этого делать? Останови меня, если это неприятно, — улыбнулся Темный Лорд, втягивая в рот большой палец ноги и пройдясь по нему языком до впадинки между ним и другим пальцем, отчего вцепившегося в бортики ванной Поттера судорожно встряхнуло, будто молнией ударило. — Разница между всеми этими людьми и тобой в том, что ты можешь касаться меня, что ты единственный, кому я преклонюсь, кому поцелую ноги. Мой бог, моя радость, — пробормотал он, поднимая голову и прижимая ногу альфы к своему горлу, руками проведя чужой стопой вниз, по небольшому кадыку, по ключицам, и прижимая к обнаженной груди, где гулкими размеренными ударами билось сердце. — Только одежда. Просто тело. Не стоит и капли твоей ревности. Реддл притянул другую ногу раскрасневшегося волшебника к себе, отчего тот стиснул пальцы сильнее, чтобы совсем под воду не уйти, и тоже притянул к своему лицу, покрывая поцелуями от пятки до пальцев, прикусывая их и вырывая низкий стон из приоткрытого рта Поттера. Так же протерев стопой от подбородка до груди свою кожу, Том впился взглядом в однозначно возбужденное, взбудораженное лицо Гарри. Тот хрипло простонал: — Я чувствую твое сердцебиение. Реддл сжал пальцы вокруг обеих щиколоток, ощущая дрожь чужих ног на своей грудной клетке, притягивая, прижимая их к своему телу еще ближе. — Потому что запустил мое сгнившее сердце ты.