Infuriato

— Слишком романтично для тебя, — содрогнулся от новой волны желания мужчина. — Никакой романтики, — прошептал Волдеморт. — Буквально. Воскресить труп, нести его тело через метель, вытаскивать со дна ледяного зимнего озера, доставать из его гнилого рта землю и вновь встречаться с Марой, нет большей принадлежности, даже матери, родителям я так не принадлежал, не был обязан, своими теплыми чувствами, счастливыми воспоминаниями, радостью, — не скупился на признание он, вновь притягивая одну из стоп партнера и покрывая ее легкими поцелуями. — «Моя радость», я говорю буквальные вещи очень часто. Не Патронус ли стал подтверждением, не воскрешение ли? Поттер неловко сменил позу, подтягиваясь выше в мраморной ванне, пытаясь незаметно шмыгнуть носом — феромоны Реддла усилили концентрацию в тесной комнате, и это было первым тревожным звоночком, чтобы разум взял верх над телом. — Том, окон нет. Не получится. — Я же просто ласкаю твои ноги, — улыбнулся Темный Лорд, потершись щекой о щиколотку. — Даже не обнажен. — Да? — альфа скользнул ногой ниже, по груди и животу, упираясь на выпуклость между ног, прикрытую лишь тонкой тканью. Он моментально вспыхнул, то ли от возбуждения, то ли от огорчения. — На тебе даже белья нет, Мордред, Реддл, надевай трусы под одежду. — Песик, тело каждого человека ограждает от посторонних взглядов тонкие слои одежды, тогда какой в них смысл? Любой может представить, что там, под ними. И практически никто не способен контролировать ход мыслей других. Конечно, если это не Империус Старшей Палочки. Омега рассмеялся, подаваясь бедрами вперед и усиливая приятное прикосновение. Калечить несчастные слизистые Поттера он не собирался, впрочем, а смазка, вытекающая из задницы уже должна пачкать воду. — Есть идея, смотри, — Том притянул в руки кусок мыла с раковины, трансфигурируя его в иной материал грушевидной формы и протягивая в руки недоуменно глядящего мужчины. — Вставишь в меня? — Вста… О! — догадался в итоге Гарри, разглядывая странную превращенную игрушку внимательнее. Она казалась большеватой, почти как собственный узел. — Тогда смазка останется внутри, меньше феромонов. Гениально, серьезно. А обратно вытаскивать как? — Магией, — пожал плечами волшебник, убирая с себя ногу пары и поднимаясь из воды, нависая сверху над отклонившимся назад Поттером, подтягиваясь еще выше и полностью закрывая второго чародея своей тенью, и практически все костяные бусы-ленты легли на его грудь. — Вставляй. Гарри выглядел очарованным близостью спутника, полностью погруженным в его взгляд, полностью подчиненным его произнесенным чувствам — странному признанию в любви. Реддл уперся ладонями в бортики ванной над головой альфы, зажимая коленями его бедра и чувствуя, как под ткань намокшей мантии пробирается теплая рука, оглаживая ягодицу. Проникновение трансфигурированной пробки не было особо приятным, если бы не знание, что вставляет ее сам Поттер. Том молча следил за выражением лица любовника, а когда игрушка оказалась полностью внутри, склонился, чтобы впечататься губами в приоткрывшийся рот, сталкиваясь с чужим горячим языком. Он протиснул следом два пальца, открывая челюсть Гарри сильнее, опуская ее вниз, и полностью переместил свой вес на тело другого мужчины, чтобы второй рукой протолкнуть Старшую Палочку внутрь глотки, очищая желудок. — Займемся сексом? — шепнул Реддл в широко распахнутый рот, оттягивая челюсть за нижний ряд зубов ближе к грудной клетке. — Его нет в расписании, встреча закончилась раньше, чем я предполагал, — он пристально заглянул в единственный глаз, чтобы считать мысли. — Я не хочу других мужчин. Знаешь, раньше я думал, что буду предпочитать женщин. Настоящих женщин, я имею в виду, а не звероподобных самок. Беты, магглы. Еще до того, как узнал о Гонтах. Лет до четырнадцати я предполагал вариант, что сумею зачать им ребенка в случае, если это потребуется. Пока не узнал о грязи в крови. «Нет, только не вечер откровений, » — увидел он в мыслях Поттера. — «Только не обсуждение связей с другими людьми, прошу.» — Меня будут окружать люди, — Темный Лорд пригладил розовую мышцу языка пары кончиком волшебной палочки. — Много людей. Некоторые из них окончат свою жизнь верхом на кольях, мои враги. Некоторые станут общаться и с тобой, мои приближенные. С некоторыми мне придется уживаться в одном мире, быть улыбчивым, дружелюбным и милым, твои друзья. Существующие, будущие. Столько разных типов характера и внешности. Лучше нас. Быть может, более подходящие, не только в плане инстинктов, ведь на них мы опираться не посмеем никогда, верно? Я о терпимости, степени привлекательности, степени развития. К кому ты ревновал? К чему ты ревновал? К самке без мозгов? К той, что потекла, когда я придавил ее голову к полу? Гарри весь скривился, опустив ладони на талию мужчины, то ли пытаясь отодвинуть того от себя, то ли просто остановить. Том не сдвинулся ни на сантиметр, и внимание его стало даже более пристальным. — Считаешь, идеальный партнер для меня — тот, что обрадуется моей жестокости? Что окажется терпим к каждой выходке, хм? Не менее безумный? «Дай мне ответить.» — Я уже слышу тебя, вижу, зачем слова? — пальцы пробрались еще глубже в рот. — Скажи, каким бы я стал, позволяй ты мне быть тем, кем являлся в самом начале? Сколько ран бы уже нанес, как часто бы бил? И стал бы ты верным Пожирателем Смерти, чтобы я проявлял больше благосклонности? Преклонялся со слепым обожанием после каждой пощечины? — Том вытащил пальцы наружу, пригладив щеку, разглядывая серьезное и осмысленное выражение лица под собой, несмотря на сильное возбуждение где-то возле бедра. И это было максимально великолепно. — По-твоему, эта самка — то, чего я возжелаю видеть рядом с собой, как показатель моей собственной разумности, моей человечности? Итог осознанного выбора высшего существа — полюбить идеальную подстилку под нужды? — Это жестоко. — Я жестокий, — без улыбки кивнул Реддл. — И я делаю жестокие вещи. Некоторые из них являются прямым путем к агрессии животного, безмозглого, инстинктивного, кидающегося пузом на острые вилы, просто потому что перестал их замечать. Людей, подобных Блэку, я раздавлю при первой возможности проявления зверя из-за их существования, поведения, поступков. То, что может загнать меня в тупик разумности и выбора должно быть мертво, устранено навсегда. Не думай, что я могу выбрать кого-то более удобного, привлекательного или послушного. Гарри помялся, отведя взгляд. — Не могу это контролировать. Это просто есть, я не… Понятия не имею, что делать с ревностью, никогда раньше ее не испытывал, ни к кому, — он сглотнул, чувствуя узкую ладонь, наполовину скрытую в тонкой ткани, на своем лице. — Ты ведь… В тебе тоже она есть. Хотя твоя ревность наименее логична. — Почему? Думаешь, остальные, другие, чужие всегда останутся слепы к божеству возле них? — Я не… — Бог, способный воскрешать мертвых и их красивые души, — с давлением продолжил Том, похолодев. — Способный взывать к изначальным божествам, договариваться с ними, читать их послания, дарить бессмертие другим. Не этим ли занимаются истинные боги? А не они ли имеют исключительное милосердие и терпение? А не они ли возвращают к разумности пропащие головы? Альфа рассерженно дернул за одну из длинных костяных бус на рукаве волшебника, прерывая нездоровые слова. Темный Лорд глядел на него с торжеством в своих расширенных зрачках, и химией резануло ноздри особенно сильно. — Я борюсь со своей ревностью, — с колоссальной убежденностью и даже праздностью произнес он. — Борись и ты со своей, потому что они обе бессмысленны. Потому что у нас свадьба через неделю. Будто я позволю ее разрушить ссорой или подозрениями. Посмотри, я покидаю тебя на четыре года, и за это время может случиться все, что угодно, включая влюбленность на стороне, секс, и даже… Зачатие ребенка. Ведь это именно то, что в наших отношениях тебе не будет доступно. — Да что ты прицепился к детям?! — воскликнул Гарри, всплеснув руками. — Я просто попросил надевать трусы под мантию, а ты развел дебаты на тему ревности! А теперь еще и дети! Омега негромко посмеялся, хотя нутро корябали ржавые гвозди. Ему было недостаточно предыдущих ответов, слишком непрямых, слишком хлипких, чтобы успокоиться и быть абсолютно уверенным в них. Целая огромная мечта бога, как здесь можно спустить на тормозах нужный разговор? Целая огромная мечта, которую Темный Лорд Волдеморт душит и давит своим существованием. — Не желай ребенка от меня, Гарри, — нежно попросил Том, вновь склоняясь и быстро целуя покрасневшее лицо: щеки, верхнюю губу, переносицу, шрамы, глаз, лоб, все, что было доступно его рту. И вновь жарко зашептал куда-то в висок: — Пожалуйста. Не думай о детях, просто не думай, я дам все, что угодно, что попросишь. Не делай это условием отношений, не делай меня разрушителем твоей мечты. «Скажи мне «да», скажи мне «да, хорошо, этого не будет», » — усиленно думал мужчина, будто бы пытаясь вложить эти мысли в голову второго колдуна. — «Назови цену согласия, и я сделаю.» — Том, все хоро… — Нет, — прервал начавшийся было протест омега, вновь проталкивая в рот возмутившегося Поттера уже три пальца. Впрочем, не глубоко, чтобы не вызывать неприятный рвотный рефлекс. И вновь Гарри не мог дать прямой ответ. Пытается сказать нечто успокаивающее, утешающее. Это корябало вновь. — Нет, ничего не хорошо, пока ты считаешь меня насильником в этих отношениях, и я совсем, совсем не о сексе, ведь я делал это с самого начала, с первых часов встречи. Я не позволю иметь от меня ребенка, никогда. Я никогда не буду ходить с брюхом, я не порожу на свет грязную мразь с кровью Гонтов, альфу или омегу, никогда. Не проси, не мечтай об этом, что мне предложить, чтобы изменить ее? Как заменить мечту, чем? — он вновь покрывал жаркими поцелуями разгоряченную кожу лица. — Скажи, что ломаю тебя, и я остановлюсь. Гарри мягко отстранил руку Темного Лорда, убирая пальцы из рта, чтобы иметь возможность ответа. И подумал тогда, что именно ответа Том и боялся. Ответа, что дети могли стать важным условием отношений, что Поттер явственно страдает от факта, что иметь их они не смогут, не будут. Альфа чувствовал своей кожей, как челюсть пары сжимается со страшной силой в ожидании этого ответа, но препятствовать ему в этот раз Том не стал. — А я ведь тоже вступил в отношения с травмированным человеком. Почему мои травмы имеют значение, а твои нет? Почему мои желания важны, а твои нет? — серьезно произнес Гарри, и Темный Лорд резковато отстранился, чтобы видеть чужое лицо, уперев на этот раз ладонь в широкое плечо волшебника. — И я начал отношения с тобой, продолжил, радовался предстоящему з-замужеству… — он трепетно вздохнул и кашлянул от першения в горле. — Зная, что детей у нас не будет. Мы на абсолютно равных условиях. Хватит думать о том, что сказал чертов дядюшка, он понятия не имеет, кто ты такой и через что прошел. Да я же предупреждал, что он за языком не следит. И что встречаться с Блэком не стоит. И посмотри — ты опять залез в ванну в одежде, оседлал меня и ведешь себя маниакально, — затем, призадумавшись, добавил: — Точнее, пытаешься не вести себя маниакально, — и улыбнулся на потемневшее в гневе лицо Реддла. — На этот раз более удачно. Никаких угроз, ты так хорошо собой владеешь, и ты — моя радость тоже. Дети — не константа. Все твои замечания Блэку я поддерживаю. Не в продолжении рода главная цель человека, разумного существа. — О, Гарри, — широко распахнутые глаза Тома будто бы горели огнем безо всякого тапетума. Он вновь опустился на мускулистое тело, щекоча его тонкой тканью и путая чужие ноги в алом прозрачном плаще. Длинные костяные бусы на узких рукавах почти полностью закрыли все водное пространство, мягко стукаясь друг об друга. — Почему ты не говоришь это каждый раз? Готов слушать вечно. Да, да, разумность, человечность, наша цель в возвышении интеллекта, в развитии, в знаниях, наш путь не в животном начале, не в инстинктах продолжения рода, на которых базируется общество Волшебного Мира, общество блядских омег и не менее блядских альф, да, моя радость, да, именно это. Поттер молча подтянулся на локтях выше, приподнимая вместе с собой второе тело и прижимаясь лицом к довольно сухой шее, покрывая ее мягкими поцелуями и вслушиваясь в шумный выдох ртом, ощущая как пальцы сжимаются на плече плотнее. Опомнившись, Гарри отстранился, заглядывая во внимательные ясные глаза. — Тедди за дверью. — Оборотни занимались сексом при детях, — бросил Темный Лорд с брезгливостью, качнув бедрами и задевая чужой стояк. — В любом случае, мы не животные, и твой крестник в соседней комнате. Или я позволил бы спать нам втроем на одной кровати? На чужой кровати, это также недопустимо. У нас все свободное время мира до твоей отключки. — Три минуты, — весело шепнул второй волшебник, не соглашаясь, проведя носом до ушных мочек и задевая крупную серьгу-кость. — Иначе тащить мою безжизненную тушку будешь сам. — Семь, — тоже не согласился Реддл, прижимая голову альфы за затылок обратно к своему горлу, намекая продолжить касания губ. — Все двадцать вообще-то из-за сорванного расписания, — казалось, только изменение планов могло вернуть омегу с жутких глубин эмоций к обыденности, человечности, и даже его взгляд стал строгим. — Ты постоянно сбегаешь. Я собирался одарить Блэка Черной Меткой уже сегодня. — Я сбегаю от ссор, — поправил Гарри, а после втянул нежную кожу под мочкой уха в рот, слегка посасывая. С негромким причмокиванием отпуская, волшебник похолодел на пару мгновений — на бледной шее тут же расползлось довольно яркое красное пятно, чем-то напоминающее метку. — Боже, я тебя… — Поцеловал, — перебил его Темный Лорд, смещаясь вновь и шепча в дрогнувшие губы. — На тебе куда больше моих следов, — он провел тонким пальцем по шраму от укуса мертвеца — два полумесяца на смуглой коже. — И практически все мои отпечатки — проявления зверя. Неспособность к контролю над помешательством. Посмотри, как ты сейчас разумен. Зубки моей собачки никогда не повредят кожу Хозяина. Давай, открой рот шире, я тебе это докажу. — Что ты опять задумал? — Игры в доверие? — с легким восторгом и некой долей возбуждения подхватил Том. На слегка заалевшем от горячего пара и разного рода мыслей лице появилось напряжение, а следом — костяные ленты-бусы, все еще покоившиеся на поверхности воды, пришли в движение, подобно змеям. Реддл признался: — Сложновато. Я пытаюсь быть нежным. Только не двигайся. Их слишком много для беспалочковой магии, а я — слишком возбужден. «Игры в доверие, » — фыркнул своим мыслям Поттер, даже не подумав напрягаться. — «Тебе придется найти нечто серьезнее. Себе-то всю голову спалил, но мне совершенно нечего бояться в присутствии твоих магических возможностей.» Том сощурился, и все напряжение с лица моментально стекло. Там была досада. — Довольно мягкое выражение для магического выброса. Гарри, это была случайность. Не теряй бдительности и головы, мои слова, что якобы «сумасшествие тебя любит» — ебаный бред спятившего младенца. Даже не думай прислушиваться к нему. — Я все еще люблю тебя, даже когда ты говоришь эти пугающие вещи во время срывов, — улыбнулся Поттер, осторожно наматывая на ладонь одну из костяных лент, чтобы притянуть ближе к лицу и оставить на трансфигурированном материале поцелуй. — Мне кажется, мы должны больше о них говорить. Пожалуйста? — Твой член упирается мне в живот, — иронично протянул мужчина, и второй колдун вновь вспыхнул. — В моей заднице чертова пробка. А ты хочешь побеседовать. У меня в голове одни извращения, одно другого хлеще, а у тебя истекает время пребывания в сознании. Конечно, это именно самое место — говорить о сумасшествии. — Иди ты! Болтаешь больше всех, рот не закрывается! — Я это планирую, «войти», — серьезно кивнул Том, и одна из костяных лент скользнула Поттеру в рот, другая же тесно обвила шею. — Не собой. Интересно, сколько их войдет в тебя. «Да ты блядский кракен!» — воскликнул где-то в сознании Поттер, и он определенно смеялся, не показывая ни капли страха или неприятия. — «После хвоста меня уже ничем не напугать.» Том улыбнулся, и костяные длинные бусы с рукавов стали неспешными движениями обвивать крупное тело под ним. Это на самом деле не было простым — контролировать совершенно разное движение, следить за давлением на чужую кожу, за сжатием на горле, не перепутать ленты и не протолкнуть одну из них до желудка вместо простого скольжения по языку. К счастью, Гарри об этом даже не думал. К счастью, Темный Лорд продолжал внимательно следить за раскрасневшимся лицом и самим собой.       Он прижался щекой к виску и вкрадчиво прошептал: — Вообще-то их четырнадцать, по семь на каждой руке. И длинной более двух метров. Ничем? Омега приподнялся на руках, заглядывая в лицо партнера и видя там определенное и очень четкое «нет». Кивнув, Том полностью убрал магию, и костяные ленты безжизненно повисли, утрачивая свое самовольное скольжение. Гарри вытащил из рта одну из них, глядя на возлюбленного все так же ошарашенно. — Если ты хочешь что-то в меня вставить, почему бы не сделать это собственным членом? — осторожно спросил он хрипловатым от начавшейся интоксикации голосом. — Кости? Серьезно? — Мне нравятся игрушки, — прямо ответил Том, разглядывая такое же неприятие от своего предложения. Честно говоря, мужчина не понимал, что было не так: альфа уже несколько раз использовал другие предметы в себе — во рту и заднице, а что сейчас отличалось? — Я люблю разнообразие, любишь и ты. В чем дело? — Это не секс-игрушки. Двадцать восемь метров костей, Том. Меня разорвет. Лицо Темного Лорда слегка вытянулось. — Ты что, решил, я собираюсь вставлять в тебя их все? Ты вообще, хоть раз, слышал о таком понятии, как грязные разговоры во время секса? И ты все это время воспринимал каждую услышанную вещь от меня всерьез? Я кажусь настолько имбецильным? Да у тебя кишка повредится уже от пяти. Гарри неловко отвел взгляд, испытывая нечто вроде стыда за свое предположение и остаток легкого ужаса. Прикосновение к обнаженной груди вырвало из пренеприятного состояния. Том вновь улыбался, и уже без упрека. Пожалуй, за языком следовало следить тщательнее, и некоторые вещи альфа может воспринять буквально, не как некий возбуждающий фактор. И, пожалуй, следовало с ним это обсудить. Позже.       Не сказав больше ни слова, Реддл опустил голову вниз, мягко облизывая рот другого волшебника и неспешными мазками языка проникая внутрь, и незамедлительный ответ заставил расслабиться. Руки же где-то на талии вернули былую уверенность. Язык Поттера толкнулся между губ Тома, и тот позволил войти им глубже в свой рот, открывая его шире и принимая прикосновения собственным. — Не против, — произнес Гарри, когда сумел прервать поцелуй, повернув голову и утыкаясь губами в полыхающую щеку Темного Лорда. — Игры в доверие? Сделай то, что хочешь. — А ты? — Мой член упирается тебе в живот. Реддл усмехнулся, перебираясь немного выше и позволяя мягким губам Поттера блуждать по своей груди, по ключицам и ребрам. Руки альфы крепко держали торс, и Том отпустил собственные, чтобы блуждать ладонями по оголенному телу под водой, ощупывать мышцы, считывать движения грудной клетки и дыхания. Он надавил коленом на пах Поттера, и тот невнятно простонал, разведя ноги шире. — Хочешь своего Хозяина? — Том повернул голову, перекрывая кран с водой, когда ее уровень уже начал подниматься до бортиков, вызывая неприятную зудящую панику. Вновь посмотрев на Гарри, мужчина сместился ниже, с огорчением признав, что секс в воде для блядских инстинктов омег — то еще «удовольствие». — Не дергайся. И, бога ради, не создавай для меня неловкую ситуацию. Реддл глубоко вздохнул, сцепив зубы так сильно, что они заскрипели, и, вцепившись в бортики ванной, нырнул под воду с головой, чтобы прижаться лицом к чужой промежности. В то же мгновение за живот будто подцепили крючком ужаса, и в мыслях моментально застыли воспоминания утопления, паники, воды в легких, медленное угасание умирающего мозга, холода, темноты, вид второго Поттера совсем неподалеку.       Сумев продержаться пару секунд, Том резковато вынырнул обратно, хватая ртом воздух и смаргивая с ресниц воду. Смотреть в лицо Поттера не стал, прекрасно понимая, что тот прочтет в чужих глазах острое сумасшествие. Омега перевел взгляд на свои побелевшие пальцы и трещины под ними на чертовом зеленом мраморе. Прекрасно. Что еще за ерунда с физической силой? Темный Лорд отстранился, сев на пятки, чтобы внимательно осмотреть свою кожу, но на ней не было ни повреждений, ни покраснений, свидетельствующих о применении такой силы. — Интересно, — протянул он, возвращая руку обратно и вновь попытавшись раскрошить мрамор, что, конечно же, у Реддла не вышло. — Магия сдавливает воздух под моими ладонями. Нечто вроде выброса. Это практически физическая сила мышц, практически результат сумасшествия омег, — глаза Тома расширились и он кинул быстрый взгляд на притихшего Поттера. — Я адекватен. Не бойся, все в идеальном порядке. Гарри изумленно разглядывал трещины, потрясенный сначала поступком «камикадзе» спутника, а затем способностью расколоть прочный камень пальцами. Не пальцами, и участившееся было сердцебиение от страха стало приходить в норму. Получив в ответном взгляде все, что было нужно, Реддл вновь глубоко вздохнул, цепляясь за бортики и уже медленнее погружаясь под воду, находя губами член и не с первой попытки сумев обхватить его, поймав и погружая в рот. Шум воды заглушал все остальное, паника в венах, бешено бьющееся сердце, Том не замечал реакции альфы на минет, и действовал, исходя из памяти. Он старательно медленно скользнул головой ниже, концентрируясь только на своих челюстях и губах. На руки и магию под ними можно было не обращать внимания, пока они не находились на теле Поттера. Реддлу было интересно, дрожал ли Гарри от понимания, что член его могут откусить за мгновение из-за потери контроля? Стонал ли от возбуждения, что именно разумность и контроль останавливают полыхающие инстинкты мужчины от жуткой травмы? И о чем думает?       Том опустился губами до самого конца, жалея, что не может раскрыть рот еще шире, чтобы впустить внутрь и слегка набухший узел, хотя большая головка глубоко в горле уже вызывала страшное желание избавиться от помехи дыханию. Странно, но возбуждение только усилилось, затмевая даже панику. Реддл не мог основательно обдумать эту реакцию, когда инстинкты выли бороться за жизнь в блядской ванне с водой.       Когда раздавшийся треск заглушил даже шум воды и пульсацию крови в ушах, а рука провалилась в пустоту, мужчина аккуратно снялся с налитого кровью пениса и вынырнул, тут же натыкаясь на ошарашенного и порядком напуганного Поттера. Тот и двинуться не решался, лежал с приоткрытым ртом и прижатыми к груди руками, поглядывая на осколок ванны, свалившийся на пол. — А может лучше двадцать восемь метров костей? — нервно поинтересовался он, сглатывая. — Все познается в сравнении? — хрипловато посмеялся омега, взмахом ладони восстанавливая разрушения магии. Он обхватил пальцами член Гарри, начиная неторопливые поступательные движения, второй же рукой сжал собственный, выдыхая от удовольствия. — Меняемся местами. Поттер молча подчинился, все еще выглядя потрясенным до глубины души, седлая удобно легшего на дно ванны Реддла. Вместе с набранной водой крупное тело казалось немного легче, и Том расслабленно улыбнулся, крепко обхватывая бедра ладонями. Потрясающий вид, и он разглядывал оголенную кожу, покрытую каплями воды, нисколько этого не стесняясь. Гарри опустил руки на грудную клетку омеги, оглаживая, не возражая, когда длинные костяные украшения вновь пришли в движение, извиваясь и окутывая его, обматываясь вокруг шеи. И даже это было не так пугающе, как внезапное погружение омеги под воду с головой. — Сдвинься немного ниже, да, — Том долго выдохнул, прикрыв затрепетавшие веки, когда альфа съехал ягодицами на его промежность, задевая член. — Двигайся. Я скажу, когда буду кончать. Поттер начал легко покачивать бедрами вперед-назад, потираясь о небольшую эрекцию спутника, не прекращая оглаживать бледную кожу, нежно, передавая любовь касаниями на выпирающих ключицах, щеках, трогая тонкие веки, виски, ведя пальцами по кадыку и забираясь под темную мантию. Вновь и вновь возвращался к лицу, разглаживая зарождавшуюся морщинку между бровями, спускаясь к мягким губам, что тут же обхватили дрогнувшие пальцы, и Гарри протолкнул их глубже, получив легкое сжатие зубами. Реддл переместил одну руку на член волшебника, просто прижимая его к своему торсу, стимулируя орган простым трением о него. В голове немного покалывало от управления костяными бусами, однако увитый ими возбужденный партнер смотрелся достаточно впечатляюще, чтобы продолжить.       Одно из трансфигурированных украшений вновь скользнуло Гарри в рот, и тот открыл его шире, заглатывая глубже и мимолетно морщась от движения ниже по глотке. Дыханию оно мешало не сильно, только вызывало тошноту из-за трения о корень языка и гораздо ниже. Вторая костяная лента обмоталась вокруг рта, имитируя плотный кляп-маску, еще две обвились вокруг рук, медленно стягивая их назад, за спину, двигаясь намного жестче, чем глубоко в глотке. — Смотри мне в глаза, — строго произнес Реддл, когда Гарри начал щуриться все чаще. — Теперь это единственное место, где ты можешь сказать «стоп». «Извращенец, » — довольно четко транслировал тот, смаргивая выступившие от запаха феромонов и раздражения в горле слезы. — «Ты до желудка уже, кажется, достал.» — Как же хорошо, что он пуст, не правда ли? Том очаровательно улыбнулся, использовав невербальное очищающее к прямой кишке, а затем стекая пальцами между ягодиц все так же ритмично движущихся бедер, ощупывая все еще вполне растянутую дырку. Он с трудом протиснулся внутрь нее тремя пальцами, намекая, на что единственный глаз Поттера расширился в понимании о продолжении. Реддл придавил его пенис сильнее к своему телу, и настороженность сменилась вспышкой удовольствия. Несмотря на убежденность о контроле, омега раз за разом прерывался, чтобы остудить пылающие мысли, и слова об идеальном порядке тоже были буквальными, Волдеморт не собирался терять головы — в этот раз секс не был безопасным. «Без смазки не влезут, » — мельком подумал мужчина, неслышно открывая дверь и призывая из сумки пару тюбиков со смазкой, плотно прикрывая ванную комнату, вдобавок окутывая ее заглушкой. Это была чужая территория, а стравливать и без того комплексующего и стыдливого Поттера не было никакого желания. — «Придется изменить трансфигурацию, некоторые кости слишком острые.»       Гарри проследил взглядом, как Том расслабленно постукивает палочкой по своим украшениям, меняя их, с каким-то смирением готовясь к чему-то ужасному, хотя даже движение костяной ленты где-то в пищеводе вызывало лишь легкое раздражение, к которому можно было привыкнуть. Тошнота уже стала слишком частым спутником жизни рядом с таким возлюбленным. К несчастью, даже благодаря пробке запах никуда не делся, пусть феромонов в воздухе оказалось разлито меньше. Поттер дернул руками, неспособный вытереть беспрерывно стекающие сопли и слезы из-за окончательно раздраженных слизистых. Черт возьми, это отвратительно. — Хм? — омега заглянул в сознание альфы, когда тот напрягся слишком заметно. Он поспешно отвернулся, хмурясь и щуря глаз. — В этом все и дело. Беспомощно: не иметь способности контролировать свое тело, его реакции, внутренние процессы. Мне нравится твой стыд в какой-то мере. Он означает мысли, действующее сознание, «а что подумают остальные?» «Выгляжу ли я безмозглым?» — с удовольствием продолжил говорить Том, вновь ныряя в дырку партнера уже хорошо смазанными пальцами, проталкивая их глубже, другой рукой медленно покрывая прозрачной субстанцией и костяные ленты, демонстративно, открыто, перед лицом Гарри. — Мне нравится твоя способность отказывать. Мне нравится, когда ты доверяешь мне непривлекательное лицо. Мне нравится твоя мнимая беспомощность. Мне нравится, когда ты изучаешь новое даже в животных непотребствах — сексе. «Болтаешь, » — закатил свой глаз альфа, двинув бедрами по промежности Реддла жестче, и тот простонал. — «Почему когда я просто хочу вытереть эти блядские сопли, ты разводишь философские разговоры?» — Я зрю в корень проблем и вопросов, — ласково ответил чародей, празднуя желаемый результат — в голове Поттера больше не читалось страшного напряжения, и тело становилось более раскованным, тоже расслабляясь и позволяя проводить безболезненную растяжку анальных мышц. — То, чем они вызваны, то, как именно на них реагировать, вопросы состоят из пары фраз, но порождены они множеством обстоятельств. «Ты просто хочешь извращенно потрахаться, красный, как вареный рак, от возбуждения!» — мужчина затрясся от сдерживаемого хохота, давясь костяной лентой глубоко в пищеводе. — «У тебя даже уши горят.» Том изящно повел плечами, не собираясь оправдываться или отнекиваться — происходящее прямо сейчас действительно подводило к странной границе, еще непонятной, неизвестной, едва-едва опробованной на алтаре дня рождения. Разумеется, Реддл весь пылал от желания, трогая, впитывая близость божества, что в который раз разрешал делать с собой далекие от принятия обычных людей вещи. Гарри Поттер не был обычным человеком.       Омега не стал отвечать, вставляя в кишку спутника уже четыре скользких пальца, продвигая их в глубь до большого пальца, пока он не уперся в ягодичную складку. Пробка внутри собственной кишки немало раздражала, скапливаемая смазка — еще больше. Если была бы возможность насадиться на член Поттера прямо сейчас, Том бы ее использовал, однако здесь было только два выбора — заняться привычным для них сексом или продолжить покорять новую грань, которую в присутствии приглушенных феромонов была возможность растянуть. Неспешность. Реддл осознавал, что если попытается впихнуть в тело мужчины эти кости слишком быстро, поспешно, если тот потеряет сознание и потребуется выдергивать их обратно… Он не думал, что кишка и пищевод подобное перенесут. «Я могу получить привычную близость, когда угодно, » — в итоге нашелся с выбором Темный Лорд. — «Это прекрасно.» — Расслабься, — посоветовал Том, вытягивая пальцы наружу и сжимая обеими руками чужие ягодицы, призывая к неподвижности. Гарри опустил взгляд на скользнувшие за спину костяные бусы, конечно же, сразу напрягаясь. Омега весело добавил, успокаивающе пригладив твердую мышцу бедра: — Кто здесь непослушный песик? Кто не подчиняется Хозяину? Ответь на это. Поттер судорожно вздохнул носом, однако взгляд отвел, немыслимым образом заливаясь краской сильнее. Мышцы действительно расслабил, с изумленным сдавленным стоном отреагировав на мгновенное проникновение неоднородного бугристого предмета, что ощущался и жестким, и пластичным одновременно. Следом — уже привычное ощущение тонких пальцев, растягивающих дырку сильнее. Другая ладонь сжалась на ягодице, предупреждая не возобновлять движения, и перетекла на истекающей смазкой пенис, покрывая лубрикантом легкими порхающими касаниями, а затем неторопливо сжимая узел. Гарри промычал вновь, и его всего встряхнуло, когда костяная лента толкнулась еще глубже, извиваясь, а следом начала проникновение вторая, немного медленнее и аккуратнее. Пальцы все еще были внутри, из-за тесноты чувствуясь сильнее, и повторная дрожь прошлась по каждой клетке тела, дрожь возбуждения и кольнувшего страха. — Видишь, как хорошо? — прошептал Реддл, стискивая свой член и с силой сжимаясь на вставленной пробке, разглядывая мужчину над собой. — Тебя трахает мой костюм, ты находишь это эротичным? Гарри, в тебе уже практически четыре метра костей, это пугает или возбуждает? Не то чтобы прямо сейчас Поттер был способен ответить, когда внутрь уже было вставлено два длинных украшения, не считая рта. В животе ощущалась тяжесть и растяжение, и альфу уже трясло не переставая. Он с трудом сглотнул и медленно опустился лбом на бортик ванной, не сумев и дальше держать спину прямой. — Гарри. Тот приглушенно промычал согласие, слегка качнув бедрами вместо ответа. Он сжал коленями торс омеги, и Том выдохнул от удовольствия, вновь касаясь чужих мышц, гладя влажную кожу в успокоении. Мужчина рефлекторно содрогнулся, когда ощутил, как к растянутому отверстию прижалась еще одна кость, а пальцы потянули за кольцо мышц, оттягивая его для удобства. Темный Лорд проворковал, старательно наглаживая все такой же крепко стоящий член Поттера: — Тише, тише, ты справишься, осталось последнее. Это ведь не больно, правда? Гарри вновь промычал нечто похожее на согласие, хотя ощущать проникновение третьего украшения становилось тяжело: казалось, оно просто не поместится в и без того переполненном животе. Все же, Реддлу он доверял. Голова начинала кружиться от его феромонов, и судорога тошноты прокатывалась по горлу не раз, однако это было впечатляюще легко по сравнению с растяжением в прямой кишке. С трудом разогнувшись, он заглянул в глаза Темного Лорда — едва лицо Поттера вернулось к пределу досягаемости взгляда, Том стал таким же внимательным, считывающим. «Освободи мои руки.» — Разве это проблема? — улыбнулся омега, однако давление костяных лент на предплечьях и запястьях медленно ослабло, пока совсем не пропало. На лице волшебника застыло легкое разочарование. «Я хочу сделать тебе приятно, » — ласково подумал Гарри, ощущая прилив нежного тепла, ведь несмотря на предложенную роль «подчиненного», Том уступил по единственной просьбе. Коловший нутро страх просто испарился, он не мог существовать в одной параллели с нежностью. — «Я же вообще ничего не делаю.» — Ничего? Мужчина демонстративно покрутил перед головой раскрасневшегося подрагивающего волшебника левой рукой, запястье и предплечье которой оказалось полностью заляпано спермой — Том каждый раз успевал удачно прикрывать кожу Поттера от ожога. — Я кончил уже два раза. Ты и представить себе не можешь, сколько удовольствия приносишь мне. Гарри изогнул бровь, тем не менее с наслаждением проведя обеими ладонями по грудной клетке чародея, и взгляд Реддла стал даже более насмешливым. Альфа не повелся на провокацию, только поморщился от движения внутри, когда украшение толчком проникло еще глубже. Это не помешало вести кончиками пальцев по ключицам и плечам, прикрытым промокшей мантией, сосредоточенно проводить по полыхающей коже щек и шее, ощупывая ускоренный ритм пульса на сонной артерии, и альфа простонал от новой волны удовольствия, возвращаясь к пульсирующей жилке каждый раз, ведя прямую линию, ведя нежную «галочку», обводя артерию по кругу. — И это я фетишист? — не выдержал омега, но смеяться не стал. — Твои фетиши куда более странные: сердцебиение? Ты радуешься, что… «Что я живой, что мое сердце бьется». Глаза Реддла слегка потемнели, и заканчивать фразу мужчина не стал. Прикосновения на шее отзывались мурашками по всему телу, невесомые, нежные, как можно вообще жаждать зубов, повреждений, метки, когда разумные проявления ласки куда более подчиняющие сознание? Том даже пошевелиться не смел, разглядывая нависавшего сверху спутника, его заметную дрожь, выступивший пот, ощущая бедрами чужие напряженные бедра. «Тугодум, » — весело подумал альфа, тут же отводя глаз в сторону горла любовника, и брови Темного Лорда взметнулись вверх. — Я знал, что тебя заводят любые проявления моей жизни, моего осознания себя человеком, заводят практически так же, как и мрачные вещи, называть меня ту… — слова оборвались резко, и улыбка за мгновения стекла с губ Реддла. Он выглядел настолько ошарашенным, поверженным и потрясенным, что рука Поттера замерла. — «Я люблю тебя»? Гарри кивнул, вспыхивая ударившей в голову кровью до сильного головокружения, продолжив чертить пальцами на шее любовника простые буквы. Том не отвечал некоторое время, и мужчина вновь стрельнул взглядом в его лицо, на котором все так же читалось потрясение. «Что же, я нашел у тебя точку отключения?» — разрядил обстановку Поттер, транслируя веселые мысли в совершенно черные глаза под собой — зрачки расширились так сильно, что не было видно цвета радужной оболочки. — «Способ мгновенного уничтожения Темного Лорда? «Бам», » — палец вновь вывел «Я люблю тебя» на сумасшедше скачущем пульсе. — «Я сломал великого Лорда Волдеморта.»       Том на самом деле никогда не чувствовал себя настолько поверженным внезапной атакой. Пожалуй, даже первый романтический поцелуй от лица Гарри подобной реакции не вызвал, ведь отголоски решений Реддл успел прочесть во взгляде, успел понять, когда лицо альфы приблизилось к его собственному, когда ощутил на губах горячее дыхание. Сейчас, взбудораженный извращениями, развратностью, был абсолютно не готов встретить выстрел в голову, локальный взрыв, действительно, «точку полного отключения», такую незамысловатую, простую, неожиданную, на бьющемся пульсе, без единого произнесенного слова, совершенная атака, лишившая всех мыслей разом. — Не делай так больше, — неровным хриплым голосом потребовал Реддл. «Я буду.» — Да, — так же требовательно согласился тот, резковато сдвигаясь ниже и прикасаясь полыхающим лицом к члену, обвивая бедра волшебника одной рукой, после чего совсем прижал собой пенис к увеличенному и растянутому животу, потираясь о него лбом и носом. На затылок опустилась широкая ладонь, притягивая голову теснее, и по губам расползлась улыбка. — Да, будешь. — Черт возьми, — болезненно простонал Гарри, хромая в сторону кровати. И если проникновение костяных бус во время возбуждения и оргазма еще было чем-то приемлемым, то когда после пришлось их медленно вытаскивать, альфа познал ад. — Мне все равно, что там выстроено в твоем расписании, но я «снизу» не буду по меньшей мере еще три недели. И неделю без секса в принципе. — Какая жалость, — безо всякого огорчения отреагировал Том, совершенно сытый и удовлетворенный. — Я у тебя все проверил, песик, ничего страшного — только натерто и растянуто, пройдет через пару дней. Закажу всем завтрак. Спускайся вниз, Тедди подойдет вместе со мной. Поттер бросил в ловко увернувшегося мужчину подушкой, не с первой попытки натягивая на себя белье, морщась и кривясь от пренеприятного раздражения в кишке.       Зайдя в столовую, альфа замер, как вкопанный, застав страстный поцелуй чертового дядюшки и другой омеги, судя по разлитому в просторном помещении запаху. Спина почти моментально покрылась липким неприятным потом. Женщина с негромким причмокиванием оторвалась от Блэка, качнувшись, и Гарри с изумлением узнал в ней белокурую Нарциссу Малфой. Родственницу Регулуса. Та перевела свои светлые глаза на вошедшего, и пару мгновений они оставались презрительно-пустыми, видимо, пока в голову не скользнуло узнавание. Омега побледнела так явно, что Поттер испугался за ее здоровье, встревоженно качнувшись вперед. Нарцисса отшатнулась в сторону, и в красивом лице застыл ужас. — Что вы… — Гарри недоуменно нахмурился, что Регулус поддержал. — По всей видимости такой страшный, что распугиваешь всех вокруг, — язвительно прокомментировал несуразное поведение любовницы старший мужчина, скрестив на груди изящные руки. — Одноглазый двухметровый монстр, сейчас нас всех сожрет. Это мальчишка Поттеров, Цисси, что за видок? Малфой перевела на Блэка глаза, наконец, взяв под контроль эмоции. — Я знаю, кто это. И присутствие здесь Гарри Поттера значит только одно, — женщина поднялась на ноги, поправляя на себе светло-голубое летнее платье. Несмотря на феромоны страха, голос стал холодным и сдержанным. — Есть такое выражение. Не суйся к медвежонку, а беги от него со всех ног, ибо медвежонок — самое опасное в лесу существо, ведь где-то совсем рядом прячется его разъяренная мать-медведица. Пожалуй, удалюсь до того, как Сами-Знаете-Кто решит полакомиться возбужденной омегой в присутствии Его партнера. Запах, Регулус, о гостях стоит предупреждать заранее. «Блеск. Медведица. Том будет в восторге.» — альфа недовольно фыркнул под нос, присаживаясь за гостевой стул и подскочив на месте от вспышки боли в заднице. — Темный Лорд прибыл с визитом, все верно, — нежно ухмыльнулся Регулус, и в его темных глазах появился неприличный восторг. — И Он такой, каким я себе Его представлял. Цисси, Он великолепен. Кто-то определенно горько жалеет, что игрушкой себе Он выбрал Поттера, а не, скажем… Драко. Нарцисса совсем заледенела, но вот дальше отмалчиваться Гарри не собирался. — Я никакая не «игрушка», — жестко прервал ядовитые речи дядюшки мужчина, сжимая кулаки, борясь со злостью, еще одной вспышкой ревности и бьющимся в пульсе страхом. — А его будущий муж. Осторожнее с языком, дядюшка, иначе ни приглашения на свадьбу, ни каких-либо связей вам не видать. — Правильное замечание, мистер Поттер, — неприязненно улыбнулась женщина. — Не играй, Рег, заиграешься. Я никогда бы не выбрала в супруги моему сыну Темного Лорда, и у Драко через несколько лет будет прекрасный брак с чистокровной милой девушкой, совершенно покорной и домашней. Так, как и положено моему наследнику. До встречи. Мистер Поттер. Она кивнула альфе и скрылась в камине, бросив в появившийся огонь горсть летучего пороха. Повисла неуютная тишина. Регулус же впился взглядом в бледноватое лицо своего гостя, сжимая тонкие пальцы на подлокотниках большого кресла, где сидел. — «Свадьба»? Ты и Темный Лорд? — он задумчиво поджал полные губы. — Если все тщательно взвесить, то это не самая плохая партия для великого волшебника. Древний род, имеется поместье, запас денег и артефактов, да еще и омег боится. Что же до твоей истинной пары? Уже убита? Гарри глубоко вздохнул, успокаивая накаленные нервы. — Не ваше дело, — вместо грубых речей отрезал он. — С какой стати мне вообще трепаться о личных отношениях? Вам сплетен мало? Заслышав ровный звук шагов на лестнице, оба волшебника повернули головы, встречая глазами вошедших в столовую Тедди-Салли и Реддла, переодетого в простую строгую мантию с высоким воротом, чему Гарри был благодарен — мужчина не очень жаждал вскрывать на чужое обозрение их интимную близость, вроде засосов или других следов. Том остановился, перевел взгляд в сторону камина, всяко почувствовав запах возбуждения совершенно другой омеги, и сел рядом с Поттером, который по неведомой причине тут же напрягся.       Регулус нервно вскинулся: — М-мой Лорд, это место… — словив внимательный непроницаемый взгляд, еще тише продолжил: — Для слуг. Если Вы желаете занять более подходящее Вашему статусу место, прошу, пересядьте на… — Это стул, — сухо прервал его омега. — Место за обеденным столом, такое же, как и все другие. И оно свободно возле моего спутника. Я использую этот предмет мебели, как и когда захочу. К слову, о слугах. В поместье нет никаких работников, а состояние дома… — Том обвел бесстрастными глазами помещение, покрытое толстым слоем пыли и паутины. — Праздная немощь. Гибнешь в стенах, полных богатств. И заботит только этикет, формальность. Не от большого ума. Более того, я вижу твое истощенное состояние. Не о стульях голова болеть обязана. Юный оборотень с насмешкой хмыкнул, забавляясь. Напыщенных, вычурных от своей гордости людей он не любил, как и всякие дурацкие бессмысленные правила. Гарри же невольно осмотрел хозяина дома, но тот показался вполне ухоженным и пышущим здоровьем, ничего подозрительного или похожего на недоедание. Спорить не стал — Реддлу о голоде известно гораздо больше. — Домовые эльфы пропали, — тихо ответил омега, посмотрев на свои ноги. — Я не в том состоянии, чтобы позаботиться о себе. — Наймите поваров, работников, — вклинился Поттер, переглядываясь с парой. — В чем проблема? — Унижение, — улыбнулся Темный Лорд, поднимаясь с места, когда в окно постучалась сова с уменьшенной в размерах посылкой. — Нанимать грязнокровок или магглов для уборки и приготовления пищи, впускать их в священную обитель великого древнего рода, позволить видеть состояние главы рода и остальные непотребства, что он даже не скрывает. Что с ногами? Гарри дернулся, пораженный бестактным вопросом, но Блэк, казалось, даже не замечал явной грубости в свою сторону. И старший омега выглядел все таким же пораженно-восхищенным одним присутствием Темного Лорда. Он тут же ответил: — Сириус Блэк напал на нас, смертельно ранил мать и сломал мой позвоночник. Поттер с шумом выдохнул, попросту неготовый услышать о крестном. Реддл замер у окна, но не повернулся лицом к другим волшебникам. Тедди же поочередно переводил любопытный взгляд с одного на другого. — Что?.. Блэк повернул голову к Гарри, и на губах появилась невеселая улыбка. — Так Люпин ничего не рассказал. Понятно, почему ты ненавидишь нас. Да, мы сдали Сириуса Аврорату, да, но это был единственный выход. Мать боролась со своим состоянием до последнего, и она была главой рода. Я не смел ослушаться. Вальбурга страшно любила Сириуса, даже после того, как в порыве гнева выжгла с родового древа и лишила наследства. Он был нашей яркой звездочкой. Мать считала, что стены родного дома помогут успокоиться. Держали Сири пару дней на чердаке, заперли, конечно. Он страшно выл и кидался на стены, я пытался заговорить с братом, думал, хотя бы меня признает и послушается. Но он напал, едва не убил. Критчер спас, за что заслужил быть обезглавленным. Когда мать скончалась, я вызвал авроров и передал им документы на «альфу», подвергшегося проклятию из-за родового артефакта, накинул денег, чтобы не было никаких проверок. Азкабан — был единственным способом сберечь других людей от сумасшедшей омеги. А также сберечь репутацию семьи. После… Я видел в газетах о похищении. Мне жаль. Но мы поступили бы так же, даже зная, что Сириус причинил тебе вред. — Поверить не могу, — прошептал Гарри. Его пальцы мелко дрожали от воспоминаний и неясного чувства горечи в душе. — Почему вы не залечили раны? Блэк ответил не сразу. Он молчал. Но, бросив взгляд на спину Темного Лорда, понимая, что и он внимательно слушал скупой рассказ, все же продолжил его. — Потому что я понятия не имел, где здесь находятся зелья. И я не знал, какие именно нужны. Школу не посещал, был на домашнем обучении. Меня… Воспитывали для продолжения рода, воспитывали совершенно другим вещам, ведь лечением и уборкой, приготовлением пищи всегда занимались наши домовые эльфы. У Блэков столько врагов… Я не просил ни у кого помощи, пока наш род находился в столь беззащитном состоянии. Мать умирала, а я копил силы на встречу с аврорами, ожидая, пока жизнь Вальбурги не иссякнет. Критчер уже потерял остатки мозгов, чтобы помочь. Только еду таскал, он спас меня, и я благодарен старику. Это был хороший домовой эльф, и он заслужил почестей. Когда мое состояние нормализовалось для того, чтобы я имел возможность держаться на ногах с помощью трости, не растеряв гордости, сделал заказ на нужные зелья, но… — губы дрогнули. — По какой-то причине ответным письмом выставили требования принять заказ лично, в Лютном переулке. У Блэков было много кровных врагов. После — дома я не покидал. «Его избили, » — с горечью подумал Гарри, отводя взгляд на свои стиснутые в кулаки пальцы. Напали на хромого мужчину, омегу. Теперь альфа даже не знал, что и думать про дядюшку. Этот волшебник окрасился совершенно иным цветом, с совершенно иной стороны. И не то что бы отсутствие жизненных навыков портило Регулуса в глазах Поттера, вовсе нет. Скорее, это была жалость, скорбь, гнев. — Бесполезные животные, — пробормотал Том, вкладывая в мешочек на лапке совы маггловские деньги и выпуская ее наружу. Мужчина вернулся к столу, левитируя из посылки еще горячий плотный завтрак на каждого волшебника. Никакой жалости внутри себя не ощущал, никакого сочувствия. — Причинять вред беспомощной калеке, что лишь языком болтает. А тот даже не в состоянии должным образом отомстить или потребовать помощи. Гордость. Угасший и уже бесполезный род, совершенно бессильный. «Чистота крови навек», и куда она привела вас? К грязи и умиранию. Подыхать от голода, имея деньги, — Реддл улыбнулся, но глаза пылали ненавистью и презрением. — Займись собой, Регулус Блэк, мне не нужны бесполезные калеки без мозгов. Каждый волшебник моего нового режима будет нести определенную пользу. Сегодня нас ожидает встреча с возможным Пожирателем Смерти, он может иметь остаток запасов ингредиентов для приготовления Костероста, не с пустыми же руками он явится на поклон Темному Лорду? Будешь бороться со своей ненавистью к животным, Блэк, потому что Северус Снейп — альфа. А теперь — «приятного аппетита» в полной тишине.       Когда Гарри, ворча, вышел из комнаты крестного отца, Том с улыбкой дописал пергамент, изменяя конечный путь доставки посылки — она прибудет довольно быстро, ведь адресат находился в Лондоне, а не Норвегии. А когда выпустил недовольную сову в открытое окно, позади послышался треск запирающих чар. Реддл резко отшатнулся в сторону, выхватывая волшебную палочку и одним текучим движением принимая боевую позу.       В углу комнаты, прислонившись спиной к запертой двери, стоял он сам. Том буквально кожей ощутил личность нарушителя личного пространства, ощутил перекаты магии в горячем воздухе. На этот раз не было никакого вычурного костюма из кожи, костей или железа, на Томе Поттере «красовался» отвратительный рваный балахон, невзрачное тряпье черного цвета, глубокий капюшон, наполовину скрывающий лицо, отбрасывающий тень на него. Гость молча шагнул к замершему двойнику, а после — вонзил ему в живот длинный нож по самую рукоять.       Глаза более молодого волшебника расширились, и он пошатнулся. Том даже и подумать не мог, что взрослая версия посмеет напасть, посмеет напасть таким маггловским способом, таким безвкусным и грубым. — Время — не пропасть, куда ты можешь прыгнуть и изменить его, как вздумается, — бесцветным голосом произнес Темный Лорд в рваном балахоне. Он медленно прокрутил нож, заставив второго мужчину зашипеть от боли. — Это земля, где ты до сих пор застрял мертвым. Это плотность, это структура из цепей и связей, и твое появление в прошлом станет ножом в живом теле. Взгляни, никаких последствий, неизменная плоть. До тех пор, пока нож не будет выдернут наружу. Том Поттер резко потянул руку на себя, вытаскивая лезвие, и на его темную ткань хлынул поток алой крови. — Что ты делаешь? — низко зашипел Реддл на Парселтанге. Он вжал волшебную палочку в грудь своей копии. Та даже не пошевелилась, сжимая в опущенной руке испачканный ножик. Однако ответил на свой вопрос сам же. — Это предупреждение? Что-то произойдет. С Гарри? — Выбирай Прыжки с умом, — холодно произнес омега. — Выбирай повреждения с умом. Это предупреждение. Что-то произойдет. С Гарри, если ты не совершишь Прыжок. С Гарри, когда ты его совершишь. Выбирай с умом. Это время для наших первых планов и решений. И они приведут к будущему, где воплотятся, повреждая звенья реальности. Вот только их не излечить, как твою грязную плоть. Он бросил на кровать несколько пузырьков с зельями, затем повернулся спиной к младшей версии, что обильно истекала кровью, и направился обратно к двери. Реддл смотрел на его мрачный, безразличный образ, в голове продолжал звучать безэмоциональный пустой голос. Сколько лет этому Темному Лорду? И чего он добился уже? Насколько силен? Что за Прыжки? Изменения прошлого? Простые посещения?       Том прижал к животу ладонь, зажимая рану. Его урок. Его предупреждение. Выбирать с умом. Выбирать - что? Между чем? «Что-то произойдет», и это не обязательно плохое. Реддл посмотрел на свою глубокую рану. Не обязательно. Появилось головокружение от потери крови. Боль пульсировала ровными очередями сердцебиения. — Хочешь повидать Гарри? — Не хочу, — помедлив, ответил взрослый колдун. «Конечно,» — появилось в голове. — «Он напугает Гарри до полусмерти своим внешним видом. Я не допущу этого.»       Остался единственный вопрос. — Геноцид или спасение? — хрипло задал его омега, и вторженец замер на пороге. Поттер повернул голову, являя взгляду широкую жестокую улыбку, и сползший назад от движения воздуха капюшон открыл широко распахнутые глаза с ненормально блестящими белками. Ничего не ответив, Волдеморт молча вышел прочь, и по воздуху пронеслась едва заметная волна магического напряжения.