Infuriato

— Итак, с чего мы начнем? — первым делом спросил все еще бледный после самолета Теодор. Он с интересом смотрел по сторонам, крепко сжимая в кармане пальто волшебную палочку. — Ты можешь использовать кольцо. — Могу, — кивнул Гарри, но стягивать его с пальца не стал, лишь мельком глянул. — Или мы можем понаблюдать за Томом издалека, пока он нас даже не видит. В любом случае, я планирую задержаться здесь, посмотреть на местные магазины, может, прикупить чего для дома или Тедди, а может, если повезет, мы найдем переведенные на английский местные книги по волшебству. Джек присмотрел мне квартиру на пару недель, уже оплатил. Некуда торопиться. — Магглы все еще пытаются следить за тобой, — фыркнул альфа, замечая наблюдающего из окна стоявшей через дорогу машины мужчину — то же лицо Нотт видел и в Исландии. — Ничего страшного, к слежке я уже привык, — хладнокровно прокомментировал Гарри, мимолетно кивая магглу, показывая, что в курсе тайного наблюдения. Все же, это была серьезная организация, а внезапная отлучка и отпуск сотрудника могут показаться странным поведением. — Где Темная Мать? Если мы ее здесь потеряем… Ах, вижу. Familiaris! Familiaris! Veni ad me! Огромная темнокожая женщина, настороженно оглядываясь по сторонам, быстро приблизилась к двум альфам, и ей было явно некомфортно находиться среди магглов и в маггловской теплой одежде, но она сама возжелала изучить культуру современных волшебников и простецов, была первой, кто переехал в дом из камня и дерева, и первой, кто из племени прикрыл обнаженную грудь.       Темная Мать сжала плечо Гарри, притягивая его к себе вплотную и легонько стукаясь лбом об его лоб, выражая приветствие и привязанность. Ей нравится этот альфа. Нравился куда больше, чем Бледное Чудовище, его пара, пусть, Темная Мать и подчинялась этой омеге, как вернувшемуся из мертвых божеству. Гарри Поттер — сильный, преданный и терпеливый, он — боец. В ее племени каждый шрам становился знаком почитания и гордости; когда семья узнала, что Поттер боролся с оборотнями и победил смерть, потеряв глаз, они приняли мужчину, как должно.       Конечно же, племя поначалу относилось настороженно к паре Бледного Чудовища. С опаской. Альфы сильнее омег, и было неизвестно, каким именно чудовищем мог являться старший Поттер. Но, как оказалось, Гарри являлся обыкновенным воином, как и они. Даже взаимодействуя со смертью, он делал это, принося равноценную плату, не нарушая законы природы. Темная Мать, более всех тянувшаяся к познанию нового, к изучению других волшебников, заключила братское родство с Поттером, и предложение повидать новую страну восприняла с радостью, тем более, Германия оказалась не такой холодной, как жуткая Исландия. — Железная птица ударила по желудку, — тщательно подбирая английские слова, произнесла женщина. Темная Мать была горда, что знала так много слов современного языка. — Небо отвергает. — Самолет, — поправил ее Гарри. — Са-мо-лет. A mechanism, quod est constructum a populo, sine magica. Самолет. — Самолет, — кивнула альфа с сильным акцентом. Теодор закатил глаза, и женщина пальнула в недруга жестким, угрожающим взглядом. — Какое право имеешь ты… Indignum. Нотт однажды согласился подраться голыми руками с ней. И проиграл. Гарри, к счастью, натренированный частыми сражениями с оборотнями, одержал верх, чем заслужил уважение племени, хотя, и не без потерь в виде синяков и ссадин. Он искренне хотел, чтобы Том никак не отомстил за это. По крайней мере альфа ответственно сообщил о драке, объяснил причины своего вмешательства (он не мог не заступиться за полезшего на рожон Тедди, естественно, будучи единственным близким человеком для маленького оборотня) и попросил прощения. В письме.       Гарри нахмурился. Вспомнив о причинах своего визита в Германию, настроение упало. Том опять себе надумал, невесть что, и решил, без обсуждений проблем вместе. Альфа, хоть и понимал возможные причины такого ублюдского поступка, все равно чувствовал обиду. Да-да, Темный Лорд пытается действовать на благо отношений, послушавшись совета Теодора, но у них не стандартные отношения обыкновенной парочки, и способы взаимодействия совершенно другие. И советы, соответственно, должны быть иными. Гарри знает, что Тому плохо от их тишины, он знает, как сильно омега его любит, и не собирается кидать подростковые обиды из-за сложившейся ситуации. Знает причины. Том пытается сделать жизнь своего мужа идеальной, словно бы подобное вообще возможно, свое поведение рядом с ним идеальным, окружение и дом идеальным. Альфа не хочет никакого выдуманного призрачного идеала, подсмотренного у других людей, отшлифованного благополучия, вылизанного до блеска поведения, сказочной модели семьи. «Он же знает, что я не оставлю так просто эту ситуацию, но все равно оборвал общение», — сердито размышлял Гарри, садясь в подготовленную для них машину и кивая водителю. Темная Мать агрессивно уставилась на маггла, но тот и бровью не повел.       Поттер был уверен в своем возлюбленном на тысячу процентов, осознанно доверяя, что дело вовсе не в угасших чувствах или изменах, бред. Волдеморт любил свою пару настолько, что это переходило всякие границы. Скорее, небо падет, чем он разорвет отношения. Но, несмотря на обиду и обвинения, Гарри также знал, что у Тома не было опыта в доверительных отношениях, не было опыта в компромиссах с другими людьми и уступках. Даже его решение полностью убрать контроль над супругом было его контролем над перепиской. Контроль над контролем. С ума сойти. «Это ничего. Никаких манипуляций, Гарри, спокойно, не смей давить на его эмоции, никаких ссор и обвинений», — приказывал сам себе мужчина. Честно говоря, в мыслях были эти ужасные планы. Подойти к мужу и выставить себя жертвой, чтобы получить желаемый результат, показав свое расстройство и обиды. Это недостойное поведение. Или, хотя бы, самый крайний случай, если серьезный разговор омегу никак не проймет. Он упрямец и баран. — Мы куда, на безлюдку для телепортации или сразу на хату? — подал голос Джек, мельком глядя в зеркало заднего вида, по всей видимости, сильно опасаясь внушительной фигуры Темной Матери. — На квартиру, — тихо ответил Гарри. Нотт повернул голову, выискивая позади следящих за ними магглов, и верно: машина преследовала их в нескольких метрах, не особо скрываясь. — Порядок. Свои. — Я говорил им оставаться в Исландии, — пробубнил водитель, закуривая. — Одного меня на всех ваших ведьм хватит, Джим. Пока-то вы палками взмахнете, мои пули десять таких, как ты, найдут. Вот так. Что ж, в нарушении Статута о Секретности были свои неоспоримые плюсы. Жизнь стала гораздо легче, когда коллеги узнали некоторые тайны Гарри Поттера. А он узнал их. «Теперь я такой же преступник, как и Том», — альфа не знал, веселиться ему или ужасаться от этого понимания. Но он никого не убил и убивать не собирается. Преступление преступлению — рознь. — «Надеюсь, я встречу его раньше, чем он найдет меня в компании вооруженных магглов. Этот черт сначала до смерти жалит, а потом разбирается.»       Может, именно поэтому Гарри для начала желал затеряться, притаиться и освоиться в незнакомой стране, а потом уж и супруга искать. Оттягивал неизбежное, повинуясь гордости и легкому страху. — Мы не воевать пришли, а в гости к моему партнеру, — строго возразил Поттер-старший. — Я же предупредил, если он заподозрит вас в… — Да-да-да, — перебил Джек, беззаботно пожимая плечами. Ох уж эти странные ведьмы. Судя по скупым рассказам Джеймса, его любовник — редкостный злодей, адская фурия, а то и маньяк в маске. Вот только вместо того, чтобы насторожиться странной парой странного коллеги, контрабандисты пришли к иным выводам, более надежным и приятным, нежели ранние подозрения. Уж слишком мирным и дружелюбным Дурсль выглядел на фоне остальных, не считая жуткой морды и шрамов. А оказывается, характер такой. Но среда обитания — та же. «Джеймс Дурсль» — такое имя выбрал себе Гарри для прикрытия в маггловском мире на случай, если некто из врагов Темного Лорда будет искать его мужа. Альфе и паспорт, и свидетельство о рождении, и права на новое имя сделали, чудесные ребята! Если играть по их правилам.       О том, что их организация является преступным черным рынком, Гарри узнал примерно через пару месяцев с начала вступления в должность, да и то, когда мужчине прозрачно намекнули, что он перевозит незаконный товар. Поттер долго не понимал, что такого запрещенного может быть в человеческих органах, которые спасают другим людям жизнь, в золоте и драгоценных камнях, в наркотических порошках, ведь в Хогвартсе очень часто варили яды и дурманящие ум зелья абсолютно легально. Автомобили и маггловская техника? Они и в магазинах свободно продаются. Автоматы и пистолеты тем более считались для альфы совершенно нормальным явлением, учитывая, что он носил при себе собственное оружие всегда — волшебную палочку.       Именно за эти суждения Джеймса Дурсля считали странным и нелепым, едва ли не с расстройствами психики, если бы не идеальное выполнение рабочего плана. Ну, странный и странный, главное, прибыль приносит, не ворует и не попадается «легавым». Педиковатость и наличие мужика в любовниках тоже переносили сносно. Никто особо не лез с кулаками: уж больно морда страшная.       Однажды Гарри, тщательно обдумав свое решение и обговорив его с Тео, поведал начальнику о своих способностях, заключив вполне выгодную для обеих сторон сделку: Поттер свободно проворачивает свои магические штучки, а взамен полностью защищает волшебством их подземные склады и бункера. Разумеется, ушлый Хельги Нордал — начальник «Черного Опиума» — выторговал определенные артефакты для себя, своих людей и машин. Гарри знал, что за пределы их организации раскрытая о волшебном мире информация не выйдет, учитывая нелегальность бизнеса и жадность главаря, к тому же, работать стало намного комфортнее, отношения с начальством в разы взлетело вверх, а сам Нордал подарил Джеймсу новенький спортивный автомобиль и выделил по гораздо более низкой цене оружие. «Ты увяз здесь надолго или даже до смерти, парень», — заверял Джек, один из членов вверенной Дурслю команды. Сам Гарри только плечами пожимал. И хорошо, что надолго. Работенка прибыльная и спокойная: когда твою машину буквально не видят никакие радары, камеры и датчики, а старый-добрый «Конфундус» превращает полицейских и военных в улыбчивых продавцов мороженого.       Поттеру не терпелось рассказать о работе Тому. Настоящая гордость. И будет ли горд сам омега, что его возлюбленный замешан в похожих условиях среды? У Гарри теперь есть подчиненные, как и у Темного Лорда. Маленькая группа магглов, конечно, но все же… Это вооруженная маленькая группа натренированных магглов. Настоящая боевая единица.       Гарри смахнул пальцами выступивший на лбу пот, нервно переглядываясь с Теодором. Они оба прекрасно понимали, что Волдеморт придет в неописуемое бешенство, когда узнает. «С одной стороны я в достаточно комфортных и безопасных условиях работаю…» — пытался убеждать себя колдун, прокручивая эти фразы, скорее, для будущего диалога с озверевшим от вскрытой правды Томом. — «Волшебники, вот, тоже оружие при себе всегда носят. От маггловской полиции и камер я защищен. Даже всю базу прикрыли от других волшебников. Я… Много денег зарабатываю, есть своя команда и склад с гаражом. Собственный автомобиль! Да это же замечательно! Господи. Том убьет нас.»       И не то чтобы Гарри не нравилась эта работа или он мечтал сбежать, а он мог, просто пару раз применив магию, нет, совсем нет, альфе действительно очень нравилась перевозка грузов, нравилось посещать уроки стрельбы, нравилась зарплата, нравились суровые коллеги и даже ушлый-старикашка-начальник. Вот эта атмосфера совершенно точно подходила Поттеру. Это его.       «Черный Опиум» сильно напоминал время, когда альфа жил среди оборотней. Те же хмурые жесткие люди, запах настороженности и постоянной готовности к бою. Именно в подобной среде Гарри считал, что сможет раскрыться полностью, как надо, как хотелось, развиться, как альфы оборотней. Никак не среди безопасных стен дома. А в суровых спартанских условиях.       Протащив Нотта в бар, Поттер взял с него клятву ничего не рассказывать о работе Тому, помимо уже известной омеге информации. Пока что. «Он все равно узнает, если не уже», — говорил Теодор. «Мне Темный Лорд не откажет, если я хорошенько попрошу его об этом», — заверял Гарри. На самом деле он бы не удивился, если муж уже давно обшарил каждый уголок «Черного Опиума» на вшивость и напичкал сеть подземных складов и тоннелей собственными системами слежения. Гарри не удивится, если омега следит за машиной прямо сейчас.       Альфа поежился, сам кидая мимолетный взгляд в окно. Его будущая версия как-то сказала, что Том действительно часто следит за молодым супругом. Полнейшая жуть. Кажется, немного дальше придется провести осторожную разъяснительную беседу по поводу паранойи и преследования. Иногда Том вел себя не как озабоченный безопасностью семьи супруг, а как какой-то чудовищный маньяк.       Зайдя в квартиру, Гарри первым делом скинул сумки, кобуру с оружием и отправился мыться. И уже после застал привычную картину яростно сцепившихся Темной Матери и Нотта: оба альфы зверски друг друга не переваривали, словно именно они являлись истинными врагами, а не Поттеры. — Делить с дикарями квартиру? — холодно, на повышенных тонах говорил Теодор, слегка задрав подбородок, но оно и понятно: «амазонка» была головы на три-четыре выше мужчины. — Ты хотя бы знаешь, как пользоваться столовыми приборами? Может, постелить тебе коврик под входной дверью, отребье? — Infirma, clamantem puerum, vultus sicut a domare paulo animal. Ego strangle, dum tibi somnus. «Они же даже не понимают друг друга, какой бред», — устало вздохнул Гарри. Силы очевидны: Теодор одержит победу в магической дуэли, а женщина в рукопашной борьбе. Совершенно не подходящие друг другу соперники. Оборотни лишили Тома палочки, и ему ничего не оставалось, как уйти. Если бы Флея как следует ударила его в висок, Темный Лорд бы умер на месте. Гарри прекрасно усвоил разницу магического и физического превосходства, хорошо изучил расстановку сил, и искусная в драках «амазонка» доберется до Пожирателя Смерти в этой тесной комнате быстрее, чем тот вытащит волшебную палочку. Если расстояние между ними увеличится хотя бы на десять шагов, Темная Мать умрет в считанные секунды. — Тео, что за детский сад? Ты ведешь себя, как дурак-Малфой. Tenebris Mater, commodo, scio quod tu es fortior, quam in hoc homine, non oportet probare. — Amicitia salvus te, vermis. Нотт фыркнул и отвернулся, хмурясь. Упоминание вспыльчивости Драко вставило нервы на место. Гарри же искренне порадовался, что никак не взаимодействует с Пожирателями Смерти и не имеет никакого отношения к организации супруга, несмотря на «должность» пары Темного Лорда: ведь каждый волшебник — отдельная личность с определенным набором черт характера, привычками, вкусами, как такими всеми одновременно управлять, собирать вместе, организовывать группы?.. Может, и хорошо, что омегу боятся, как Дьявола во плоти: ему стоит только кинуть один-единственный взгляд на своих слуг, и те становятся шелковыми, ручными.       Мужчина косо посмотрел на могучие мускулы Темной Матери, бледнея. А ведь Том дрался с альфами голыми руками на одной силе ярости и адреналина, умирая, умирая, умирая. Страшный человек. Дикий. Гарри бился с этой женщиной однажды, да, но в простом спарринге, где единственной целью было завалить противника на пол, и если бы Темная Мать дралась не на жизнь, а на смерть, то альфа ни за что бы не победил.       К вечеру Поттер приступил к задуманному. Это был его отпуск, и мужчина собирался начать тайные поиски мужа с умом и хорошей долей удачи. Салютовав друзьям флакончиком Феликс Фелициса, альфа залпом его выпил. Тео и Темная Мать с интересом и ожиданием следили за расслабленным изуродованным лицом, пока Гарри счастливо не растянул губы в кривоватой из-за шрамов улыбке. — Идем все в бар!       Нотт с недоумением и сомнением смотрел на активно общавшегося Поттера с не менее общительным барменом, и благодаря зелью альфа умудрился найти магический бар, наполненный немецкими и иностранными волшебниками. Теодор прекрасно изучил довольно скромный и стеснительный характер нелюдимого Поттера, и сейчас наглядно видел действия Феликс Фелициса, раскрепостившего альфу, заставляющего громко смеяться и активно выспрашивать про завсегдатаев бара, будто каждый день без проблем знакомился с людьми. Выглядело это на редкость дико и странно, и Нотт в обязательном порядке желал поделиться этими воспоминаниями с Томом: ему-то точно будет очень любопытно узреть совершенно нового Гарри Поттера.       Темная Мать же в сторонке угрюмо пила простую воду (племя считало сок перебродивших фруктов — кровью их местного Дьявола, а любое измененное сознание — вселением духов, поэтому к поведению Гарри относилась со страшной опаской). Теодор без проблем наслаждался вкусным ликером, ответственно не позволяя Поттеру выпить лишнего. Темный Лорд по головке не погладит за споенного муженька.       Идея с зельем удачи все меньше и меньше нравилась Пожирателю Смерти, но отступать уже поздно. Сейчас Нотту казалось, что он уже заслужил довольно сильное наказание от Повелителя, главное, самому не напиться и внимательно проследить за безопасностью самого безалаберного из Поттеров. Гарри вел себя крайне прилично, соответствующе замужнему человеку, но непривычно общительно, так, как Феликс в крови велел.       Когда в бар зашла довольно колоритная группа магов, Теодор мгновенно понял: зелье привело их именно к ним. И голова Гарри, как магнитом, сразу повернулась в их сторону, полностью потеряв интерес к разговору с барменом. Альфа склонил голову к плечу, цепко и хищно рассматривая трех высоких бет и бледного, изможденного пацана лет двенадцати, которого те вели практически под руки к дальней двери бара, кажется, спальным комнатам.       Нотт на пару секунд прикрыл веки. Только не это. Вошедшая компания совсем не выглядела дружелюбной или безопасной для общения, а тем более драк. — Erit certamen, — ровным тоном оповестил Поттер Темную Мать, вливая в себя глоток легкого алкоголя и поднимаясь на ноги. Женщина моментально встрепенулась и встала на ноги, с хрустом разминая плечи: вот это ей нравилось куда больше, чем терпеть пустой треп. — Тео, нам нужно отнять у них ребенка. Я знаю, — мужчина постучал себя пальцем по виску. — Очень нужно. Видели лицо мальчика? Он в беде. Я не знаю, как это связано, но чтобы добраться до Тома, мы должны спасти этого ребенка. — Гарри, если ты получишь хотя бы царапину, мне придется их убить, — на полном серьезе произнес Нотт, сжимая широкое плечо друга. Тот нахмурился. — Не забывай, что случилось в Норвегии. Не забывай своих обещаний. Я пристрелю их, как только они тебя заденут. Задумавшись, Гарри с тихим стоном прижал ладонь к лицу. Здравый смысл боролся с действием Феликс Фелициса, что его напрочь убивал, затмевая мозги. Зелье делало все, чтобы Поттер был уверенным в навязанных решениях. — Я аппарирую в нашу квартиру, сворую мальца и аппарирую, — с трудом принял он иное решение, буквально борясь сам с собой — все нервы отчетливо голосовали против бегства и похищения, в голове стояло одно-единственное желание — вступить в бой и отбить маленького испуганного альфу силой. Так правильно. Так нужно. Вот только исхудалое от недоедания и боли лицо супруга в воспоминаниях стало надежным барьером действию зелий. Никакого опрометчивого риска. Разумность. Следование правилам. — Хорошо. Прикройте меня. Гарри приблизился к двери, протягивая ладонь к ручке и мимолетно замечая, насколько ее поверхность горячая, перед тем, как рывком заскочить внутрь, натыкаясь на изумленные лица незнакомцев: ведь комната была чрезвычайно крепко заперта чарами. Поттер стрелой метнулся к понуро сидевшему в самом уголке мальчику, быстро хватая ребенка за шкирку и молниеносно аппарируя в неизвестность. В комнате, в которой определенно точно нельзя аппарировать, оттого никто не успел сориентироваться сразу.       Нотт приподнял было волшебную палочку, готовый к атаке, как вдруг головы всех трех бет с громким мерзким хрустом вывернулись назад, и колдуны замертво упали на пол. Спину Теодора опалило еще большим жаром, и альфа медленно обернулся назад.       Том сидел за барной стойкой, мерно попивая оставленный Поттером коктейль, и глядел прямо на Пожирателя Смерти и Темную Мать спокойным взглядом безразличной безмятежности. «Амазонка» мгновенно поклонилась мужчине, и Теодор тоже склонил голову, растерянный и немного шокированный. Кончики пальцев уколол страх.       Они подошли ближе к Темному Лорду, косясь на бармена, но тот словно бы даже не замечал их, занимаясь своими делами. — Вечно приходится за вами следить, — негромко и медленно произнес Поттер, поигрывая изящными пальцами замысловатой трубочкой в стакане, и Нотт всеми фибрами души ощутил: что-то не так. Неправильно. Этот Том отличался от самого себя настолько сильно, что казался абсолютно чужим незнакомым человеком. Невозможно так измениться меньше, чем за год. Омега прохладно продолжил: — Глупые дети. Вам показалось занимательным использовать одно из запрещенных мною зелий, изменяющих сознание и восприятие реальности, в чужой стране, на чужой территории, вам показалось правильным влезть в драку и попасть под статью «похищение несовершеннолетнего волшебника»? Вы — безмозглые глупые дети. Ты подвел меня, Тео, — мужчина поднял ледяной взгляд на альфу. — Одно короткое письмо с просьбой о встрече, и я забрал бы вас сию же минуту. — Ты старше… — потерянно прошептал альфа, глазам своим не веря. Больше морщинок. Пара седых прядей на кудрях волос. Тяжелый, взрослый взгляд. Незнакомое поведение. «Глупые дети». Дети. Теодор уткнулся шокированным взглядом в свои ботинки. Том только что обозвал Гарри ребенком. Про себя альфа и не подумал — Тео привык слышать оскорбления, привык больше, чем к неожиданной дружбе, но чтобы Том так оскорбил и унизил своего мужа?.. Волдеморт сощурил глаза, и морщинок стало еще больше, поражая Пожирателя Смерти. — Ты путешественник во времени? — пересохшими губами спросил он, отчетливо помня все их разговоры о временной аномалии и про гостя из будущего. Сколько Поттеру сейчас лет? Откуда он? Как долго за ними наблюдал? Из какого будущего? И каким оно было, это самое будущее?.. Том поднялся на ноги с барного стула и кинул на стойку деньги за своего мужа и его друзей. После чего максимально спокойно обратился к Теодору, глядя на него снизу-вверх: — Ты мой друг. Я берегу тебя, позволяю вольности. Мой единственный друг, — омега бросил пустой взгляд на комнату с тремя трупами. Повисла душная тишина, нарушаемая негромкой музыкой и разговорами со стороны других посетителей. Том шагнул ближе, мягко шепнув: — Но если Гарри под твоей защитой получит травму, я перегрызу тебе горло. И, не сказав больше ни слова, молча покинул бар. Теодор выдохнул задержанный вздох. Альфы вышли следом, с удивлением замечая стоявшего на улице Темного Лорда. Никуда исчезать он не торопился. На Томе были простые маггловские вещи, подобранные в достаточном стиле, чтобы затеряться в толпе простецов.       В баре за спиной послышались испуганные крики. Трупы нашли. — Теперь Блэк знает, что Гарри в Германии, — прохладно уточнил мужчина, прикуривая тонкую маггловскую сигарету. — Ему потребуется время, чтобы добраться до вашей квартиры. Вы смените ее сегодня же, — Том вытащил из кармана ключи и кинул их в руки Нотта, затем передал записку с адресом. — Покажете сопровождающему вас магглу, он поможет найти дом. Поттер затянулся голубоватым дымом, медленно выдыхая его через нос. Он обратил свое внимание на настороженного друга, разглядывая лицо с легким интересом и улыбкой. — Каким же юным ты тогда был. Эмоциональным, мягким. — Сколько тебе лет? — решился задать вопрос Теодор, сглатывая. Даже в возрасте Том был очень красив: красотой взрослого мужчины. Омега задумчиво посмотрел на пасмурное небо, опять затянувшись сигаретой с едва слышным шипением тлевшей бумаги. — Сложный вопрос для твоего временного промежутка, — медленно ответил Темный Лорд. — Ты не поймешь, пока сам не начнешь совершать Прыжки. Будет несколько исчислений возраста. Учитывая перемещения и нет. Для вас мне все еще восемнадцать. И для вашего же блага лучше не удерживать в голове несколько временных промежутков, слишком разных, чтобы уместить их в понимании и не сойти с ума, — он вздохнул. — Именно поэтому Маховики Времени и запретили. Было бы куда проще дать тебе разобраться в Прыжках с этого малого. Для меня время течет иначе. Для вас сейчас оно является водопадом с одним-единственным направлением. Для меня — спокойным озером, куда я нырнул, если б мог, поплыл в любом направлении. «Сколько мне лет»?.. — Том рассмеялся. — А с какого направления мне исчислять? Темная Мать с опаской поежилась, незаметно отступая чуть дальше. Она не понимала практически ничего, что говорит Вожак, но магия, идущая от этого монстра, обжигала ноздри при каждом вздохе. Нотт молча смотрел на Повелителя, сравнивая увиденное сейчас и все знания о нынешнем Томе Поттере. Изменения говорили о возрасте, развитии, о пережитом опыте.       Теодор прекрасно видел, что Том понял заданный вопрос. Просто не захотел на него отвечать. — Ты часто бываешь в прошлом? — Неверный вопрос, — весело и звонко произнес Темный Лорд. Теодор выдохнул. Темная Мать сделала еще один неуверенный шаг назад. Пахло можжевельником и чем-то паленым. Она испытывала дикий ужас, ужас больший чем от прошлой долгой схватки. — Часто ли бывает два Тома Поттера одновременно во времени? — Почти всегда, — насмешливо промурлыкал мужчина, забавляясь над пытающимся подобрать верные слова Пожирателем Смерти. — Может, и больше двух, очень часто — ни одного одновременно. — «Почти всегда», — повторил Тео, опуская взгляд вниз, на ботинки Тома. Он забормотал: — Некоторые вещи теряют смысл, разве нет? Мы могли бы… Просто попросить тебя. И никого бы тогда не искали. Ведь ты из будущего. Ты всегда знаешь. — Тоже не совсем уместная формулировка, — уже с меньшей издевкой сказал Волдеморт, поднеся сигарету к губам. — Все вещи не имеют смысла, пока мы этот смысл не создадим. Нет никаких вещей, пока мы не обратим на них внимание. И они остаются всегда, если мы на них даже не смотрим. Шредингер, если упрощенно. Я наблюдал за вами уже некоторое время, но имело ли это смысл до нашей встречи? Теперь ты вспоминаешь каждую секунду, где мог ошибиться. С пониманием, как тебя разглядывали со стороны, не позволяя быть в опасности. Другой вопрос: а может, и была опасность? Только ее вовремя предотвратил? Но имеет ли это смысл, если я уже здесь? Ничего не теряется только потому, что ты об этом знаешь или не знаешь, Тео. В этом суть Прыжков. Время не меняется. Это мы иначе на него реагируем. — Если время изменить нельзя, зачем тогда появляться в прошлом? — серьезно спросил Пожиратель Смерти, и Том посмотрел на него с легким разочарованием, заставляя потупиться и заткнуться. — Если ты все равно умрешь, рано или поздно, может, прыгнешь под машину? Если ты все равно не сможешь получить все знания мира, может, более книг в руки не возьмешь? Тео, время не меняется, и оградив вас от опасности, я ничего не менял. Я не боролся и не опускал руки. Все прошло так, как и должно, — и добавил уже веселее: — Менять время антинаучно, Тео, мы здесь меняемся, — он постучал тонким пальцем по своему виску. — Память, отношение к событиям, знания о них. А время остается тем же. Это мы перемещаемся по озеру, а не наоборот. — У них здесь такая Санта-Барбара, — поделился Гарри, когда оба альфы вернулись в квартиру, уже не такие шокированные, но довольно рассеянные и смятенные появлением гостя из будущего. Похищенный мальчик уже был отмыт, переодет и напоен чаем, и сидел в кресле, с любопытством рассматривая вновь прибывших. — Знакомьтесь, это Грег. И за сегодня он был похищен три раза. Три! Только из-за метки на руке. Маленький альфа уткнулся взглядом в свою кружку, смущенный таким вниманием. — Гарри, — устало промямлил Нотт, почесав затылок. Карман тяжелили записка с адресом и ключи от новой квартиры. — Его семья приехала сюда из Америки десять лет назад, — продолжил Поттер, успокаивающе и дружелюбно погладив плечо «пленника». — А когда началась вся эта вакханалия с заболеванием омег… Родители Грега решили оградить ребенка от воздействия истинной пары, а вот семья омеги, довольно влиятельные в Германии волшебники… Они с таким решением оказались не согласны. Его таскают туда-сюда, как товар! Возмутительно, ему всего девять лет! Мы должны вернуть ребенка его семье. Почему вы так долго, Тео? «Хорошо, что я не собираюсь выходить замуж или жениться никогда», — думал Нотт. Иногда он жалел, что связался с каждым из Поттеров. Иногда дружба с ними напоминала вязкую трясину, из которой не выбраться. Казалось бы, вся жуть исходит от конкретного Поттера-младшего, но большие неприятности порождал именно Гарри. — Улаживали проблемы, — нехотя отозвался мужчина. — Pallidus Monstrum venit. Odoratusque est sicut juniperus, — одновременно с ним произнесла Темная Мать, и Поттер подзавис. Он резковато обернулся на темнокожую женщину. — Sponsa mea? — голос стал взволнованным и радостным, единственный глаз заблестел восторгом. — Он нашел вас? Сказал адрес? Как нам самим найти Тома? Видите? Феликс Фелицис сработал! — Гарри, — мягко возразил Нотт. — Том, которого мы встретили, раза в два нас старше. Старше. Поттер моргнул. Радости в лице поубавилось. Она испарялась с мимики, таяла, как мороженное под солнцем. — В два раза? — Честно говоря, Том выглядел старше моего отца. Я мог бы показать тебе воспоминания, но не уверен, что Темный Лорд одобрит, поэтому… Гарри побледнел, уткнувшись взглядом в свои колени и мысли. В два раза. Около тридцати шести лет. Это значит, что Том может перемещаться назад примерно на восемнадцать лет. Восемнадцать. Виски укололо странной тупой болью. Это значит…       Он прикрыл веко, несколько раз медленно, тяжело вдыхая и выдыхая, пытаясь успокоить и задавить поднимавшуюся вверх по горлу панику. На лбу выступил пот из-за тяжелого приступа тошноты. Механизмы из воспоминаний, что Поттер так отчаянно стремился и стремится подавить, заглушить, воспоминаний, что неминуемо порождали острую паническую атаку, вновь были запущенны неосторожной чередой ассоциаций. Путешественник во времени — Новый-старый колдомедик — детство — убийство родителей — плен. Воздуха не хватало. «Сириус не появлялся дома уже пять дней. Гарри, не выходи, пожалуйста, на улицу.» «Гарри, разве тебе не пора принять свое лекарство?» — Это просто предположение, — спешно откликнулся Нотт, занервничав при виде состояния Поттера. Он, разумеется, слышал, что у друга были панические атаки, но оказался совершенно не готов с ними столкнуться. Кого звать? Когда звать? — Может, мне показалось: в баре темно. Может, он лет на пять старше. Я не уверен. Семь. Том абсолютно точно может перемещаться на семь лет назад. «Семь лет брака». Это максимально допустимая глубина? Или путешественники во времени появились тогда только потому что были уверены в реакции своих младших версий? В знаниях о временных аномалий? Эндрю в их семье был всегда, сколько себя Гарри помнил. Это нормально. У всех были собственные семейные колдомедики, тем более Сириус сходил с ума, а у ребенка Поттеров были нарушены феромоны. Бессмысленно околдовывать того, кто был с самого начала.       Гарри содрогнулся из-за пришедшего в голову понимания. Нет, не околдовывал. Нет же. Не был с самого начала. Начало здесь, в будущем, в молодом лице Эндрю. Темный Лорд переместит Каресбиуса в самое детство своего мужа, он будет на это способен. «Джеймс, Джеймс, почему я не вижу Джеймса? Джеймс.»       Мужчина плотно сжал губы и рванул к туалету, где его вывернуло наизнанку над унитазом. Пальцы дрожали так сильно, что стукались об пол негромкими щелчками. Это будет единственным вмешательством в детство Гарри Поттера? В его прошлое? Разве Темный Лорд способен вовремя остановиться в своей потребности сделать все идеально? Исправить не под тем углом лежавшие вещи? Он же не... Он же не собирается что-то изменить далеко в прошлом на свой лад? Без спроса, без разрешения. Том способен сказать себе «стоп»? Мчащийся на сорванных тормозах поезд и тонкая плотина под штормовой волной. «Я прекрасно понимаю, что твои родители не торопятся урегулировать интенсивность общения с Сириусом Блэком, но твоему крестному становится хуже. Я больше не считаю целесообразным оставлять вас двоих без присмотра, Гарри. Ты вернулся домой с новыми травмами.» «Пустяки, обычные синячки, Энди, мы очень весело провели время! Бродяга не сделал ничего плохого, клянусь!»       В мыслях появился образ тонких бледных рук, шарящих глубоко в прошлом, рвущих воспоминания на части, искажающие, грязные, сумасшедшие, непоправимые. Том нездоров. Том нездоров и опасен, и он может сделать, что угодно, что только придет в голову, получив в руки такую власть, как изменение времени. Гарри даже не узнает об этом. Старше в два раза. Семь лет брака. Молодое лицо Эндрю Каресбиуса, который не узнал своего пациента. С отличающимся от привычного поведением.       Гарри тихо застонал, когда внутренности скрутил очередной приступ рвоты. Голова пульсировала нарастающей болью в висках. Пришедшая догадка казалась настолько нереальной в исполнении, насколько реальной она может быть под рукой осуществления Волдеморта. Пришедшее в голову острое понимание заставило свет перед глазами потемнеть, а горло сжаться, перекрывая доступ к кислороду. Перед плотно закрытым веком, в темноте, взорвались разноцветные вспышки, вторящие боли в висках. «Черт, просто преступление торчать в такой солнечный денек дома, а, олененок?»       Гарри ухватился за свое самое светлое, самое чистое и доброе воспоминание о крестном, выдергивая его из тяжести навалившегося сверху валуна, не позволяющего дышать — грудную клетку сдавливало удушьем, сердце билось внутри, как отбойный молоток, качая кровь к голове, лицу, пульсируя в виски тупую боль. «Мама нас убьет.» «О, стало быть ты не хочешь пострелять по банкам?» «Я такого не говорил.»       Взрыв искреннего смеха, вспышка солнечных лучей через лобовое стекло помятой машины, белозубая улыбка такого нормального и искреннего Блэка, запах петрикора и табака — от зажженной сигареты.       Гарри улыбался от уха до уха, восторженно крутя головой и разглядывая необычные внутренности маггловского механизма: испещренный трещинами верх машины, пыльная обивка кожаных кресел, сильно помятый в аварии правый бок, чрезвычайно интересные руль и панель управления с кучей циферок и стрелочек. Они не двигались и не горели, но мальчик уже знал, что могут.       Крестный нашел этот заросший травой автомобиль посреди леса, не так далеко от маггловского городка, притащил несколько разноцветных пустых брандспойтов, облюбовал голую землю для костровых посиделок, выкрал из поместья Поттеров пару ковров, пледов и подушек, а из лондонского магазина — целый переносной мини-холодильник, в котором теперь хранились пиво для омеги и газировка для Гарри.       Не то чтобы маленькому альфе не разрешалось пить газированную воду… У мамы всегда был хороший наглядный пример последствий употребления вредной пищи: Вернон и Дадли Дурсли. Но немножко-то можно. Совсем чуть-чуть. Сириус не знал отказов рядом со своим крестником. — Че-е-ерт, — лениво протянул аврор, потягивая сигарету. — Просто преступление торчать в такой солнечный денек дома, а, олененок? — он сверкнул черными глазами в сторону довольного жизнью Поттера. Тот фальшиво-удрученно простонал: — Мама нас убьет. И очень-очень расстроится.       Блэк задорно ухмыльнулся, вытаскивая из кармана кожаной куртки довольно крупный блестящий пистолет. — О, стало быть ты не хочешь пострелять по банкам? Иногда они делали это. Не часто. Родителям об этом знать не обязательно. Тем более Энди, который жутко рассердится, что Гарри проводил время с вооруженным больным магом наедине. И обязательно накажет чтением какой-то непонятной брехни, запрет дома, а то и сделает больно Блэку. Сириус всегда брал вину на себя, но никогда не жаловался. — Я такого не говорил, — с улыбкой покачал головой Поттер-младший, наблюдая, как омега спешно ищет, куда стрельнуть пепел с сигареты, а затем одним движением руки выдирает магнитолу из панели, с громким треском разрывая проводки. Пепел полетел в образовавшееся отверстие. Улыбка Гарри стала застывшей. — Сегодня обещали дождь, странно. — Кто обещал? Больше слушай маггловские новости. Сириус закатил глаза, но дальше ругаться не стал. Лили постоянно крутила дома разные каналы и новости по маггловскому телевизору, будто там может быть что-нибудь интересное.       Гарри чуть нагнулся вперед, заглядывая сквозь пыльное и исчерченное трещинами в левом углу лобовое стекло на ясное голубое небо с изредка плывущими по нему воздушными облаками. Щеки моментально потеплели от прямых солнечных лучей. В воздухе кружили крохотные пылинки на свету, до носа доносился запах старости, табака и петрикора. Замороженной вишни почти не было слышно, значит сегодня Блэк не принимал зелья.       Немного пахло травой и лесом. За пределами машины мерно порхали белые бабочки. Звонко чирикали птицы, шумел в кронах ветер. Металл раскалялся, превращая автомобиль в печку. — Перелезай на мои колени. Поттер обрадованно закивал, тут же перебравшись на ноги крестного, с готовностью обхватывая ладошками руль, и теперь глазам открылся ржавый капот, усыпанный листьями и мелкими веточками. Полный восторг! — Когда станешь постарше, я научу тебя вождению, — задумчиво произнес Блэк, поспешно туша сигаретный бычок о сидушку машины и забрасывая окурок в дыру на приборной панели, чтобы мальчик не дышал горьким дымом так близко. Он аккуратно обнял альфу руками, тщательно следя за своей физической силой, чтобы не навредить ему. Гарри был суетливым ребенком, послушным, но довольно подвижным, и Сириус всегда опасался ненароком ударить или сжать слишком крепко. — Найдем работающий большой транспорт, на мопеде тебе слишком опасно. — А когда? — Когда ногами до педалей дотягиваться станешь, — весело ответил Блэк, мягко целуя макушку мальчика и невольно вдыхая слабый запах чабреца. Все мужчина прекрасно понимал, почему у юнца такие слабые феромоны. Для чего Гарри принимал время от времени сложный курс зелий. Эти вещи омега пока что осознавал с благодарностью. — Ну так что? — Сириус покрутил пистолетом перед лицом Поттера, а когда тот потянулся руками к оружию, без возражений отдал, комментируя смешком: маленькие ладошки дрогнули и тут же резковато упали вниз под тяжестью, а пистолет звонко стукнулся о руль. Гарри удрученно вздохнул. Блэк с ленцой махнул волшебной палочкой, и боковое стекло со стороны водителя исчезло. — Видишь то дерево с дуплом? Попадешь по нему? Давай, развернись немного… вот так, да… Крючок не трогай пока! Пистолет заряжен. А теперь направь дуло в сторону дерева… Левее немного. Теперь обхвати двумя пальцами спусковой крючок, двумя, Гарри, одним не сможешь… Жми! Поттер подпрыгнул от громкого выстрела, машинально выпуская пистолет из рук, перепуганный и шокированный. Пуля полетела в неизвестном направлении, точно мимо дерева. Оружие шумно упало на пол машины, а Сириус расхохотался. — Закрой мне уши, — немного обиженно попросил Гарри, расстроенный неудачей, своим испугом и реакцией крестного. — У меня в голове все звенит… Блэк, еще посмеиваясь, поднял пистолет, вручая его обратно в слегка дрожащие ручки мальчика, и заботливо заткнул пальцами ушные козелки. Подумав, омега отпустил их, чтобы накрыть ладонями кисти и пистолет, выравнивая направление, приподнимая и придавая твердость удерживания.       Гарри завороженно смотрел на бледные кисти, направляющие пистолет прямо на ствол дерева. Раздался еще один очень громкий выстрел, и хотя он не был неожиданностью, маленький альфа все равно вздрогнул.       Макушку опалило тяжелым хриплым дыханием.       Мимо пистолета пропорхала пестрая летняя бабочка. — Не рассказывай родителям, — прошептал Блэк, когда из-за дерева вышел молоденький олень, похоже, находящийся за куполом заглушающих чар и не слышавший действий волшебников. Он спокойно жевал траву, подергивая ушами. Красивое благородное животное не обращало никакого внимания на чужаков и старый автомобиль. Руки Сириуса направили пистолет на лесного зверя, целясь точно в голову. Пальцы Гарри дрогнули в ладонях крестного, и мальчик помотал головой, перепуганный, завороженный и заторможенный одновременно.       Раздалось три коротких выстрела, и олень упал в траву, как подкошенный, дергая вытянувшимися кверху ногами, чуть брыкаясь, а после — окончательно заваливаясь на бок и стихая. Блэк мягко отнял из вспотевших ладошек Гарри пистолет, откладывая его в сторону, и крепко обнял крестника.       Он тихо повторил: — Не рассказывай родителям.       Поттер сглотнул, слишком растерянный и пришибленный. Перед глазами до сих пор стояли странно дергающиеся ноги оленя. В ушах тонко звенело. В салон машины медленно и бесшумно впорхнула белоснежная бабочка, тут же забившись о лобовое стекло хрупким тельцем. Блэк тяжело вздохнул, опуская голову на напряженное плечо мальчика. — Я немного устал. Давай вздремнем. Голова Гарри кружилась. Щеки стали мокрые от беззвучных слез. Он научился не показывать негативные эмоции при больном крестном. Он научился не плакать, потому что альфы не плачут. Над головой беспощадно пылало солнце, разогревая погнутый металл машины добела, бабочка тихо билась о стекло, птицы громко перекликались звонкими песнями. Ветер поднимал шепчущий голос высоко в кронах леса.       Мальчик медленно прильнул плечом и лицом к груди аврора, чуть задирая подбородок вверх, широко раскрытыми глазами рассматривая узор из ржавчины и трещин перед собой. Тяжелые руки Блэка сжимали и удерживали на месте очень крепко.       Когда Гарри сонно приподнял голову, быстро моргая, обнаружил вокруг себя темноту и мощный звук проливного дождя. Он оказался на заднем сиденье, и благодаря своему маленькому росту, альфа смог втиснуться между дверцей над головой и сильно помятым металлом в ногах.       Мальчик был заботливо накрыт одним из принесенных из дома пледов. Поттер оперся на руку и привстал, непонимающе оглядывая совершенно пустой салон машины. Снаружи хлестал жуткий ливень, ветер сильно раскачивал черные деревья, небо стало уже чернильно-серым. Солнце село давно. — Сириус? — зашептал альфа, падая в страх. Говорить громче мальчик не решался, несмотря на шум грозы. Вид чернющего леса заставил быстро лечь обратно на сидушку, буквально вжаться в нее, чтобы снаружи никто не мог различить спрятавшегося ребенка. Никто или ничто. — Сириус, где ты? Сириус, ты меня слышишь? Со стороны головы Поттера, за задней дверцей машины раздалось низкое, звериное рычание огромного животного, полное неописуемого бешенства.       Поттер дернулся, обливаясь ледяным потом, замирая, как олененок в траве, и задержал дыхание, мысленно умоляя сердце не биться так громко и быстро. Гарри ощутил, как по лицу покатились безудержные слезы ужаса, сильно жмурясь, будто так становилось безопаснее. Раздался немыслимо громкий лязг выворачиваемого, выдираемого металла, и затылок опалило жаром и холодом одновременно. Нечто вырвало дверцу наружу. И сейчас ничего не отделяло ребенка от существа, издавшего жуткое рычание, существа, способного выломать дверь машины. — Мое беспокойное дитя, — нежно шептал чей-то голос, а затем горячие руки закутали Гарри в плед, приподнимая от задних кресел и прижимая к чьей-то груди. Ливень не коснулся тела. Ни дождь, ни холод — кто-то заботливо окутал альфу всеми возможными чарами, защищая от непогоды. Затем человек спешно понес ребенка прочь от машины. Гарри не видел лица этого волшебника. Он видел кошмарно распещренный, рвано раскрытый зев в машине, откуда Поттера вытащили, как из консервной банки, видел окровавленную землю и разорванное тело оленя, следы тяжелой борьбы в траве, покрытый длинными полосами звериных когтей автомобиль, пока чужая ладонь мягко не прикрыла ребенку глаза, запрещая смотреть. — Все в порядке, все хорошо, — лба коснулись теплые губы. — Пошли домой, любовь моя. «Все в порядке, все хорошо.»       Гарри длительно вздохнул и медленно выдохнул, полностью успокаиваясь от панической атаки. Он все еще нависал над унитазом, низко склонившись. Сердце все еще быстро качало кровь по венам, а перед мысленным взором — залитая солнечным светом поляна в лесу, запах табака и чувство невыносимого ужаса под конец воспоминания, ранее блокированного травмой. Поттер старательно забыл и пристреленного оленя, и себя, брошенного одного крестным отцом в темноте, и спасителя, что оказался способен разодрать железо голыми руками. Это мог быть спятивший Сириус. Но мог быть и Эндрю. А мог быть и…       Поттер еще раз глубоко вздохнул, запрещая себе думать о подобном. «Мог-не мог», Гарри никогда не видел Тома в прошлом, сейчас альфа в большей степени думал о своей панической атаке, которые должны были уже давно прекратиться совсем. Думал о детском воспоминании, что почему-то только сейчас приобрело полные, завершенные формы. Ведь ранее Поттер помнил только, как он с крестным весело проводил время в разогретой летним солнцем машине. Никакого убийства животного. Крестный не бросал мальчика одного в лесу. Ни рычания. Ни раскуроченной дверцы машины. Идеальная картинка семейного счастья и спокойствия. Сколько еще таких эпизодов может быть запрятано? Сколько раз Гарри намеренно и подсознательно давил неугодные воспоминания? — Он в порядке, — с облегчением раздался голос Нотта над головой. — Гарри, ты как? Встать можешь? Да как же ты нас напугал! Я уже думал вызывать Темного Лорда по Метке… Эй, слышишь? — Да, — хрипло ответил Поттер, ухватившись за стенку, медленно вставая на ослабевшие затекшие ноги. Он смыл за собой и включил воду, чтобы умыться и прополоскать рот. «Не рассказывай родителям.»       Альфа ощутил себя таким обманутым и покалеченным, неполным, расшитым нитками на заплатки и рваные лоскуты, что всего на одно-единственное мгновение Гарри пожелал вернуться обратно, домой. Или найти лесную поляну и искореженный автомобиль, чтобы убедиться, что это все ему не приснилось. Расспросить хоть кого-то, кто был близко знаком с семьей. Затем взгляд натолкнулся на золотое кольцо на пальце, и рука сжалась в кулак до впившихся в кожу ногтей. В голове все еще шумела рассеянность и растерянность, но Гарри не позволил себе больше проявлять слабину. — Мы должны вернуть ребенка его семье, — сухо произнес Поттер. Теперь серьезный разговор с мужем отвратительно-неизбежен, но нужен. — Сегодня же. «Сегодня обещали дождь, странно.» «Гарри, если пойдешь во двор, не забудь взять зонтик, любовь моя.» «Хорошо, мама!»       Гарри тяжело вздохнул и протянул руку маленькому и немного испуганному ребенку, намереваясь отвести его домой.