Амортенция

      Эта октябрьская ночь отличалась облачностью, сильным ледяным ветром, завывающим среди крон деревьев, и необыкновенной влажностью и сыростью. Чимин кутался в шарф-символику и пытался не заснуть на дежурстве, обходя опустевшие и посеревшие коридоры. Никому бы и в голову не пришла идея выбраться из кровати в такой холод, к тому же начинал накрапывать дождик. Пока слизеринец проклинал всех на свете, а в особенности преподавательский состав, который в его светлой и милой голове увидел лидерские качества и решил сделать старостой, он вышел в открытый коридор, ведущий во внутренний сад. Сразу повеяло морозом и запахом горелого, дыма и вишни. Запах сигарет Чимин ни с чем не мог перепутать, поэтому ускорил шаг, чтобы наказать нарушителей, но услышав до боли знакомый голос, юркнул в темноту и прижался к стене, наблюдая за развернувшейся картиной:       На небольшой полянке, усыпанной цветами и кустарниками, стояли Джун и Юнги с лопатами, причем последний курил и отдыхал, наблюдая за тем, как друг перекапывает школьный участок. Он только светил палочкой и раздавал указания а-ля возьми левее, ты не так держишь лопату или покажи мне, что нашел.  — Объясни-ка мне на милость еще раз, зачем мы играем в кладоискателей в такой час, — раздраженно кинул Джун, выпрямляя и спину и потягиваясь от изнурительной и продолжительной работы.        Юнги шмыгнул носом от холода, докурил и, кинув бычок куда-то не глядя, присоединился к раскопкам, смотря на гриффиндора так, будто это была его инициатива.  — Мы, мой дражайший друг, — с издевкой сказал Мин, — пытаемся найти мою заначку, ведь родители лишили меня карманных денег на три месяца из-за инцидента с выбитым окном.       Только пока им удалось найти сломанные волшебные амулеты, разорванные письма с признаниями в любви, зажигалки и пожухшие пачки сигарет. Не густо. С Джуна сходил седьмой пот, что выступал на лбу и щеках и сразу начинал леденеть от режущего ветра, погода явно им не помогала, а делала работу невыносимой.  — У меня завтра, а вернее уже сегодня, матч с Пуффендуем, а ты, так называемый лучший друг, просишь меня об очередной авантюре наплевав на участь моей команды, — кинул гриффиндорец, продолжая работать лопатой.  — Напомнить тебе, капитан команды «наш факультет самый лучший, но не при нынешнем директоре» причину, по который мы занимаемся этим делом, — Юнги не мог не воспользоваться враждой факультетов, после чего сразу продолжил, не дожидаясь ответа, — а я напомню: мне надоело видеть кислое лицо Хосока, который вечно ноет о том, что проиграет матч из-за поломки метлы, — на этих слов он кинул искрометный взгляд на Джуна с тонким намеком.  — А еще он тебе не дает, — в шутку выдал Намджун, на что Юнги только жалостно пожал плечами, соглашаясь с правдой.  — Поэтому я намереваюсь на отысканную заначку купить ему новую метлу! — с раздражением протянул Мин, а потом стал причитать, — ты вообще видел, сколько сейчас стоят новые модели? Это мракобесье! За такой взлет цен торговцев надо в Азкабан сажать, как минимум. Я же не владею Гринготсом, чтобы делать такие дорогие подарки! И кстати, жду твоей доли, ведь это твой гигантский зад сломал метлу.       Джун от возмущения хлопнул себя по бедру и бросил лопату, показывая, что уже чертовски устал битый час перекапывать поле со злобным карликом. Хотя он и чувствовал вину за случившееся, но не собирался делать такие широкие жесты, ведь на тренировки всякое может случится.  — Это был несчастный случай! Мы оба не заметили бладжер и стали заложниками ситуации. Ты, друг сердечный, лучше бы радовался, что мы остались целы, а то способен только ворчать.  — Еще скажи, что это вина Чонгука, раз он бладжер запустил! — кинул Юнги, не стараясь обвинить друга, а просто подстегнуть его, разжигая между ними искру.       Дабы выказать свое недовольство, Юнги с дуру вонзил лопату в мягкую почву, но та уперлась во что-то металлическое, издавая приглушенный и тупой звук. Пара, как по сговору, отбросила орудия в сторону и упала на колени, начиная расшвыривать мокрую землю руками, наплевав на грязь и возможных червей.       Юнги почетно достал жестяную, поеденную коррозией, коробку и поднял ее в воздух, напевая Аллилуйю. Джун при помощи заклинания взломал замок, и они склонились над тайником, готовые распознать тайну человечества. Однако, их улыбка на лице мгновенно улетучилось, стоило только увидеть содержимое. Намджун, не сдерживая смеха, повалился на спину и схватился за живот.       Мин несколько секунд смотрел на единственную бутылку яблочного ликера, пролежавшего несколько лет и украденного из коллекции родителей, а потом смачно матернулся и закурил, глуша разочарование и обиду на себя в дыму. Ему и в голову не приходило, что единственной ценностью на пятом курсе у него могла быть выпивка.  — Скажи-ка мне на милость, сыщик, — глумясь, спроси Джун, — с чего ты вообще решил, что там должны быть деньги?  — Я помнил, что это что-то ценное, может быть, какая-нибудь драгоценная побрякушка, которую можно продать, но никак не бутылка ликера, — Юнги обездоленно выдохнул и еще раз кинул взгляд на несчастную бутылку, — возможно, я припрятал ее на лучший день.  — Когда я выиграю сегодняшний матч, мы ее отопьем, — торжественно утвердил Джун, поднимаясь и помогаю Юнги. Они отряхнули мантии друг друга от грязи и шмыгнули носом, с которых текли сопли и вода  — Ты играешь с Хосоком. То, что ваша команда выиграла в прошлом году, еще ничего не значит, — равнодушно протянул Мин, ведь ему вообще было все равно на игру, — но остается одна нерешенная проблема, с метлой что делать?       Чимин несколько минут наблюдал за их разговором и действиями и не мог понять, зачем. Он мог спокойно уйти, но предпочел остаться. Эти люди были ему неприятны, только почему-то это не лишало его интереса и любопытства. Он поражался их способности влезать в неприятности, получать за это и снова влезать, ни о чем не думая. Казалось, что им одновременно на все наплевать и не наплевать. Но как только клад был найден, Пак ухмыльнулся, заранее предполагая, что авантюра не увенчается успехом и уже хотел уйти, как рядом, словно из-под земли, появился профессор Снейп.  — Сэр, — медленно протянул он, скрывая дрожь от внезапности.       Северус смерил его снисходительным и проницательным взглядом и, положив руку на плечо, быстро трансгрессировал в свой кабинет. Чимина откинуло на кресло, он схватился за рот и еле совладал с тем, чтобы не прочистить желудок. Он был не готов к перемещениям, поэтому жестом потребовал одну минуту, чтобы отдышаться и придти в сознание. Профессор сел на край стола и закутался в мантию, хмурясь. Он как никогда выглядел холодным и отпугивающим, однако, Пак никогда не боялся и не чурался бывшего преподавателя, списывая это на слизеринскую кровь.  — Вам кто-нибудь говорил, что подглядывают только трусы и слабаки? — риторически просил Снейп, показывая змеиные клыки, но в его интонации вовсе не было желчи или презрения.  — Я следил за порядком, сэр, — отчитался Чимин, — который входит не только в мой список обязанностей, — тонко подчеркнул он, намекая на то, что Снейпу вообще было фиолетово на двух подростков, перекопавших сад.       У него были свои причины не привлекать лишнее внимание к ученикам и не наказывать их, а лишь пассивно закрыть глаза, придумывая новые правила для безопасности. Склонив голову набок Северус вынул из кармана небольшое вскрытое письмецо с именитой печатью и протянул его Чимину.       Герб родного дома Пак узнал бы за сотни миль, поэтому нехотя принял письмо, сквозь которое просвечивали одинокие пары строк, и наплевательски кинул его в огонь, скрещивая руки на груди и требовательно посмотрел на профессора, понимая, что тот не просто так привел его в личный кабинет.  — Они предупреждали меня об этом, — цокнул Северус, меняя лицо на более спокойное и сосредоточенное, — Вы же понимаете, что не сможете вечно бегать от ответа? Нужно выбрать сторону, — последние слова Снейп чуть ли не прошипел, делая на них акцент, а потом нехотя добавил, — но сторона только одна, и Вы знаете, что должны сделать.       Чимину это крайне не понравилось, он встал со стула и сжал кулаки, смотря на огонь и догорающее письмо. Отчасти, профессор был прав: он не сможет долго бегать от ответственности, семьи и какого-то нелепого долга. Почему все так трудно? Есть ли альтернатива?  — Знаю, — коротко бросил он, смотря прямо на профессора и не сгибаясь под его пронзительным и хищным взглядом, — у меня еще есть время, — сорвал он, желая сказать: «я не хочу этого».  — До мая, — докинул Северус, незаметно сжимая столешницу, — либо Вы «за» нас, либо Вы против нас и семьи.       Пак ничего не ответил и вышел из кабинета, пытаясь совладать с эмоциями. Как бы он желала отмотать время назад и вернуться в безмятежное время, где единственной проблемой были экзамены и домашнее занятие. Но больше его подкашивало то, что он один из немногих знал правду и не закрывал на нее глаза, только совершенно не знал, как ей распорядиться. Оставалось только томительно выжидать и смотреть, как мир вокруг рушится. Негативные мысли навеяли на него тоску и ему срочно потребовался, как воздух, Тэхен. Только этот нелепый инопланетянин мог развеселить его и привести с чувства. Благо, у них были совместные амулеты, благодаря которым они могли найти друг друга по щелчку.       Тэхен оказался в совятне. В обличии слегка подросшего тигренка он гонял сов, играясь с ними и не желая им вредить. Даже в облике дикого хищника, Тэ оставался собой: мягким и милосердным, тактильным маньяком, который и минуты не мог прожить без кого-то. Пак опустился на колени и свистнул, подзывая к себе полосатого тигра. Тот рыкнул, хотя его рык больше напоминал хриплое мурчание, нежели рычание. Тэтэ прильнул к ногам друга и стал о них тереться, прося ласки и поглаживаний. Не в силах сопротивляться, Пак поддался чарам и стал играть с тигренком, тот повалился на спину и подставил живот, размахивая когтистыми лапками и пытаясь поймать пальцы слизеринца. А затем, в порыве страсти и игры, он его нечаянно кусил, за что тотчас получил по наглой морде.  — Тэтэ, я сколько раз тебе говорил не кусаться! — возмущенно отчитал Чимин.        Тигренок закрыл глаза и мигом превратился в Тэхена, лежавшего среди перьев и подле колен друга. Он потряс плечами и сел в позу лотоса, вытаскивая пух из волос.  — Я не специально, это все инстинкты, — оправдался парнишка и вынул изо рта перо, откашливаясь. В тайне он надеялся, что не покусал никакую сову.  — Гроза совятни и голубей, давай-ка лучше пойдем спать, ты вроде хотел сходить на матч Хосока? — переспросил Чимин, зная, что сам Хосок вряд ли бы этого хотел. Стоило ему подсесть к ним в карету, так Тэхен пуще прежнего прицепился к нему, надоедая в спальне и на парах.  — Он так и не купил метлу, — печально выдохнул он, чему Пак немного удивился. Его поражала способность заботиться обо всех кроме себя. Он щелкнул Ви по носу, возвращая в мир реальный, и поднялся, показывая жестом, что им пора.

***

      Обед заканчивался, многие разошлись, желая занять лучшие места на матче, поэтому Юнги мог спокойно насладиться обедом, не окруженный шумом и гамом, который в моменты соревнования становился невыносимым: все выкрикивали поддерживающие слова, красили лица в символику и носились с плакатами, будто это вообще могло как-то повлиять на победу. Он ковырялся в тарелке, делая глотки крепкого кофе, ибо от полноценного сна ему досталось пару часов, к тому же тело все еще трясло после холодных похождений, и ему начинало казаться, что недуг медленно наступает на пятки. Джун первым ушел на поле, желая размяться перед, а вместе с ним и Чонгук, который сегодня был просто наблюдателем. Он вообще не хотел идти: но так совпало, что друзей и парней на своем факультете он заводить не умеет.        Как вдруг в дверях послышался грохот, восторженные крики. Юнги не успел вяло повернуть голову, как на его шею накинулся Хосок, щедро раздариваясь поцелуями, не стесняясь никого и ничего. Мин ничего не понимал, не успевая уворачиваться от смачных чмоков в шею, щеки и макушку. Последней каплей стало то, что Хосок закинул метлу на стол и пролил на ноги слизеринца кофе. Тот вскочил и выругнулся, не понимая причину столько любвеобильного поведения, ведь обычно они довольно скрытны в отношениях.  — Что ты ко мне прилип, как пиявка, — гневно бросил Мин, осматриваясь и убеждаясь, что никто не видел сей нелепый случай, как в испанском сериале, — всего облизал, — Юнги демонстративно вытер слюни с щек, показывая, что ему не нравится такое поведение и выражение чувства. — Я думал, ты на тренировке. — Я собирался, — с придыханием говорил Хосок, восстанавливая дыхание и пытаясь говорить внятно из-за переизбытка чувств, — но потом на своей кровати обнаружил ее, — он указал на новенькую и блестящую метлу с красным бантиком. — Молния, последняя и лучшая гоночная модель!        Он завелся от своих слов и снова прилип к Юнги, разбрасываясь благодарностью и словами о любви, Мин же в свою очередь стоял с каменным лицом и не понимал, причем здесь он, но судя по поведению Хосока, тот явно подумал, что этот чертовски дорогой подарок сделал именно слизеринец. Юнги тактично отодвинул его за плечи и посмотрел в глаза, разрушая воздушные замки:  — Ты во мне что ли папочку увидел, чтобы делать такие подарки без повода? — сухо спросил он, злясь в душе на себя.        Он вдруг почувствовал себя таким жалким и никчемным, ни на что неспособным. Теперь он понимал, как ощущается ревность и чувство собственной ничтожности. Он должен был подарить своему парню заслуженную метлу, а не как-то левый человек. И все что ему сейчас оставалось — краснеть и прикрываться маской, не показывая, что всю ночь провел в поисках денег, которых не нашел, и теперь из-за этого ему стыдно. — Так это не ты? — переспросил Хосок, не веря своим ушам. Он мгновенно превратился в печальную копию себя, опуская глаза и как-то нелепо поджимая губы. От разочарованного взгляда у Юнги разорвалось сердце.  — Я не миллионер! Поспрашивай у своих пуффендуйских шлюх, которые вечно крутятся возле тебя, может кто-то из них решил добиться твоего расположения!        Он не планировал грубить, не планировал срываться, но что-то пошло не так. Он толкнул Хосока плечом и быстро вышел из обеденного зала, краснея от ненависти и злости. Это невероятно обидно и неприятно, и хотя он должен был поддержать парня перед важным матчем, он ничего не мог с собой поделать — эмоции так и кипели, вместе с кулаками. Поэтому минуя школьный двор, за считанные секунды, он оказался на поле возле раздевалки, выискивая глазами нужного человека.        Намджун стоял возле ворот и растягивался, разогревая мышцы. Завидев на горизонте Юнги он сначала обрадовался, а затем резко напрягся, видя какой фурией тот несся на него. Не успев ничего сказать, Джун был прижат к балке. Юнги тяжело и горячо дышал, раздувая ноздри и надавливая рукой на грудь друга, смотря на него, как на врага народа.  — Это ты, мать твою, подарил Хосоку метлу?       В такие моменты бешенства Джун всегда побаивался лучшего друга, который словно срывался с цепи и становился страшнее самого Василиска. И только гриффиндорец знал, как угомонить его, поэтому в следующую секунду зарядил смачную пощечину, привлекая внимания всей команды. Он оттолкнул его от себя и насупился:  — Успокойся, — приказал Джун, видя как у Юнги с новой силой загораются глаза и чешутся руки, — я не делал этого.       Юнги как холодной водой облило, он встряхнул головой и накрыл лицо руками. Ситуация была нелепой, он не должен был гневаться, но он это сделал.  — Иди на трибуны, скоро начнется матч. Постарайся не наделать глупостей, — по-дружески предупредил Джун, нисколько не обижаясь на поведение друга.  — Уже, — на выдохе ответил слизеринец, видя, как с другой стороны поля шел убитый Хосок.