Амортенция

- Пей!Пей!Пей!       Роджерс поднял кубок, заполненный сливочным пивом на основе огневиски, выше, так, что густая пена потекла по устам Чонгука, пачкая форму. Он осушил емкость до последнего глотка и победоносно вскинул кулак вверх, пошатываясь на ногах и уже не трезво осматривая подбадривающую его команду. Шквал аплодисментов и бодрых криков пронесся по башне Когтверана.       Некогда священное место тишины и учебы представлялось эпицентром веселья, выпивки и раздолья. Празднование победы проходило на высшем уровне, что даже окна запотели и покрылись испариной от количества выкуренных кальянов и сигарет. И как заслуженный чемпион, Чонгук гордо нес свою должность - опрокинуть кубок с алкоголем, что было сродни посвящению. Капитан по-дружески его обнял и похлопал по спине в знак признания. Он уже чертовски пьян и горд до невозможности. - Поднимем наши стаканы за родной дом и Кандиду Когтевран! - запинающимся голосом проговорил Дэвис и всучил загонщику неразбавленный и крепкий огневиски.       Чонгук, пребывая в эйфории, когда казалось, что веселье бьет ключом, а алкоголь нисколько не расширяет сосуды, принялся за убойную дозу виски, еще не понимая, чем это грозит на утро. Дорвавшись до запретного, ему думалось, что это весело и забавно - быть частью команды и отрываться так, как никогда не отрывался.       Больше раздолья и спиртного его заводили сокурсники, на которых он теперь смотрел по-новому. Вернее, они наконец-то заметили его и сейчас торжествовали, чуть ли не вознося на руках. Некогда скромный и незаметный юноша превратился в героя, принесшего победу. Вокруг него вились девушки, сбивая с толку и заставляя краснеть, каждый хотел пожать ему руку и выразить восхищение.       Однако, ему всё же было всё это непривычно, поэтому малой сторонился и стоял немного обособленно, больше слушая и принимая похвалу, чем говоря. Но вскоре опасный огневиски ударил по голове, заставляя тяжело дышать и туго соображать. Он пребывал в дурмане, от которого подкашивались ноги.       Вскоре шумная попойка перетекла в междусобойчик, каждый разбежался по своим компаниям или кроватям, не в силах больше пить. Капитан заснул прямо на диване в объятиях кубка, что-то бормоча под нос и поглаживая долгожданную награду.       Чонгук стоял у окна и наблюдал за снегопадом. После полуночи наступил первый официальный день зимы. От этого на душе стало по-особому празднично и весело. Смотря на круговорот и лихой танец снега, ему думалось, что он способен перевернуть мир, стать кем-то важным и значимым. Ему казалось, что после победы, ему и горы по колено. Но пока что малой не понимал, по какому тонкому льду ходит...       Рядом тихо встала Лана и миловидно улыбнулась, протягивая бокал шампанского. Понимая, что виски немного выветрились и в организме еще есть место для игристого, Чон принял бокал и кивком поблагодарил. Если бы рядом был Юнги, то точно бы одарил подзатыльник и сказал, что смешивать нельзя ровно также, как и понижать градус. Однако, друзей рядом не было, зато была весьма симпатичная девушка, которая в опьяненном мареве выглядела еще привлекательнее. - Выпьем на брудершафт? - спросила Лана, подступая ближе и кокетливо убирая прядь волос за ухо, - у меня даже есть тост. - Я не знаю, как это, - честно признался Гук, до сих пор не догадываясь, что девушке было нужно от него. Он просто находил ее компанию приятной.       Лана засмущалась, но в ее глазах отразились вовсе не невинные огоньки, а весьма дьявольские и коварные. Она взяла парня под руку и подняла бокал, смотря на него открыто и ясно, решаясь на долгожданный поступок. - Выпьем же за значимость момента, который меняет жизнь! - торжественно сказала она, и каждый понял это по-разному.       Чонгук осушил бокал игристого и поморщился. Только он хотел спросить, что значит на брудершафт, как Лана накрыла его губы в мягком поцелуе. От неожиданности он выронил бокал, но это никак не помешало девушке, и она углубила поцелуй, подходя еще ближе и прислоняясь к его груди. Его глаза были открыты, и от удивления Гук только сильнее их открыл, не отвечая взаимностью и не понимая, что делать. Однако, его молодое и пьяное тело точно знало, чего желало. Поэтому в следующую секунду Чон прикрыл глаза, позволяя насладиться себе сладким моментом и сам рьяно поцеловал Лану, проникая внутрь языком.       Это был его первый поцелуй, по крайней мере он сам так думал. И сказать, что ему понравилось, ничего не сказать. Горечь от физического контакта отразилась в нижней части живота, отчего он изрядно покраснел и смутился, не зная, как мириться с инстинктами. Но пока он знал наверняка, что ему нравится чувствовать вкус чужих женских губ на своих. Не сказать прям, что поцелуй вызывал фонтан эмоций, скорее желание продолжить. Все-таки мысли были перемешанными, и он не мог трезво оценивать и отдавать себе отчет.       Оставшуюся часть ночи он провел, активно изучая женский рот, что под утро не только ощущал ужасную головную боль, но еще болезненные ощущения в губах, которые припухли и стали бордовыми. Он повернулся на подушке и довольно улыбнулся, думая, что так и выглядит более взрослая жизнь, которой живут Нам с Юнги и в которую его не посвящают. Зато теперь он точно мог похвастаться одним интересным вечером.       Однако, вернемся немного назад, в вечер после Кубка.       Юнги сделал глоток из фляги, специально припасенной на сегодняшний день, и поморщился от крепкого спиртного. Он нахаживал круги возле Хосока, что сидел угрюмее тучи, опустив голову на руки. Кроме них никого в раздевалке не осталось. Они молчали, очень долго и мучительно. За все это время Хосок ни звука не проронил, даже не дернулся, что Мину начинало казаться, что тот вовсе заснул.       На самом деле, у Чона в голове была пустота. Абсолютно ничего: он не рассчитывал на проигрыш, даже представить себе не мог, что упустит мяч. Реальность оказалась гораздо суровее. Но несмотря на гнетущую обстановку, ему все же удалось порадоваться за малого: хороший ученик вырастит только у хорошего учителя. Эта мысль заставила ухмыльнуться и на мгновение вернуться из страны отчаяния.       Он мечтал стать лучшим ловцом, играть на всемирном чемпионате и защищать страну. Только порой так случается, что и лучшие из лучших проигрывают. Главное, что он проиграл в равном бое. Но это не отменяло факта того, что Хосок винил себя и считал недостаточно способным. Он проигрывал в голое миллионный раз игру и думал, как мог все изменить. Если бы он был еще быстрее и еще ловчее, то, наверное, не упустил мяча. - Выпей, - жестко сказал Юнги, понимая, что способен налакаться от безысходности и отчаяния. Он не знал, что нужно еще сделать, чтобы поднять настроение парню. - Полегчает. - Я не пью, - сухо бросил Хосок и наконец-то оторвал голову от рук. - Лучше остужусь.       После этих слов он ушел в душ, даже не смотря на Мина. Тот чертыхнулся и допил содержимое фляги, бодрясь и набираясь смелости. Нужно было срочно что-то сделать, иначе он сойдет с ума, а Чон того и гляди окончательно погрязнет в болоте депрессивности и отчаяния. Был один проверенный способ, который мог заставить любого отключиться на пару минут.       Он скинул одежду и, поежившись от прохлады, зашел в кабинку к Чону вставая напротив и демонстративно роняя мыло. Хосок, стоя спиной под струей горячей воды, от неожиданного звука обернулся и дернулся, не рассчитывая увидеть голого парня подле себя. - Ты чего? - кротко спросил он и оглядел слизеринца с ног до головы. - Уронил мыло - поднимешь? - в ответ кинул Юнги и облизался как кот. - Мне не смешно, - скептически протянул Чон, прекрасно понимая, чего добивается парень. Ему не очень-то было до веселья и развлечений. - Так мне тоже. Знаешь какой самый эффективный способ борьбы с хандрой? Физическая нагрузка, - Мин деловито улыбнулся и сделал шаг вперед, вставая под ошпаривающие и согревающие струи и заставляя Чона упереться спиной в кафель.       Он сглотнул и прикусил нижнюю губу, теряясь в догадках. Ему действительно нужна была эмоциональная и физическая разрядка, пока мозги окончательно не поплыли. И то, что предлагал парень могло ему помочь. Им обоим. Хосок вспомнил, что у них давно ничего не было, еще, кажется, с весны, а времени-то прошло порядочно. Возможно, вся нервозность происходит именно оттуда. Если дальше терпеть и отмахиваться причинами, то их отношениях могут испортиться. Перед глазами возникли карты Таро и их значение. - Тогда, чур я сверху, - в игривом тоне ответил Хосок, принимая эстафету и идя на поводу у немного пьяного и развращенного парня. - Мы так не договаривались, - отнекиваясь, кинул Юнги, убирая пошлую улыбку с лица.       Только он хотел дать задний ход, как вдруг Хосок перехватил его руку и с разворота прижал к стене, нагромождаясь над ним своим жилистым и мощным телом, что Мин по сравнению с ним выглядел хрупким и маленьким. Обоим стало не до смеха, Юнги сглотнул, понимая, что раздразнил царя зверей и теперь не сбежит, а Чон, что завелся и воодушевился идеей впервые быть активом. У слизеринца задрожала нижняя губа от предвкушения многообещающего секса, которой грозился быть отнюдь не приятным, и пуффендуец унял дрожь жарким и страстным поцелуем, сразу идя в наступление и применяя любимую технику с укусами.       Он резко перешел в наступление и обхватил Юнги за талию, прижимая к себе и спускаясь к шее, активно и горячо, до боли целуя и покусывая белую кожу. - А что мы так спешим, - суматошно выронил Мин, срываясь на стон. Ему вовсе не льстила инициатива быть снизу. О таком нельзя говорить за секунду. - А как же романтика, - добавил он, пытаясь отстранить от себя Хосока, осознавая, что собственноручно вырыл для себя яму.       Хосок рыкнул. Очень коротко и ясно давая понять, что пути назад нет. Больше всего в жизни Юнги боялся злого Чона, поэтому решился не противиться и отдаться чувствам, заранее набираясь мужества для новых ощущений, которые еще долго будут о себе напоминать.       Чон вжал Мина в стену и закинул его ногу себе на пояс, проходясь пальцами по внутренней стороне бедра, дразня и заводя больше. Юнги обхватил его спину одной рукой, впиваясь пальцами в кожу, а вторую опустил вниз, прикасаясь к твердому желанию и проводя по основанию, останавливаясь на головке и крепко ее обхватывая. Хосок издал хриплый стон, дергаясь всем телом в ответ на удовольствие, и прильнул к шее и ключице, уделяя особое внимание эрогенной зоне.       Понимая, что ему чертовски мало парня, Юнги притянул его к лицу и восстановил страстный и глубокий поцелуй, активно работая рукой. Пуффендуец всегда целовался грубо, с кровью и придыханием, да так жадно, что не хватало воздуха. Но в это раз он стонал в рот, дергаясь и закатывая глаза от удовольствия. Признаться, Юнги понравилось расплываться под ловцом и приносить ему удовольствие, ловя только экстаз от звуков.       Хосок больше не мог сдерживаться, поэтому развернул Мина к себе спиной и пылко выдохнул ему в затылок, вызывая волну мурашек и проникая осторожно двумя пальцами. Юнги вскрикнул и прикусил язык, опираясь лбом на холодный кафель и кое-как переключая воду на холодную. У него начали подкашиваться ноги от одновременно болезненных и приятных ощущений, когда юркие и длинные пальцы доставали до простаты. Он тяжело стонал, не решаясь делать это громко.       Чону безумно нравилось доминировать и чувствовать себя на коне, он покусывал и целовал плечи Мина, не забывая ласкать рукой вставшую плоть, принося и партнеру удовольствие. Он надавил на головку, аккуратно и нежно проводя подушечкой пальца по крайней плоти, и одновременно с этим входя. Внутри Юнги оказался узким и таким же маленьким, тот зарычал и ахнул, стуча рукой по кафелю и требуя передышку. Хосок остановился, давай время привыкнуть к размеру.       Когда добро для действий было дано, он начал медленно наращивать темп синхронно с рукой, делая небольшие паузы и не выходя до конца. Толчки были размеренными и крайне осторожными, боясь нечаянно причинить боль. Он с трудом сдерживал себя, дыша в ухо партнера, чем больше заводил его и отвлекал. Тело Мина начало трястись в сладостном окончании, он изогнулся и положил голову на грудь Хосока, сдвигая ноги и хватаясь рукой за кафель. Холодная вода приятно будоражила и добавляла контрастности ощущений.       Чон притянул парня за подбородок и нежно, ласково поцеловал, после чего одновременно с ним кончил и крепко обнял, успокаивая дрожь и зудящие ощущения. - Это был первый и последний раз, - выдохнул Юнги, признавая в душе, что ему отчасти понравилось, но все-таки быть активном гораздо лучше и сохраннее. - Я готов с этим поспорить, - мило протянул Чон, успокаивая своего кота и целуя его в щеку, начиная покачиваться.       Только Юнги хотел саркастично ответить, как в раздевалке послышались шаги и чьи-то разговоры. - Я считаю это плохой идеей и до сих пор не понимаю, почему слушаюсь тебя, - безнадежно пожаловался Чимин, пребывая в ужасном настроении. - Я переживаю за Хосока, после матча он так и не покинул раздевалки. Вдруг что-то случилось, - с сопереживанием ответил Тэхен, осматриваясь.       Хосок с Юнги отскочили друг от друга, испуганно переглядываясь и не зная, что делать. Вся одежда осталась в раздевалках, еще чуть-чуть и они будут с позором рассекречены врагом народа и его зверушкой. Они заметались по кабинке, не понимая, какую часть тела в первую очередь прикрывать. Думалось, что их не заметят, но предательски работающий душ говорил о наличие кого-то.       -Он в душе, успокойся и пойдем! - произнес Чимин, оглядываясь и замечая закинутую под скамейку слизеринскую форму и с ужасом понимая, что сокурсник не один. - Тэхен, идем! - смущенно выдал он, но у друга были другие планы: - Не уйду, пока не удостоверюсь, что с ним все в порядке, - оспорил Ви и зашел в душ. - Мерлин тебя побери, я сказал..., - Пак не успел закончить, так как Тэхен открыл дверь душевой и замер.       Картина оказалась весьма комичной: Юнги с Хосоком застыли, с ужасом смотря на посетителей. Чимин знатно обалдел, недовольно осматривая голого Юнги и хмурясь, отчётливо понимая, что они не просто мылись, наслаждаясь разговором. Все встало на свои места. Отчего-то стало противно и мерзко на душе, словно коты нагадили. Ему была неприятна сама мысль отношений Юнги с Хосоком, они выглядели неправильно и противоречиво. - Так ты все-таки не один. Только это не девушка..., —воодушевлённо и как ни в чем не бывало произнес Тэхен, словно они сидели за общим столом в обыденной обстановке. Казалось, его ничего не смущало и не волновало, в то время как остальные трое очевидцев ощущали крайнюю степень неловкости и смятения, такую, что хотелось провалиться под землю. - Он в порядке, и даже больше, - огрызнулся Чимин, хватая друга за шиворот и насильно выталкивая из душевой. - Идем, нечего смотреть! - Рады знакомству, - вдогонку крикнул Тэхен, обращаясь к Юнги. - Пиздецки рады, - процедил себе под нос Пак. Хосок с Мином лишь непонимающе переглянулись и уныло усмехнулись, понимая тривиальность ситуации.