Когда уснет черный берег в огнях, Где день за днем я теряю тебя Я вспомню все, если ты скажешь да. Навсегда, навсегда, навсегда, навсегда. Не плачь, я уступлю тебе свое место в Аду. Когда уснет огонь на камнях, Вместо него я согрею тебя, Я брошу все, если скажешь, куда. Навсегда, навсегда, навсегда, навсегда. Не плачь, я уступлю тебе свое место в Аду. Остыла и оторвалась земля, На черный день я оставлю тебя Из ниоткуда лететь в никуда. Навсегда, навсегда, навсегда, навсегда. Не плачь, я уступлю тебе своё место в Аду (с) Небо здесь – Я уступлю тебе свое место в Аду
Ноябрь 1998 года. Санкт-Петербург, вечерняя электричка Любань-Санкт-Петербург Дорога до Северной Пальмиры заняла у Солдата и Мэри несколько долгих дней: начиная от попуток в Московской и Тверской областях, заканчивая электричками в Новгородской и Ленинградской. Спать почти не удавалось. Ели они в основном бутерброды из дешевой колбасы и российского сыра с бородинским, жирно сдобренные провансалем, запивая их приторно сладким дюшесом. Самым трудным был вечерний бросок от Любани до Московского вокзала, что в центре Санкт-Петербурга. В десять вечера мужчина и девушка зашли в средний вагон грязной электрички, благоухающей в тамбуре общественным туалетом. Мэри, будучи жертвой чуткого звериного обоняния, чуть не стошнило прямо на месте. Солдат быстро увел ее в середину вагона, усадил у окна на деревянную скамейку и открыл форточку, сорвав замок. Кроме них в вагоне было несколько человек: двое рабочих средних лет, едущих, видимо, на заработки, женщина в возрасте с тележкой и группа подвыпивших молодых людей. Ехать предстояло больше часа. Поезд набрал ход, когда молодым людям захотелось приключений. Сначала они сходили покурить в тамбур, а потом один из них, проходя мимо, рассмотрел Мэри. Видимо девушка ему приглянулась и он сел на лавку напротив и нахально заговорил: - Привет, куколка, пойдем к нам, выпьем. - Нет, спасибо, - та холодно отказала. - Да не ломайся, познакомимся, может чего еще, - продолжал самодовольно лыбиться парень в спортивном костюме с лампасами и потертой кожанке. «Просто эталон,» - отметила про себя Мэри, боковым зрением, заметив заигравшие желваки на лице у Солдата. - А ты че такой патлатый, - не унимался нежданный собеседник, обращаясь уже к мужчине. «Вот, блядь, дебила кусок,» - обреченно пронеслось в голове у Мэри, когда она услышала холодный голос. - Девушка отказала. - Эй, пацаны, петушок дерзкий оказался, - крикнул гопник своей группе поддержки, которая моментально окружила их со всех сторон: двое зашли сзади, один самый крупный остался стоять в проходе. Мэри обреченно закрыло лицо ладонью, и покачала головой. Двое молодчиков кинулись на Солдата со спины, попытавшись его оглушить. Мужчина молниеносно ушел в бок и вырубил с одного удара бокового хлыща, упавшего плашмя в проход, как срубленное дерево. Один из двоих, который, пытались напасть сзади, получил прямой удар в переносицу правой рукой. Нос хрустнул с противным хлюпающим звуком. Второго мужчина поднял за шею металлической рукой и отправил в полет в сторону тамбура. Подсевший гопник, выхватил нож и хотел ударить отвернувшегося Солдата в спину. Его остановила боль в предплечье. Мэри начинала злиться, наблюдая за происходящим. Животная ярость поднялась из глубины внутреннего я. Подобно волчице, прикрывающей горло своего волка, она бросилась наперерез наглому мальцу, схватив его руку, впиваясь когтями в плоть через кожаный рукав. Парень взвыл от боли, выронив свое хлипкое оружие. Ошарашенно девушка выпустила свою жертву и уставилась на свою руку: кисть была покрыта мелкой блестящей черной чешуей, передние фаланги пальцев заканчивались длинными слегка загнутыми вниз когтями, с которых капала красная густая кровь. Солдат схватил ее за локоть и быстро потащил из вагона, чтобы оставшиеся пассажиры не увидели ее руки, а самое главное огромных без белков желтых глаз на бледном лице. Так они дошли до тамбура первого вагона, где мужчина обнял ее и спрятал собой в углу, чтобы она могла успокоиться, прийти в себя и вытереть кровь. Не хватало, чтобы в городе их заметил патруль. Ноябрь 1998 года. Санкт-Петербург, ст.м.Лесная До Московского вокзала мужчина и девушка добрались без новых приключений. Так же спокойно спустились в метро и доехали до нужной станции. Усталость брала свое, и стоящая выше на эскалаторе Мэри откровенно висла на плечах Солдата. Выйдя из метро, они нашли таксофон. Девушка набрала свою подругу и объяснила, где их искать. Буквально через десять минут появилась Катя. Солдат внимательно осмотрел подошедшую особу: среднего роста, крашенная блондинка, с совершенно обычными чертами лица, не красавица, но довольно симпатичная, с хорошей фигуркой. Для шлюхи выглядела она не потрепанной и не наркоманкой, что вызывало ряд вопросов. Катя сразу кинулась обнимать Мэри и даже всплакнула. - Машенька, родная, что случилось? На тебе лица нет! - Все потом Катька, нам бы где остановиться. - Пойдем, - Катя взяла Мэри за руку и повела в сторону дворов, расположенных прямо за станцией метро. Солдат последовал за ними, сканируя местность. Район был далеко не самый благополучный. Возле метро хаотично разбросаны ларьки и палатки, стояли маршрутки с водителями-кавказцами, было даже несколько дешевых забегаловок, рядом с которыми кружили не благонадежные лица. Вся эта картина напоминала больше гетто, чем спальный район. - Здесь в основном дома с коммуналками, рядом круглосуточная баня, так что иллюзий не стройте, - вещала Катя, - Но зато дешевое жилье и хозяева вопросов не задают. Пройдя через пару дворов, миновав старое бомбоубежище, они зашли под арку в большой двор-колодец, образованный пятиэтажной сталинкой. У парадной слева от арки Катя набрала код на железной двери, покрытой сорванными объявлениями, граффити и матными словами. Дверь открылась с противным скрипом. Они поднялись на третий этаж. Катя открыла дальнюю железную обитую деревянными панелями дверь и отдала ключи Мэри: - Вот, квартира 128, ваш комплект ключей. Я внесла за два месяца. Так что должна ты мне. Комната, правда, маленькая, но чистая. Они вошли в квартиру. Прихожая в зеленой краске вызывала уныние. Пахло спертым воздухом и жареной капустой. Их комната была дальней прямо по коридору. Катя же свернула в первую дверь и сказала, что ей пора на работу и поговорят они завтра. Потоптавшись у двери, Мэри открыла замок маленьким ключом из связки. Комната оказалась крошечной, от силы метров 10. У окна стояла полуторная кровать и стол, у входа платяной шкаф, видавший еще царя. Длинное узкое окно было закрыто грязноватыми желтыми шторами. Напротив кровати был пустой сервант, сверху на котором красовалась большая фарфоровая статуэтка лося. Обои на стенах настолько выгорели, что было невозможно разобрать рисунок. - Атмосферненько, - заметила Мэри, бросая на пол свой рюкзак, - Я пойду, поищу душ. Солдат лишь кивнул ей в ответ, и устало сел на кровать. Мэри вернулась минут через пятнадцать довольная с мокрой головой. - Теперь ты, дверь с права от нашей. Когда Солдат ушел, Мэри перестелила кровать оставленным Катей свежим постельным бельем. В комнате было тепло, что приятно удивило девушку, которая очень сильно реагировала на холод в последние несколько месяцев. Солдат вернулся, когда она уже легла под одеяла и смотрела в потолок. Мужчина выключил свет и сел на кровать. Мэри дотронулась до его плеча, потянула к себе. Он лег рядом на спину. Для двоих кровать была тесновата, но достаточно удобна. Мэри приподнялась и обняла его, прижавшись к теплому боку, вдыхая его запах. Солдат притянул девушку к себе и нашел ее губы. Он целовал ее сначала нежно, потом с накрывающей постепенно страстью, проникая языком ей в рот. Мэри с готовностью отвечала, отдавшись полностью его власти. Его правая рука проникла ей под футболку, сначала гладя бок, потом грудь. Найдя сосок, он слегка сжал его. Мэри замычала ему в губы. Плюнув на голос рассудка, они стаскивали друг с друга одежду, стараясь не отрываться от губ. Солдат подмял под себя тяжелодышащую девушку. Он гладил живой рукой ее живот, спускаясь ниже к треугольнику волос. Мэри выгибалась ему на встречу, шепча что-то несвязное на смеси двух языков. Солдат проведя пальцами у нее между ног, почувствовал горячую влагу возбуждения, нашел клитор и несколькими слегка уловимыми круговыми движениями довел ее до оргазма. Мэри тихо всхлипнула, закусив нижнюю губу, впиваясь острыми когтями в плечи мужчины. Когда цветные звезды удовольствия потухли, она почувствовала, как он резко вошел в нее. Она вздрогнула и поморщилась. Мэри знала, что первый раз больно, но не ожидала, что так. Мужчина остановился, нависнув над ней, внимательно смотря ей в лицо, пытаясь понять, что он сделал не так. - Продолжай, - прошептала она, притягивая его к себе. Он нежно целовал ее губы, начиная медленно двигаться. Мэри расслабилась, болезненные ощущения ушли, схлынувшее возбуждение вернулось. Она сама подалась на встречу, притягивая его ближе и глубже в себя. Время остановилось, были лишь они, двигающиеся в вечном танце жизни. Солдат ускорился, вбивая девушку в матрац. Он кончил с звериным рыком, зарывшись лицом в ее влажные растрепанные волосы. Они так и лежали несколько долгих минут, пока Мэри не начала елозить, пытаясь выбраться. Он перекатился на бок, дождался, пока девушка перевернется спиной к нему, и прижал ее к себе, вдыхая ее запах. Они почти одновременно провалились в глубокий сон. Ноябрь 1998 года. Санкт-Петербург, ст.м.Лесная. Следующий день На следующий день ближе к одиннадцати утра на общую кухню выползла растрепанная Катька. Она поставила вариться кофе и пошла будить свою подружку. Постучав раза три для приличия, она дернула за ручку, дверь была заперта. Вздохнув, она продолжила барабанить в дверь: - Машка, вставай, утро! Через пару минут дверь открылась. Мэри с помятым лицом и встрепанными волосами смотрела на подружку. - Одевайся, кофе скоро будет готов. И сходи в душ, от тебя пахнет сексом, - ехидно мурлыкнула Катя и убежала на кухню. Через пятнадцать минут все собрались в комнате у Кати, гостеприимно предложившей посидеть у нее, а не на казенной кухне, мало ли третий сосед припрется. Хозяйка комнаты с тревогой посматривала на молчаливого Солдата, одетого в толстовку с длинным рукавом и в кожаные перчатки, делающего вид, что так и должно быть, когда девушки были лишь в джинсах и футболках. - Рассказывай, - скомандовала Катя, нарезая фруктовый кекс, - Я очень удивилась, когда ты мне позвонила. Ты же в курсе, что ты летом умерла? - Есть такое, - стушевалась Мэри. - Не пойми меня не правильно, я очень рада, что ты жива, но… Но ты заявляешься ко мне с этим товарищем и просишь помощи. Как минимум я должна хотя бы примерно знать, во что ты вляпалась. - Все сложно. Нам нужны документы, желательно не наши, чтобы мы могли спокойно выехать из страны. - Это дорого. - Нам есть, что предложить, - подал голос Солдат. – Нужны лишь контакты и рекомендации. - Допустим, я знаю одного такого человека. Могу устроить встречу. - Как скоро? – спросила Мэри. - Это серьезные люди, если ты понимаешь. На этой, может на следующей неделе. Некоторое время троица молча пили кофе. Катя делала вид, что не заинтересована; Мэри, что все как обычно, а Солдат, что его нет. - И все же, Машка, ты не ответила. - Кать, я не могу тебя подставлять еще больше, чем уже. Поверь, меньше знаешь – крепче спишь. - Я-то думала, что из всего выпуска в самое дерьмище прыгнула только я, - задумчиво протянула Катя. Ноябрь 1998 года. Санкт-Петербург, ст.м.Лесная. Три дня спустя Ранним утром, когда Мэри и Солдат еще спали, Катя постучалась к ним в дверь. Солдат мгновенно открыл глаза. Он быстро натянул штаны, толстовку и перчатки. Выйдя из комнаты, он прошел на кухню, где его уже ждала Катя, куря возле окна с чашкой кофе. Девушка была потрепана, от нее пахло дорогим коньяком, одета она была достаточно откровенно. - Вечером приедет Алек, водитель одного очень влиятельного дяденьки, который заинтересован в определенной работе и за нее он может заплатить двумя комплектами паспортов граждан Прибалтики. Интересует? - Да. - Я зайду за тобой в десять. Мэри лучше остаться дома. Солдат лишь кивнул, направляясь обратно в свою комнату. Он встал возле кровати, смотря на спящую Мэри. Одеяло съехало, открывая ее голую спину. Рвано выдохнув, он разделся, и лег рядом, целуя ее шею, гладя бок, бедра и ягодицы. Девушка, не отойдя толком от сна, подалась к нему на встречу. Здесь и сейчас Солдат был счастлив, с ним была рядом не просто женщина, а его собственное отражение, такое же опасное, но в тоже время нежное и ласковое. Интуитивно он знал, что когда-нибудь при должной подготовке она станет равной ему по силе и сможет надежно прикрыть спину.***
Ровно в десять в дверь комнаты постучали. Солдат проверил оружие, засунул его за пояс сзади, одел пуховик, рассовал по карманам запасные обоими, обулся и вышел, на последок кивнув задумчиво молчавшей Мэри. Возле двери его ждала Катя, накрашенная так искусно, что ее симпатичное до обычности лицо стало агрессивно великолепным. Одета девушка была в вечернее черное платье с глубоким декольте и двумя вырезами по бокам. Осмотрев ничем не примечательный вид своего спутника, Катя кивнула, накинув дорогущую норковую шубку. Они спустились во двор, где их уже ждал наглухо тонированный гелик на блатных номерах. Катя со скучающим видом дождалась, пока водитель откроет перед ней дверь, а потом села на заднее сидение. Солдат занял место рядом с водителем. Водила выехал со двора и сразу набрал внушительную для города скорость, он хаотично перестраивался в потоке машин, проезжал на красный, обгонял и подрезал. Машина за предельно короткое время донеслась до Литовского моста, а потом, попетляв на маленьких узеньких улочках, они повернули направо на Невский с набережной Фонтанки. Сделав еще несколько кругов по односторонним улочкам, машина остановилась возле шикарного итальянского ресторана. Алек так же открыл дверь перед Катей, Солдат последовал за ней. Они зашли в ресторан, спустились в подвальное помещение, где располагались кабинки на заказ. Двое быков перед дверью обыскали прибывших. В одной из дорого отделанных комнаток стоял стол, за которым сидел толстый кавказец с братками и разодетыми шлюхами. Катя с королевским видом прошла к главному и села по левую руку от него. Мужик сально осмотрел свою пассию и довольно хмыкнул. Солдат стоял напротив главного и смотрел на него через стол ничего не выражающим взглядом. Он был собран, выпуская своего внутреннего зверя на волю. Он знал, что если что-то пойдет не так, то в этом подвале в живых останется лишь персонал, да и, возможно, Катька. - Вахтанг, позволь представить тебе моего знакомого, - низким бархатным голосом начала Катя, - Он называет себя Солдат. Он готов оказать услугу за услугу. - И о каких услугах идет речь? – вальяжно, развалившись, спросил кавказец. - Мне нужны два европейских паспорта, - проговорил Солдат. - Дорого. Деньги-то у тебя есть, сынок, - надменно спросил Вахтанг. - Я готов выполнить заказ. Вахтанг гадливо засмеялся, утирая слезы. Его братки подхватили гогот. Солдат молча смотрел на стену, выше голов, сидящей за столом компании. Одним еле уловим движением он ударил металлической рукой в центр дубового стола. Мебель сложилась с оглушительным звоном, стоявшей на ней посуды. Бандиты неуклюже отряхивались, вскакивали и выхватывали пистолеты. Шлюхи, кроме Кати, визжали. Охрана с лестницы бежала к ним с громким топотом. Зрелище было плачевное. Солдат отошел в угол от двери, пропуская вбежавших братков, махающих калашами. Мужчина достал два пистолета, один ствол он направил на задумчивого Вахтанга, а второй приставил к виску последнего вбежавшего, судя по всему местному начальнику охраны. - Тихо, - рявкнул главный. В кабинке воцарилась глухая тишина. Вахтанг не был дураком, дураки в подпольном бизнесе долго не живут. Холодная демонстрация силы Солдата показала всю несобранность и непрофессионализм его окружения, что необходимо срочно устранить, иначе его сметут конкуренты. - Не буду спрашивать, как ты это сделал, - главный кивнул в сторону стола, - Но это впечатляет. Осмотрев всех присутствующих, Вахтанг глазами указал на дверь. Через несколько мгновений в кабинке остались только двое. - Документы будут готовы к концу года. С Катериной передашь фотографии. Солдат кивнул. - От тебя потребуется два маленьких дела. Детали при следующей встречи. На этом разговор был окончен, и Солдат покинул кабинку. Катя подошла к нему и тихо шепнула: - На улице ждет Алек. Он отвезет тебя домой. Декабрь 1998 года. Санкт-Петербург, ст.м.Лесная После встречи с местными бандитами прошло несколько недель. Фотографии для документов были переданы почти сразу же с Катей. Вахтанг молчал, продумывая как лучше взять оплату. Дни тянулись медленно. Солдат с Мэри никуда не выходили из квартиры, предпочитая отсиживаться перед одолженным Катей телевизором. Им и так несказанно повезло, что в Питере они не столкнулись с агентами Гидры, хотя чутье подсказывало Солдату, что это все неспроста, что он где-то допустил ошибку. В один из вечеров Катя притащила потрепанную гитару. - Вот, - она протянула инструмент Мэри, - Правда расстроена. У меня завтра выходной, так что давай, как раньше попьем пивка, и ты поиграешь! - Давай, - хмыкнула Мэри. Пока девушка настраивала инструмент, подружка сбегала в магазин, притащила пиво и снэки. Катя нагло с пакетами ввалилась в комнату Мэри и Солдата. Они втроем кое-как разместились на кровати. Солдат от пива отказался. А девушки открыли по бутылочке лаймового пива. - Боже, как давно я не пила, - хмыкнула Мэри. - Тогда тебе немножко! – хихикнула Катя, - Давай уже, играй, сто лет не слышала тебя! Мэри ласково провела по струнам. Она задумчиво смотрела на Солдата, сидящего на другом конце кровати. Грустно улыбнувшись, она заиграла медленную мелодию и запела:- Рев мотора разорвал ночной покой. По дороге ехал байкер молодой, В черной коже, в остроносых сапогах, Сиянье звезд и свет Луны в его глазах. Вел он чеппер и знал он каждую деталь, И колеса уносили его вдаль От иллюзий, обещаний, суеты, Прочь от дома, от несбывшейся мечты. Километры пролетают словно сон. Его руками был мотоцикл возрожден, Из груды стали сам собирал его с нуля, Вложив душу, он сделал чеппер под себя. Свято веря, что найдет таких как он, Кто чтит и помнит славный байкерский закон. Без остановок вел аппарат свой до утра, Вдали уж город, но бак пустой у пацана. Остановившись, услышал гул он за спиной, Колонна едет по трассе серую змеей. Теперь он с ним, и он уже не один, Нашел свой путь среди бесчисленных дорог. (1)
С отстраненным видом Катя пила пиво. Солдат, слушая, смотрел куда-то в потолок. - Маш, ну зачем так сразу? - Как, Кать? - Грустно. - Но песня же не грустная, она о поиске своего пути и своего места в жизни. - Некоторым это не суждено, - с затаенной тоской заметила Катя. Мэри, сглотнув, глянула на Солдата. В его глазах она прочитала ту же безнадежность, которая была и у Кати. Моргнув, девушка отогнала непрошенные слезы и проглотила комок, застрявший в горле. - Тогда давай что-нибудь веселое? - Давай сначала Сектор, - наигранно весело хихикнула Катя. - О, боже, нееет! - Давай-давай! Можно вывести девушку из деревни… - Но деревню из девушки никогда, - закончила за подругу Мэри. Они обе засмеялись. Мэри начала играть. Конец декабря 1998 года. Санкт-Петербург, ст.м.Лесная В один из вечеров Катя, перехватила Солдата в коридоре и сунула в руки толстую папку. - Вахтанг передал. Документы будут готовы после новогодних. Это оплата. Мужчина кивнул и ушел в комнату. Он несколько часов изучал приложенный материал. От него требовалось организовать захват одного нелегального производства в нескольких километрах от границы города на юге, заодно убрав хозяина. Операция была назначена через несколько дней. Солдата забрал Алек за сутки до начала операции. Когда за мужчиной закрылась входная дверь. Мэри тихо постучалась в комнату к Кате. Сонная подружка пропустила девушку к себе. - Кать, мне нужно поговорить. - А это не терпит до обеда хотя бы? - Я неделю себя плохо чувствую. Меня тошнит. - В смысле тошнит? Когда у тебя были… - Месяца два назад… - Пиздец. Вы что не предохранялись? - Нет, я не могу же… Там, где меня держали с лета, мне сделали одну операцию… Та женщина, сказала мне, что они меня стерилизовали. - Врач сказала? - Нет, самая главная там. - Маша, вроде взрослая девка, не предохранялись они. А ЗПП? Катя, недовольно, полезла в шкаф за аптечкой. Порывшись в ящике она нашла две упаковки с экспресс-тестом на беременность: - Пиздуй и делай. Оба. Там инструкция. Мэри смотрела на подругу с выпученными глазами. - Что вылупилась? С моей работай и не такое нужно дома хранить. Иди, делай. Весь сон, как рукой сняло. Катя сидела на диване и ждала подружку. Графиня дала ей четкие указания, как нужно поступить в возможной ситуации. Екатерина по своему любила Машу, но своя рубашка ближе к телу. Сейчас у нее были все шансы выбраться из дерьма, перестать ложиться под потных жирных мужиков, изображая страсть и любовь. Дверь робко приоткрылась в комнату зашла Мэри. Она была задумчива, но в истерике не билась. - Две полоски, на обоих. - Поздравляю, мать, ты в жопе, - устало заметила Катя. - Почему же? – удивилась Мэри. - Потому что залететь, находясь в бегах, в 22 от такого же беглеца, причем весьма жуткого, это форменный ПИЗДЕЦ. - Что мне делать? - Для начала успокоиться, получите паспорта, свалите отсюда, а там уже другая жизнь. Мэри кивнула и ушла к себе в комнату. Катя достала телефон и набрала текстовое сообщение Графине: «Маша скоро станет мамой». Ответ пришел практически сразу же: «Жди указаний». Конец декабря 1998 года. Санкт-Петербург, промзона Шушары Солдат вместе с группой братков, предоставленных Вахтангом, захватил территорию закрытого производства поддельных спиртных напитков, расположенного в кирпичном здании времен Царской России, а затем на глазах рабочих выполнил устранение директора завода. Операция заняла менее пятнадцати минут. Осталось дождаться только приезда нанимателя. Работа была подозрительно легкой, но мужчина отогнал от себя тревожные мысли. В конце концов, бандитские разборки не были для него трудным заданием после пройденной школы Гидры. Он понимал, что, скорее всего, Вахтанг потерял бы половину своих ребят при захвате, а так все прошло гладко и быстро. Вооруженные молодчики выводили персонал во двор. От задумчивости солдата отвлек звук закрывающихся тяжелых железных дверей. Он осмотрелся и понял, что слишком расслабился, потерял бдительность. - Желание, - из динамика, спрятанного где-то под потолком, раздался низкий приятный голос Графини. Солдат подскочил к дверям и ударил металлической рукой, его тряхнуло током, а протез повис плетью. Закрыв дверь, агенты Гидры, переодетые в братков Вахтанга, подали напряжение на металл. - Ржавый. Его оглушило на мгновение. - Семнадцать. Солдат, словно собака, замотал головой, рука начала работать, но сбоила. Он загнанно начал искать выход, петляя между механизмами остановленного конвейера, на котором стояли бутылки с алкогольным суррогатом. - Рассвет. Вытащив оружие, он стал искать динамик, чтобы уничтожить. Белая колонка оказалась за одной из балок. Солдат снес ее одним точным выстрелом. - Печь, - раздалось из другого конца цеха. Выругавшись, Солдат бросился в сторону звука. - Девять. Найдя и уничтожив источник звука, он остановился, прислушиваясь. Вещание продолжилось уже из динамика у входа: - Добросердечный. Осознание тщетности попыток накрывало волной безысходности. Солдат знал, что будет дальше. Сначала они заставят привести к ним Мэри, его Мэри, его искаженное зеркальное отражение. Потом сотрут ему память, и он забудет кто она, какой она была, забудет ее вкус и запах, прикосновения ее рук, останется лишь горькая тоска в сердце и мимолетный образ, такой же фантомный, как и о дружбе с улыбчивым парнем. - Возвращение на родину. Солдат выпустил остатки обоймы в весящий над входом динамик. Фрамугу двери разбили. Графиня говорила уже в громкоговоритель. - Один. Солдат упал на колени, затыкая уши руками. Дверь открылась. Он обреченно поднял глаза на вошедшую вальяжной походкой Графиню. В свете прожектора она была черным монолитом. На темном лице он различил лишь горящие победой глаза и услышал бесстрастный голос: - Товарный вагон. - Я жду приказаний. - Твое последнее задание в проекте «Красный Дракон» усыпить и принести мне объект под именем мутант №6. Солдат поднялся, словно машина. Его целью было служить генералу, произносящему код. Он не мог ослушаться, удавка из ненавистных слов сковало волю. Раненный зверь внутри, осознающий, что произошло, выл и бился в оковах разума. Графиня забрала у одного из подчиненных маленький чемодан, открыла его и передала Солдату два шприца. - Это наша новая разработка транквилизатора, специально для мутанта №6. Вырубит ее часов на пять. Ты зайдешь, сделаешь ей укол и принесешь мне. Я буду ждать тебя в машине возле главной арки дома, где вы живете. Тебе все ясно, Солдат? - Да, Графиня. Конец декабря 1998 года. Санкт-Петербург, ст.м.Лесная Катя ушла на свою работу. Мэри сидела на кровати и размышляла. Она никак не могла понять причину, по которой Графиня солгала ей. Зачем говорить о том, чего не делали. Какая была в этом цель? Графине нужно было, чтобы Мэри забеременела от Солдата? Можно было это сделать и в лаборатории. Для чего такие сложности? После нескольких часов раздумий, девушка пришла к одному очень простому выводу – этот ребенок плод не насилия, а любви. А это значит, что если их поймают, малыш станет отличным рычагом давления. Чем больше Мэри думала, тем больше паниковала. Весь их побег, все их приключения, казались ей результатом спланированной акции. Интуиция подсказывала ей бежать, спасаться. Поддавшись паранойе, она стала собирать вещи, свои и Солдата. Когда он вернется, нужно будет покинуть эту теплую, уютную нору и бежать, бежать, как можно дальше, наплевав на документы. Когда она почти закончила собирать рюкзаки, хлопнула дверь. Шагов было не слышно, только редкий скрип старого паркета. Волосы на голове зашевелились. Мэри знала, кто вернулся. Но что-то незримо изменилось. В одном из долгих ночных разговоров Солдат рассказал ей, про код, про то, что она должна будет сделать, если, вдруг, услышит странный набор слов, или он внезапно изменится. Он показал ей, как взвести курок, как стрелять, но потренироваться у нее так и не получилось. Мэри вытащила ТТ и метнулась за шкаф. У нее один шанс на миллион, но она уже знала, что проиграла. Она не могла убить отца своего ребенка, хоть он и был сейчас опасностью, она помнила его слова, что многое он делал не по своей воле. Солдат одним движением выбил оружие из ее рук. Мэри видела бесстрастное лицо, взгляд холодных глаз, в глубине которых плескалась боль. За время, что они были вместе, она достаточно узнала его, чтобы начать понимать без слов. Металлическая рука схватила ее за шею и подняла на полметра над полом. Девушка лишь обреченно схватилась за его запястье, обмякнув, словно, тряпичная кукла. Из ее глаз текли слезы, крупными каплями, падая на пол. Солдат медленно достал шприц с транквилизатором, снял защитный колпачок и грубо воткнул иглу ей в шею, медленно выдавил жидкость. Место укола горело огнем. Мэри смотрела в глаза Солдату, чувствуя, что скоро провалиться в холодную черную бездну. Она попыталась дотянуться до его лица, но ее рука повисла плетью. Она понимала, какую боль Солдат причинял сейчас сам себе. Облизнув, ставшие в один момент сухие губы она прошептала: - Я люблю тебя… Я прощаю… Сознание в глазах померкло, Мэри провалилась в глубокое забытье. Солдат подхватил ее на руки и вышел из комнаты. Весь короткий путь спуска по лестнице и дороги до машины он вел внутреннюю борьбу, он пытался сбросить удавку, но проиграл. Возле арки стоял все тот же гелик, с тем же водителем. Алек сидел за рулем, глядя только вперед. Возле машины стояла Графиня вместе с холеным пожилым джентльменом. Она улыбалась и была довольна, как кошка после тарелки жирной сметаны. Открыв заднюю дверь, женщина сказала: - Ложи нашу малышку сюда, только осторожно. Солдат повиновался, напоследок проведя живой рукой по щеке Мэри. Когда Графиня закрыла дверь, за геликом припарковался черный тахо. - А теперь будь хорошим мальчиком, садись в машину, - Графиня кивнула в сторону тахо. – Теперь ты переходишь в северо-американское отделение под начало господина Пирса. Солдат кивнул и сел в машину. - Ну вот, и ты получил себе солдатика, Александр, - ласково улыбнулась Графиня. Пирс смерил женщину долгим тяжелым взглядом. - Ты использовала агента не по назначению, Людмила, и допустила всю эту ситуацию. А если бы он вспомнил все до конца? - Щ.И.Т. в этом регионе не так силен, как у Вас. Не забывай, что мы в России. - Ты умная баба, но твои эксперименты до добра тебя не доведут. Зачем был нужен весь этот спектакль? - Не твоего ума дело. Я представлю результаты на Совете, когда закончу проект. До свидания, Алекс, - попрощалась Графиня, садясь в гелик рядом с водителем. Пирс неодобрительно покачал головой, уходя к тахо. Графиня повернулась к заднему сидению, проверила: удобно ли Солдат уложил девушку. - Спи спокойно, милая. Скоро твоя жизнь измениться. Ноябрь 2024. Лос-Анджелес. База Щ.И.Т.а. Барнс открыл глаза. По внутренним часам было примерно около пяти утра. Черная дыра в груди пульсировала новым оттенком боли. - Ты вспомнил, - прошептала Ванда, обнимая его.