Я лучше ослепну (и тело мое пусть онемеет)

Лен снова появляется в Централ Сити примерно в десяти футах от земли. Он даже кричит, не понимая ничего, потрясенный своим падением, не может приземлиться правильно и слышит хруст, свалившись на землю. Но ничего не чувствует. Просто холодно, так холодно, что воздух вокруг Лена горит от того, как сильно полыхает его тело. Он лежит на земле, а люди обходят его стороной. Слышно, как кто-то звонит и просит помощи, и Лен безумно рад тому, что яркая вспышка добирается до него первой. Он почти ничего не помнит из следующих нескольких минут, но когда ему удается снова сосредоточиться, он понимает, что находится под теплым одеялом, а в руке — капельница. Он кричит, когда кто-то касается его лодыжки, а потом снова проваливается в ничто. Следующее, что он видит — это яркий свет, от которого сразу хочется зажмуриться, что он и делает. — Леонард? — перед ним — женское лицо, и ему требуется целых пять секунд, чтобы понять, кто это. — Леонард, это доктор Сноу. Может, ты меня помнишь? — он смотрит на нее, а затем медленно кивает. Она вздыхает с облегчением и зовет кого-то, но Лен не может понять, кого именно, не может отвести от нее глаз. Потому что стоит отвернуться, он снова потеряет сознание. Кто-то держит его за руку… чужие пальцы теплые, совсем не такие, как у него. — Ты знаешь, какой сейчас год? — Сноу смотрит на него, и это отвлекает, он не может собраться с мыслями. Осознав все, Лен начинает паниковать. Какой год?! Что она имеет в виду, спрашивая «какой год?». Он сжимает чужую руку, должно быть паника отражается у него на лице, потому что ладонь накрывают чьи-то пальцы. Оу. Его держат за руку. — Теперь все хорошо. Просто отдыхай. Лен так и делает. Сначала он слышит звуки скрипки. Он слушает переливы мелодии, пока песня не заканчивается. А потом Лен окончательно просыпается. И наконец понимает все. Он изучает комнату — импровизированную больничную палату. Глядя на лабораторное оборудование и слушая гул машин, он может сказать точно, что это С.Т.А.Р. Лабс и сразу расслабляется. Лен смотрит на себя сверху вниз, на больничную одежду, капельницу и теплое одеяло, черт возьми, как же здесь жарко. Он откидывает одеяло и тут же слышит ругань. Он не видит источник голоса, но тут в «палату» вбегает Кейтлин. За ней следует Циско, и они оба выглядят… обеспокоенными. Измотанными. Обеспокоенными и измотанными. Лену приходится несколько раз сглотнуть, прежде чем он начинает говорить. — Какого черта я здесь делаю? — голос не громче шепота, но Лену все равно не по себе от того, как грубо и сухо он звучит. Стакан с соломинкой оказывается у него в руке до того, как он замечает вспышку. — Барри! — шипит Кейтлин. — Никакого бега, мы же договорились! А вот и Барри. Он выглядит так, будто завис. Лен смотрит на стакан, наверное, слишком долго, потому что когда снова поднимает взгляд, то видит, что в комнате стало темнее и остался только Барри. Лен отпивает воду и кашляет. — Что случилось? — его голос все еще слабый, но Лен умудряется подавить очередной приступ кашля. — Мы вроде как надеялись, что ты нам скажешь. Последний раз тебя видели в 2016. О. Точно. — Окулус. — Барри кивает, и Лен делает еще один глоток воды через трубочку. Сердце стучит где-то в ушах, он закрывает глаза и пытается не вспоминать свет и сильный, режущий холод. — Сейчас 2019. Вот дерьмо. Он не понимает, что дрожит, пока Барри не забирает у него стакан и не вытирает расплескавшуюся воду. Лен по-прежнему не открывает глаза, но только до тех пор, пока чья-то рука не касается его волос, и этот жест так глупо успокаивает, что дрожь постепенно начинает утихать, а когда он открывает глаза, то почти уверен, что увидит свою мать. Трудно дышать и при этом смотреть на Барри. — С тобой все хорошо. Все будет хорошо. — Барри ласково смотрит на него, и Лен борется с желанием вцепиться в его руку. — Циско позвонит твоей сестре, я попрошу Гидеон сообщить на Волнолет. Лен обдумывает его слова, кивает и позволяет руке опуститься на койку. Он тут же забывает, о чем они только что говорили. — Кейтлин тоже хочет с тобой поговорить, я скажу ей. Лен прислушивается к удаляющимся шагам, которые сменяет стук каблуков. Кейтлин прикрывает за собой дверь. И это явно не хорошо. — Я сделала несколько снимков, пока ты был… в отключке. И нашла то, о чем стоит беспокоиться. Ее фраза и половины не описывает, но у Лена нет сил, поэтому он просто кивает. Кейтлин что-то ищет в планшете, а потом подсаживается к нему и показывает снимки. Сканирование. Грудной клетки. Вот оно. — Я обнаружила шрамы на твоих легких. Если бы я не знала точно, то сказала бы, что ты уже много лет дышишь через стекла. — Она смотрит на снимок. Да, отчасти так и есть. — Я бы хотела получить у тебя разрешение ознакомиться с твоей историей болезни с помощью Гидеон. Лен медленно переводит взгляд с планшета на Кейтлин и долго изучает ее лицо. — Или я могу просто сказать тебе, откуда они, — тихо говорит он, и Кейтлин удивлена настолько, что чуть не роняет планшет. — О. Ты… правда мне скажешь? Лен нарочно оглядывает комнату и себя. — Ты же мой врач, так ведь? — Кейтлин поднимает бровь, а уголок ее рта слабо дергается от его небрежного тона. — К тому же, мне будет очень приятно увидеть выражение твоего лица после этого. Кейтлин искоса смотрит на него, после чего отбрасывает планшет на койку рядом с его ногой и скрещивает руки на груди. — Попробуй, Снарт.

***

— Оу. — Да, оу. Кейтлин пристально смотрит на него, явно пытаясь понять, лжет он или нет. — И это… — она умолкает, неопределенно жестикулируя. Лен кивает. Сноу кажется шокированной, но за округлившимися глазами и поднятыми бровями явно прячется что-то еще. — Так, я сообщил твоей команде! — Кейтлин вздрагивает от неожиданного появления Барри. — Они скоро будут здесь. В любую минуту, учитывая, что они путешествуют во времени. Лен чувствует, что улыбается, глядя на то, как Барри закатывает глаза, будто он не самый крутой спидстер на земле. Его улыбка исчезает, как только он чувствует слишком знакомый спазм в груди. К счастью, слышится торопливый топот, приближающийся к кортексу, и Барри отворачивается, встречая команду Волнолета. Лен позволяет себе откашляться, переворачиваясь на бок и свешиваясь к койки, от боли все тело трясется, слезы подступают к глазам. Теплая рука гладит его по спине, и Лен не понимает, хочет ли оттолкнуть ее или наоборот, держаться за нее изо всех сил. Этот цветок гладкий и… красивый, ладно. Он бы таким и был, не вылези он из его легких. Он голубой, почти фиолетовый. Когда Лен снова садится, перед его лицом оказывается рука в перчатке, и он кладет на нее цветок. Кейтлин убирает его в стеклянную колбу. Она достает телефон, а голоса приближаются — они громкие и неприятные. Кейтлин протягивает ему телефон как раз в тот момент, когда они оказываются совсем рядом. Там открыта страница про цветы, про тот самый, который сейчас у Кейтлин. Лен читает описание. — Срань господня! — грубый голос Мика — первое, что слышит Лен, отбрасывая телефон подальше. Подняв взгляд, он видит, что Рори занимает весь дверной проем, а за его плечом торчит голова Рея. — Рори, черт тебя дери, отойди! Я хочу видеть… — Сара пихает Мика в бок со всей силы и протискивается в комнату, за ней спешит Рэй. Однако они оба нерешительно останавливаются, но затем Палмер широкими шагами пересекает комнату и крепко обнимает Снарта. Лен в панике смотрит на Мика, но тот лишь пожимает плечами. — В следующий раз не умирай. А то Стрижка со всеми девчонками не справится. Лен хмуро глядит на Мика, но все же неловко похлопывает Рэя по спине. Тот сжимает его чуть сильнее, а потом отпускает. Лен смотрит на новые лица в дверях и недоуменно переводит взгляд на Сару. — Эй, а где… — его прерывает стук каблуков и звон бижутерии, потом — испуганный вопль Циско. Лиза влетает в комнату и прыгает на его кровать. — Ты гребаный мудак! — шипит она с таким видом, будто правда хочет его задушить, хватает так сильно, что у Лена перед глазами прыгают мушки. Он еще крепче обнимает Лизу в ответ. Лен не обращает внимания на боль в груди. На то, как тяжело дышать. Он просто обнимает сестру, которую, как ему казалось, он больше никогда не увидит.