murder husbands

      С момента, когда все вазы были склеены, а квартира приведена в божеское состояние, прошло совсем немного времени. На самом деле, Торд уже и думать забыл о том, чтобы брать заказ. Замотался, наверное, со всей этой учёбой, вечными перепалками с Томом, которые как раз разбавляли обыденность своей резкостью. Ага, и дрались они только когда рядом никого не было, ведь в таком случае можно было использовать ножи. Тренировались они всего лишь, и пусть на руках с шеей осталось так много царапин, это мелочи. Царапин – как называли их Том и Торд, но порезов, как называли их Эдд и Мэтт – становилось день ото дня больше, но они в целом не запаривались. Вошло в привычку иногда обрабатывать друг друга, когда Пола с Патриком или Эдда с Мэттом рядом нет. Вошло в привычку получать адреналин таким способом. — У вас что-то было? – заинтересованно поднял бровь Эдд, придвинувшись к Торду, чтобы только он слышал. Вот сейчас, в один из выходных дней до вступления в новый семестр, они снова собрались. В этот раз Торд завалился к Тому без предупреждения, опять они выпили и опять.. ну, ясно, что они просто целовались, и то – кусая друг друга так, словно хотят сожрать, но объяснить окружающим-то как? Том всё продолжал говорить насчёт своей девушки и, если честно, это уже порядком выбешивало и так нестабильного норвежца. Проскакивали мысли просто прикончить её в тихом переулке, да и труда не составит узнать о ней всё, что нужно, но Томас то в любом случае узнает его почерк. Плавали, знаем. И он тогда точно оборвет всё общение, чего Торду точно не нужно, особенно если учесть, что он уже несколько месяцев не убивал, а желания не прибавляется. Считается ли это политикой воздержания? — Мы бухали, – без тени стыда отмахнулся Торд, закидывая в рот очередной кусочек мандарина. И ведь даже не соврал – они и правда выпили, иначе бы Томас не согласился и на простые поцелуи. Он был до отвратительного правильным, что заводило Торда далеко не в сексуальном плане. И его метки по шее и ниже ничего, совершенно ничего не подтверждали. Они всё равно были закрыты чёрной водолазкой, отчего он точно был уверен в своей сохранности. Хотя, чего уж, откуда тогда в голове Эдда созрел этот вопрос? Ладно, на самом деле, Торду похуй. Пол и Патрик молчали, не давая понять, зарабатывают ли они на стороне, помогая другим киллерам подчищать за собой, или всё-таки пока тоже расслабились. Это заставляло напрягаться, ожидая от верных приятелей подлянки, но это время шло гладко. Родители не отвечали уже около месяца, отчего Ларссон беспокоился всё больше. Ладно, некоторые звонки они могли не услышать, быть заняты, да что угодно, но все? Ни в какие ворота. Сменили номера? Оба? Но почему тогда не сказали ему ничего об этом? Ларссон неосознанно хмурился, задумываясь об этом. Вот сейчас, сидя в кресле-мешке у Эдда дома, он мог позволить себе расслабиться, но его натренированная на охоту натура чуяла подвох, не давая это сделать. Гоулд как обычно вел себя как придурок, тыкая в его лицо забавные видео. Лишь на некоторые Торд реагировал, бросая незаинтересованные взгляды, затем переходящие в вовлеченность. В этом круге ада участвовал и Мэтт, так любезно(или издеваясь над бедным норвежцем, как знать) пересылая Эдду ещё больше роликов, чем тот видел в ленте. И такая цепочка доходила до Торда, в то время сидевшего так тихо как мог и завидующего Тому, который как ни в чем не бывало лежал на кресле с противоположной стороны и смотрел телевизор. Ларссон лениво покачивал ногой, отчего-то внимательно следя за выражением лица Тома. Подвох, ну где же ты? Нервозность передавалась только тем, что он то и дело сжимал в кармане худи пачку сигарет, и хорошо, что это не было видно. Грядет какая-то всемирная пакость, он точно знал. И в этом точно, абсолютно точно были замешаны его родители, от воспоминания о которых нутро отчаянно выло. Что-то происходит, а он, сука, даже не может понять от чего может идти такая нехилая подозрительность. Может, на следующей неделе смотаться к родным в Норвегию? Похуй, что он там в розыске – маскировка на что? Тревожно слишком, он долго не выдержит в неведении. Это состояние преследовало его почти с того дня, когда они с Томом впервые проснулись вместе. Он мотнул головой, сбрасывая очередной порыв вот прям сейчас рвануть в аэропорт. Нельзя, не сейчас. Нужно ещё несколько дел сделать. Почему он вообще так себя ведёт, не привык к относительно спокойной жизни, что ли? Ни тебе погони, ни тебе людей, на которые у него заказ, что готовы подраться с собственным убийцей. Тишь да благодать. Возможно, проблема в том, что он давным-давно привык жить с мыслью о том, что его за каждым углом может искать полиция. Самое забавное, кстати, что Норвегия так и не объявила его в международный розыск, считая, что он так и остался в стране, потому он мог спокойно перемещаться по другим, не беспокоясь о своей шкуре. Ну, да, скоро и в Англии его, вероятно, тоже могут объявить, но всё-таки нет, он ведь учел всё в этот раз – уходит на дно, когда завершил пару заказов за квартал, а потом повторяет цикл в совершенно другой части города, даже чуть выходя за его пределы, даже ездит в другие города, чтобы выполнить дело. В этот раз ни у кого нет на него весомых доказательств – разве что заявиться в их с Полом и Патриком квартиру и точно знать, есть ли здесь оружие. Всё должно быть спокойно, просто обязано, ведь, черт возьми, он даже отложил свои привычные циклы убийств, а значит ещё меньше подозрений, тогда с чего бы взяться паранойе? Возможно, проблема кроется в том, что он заебался. Всё может быть. Ларссон устало выдохнул, закрыв обеими руками лицо, откинулся в кресле. А ещё, возможно, стоит заканчивать пить коктейль из кофе и энергетиков на ночь. Подозрения по поводу всего подряд грызли его изнутри, но на этот раз он старался не обращать внимания, полностью уделив его Эдду и Мэтту. Скоро рождество, первое рождество, которое он встретит с кем-то, кроме Пола и Патрика, которые порой заменяли собой родителей. Эти придурки сами решили следить за тем, чтобы он ложился не слишком поздно и хоть пару раз в день ел. И вот, блять, стоило ему отпустить себя расслабиться, как этот самый подвох проявился. Всего-то Эдд показал забавной ролик с животными, видимо, не досматривая сам до конца, в отличие от Торда. В отличие от Торда он не видел внезапно оборвавшегося на прыгающей собаке видеоряда, не видел до боли знакомых Торду обшарпанных стен и не видел того самого знака, от которого у Торда начинали шевелиться волосы на затылке. И, слава всем богам, Эдд не видел, как переменился его друг в лице, застыв на долгие мгновения. Внутри всё похолодело. Он, ебать, точно знал, что это адресовано ему. И число два, так ярко выделяющееся на шершавых стенах красной краской рядом со знаком, оповещало, что времени у него не много. Посмотрев на дату опубликования видео, он понял, что уже один. Всего один день остался у него. Какого вообще хуя? Он так много не успел в этой компании сделать, привязался к ним всем, так ещё и влип в неясные отношения с Томасом. Неимоверно захотелось курить. Это какой-то сюрреалистический пиздец. Надрывно выдохнув, Торд заставил себя успокоиться хотя бы для вида – привлекать внимание друзей к своему состоянию ой как не хотелось, тем более, что они все уже привыкли друг к другу так, что иногда задают более личные вопросы, чем те, что были ранее. Это немного напрягало, но Торд смог принять это как данность, аккуратно обходя ответы насчёт родителей и прошлого стороной. Ларссон поднялся с кресла, чем привлек внимание всех троих, и усмехнулся: — Выйду, покурю. – Но чего он не ожидал, так это того, что Томас поднимется тоже и скажет что-то в духе "мне тоже стоит проветриться". Торд пожал плечами, не подав виду, что хоть как-то волнуется, и развязно поплёлся к двери балкона. Уже на свежем воздухе, где голова внезапно прояснилась, а все мысли просто выветрились, словно их и не было, он смог выдохнуть спокойнее. Рядом стоял Томас в лёгкой куртке, облокачиваясь о перила, искоса следил за движениями норвежца. Торд слитным движением выхватил пачку с сигаретами и зажигалку из кармана, спустя минуту уже затягивался тёплым дымом, смотря вперёд, на заснеженные дома. Неподалеку находится парк, где Торд, как он помнит, прирезал одну девчушку. От воспоминаний приятно отяжелели руки, словно он только что откинул от себя её труп. Лёгкая улыбка коснулась губ, он снова затянулся, через несколько секунд выдыхая. Том был рядом молчаливой статуей. Пристальное внимание с его стороны, если честно, вводило Торда в некий ступор и заставляло напрячься, ожидая очередного подводного камня. — Тебе не кажется, что с сигаретой ты смахиваешь на пидора? – Том неожиданно прервал тишину, нарушаемую лишь завываниями ветра со снежинками. — Ой, извини, – Торд растерялся, не ожидав такого разговора, но быстро сориентировался: он вынул сигарету изо рта и стукнул по середине, стряхивая пепел, – буду в другую сторону. Да, он вел себя почти как обычно, но непривычная нервозность в дрожащих руках выдавала в нем весь бушующий вихрь эмоций. Возможно, это Том и прочувствовал. — Что планируешь делать? – Ларссон кинул быстрый взгляд на Тома. А он-то чего? Или он действительно заметил, как Торд отреагировал на один из роликов. Было бы забавно узнать, что они оба следили друг за другом сегодня вечером. Но нет, пошёл он, если думает, что Торд собирается выдать ему подчистую весь план. — Засосу тебя на глазах у всех завтра. — Что? — Говорю же, я тебя облапаю*, – он кисло усмехнулся и затушил сигарету о перила балкона. Настроение упорно не хотело подниматься выше, оттого шутил он натянуто, а смешки выходили сдавленными. Очевидно, Тому тоже непривычно видеть его таким. Им обоим не было комфортно в этой тишине, но это было нужно. Просто присутствие кого-нибудь понимающего рядом для Торда много значило. Да, он ебанутый на голову социопат, или вообще психопат, однако и в его жизни иногда появлялись моменты, когда нужно было чужое плечо. Раньше этим плечом были Пол и Патрик, с которыми он надирался после сессий, а сейчас, вот, Том. Приятно иметь человека, с которым можешь уютно помолчать.

***

Сегодня они собрались в универе, чтобы узнать даты окончания небольших каникул, а заодно и немного провести друг с другом время. Порой его не хватает, как и понял норвежец за эти часы. Старался как можно дольше быть рядом с друзьями, даже Том вечно находился где-то неподалеку. — Торд, когда у вас пар меньше? — А что такое? Хочешь позвать меня на свиданку? Для тебя в любое время, сладкий, – довольно промурлыкал Торд, зарисовывая примерную модель ружья, которое когда-то давно показывал ему отец. В интернете найти не получилось даже фотографии, потому приходилось руководствоваться памятью. Этого у него было в избытке, отчего Торд был в отличном настроении. Паранойя оставила его на несколько часов, а до этого он наконец смог более-менее успокоиться, сказав себе, что сегодняшний день всё решит, так что лучше провести его хорошо, если он окажется последним. Том закатил глаза. — Оставь свои гейские замашки и ответь мне. — Сказал тот, кто чуть не переспал со мной. Несколько раз, – довольно улыбнулся Торд, всё-таки оторвавшись от оставления штрихов. — В субботу в час одна. Так зачем тебе? —.. сюрприз, – буркнул Том, отвернувшись. Торд такой благостный сегодня, даже помуркивает себе под нос какие-то песни, улыбается часто. И Том совершенно не понимал с какой стати на щеках так горячо, а глаза оторвать сложнее и сложнее. Торд понимал, что до субботы может и не дожить. Но это уже так, мелочи. Пока он планировал провести последний день в универе красиво, насыщенно и приятно. Доебываясь до Тома, конечно же. Нужно же ему испоганить жизнь напоследок, иначе как оставит после себя значительные воспоминания? Сидел и едва не пел на перерыве между парами в столовой. Эдда и Мэтта им не повезло не встретить на обычном их месте, потому Том и Торд решили остаться в компании друг друга на эти двадцать минут. Том, кажется, снова пил алкоголь из своей фляжки, а Торд рисовал, облокотившись о стол так, чтобы рисунка не было видно. Мало ли кто заметит, вопросы начнут задавать. Том вопросы не задавал, отчего в его обществе было ещё более комфортно(на самом деле, когда они не дрались. В остальное время – пусть сдохнет этот придурок, раз Торд не может его убить собственными руками). Они снова молчали, в то время, как вся столовая кипела жизнью, играя фоном. Была бы воля Торда, он бы остался в этом моменте на всю жизнь. Погрузившись в мысли с мягкой улыбкой, он не сразу заметил, как к ним приближалась какая-то девушка. Он лишь раз бросил на неё взгляд, думая, что сейчас она пройдет мимо, не потревожив их, но ожидания не оправдались. Девушка целенаправленно шагала к их столу, отчего Торд поднял бровь. Том сидел напротив него, потому не видел того, что происходит за спиной, спокойно продолжая пить и листать ленту в телефоне, но Торд не спешил говорить другу – если они друзья – о странной особе. Ни разу её ещё не видел. Возможно, проблема в том, что он потихоньку перестал посещать собрания студсовета, а, может, в том, что в принципе редко вылезал из собственных мыслей. И тут эта девушка с яркими синими глазами набросилась на Томаса со спины, захватывая руками. Тот едва не выронил флягу из рук, благо, закрывалась она почти автоматически и ничего не пролилось. Том раздражённо повернулся к нарушительнице спокойствия, готовясь наверняка высказать пару ласковых, но замер ошеломлённо. Торд ещё выше поднял бровь. — Вайлет! – наконец выдавил из себя Томас, мгновенно обнимая её в ответ под звонкий смех. Он сразу подскочил с места, начиная кружить девушку на месте, обнимал, сам смеясь. Ларссон ещё никогда не добивался такой его реакции, такого счастливого взгляда Тома, отчего завистливо вздохнул. «Ну ахуеть», – подумал про себя Торд, отстраненно наблюдая за тисканьями парочки, – «поматросил и бросил, пидор». Он предпочел бы остаться в тени, не обращая на себя внимание, продолжать наблюдать за ними, но Том наконец остановился и, чуть успокоившись, перевел на него взгляд. — Летти, это мой.. – он отчего-то замялся, подбирая слово. Ларссон довольно ухмыльнулся. Всё же получилось добиться хоть какого-то успеха, это радует. – Это Торд, – ха, он так и не назвал его никаким званием из дружеских, просто обозначив имя. Торд ещё шире потянул улыбку, прикрыв рот ладонью, чтобы девушка не заметила. Раз сегодня его последний день, то, чем черт не шутит, будет круто прикончить её, а до этого как-нибудь опозорить. Больно бесит Торда этот смех и сверкающие глаза с темными волосами. Полная противоположность его. Говорливая, энергичная, милая. Он не ревнует, правда. Ладно, возможно, он ревнует. Тем не менее, это не так важно, как то, что он не входит во вкусы Тома. О, нет, это совсем бред, нужно выкинуть это из головы. Он нервно вздохнул, скрыв такую же нервную улыбку ладонью, снова вернулся сознанием к ним. Том проводил с ней почти всё время, много улыбаясь и смеясь, а Торд каждый раз случайно оказывался рядом. Том, казалось, и думать забыл о каком-то ебнутом на голову норвежце, что вился около него последние месяцы. Ларссон же тихо строил планы по убийству этой сучки. Никогда бы не подумал, что он такой собственник – видя, как они обжимаются в коридоре, в столовой, да где, блять, угодно, в груди разросталась клокочущая ярость. Всё новые способы убийства оказывались в голове, до тех пор, пока он не вычленил то, что ещё не достигло окончательной степени безумия, но было бы болезненным. Правда или действие? Было столько же забавно видеть то багровеющее, то бледнеющее, то зеленеющее лицо Тома, когда тот услышал о задании, сколько наблюдать за его метающимся по лицам взглядом. Наверное, ещё надеялся выкарабкаться. Но нет, Ларссон точно поставил условия, что если Том не выполнит хоть что-то, то ждать ему этим же днём расправы. Парни посмеялись, думая, что он шутит, но Том-то знал, что нет. Конечно, это не будет привычная для Торда расправа над жертвами, но и очень приятным делом для Риджуэлла наверняка не будет. Торд заодно наслаждался и видом его девушки, которая, к слову, точно не была готова к этому, представляя собой смесь то ли шока, то ли веселья, то ли негодования. Ларссон довольно ухмылялся, пока Эдд и Мэтт уважительно свистнули, рассмеявшись. Ладно, на это хотели посмотреть все, а не только он. Риджуэлл наконец подходит к стенду с микрофоном. Эту комнатку оказалось довольно легко арендовать, в смысле, двое из них состоят в студсовете, а ещё двое являются уважаемыми людьми, которых ценят и преподаватели. Но им ведь тоже можно немного повеселиться, верно? — Можно? Спасибо, – Том переводит дыхание и, смотря ровно на придурков у стола рядом, чётко произносит: — Здравствуйте, все. Меня зовут Томас Риджуэлл, и я.. попал по самую макушку, – происходит небольшая заминка в виде некоторой импровизации текста, ведь лучше не использовать мат сейчас, когда его слышит весь универ и, возможно, сам ректор. Тихие смешки и похихикивания заставляют губы и брови дернуться, а затем залиться краской ещё больше. — И я гей, – это громогласное заявление послышалось даже здесь эхом. В комнатушке наступила гробовая тишина, будто последний аккорд сыгран и сейчас отзвуками разлетаются последние ноты. Боже, он сошел с ума за эти секунды. Это совершенно не входило в заявленный текст, но, кажется, никто не был против закончить на этом. Тишину прервал уже привычный идиот Гоулд, похлопав пару раз: — Ну что же ты, Том, весь универ и так знает, что ты спал с Тордом, – Том подскочил, вспыхнув, словно только начавший искриться факел, поджав губы. Ларссон же отвернулся, прикрыв ладонью рот, и очень пронзительно прохохотал в это закрытое пространство. — Хер ли ты всем распиздел? – Том быстро заводился и Торд знал это лучше других, почему уже не скрывал дикого смеха. — П-прости, гей.. ахах.. я-я не мог у-удержаться.. ахха.. – его всё ещё чуть ли не распирало от хохота, что не останавливался и после того, как Том пнул его пару раз и Торд свалился на близко стоящий диванчик, где Томас продолжил избиение щелбанами. Смех так и не прекратился, отчего его переняли уже все находящиеся в комнате. Даже Вайлет сейчас сложилась пополам от смеха, видимо, не обратив внимания на часть с тем, как её парень с кем-то спал. Наверное, она правда не думала о причинах того, что её парень не имеет выраженного влечения к противоположному полу, списывая всё это на низкое либидо. — Вообще-то, Торд никому ничего не говорил.. – в наконец повисшей тишине проговорил Эдд, а затем выразительно указал взглядом на шею Тома, где из-под черной водолазки, спизженной у Торда, выглядывали красно-фиолетовые следы. Ларссон сдавленно хохотнул, перевернувшись на живот, и простонал в подушку от боли в животе. Так много смеялся, что не только щёки, но и живот стал болеть. Риджуэлл стремительно покрылся яркими пятнами румянца, а затем вылетел из комнаты под смех трёх придурков. Вайлет почему-то уже не смеялась. Отсмеявшись, Торд вышел за Томом, застал его в коридоре около уборной, куда он уже собирался направиться. Хотел остановить, спросить, жив ли тот сейчас после такого, но мимо вихрем пролетела небольшая тень, из-за которой его чуть ли не в стену впечатало. Потирая голову от несильного удара, Ларссон нахмурился и повернулся в сторону пронесшегося урагана. Вау, не думал даже, что Вайлет так может. Почти с восхищением наблюдал за тем, как она, пышащая яростью, подошла к ещё не сообразившему Риджуэллу. А после, когда он увидел занесенную для удара руку, отчего-то всё восхищение пропало, уступив место медленно поднимающемуся гневу. Он мгновенно оказался рядом, останавливая тонкое запястье сильной хваткой. — Ты.. ты, блять.. – она никак не могла подобрать слов к тому, что сделал её, видимо, уже бывший парень. Девушка словно и не замечала Ларссона, схватившего её за руку, видя перед собой только Тома. — Ты изменил мне, так ещё и с парнем?! – наконец взорвалась, не зная как реагировать на это чертово признание. Ларссон всё так же молча стоял сзади, придерживая девушку, чтобы та прямо сейчас не напала на парня. Знал, что Том ответит, если она начнет, так что лучше предохраниться. Да, он не будет бить сильно, но жалеть об этом будет каждый из них, так что Торд просто выступил в роли нейтрализации обоих. Мимо проходили люди, но вокруг них постепенно начала набираться группа зевак, которым был интересен скандал в таких крепких отношениях. Где-то в толпе мелькнула рыжая макушка Мэтта, а за ним и Эдда, но Торд не мог обратить на них много внимания. — Летти, ты не так поняла-.. – но она не слушала, уже пытаясь вырваться из хватки Торда. Перебивала все попытки Тома объясниться, едва не со слезами крича на него. Риджуэлл вскинул руки, отчаянно выдавая: — Блять, это вышло случайно! Она только поджала губы и замолкла. Торд расслабил хватку, думая, что буря миновала, но затем она с силой отвесила пощечину Риджуэллу, да такую звонкую, что весь коридор разом стих. И она убежала, роняя слезы. Торд же продолжал стоять рядом, пристально следя за реакцией Тома. Мало ли, какую хуйню он может выкинуть в своем состоянии? Торд примерно может представить, что значит потерять вроде как дорогого человека вмиг, – сам совершал необдуманные поступки в похожих ситуациях. Тот стоял тихо, так и оставив голову в положении, в кое его откинула сильная затрещина. Небольшое скопление людей уже расходилось, когда Томас поднял голову и с яростью воззрился на своего партнёра-врага. — Ты, нахуй, доволен? Хватит портить мою жизнь, уебка кусок, – он злостно прошипел, сжав руки в кулаки. Глаза горели чуть ли не ненавистью, но Торд знал, что она выглядит не так. Правда, сейчас не мог понять, что конкретно за эмоция таится в них кроме злости. — Я порчу её не более тебя самого, – усмехнулся Ларссон, подходя чуть ближе. Такой Том ему нравился, даже больше – внутри разгорался огонь предвкушения. Томас лишь что-то прорычал, хватая его за ворот толстовки. — Ну давай, Томми, ударь меня, – мурлыкнул норвежец почти в самые губы Тома. Риджуэлл останавливается на этом, тяжело дыша, внимательно вглядывается в стальные глаза этого ебанутого маньяка, понимая, что, блять, сейчас он такой горячий. И впивается в его губы, яростно кусая в поцелуе. Ларссон тяжело выдыхает, хватаясь руками за плечи Тома, ещё больше углубляет поцелуй, несильно толкая Тома в сторону находящейся как раз недалеко уборной. Нужно было как-то выплеснуть всё, что бурлило внутри, и Торд уже знал как. Как повезло в его последний день столько сделать, так ещё и возможность наконец взять Тома появилась. Риджуэлл едва не сам повел их к ближайшей свободной кабинке, толкая к стене так, что на секунду дух выбило. Новый поцелуй, новые раны на губах от слишком острых зубов и теперь то, как они периодически меняются местами, прижимая друг друга к твёрдой поверхности спиной. Излишне холодные руки на разгоряченной коже под рубашкой ощущаются слишком резко, заставляя шумно выдохнуть, снова хватая за щеки и притягивая к себе. Невнятные ругательства добавляют огонька, но всё больше разгорается и Торд: в очередной раз заняв доминирующую позицию, подхватывает Тома под бёдра на руки, коленом надавливая на пах. Риджуэлл несдержанно выдыхает, хватаясь за его плечи крепче, и в секунду становится таким восхитительно милым и беззащитным, что Торд на миг забывает, что хотел. Вспоминает только тогда, когда Том слабо шлёпает его по щеке, призывая хоть что-нибудь сделать. Всё-таки колено между ног мешает думать о чём-то другом, кроме разрядки. Ларссон кусает Тома за нижнюю губу, оттягивая её немного, параллельно достает из кармана джинс маленький тюбик смазки. — Ты что, блять, всегда носишь смазку с собой, чтобы трахнуть меня? – Риджуэлл с нервным смешком сжал его плечи так сильно, что там наверняка останутся синяки, отчего Торд шикнул. — Конечно, я же обещал тебе сделать это когда-нибудь, – шептал на самое ухо, специально сделав свой акцент слышнее, и Том задохнулся от мурашек по коже, уткнувшись носом в его плечо. — Просто начинай уже, конченный, – горячий шепот в кожу заставил невольно потереться о него, закусив губу, чтобы не выдать тихого стона. Торд специально тянул время, медленно стягивая с него штаны и мягко покусывая шею, чтобы не расслаблялся. Но как тут вообще, блять, расслабиться, если внизу внезапно стало так холодно, а ещё чьи-то холодные пальцы мазнули чем-то неприятно ледяным по бёдрам? На руках от ощущений поднялись волосы, небольшая дрожь не заставила себя ждать, особенно после того, как внутрь скользнул палец. — Вот.. блять.. – Томас дёрнулся и низко простонал, откинув голову на прохладную стенку. Никогда бы не подумал, что вообще когда-либо попадет в подобную ситуацию, а сейчас так пошло стонет и дёргает за волосы Торда на затылке, чтобы этот придурок перестал издеваться. Вообще-то, Том рассчитывал на обоюдную дрочку, как у них это и бывает последнее время, а не на.. внезапно резкое движение уже двух пальцев внутри сорвало с языка более громкий стон, из-за которого уши ещё сильнее заалели вместе с щеками. Черт, ненавидит то, каким иногда громким бывает. — У тебя хоть презервативы есть?.. – с трудом сглатывая ком в горле, Том сосредоточил взгляд на рожках – глаза были спрятаны от него сейчас где-то у собственной шеи, кою эта псина старательно кусала. — Конечно, нет. По правде говоря, я не думал, что сегодня получится, а просто забыл выложить смазку дома, – он неловко усмехнулся, обдавая дыханием шею, неожиданно добавил третий палец, от которого Том, внезапно для себя, заскулил. Он быстро прикрыл рот ладонью, зажмурившись, ведь, черт возьми, не готов видеть то, как на него после такого будет смотреть Торд. Абсолютно красное лицо наверняка выдавало с головой, но он ещё надеялся на то, что Торд ничего не скажет по этому поводу. Пальцы куда-то исчезли, оставив после себя только лёгкое покалывание боли с непривычки, но затем ко входу подставили что-то другое. Риджуэлл распахнул веки, в растерянности уставившись на Торда, который снова был так близко, что чувствовалось дыхание на щеке. — Стой, погоди, не.. ах.. – резким толчком Ларссон выбил все звуки, заставив Тома открытым ртом хватать воздух. Боже, он ещё не был готов к такому, тем более, всему разом. Тело била крупная дрожь, но это ничего по сравнению с тем, как он, оказывается, может реагировать на лёгкое прикосновение к простате. Особенно громкие стоны получилось скрыть грубыми поцелуями, когда Торд продолжил толчки. Намеренно не трогал член Тома, ухмыляясь, видел, как в уголках глаз появляются слезы от сильного удовольствия, в котором он никак не мог кончить из-за то ускоряющихся, то замедляющихся толчков. Толстовка задралась, открывая вид на его возбуждённый орган и множество шрамов по животу и бёдрам. Лишь Ларссон мог видеть это, мельком думая о том, сколько самолично оставил. Его же шрамы были скрыты за всей одеждой, ведь сам он не спешил раздеваться, лишь немного спустив джинсы. — Блять.. быстрее, сволочь, – тихий дрожащий голос был так несвойственнен Тому, что Торд и не подумал ослушаться, сильнее вбивая его в стенку. Слышать его глухой скулеж, видеть то, как он прикусывает губы, как жмурится при сильных толчках и открывает рот в немом стоне от точного попадания по простате – наверное, лучшая награда для Торда за сегодня. Повезло ему. Если выживет, наверняка подобного между ними не будет ещё долго. В последний раз ускорившись и сжалившись над Томом, помог ему кончить, заодно и сам изливаясь внутрь. Ещё немного привел дыхание в порядок, усадил дрожащего Тома на крышку унитаза. У того глаза, кажется, так сильно помутились, что он до сих пор приходил в себя после такого сильного оргазма. Ощущения были сказочные – под толстовкой обжигающе горячо, жарко так, что он еле дышал, а внизу, наоборот, от соприкосновения с холодной поверхностью. Причем внутри все ещё всё горело. — Говорил же, что выебу, – со смешком он оставил на губах почти нежный поцелуй, отпуская его руки. Ласково убрал небольшую челку со лба ещё не приведшего в спокойное состояние дыхание Риджуэлла, снова целуя, и наконец отстранился. — Может, ещё увидимся. Проводив взглядом уходящую из комнатки фигуру норвежца, Томас недовольно фыркнул, откинув голову. Он ещё и оставил Тома тут в таком состоянии. Уебок. Завтра Том точно ему въебёт. И как хорошо, что Том не знает, что может его больше не увидеть, думая о том, что на следующий день сам его зажмет в общажной комнате. Ларссон вернулся в их маленькую квартирку как раз тогда, когда световой день начал кончаться. На самом деле, это было плохо, ведь до его окончания нужно было попасть на объект, а там нужна хотя бы шестидесяти процентная видимость. Быстро собрав вещи, он решил в последний раз покурить. Дома был Пол, в то время, как Патрик, вроде как, в магазине. — Пол, одолжишь сигарету? Забыл купить вчера, – тактично промолчав, что забыл он купить пачку потому, что был у одного черноглазого идиота. Придурок совсем запретил покупать, что он вообще о себе возомнил? Разве у них не отношения овечки и волка? — Сочтемся, – кивнул Вурде, протягивая помятую сигару. Они вместе вышли на незастекленный балкон, почти одновременно облокачиваясь о перила. — Сегодня еду на дело, – не оборачиваясь, Торд затянулся. Невидимый кивок и хмыканье со стороны хорошего приятеля было ему ответом, так что Ларссон решил отправляться скорее. Молчание оставалось довольно лёгким, так что они в этом же спокойном молчании и докурили свои сигареты. Патрик вернётся не скоро – Торд написал ему, что может не вернуться сегодня домой, чтобы его не начинали искать по участкам, вышел из дома и вдохнул морозный воздух.       Что ж, осталось лишь добраться на место до окончания дня. Возможно, ему повезёт не умереть.