Horror Show

      Отвратительные бледно зелёные стены, измазанные чужой кровью, увы, были не в состоянии удержать чьё-то дрожащее хлюпанье внутри комнаты, хотя стоит ли говорить о стенах, если и сам несчастный не мог контролировать себя. О, кто бы мог подумать, что звезда старшей школы, любимчик преподавателей и самая опошленная мечта девчонок, может оказать в настолько дерьмовой ситуации?       Не жалея свою столь обожаемую задницу, развалившись на холодном кафельном полу, нервно вздрагивая и поскуливая как избитая собака, Айронс уныло перевязывал простыни между собой. Изодранные пальцы и кисти рук, потеряли прежнюю нежность, из-за наличия глубоких ран с запёкшейся кровью и попавшей внутрь грязью. Новенькая одежда, купленная любимой мамочкой в дорогущем бутике, превратилась в нечто отвратительное и неподобающее его великолепному образу. Многочисленные дыры, свисающие нитки из распущенных рукавов, и множество кровавых пятен, что смешались с разлитым бензином, от прилежного мальчика ничего не осталось, даже его собственные волосы, ранее залаченные в шикарную причёску, безобразно спутались, застывшими сосульками спадая на его поблёскивающее лицо.       Стыдно признаться, по этому, когда Айронс окажется в обществе таких же страдальцев угодивший в ловушку, он без угрызения совести соврёт им, что влажность и краснота его щёк не иначе как пример его чрезмерных стараний и потраченных сил. Жаль только, что такая же эгоистка как он, Мона, выставит его идиотом перед остальными, сказав горькую правду.       «Ага, как же, лицо вспотело, да пока мы пытались спастись, ты, мудак, ревел как ребёнок!»       Резкими рывками, затянув потуже сплетённую ткань, постукивая зубами от холода и охватившей разум паники, Айронс, что есть силы, крикнул, обессилено падая назад, с противным звоном ударяясь головой о подоконник.       Противный треск, слетающий с петель двери, заставил юношу зажмурится и судорожно закивать головой. Он согласен со своей очередной смертью, ведь, кажется, его главная роль во всем этом Шоу ужасов умирать независимо от времени. Начало, середина, конец, какая разница, его слишком шаткая нервная система выдаёт бедолагу, где бы он ни спрятался.       — Ну, привет, мистер Монтировка, — смотря на своего потенциального убийцу исподлобья, Айронс протяжно выдохнул, наблюдая за тем, как нечто весьма мерзко пахнущее, прихрамывая и дергаясь, надвигалось в его сторону, волоча по полу ранее упомянутый железный инструмент.       Душераздирающей скрип, получающийся из-за трения ржавой поверхности о керамику, вынудил парня нервно сглотнуть слюну, продолжая наблюдать за красными глазами, сияющими сквозь разбитые линзы, натянутого на иссушенную, местами заплесневелую кожу, противогаза.       Вот и всё…. А ведь этого могло и не быть, если бы тогда он вовремя остановился.       Пробираясь через дёргающихся людей на танцполе, Айронс пытался догнать так называемого «ангела», прервавшего его во время употребления алкоголя. Её холодные руки, словно печати, оставили след на его шее и голове, её голубые глаза и рыжие, как огонь, волосы, словно заколдовали, заставив встать с места и пойти в глубь толпы.       Он видел её в первый раз, даже не знал имени, но уже был сражён наповал неземной красотой. Будто она вообще не с нашей планеты. Ангел, посланный растопить его каменное сердце, полное любви к самому себе.       Его крики, точнее, просьбы остановиться неприятно отдавали в уши, словно он находился в закрытой крышкой банке. Айронс уже не просто шёл следом, он бежал, расталкивая людей, в надежде догнать, схватить и не отпускать её, но чем быстрее бежал он, тем резче петляла она, обходя людей, изредка разворачивая голову в его сторону, подливая в пылающее любовью сердце ещё немного бензина своими улыбками, подмигивающим глазом и звонким смехом, доводя тем самым парня до слёз. Он напоминал не восемнадцатилетнего юношу, а маленького пятилетнего мальчика, у которого улетел шарик, и именно этим он всё больше забавлял девушку.       Она резко остановилась, вжавшись в дверь, забавно постукивая ногой по полу.       — Эй, я тебя догнал, — тяжело дыша, сжимая рукой часто вздымающуюся грудь, проговорил Айронс, рассматривая покрасневшими из-за слёз и дыма глазами пойманного ангела.       Красная рубашка в клетку подчёркивала и без того тоненькую фигурку. Спадающие с плеч волосы выглядели так, словно это никакие не волосы, а самые настоящие бурные лавовые водопады, хлещущие из её головы. Она была самой красивой из всех тех девушек, которых он видел ранее, и самой таинственной из них.       Малиновые губы растянулись в лёгкой улыбке, в которой Айронс не заметил ничего подозрительного. Она протянула бледную руку, продолжая сверлить его голубыми глазами.       — Ты самое прекрасное создание, что я когда-либо видел, — без каких-либо умозаключений он подошёл ближе, беря её за руку, всё такую же холодную. И вот, закрыв глаза, сложив губы трубочкой, пытаясь поцеловать пойманную за оба крыла, он ощутил лишь холод, а через мгновение Айронс провалился в некую пустоту. Тело обмякло, словно он всё это время на все сто процентов состоял из жидкости, а сейчас при столкновении с чем-то холодным и жёстким, похожим на асфальт, он превратился в лужу.       Все его мысли заполонил мрак и темнота, ему казалось, что эта темнота даже пробралась к нему в рот, и, к удивлению, на вкус она была немного солёная и склизкая, как кровь. Ещё в школьные годы ему выбили парочку зубов, тогда был точно такой же вкус. Может быть, сейчас с ним происходило то же самое? Может быть, его ангел не одобрил такого рвения с его стороны?       «Бойкий нрав, излишнюю напыщенность и огромное эго маменькиного мальчика сможет удержать только обезьянья клетка. Эй, красавица, почему ты не хочешь спасти своего принца на белом коне? О нет, ты выглядишь такой знакомой…»