* * *
Спокойное утро поселило тишину в каждой квартире, пробираясь в оконные щели холодным воздухом. Оно аккуратно прокрадывалось по махровому ковру, проникая под кровати и медленно поднималось вверх, стараясь оставаться незамеченным. Волнистые волосы Евы рассыпались на большой подушке: её обнаженное тело едва касалось Ланы, а бледная кожа сливалась со светлым покрывалом, накрывающим лишь часть её ног. Лана почувствовала вибрацию телефона и, поднявшись в кровати, отключила её. Хрупкая фигурка Евы завораживала: длинные, тонкие пальцы касались её правого бедра, а утренний холодок разбудил маленькие бугорки на тонкой коже. Лана накрыла её одеялом и окинула нежным взглядом: она чувствовала, как сердце больно сжимается в груди и хотела поскорее распрощаться с ним. Ей всегда тяжело давались расставания, горькая правда тяжким грузом тянула её в пропасть, заставляя вспоминать о всех тех демонах, что были изгнаны из её головы. Временами они стучали в стенах её подсознания, напоминали о себе, пробуждая фантомные боли и воспоминания. Лана боялась их возвращения, она знала: их укусы не убьют её, но отравят своим крепким ядом, медленно прокладывая себе путь «домой». Телефон завибрировал вновь. Лана схватила его и, вдохнув побольше воздуха, подняла трубку. – Алло? Да, Шон, я осталась в студии. Мы с Джеком заработались над новым материалом. – она обернулась, чтобы убедиться, что Ева спит. – Да. Я тебя тоже. До встречи. Взгляд Ланы опустел: ей хотелось заплакать, но это не было верным решением. Поедающее изнутри чувство вины сковывало её тело, отзываясь неприятной болью в животе. Она открыла последнюю переписку, пальцы медленно набирали сообщение, периодически удаляя его содержание.«Моя дорогая Ева, сегодня я разобью тебе сердце. Но я никогда не смогу забыть твои синие глаза и теплые объятья. Никогда.»
– Почему ты не спишь? – проворчала Ева. – Тебе кто-то звонил? Лана вздрогнула: она быстро заблокировала телефон и положила его возле подушки. – Да, мне звонил Джек, сказал, что нужно приехать в студию. – Так рано? – Ева села в кровати. – Ты ведь даже не позавтракала. Давай я сделаю тебе кофе и тосты… – Нет-нет, Ева, не нужно. – Лана прикрылась одеялом. – Я заеду в Старбакс… Взгляд Евы потух, уголки её губ задрожали, она вцепилась пальцами в одеяло, пытаясь скрыть одолевающую печаль. – Ева, это не проблема. – Лана поспешно одевалась. – Такое бывает часто, я уже привыкла есть в пути. Приходи сегодня в студию, я познакомлю тебя с Джеком. Ева не слышала слов: уничтожающее чувство пустоты переполняло её. Она ещё чувствовала её запах на своей коже, чувствовала вкус её губ. Однако она перестала чувствовать идущее к ней тепло, то тепло, по которому она тосковала и с которым повстречалась вчера, под покровом ночи в этой похолодевшей постели. – Я буду ждать тебя. – Лана искренне улыбнулась. – До встречи! Ева подняла голову, ответив притворной улыбкой. Она знала, что Лана заметила это. Знала, что звонок был не от Джека. Знала, что она не хотела ранить её. Но ранила.* * *
– Что за сумасшедшая ночь? – Лана распахнула свои объятия. – Я не верю, что она закончилась! Шон крепко обнял её, впиваясь губами в тонкую кожу на шее. Его руки медленно опускались к бедрам, сжимали их и притягивали к себе. – Шон… – Лана с трудом говорила сквозь поцелуи. – Я очень устала, правда. – А я очень скучал. – Шон приподнял её. – Я больше не могу ждать. Подступающее к горлу чувство отвращения внезапно набросилось на неё: ей хотелось скрыться прочь, подальше от этих прикосновений и ласки. Ледяной испуг прошиб её насквозь, мысли спутывались в узелковые комки, не оставляя ей шанса на осознание происходящего. Лана не любила Шона. В своих наблюдениях она часто писала, что испытывает к нему тёплые чувства, зачастую перерастающие в пылкие и страстные. Она убеждала себя в том, что он тот, который был обещан.«Каждой твари по паре.»
Эта мысль не оставляла её, а в дни особенной грусти и опустошенности спасала, ведь где-то там, абсолютно не важно где, на краю земли или неподалеку от Лос-Анджелеса, её ждёт пара. Шон, по её мнению, идеально подходил на роль мужа и отца. Он привносил в её безумную жизнь спокойствие и стабильность, два столпа, которых так не хватало её неукротимому темпераменту. Теперь, когда конструкция, возводимая ею годами может удержать равновесие, можно расслабиться и жить? Нет, нельзя. Она знала, что обманывает себя. Знала, что не любит Шона, ведь любовь должна наполнить её тело электричеством. Любовь должна заставить её позабыть обо всём и раствориться в ней. Любовь не требует определения, в ней невозможно сомневаться. Любовь есть любовь.«Здесь любви нет.»
Лана закрыла глаза и медленно освободилась от майки, её взгляд нервно пробежался по собственному телу: она боялась, что на коже остались следы вчерашней ночи. – Шон…– она прикусила нижнюю губу. – Я должна тебе кое-что сказать. – Не сейчас. – он аккуратно снял её нижнее белье. – Это подождет. Лана положила руки на его плечи: в голове смешались чувства вины и презрения, вынуждая Лану ощущать холод и неприязнь. Шон осыпал её грудь нежными поцелуями, пробираясь к животу и бёдрам. За закрытыми глазами Ланы вырисовывалась картина прошедшего вечера. Волосы цвета отцветшей листвы, синие глаза и нежный тихий голос призраками вылетали из глубин её сознания, мешая сконцентрироваться на конкретном моменте. – Шон, я… Его губы коснулись внутренней части бедра, а пальцы впивались в упругие ягодицы. – Шон, я была с Евой этой ночью. Взгляд Шона упал на пухлые губы возлюбленной, он слегка ухмыльнулся и, сжав руками её ягодицы, продолжил ласки. – Шон, я… – Лана закрыла глаза. – Я изменила тебе. Шон остановился, его лицо стало непривычно серьезным, в глазах искрилось разочарование. – Что? С Джеком? – его голос дрожал. – Нет, Шон. Я провела ночь с Евой. – Лана опустила глаза. – Прости меня… Шон поднял бровь и, потирая руки, нервно откашлялся. Он был ошеломлен, что делало его движения резкими и неуклюжими. – Лана, ты взрослая женщина. Неужели ты не прошла этот этап в колледже? – О каком этапе идет речь? – Лана заглянула в его глаза. – Причем здесь колледж? – Молодые девушки зачастую думают, что им нравятся другие девушки, однако эти игры заканчиваются в колледже. Неужели ты не прошла этот этап? – на его лице появилась мягкая улыбка. – У меня есть дочь, я знаю, о чем я говорю. Лана изменилась в лице: злость и неуверенность тенями сменяли друг друга, соединяясь, они становились комом поперек горла. – Ничего страшного, я не воспринимаю это на свой счёт. Каждый человек нуждается в экспериментах, ты не исключение. Шон пододвинулся ближе, распахнув руки для крепких объятий, но Лана оставалась неподвижной. Она смотрела в его глаза и не могла понять, что так сильно её задевает. Что заставляет ее мысли бешено спутываться, что в его словах так сильно ранило её? – Шон, я думаю, что мне нужно время. – Лана поспешно возвращалась в свою одежду. – Я попрошу тебя уехать. – Лана… – Шон закатил глаза. – Я всё понимаю, успокойся. Давай поговорим. – Боюсь, я не хочу разговаривать с тобой сейчас. – гнев накрывал её небольшими волнами. – Думаю, это не про тебя. А про меня и мои чувства. – Чувства? Ты что, влюбилась в 24-х летнюю девочку? – Шон, я не хочу об этом разговаривать. – Или ты думаешь, что она влюбилась в тебя? Ей 24, она живет в съемной квартире, в неблагополучном районе Лос-Анджелеса. Пару дней назад её уволили с работы, думаю, ей нечем расплатиться за жильё вот она и… – Замолчи. – глаза Ланы наполнились слезами. – Собирай свои вещи и уезжай в Талсу. – Лана, если я уеду сегодня, в следующий раз мы увидимся только через месяц. Я бы хотел провести этот день с тобой, а не в нелепой ссоре из-за твоего минутного помутнения. – Её зовут Ева. – Господи… – Её зовут Ева, а не «минутное помутнение». Я всё ещё хочу, чтобы ты уехал. Шон встал и, глубоко вдохнув, вплотную подошёл к Лане. Он положил свои ладони на её уставшие плечи и заглянул в зелёные глаза. – Значит, увидимся через месяц? Лана убрала его руки и вышла из комнаты: вырывающиеся наружу эмоции душили её, а чувство обиды вынуждало говорить гадости и колкие фразы. Она обхватила голову руками и, подогнув колени, разрыдалась.* * *
Ева закрыла глаза и провела кистью по холсту: чёрная толстая линия перекрывала часть нарисованного ранее рисунка, уничтожала его индивидуальность и красоту. Теплые слёзы падали на её колени, волнистые волосы, собранные в низкий хвост, едва касались пола. Ева знала, что это за чувство. Она часто оставалась одна, в надежде на то, что всё образуется. Надеялась, что боль излечится и на её месте цветами вырастут новые времена, беззаботные и счастливые. Но из ран вырастали лишь цветы зла. Лия часто оставляла её. Ещё в самом начале, когда их чувства были полны чистоты и света, она убегала от неё, оставляя лишь пустоту.«Я хочу уехать на пару дней, может на неделю. Знаешь, мне нужно побыть одной. Займись своими делами?»
Ева понимала это и никогда не возражала, но внутри всегда горела непреодолимая печаль, её поедало чувство вины и отчаяния.«Скажи, если я что-то делаю не так. Я люблю тебя и готова меняться. Пожалуйста, не оставляй меня надолго. Мне так не хватает твоего тепла…»
Вскоре она узнает, что Лия проводила время с другими людьми. Узнает об изменах и наркотиках. Узнает, что она виновата во всем. Станет главным разочарованием с красивыми глазами.«Ева, все, что у тебя есть – это твои безумные глаза. Я осознала твою слабость и ушла к более сильному человеку, ведь я тоже нуждаюсь в советах?»
Она убрала кисть и взглянула на холст: черная линия растекалась по тщательно прорисованным чертам той, что подарила ей веру в любовь. Ева схватила стакан с водой и вылила его на бумагу, пытаясь смыть нарисованную линию.«Это пройдет, Ева. Это пройдет. Это пройдет. Это пройдет.»
Темные следы тенью легли на рисунок, контуры изображения не пострадали, остались четкими и выразительными. Ева приблизилась к изображению и, осмотрев его, нежно поцеловала холст.«Я хочу, чтобы эти воспоминания остались со мной. Я люблю тебя, Лана.»