it's strange, but I don't need space from you and every single thing you do, I like — louis the child
После того, что кажется лабиринтом поворотов направо и налево, двигаясь с головокружительной скоростью по изнуряющей жаре, Чонгук отрывает взгляд от своего телефона и резко останавливается около невзрачной витрины магазина, скрытого в каком-то переулке. Тэхён, не глядя вперёд, врезается ему в спину. Согнувшись от извилистой ходьбы и жары, он стонет, вытирая пот со лба. — Блять, не останавливайся посреди дороги. — Виноват, — Чонгук косится на дверь и снова на свой телефон. — Не уверен на сто процентов, но думаю, это оно. — Как называется то место? — Тэхён вытягивает шею и заглядывает в телефон Чонгука. — О, подожди, я уже бывал там. Это на другой стороне улицы. — О, правда? — Да, я всё время таскаюсь туда с Чимином. Это одно из моих любимых мест. — Хорошо, — Чонгук моргает. — Э-э, да, это Чимин посоветовал его, так что мне захотелось сходить. — И что же он сказал? — Что там хорошо, — Чонгук пожимает плечами. — Ух ты, вау, нихрена себе. — А что ему нужно было сказать? Что оно изменило его жизнь? — Зная его, уверен, он был более конкретен. Чонгук пожимает плечами, когда они собираются переходить улицу в неположенном месте. Его уши слегка розовеют, и Тэхён предполагает, что это из-за солнца. — А ещё он сказал, что суп там хорош. Помимо прочего. Так что я захотел попробовать. — Ага, только он супер острый, — говорит Тэхён, и они трусцой перебегают дорогу, уклоняясь от движения. — Он знаменит этим. — А, вот как? — Чонгук слегка бледнеет и Тэхён это замечает. — Да, что-то вроде: «я-хочу-вырвать-свой-язык», «не-чувствую-ничего-кроме-боли», «как-же-я-жалею», — такой уровень остроты, — Тэхён облизывает губы. — Он великолепен. Ставит остальную острую лапшу под сомнение. — Оу, — вяло тянет он. — Он не для слабаков, — Тэхён, используя весь свой опыт издевательств над младшими кузенами на протяжении большей части последних двух десятилетий, подкидывает масло в огонь. — Думаешь, справишься? — А, да, я справлюсь, — говорит Чонгук немного более решительно, сжимая губы в тонкую линию. — Люблю всякую острую дичь. — Правда? — Тэхён на девяносто процентов уверен, что это брехня. Это всё слишком тупая шарада, за которой, вероятно, скрыто какое-то тайное послание, но он даже не утруждается его разгадать. — Чёрт возьми, да, — Чонгук сжимает руки в кулаки, когда они входят в дверь. — Давай сделаем это.Чимин
— Таааак как проходит обед с ЧонгукомДаже не хочу спрашивать как ты узнал об этом —
— Надеюсь, вы веселитесь ;)Мы всё ещё враги, спасибо что спросил — Это ничего не меняет —
— Слышал, суп был хорошТеперь у меня есть основания верить — Что ты огромный источник моих проблем —
— Знаешь, что ещё хорошо?Могу догадаться — Так что не говори —
— КурочкаТы когда-нибудь, знаешь, — уставал бить мёртвых лошадей? —
— Некоторые лошади заслуживают трёпки — Подожди блятьАлло, полиция по правам животных? — Хочу заявить на Пак Чимина за абьюзивное поведение —
— Это не совсем такКонечно же нет —
Ресторан переполнен, так что Тэхёну приходится протиснуться мимо толпы, чтобы попасть в первый ряд и вписать своё имя в список, но, к счастью, владелица замечает его и на языке подмигивания ставит их в очереди на первое место на вход, как завсегдатая. Ясно, что она не узнаёт конкретно Чонгука, но учитывая его маску для лица, его дизайнерскую одежду и её знания о том, чем Тэхён зарабатывает на жизнь, она, с её всевидящим оком, вероятно, понимает, что за человек пришёл с ним. Она быстро рассаживает их в дальнем конце коридора рядом с кухней, скорее всего, специально, чтобы скрыть их подальше от главного входа. Чонгук со вздохом снимает маску, прикрывая нос, чтобы приглушить чихание, и смотрит в меню. — И что здесь есть вкусное? — спрашивает он, просматривая список. — Суп, — ухмыляется Тэхён. Он заставит Чонгука попробовать это. — Типа какого? — Чонгук пропускает подколку без единого вреда. — Типа реально острых, они знамениты этим, — Тэхён переворачивает страницу и указывает на несколько пунктов меню. — Ищи блюда с тремя огненными значками. Всё, что меньше, — для сосунков. — Для сосунков, да, ха, — Чонгук моргает, тупо глядя вниз на улыбающегося персонажа мультфильма «Пламя», украшающего угол ламинированной страницы, подмигивая и взмахивая рукой. — Да, ты готов? — спрашивает Тэхён, когда официантка смотрит ему в глаза и начинает приближаться. — Ага, разумеется, — слегка озабоченное выражение лица Чонгука пугающе быстро превращается в лёгкую приветливую улыбку, как только официантка останавливается у их столика. Она быстро достаёт блокнот, кладёт сверху ручку, смотрит на Чонгука и тут же краснеет. — О боже, — шепчет она, прикрывая лицо блокнотом. — Здравствуйте, — Чонгук улыбается и слегка неловко машет рукой. Он прищуривается, явно мысленно прикидывая, не старше ли она, и делает выбор в пользу полупоклона головы, который видится неплохим компромиссом. — Здравствуйте, я Ваша огромная поклонница, — она качает головой и заправляет волосы за уши, всё ещё прикрываясь блокнотом. — Но всё же, что Вы будете заказывать? — Ух ты, правда? Я Вам очень благодарен. Эм, — Чонгук щурится в меню. — Номер двадцать шесть? — Насколько острый? Чонгук мгновение колеблется, и Тэхён пользуется случаем, чтобы помочь ему. — Настолько острый, насколько это возможно, — подмигивает Тэхён, а Чонгук смотрит на него с явной тревогой. — Например, если ваша шкала от одного до десяти, то сделайте одиннадцать. Этот парень без ума от такого. — Хорошо, — официантка улыбается, а Чонгук выглядит готовым возразить. — А Вам? — Хм, а я возьму просто чаджанмён, — Тэхён захлопывает меню и с широкой улыбкой протягивает его обратно. — Спасибо. Как только официантка уходит (Удачи вам в продвижении по карьере, файтин!), Чонгук наклоняется над столом с беспокойным выражением лица. — Подожди, ты только что заказал чаджанмён? Ты же говорил, что обычно заказываешь здесь самое острое. — Что? Я никогда такого не говорил. Я сказал, что здесь хорошо, но лично мне острое не нравится. Чимин — тот, кто обычно заказывает эту дрянь, — хихикает Тэхён. Чонгука только что надули. — Но да, удачи тебе, ха-ха, ты же должен быть в порядке, раз тебе такое нравится? Чонгук смотрит на свою салфетку широко раскрытыми немигающими глазами и глухо произносит. — Обожаю.***
Когда официантка ставит блюдо перед Чонгуком, тот бросает всего один взгляд на то, как ярко-алый бульон пугающе булькает над миской, и кажется, хочет упасть в обморок. Его ложка нерешительно скользит над супом, а сам он выглядит так, будто ведёт серьёзные переговоры с самим собой и своими ценностями, пытаясь найти в себе силы попробовать хоть кусочек. Это действительно забавно. Тэхён никогда не видел, чтобы кто-то так явно не хотел что-то делать, пытаясь при этом выглядеть так, словно он полностью контролирует ситуацию. Наблюдать вечно собранного и крутого Чонгука таким напряжённым над тарёлкой супа, просто восхитительно. Этот момент он хотел бы разделить со всем миром, и если бы Тэхён был немного более бесстыдным, он, вероятно, послал бы Чимину фотографию. Ладно, он, если честно, попытался, но Чонгук поймал его с поличным. — Что ты делаешь? — Э-э, делаю селку? Чонгук прикрывает лицо рукой. — Ну конечно. После довольно долгого наблюдения за тем, как Чонгук борется со своими запретами, Тэхён, честно, чувствует себя немного хреново из-за того, что подстрекает его, и поэтому безмолвно протягивает руку и меняет их тарелки. Он в зубах зажимает металлические палочки для еды и слегка шипит от боли, когда большой палец скользит по миске. — Что ты делаешь? — Чонгук смотрит в лёгком замешательстве на лежащую перед ним лапшу. — Я съем это, а ты можешь съесть моё, — Тэхён берёт стакан воды, чтобы успокоить горящую руку. — Нет же, я справлюсь, — Чонгук протягивает через стол руку. — Всё в порядке, у меня вдруг появилось желание, — Тэхён от него отмахивается. — Ты уверен? — Да, — Тэхён откусывает кусочек и, не дрогнув, смотрит на Чонгука, когда его рот начинает гореть. — Просто ешь. — Спасибо, — бормочет Чонгук и без лишних слов приступает.***
Дело не в том, что Тэхён специально наблюдает за Чонгуком, но когда они ведут светскую беседу, связанную с общим циклом продвижения, он не может не подмечать детали. Например, Чонгук без колебаний наклоняется, чтобы поднять официантке упавшую тарелку с соусом, когда та пролетает мимо прохода, или долго разговаривает с юным фанбоем, который останавливается около их столика, или подписывает меню, чтобы владелица поставила его рядом с множеством автографов знаменитостей, побывавших в её заведении. Он с какой-то добротой относится даже к более агрессивным фанатам, так как всё больше и больше узнавших о его присутствии людей останавливаются у их столика, чтобы поглазеть на него. Он отвергает просьбы в совместной фотографии с удивительным терпением, повторяя это раз за разом с неизменной маской дружелюбия, по меньшей мере, двадцать раз, пока очередной зевака не сдаётся. В конце концов, официантам надоедает пробиваться через толпу на пути из кухни на первый этаж, так что они оставляют одного официанта охранять коридор. Мир возобновляется. — Парень, — Тэхён настороженно смотрит на растущую толпу, выстроившуюся за измождённым работником. — Это же безумие. — Ага, — Чонгук добродушно пожимает плечами. — Но это часть моей работы. Даже когда они разговаривают, тот вспоминает такие детали, которые сам Тэхён даже не помнит, чтобы рассказывал. Он спрашивает: «Как дела у твоего брата?», «Как прошёл тот документальный фильм про Чета Бейкера?» или «Ты уже получил новую стереосистему?», — и, предполагая, что это похоже на Чонгука для остального мира, Тэхён начинает понимать, почему никто другой не склонен соглашаться с ним, когда он называет поведение Чонгука каким-то мудаческим. На самом деле, он кажется достаточно приятным парнем. Что делает его ещё более загадочным для Тэхёна: почему только он один заслуживает такого особого ублюдского отношения среди сотен людей, которые ежедневно с ним взаимодействуют. Не то чтобы он был особенно груб с Чонгуком во время его стажировки или после неё — на самом деле, Тэхён обожал его, как трейни, настолько, насколько это вообще мог делать молодой музыкальный продюсер без имиджа, — а после дебюта Чонгука они и вовсе почти не общались вне работы. Так что это немного сюрреалистично: что они сейчас здесь, сидят друг напротив друга и обедают, как будто Чонгук не провёл большую часть последних двух лет, дергая Тэхёна по любому поводу, словно собачонку за ошейник. Да, Тэхён действительно не понимает этого. Может быть, он сказал что-то обидное в какой-то момент, и Чонгук никак не может отпустить это? А может, и нет. Кто знает. В конце концов, Чонгук отвлекается на что-то в своём телефоне. Он делает снимок под неудобным углом — Тэхён предполагает, что это фотография его еды, — и возится со своим смартфоном под столом долгие несколько минут, по истечении которых его лицо украшает небольшая улыбка. Тэхёну требуется секунда, чтобы составить себе представление о том, что тот может делать, и когда он это понимает, то пугающая ухмылка сама по себе расплывается на его губах и он приподнимает бровь. — Кому это ты пишешь? — Тэхён барабанит пальцами по столу. — А? — Чонгук смотрит вверх, а затем откидывается назад, явно взволнованный выражением лица Тэхёна. — С кем ты переписываешься? — повторяет Тэхён и преувеличенно пристально смотрит на телефон Чонгука, который тот опускает ещё ниже под стол. — Ни с кем? — говорит он неубедительно. — Ты переписываешься с тем человеком? — Тэхён ухмыляется и кивает на его телефон. — Кем? — Человеком, в котором ты заинтересован. — О, что? Нет, — тут же качает он головой и смотрит на свой телефон снова, немного более взволнованный, чем раньше. — Подозрительно, — говорит Тэхён, не убеждённый и даже более решительный в том, чтобы довести Чонгука. — Это точно так. — Я... — Чонгук закатывает глаза — старый он вернулся. — Нет. — И кто это? — Тэхён наклоняется вперёд. — Если ты не против, то расскажи мне. Или, что важнее, это кто-то, кого я знаю? — Хм, — Чонгук заметно напрягается, — я вообще-то против. — Теперь мне и правда любопытно. — Любопытствуй на здоровье, — Чонгук проводит салфеткой по лицу и медленно выходит из кабинки; его щёки заливает румянец, что происходит слишком часто в последнее время. — Извини, я в туалет.Чимин
— Похоже, у вас, ребята, милое свиданиеЧто —
— [ссылка на: инстаграм пост аккаунта Jungkook Official]что за ахаха —
На фото весьма фигово изображён Тэхён, загребающий в разинутый рот рис. Над языком нависает под кривым углом ложка, чтобы не обжечь губы, а глаза его закатились вверх посреди моргания. Фотография обработана достаточно симпатично, стоит признать, а подписана колким: «ㅋㅋㅋ рождённый моделью #taesInstagramDebut», — и набирает за десять минут уже добрые двадцать тысяч лайков. По всей видимости, именно этим и занимался Чонгук под столом. Ну что за, блин, ребёнок? В комментариях он видит, что Чимин уже оставил свой след («Вау, это самая фотогеничная фотография Тэ, которую я когда-либо видел»), а Намджун и Хосок только что прокомментировали её с «ㅋㅋㅋ». Какой-то парень по имени Югём из группы GotKids и несколько других друзей-знаменитостей Чонгука закидывают комменты эмоджи тигра и кролика (Тэхён не совсем понимает зачем). Кажется, это какая-то их внутренняя шутка, которую он и остальные разделяют между собой. Более проницательные фанаты также подхватывают это, и после долгих размышлений и анализа цифрового следа Чонгука и последних интервью, нескольких хэштегов по их сфере охвата (из чего вполне можно наклепать неплохую псевдонаучную статью), Тэхён догадывается, что общий их смысл в том, что Чонгук, походу, с вероятностью семь и шестьдесят пять процентов стал хозяином кошки и кролика. Основная реакция Тэхёна такова: он считает классным, что оказался опубликован в аккаунте инстаграма с несколькими миллионами подписчиков. А вот что заставляет его посереть, так это то, что: 1) это инстаграм Чонгука и 2) это действительно непривлекательная фотография. И вот, когда Чонгук возвращается из туалета и садится обратно, с тихим скрипом зашторивая виниловые занавески на входе в их кабинку, Тэхён пододвигает свой телефон к Чонгуку с открытой фотографией на экране, и дважды постукивает по нему указательным пальцем. — За что? Чонгук бросает один взгляд и выглядит очень гордым собой. — За то. Тэхён должен был предвидеть это. Официантка останавливается рядом, чтобы передать счет, и он вздыхает, вынимая бумажник и вытаскивая свою кредитку. — Вот дети пошли. — О, подожди, я заплачу, — Чонгук достаёт свою карточку. — Нет, какого чёрта, я старше, — Тэхён кладёт свою карту на счёт. — Конец дискуссии. Чонгук тут же убирает её и кладёт свою собственную, передавая счёт официантке, прежде чем Тэхён вообще успевает отреагировать. Он немного ошеломлённо смотрит прямо на него, но Чонгук лишь поворачивается к нему лицом с торжествующей улыбкой. — Я заплатил, — подмигивает ему Чонгук, и Тэхён чувствует, как у него отвисает челюсть. Ну и дети пошли. Может ли его сердце не биться так сильно? Было бы здорово, спасибо.