***
Говоря, что живёт за городом в собственном доме, Вэй Усянь не особо-то кривил душой. На самом деле, он просто слегка приукрасил действительность. После того, как молодой человек был объявлен в уголовный розыск, пришлось немедленно залечь на дно. Из-за того, что после операции за протезами брата нужен постоянный уход, да и просто по доброте душевной, Вэнь Цин решила приютить Старейшину Илина у себя. Но в их московской квартире оставаться было нецелесообразно: в любой момент могли с проверкой нагрянуть люди из Юньмэна. Поэтому было решено переехать в более неприметное место. Их с Вэнь Нином бабушка вместе с маленьким внуком жила в хрущёвке в посёлке городского типа на окраине Москвы и почти безропотно приняла всех троих у себя. «В тесноте, да не в обиде,» — добродушно сказала она, увидев на пороге своей двушки внучатых племянников и их спутника с немногочисленными пожитками. Поначалу ютиться в маленькой квартирке впятером было очень сложно, но выбирать не приходилось. Чуть освоившись на новой месте и разобрав завал в гараже мужа бабушки Вэнь, Вэй Усянь перебрался туда и стал жить отдельно, чтобы не так смущать семейство и присматривать за своими изобретениями. Вэнь Цин единственная из всех могла устроиться на работу, потому что Вэй Ин старался не светиться на людях (пусть никто не знал истинного лица Старейшины Илина, Цзян Чэну могло взбрести в голову раскрыть его), а Вэнь Нина с его металлическими частями тела, даже если он тщательно их скрывал, выпускать в люди было слишком опасно. Поэтому девушка пахала как прокаженная, чтобы суметь содержать их «шведскую» (с подачи Вэй Усяня) семью, пока её брат с бабушкой копошились в небольшой огородике, который летом снабжал их скромным урожаем овощей, а Вэй Ин возился с новыми разработками. Конечно, жизнь на чужом содержании поначалу уязвляла гордость новоиспечённого Старейшины Илина, но он старался делать всё, что в его силах, для того, чтобы не чувствовать себя обузой: помогал по дому, как умел, ездил в Москву за вещами первой необходимости, от нечего делать даже сделал пару приборов, которые смогли облегчить быт. Одним словом, скучать не приходилось. Когда белый Порше притормозил у подъезда хрущёвки, на который указал Вэй Усянь, Лань Ванцзи чуть приподнял бровь и бросил недоумевающий взгляд на пассажира, но тот напустил на себя серьёзный вид, будто вовсе не обращая внимания на чужую реакцию. — Ну что, А-Юань, тебе понравилось ехать с дядей Ланем? — спросил Вэй Ин, выйдя из машины и закрывы за собой дверь. — Очень! — совершенно искренне ответил тот, кивнув для пущего эффекта. — А что нужно сказать дяде Ланю за то, что он подвёз нас? — Спасибо! Лань Ванцзи в ответ лишь издал привычное «Мгм» и перевёл взгляд на Вэй Усяня, чего-то ожидая. — Да-а-а, — сам догадался молодой человек, — В знак признательности позволь пригласить тебя… на чай. У нас, правда, не хоромы, но вполне прилично. Вместо ответа Лань-младший заблокировал машину и поравнялся с Вэй Ином. Расценив это как согласие, тот улыбнулся шире и пригладил взъерошенные волосы А-Юаня. — Вот и ладушки. Пошли. Дверь открыла Вэнь Цин. — Короткий день? — удивлённо спросил Вэй Усянь, подталкивая в квартиру А-Юаня. — Не знаю, каким местом ты меня вчера слушал, но я русским языком говорила, что у меня сегодня выходной. Девушка выглядела чересчур напряжённой, несмотря на то, что выдался свободный от работы день. — Из головы вылетело, — как ни в чём не бывало бросил Вэй Ин и жестом пригласил Лань Ванцзи войти. — Даже лучше, что ты сегодня дома. Я привёл гостя. Знакомься — Лань Чжань. Лань Чжань, это Вэнь Цин. Вэнь Цин не разделила восторга молодого человека. Она, казалось, наоборот, лишь сильнее завелась. Окинув гостя внимательным взглядом (тот не преминул ответить тем же), девушка скрестила руки на груди и позволила пройти на кухню. — Чем обязана визиту Хангуан-цзюня? Вэй Усянь замахал руками. — Лань Чжань не по работе. Мы случайно встретились в Москве, и он любезно согласился нас подвезти. Усадив гостя за стол, он поставил чайник и принялся расставлять чашки. В этот момент на кухню вбежал А-Юань. — Тётя, тётя, а дядя Вэй Ин чуть меня не потерял, — радостно закричал мальчик и обнял Вэнь Цин за ногу. — Что?! Вэй Усянь, как ты мог потерять ребёнка?! Вэй Ин виновато улыбнулся и потёр затылок. — Ну, как бы тебе объяснить. Я его как бы не терял: просто на секунду отвернулся, а его уже и след простыл. Я стал искать, но никак не мог найти, потом услышал скрежет тормозов, гудки и увидел толпу. Я побежал посмотреть, а там… — на этом моменте молодой человек окончательно потерялся, — в общем, стоит Порш Лань Чжаня, а он сам с А-Юанем рядом на дороге… Вэнь Цин покраснела от возмущения. — Ты хочешь сказать, что А-Юаня чуть не сбили?! Она гневно сжала ладони в кулаки. Вэй Ин выставил вперёд обе руки, будто готовясь обороняться, и поспешил оправдаться. — Ты всё не так поняла… Но девушка не дала ему договорить и обратилась напрямую в Лань Ванцзи: — Как всё было на самом деле? Вэй Усянь бросил на него взгляд, полный отчаяния и призыва о заступничестве, но между другом и правдой Лань Чжань всегда выбирал второе. — А-Юань выбежал на обочину. Я успел затормозить в последнюю минуту. — Предатель, — с затаённой обидой прошептал Вэй Ин, но долго тешить это чувство ему не дала Вэнь Цин. Она громко выдохнула в попытке успокоиться и как можно более спокойно, но с переменным успехом, процедила фразу буквально по одному слову: — Я один единственный раз попросила тебя присмотреть за А-Юанем. И ты не смог с этим справиться. — Такого больше не повторится, обещаю, — клятвенно заверил её Вэй Усянь и для достоверности даже сложил руки в соответствующем жесте, но Вэнь Цин была непреклонна. — Не повторится, потому что я ни в жизни не доверю тебе племянника. Она взяла А-Юаня на руки и уже хотела было уйти с кухни, как мальчик надул губки и серьёзно заявил: — Тётя, не ругай дядю Вэя. Он хороший, просто… — он замялся, не сумев подобрать нужного слова. — Просто раздолбай, — продолжила фразу Вэнь Цин и посмотрела на виноватого своим фирменным взглядом, отчего тот волей-неволей вжал голову в плечи и по-дурацки захихикал. Однако по голосу было понятно, что девушка немного пришла в себя после потрясения и не держит обиды. — Ну всё же обошлось, — себе в оправдание буркнул он. — Твоё счастье… Вэнь Цин поджала губы и, уходя с кухни с племянником, напоследок бросила: — Будешь свободен — проверь, всё ли в порядке у А-Нина. Он жаловался, что в последнее время какие-то проблемы с рукой. Когда речь зашла о Вэнь Нине, Вэй Усянь заметно оживился. — Пусть приходит в гараж через пять минут, — ответил он и бросил самоуверенный взгляд на гостя. — Пойдём, я покажу тебе кое-что. Думаю, ты оценишь.***
В полной мере оценил специфическую шутку про жилье Лань Ванцзи смог, лишь когда Вэй Ин провёл его в гараж. Хотя, словом «жильё» это место можно было назвать с большой натяжкой: об обитании здесь человека говорила лишь старая раскладушка. В остальном, гараж был завален аппаратурой, запчастями и прочей нужной в хозяйстве ерундой. На недоумевающий взгляд Хангуан-цзюня хозяин этого рабочего пространства лишь пожал плечами со словами «А мне большего и не надо». — Можешь пока осмотреться. У меня здесь много интересного, но самое крутое будет чуть позже, — сказал Вэй Усянь, приблизившись к заваленному рабочими инструментами столу, принялся что-то выискивать в этом творческом беспорядке. Лань Ванцзи воспользовался приглашением и стал без особого интереса рассматривать пожитки Старейшины Илина, когда за дверью гаража послышалась характерная поступь — на шаг обычной ноги приходился тихий металлический скрип и тяжёлый удар о землю. Подошедший постучал — причём, будто не рукой, а молотком: послышался гулкий удар железа о железо. — «А я милого узнаю по походке», — улыбнулся Вэй Усянь и, не оборачиваясь, бросил: — Входи, А-Нин. Повинуясь разрешению, в гараж вошёл молодой парень, одетый чёрную толстовку с капюшоном и свободные спортивные штаны. Он бросил короткий взгляд на спину Вэй Ина и хотел было подойти ближе, как из дальнего угла вышел Лань Ванцзи и встал прямо между ним и Вэй Усянем. Вперившись глазами в незнакомца, вновь прибывший заметно замялся и, тихо буркнув «Я попозже зайду», хотел уже было ретироваться, как Вэй Ин обернулся со словами: — Я же просил тебя стучать нормальной рукой. Если ты будешь дубасить в дверь своей лапищей, то от неё вскоре ничего не останется. А менять её кому придётся? Правильно, мне. Молодой человек начал говорить ещё до того, как его глазам открылась немая сцена, происходящая за его спиной. Теперь, когда он мог лицезреть стушевавшегося Вэнь Нина, стоящего в дверях, и Лань Чжаня, полирующего того коронным «испепеляющим» взглядом, то тихо прыснул и закатил глаза. «Нашла коса на камень!» Желая хоть немного разрядить обстановку, Вэй Усянь добродушно улыбнулся, жестом пригласил Вэнь Нина подойти ближе и обратился к другу: — Лань Чжань, познакомься, это Вэнь Нин, младший брат Вэнь Цин. Он эксперт по неврозам и просто славный малый. Вэнь Нин прошептал что-то вроде «Ну что ты!» перед тем, как Вэй Ин представил Ланя, по-дружески опустив руку ему на плечо: — А это — Лань Ванцзи, но все зовут его Хангуан-цзюнь. Лань Чжань у нас большая шишка из Гусу и мой хороший… приятель. Припомнив их предыдущую встречу и слова, брошенные в сердцах с обоих сторон, он не решился назвать Лань Чжаня другом и ограничился более нейтральным «приятель». К счастью, отрицать такую связь Хангуан-цзюнь не стал, хотя Вэй Усяню показалось, что он был не очень-то рад подобному обращению. Вопреки ожиданиям, знакомство ни капли не усмирило молчаливое противостояние двух молодых людей. Точнее, недружелюбные флюиды испускал один Лань Ванцзи, Вэнь Нин же с феноменальным терпением сносил тяжелый взгляд, будто нашкодивший школьник выговор строгого директора. «И с чего бы это вдруг наша Снежная Королева гипнотизирует А-Нина, как удав мышонка?» — подумал Вэй Усянь, но тут же отогнал от себя эту мысль, желая как можно скорее перейти к делам насущным. Он потёр ладони и указал Вэнь Нину на стул, стоящий рядом со столом. — Садись, будем проводить ТО. Молодой человек вспыхнул. — Что, прямо при… — он бросил на Лань Ванцзи робкий взгляд и тут же опустил глаза, — Х-Хангуан-цзюне? Вэй Ин усмехнулся. — Не строй из себя недотрогу, — без капли упрёка, а скорее, в шутку ответил он. — Тем более, мне всего лишь надо проверить твою руку. В этот момент ему показалось, что и так накалившаяся до предела атмосфера стала не в пример напряженее. Однако Вэй Усянь решил целенаправленно игнорировать непонятные прения и, усадив Вэнь Нина на стул, красноречиво дёрнул того за капюшон. Подчиняясь просьбе, молодой человек стянул толстовку и остался в одной майке. Теперь-то можно было лицезреть всё инженерное мастерство Старейшины Илина: вместо привычной человеческой правой руки у Вэнь Нина была механическая, состоящая из переплетённых железных штырей, гаек и соединительных проводов. Глядя на это чудо-изобретение, даже вечно безэмоциональный Лань Чжань не сдержался и удивлённо повёл бровью. Это привело Вэй Ина в неописуемый восторг и вызвало прилив гордости. Он самодовольно улыбнулся и сказал: — Неужели самого Хангуан-цзюня заинтересовала моя разработка? Тот не ответил, а лишь ближе подошёл к Вэнь Нину (последний готов был провалиться на месте от переизбытка внимания) и принялся подробнее изучать стыки и сплетения механической руки. — Неплохая работа, — наконец вынес вердикт Лань Ванцзи. — Неплохая работа?! — возмутился было Вэй Усянь, но злиться на Лань Чжаня он после определённых событий был просто не в силах. — Если ты хотел сделать мне комплимент, мог хотя бы постараться… Я над этой штукой, — он легонько стукнул отвёрткой, только что взятой со стола, по железному предплечью, — корпел денно и нощно целую неделю. Но это ещё ладно! Над чем действительно пришлось попотеть, так это над заменой скелета и берцовой кости, которые смогли бы выдерживать нагрузки и вес протезов нашего доморощенного Терминатора. Хангуан-цзюнь слегка нахмурился и переспросил: — Терминатора? — О, нет, Лань Чжань, только не говори, что не знаешь этот фильм. — наигранно удивлённо воскликнул Вэй Ин. — Это же просто культовое кино. Можно даже сказать, что я вдохновился терминаторами, создавая детали для Вэнь Нина… Я всё никак не могу уговорить его шугануть соседских алкашей. А то прикинь, как было бы смешно: он вечером подходит к ним, сверкая своими железками, со словами «Мне нужна твоя одежда!». Из всех троих засмеялся лишь он сам: Вэнь Нин смущённо опустил глаза и теребил в руках край майки, а Лань Ванцзи беспристрастно уставился на Вэй Усяня и после короткой паузы сказал: — Нельзя так шутить с человеком, который потерял конечности… У Вэй Ина создалось впечатление, что его друг хотел добавить что-то ещё, и он готов был поклясться, что это должно было быть что-то вроде «из-за тебя» или «по твоей вине». А то он, чёрт возьми, и сам не знал этого! Лучше всех знал и помнил всё до мельчайших деталей! Как они с Вэнь Цин осматривали тело Вэнь Нина, как при участии знакомого хирурга устраивали жаркие дискуссии по поводу того, какой лучше сделать протез, как Вэй Ин не спал ночами ради того, чтобы как можно скорее закончить работу. Потом, когда дело было сделано, он пытался забыть об этом, хотя ему ещё пару недель снился взорвавшийся центр, тело Вэнь Нина в криокамере и кровавое месиво, оставшееся от некоторых частей его тела. Юмор, пусть и не слишком здоровый, был частью защитного рефлекса, который он попытался выработать как средство против депрессии на фоне последних потрясений. И никто — ни Вэнь Нин, ни его сестра — никогда не жаловались на плоские и порой обидные шутки, хотя имели право. И тут явился Лань Чжань, как всегда белый и пушистый, и одним колким и, самое главное, справедливым замечанием всколыхнул зарытое глубоко внутри жгучее чувство стыда. А это чувство Вэй Усянь ох как не любил. — На самом деле, мне вовсе не обидно, — будто прочитав на лице своего спасителя все невеселые мысли, вмешался Вэнь Нин. — Ведь Вэй Усянь и правда сделал некоторые детали по образу и подобию тех, что были в фильме. Так почему же ему нельзя пошутить подобным образом? Хоть заступничество молодого человека было совсем необязательно, Вэй Ин почувствовал облегчение и мысленно поблагодарил Вэнь Нина за такие слова. Отбросив нахлынувшую волну раздражения, он посмотрел на Лань Ванцзи выразительным взглядом и легонько постучал себя по виску гаечным ключом, всем видом показывая, что слова Вэнь Нина не лишены смысла. — А сейчас, Лань Чжань, если ты не против, я осмотрю моего подопечного. Не дожидаясь ответа, он включил лампу и направил свет на механическую руку.***
Закончив с протезом, Вэй Усянь отослал Вэнь Нина в квартиру накрывать на стол, а сам перешёл к серьёзному разговору: — Раз уж мы встретились, то я хочу поговорить начистоту насчёт того… происшествия с «Цишань-2». Я знаю, что люди говорят о Старейшине Илина и остатках сотрудников центра, что об этом думают главы министерств, особенно Цзян Чэн, но не понимаю лишь одного. Если бы меня хотели найти и поймать, это бы уже давно сделали, верно? — Главы знают, что ты Старейшина Илина. Им также известно, где ты живёшь. И с кем. — Тогда почему я до сих пор на свободе? Лань Ванцзи ответил после короткой паузы: — Ты не единственный, кто хотел уничтожить «Цишань». Не то, чтобы ответ поразил Вэй Ина. Скорее, он на подкорках сознания догадывался, что многие тайно точат зуб на корпорацию, но что его наглый поступок вызовет такой резонанс в министерствах, молодой человек всё же не подозревал. Такое открытие навевало не самые оптимистичные мысли. Вэй Усянь чувствовал себя агнцем, отданным на заклание: он вынужден был принять смерть (пусть не буквальную, а метафорическую) ради того, чтобы главы министерств нагло воспользовались его жертвой. И хотя столь возвышенная метафора едва ли могла подойти в данном случае, он не мог отделаться от этого образа, что в свою очередь вызывало у него ухмылку. — Так вот, значит, как. Стоило мне взять на себя смелость и выступить против корпорации, как все решили урвать свой кусочек. Ланьлин, Цинхэ, даже Юньмэн и Гусу — министерства просто закрыли глаза на моё преступление, ведь им самим было выгодно избавиться от «Цишаня». — Вэй Ин, то, что ты сделал… — Знаю, что ты скажешь, — перебил Вэй Усянь, начиная раздражаться. — «То, что ты сделал, было эгоистично, ты не имел право распоряжаться жизнями других, бла-бла-бла». Я и без тебя это знаю! Лань Ванцзи покачал головой. — Нет, я хотел сказать другое. То, что ты сделал, было слишком опасно. Ты мог погибнуть. Больше никогда так не делай. Не подвергай себя опасности без надобности. Подобному Вэй Ин действительно был поражён. Он удивлённо уставился на собеседника, будто не веря тому, что тот только что сказал. На эти слова хотелось что-то возразить, возмутиться, что подрыв «Цишань-2» был «без надобности», но почему-то по телу вместо раздражения разлилось какое-то странное тепло. Довольно специфическое проявление озабоченности со стороны Снежной Королевы было… лестным? приятным? Вэй Усянь пока не мог разобраться в природе этого чувства, тем более, что Лань Ванцзи не дал ему времени опомниться и сделал ещё более шокирующее признание. — Вот, это тебе, — сказал он, доставая из внутреннего кармана пиджака аккуратно сложенный лист бумаги. Развернув его, Вэй Ин обнаружил нотные записи. — Что это? — Мелодия. Саньду Шэншоу сказал, что в детстве ты учился играл на флейте. Мой брат тоже увлекался этим инструментом и даже проводил несколько экспериментов по выявлению влияния звука флейты на некоторые приборы. Я просмотрел записи исследований, провёл несколько новых испытаний и выяснил, что при помощи флейты можно контролировать устройства вроде тех, что обычно используешь ты. На случай, если что-то вдруг выйдет из-под контроля. — Ты хочешь сказать, что если я не смогу управлять какой-то разработкой через «Пикачу»… — … ты сможешь «усмирить» её, сыграв эту мелодию на флейте. Вэй Усянь с некоторым скепсисом посмотрел на Лань Чжаня, всем своим видом выражая сомнение в том, что подобное вообще будет работать, однако тот был столь уверен в собственных словах, что Старейшина Илина снисходительно кивнул головой и просмотрел нотные записи. Это заставило его губы расплыться в широкой улыбке. — Это же та самая песня*? — Ты говорил, что она тебе понравилась. Я протестировал её на практике. Она работает. Когда Вэй Ин поднял глаза на Лань Ванцзи, то заметил, что после этих слов у того чуть покраснели мочки ушей. От этого вечно суровый Хангуан-цзюнь стал выглядеть просто умилительно, так что молодой человек едва удержался от того, чтобы потискать его за щёчки (эта привычка появилась, когда в жизнь вошёл А-Юань, который после такого обычно принимался мило смеяться). — Лань Чжань, я тронут, — положив руку на сердце для пущего эффекта, признался Вэй Усянь. — После такого я просто не могу не угостить тебя хотя бы чаем.***
К приходу молодых людей бабушка Вэнь уже накрыла на стол, за которым собрались все. Вэй Ин усадил гостя рядом, самолично налил чаю, положил в чашку малинового варенья («Ягоды сам собирал!») и принялся самозабвенно болтать о всякой чепухе, будто несколько минут назад и не было серьёзного разговора о последствиях взрыва. Бабушка Вэнь время от времени согласно кивала, Вэнь Нин и устроившийся на его коленях А-Юань слушали с интересом, Вэнь Цин то и дело фыркала, перебивала и оговаривала, а Лань Ванцзи просто не сводил взгляда с Вэй Усяня, будто и вовсе пропуская его пустые разговоры мимо ушей. — А-Юань, тебе пора спать, — через какое-то время сказала бабушка Вэнь, приметив, что внук клюёт носом. — Только если дядя Вэй споёт мне колыбельную, — заупрямился мальчик и вжался в Вэнь Нина. — Ну ладно, — похлопав себя по коленям, согласился Вэй Ин. Он взял умаявшегося за день ребёнка на руки и легонько подбросил вверх. — Скажи «пока-пока» дяде Ланю. — Пока, дядя Лань, — устало потирая глазки маленькими кулачками, попрощался А-Юань. — Пока, А-Юань, — чуть заметно улыбнулся Лань Ванцзи, после чего Вэй Усянь унёс ребёнка с кухни. — Какую колыбельную ты хочешь? — поинтересовался у мальчика Вэй Ин, накрывая его одеялом и усаживаясь на край кроватки. — Не знаю. — Тогда выберу я, — молодой человек на секунду задумался и наконец, припомнив подходящую песню, запел: — «За тобой еще нет Пройденных дорог, Трудных дел, долгих лет И больших тревог. И надежно заглушен Ночью улиц гул. Пусть тебе приснится сон, Будто ты уснул. Мир внизу, и над ним Ты легко паришь, Под тобою древний Рим И ночной Париж. Может быть — все может быть — Много лет пройдет, — Сможешь ты повторить Свой ночной полет. Над землею пролетишь Выше крыш и крон… А пока ты спи, малыш, И смотри свой сон.»** Последний куплет Вэй Ин допел едва слышно: А-Юань, уставший за день, едва устроившись в кроватке, очень скоро уснул. Легонько чмокнув мальчика в волосы, молодой человек поднялся и увидел стоящего в дверном проёме Лань Ванцзи. — Он очень любит тебя, — тихо прошептал тот и вновь улыбнулся. Вэй Усянь не стал ничего отвечать, лишь кивнул и послал улыбку в ответ. Почему-то сейчас ему меньше всего хотелось нарушать блаженную тишину, которая создавала особую атмосферу уюта. Хотя Лань Чжань, в дорогом светлом костюме, выбивался из интерьера квартирки в советском стиле, он всё равно был будто на своём месте. Вэй Ин впервые за всё время после взрыва почувствовал небывалое спокойствие, даже умиротворение. «Хочу, чтобы так было всегда,» — подумал он и, выключив свет в комнате, вышел.