***
Югито стоял перед бурлящим котлом, а мир за немногочисленными окнами уже темнело. Прошло уже около трех недель с тех пор, как она принесла ребенка домой, и Югито уже с трудом могла вспомнить, какой была её жизнь без этого маленького пучка солнечного света. Несмотря на то, что ей был всего месяц от роду, Наруко уже хихикала почти над всем, ее яркая улыбка была заразительной, и ее простое присутствие могло осветить всю комнату. В настоящее время здесь были только Кумо Куноичи и ребенок. Все остальные либо со своей семьей. Очевидно, Синий Би был " вынужден " еженедельно обедать со своим дядей, нынешним Райкаге и его сыном, либо отправлялись на тренировку со своим личным сэнсэем-Рицу, либо выполняли задание в качестве резервного или первоначального отряда, как это было в случае с оставшимися джинчурики. Не так уж часто Югито оставляла Наруко одну, и база джинчурики действительно казалась немного пугающе тихой без них. Но в любом случае завтра утром все джинчурики снова окажутся под одной крышей. Одна только мысль о чем-то, что так похоже на семью, заставила Югито улыбнуться. Несмотря на то, что почти все они были выходцами из разных деревень, все они сблизились настолько, насколько это было возможно, и если бы их предшественники не решили действовать, они были бы чужими и не знали бы истинного смысла любви. Тихий крик вырвал Югито из ее мыслей. Быстро выключив газовый камин, чтобы не переварить ужин, Югито быстро вышла из кухни, прошла по коридору мимо двух дверей и остановилась у третьей слева. Слегка открыв её. Из-за того, что база находится внутри… ну, пещеры, детская была довольно маленькой, но джинчурики украсили ее как могли лучше. Пол был частично покрыт ковром с клетчатым рисунком бежевого и оранжевого цветов, а белое кресло-качалка с оранжевой подушкой для сидения стояло в углу окна, выходящего на «задний двор» базы, который также служил тренировочной площадкой. В дальнем левом углу стояла маленькая деревянная койка с белыми перилами. Под ним стояли четыре белых ящика с одеждой и другими предметами первой необходимости. В ногах кровати стоял книжный шкаф с четырьмя полками, в котором лежали игрушки и книги. Стены были выкрашены в нежно-оранжевый цвет, а на стенах, окружающих койку, висели две случайные рамки. На крыше даже имелся вентилятор для невыносимо жарких летних дней. Тихий крик стал громче, и Югито вошла в комнату, быстро нагнувшись, чтобы поднять связку апельсинов. Колыбельная, которую она когда-то слышала где-то в далеком прошлом, но не могла вспомнить от кого, всплыла перед ее мысленным взором, когда она начала ходить по комнате, покачивая ребенка, который стал похож на ее собственную дочь. — В глубине луга, под ивой. Постель из травы, мягкая зеленая подушка. Опустите голову и закройте глаза. А когда они откроются, взойдет солнце. Здесь безопасно, а здесь тепло. Здесь маргаритки охраняют тебя от всякого зла. Здесь твои мечты сладки, а завтрашний день принесет их в реальность. Вот то место, где я люблю тебя. Джинчурики двухвостой наклонилась и нежно поцеловала Наруко в лоб, когда она вышла из комнаты и направилась на кухню. — Глубоко на лугу, где-то очень далеко. Зеленый плащ, лунный луч. Забудь о своих горестях и оставь свои беды в покое. А когда снова наступит утро, их смоет водой…***
Прошел уже год с тех пор, как Наруко Намикадзе была принята в Союз джинчурики, и большинство его членов большую часть времени оставались ночевать. Если только ты не был ниндзя скрытого тумана, где тренировался практически каждый день, к большому неудовольствию Утакаты и Ягуры. Маленькая девочка быстро пробралась в сердца каждого из джинчуриков, поднимавших их, и ее веселый смех был слышен почти все время. Странно, но она никогда не плакала, только смеялась и булькала. И вот настал день, когда Наруко произнесла свое первое слово. -Бу-НИИ! — радостно воскликнула она, когда джинчурики Восьмихвостого кормили ее. Мужчина замер и уставился на ребенка широко раскрытыми глазами. -Ч-что ты сказала? — прошептал он надтреснутым голосом, слишком ошеломленный, чтобы сделать что-то еще. -Бу-НИИ! — Повторил Наруко, весело смеясь. -Ю-ЮГИТО! — Крикнул синий Би, все еще потрясенно глядя на ребенка. Послышались громкие шаги, и дверь распахнулась, открыв испуганную светловолосую женщину. Еще один грохот, и остальные джинчурики оказались прямо за ней. -И что же случилось?! — они все непонимающе смотрели одновременно. -Бу-НИИ! — Наруко хихикнула. Они все уставились на нее, потом снова на Би, который беспомощно смотрел на них. -Кажется, она сказала «Блю-НИИ», — медленно проговорил Ягура, пытаясь понять, что же сказала Малышка. Она была недалека от истины, подумал он, и выражение лица Би было недоверчивым. — Это я? — тихо спросил мужчина, явно все еще потрясенный. — Ну и что, теперь ты знаешь, — хихикнула Югито, и ее тело расслабилось теперь, когда она знала, что с ее ребенком ничего не случилось. — Ее первые слова: «синий-НИИ». — Это прекрасно, — мечтательно улыбнулась Мио. — А ты ей очень нравишься, — улыбнулся Ягура, подходя и тыча пальцем в усатую щеку. -А как насчет меня, а? Где мое имя в твоем маленьком мозгу? — Пробурчал Ягура. -Йа-Йа! Ягура моргнул. — Подожди чего…? Би расхохотался, и все уставились на него. Синий Би никогда не смеялся. Черт возьми, до сегодняшнего дня он даже не проявлял никаких подлинных эмоций так открыто. — П-Прости, — усмехнулся синий. — Это просто так… Наруко произнесла первый слог твоего имени сразу же после того, как ты задал этот вопрос, и ты выглядел таким потрясенным, что я на секунду подумала, каково было бы, если бы твое лицо застыло вот так. Ягура изумленно уставился на него, а все остальные начали смеяться, представляя себе, о чем говорили джинчурики. И было удивительно жутко, как Наруко сразу же ответила на вопрос Ягуры. Это заставило их задуматься, не росла ли Наруко быстрее обычного ребенка, поскольку она была тюремщицей Кьюби. Югито прислонилась к дверному косяку и тихо вздохнула, с довольной улыбкой наблюдая за своей смеющейся семьей. Она остановила свой взгляд на смеющемся лице Би, а затем перевела его на ребенка, который булькал от детского счастья. Она позволила себе еще раз испытать благоговейный трепет перед тем, как легко джинчурики теперь могут быть столь откровенно эмоциональны. Да, они были одной семьей, но все равно оставались чужими. И тогда этот ребенок, ребенок Кушины, начал приносить жизнь и истинные семейные узы в Союз Джинчурики. Югито нахмурилась, думая о том, когда ей придется сказать своему солнечному шару, что она несет бремя джинчурики. Блондинка быстро отогнала эту мысль на задний план. Наруко была еще совсем ребенком, даже не малышкой. Ей не обязательно было знать это сразу. Она даже не поймет этого в таком возрасте. Блондинка решила обсудить это со всеми, когда посчитала, что Наруко будет подходящего возраста. Молодой, но не слишком молодой, чтобы не понимать. И не настолько стара, чтобы считать всю свою жизнь ложью. Она должна была быть в правильном возрасте, в том возрасте, когда она была зрелой, но все еще сохраняла некоторую детскую невинность и доверие, достаточно, чтобы она могла быстро адаптироваться к правде.***
— Окаа-тян! Югито подняла голову с дивана в гостиной, где она читала книгу, и с нежной улыбкой посмотрела на дверь, в которую вбежала светловолосая, усатая четырехлетняя девочка. -Да, Нару-тян? Джинчурики быстро и счастливо приспособились к тем ролям, которые Наруко им всем дала. Рицу и Мио были ее «старшими сестрами», Югито — «матерью», Ягура, Хан, Утаката и Блу — «старшими братьями», а Роши — «дедушкой». — Окаа-тян, Блю-НИИ скоро вернется домой! — взволнованно воскликнула девочка. — Не могла бы помочь мне сделать кое-что для него? Югито посмотрела на свою " дочь " и мягко спросила. — Нару-тян, ты знаешь, что делает это место домом? Наруко помолчала и задумалась над вопросом матери. — Дом… это место, где есть кто-то, о ком ты заботишься… кому можно сказать «Добро пожаловать домой», — сказала она наконец. Глаза Югито слегка расширились. Она ожидала, что Наруко скажет что-нибудь вроде «Где твое сердце» или «где твоя семья». Она не ожидала такого ответа, но Наруко была права. Она просто дала другое объяснение тому, что такое дом. Поэтому Югито мягко улыбнулся ей. — Да, Нару-тян. Да, ты права. Вот что такое дом. Наруко медленно кивнула и поняла, что может сделать для своего любимого старшего брата. Несколько часов спустя, когда измученный синий Би вошел на базу альянса джинчурики, он был удивлен, когда дверь открылась как раз в тот момент, когда он собирался толкнуть ее. Он с удивлением посмотрел вниз и увидел большие, сверкающие сапфировые глаза своей обожающей младшей сестры. — Окаэри, Блю-НИИ! — Сладко сказала Наруко, широко улыбаясь ему. Глаза Би расширились, и он уставился на маленькую девочку. Он не мог вспомнить, когда в последний раз кто-то приветствовал его дома. Только не его двоюродный брат Эй… или его дядя, третий Райкаге, или еще кто-нибудь. Поэтому Би просто улыбнулась и опустилась на колени, чтобы стать на одном уровне с девочкой, взъерошив ее светлые колючие волосы. -Тадайма, имото.***
Шестилетняя Наруко хитро ухмыльнулась и выскользнула из комнаты старшего брата, забрызгав краской свою старую рубашку. Она посмотрела в обе стороны, прежде чем поспешить в свою комнату и тихо закрыла дверь. На мгновение воцарилась тишина, а потом раздался рев. — НАРУКООО! Блондинка захихикала в своей комнате, быстро сменив забрызганную краской рубашку и шорты на оранжевую рубашку и джинсовый комбинезон, заплетая волосы в косички по обе стороны головы. Убедившись, что на ней нет ни малейшего следа краски, она выбежала из комнаты и обнаружила там своего разгневанного брата. -Да, онии-тян? — она спрашивает невинно, и при этом пытается удержать свой смех. Ягура был покрыт ярко-розовой краской, достаточно яркой, чтобы соответствовать его глазам. И он был очень зол — он только что вернулся с задания с товарищами по команде и ворчливым сэнсэем. Он был раздражен тем фактом, что одна из его товарищей по команде была фанаткой, а другой, Утаката, просто смеялась над ним все это время. А теперь он был покрыт ярко-розовой краской из-за шутки, которую его младшая сестра сочла бы смешной. Кстати, когда и где она установила эти бомбы с краской? Ни за что на свете Ягура не мог понять, как она умудрилась устроить так, чтобы, когда Ягура плюхнется на кровать, он весь покрылся краской. И вообще, что она туда положила? Слезть с него было буквально невозможно. На его яростный рев прибежали остальные члены семьи, и Ягура внутренне застонал. Слава Ками что Утаката делает отчет о миссии прямо сейчас, иначе он никогда не услышит конца смеха от этого надоедливого брюнета. — Ягура! — Ахнула Мио, а потом ее охватил смех, когда мальчик повернулся, чтобы показать свою полностью розовую грудь. Ярко-флуоресцентный розовый цвет. Все в доме абсолютно ненавидели розовый цвет. Ягура, понятно, был взбешен. Но разозленный Ягура в розовом одеянии представлял собой куда более забавное зрелище, чем страшное. Не было ничего странного в том, что Наруко решила использовать ненавистный цвет дома — на самом деле, это было обычным явлением, когда она делала свои шалости. Наруко старалась не использовать любимые цвета каждого отдельного джинчурики, так как не хотела портить их любимый цвет: Ритсу — желтый, Югито — аметистово-фиолетовый, Ягуры — светло-серый, Роши — бордовый, Хана — белый, Утакаты — голубой, Мио — бирюзовый, Блю — изумрудно-зеленый, а сама Наруко любила оранжевый. -Ягура, — сказал Югито, с трудом сдерживая улыбку, — иди и приведи себя в порядок. Мы… поговорим с Наруко. Ягура фыркнул, все еще сердясь, и бросил свирепый взгляд на хихикающего Наруко, прежде чем повернуться и захлопнуть дверь своей спальни. -Наруко, — вздохнул Югито, и улыбка исчезла, когда она положила руки на бедра. -Ты же знаешь, что Ягура очень устал и ворчал из-за этой конкретной миссии. Наруко лучезарно улыбнулась. -А я знаю! Вот почему я это сделала! -Что ты имееш в виду? — Спросила Мио. -Ну, я подумал, что Ягу-НИИ может захотеть что бы кто-нибудь подбодрил его! — Радостно прощебетала Наруко. Все начали посмеиваться над задумчивостью своего белокурого лисенка. Она поступила не лучшим образом, но ведь ей было всего шесть лет. Они не могли ожидать, что она поймет их настроение и будет действовать соответственно. Она была ребенком, и ее естественным инстинктом было подбадривать кого-то, когда ему грустно, независимо от того, чего он хочет. Внезапно раздался стук в парадную дверь, и все замерли, прищурившись и глядя на дверь. Дверь Ягуры распахнулась, и на пороге показался джинчурики, одетый только в серые спортивные штаны и серую куртку с короткими рукавами и капюшоном, которую он оставил открытой. Если бы Югито не был так осторожен с тем, кто стоял у двери, она бы отругала его за «отсутствие одежды». — Эй, есть кто-нибудь дома? — раздался молодой мужской голос. — Это ведь союз Джинчурики, верно? Югито жестом велел им оставаться на месте, подошел к двери и распахнул ее, Утаката и Ритсу встали по бокам от нее, первой был готов взорвать пузырь, чтобы схватить незваного гостя, а вторая уже собиралась раздавить его песком. Он был загорелым, с платиновыми светлыми волосами и темными очками, примерно в возрасте Югито и Роши. Он показался Югито смутно знакомым, но она никак не могла его вспомнить. — Эй! Я Киллер Би, джинчурики Хачиби! — мальчик постучал, ухмыляясь ей. Глаза Югито расширились, когда она переваривала полученную информацию. Джинчурики Хачиби? Но это означало… Волосы Югито затеняли ее глаза, когда она тихо пробормотала: Заходи… пчела-убийца. Утаката и Ритсу, также понимая, что означает его присутствие, отошли в сторону с подавленными выражениями на лицах. Песок Рицу упал, когда Утаката спрятал свою пузырчатую трубку. Пчелка-убийца прошла мимо них, оглядываясь по сторонам. Югито небрежным жестом положила ему руку на плечо, она тут же перенеслась в мысленный мир мальчика. — Гьюки… что случилось? Гьюки открыл глаза. — Югито. Какой приятный сюрприз! — Ближе к делу, Гьюки. Что случилось со Синим Би? — Встревоженно спросил Югито. Гьюки тяжело вздохнул. — Снотворное Блу Би было подмешано в гендзюцу, и оно парализовало его, когда какая-то змея вытащила меня из него. — Биджу наблюдал, как скорбь овладевает чертами лица женщины, и сжалился над ней.— Блу знал, что если он потерпит неудачу в качестве джинчурики, то Киллер Би будет следующим. Поэтому он попросил меня, чтобы, если с ним что-нибудь случится, я сказал вам следующее. — Помогите ему найти то, что заполнить эту дыру в его сердце. Это может быть что угодно, просто помогите ему найти то, что даст ему силы. Югито медленно кивнул. -Я… я так и сделаю, Гьюки. Спасибо. За то, что сказал мне. Гьюки только хмыкнул и закрыл глаза, когда Югито выбралась из мысленного поля мальчика. — Югито? — Тихо спросила Рицу. Глаза Югито были печальны, когда она повернулась к своим товарищам джинчурики, которые все смотрели на нее с легкой тревогой. — Это Киллер Би. Он-новое пополнение в нашей семье.***
— Нару-тян, нам нужно поговорить. Семилетняя Наруко подняла голову и увидела, что ее мать смотрит на нее с беспокойством. Блондинка отложила книгу и села, растянувшись на полу своей спальни. — Что случилось, окаа-Сан? Югито немного поколебался, прежде чем сесть, скрестив ноги, перед усатой девушкой. — Нару-тян, я собираюсь рассказать тебе кое-что обо всех в этом доме, включая тебя. Наруко зажмурилась. — Включая и меня…? — Интересно, это из-за того голоса, который составляет мне компанию, когда все уезжают на задания? — Кит, сосредоточься! Говорит твоя «мать» — послышался чей-то голос, и Наруко поспешно вытянулся по стойке смирно. — У каждого в этом доме есть что-то внутри, — говорил Югито. — Мы держим в себе демонов, и таких, как мы, зовут джинчурики. В буквальном смысле — сила человеческой жертвы. У нас есть демоны, запечатанные внутри нас, чтобы служить нашим деревням, но чаще всего с нами обращаются не по-доброму. Вот почему мы создали Альянс джинчурики, чтобы все джинчурики могли найти дом с такими же людьми, как они. Югито сделала паузу, чтобы убедиться, что Наруко все поняла, прежде чем продолжить. — Демоны, которых мы держим, называются «хвостатыми зверями». Количество хвостов у них указывает на их силу. Цифры идут от одного до девяти, и на данный момент у каждого хвостатого зверя есть джинчурики, или тюремщик. -Значит, здесь все джинчурики? Югито кивнула. — Рицу, например, это джинчурики Однохвостого енота. Я сама — джинчурики для Двухвостой кошки. А еще есть Ягура, который является джинчурики для Треххвостой черепахи. Роши, джинчурики Четыреххвостого обезьяна. Хан-это джинчурики Пятихвостого коня, Утаката-джинчурики Шестихвостого слизняка, а Мио-джинчурики Семихвостого насекомого. Синий Би был джинчурики восьмихвостого быка, но теперь эта роль принадлежит пчеле-убийце. И вы… ты-джинчурики девятихвостой лисы. Наруко медленно кивнула. -А как насчет того, что случилось с Блю-НИИ? «Верно, мы ей так ничего и не объяснили», — подумал Югито. -Ну, когда у джинчурики забирают их зверя… как правило, они не выживают при добыче. — Извлечение? -Когда Биджу вынимают из джинчурики силой. Биджу-это в основном мощные и очень большие существа, сделанные из чакры, поэтому ты не можешь убить их. Когда джинчурики адаптируются к размещению такого количества чакры, это становится смертельным, когда такое большое количество чакры удаляется так внезапно из них. -объяснил джинчурики двух хвостого. Наруко перевела взгляд на свои руки, медленно понимая, что говорит ее мать. — Так… Блу-НИИ… был убит? Глаза Югито широко раскрылись. -Это не так -Да, так оно и было. — Голос сказал так, — тихо сказала Наруко, когда ее руки сжались в кулаки, а затем разжались, чтобы показать мерцающее пламя в ее ладони. — Голос? — Эхом отозвалась Югито, глядя на маленькое пламя. Наруко кивнула с некоторым энтузиазмом, пламя превратилось в ленту, которая трепетала и извивалась между ее пальцами. -Когда все уезжают на задания, голос всегда говорит со мной, шутит и составляет мне компанию. Нам очень весело вместе! Глаза Югито широко раскрылись. -А сейчас ты можешь с ним поговорить? Наруко немного помолчала, прежде чем на ее лице появилась улыбка. -Он очень возмущен тем, что его называют «Оно», — сообщила она с удивлением в голосе. Югито сдержал смешок. -Ну, когда твоя мать была джинчурики Кьюби, она не часто разговаривала с ним, так что мы не знали, каково это на самом деле, — сказала она, не подумав. -Моя мать? Югито напрягся, а потом вздохнул. — Поскольку сегодня — день истины, ты можешь узнать и эту тоже.- Она глубоко вздохнула, прежде чем заговорить. -Ты не всегда принадлежал к этой семье. Когда ты родилась, на твоих родителей напал человек в маске, который угрожал деревне, в которой правил твой отец. Человек в маске знал, что печать джинчурики ослабевает во время родов, поэтому он выбрал именно этот момент для атаки, когда твоя мать была наиболее слаба. Твоей родной матерью была Кушина Узумаки, Кровавая Хабанера, а отцом-Минато Намикадзе, желтая вспышка деревни, скрытая в листве. Наруко молчала целую минуту. Югито уже начал немного нервничать, когда стоявшая перед ней блондинка негромко рассмеялась. — К сожалению, Окaa-Сан. Я…это просто так… Кура-кун как раз рассказывал мне о том времени, когда моя мама впервые посетила его, и она напугала его до смерти! — Хихикнула Наруко. — Она очень ясно дала понять, что клетка должна была защитить его от нее, а не ее от него. Черт возьми, как бы мне хотелось это увидеть! Югито был слишком ошеломлен, чтобы ругать свою дочь за использование бранных слов, какими бы мягкими они ни были. -И тебя это не удивляет? — наконец спросила она. Наруко пожала плечами. -А чему тут удивляться? Я с самого начала знала, что мы все никак не можем быть семьей. Я имею в виду, конечно, что у некоторых из нас есть сходство в нашей физической внешности, а иногда и в личностях, но в любом случае это невозможно. И прежде чем ты спросишь, мне сказал об этом Кура-кун. Югито вздохнула с облегчением, чувствуя, как тяжесть всего мира спадает с ее плеч. Наруко склонила голову набок, и улыбка тронула правый уголок ее губ. -Ты действительно беспокоилась о том, чтобы рассказать мне, не так ли? Югито смущенно улыбнулся и кивнул. Наруко рассмеялась, потом встала, подошла к удивленной Югито, села к ней на колени и обняла её за шею, положив голову на грудь матери. -В любом случае, ты все еще моя мама, Югито. Так было всегда, и так будет всегда.***
Прошло уже десять лет с тех пор, как Альянс джинчурики принял и начал воспитывать свой маленький пучок солнечного света, который принес им такую радость. К настоящему времени Наруко уже потеряла еще двух своих любимых членов семьи — Рицу, джинчурики Однохвостого енота и джинчурики Семихвостого насекомого Мио. Их заменили дети ее возраста, что принесло ей радость и печаль, поскольку у нее появились новые товарищи по играм, но она также потеряла двух старших сестер. Новый джинчурики Шукаку был стойким зеленоглазым рыжеволосым мальчиком по имени Гаара. Он был, по-видимому, младшим сыном четвертого Казекаге, и мастера печати в Суне были абсолютно безнадежны — хуже, чем те, кто делал печать Рицу, — а у бедного джинчурики была треснутая и неустойчивая печать, по словам самого Биджу. Наруко всегда играла с печатями после того, как обнаружила свою природную склонность к этому, и теперь у нее была цель изучать его, и это было попыткой помочь облегчить страдания ее друга и нового брата. Новая джинчурики Чомэя была веселой, восторженной зеленоволосой девушкой по имени Фуу, так сильно отличавшейся от застенчивой и любящей Мио. Она была из маленькой деревушки, спрятанной в водопаде. Она была очень похожа на Наруко, с точки зрения личности. Так что это был лишь вопрос времени, когда они втроем станут неразлучны. Если бы Наруко занималась в своей комнате, вы бы увидели, что Фуу и Гаара тихо играют в одной комнате. В принципе, если вы нашли одного из них, вы нашли и двух других. Сейчас, в этот самый момент, жители семьи шиноби Кири только что вернулись с задания. — Ладно тебе, — щелкнул пальцами в сторону двери своей комнаты, — нам надо поговорить. А теперь в мою комнату, — приказал он, схватив Утакату за шею и увлекая его в спальню. -Что это было, черт возьми? -Что, черт возьми, это было? — Тупо сказал утаката, непонимающе моргая на своего друга. -Разве ты не видел, как наш клиент буквально приставал ко мне? — Возмутился Ягура. — Черт возьми, даже Мэй видела и пыталась что-то с этим сделать! Внезапно дверь открылась, и в комнату вошли Наруко, Фуу и Гаара, каждый из которых нес по маленькому стулу. Они опустили их вниз и сели на них, выжидающе глядя на старших мальчиков. -Если мы пропустим какую-нибудь глупость, ты начнешь все сначала? — С надеждой спросила Наруко, и ее встретили два невозмутимых человека. — Дети, убирайтесь отсюда. Ложитесь спать — убирайся отсюда.- Ягура прогонял их прочь. -И не волнуйся, этот тупица, —он ткнул большим пальцем в сторону Утакаты, — завтра сделает такую же глупость. -Сейчас полдень, — подчеркнул Гаара. Ягура застонал. — Просто… убирайся отсюда, ладно? Мы с Утакатой все равно закончили разговор. -Так и есть? -Да, идиотка ты этакая! — Прорычал Ягура, прежде чем схватить брюнета за воротник и потащить вниз по лестнице на кухню, где уже ждали остальные «взрослые». — Извините, что заставил вас всех ждать — мне пришлось накричать на Утакату за то, что он позволил нашему предыдущему клиенту приставать ко мне, — сердито пробормотал Ягура, практически швырнув своего товарища по команде на кухонный стол. -А разве мы хотим это знать? — Сказала югито с озабоченным, хотя и слегка недовольным выражением на лице. -Нет, ты действительно не знаешь, — прямо сказал Ягура, пятясь назад и опираясь на дверь кладовки. Хан поднял бровь, глядя на Утакату, который пожал плечами с веселым выражением на лице. — Ладно, перестань выглядеть таким чертовски самодовольным и веселым! — Рявкнул Ягура. -Ты видел, что происходит, и даже видел, как Мэй пыталась остановить это, так почему же, черт возьми, ты ничего не сделал? — Ладно, хватит драмы, вы двое разберетесь с этим позже, — прервала его Би. — Прямо сейчас у нас есть еще несколько… насущные вопросы, о которых стоит поговорить. В данный момент «взрослые» проводили свои ежемесячные собрания, в то время как " дети " играли в гостиной — и это означало, что крики, смех и угрозы будут продолжаться очень долго, прежде чем наступит период полной, напряженной тишины, в которой старшие джинчурики, разговаривающие на кухне, почувствуют себя вынужденными внезапно начать шептаться. -Перед смертью Рицу удалось собрать кое-какую информацию об Акацуки, — говорил Югито, когда она прислонилась к кухонной скамье, скрестив руки на груди. Ягура нахмурился. — Сасори из красного песка присоединился к Акацуки незадолго до её… отбыли. Я начинаю подозревать одного из моих нынешних товарищей, Кири. — Эй, Нару-тян, а что такое «Неоновый холст»? — Раздался из гостиной голос Фуу. — Эй, это же мои вещи! Вы что, рылись в моей спальне? — Рявкнул Наруко, когда что-то, по-видимому, вырвалось из чьей-то руки. -Что ты не понимаешь в слове «уединение»? Серьезно, неужели я прошу тебя перестать рыться в моих вещах и хоть раз вести себя как нормальные люди? — Нормальность переоценивают, — одновременно подхватили Фуу и Гаара. — Мы не знаем границ, Нару-тян. И ты это знаешь, — добавил Гаара, подумав немного позже. -И мне интересно, кто научил тебя быть такой… Ягура! — Саркастически начала Наруко и тут же выкрикнула последнее слово. На кухне Ягура пожал плечами. -Это не моя вина, наглец! В следующий раз запри дверь! — крикнул он и снова стал серьезным. — Как я уже говорил, Кисаме Хошигаки, похоже, будет следующим, кто с наибольшей вероятностью перейдет на сторону Акацуки. — Кисаме Хошигаки, — пробормотал Роши. -Этот парень — настоящая электростанция. Он же хвостатый зверь без хвоста, верно? -Так его называют, — утвердительно кивнул Ягура. Прошипела Югито сквозь стиснутые зубы. — Акацуки-это грозные противники, и даже с нашими навыками, объединенными вместе, мы не сможем победить их. — Особенно с Кисаме на их стороне, — добавил Утаката. -Мы пока точно не знаем, но на всякий случай не спускаем с него глаз. Насколько нам известно, у нас на него ничего нет, кроме того, что вам уже известно. -Нам просто повезло, что ни у кого из скрытого облака нет мотива присоединиться к Акацуки, — со вздохом заметила Би. Затем заговорил Хан. — Роши, ты помнишь внучку Цучикаге? — Куроцучи, — кивнула Роши. -А как же она? -У нее есть такой «старший брат», с которым она играла, кажется, его зовут Дейдара. Он обладает кеккей генкай из выпуска взрыва. Он как-то мимоходом упомянул, что у него есть желание достичь «еще больших высот» своим «искусством». Я подозреваю, что вскоре он попытается украсть запрещенное дзюцу нашей деревни, которое позволяет человеку размять свою чакру в субстанции. -Хм, да, — хмыкнула Роши в знак согласия. — Как только он найдет «искусство», которое он так желает, он может оказаться мошенником и потенциально предложить свое… — Черт возьми, Фу, я всю неделю над этим работал! — Крикнул Гаара, и было слышно, как он вскочил на ноги. -Это всего лишь скульптура! — Отозвался голос фуу. — Кроме того, ты делаешь десятки таких же из своего песка! И вообще, как ты это делаешь? -Но это было что-то особенное! -Для тебя все особенное, — парировал Фуу. -Нет, это не так! — Воскликнул Гаара, защищаясь. -Есть вещи, которые мне нравятся, но не являются особенными, Фу. -Отвечая на твой вопрос, Фуу-тян, это Шукаку, — лениво ответил голос Наруко. -Это похоже на то, как ты можешь летать, а я могу играть с огнем и чувствовать негативные эмоции. Кроме того, вы оба осознаете, что ссоритесь, как старая супружеская пара, верно? -ЭТО НЕ ТАК! — Суууууурэ, — саркастически ответила в голос Наруко с оттенком веселья. -…служил бомбардировщиком и в конце концов оказался в Акацуки, — закончил Хан, ничуть не смущенный тем, что его прервали. -Значит, одна из главных проблем частично решена, — сказал Ягура, оттолкнувшись от двери кладовки, на которую опирался, едва скрывая свое веселье от внезапного вопля блондинки. — А теперь о самом деле… другая вещь. Настроение заметно испортилось, и Ягура поморщился. — Извините, ребята, но вы знали, что это должно было произойти в какой-то момент, учитывая всю эту новую угрозу и все такое. — Нет. Не стоит, — вздохнул Югито. — А мы и не знаем… другого выхода нет. -Югито, ты должна ими очень гордиться, — мягко сказала Роши. — Эти трое детей проделали долгий путь от того места, где они когда-то были. В конце концов, они выросли вместе с лучшими из них.- Он подмигнул Ягуре, который ухмыльнулся в ответ, хотя в его пурпурных глазах читалось сожаление по поводу того, что их разговор подразумевал их будущее. -Я горжусь ими, Роши, — заверил его Югито с натянутой улыбкой. -Но я тоже беспокоюсь…- Ее взгляд скользнул по коридору, соединяющему кухню с гостиной. -Как далеко они могут зайти, если у них нет ничего, кроме храбрости? Никто не ответил, и атмосфера была настолько плотной, что ее можно было разрезать ножом. Даже в гостиной было тихо… -АХ ТЫ, СУКИН СЫН!.. ВЕРНИТЕ МНЕ МОЕГО ЕПИСКОПА! -НЕТ, Я ПРИНЯЛ ЭТО ПО СПРАВЕДЛИВОСТИ! -ЧЕРТА С ДВА ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ! -ВЫ ОБА СЯДЬТЕ И ЗАТКНИТЕСЬ! ВЫ ВЫЗЫВАЕТЕ У МЕНЯ ЧЕРТОВУ МИГРЕНЬ, А Я ЭТОГО НЕ ЦЕНЮ! — Хай, Нару-тян. Нет, слишком рано заговорил. И вообще, откуда Фуу и Гаара взяли этот язык? Югито прищурилась, глядя на Ягуру, который поднял бровь в сторону гостиной. Ему явно было любопытно, что происходит. Югито вздохнула и оттолкнулась от кухонной скамьи. — Пойдем, — сказала она, заставляя себя улыбнуться. -Давайте пойдем и расскажем им сейчас, чтобы у них было время все обдумать и подготовиться. -Я все еще не могу поверить, что мы делаем это, — пробормотал Утаката. Роши положил руку на плечо младшего джинчурики. — Это к лучшему, Утаката. Мы не можем позволить Акацуки прибрать к рукам таких молодых, многообещающих детей… шиноби. Джинчурики. Мы должны делать то, что лучше для них, потому что они-наше будущее.***
Рано утром, когда «взрослые» впервые вошли на кухню, у троих детей возникло подозрение, что это такое. Итак, пока собрание продолжалось на кухне, три мини-дьявола решили устроить свою собственную «встречу». -Окаа-сан в последнее время ведет себя странно, — задумчиво произнесла Наруко, лежа на животе на полу гостиной и играя с огненным щупальцем. -И Роши-Джиджи тоже, и Би-НИИ, и Ягу-НИИ в последнее время очень вспыльчивы. — Интересно, что случилось? — Задумчиво произнес Гаара. Фу вздохнул и перевернулся на спину. -Прошло уже пятнадцать минут с момента их маленькой встречи. Как ты думаешь, мы можем, ну не знаю, шпионить за ними? Подслушивать? Наруко поджала губы. -Однажды я спросила окаа-Сан о ниндзюцу, но она сказала, что научит меня, когда я стану старше. -Так что, естественно, ты пробрался в ее комнату, прочитал свиток и практиковался за ее спиной, — ровным монотонным голосом произнес Гаара. Наруко лучезарно улыбнулась ему. — О-О-О, ты так хорошо меня знаешь! Гаара закатил глаза, но это не помешало ему слегка улыбнуться и слегка проступить румянцу на фарфоровом лице. Местная лиса вскочила и сложила руки в знак приветствия, усмехнувшись своим усатым лицом. Вскоре после этого появились три точные копии Наруко. Фуу с интересом наблюдал, как Гаара осматривает их, пытаясь найти хоть какой-нибудь изъян. Когда он ничего не нашел, то удовлетворенно кивнул и обратился к Создателю за объяснением. -Я успела прочитать о теневых клонах до того, как окаа-Сан вернулась в свою комнату, — шепотом объяснила Наруко. -И как сказала Гаа-тян, я тренировалась, так что теперь все идеально. Когда они рассеиваются, они дают вам свои воспоминания. -Значит, ты можешь послать их шпионить за ними на кухне, пока мы тут сидим и невинно играем! — Воскликнул Фуу с радостным выражением в глазах. -Вот именно, — ухмыльнулась Наруко, и три ее теневых клона превратились в мух и улетели. Увидев удивленные взгляды, Наруко добавила. — Я тоже научилась превращаться, хотя это было случайно. Изначально я пытался исполнить Хенге. Двое других вздохнули с нежным раздражением, а блондинка кивнула, довольная собой. -Ну конечно, — вздохнул Гаара. -А теперь, пока ваши клоны выполняют ваш план подслушивания, мы должны немного пошуметь, чтобы они ничего не заподозрили. — Мои вещи, — неожиданно пропищала Наруко. — Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда ты роешься в моих вещах. Так что сегодня, только в этот раз, я позволю Фуу выбрать только одну вещь и принести ее в гостиную. Ради того, чтобы нас не заподозрили в подслушивании. Фуу злобно ухмыльнулся и исчезла в спальне Наруко. Последняя вздохнула и уставилась на Гаару, который тоже смотрел на неё. Когда через пять минут Фуу вернулась, Гаара возился с одной из своих менее впечатляющих мини-скульптур, а сама Наруко рылась в поисках доски для Сеги. — Эй, Нару-тян, а что такое «Неоновый холст»? — Спросила фуу, держа в руках толстую книгу в кожаном переплете с надписью «The Prankbook». — Эй, это же мои вещи! Вы что, рылись в моей спальне? — Сердито завопила Наруко, входя в роль и выхватывая книгу из рук другой девушки. -Что ты не понимаешь в слове «уединение»? Серьезно, неужели я прошу тебя перестать рыться в моих вещах и хоть раз вести себя как нормальные люди?» — Нормальность переоценивают, — одновременно подхватили Фуу и Гаара. — Мы не знаем границ, Нару-тян. Ты же знаешь, — Гаара вставил свои десять центов. -И мне интересно, кто научил тебя быть такой… Ягура! — Саркастически начала Наруко и тут же выкрикнула последнее слово. — Это не моя вина, наглец! В следующий раз запри дверь! — Крикнул Ягура из кухни. Наруко помолчала, а потом села на землю. -Они говорят об Акацуки. — Акацуки? Как в организации-за-мир-во-всем-мире-совершая-геноцид Акацуки? Гаара сел напротив Наруко, которая кивнула, нахмурившись на своем обычном светлом лице. Гаара нервничал, видя, как серьезно выглядит молодая блондинка. Глубокий хмурый взгляд и нахмуренные брови не подходили ей, но выражение лица смутно напомнило ему Югито. — Совершая геноцид, — Фу закатила свои янтарные глаза с веселой полуулыбкой. -Ну, я думаю, если они планируют убить нас всех только для того, чтобы захватить наших Биджу…- она поджала губы и пожала плечами. -Да, это геноцид. -Для нашего возраста мы говорим на эту тему слишком легкомысленно, — пробормотала Наруко себе под нос, прежде чем заговорить чуть громче. — Окаа-Сан сказала, что шиноби по имени Сасори присоединился к Акацуки — Сасори из красного песка. Ягу-НИИ и Ута-НИИ подозревают, что вскоре к Акацуки присоединиться Туманный Кисаме Хошигаки. Роши-Джиджи называет его «хвостатым зверем без хвоста», — сообщила она. -А Хан-НИИ говорит о том, что… — Черт возьми, Фу, я всю неделю над этим работал! -Закричал Гаара, вскакивая на ноги, когда увидел, что Фуу играет со своей наполовину законченной миниатюрной скульптурой Шукаку. -Это всего лишь скульптура! — Ответила фу, теребя пальцами замысловатую резьбу. — Кроме того, ты делаешь десятки таких же из своего песка! И вообще, как ты это делаешь? -Но это было что-то особенное! -Для тебя все особенное, — парировал Фуу. -Нет, это не так! — Воскликнул Гаара, защищаясь. -Есть вещи, которые мне нравятся, но не являются особенными, Фу. -Отвечая на твой вопрос, Фуу-тян, это Шукаку, — ответила Наруко, лениво растянувшись на полу. -Это похоже на то, как ты можешь летать, а я могу играть с огнем и чувствовать негативные эмоции. Кроме того, вы оба осознаете, что ссоритесь, как пара, верно? -ЭТО НЕ ТАК! — Суууууурэ, — саркастически ответила Наруко с оттенком веселья, ухмыльнувшись им, прежде чем снова уткнуться носом в книгу, которая в данный момент ее заинтриговала. Несколько минут спустя, когда Фуу листала книгу розыгрышей Наруко, упомянутая блондинка внезапно села, и они оба выжидающе повернулись к ней, уже зная, что один из ее клонов, скорее всего, рассеялся. -Сегодня они расскажут нам нечто такое, что повергнет их всех в депрессию, — сообщила Наруко. Гаара поджал губы. -Мне кажется, я знаю, что они задумали. Если Акацуки найдут эту базу, то они, по сути, найдут всех нас. -И поэтому они хотят разлучить нас… и, возможно, отправит нас обратно в наши собственные деревни, — пробормотала Наруко, осознав это. -И сделав это… они будут действовать эффективно…- Фу проглотила растущий комок в горле, — разорвать союз джинчурики. — На несколько минут воцарилась тишина, прежде чем джинчурики Семихвостого вздохнули, нарушая тишину. -Но ведь они не заставят нас уехать прямо сейчас, верно? Они дали бы нам время подготовиться. — Верно, — кивнул Наруко. — Эй, Гаара, почему бы нам не поиграть в сеги? — Глаза Фуу сверкали почти злобно, когда она увидела доску сеги, которую Наруко установила ранее. Наруко издала низкий стон. У фуу и Гаары было бесконечное соперничество из-за сеги, оба они одинаково проигрывали и выигрывали друг у друга. Иногда это сводило с ума, и часто Это было связано с большим количеством криков, а иногда это даже могло быть физические. Наруко приходилось сдерживать их обоих почти каждый раз, когда они играли в сеги, якобы тихую и мирную стратегическую игру. Фуу и Гаара быстро уставились на игру, делая совершенно очевидным, что она была довольно односторонней. -АХ ТЫ, СУКИН СЫН!.. ВЕРНИТЕ МНЕ МОЕГО ЕПИСКОПА! — Закричала фуу, бросаясь через доску, когда заметила внезапную тишину. -НЕТ, Я ПРИНЯЛ ЭТО ПО СПРАВЕДЛИВОСТИ! — Крикнул в ответ Гаара, отползая назад и держа за спиной «пленника» слона Фуу. -ЧЕРТА С ДВА ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ! -ВЫ ОБА СЯДЬТЕ И ЗАТКНИТЕСЬ! ВЫ ВЫЗЫВАЕТЕ У МЕНЯ ЧЕРТОВУ МИГРЕНЬ, А Я ЭТОГО НЕ ЦЕНЮ! — Взревела Наруко с того места, где она набрасывала печать для одной из своих новых идей. — Хай, Нару-тян, — мгновенно ответили они оба и вернулись к игре в сеги, хотя и немного тише, чем раньше. Когда шестеро джинчуриков вошли в комнату, Наруко подняла глаза от того места, где она отделяла Фуу и Гаару от нападения друг на друга. -О, вы уже здесь. Этот идиот собирался засыпать песком гроб фу, а она собиралась завернуть его в какую-то свою липкую субстанцию, что бы это ни было, — прямо сказала Наруко с пустым лицом. Однако ее безразличие сменилось хмурым взглядом, когда Фуу и Гаара снова начали нападать друг на друга, когда ее внимание было отвлечено. Наруко схватила их за затылок, прежде чем стукнуть так сильно, как только могла. Два джинчурики испустили вопли боли, упав на пол, схватившись за головы и катаясь в агонии. -Ой, Наруко, зачем ты это сделала? — они плакали. — Потому что вы были идиотами, — нахмурилась она, глядя на них сверху вниз. -Ради Ками, это же просто игра! — Блондинка взглянула на доску сеги. -Очень односторонняя игра, смею добавить. Югито поднял бровь, и Наруко вздохнула под его укоризненным взглядом. -В следующий раз не поднимайте такой шум, — пробормотала она себе под нос, прежде чем плюхнуться на большой красный диван, стоявший посреди гостиной. -Что случилось, окаа-Сан? Югито выдавил из себя улыбку, когда она заметила небрежную свободу, которой обладали трое детей. Она бы солгала, если бы сказала, что никогда не хотела быть ими, молодыми и беззаботными, чтобы делать все, что они хотят, пока взрослые решают за них, и они просто соглашаются с этим. Ну, не все время, но ты понимаешь, в чем дело. -Мы здесь для того, чтобы сообщить вам нечто очень важное, — сказал Роши, заставив Фуу и Гаару сесть и перестать скулить. Их любимый дедушка очень редко говорил так серьезно, поэтому двое детей-джинчурики вскарабкались наверх и сели по обе стороны от Наруко. Наруко некоторое время пристально смотрела на Югито, потом молча встала и вошла в кухню. Когда она вернулась, у нее было три стакана с водой, апельсиновым соком и арбузной водой. Не обращая внимания на странные взгляды, блондинка поставила воду перед Гаарой и апельсиновый сок перед Фуу, прежде чем сесть между двумя своими друзьями с холодным стаканом арбузной воды, уютно устроившимся в ее загорелых руках. Ягура поджал губы от такого странного поступка, но все равно продолжил. — Это будет очень трудно, и мы прекрасно понимаем, если вы будете шокированы или рассержены. Это также может занять некоторое время, но, пожалуйста, постарайтесь понять, что мы делаем это для вас. Ваша безопасность и будущее — наш главный приоритет; это всегда было и никогда не изменится. Наруко, Фуу и Гаара обменялись взглядами, прежде чем снова обратить свое внимание на других джинчурики — которые все еще стояли — когда Югито глубоко вздохнул. Джинчурики двухвостки медленно выдохнули и по очереди посмотрели каждому из детей в глаза. — Хорошо, мы сейчас расскажем вам троим кое-что очень, очень важное. -Сделайте глоток и следуйте за мной, — пробормотала Наруко своим спутникам, которые сделали то, что она сказала, самым небрежным образом. Когда их рты наполнились слюной, Югито сообщил им эту новость. -Мы разрушаем Союз джинчурики. Словно по команде, три мини-дьявола дружно выплюнули свои напитки. — Нет! — воскликнули они так, словно это было одновременно самое захватывающее и шокирующее заявление года. Ягура моргнул, а потом протолкался вперед. — Подержи материнский телефон! — Он присел на корточки перед Наруко и пристально посмотрел ей в глаза. Наруко приподняла бровь, но потакала ему, продолжая соревноваться в гляделках. -Ты же знала! — воскликнул он, обвиняюще тыча пальцем в усатое лицо и отскакивая на добрый Ярд назад. -Ты знала, что мы разрушаем Союз джинчурики! Наруко приподняла другую бровь и сделала изящный глоток своего напитка. — Никакого сладкого медового чая со льдом, Шерлок, — саркастически заметила она. — Интересно, что навело тебя на эту мысль, — саркастически усмехнулся Гаара. —Фу фыркнул. — Это все для нас, Акацуки в движении, если они найдут эту базу, они совершат геноцид, и мы не можем позволить этому случиться, да-да-да, мы это понимаем. «Взрослые» уставились на зеленоволосую девочку, которая невозмутимо потягивала апельсиновый сок в своем стакане. — Когда… — Это утро. А возможно, и всю прошлую неделю. — Причина… -Вы вели себя подозрительно и подавленно. — Как… — Нару-тян. Голова Югито резко повернулась к фигуре дочери, которая допивала остатки арбузной воды. — Наруко! — Так можно оставить солдата умирать в одиночестве, Фу-тян, — огорченно ответила Наруко. Фуу без всякого раскаяния пожала плечами. — Прости, Нару-тян. Наруко вздохнула. — Да, поэтому я решил изучить теневого клона -и как буквально трансформироваться в более продвинутую технику хенджа, но в любом случае, вам действительно не нужно это знать. Никакого реального вреда не было, и мы узнали о " новостях " рано, и мы не волнуемся. Все это очень хорошо. Югито вздохнул, решив сдаться. -Когда мы уезжаем? — Монотонно спросил Гаара, и Наруко слегка прищурилась, глядя на рыжеволосую женщину. На этот раз вздохнул Утаката. — Мы уезжаем на следующей неделе. Фуу поперхнулась своим соком. -На следующей неделе? Роши мрачно кивнула. — ГАА-тян, ты вернешься в скрытый песок. Би уезжает с Югито в скрытое облако. Ягура и Утаката навсегда возвращаются в скрытый туман. Мы с Ханом вернемся в скрытий камень. Фуу-тян, ты возвращаешься к скрытому водопаду. И Нару-тян тоже… -Я возвращаюсь к скрытому листу, — тихо закончила блондинка. -Но скрытый камень ненавидит скрытый лист! — На удивление, это был Хан, который возражает против этого. Наруко мягко улыбнулась своему обычно дружелюбному старшему брату. -Все в порядке, Хан-НИИ. Это место, где я родилась… но тебе не стоит беспокоиться, потому что это никогда не будет моим домом. Все они удивленно уставились на нее, даже Фуу и Гаара. Наруко посмотрела на каждого из них по очереди, ее глаза слегка задержались на фигуре матери. -Может быть, я и родилась в Конохе, но мне там не место. Мое место здесь, вместе со всеми вами. Мой дом со всеми вами, и даже апокалипсис конца света не изменит этого. Все улыбнулись ей в ответ. Всю следующую неделю они будут наслаждаться обществом друг друга и постепенно начнут прощаться. Это было бы трудно, особенно когда не было никакой формы контакта вообще, поскольку они должны были держать свои отношения друг с другом в секрете, но они могли справиться с этим. Они должны были это сделать. Альянс джинчурики собрался за пределами базы в последний раз, принимая во внимание каждую деталь, которая была их домом в течение последних десяти лет и более, для некоторых других людей. Это место хранило так много драгоценных воспоминаний, самым драгоценным из которых было то, когда Наруко впервые вступила в Союз джинчурики, и все светлые времена, которые последовали за этим. Некоторые были не так счастливы, но тем не менее драгоценны. Группа, лично попрощавшись с домом десяти с лишним лет, двинулась на восток, туда, где были спрятаны деревни. После пятидневного путешествия первыми покинули маленькую семью из девяти человек Роши и Хан, которые возвращались в Ива, а затем Гаара вскоре должен был последовать к месту его назначения — Суне. -Тогда я думаю, что это все, — сказал Роши, заставляя себя улыбнуться и засовывая руки в карманы, чтобы скрыть их дрожащую, сжатую в кулаки форму. — Ива чуть левее, примерно через два дня пути. — Берегите себя, вы оба, — сказал Югито, когда она по очереди обняла Роши и Хана. -Будет сделано, — сказал Хэн, по-видимому, улыбаясь за белой тканью, скрывавшей все его лицо, кроме глаз. -Не забудь позаботиться и о себе тоже. Каждый из вас. Наруко улыбнулась, подбежав к своему самому высокому брату, и прыгнула в его ожидающие руки, которые уже были протянуты, чтобы поймать ее. Наруко обняла мальчика за шею и прижалась к нему еще теснее, нежась в объятиях брата. -Я люблю тебя, — прошептала Наруко, прежде чем потянуться и прошептать что-то на ухо Хану. Глаза на лице мужчины расширились, прежде чем его глаза образовали перевернутую букву U, и он кивнул девушке, которая улыбнулась ему. Наруко сделала то же самое с Роши, который в ответ лишь взъерошил ей волосы и улыбнулся так, что она могла бы соперничать с ней самой, улыбкой Узумаки. Это было все, на что у них оставалось время, и два одетых в красное шиноби направились налево к деревне, скрытой в камнях. Примерно через семьдесят пять минут наступило время отъезда Гаары. Наруко заставила себя улыбнуться и повернулась к своему рыжеволосому спутнику, который уже стоял к ней лицом. Она медленно подняла глаза и встретилась взглядом с зелеными, как морская пена, шарами, которые не знала, когда снова увидит. Протянув руку, которую Гаара медленно пожал, девушка удивила юношу, когда неожиданно притянула его к себе и крепко обняла. — До свидания, Наруко, — тихо сказал Гаара, оправившись от первоначального шока и обняв блондинку. -Не прощайся, Гаа-тян, — просто ответила Наруко, когда они отъехали. — Это значит, что мы больше никогда не увидим друг друга. Гаара предпочел не высказывать вслух сомнения, переполнявшие умы всех джинчурики, и просто улыбнулся блондинке, которую все больше и больше любил. -Ты совершенно права. Я уверен, что мы скоро снова увидимся. И помни, — однохвостый джинчурики лукаво ухмыльнулся, — если ты не попробуешь что-то новое, то никогда не поймешь, что упускаешь. Наруко улыбнулся и наклонился, чтобы прошептать что-то на ухо Гааре, отчего его глаза расширились. Затем зеленые от морской пены шары смягчились, и он кивнул девушке, улыбнувшись в ответ, прежде чем повернуться и начать свой путь направо через пустыню к деревне, скрытой в песке. Пока блондинка Узумаки смотрела вслед своему рыжеволосому лучшему другу, она чувствовала, как ее сердце тяжелеет от всех пережитых потерь. Трое членов семьи погибли, еще трое вернулись в свои деревни… и ее отъезд был следующим. Теперь, когда трое из них уже ушли, атмосфера была мрачной. Наруко не пыталась завязать разговор, да и Ягура тоже. Печаль и напряженное ожидание были такими густыми и удушливыми, что Наруко казалось, будто она не может нормально дышать. Когда после трехдневного путешествия впереди показались пышные зеленые леса, Наруко не знала, чувствовать ли ей облегчение, панику, ужас или отчаяние. Она остановилась на нейтралитете. Ее лицо было совершенно пустым, ровное дыхание и язык тела ничего не выдавали, когда группа приближалась к лесу, и напряженный воздух становился все гуще, если это было возможно. На опушке леса группа остановилась. Наруко пришлось запрокинуть голову назад, чтобы увидеть верхушки деревьев и голубое небо, выглядывающее сверху, когда солнце сияло высоко в небе, сигнализируя, что уже около полудня. Ягура подошел и встал рядом с шиноби, который вскоре должен был стать листом, уставившись на густую листву. -Первый день в Конохе начинается, когда ты выходишь из этого леса, — тихо сказал шиноби Тумана. -Ты готова? — Наруко помолчала. — Первые шаги могут быть захватывающими… но они еще и страшные, понимаешь? -Ну да, конечно. Я помню по-настоящему волнующий первый раз для меня, — усмехнулся Би, когда он подошел к ним. -Я встретил очень милую девушку, Мариссу. Сначала я немного нервничал, но потом Марисса, она вроде как… стала дружелюбною и..... Би остановился, увидев на лице Ягуры выражение полного и абсолютного недоверия. -Давай просто скажем, что первый раз может быть отличным, — быстро сказала Би. — Нет. О. Полезно. История, — процедил Ягура сквозь зубы. -Но чертовски занятно, — пропищала Наруко, подмигивая Би с легкой, веселой усмешкой. — Би, я думаю, нам нужно поговорить о том, какие истории ты считаешь подходящими в качестве примеров, а какие нет, — выдавил Ягура, схватив Кумо шиноби за ухо и потащив его куда-то. Наруко хихикнула, глядя на них, а затем снова перевела взгляд на густой лес, когда воспоминания о детстве непрошеным образом вспыхнули в ее сознании, заставляя ее прежнее веселье угаснуть и смениться тяжелой, опускающейся печалью. — Эй, — тихо сказал Утаката, подходя к ней сзади. -Ты в порядке? Наруко медленно кивнула, не отрывая глаз от неба. -Я знала об этом некоторое время, но когда все сводится к этому, мне кажется, что это так… нереально, — пробормотала она. — Потому что даже если ты знаешь, что тебя ждет, ты никогда по-настоящему не готов к тому, что чувствуешь. А то место, которое мы оставили позади, база Альянса джинчурики? Это был мой дом все десять лет, что я живу… и я никогда больше его не увижу. Когда-либо. Затем Наруко повернулась к Утакате, и брюнет с удивлением заметил, что в ее блестящих голубых глазах светится страх. -И я не знаю, увижу ли я кого-нибудь из вас снова. Утаката вздохнул через нос и нежно улыбнулся своей белокурой лисе, заключив ее в свои легкие объятия, которые она приняла без борьбы. -Как ты и сказала, Наруко, несмотря ни на что, мы всегда будем семьей, и мы всегда будем принадлежать друг другу. Мы найдем способ снова увидеться, вот что я могу тебе сказать. Наруко слегка шмыгнула носом и вцепилась в кимоно брата. — Ты обещаешь? — Я тебе обещаю. — Клянусь пинки? Утаката посмотрел вниз, на большие лужи лазурной синевы и слез, и улыбнулся, подняв мизинец и переплетя его с мизинцем Наруко. — «Честное-пречестное.» Губы Наруко дрогнули, и Утаката улыбнулся ей, обняв левой рукой за плечи блондинку и взъерошив ей волосы. -И даже если мы никогда больше не увидимся, а это совершенно гипотетично, — Утаката наклонился и прошептал на ухо Наруко, — помни: как джинчурики, мы обязаны защищать наши деревни, которые нам назначены. Но мы не оружие, не инструменты, которыми можно манипулировать. Мы же люди. Мы-джинчурики, сила человеческой жертвы. Это то, что мы есть, и то, чем мы будем до самой смерти. — Но… а что, если я не вписываюсь? — Улыбка Наруко погасла, неуверенность усилилась. -Это я так… отличаться от них. С вами мне не нужно бояться, потому что вы такие же. Но в этой деревне я буду единственным человеком. У Роши и Хан есть друг у друга, у тебя есть Ягура, а у Би есть окаа-Сан. Как мне вести себя рядом с ними? Как же мне это сделать? Утаката приложил палец к ее губам, заставив ее замолчать с мягкой улыбкой. — Наруко, все, что тебе нужно-это быть самой собой. И если тебя не примут сразу или даже на какое-то время, то помни: ты самый сильный человек, которого я когда-либо встречал. Мы уникальны. Ты особенная. И именно это делает тебя сильной. Наруко кивнула и положила голову на грудь Утакаты, думая о его словах и слушая биение его сердца, чтобы попытаться заглушить мысль о том, что она переедет в лист без кого-либо из своей семьи. -Эй, эй, эй, неужели мы остались в стороне от какого-то прощального момента? — вмешался дерзкий голос, заставив обоих нахмуриться на собеседника. Ягура стоял, положив руку на согнутое бедро, с дерзкой ухмылкой на лице. — Судя по тому, как вы оба стоите и ваши мизинцы переплелись, если бы я не знал вас лучше, я бы сказал, что вы любовники! Ягура хихикнул, а Югито огрызнулся — О, черт возьми, нет! Лицо Наруко напоминало перезрелый помидор, когда она повернулась и уткнулась лицом в спину Утакаты, чтобы скрыть свое смущение. Последний тоже был довольно красным. -Оставь их в покое, Ягу-кун, — легонько отругала его Фуу, подходя к Наруко и оттаскивая ее от Утакаты. -Если у кого и есть эта лиса, так это у меня, — добавила она с озорной ухмылкой. — Фу-тян, ты же знаешь, что я не принадлежу кому-то! Перестань дразнить меня, — захныкала Наруко в объятиях Фуу. -Я знаю, — усмехнулась зеленоволосая девушка. -Но если бы ты это сделала, я бы точно стала лесбиянкой для тебя! — она поддразнила и поцеловала усатую щеку блондинки, усмехнувшись, когда Наруко смущенно заскулила. — Я так не думаю, Фуу, — ухмыльнулся Би, подходя к Наруко и беря ее на руки. -Я позвоню дибсу, когда она подрастет. — Би! — Наруко игриво шлепнула его по груди, но ее щеки все еще горели. -Ладно, вы двое, кончайте, — улыбнулся Ягура, подходя ближе. — Пчелка, ты старше ее по меньшей мере на десять лет, а листок не любит облака. Нару-тян не качается в ту сторону, Фу, так что логично, если кто — то получит права на эту малышку… это же я! — торжествующе воскликнул он с радостным выражением лица. Наруко взвыла от смущения и, отбросив все остатки достоинства, уткнулась лицом в грудь Би в жалкой попытке спрятаться. Через десять минут последних подразниваний, притворного флирта и угроз Наруко наконец встретилась с человеком, с которым так боялась попрощаться. — Окаа-Сан… -Наруко, теперь я «Югито», — тихо сказал Югито. Слезы душили ее голос только в том случае, если они действительно хорошо ее знали или просто обладали прекрасным слухом. Наруко сглотнула и кивнула. -У нас нет никакой истории. Еще один кивок. — И мы тоже… никогда не знали друг друга. Еще один кивок. Югито вздохнул. -Мне очень жаль, Наруко. Но мы должны сделать это ради всех нас… ради вас. -Я все понимаю. Югито снова вздохнул. -Береги себя, ладно? Ешь хорошо и постарайся хорошенько выспаться, хорошо? И помните, что вам не нужно слишком много друзей, только те, которым вы полностью уверены, что можете доверять. На губах Наруко заиграла улыбка. -Я сама могу о себе позаботиться, ты же знаешь. Югито судорожно сглотнул. -И не смей забывать об этом. Она была отрезана, когда Наруко бросилась на нее, обхватив руками туловище пожилой женщины. Югито моргнул, немного ошарашенный этим внезапным действием. — Наруко…? -Мне десять лет, Югито. Я сама могу о себе позаботиться, — улыбнулась Наруко блондинке Куноичи. -Тебе больше не нужно так волноваться. У тебя теперь своя жизнь, а у меня вот-вот начнется новая. Так что перестань волноваться, я уже не ребенок. Женщина ловко скрыла, что вздрогнула, когда ее назвали по имени, от девушки, которую она считала своей дочерью. Конечно, Наруко пару раз называл ее по имени, но никогда так, как сейчас. Она никогда не думала, что ей придется услышать, как ее любимая дочка говорит с ней так. И хотя она знала, что это было сделано ради благого дела, боль от этого не становилась менее терпимой. Затем Наруко приподнялась на цыпочки и прошептала Югито на ухо. — Что бы ни случилось… неважно, куда я иду и куда идешь ты… ты всегда будешь моей мамой, той, кто вырастила меня и научила быть такой, какая я есть сегодня, и той, кому я бесконечно благодарна. Глаза Югито наполнились слезами. -И ты всегда будешь моей дочерью, — прошептала она, крепко обнимая Наруко. — Спасибо… спасибо тебе огромное за то, что ты взял меня к себе, забрал из того места, где я была бы отдана на милость людей, которые не знают разницы между свитком и запечатанным в нем кунаем, — продолжала Наруко, с трудом сдерживая слезы. — Спасибо тебе за то, что ты дала мне знать, каково это — иметь семью, которая тебя поддерживает… и за то, что дал мне понять, каково это-иметь материнскую любовь. -Нет, благодарю тебя. За то, что принесла такую радость в мою жизнь, и за то, что дала мне познать радость воспитания ребенка… о том, чтобы вырастить тебя, — пробормотал Югито. Наруко улыбнулась и крепче сжала ее руку, когда она прошептала на ухо своей матери четыре фразы-последние четыре фразы, которые она когда-либо говорила с Югито в течение нескольких лет. Слишком скоро Наруко исчезла из объятий Югито, и когда зрение женщины прояснилось от слез, затуманивших ее зрение, Наруко уже бежала в лес легким прыжком. Когда она уже почти скрылась из виду, блондинка обернулась и помахала рукой, типичная ухмылка Узумаки осветила ее лицо. Она подняла руку, указательный палец торчал вверх, а большой-в сторону, тыльная сторона ладони была обращена к ним. Именно этот образ глубоко запечатлелся в сознании оставшихся джинчурики, когда они продолжили свой путь к деревне, скрытой в облаке, скрытой в тумане и водопаде. На лице Югито появилась легкая грустная улыбка, и она продолжила свой путь к облаку вместе с Би, который был ее единственным спутником. Последние слова Наруко постоянно звучали у нее в голове, и женщина находила их источником утешения. — Я люблю тебя, окаа-Сан. Я могу не видеть тебя, и между нами могут быть сотни миль, но я всегда буду смотреть в твою сторону. Я буду присматривать за тобой вечно. Я обещаю.