Улыбка

      — Магистр Фисто, я отдаю должное Вашему чувству времени. Более неподходящий момент выбрать было бы нелегко, — нервно, но вежливо говорит Кеноби, вжимаясь в стену.       Взгляд он сфокусировал не на слишком близко стоящем наутоланине*, а на книге, которую держал в руках. Это был Кодекс Джедаев, который мужчина носил при себе почти постоянно. Талмуд помогал ему держать оборону, и не только напоминать себе, что привязанности запрещены, но и отбиваться от Энакина. В прямом смысле слова.       — Ты говоришь одно, а чувствуешь другое, — улыбнулся Фисто. Он находил Кеноби не только забавным, но и до крайности милым.       — И тем не менее, факты от этого не меняются. Я спешу к юнлингам, — буркнул джедай, надеясь на то, что хотя бы румянец на щеках не выступил, как обычно.       Сопротивляться мягкому, но настойчивому вниманию коллеги становилось всё сложнее: Оби-Ван, на своё горе, видел красоту во всём и во всех. Это ещё ничего, даже помогает держаться Светлой Стороны, но в добавок к этому он был фетишистом. И его личным, пугающе ярким фетишем была улыбка этого веселого джедая. Постоянно улыбается, чтоб его ситхи драли, а Кеноби потом приходится дыхательной гимнастикой заниматься по четверти часа.       Самое же жуткое в этой ситуации: сам «мистер Обаятельная Улыбка» не просто об этом догадывался, а знал наверняка. Его расе присуща крайне развитая эмпатия, а его головные отростки содержали в себе огромное количество рецепторов, которые позволяли улавливать феромоны других существ и по ним распознавать эмоции и чувства оных **.       — Все мои сердца*** трепещут, когда я вдыхаю твой аромат, — мягко произнёс наутоланин, чуть сокращая и без того небольшое расстояние и кладя ладонь на побелевшие пальцы генерала, которые вцепились в несчастный талмуд, — Я знаю, что ты не одобряешь то, что я чувствую к тебе, но я не могу ничего поделать с собой. Я медитировал, я встречался с женщиной моей расы, я избегал смотреть на тебя, но ничего не помогает. Прости, но теперь, перепробовав все варианты, мне остаётся только добиться твоей откровенности, потому что я чувствую, что мои чувства взаимны, — ласково продолжает Кит, осторожно касаясь тыльной стороной ладони щеки притихшей жертвы, — Посмотри на меня, Оби.       Кеноби закусил губу и усилием воли заставив себя не ластиться к чужой руке, поднял взгляд на приперевшего его — во всех смыслах — к стенке магистра.       Разумеется, он тут же увидел чарующе мягкую и широкую улыбку, а потом огромные черные глаза рыцаря, вихри в них. Он знал, что для существ его расы они имеют огромное значение, служат ещё одним способом коммуникации, а он… Он просто смотрел на них и не мог разорвать зрительный контакт.       — Я знаю, что моя раса сильно отличается от твоей, и браки между нами случаются крайне редко, знаю, постарев, могу стать противен тебе, но сейчас, пока я чувствую, что тебе приятны мои прикосновения, я хочу быть рядом с тобой, Оби-Ван Кеноби.       Услышав своё имя, джедай вздрогнул и вспомнил, что так-то и правда очень спешит. И вообще ему пора, потому что Кит стоит слишком близко, настолько, что на коже ощущается его дыхание, а его ладонь всё ещё бережно гладит его по щеке, так аккуратно, словно он, Кеноби, способен раствориться в воздухе, если сильно испугается.       — Фисто.., — вздохнул мужчина, не зная, как начать фразу и закончить все происходящее, — Я правда спешу. Пусти, прошу тебя. Я не в силах оттолкнуть твою руку, но я не готов обсуждать всё прямо тут, в коридоре.       — Я рад слышать, что ты не отвергаешь меня. Я готов ждать столько, сколько понадобится, Оби. Позволишь мне проводить тебя? — Фисто немного отстраняется, но уже сам Оби-Ван, не осознавая, корпусом чуть склоняется вперед, не желая лишаться близости.       Фисто улыбается ещё шире, и одним плавным движением сокращает расстояние до минимума и обнимает этого смешного, запутавшегося в своих желаниях мужчину.       — Я люблю тебя, Кеноби. Люблю, — шепчет джедай тихо, но отчетливо, наслаждаясь моментом. Редко когда этот сдержанный человек позволял заключать себя в такие не совсем дружеские объятья. Раньше старался убежать, оттолкнуть, нарочно не оставаться наедине.       — Фисто, я уважаю тебя и твои чувства, но если нас кто-нибудь увидит.., — начал было магистр, на секунду позволив себе прильнуть к телу коллеги, но затем вновь отстранился.       — Раз тебя смущает только это, мудро было бы встретиться там, где нас никто не побеспокоит, — отзывается наутоланин, уже почти пьяный от целой бури эмоций, исходившей от генерала. Смущение, счастье, возбуждение, испуг, сомнение, и, наконец, желание.       — Ты не отступишься, — не сдержал улыбку Кеноби, вновь заглядывая в непроницаемые глаза. С каждой минутой он испытывал к коллеге все более нежные чувства, улавливая ласковые, теплые потоки Силы, исходящие от него.       — Отступил бы, если бы ты не смотрел на меня так,— усмехнулся Кит, —Еще немного, и ты совсем опоздаешь. Идём, я провожу тебя.