Love is in the Atmosphere

До ужаса высокий рост имеет свои преимущества в какие-то моменты, однако когда ты богатый сбежавший из дома принц, эти преимущества абсолютно точно не стоят самих себя. Самое худшее в этом всем — это попытки найти, где бы укрыться, и при этом остаться незамеченным, выходя на улицу. Я выходил только тогда, когда время близилось к полуночи, и сегодняшний день, конечно же, не был исключением. К счастью, мне нравилось не спать всю ночь напролет, это дарило мне ощущение трепета, которое я никогда не испытывал ранее. На самом деле, один раз все же испытывал. Дайте мне объяснить, а потом мы продолжим эту историю. lll — Господин Уикс! Ох, Господин Уикс! — зовет меня наша главная горничная, Эгги. Я делаю выдох, и зеркало передо мной моментально запотевает. Я ничего не отвечаю, но она все равно открывает дверь. Я смотрю на нее со всей своей серьезностью. — Не смотрите на меня так, Господин Даллон, — она вздыхает. Она нравится мне, она хорошая, мой лучший друг в любой ситуации. — Я каждый раз говорю тебе, Эгги, я просто Даллон, — я игнорирую ее слова. Она закатывает глаза. — Если хоть кто-нибудь услышит, как я произношу это, я буду уволена в тот же момент, ты знаешь это... Даллон, — она выдыхает мое имя, и я довольно хихикаю. — Я слишком люблю тебя для того, чтобы позволить им уволить тебя. — Что ж, ты презираешь эту девушку, и они все еще заставляют тебя жениться на ней, так что я не буду их недооценивать. — Она поглаживает мое плечо. — Тебе нужно что-нибудь? — Отмена свадьбы — это все, что мне нужно, — я роняю голову, и она ударяется об стекло передо мной. — Господин Даллон, прекратите это, — она обижается на меня. Я усмехаюсь. Я оборачиваюсь, чтобы смотреть ей в лицо, и беру за плечи. Наши лица достаточно близки для шепота. — Эгги, могу ли я поделиться с тобой одним секретом? Ты не должна говорить о нем ни единой живой душе, — спрашиваю я, и она кивает в ответ. — Хотя, на самом деле тут несколько больше, чем один... — Да, Даллон, просто скажи мне, — она посмеивается, но потом тут же замечает, насколько я прямолинеен и серьезен сейчас. — Я собираюсь сбежать. — Говорю я, и она ахает. Я тут же прикрываю ее рот ладонью. — Эгги, я не могу жениться на девушке, не говоря уже о девушке вроде нее, — глаза Эгги настолько округляются, что мне кажется, что у меня начались галлюцинации. — Тебе нравится целовать мальчиков? — она говорит так, будто я совершил что-то ужасное. — Оу, ну, знаешь, я гей, — бормочу ей с отвращением. — Да, да, прости, я просто... Шокирована... — Она трясет головой. — Ты никогда не сможешь выбраться отсюда без чьей-нибудь помощи. — Вот почему я рассказал тебе, — я сжимаю ее руки своими длинными пальцами. — Господин Даллон! — Я закрываю ее рот ладонью, и она отталкивает меня. — Меня же уволят, — уже тише произносит она. — Никто не узнает. — Я достаю из кармана записку, которую набросал в ранние утренние часы. — Возьми ее и сделай все так, как там написано, сожги ее, как только все кинутся на поиски меня, потом притворись, что тоже ищешь, — я заключаю ее в крепкие объятья. — Хорошо, я... Я сделаю это, Даллон, — она так же крепко обнимает меня в ответ. — Спасибо тебе за все, Эгги. Я никогда этого не забуду, поверь мне, однажды я смогу тебя отблагодарить, — Я отстраняюсь от нее и направляюсь к двери. — Я пойду через окно комнаты, в которой закончу приготовления. У меня есть водитель, который ждет меня около квартала ниже по улице, так что не переживай за меня, пожалуйста. Она качает головой. — Прощай, Даллон, — она с грустью машет мне на прощание. Я ухожу.