A Decade Gone

      Ты служила семье Армстронгов уже как три года, и уже начала гордиться этим. Они были богатой семьёй, живущей близ границ Карнаки на Янтарной улице, совсем рядом с Резервами Прието. Авентский квартал был одним из самых безопасных районов в Карнаке: точно самым безопасным из тех, где тебе приходилось работать. Откровенно говоря, твоя работа была лёгкой и приносила хороший доход. Тебе ни разу не приходилось ставить под сомнение твоё счастье или готовность каждый день идти на работу.       Точнее, до сегодняшнего дня.       Госпожа дала тебе чёткие инструкции: отправиться в центр на станцию «Авента» и взять экипаж в печально известный Особняк Джиндоша. Её муж — торговец, в основном занимающийся продажей руд и минералов, на тот момент был в Тивии и планировал остаться там на пять месяцев, и его отъезд заставил её несколько обеспокоиться безопасностью имения. Ты не могла её винить. Хоть они и были богаты, у них не было роскоши в виде Королевской Гвардии, круглосуточно патрулирующей их территорию. По сути, единственной «охраной» была их прислуга — ты в том числе — и ложное чувство безопасности, приходящее вместе со статусом известной семьи, живущей в приличном районе.       Даже в более безопасной части города в окружении таких же богатых семей, случаи ограблений происходили здесь каждый месяц, и до выпуска Часовых Солдат этим семьям приходилось мириться с потерей состояний каждый месяц-другой.       Леди Армстронг написала как минимум три письма мужу, становясь настойчивее с каждым новым абзацем. Они годами копили деньги для покупки нового имения в Тивии — так, если Господин отправлялся на продажи, Госпожа могла сопровождать его и быть в безопасности до возвращения в Карнаку, однако с выпуском солдат Джиндоша она почувствовала необходимость найти другой способ.       — Они стоят значительную часть от цены нового имения, — скажет она, пока ты завариваешь её утренний чай, — но насколько я слышала, они выполняют свои функции лучше любого стражника гвардии. И ты только представь, во сколько нам обойдётся новый особняк — надо будет нанимать новую прислугу, содержать их даже между поездками… Будет намного разумнее вложиться в Часовых Солдат Джиндоша.       Ты слышишь от неё «Джиндош» больше пятнадцати раз на дню. В конце концов, её муж написал ответ и дал согласие на покупку одного Солдата — большего они позволить не могли. К сожалению, он также настоял на том, что забрать его должен будет кто-то другой.       Тебе удалось краем глаза увидеть письмо уже после его открытия. Его точные слова были: «…Джиндош, может быть, и гений, но исключён из академии он был не просто так. Я не хочу, чтобы ты самостоятельно шла туда. Вместо этого отправь от нашего имени служанку и одного из рабочих. Выбери тех, кому ты готова доверить представлять нас».       С тем же успехом он мог написать твоё имя.       Итак, ты оказалась там, где оказалась: с подступающей к горлу тошнотой в рельсомобиле, поднимающимся по крутому склону прямиком к особняку. На тебе был твой лучший наряд; тебе пришлось в спешке заделывать дырку в рукаве в ночь перед отъездом. Напротив тебя сидел Генри — самый крепкий рабочий, которого Госпожа только могла выбрать. Он был огромен, а его подзагорелая кожа стала жёсткой из-за ежедневного нелёгкого труда. Было очевидно, что именно он будет разбираться с механическим орудием для убийства, в то время как тебе достался более опасный из двух вариантов — разговор с Кирином Джиндошем от имени Армстронгов.       Ты слышала ужасающие вещи об этом особняке; ты знала, что в коридорах этого дома погибло бесчисленное количество слуг из-за инцидентов с Часовщиками или из-за самого мужчины, когда тот пребывал в ужасном настроении.       Несмотря на свою гордость, на покрытой мхом мостовой перед входом ты вдруг понимаешь, что немного дрожишь. Генри тянется к дверной ручке, и ты готова поклясться, что он на секунду замешкался, и даже если такой гигант боится Джиндоша, то у тебя точно есть все на то причины.       Но к твоему удивлению, мягкий свет просторной комнаты мгновенно успокаивает тебя: она не сильно отличалась от прихожей семьи Армстронг. Вдоль стен стояло несколько больших фигур морских существ, вырезанных из дерева, и единственный стол напротив двери, где рядом с тарелкой фруктов стоял аудиограф.       — Посмотрим, — ты тянешься к аудиографу; твои пальцы уже почти не дрожат. Как только ты с громким щелчком включаешь устройство, комнату наполняет голос.       — Добро пожаловать в мой дом, незнакомец. Дверь всегда открыта для всякого, кто пожелает переступить порог. Если вы по записи, проходите и ждите назначенного времени. Если нет, с моей стороны будет упущением не сообщать вам об используемых здесь защитных механизмах — весьма труднопреодолимых! Многие входили сюда без приглашения, по причинам, коим нет числа, но из тех, кто осмеливался пройти дальше, лишь единицы смогли вернуться.       Всё спокойствие, которое тебе удалось сохранить, испарилось вскоре после осознания, чей голос поприветствовал вас. Едва заметной угрозы в его спокойном голосе уже было достаточно, чтобы подтолкнуть тебя к краю ещё до того, как он перешёл к той части, где признавался, что некоторые его гости никогда не покидали особняк. В нём было явное высокомерие, рассеивающее страх и заменяющее его чем-то другим, граничащим с раздражением.       Скорее всего твоё возмущение было вызвано тем, что за три года ты очень привыкла к семье Армстронг, их вежливости и приятной натуре.       — Какая дерзость, — пробормотала ты, сжимая кулаки и разворачиваясь к Генри. — Ты можешь поверить нахальству этого мужчины?       Генри был совершенно бледен. Он не ответил.       Сразу после твоих слов, как по вызову, двери фойе открылись, и в комнату вошла женщина-гвардеец, сдержанно поприветствовавшая вас.       — Армстронг? — спросила она.       Все твои эмоции отошли на задний план, в то время как ты поспешила представить свой дом в наилучшем виде. Ты сложила руки перед собой и ответила коротко:       — Да.       — Сюда, пожалуйста. Вам придётся подождать в гостевой комнате, Мистер Джиндош пока не готов принять вас. Он находится посреди разработки важного проекта.       — Важного проекта? — спросила ты, пока она вела вас к дверному проёму между двух лестниц. — Извините, но мы были уверены, что мы здесь по записи. Неужели Мистер Джиндош не получил письмо?       — Мистер Джиндош осведомлён о приёме. Он передаёт свои извинения.       Тон, с которым она это сказала, заставляет тебя сильнее сжать губы, дабы не сказать ничего лишнего. Хоть ты и идёшь за ней, ты практически можешь видеть раздражённое выражение на её лице. Генри молчит, двигаясь позади тебя, как призрак, несмотря на его огромные размеры.       Вы входите в просторную комнату с высоким потолком. Вдоль стен расположены столы с едой, которая выглядит свежеприготовленной. Запах зажаренного кролика наполняет твои мысли; пока ты пытаешься игнорировать причину всего этого — они пытаются заставить чувствовать тебя как дома. Сквозь стеклянный пол под своими ногами ты видишь разрядный столб, ожидающий своего часа. Ты пытаешься не думать о вероятности того, что в этой комнате кто-то умер.       — Сюда, — говорит стражница. Она провожает вас с Генри в маленькую комнату ожидания справа, где стоят полосатые кресла и пара шкафов, под завязку набитые книгами. У тебя сразу появилось ощущение, что Мистеру Джиндошу было не в новинку быть «посреди важных проектов».       — Присядьте, и Мистер Джиндош вскоре к вам присоединится.       — Эм, я хотела кое-что спросить, — начинаешь ты. Стражница останавливается, и ты видишь, как её руки раздражённо сжимаются в кулаки, резко напоминая, кто ты такая и где находишься. Скорее всего, до сегодняшнего дня она имела дело напрямую со знатью, и её учтивость по отношению к тебе вряд ли распространится дальше формальностей. У неё есть полное право поучать тебя; ты ниже неё. — Неважно, я уже обдумала это сама, — заканчиваешь оборвано, усаживаясь на не особо удобную мебель.       Она коротко кивает, больше признавая твою покорность, чем слова, и уходит.       Как только она отходит достаточно далеко, ты с облегчением выдыхаешь. К твоему шоку, Генри делает то же самое.       — Не знаю насчёт вас, мисс, — говорит он, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке, — но от этого места у меня мурашки по коже.       Ты была абсолютно согласна с ним.       Следующие пару часов были проведены за чтением книг, которые были на полках, и в попытках не заснуть в ожидании Джиндоша. Ты не торопясь пересчитала деньги, необходимые для покупки Часового Солдата. Они хранились в кошеле, крепко привязанном к твоему поясу. В нём было больше денег, чем ты когда-либо держала за всю свою жизнь, и, вероятно, больше, чем ты когда-либо подержишь. Да, этого хватит на Часовщика, но этого так же хватит, чтобы продолжить твоё обучение и кормить детей каждой служанки в их доме на протяжении года. Пробегаясь по нему пальцами каждые несколько секунд, ты поражена, что это не сон и тебе действительно доверили такие деньги. Конечно, ты могла бы убежать вместе с ними, как только хозяйка упустила тебя из виду, но ты знала, что это никогда не было вариантом. Семья Армстронг была слишком добра к тебе.       Посреди глубокой мысли ты невольно зеваешь. Сколько времени прошло с момента ухода стражницы? Два часа? Три? Свет, идущий сверху, был искусственным, что не помогало. Вы прибыли примерно в два часа, так что уже должно было начать темнеть, верно?       Чтобы размять свои ноги, ты усилием воли поднимаешь себя с кресла, но в тот же миг из-под них уходит опора. Комната задвигалась! Стеклянное лобби пропадает из виду по мере того, как вы опускаетесь. Генри сжал подушку в своей лапище, выглядя крайне нездорово. Ты положила руку на его предплечье в успокоительном жесте, хоть ты и сама не особо хорошо себя чувствовала. К счастью, это длилось недолго, лишь несколько секунд. Комната с толчком останавливается, заставляя с глухим ударом осесть на пол.       — Во имя Бездны, — ворчишь ты, снова пытаясь восстановить равновесие. Это было даже хуже морской качки!       — Простите меня за долгое ожидание, — раздался знакомый голос, — но, как вы видите, я очень занятой человек. Я уверен, что вы понимаете.       Ты разворачиваешься на своём месте слишком быстро, очевидно напуганная. Так сложно не выдавать, что на уме… Перед тобой стоит высокий, сдержанный джентльмен. Его волосы были уложены назад, взгляд в узких глазах — неумолим. И то, как он стоял: с одной рукой за спиной и другой, небрежно держащей планшет напротив его груди, — будто он пытается хорошо преподнести себя.       И у него получается. Примерно так ты его себе и представляла, а усы и самодовольная ухмылка идеально завершали образ. Да, тебе приходилось видеть пару картин с его участием, но они не отдавали ему должного: на них он казался ниже, чем на самом деле.       Тебе приходится вытрясти себя из раздумий, чтобы встать и поздороваться, как подобает: — Я понимаю, сэр. Это не было проблемой.       Ты делаешь небольшой реверанс в его сторону; Генри слегка кланяется. Пока ты наклоняешься вниз, Джиндош говорит:       — Я привык иметь дело со знатью, и обычно им не приходится ждать дольше получаса, но, думаю, вам не с чем сравнивать.       В животе появляется неприятное ощущение жжения. Прикусываешь язык.       — Мы здесь, чтобы представлять семью Армстронг, сэр. Они уже договорились о покупке одного Часового Солдата. Я принесла деньги и письмо от Господина Армстронга с разрешением на их передачу от имени Армстронгов.       Он молчит добрых семь секунд, лишь осматривая тебя с головы до ног с невпечатлённым выражением лица. Чувствуешь, что твои уши краснеют всё больше с каждой секундой, знаешь, что ему известно о печальном состоянии твоей одежды.       Он ходит вдоль ограждения пока говорит. Ниже была стеклянная крыша лабиринта, позволяющая видеть, что внутри.       — Армстронг… Армстронг… А, да, это крохотное поместье на окраине города. Торговец, не так ли? Хм. Хорошо. Все необходимые документы у меня при себе. Я предполагаю, что вам нужна стандартная модель, у которой ещё нет глубокого восприятия. Это прототипы, и хоть они и доступны к покупке, они стоят дороже и всё ещё не собраны. Я знаю, что в моей переписке с Леди Армстронг мы сошлись на более новой модели, но после дальнейших раздумий, я передумал. Ваше хозяйство слишком маленькое.       Ты застываешь от возмущения:       — Сэр, оно не… крошечное, — в твоём голосе проскальзывает злоба, и он определённо замечает это. — Семья Армстронг — уважаемый дом в Карнаке, такой же достойный, как и любой другой знатный дом.       Он останавливается и разворачивается к тебе лицом. В его глазах появляется отблеск чего-то, что тебе совершенно не нравится, что заставляет отвести взгляд. Он произносит:       — У меня нет привычки делать подачки таким маленьким семьям. Они не находятся в столь большой зоне риска грабежа, как более большие хозяйства; нет никакой пользы или выгоды в использовании там столь продвинутых Часовых Солдат.       — Но сэр, — произносит Генри, его голос хриплый из-за напряжённой обстановки, — Лорд Армстронг сейчас в Тивии. Госпожа совершенно одна и будет чувствовать себя намного спокойнее если…       — Мистер Джиндош, мне кажется, вы не понимаете, — перебиваешь его.       Вот и всё.       Джиндош перехватывает планшет поудобней и начинает записывать что-то, продолжая говорить:       — Слушайте сюда, хоть я и ненавижу отнимать время от своих исследований для решения деловых вопросов с аристократами, я невероятно возмущён, что Леди и Лорд дома Армстронг послали ко мне своих слуг. У вас есть два варианта: я могу отправить вас обратно вместе со стандартной моделью Часового Солдата, за которого вы заплатите соответствующую цену, или вы оба уйдёте отсюда с подписанным мной письмом, в котором написано, сколько времени вы здесь потратили впустую. Мы договорились?       Чувствуешь, как твоя злость возрастает всё больше с каждым его словом. Этот мужчина не был устрашающим. Он приводил в бешенство.       Генри спешит исправиться:       — Да сэр, мы понимаем. Приносим свои глубочайшие искренние извинения.       Джиндош не смотрит на Генри — он смотрит на тебя.       — Мы договорились? — повторяет он, на этот раз медленней.       Пауза наполняет пространство между вами. Делаешь глубокий вдох и выдыхаешь, говоря:       — Да, сэр. Мои глубочайшие извинения.       — Хорошо, — говорит он так, будто ты какое-то животное, которое он только что продиагностировал. — Итак, погрузочная площадка находится на этаж ниже. Думаю, именно для этого вы здесь, — он указывает на Генри другим концом своей ручки. Тот быстро кивает в ответ. — Встретьтесь там с моим персоналом, они проинструктируют вас насчёт Часовщика.       Генри не двигается со своего места. Спустя секунду ты понимаешь, что Джиндош не давал тебе инструкций идти с ним. Ему придётся оставить тебя.       Похоже, что изобретатель не заметил вашего замешательства, продолжая записывать информацию на планшете. Ты поворачиваешься к Генри и вновь кладёшь свою руку на его плечо, провожая. Он уходит, но только после насторожённого взгляда на Джиндоша и мягкого сжатия твоего плеча.       Когда он уходит, ты продолжаешь стоять, ожидая, пока Джиндош закончит свои записи. Не похоже, что у него было ещё что сказать: мужчина переводил взгляд с планшета на лабиринт внизу, а потом обратно на бумагу. Не торопясь, рассматриваешь его; в конце концов, это был единственный в жизни шанс. Другие слуги захотят услышать детали, когда ты вернёшься. Там, в поместье, одна кухарка по имени Милли может очень долго разглагольствовать о том, насколько Джиндош привлекателен: она видела его дающим интервью прессе, когда Часовые Солдаты впервые были представлены публике. Хоть его отношение и понизило его в твоих глазах, ты не могла не признать её правоту: внешне он был очень приятен. И да, привлекательность интеллигентного мужчины тоже присутствовала. Но помимо этого, ты не могла сказать ничего хорошего о Великом Изобретателе.       После примерно пяти минут молчания спрашиваешь: — Сэр, насчёт метода оплаты?..       Мужчина вздыхает. Он вздыхает! Как будто бы ты прервала его на чём-то важном!       — Да-да, разумеется. Вы ведь платите монетами? Цена уже была обсуждена, но, разумеется, она будет снижена из-за смены модели на более раннюю. Я надеюсь, что вы не собираетесь украсть остаток… Я обязательно отправлю письмо с чеком Леди Армстронг.       Да как этот человек смеет?!       — Разумеется, — цедишь сквозь улыбку.       — Хм, — его краткий ответ сквозил недоверием. С последним щелчком ручки он приближается, после чего нависает над твоим плечом, перекладывая планшет в твои руки. Он слишком близко; тебе приходится бороться с желанием пнуть его локтем в бок.       — Вам надо поставить подпись здесь. Это не особо законно; я бы предпочёл подпись Леди или Лорда дома Армстронг, но что поделать, если они вам доверяют.       Ты заканчиваешь подписывать своё имя и нетерпеливо возвращаешь ему планшет, отчаянно желая увеличить пространство между вами. Он не двигается, изучая подпись из-за твоего плеча.       Он произносит твоё имя вслух, и создаётся впечатление, будто ты его никогда раньше не слышала. Что-то есть в манере произношения гения, заставляющее это звучать необычно и в равной степени ужасающе.       — Да, сэр, — оборачиваешься, чтобы противостоять ему лицом к лицу. — Так меня зовут, — он возвращает тебе ухмылку.       — Все мы королевские особы в собственных глазах, не так ли? — пробормотал он задумчиво, не ожидая ответа. Джиндош отрывает перфорированный кусочек бумаги снизу и передаёт тебе. Ты берёшь его и бросаешь взгляд на строку чисел, написанную на ней.       — И это цена? — коротко спрашиваешь. Он лукаво улыбается.       — Больше, чем вы можете заработать за десятилетие, так?       Ты даже не можешь разозлиться; он был прав. Цена выглядела ещё выше, когда она была написана на бумаге. К счастью, семья Армстронг отправила тебя сюда не с пустыми руками.       Джиндош направляет тебя обратно в комнату ожидания и использует рычаг, что поднимает комнату обратно на первый этаж. В этот раз тебе не так плохо, но возможно это из-за того, насколько ты сосредоточена на том, чтобы не показывать слабость перед ним. Комната останавливается, и мужчина проводит тебя в помещение напротив. Там стоит стол с документами — явно нетронутыми — и сейф в углу. Он вводит код, даже не утруждаясь прятать его от тебя, несмотря на весь его разговор про кражу.       Ты открываешь кошель и отсчитываешь нужную сумму, вслух, чтобы не просчитаться ни на цент. Он достаёт свой собственный кошелёк из сейфа и, добавив к нему отсчитанное, убирает его обратно, закрывая сейф и кладя планшет на стол.       — Отлично. Теперь, давайте спустимся на погрузочную площадку, чтобы убедиться в том, что ваш муж закончил с тяжёлой работой.       — Он не мой муж, — произносишь ты, хоть ты не уверена почему.       Не похоже, что он замечает твоего замечания и что ему есть до этого дело. Джиндош ведёт тебя к лифту на другом конце стеклянного фойе. Когда ты проходишь над разрядным столбом, волосы на шее встают дыбом, но ты даже не морщишься, поэтому он не замечает твоё недовольство.       Пока вы едете в лифте, ты вдруг понимаешь, что рядом с ним ты беспокоишься о своём внешнем виде больше обычного. Вместо того, чтобы слишком много об этом думать, ты списываешь это на то, что тебе нужно хорошо представлять семью Армстронг, игнорируя всё остальное.       Пока лифт опускается, ты можешь расслышать что-то… нехорошее.       Ты никогда раньше не слышала звука, который издают умирающие люди, но это звук, который узнаёшь, как только слышишь. Подобные крики парализуют даже самого опытного солдата.       — Что, во имя Бездны?!.. — рычит Джиндош, отшатываясь от дверей лифта. Он нажимает кнопку отмены, как раз в тот момент, когда деревянные панели раздвигаются, и перед тем, как решётка откроется. Это позволяет вам двоим видеть всё происходящее с безопасной дистанции.       По большей части ты жила очень спокойной и изолированной жизнью. Ты никогда не знала войны, и тебе не приходилось сталкиваться с чем-нибудь серьёзнее, чем случайный порез кухонным ножом…       Количество крови на полу заставило твой желудок скрутиться. Перед тобой, в середине погрузочной площадки, лежал расчленённый Часовой Солдат. У него не было его деревянных частей, и сам он выглядел так, будто он находился в процессе разборки и упаковки, когда что-то произошло. Было трудно сказать, что было чем, когда повсюду были внутренности и части тела.       Сам Часовщик и его части были разбросаны по полу, дымящиеся и шипящие в лужах крови. Крики прекратились, как только лифт открылся, но везде всё ещё лежали тела, корчащиеся или бьющиеся в конвульсиях от боли.       Одно из этих тел принадлежало Генри.       Он был жив, но находился в очень плохом состоянии. У него не было одной руки, а живот был вспорот. Он стонал.       Ты берёшься за металлическую решётку, силясь раздвинуть её голыми руками. Джиндош озвучивает своё пренебрежение позади тебя, но ты не слушаешь. Получилось. Стараясь не подскользнуться на этом месиве, взываешь к Генри:       — Что здесь случилось? Генри!       Ты падаешь рядом и берёшь его голову в свои руки. Его глаза смотрят мимо тебя, куда-то далеко, но он всё ещё жив.       — Мы занимались разборкой, — шепчет он. — Мы собирались упаковать его; они сказали, он не проснётся. Они сказали, он атакует нас, только если что-то спровоцирует его.       Ты слышишь приближающиеся шаги Кирина позади. Он молчит.       — Генри, как это произошло? — вытираешь кровь около его рта, но её поток не останавливается, пока он пытается рассказать о произошедшем.       — Он не должен был ожить! Он… они сказали… они сказали разборка будет безопасной. Я не знал, что я не должен был откреплять голову первой. Они не сказали мне… они не видели, что я это сделал, пока не стало слишком… поздно.       Ты чувствуешь подступающий к горлу ком, пока ты смотришь на то, как он умирает на твоих руках.       — Ничего, это не твоя вина. Я разберусь с этим, не беспокойся. — Ты сжимаешь его руку в последний раз, беспомощно наблюдая, как угасает свет в его глазах.       — Если снять головную часть, Солдат будет полагаться лишь на звук, — говорит Джиндош. Его голос не звучит особо заинтересованным. — Скорее всего, они сказали ему не откреплять головную часть первой, но он не обратил на это внимание. Такое случается не впервые, но я должен сказать, что это худшее развитие событий из всех. Что за бардак?..       Ты укладываешь голову Генри на мокрый пол дрожащими руками, покрытыми кровью по самые локти.       — Это… это не должно было случиться, — шепчешь. — Никто не должен был умереть… Я не должна была позволить ему умереть.       — Ну, он мёртв. Так же, как и, по крайней мере, восемь моих работников. Не говоря уже о уничтоженном Часовщике! Я уверен, мне не нужно напоминать вам, сколько он стоит, так как вы передали мне эту сумму лишь минуту назад.       Ты резко разворачиваешься; ладонь саднит при контакте с его щекой.       — Да как ты смеешь? Как ты смеешь, ты, несносный ублюдок! — Слёзы щиплют глаза. Ты не знала Генри долго, но он не заслуживал умереть так, перепуганным и думающим, что всё это — его вина. Да даже если так!       Рука мужчины трогает его лицо. Его глаза впиваются в тебя, и к тому времени, как ты понимаешь, что наделала, он уже решил, что будет делать дальше.       — Так, значит, восемь мёртвых человек и один разрушенный Солдат. Я думаю, что это требует возмещения, не находите? — Он отнимает руку от лица, и ты пялишься на отметину, оставленную твоей рукой. — Я отправлю письмо Лорду и Леди дома Армстронг с отказом их запроса на Часовщика. Так, посмотрим, — он указывает на тела в помещении, делая вид, что пересчитывает. — Точно восемь моих мёртвых работников? Думаю, что вы, как минимум, будете достаточной компенсацией. Служанка, которая может читать и писать, стоит, как минимум, десяти тех, которые даже не могут дать нормальные инструкции, что скажете? Я напишу Армстронгам с просьбой о вашем переводе этим утром. Между тем, я надеюсь, вы не будете возражать и уберёте этот беспорядок? Кровь уже начинала впитываться и окрашивать древесину.       — Перевод? — переспрашиваешь. — Мистер Джиндош, мне так жаль… Мне не стоило поднимать на вас руку…       — О, у вас будет полно времени подумать над этим, пока вы будете на меня работать. Надеюсь, вы не против упоминания вашего рукоприкладства в письме: это может помочь им отправить ваши документы быстрее.       Ты делаешь шаг вперёд, чувствуя, как твоя обувь начинает пропитываться кровью. Смотришь вниз и начинаешь чувствовать нарастающее головокружение. Этого не может происходить; ты бы никогда в здравом разуме не ударила Кирина Джиндоша. Это всё, должно быть, какая-то галлюцинация. Всего полчаса назад ты сидела в комнате ожидания!       — Это… это всё недоразумение. Я не могу… Вы не…       Он разворачивается к тебе спиной, направляясь к лифту.       — Вы будете работать здесь, пока не возместите Часового Солдата, коего ваш некомпетентный коллега сломал. Сколько времени, мы говорили, это займёт, ранее? Десятилетие? — он выплёвывает последнее слово; деревянные панели лифта закрываются за ним, и он исчезает.       Ты слышишь его голос через внутреннюю связь; зовёт горничных, чтобы встретиться с тобой, и несколько стражников для помощи в уборке мусора. Всё, что ты можешь делать, это стоять там, вымазанная в чей-то крови по колено, и смотреть, пока они уносят тело Генри. Домоуправляющие пытаются достучаться до тебя, щелкая пальцами перед глазами, усаживают тебя на стул. Они спрашивают в порядке ли ты, но не спрашивают, что произошло. Скорее всего, они видели подобное тысячу раз.       Если бы ты не ударила его, этого бы не случилось. Ты бы уже возвращалась домой.       Какой дурой ты была.