***
Поверхность встретила Гарри ослепительно ярким светом, который на несколько секунд абсолютно закрыл любой обзор. Пришлось зависнуть в воздухе и, сильно жмурясь, ждать, когда глаза привыкнут к естественному освещению после полутьмы тайной комнаты. Проморгавшись, Поттер все же смог осторожно опустить метлу на землю, спрыгивая на искрящийся белоснежный снег, вовсе не способствовавший привыканию. Глаза, итак уставшие, заболели еще сильнее, что Гарри, впрочем, все равно никак не мог исправить. Морозный воздух ударил в легкие, прочищая их от застывшего запаха крови и пота, позволяя наконец вздохнуть полной грудью. Кажется, время уже перевалило за полдень — солнце стояло почти в зените, периодически закрываясь редкими облаками, проплывавшими в небе. Идти в Хогвартс резко расхотелось — напротив, теперь казалось настолько правильным остаться здесь, среди чудесных пейзажей, любоваться которыми оказалось одно удовольствие. Однако мальчик понимал, что его отсутствие с утра в кровати не могло остаться незамеченным как минимум для Драко. Вряд ли остальные смогут привязать отсутствие Поттера на завтраке или обеде к чему-то странному — Гарри не просто так решил отправиться в Тайную комнату именно в ночь с пятницы на субботу. Так у него была возможность выбраться незамеченным для всех и не привлекать внимания учителей к своему отсутствию, которое резко бы выделилось на фоне общей идеальной посещаемости слизеринцев. Хогвартс встретил Гарри, накинувшего на себя мантию-невидимку, привычным шумом и группами школьников, направляющихся, видимо, в Хогсмид. Осторожно обойдя основную массу учеников, наперебой говоривших о чем-то своем, мальчик, постоянно оглядываясь по сторонам, быстрым шагом направился в сторону подземелий, стараясь создавать минимальное количество звуков, которые все равно тонули в общей атмосфере оживленности и выходных. Гостиная Слизерина как обычно пустовала, Гарри даже не удивился, обнаружив лишь кресла и столики — все наверняка сидели в своих комнатах. Сняв наконец уже порядком надоевшую мантию, Гарри медленно открыл дверь в свою комнату, сразу встречаясь с укоризненным взглядом напротив. Часы показывали 11:35. — Поттер, ты где… Что с тобой случилось?! — Гарри был почти уверен, что услышал отчетливое беспокойство в голосе внешне абсолютно спокойного Малфоя, стоявшего у одного из шкафов и удивленно уставившегося на вошедшего мальчика. Конечно, тот догадался, куда Поттер решил отправиться ночью, не сказав никому ни слова, и возможно, знай Драко о расположении Тайной комнаты, он бы отправился следом. Кто знает. Однако сейчас ему оставалось лишь сидеть в неизвестности и надеяться непонятно на что и непонятно зачем. Просто почему-то очень хотелось верить в то, что Гарри хотя бы жив. Поттер кинул быстрый взгляд в зеркало, видя в отражении лишь кровавые темные подтеки на одежде, мелкие царапины по всему лицу и расплывавшийся краснотой синяк на щеке. Руки мелко дрожали, а зрачки казались какими-то неестественно большими, придавая больной вид лицу в целом. Радости не добавляли и мокрые волосы, свисавшие вниз бесформенными прядками. Действительно, не самый здоровый вид из всех возможных. — Ну… — Гарри кинул мантию-невидимку на кровать, пачкая чистое постельное белье и стянул пропитанную жидкостью липкую толстовку, которую теперь разве что сжечь можно. Краткий пересказ событий занял не так много времени, и Драко, выслушав историю до конца, тяжело выдохнул, опуская лицо на ладони, скрывая глаза за прядями волос, упавших на лицо. Гарри даже запнулся, не зная, как ему реагировать на столь искреннюю реакцию человека, который не побоялся показать, что он волнуется. — Ты хотя бы понимаешь, что тебя от смерти отделяли секунды, идиот? — Драко, казалось, резко повзрослел лет на десять, буравя Гарри тяжелым взглядом, которого просто не должно быть у обычного ребенка. Но Малфой обычным не был. Конечно, он быстро выпрямился, скрывая свои эмоции, но Поттера это уже волновало куда меньше. Надо же, даже в этой жизни есть люди, которые переживают за него. Искренность — Гарри не ожидал такого от Драко, человека, которого он когда-то рассматривал как своего врага номер один после Волан-де-Морта. Человека, который открылся для него с новой стороны. — Ну, наверное, гриффиндорская безрассудность останется со мной навсегда, — мальчик усмехнулся, вслушиваясь в тихое тиканье часов. — Однако знаешь, это дало свои плоды, — мешочек с клыками был осторожно положен на стол, привлекая внимание Малфоя, все еще не сдвинувшегося с места. Гарри понимал, что тот злится или недоволен, но не мог ничего с этим сделать. Будь Драко Роном или Гермионой, мальчик, не раздумывая ни секунды, бросился бы к нему с объятиями, но он не был ими. А ему и не нужно. Гарри уверенно пересек комнату, наталкиваясь на холодный взгляд напротив, и, понимая, что отступать уже поздно, осторожно обнял мальчика, смыкая пальцы на его спине. Стало невероятно тихо, а Драко, который, казалось, был готов оттолкнуть Гарри в любую секунду, тихо выдохнул, расслабляя напряженные плечи в попытке успокоиться. Эти объятия не были похожи на те, что были в прошлой жизни. Сейчас это был способ передать свои эмоции, поделиться ими с другим человеком. Немой разговор, успокаивающий обоих. Тепло чужого тела хоть немного согревало озябшие на холоде руки, а дрожь в плечах медленно сходила на нет, заменяясь ощущением мерного тихого дыхания под кожей. Мальчик выдохнул. Гарри насчитал ровно семь секунд. Семь секунд, после которых Драко резко отстранился и сделал шаг назад, отводя взгляд в сторону. Ему наверняка было непривычно осознавать то, что у него есть друг. Даже если этот друг — Гарри Поттер — явно не самый лучший выбор для Малфоя. — Забыли, — Драко, поняв, что позволил себе показать излишние эмоции и наверняка злясь на себя за это досадное упущение, быстро прошел к столу, поднося к глазам один из уменьшенных клыков Василиска, казавшийся сейчас миниатюрным украшением, но никак не вещью, способной убить любое живое существо, плоть которого она пронзит. Гарри, кинув быстрый взгляд на свои руки, секунду назад обнимавшие Малфоя, подошел следом, сразу же возвращая одному из зубов его натуральный размер. Драко едва заметно отшатнулся назад, сразу же снова замирая, разглядывая лежащий на столе предмет. Тот выглядел… Нормально, насколько это слово вообще можно применить к клыку Василиска. — Мне нужно попасть к Снейпу. Сейчас же, — Гарри, схватив клык, бросился было из комнаты, но был схвачен за рукав уже новой футболки Малфоем. — Подождать не хочешь?***
Дневник был извлечен Северусом из одного из скрытых в стене шкафчиков и аккуратно положен на стол, предварительно расчищенный от всего, что могло бы помешать. Снейп поднял брови, в ожидании смотря на Гарри, а Драко, пришедший сюда добровольно, видимо, начал думать, правильно ли он поступил — в конце концов сложно преодолеть те устои, которые вбивались в голову с раннего детства. Драко предавал своего отца, смотря на крестраж, зная о том, что с ним сейчас должны сделать, и это липкое ощущение тяжело разливалось в груди, зарождая какие-то сомнения внутри. Гарри прекрасно помнил, как он уничтожал крестраж в прошлый раз. В отличии от того же медальона, тот не был защищен какой-то особой магией, что позволяло избавиться от него без особых трудностей. — «Надо же» — подумал Гарри прежде, чем занести руку с клыком над слегка пожелтевшими страницами, которые не представляли сейчас почти никакой угрозы, чувствуя на себе два взгляда, пристально наблюдающих за каждым его движением. Уничтожить часть души Волан-де-Морта. Сейчас. Здесь. Так просто. Рука слегка дрогнула. Ужасающий визжащий крик, резанувший по ушам в следующую секунду, казалось, шел не из дневника, в который Гарри, зажмурившись, всадил клык, а изнутри, пробирая до самых костей. Хотелось буквально залезть себе в голову и полностью освободить разум от столь внезапной пытки, даже ценой неимоверных усилий. Секунда, две, три — тишина, наступившая после оглушала. Гарри сильнее сжал в пальцах испачканный темной жидкостью клык, словно пускавший вибрации по всему телу, и быстро оглянулся назад. Краем глаза мальчик заметил прижавшего ладони к ушам Малфоя, глаза которого расширились до почти абсурдного состояния, и лишь слегка дрогнувшего в лице Снейпа — значит звуковая волна прошлась не только по нему самому, а зацепила и всех тех, кто находился рядом в этот момент. Долго думать не приходилось, Гарри повторно вонзил зуб уже в обложку одним размашистым движением, продолжая слышать все тот же крик в ушах, становившийся все тише и тише с каждой секундой, словно его источник куда-то отдалялся, и, наконец, прервавшийся тихим хрипом. Опустив глаза, Гарри вновь увидел на руках темные, почти черные разводы, оставшиеся, вероятно, от чернил, и отшатнулся от стола, неотрывно смотря на закрытую теперь книгу, чьи разодранные страницы словно истекали настоящей кровью. Книгу, в которой больше не содержалось части души Волан-де-Морта. Осталось всего пять. — Это… Было громко, — Драко поправил сборившую в рукавах мантию, переводя взгляд сначала на крестного, а после на Гарри и отнимая руки от лица. — И это все? Так просто? — казалось, будто Малфой даже немного разочарован. Конечно, вовсе не подобного ты ожидаешь от уничтожения крестража, но Гарри был рад, как, наверное, никогда прежде, что дневник не был защищен специальными заклятиями, действие которых могло бы мгновенно убить глупца, попытавшегося разрушить их. То, что случилось с ним и его друзьями в прошлой жизни — проклятый медальон, меч под водой в озере, страх и слезы — это абсолютно не стоило ожидаемых «эффектов». — Можете идти, — голос Северуса возвращал в реальность своей обыденностью и раздраженностью. — Я позабочусь о полном уничтожении дневника. Больше он не представляет никакой ценности, — Гарри, может, и хотел возразить, но сейчас гораздо больше он желал убраться отсюда куда подальше.***
Драко молчал почти весь остаток дня, ограничиваясь односложными ответами, предпочитая оставаться наедине с собой. Гарри и не собирался мешать, ему и самому стоило немного прочистить голову. Кажется, что-то все-таки нажало невидимый рычаг в его голове. Возможно просто осознание, возможно желание понять себя — они оба приходили к нерадостным выводам. Он убийца. В детстве такие моменты как-то проскальзывали мимо глаз, тогда это все была лишь часть сказочного мира, который начал разрушаться лишь на последних курсах, показывая истинную сущность здешнего мироустройства. Квиррелл был ни в чем невиновен, кроме обладания слабым характером, а вспоминая тот адреналин и почти безумство, с которым Гарри бросился и на него, и на Василиска, мальчик вздрагивал — неужели он всегда был таким? Холодный воздух освежал голову, пусть и заставляя прятать замерзшие пальцы поглубже в карманы мантии и закутывать шею в теплый шарф. Гарри никогда не испытывал настолько большой любви к прогулкам, но они, как выяснилось, являются слишком хорошим способом успокоиться и привести разрозненные мысли в порядок, не отвлекаясь на чужие разговоры, которых, впрочем, в школе было не так уж и много. — Поттер! Подожди, я тебе говорю! — запыхавшийся от быстрой ходьбы, Драко словно налетел на невидимую стену, стоило Гарри в недоумении обернуться в ответ на оклик. — Ты же вроде как собирался просиживать все время в комнате, даже говорить не хотел, если мне память не изменяет, — поравнявшись с Поттером, Драко сразу снизил темп. — Или тебя внезапно пронзила любовь к зимним прогулкам? — Считай, что я передумал, — на лице Малфоя проскользнуло что-то наподобие какой-то неопределенной тревожности, но Поттеру ничего не оставалось, кроме как списать это лишь на причудливую игру бликов — вряд ли ему позволят узнать больше. — Ты просто ходишь туда-обратно? Весьма увлекательно, конечно, — мальчик, засунув руки в карманы и спрятав подбородок за высоким воротником, ускорился, обгоняя Гарри, который остановился на несколько секунд. — Если так неинтересно, посиди в замке, я пока еще здесь побуду, — Гарри не собирался уходить, что бы там ему не собирался предъявить Драко, уже открывший рот в мерзкой улыбочке. — Если бы я хотел сидеть в замке, там бы и сидел, — он шел вперед, направляясь, видимо, куда-то в сторону границы леса или озера. Холодный дневной свет заставлял мальчика почти сливаться с окружающим его пейзажем и выделяться лишь теплой черной мантией, развевавшейся на ветру, что казалось почти удивительным — Мама в последнем письме спрашивала про тебя. Ничего рассказать не хочешь? — Поверь, ничего такого критичного, — Гарри, ускоривший шаг, чтобы догнать Драко, уже сейчас ставшего выше него самого на несколько сантиметров, пожал плечами. — Скучаешь по своему поместью? По родителям? — хотелось просто быстро перевести тему на что-то более нейтральное. Странно, но только сейчас Гарри осознал, что он знает о Малфое крайне мало. Нет, безусловно, он с легкостью узнает его почерк, предугадает подколки и расскажет о расписании дня, но дальше обсуждения рутины диалог редко заходил. Просто как-то не до этого. Драко редко заводил разговор сам, да и на болтовню Гарри отвечал не всегда, предпочитая учебу или спокойное чтение книги. — С чего такие вопросы? — Драко слегка повернул голову, чтобы не терять собеседника из поля зрения. — Конечно в поместье лучше, чем здесь. Нет огромных толп абсолютно невоспитанных детей и дезорганизации. Мэнор обставлен с куда большим вкусом и предлагает личное пространство, — открыв рот, чтобы, видимо, ответить на вторую часть вопроса, Драко вдруг прервал сам себя на полуслове — слишком личное. — Мое личное пространство обычно ограничивалось чуланом, — Гарри едва оступился на промерзшей земле, на секунду теряя равновесие. — Хотя тоже неплохо, сидишь себе, никто не мешает — ты, люмос и два слоя пыли на полках. — Очаровательно, — Драко, кажется, перебрал с саркастичностью в голосе. — И ты действительно вернешься туда? Гарри, специально замедливший шаг, посильнее натянул шапку на голову. Он и сам себе не мог ответить на этот кажущийся таким простым вопрос. Возвращаться к Дурслям? Конечно, этот вариант казался весьма очевидным, но это не делало его более логичным. Зачем возвращаться в место, где тебя даже за человека не считают, и это с учетом того, что есть возможность легко поменять чердак на вполне себе приемлемую квартиру или домик. Безусловно, тринадцатилетнему подростку никто не будет оформлять никакой договор, однако Гарри всегда мог воспользоваться помощью Нарциссы или Снейпа. В конце концов, денег, оставленных родителями, хватит на более чем безбедное существование. — Нет. Не думаю, что я еще когда-то вернусь туда жить. Дурсли… Уж точно не могу назвать их лучшим периодом своей жизни. Думаю, я смогу купить какую-нибудь жилую территорию, а после совершеннолетия… Кто знает, может вообще уеду жить на другой континент. Здесь меня ничего важного не держит, — мальчики подошли к замерзшему озеру, засыпанному снегом. Неудивительно, но кроме них не нашлось идиотов, желавших погулять на холоде в один из двух выходных дней — даже те, кому не терпелось подышать свежим воздухом, давно ушли гулять в Хогсмид, недоступный первокурсникам. — Я бы мог, конечно, ради вежливости предложить тебе пожить у нас, однако это не принято, да и отец в восторге точно не будет, — Малфой присел на запорошенную скамейку, предварительно брезгливо очистив ее простым заклинанием, и с удовольствием выпрямил ноги, смотря перед собой. — Что будешь делать с крестражами дальше? — Пока что не знаю. Они защищены заклятиями, и единственное, что я знаю, это их местонахождение. Вряд ли получится ограбить сейф Беллатриссы Лестрейндж настолько же удачно и во второй раз, — брови Драко удивленно взлетели вверх. — Не спрашивай, это долгая история. — Не сомневаюсь ни секунды, — Малфой поморщился, натягивая пушистый шарф повыше. Гарри простодушно присел рядом, прикрывая уставшие за день глаза. Молчание не казалось чем-то неловким, не сейчас. Напротив, оно скорее устанавливало какую-то незримую связь, позволяя подумать о своем, не отвлекая друг друга ненужными словами. Минут десять спустя Малфой не выдержал.— Я пошел в замок, ты как хочешь, можешь и дальше морозиться здесь, — мальчик быстро встал, оглядываясь на не сдвинувшегося с места собеседника, и, пожав плечами, направился к школе. Вряд ли он ожидал, что ему в затылок прилетит слепленный на скорую руку снежок. Ну нет, Поттер же не настолько ребенок? «Настолько» — ответил второй заряд, прилетевший уже в лицо развернувшемуся Драко. — Будь любезен напомнить, сколько тебе там лет? — ехидство в голосе буквально сочилось сквозь спокойное лицо. — Пять? Может семь? Честно, постоянно забываю. — Считай, что в душе я все еще ребенок! — Гарри резко скрылся за скамейкой, уворачиваясь от ответного огня, неожиданно открытого Малфоем. Тот, конечно, не спешил спускаться до уровня простого человека и потому использовал палочку в качестве своего «снежколепа». — Господи, да забудь ты хоть на пять минут о своем этом благородстве! — Гарри, наверное, просто нужно было выпустить пар — он кинулся к Драко, не переставая кидать в него комки снега, многие из которых распадались уже в воздухе, не достигая своей цели. Зато те, что долетали оставляли белые следы на идеальной некогда черной ткани мантии. Снежки летали туда-обратно, даже несмотря на тот факт, что Драко упрямо отказывался лепить что-либо руками, предпочитая магию, а Гарри, словно обычный мальчишка десяти лет, продолжал атаковать Малфоя, с каждым ударом чувствуя нарастающее облегчение, поднимавшееся волной откуда-то изнутри. Смех, рвущийся наружу, уже не удавалось сдерживать, и Гарри, не заботясь о своем внешнем виде и вовсе не волнуясь о сохранности очков, перестал защищать лицо, расплываясь в широкой улыбке, которая нашла отражение даже на лице Драко, явно отпустившего себя на короткое время. Эта игра, затеянная Гарри как-то спонтанно, превращалась в простую детскую возню, позволявшую забыть и о крестражах, и о дневниках, и о будущем — обо всем, что тревожило Гарри. Все это можно было спрятать в белоснежном снегу, уже несколько раз попавшего и в руки, и в ноги, и в голову, сбив теплую шапку, оседая маленькими комочками на черных прядях. Становилось все теплее, руки уже не чувствовали холода, даже несмотря на проявлявшуюся на них красноту. — Поттер, ты просто в детстве не наигрался! — очередная атака обошла Гарри, спрятавшегося за невысоким деревом, стороной. — Кто бы говорил! — выждав момент, он выбежал вперед, толкая Малфоя в плечо и выхватывая палочку из его пальцев. — Совсем что-ли? — упавший мальчик, оказавшийся по пояс в пушистом снегу, мог лишь открывать и закрывать рот, выслушивая громкий смех Гарри, полностью довольного собой. Для полной красоты он слепил еще один снежок и несильно бросил его в лицо оторопевшего Малфоя, тяжело падая рядом, чувствуя боль в щеках, вызванную долгой улыбкой. Если бы снег был чуть более влажный, они бы даже могли слепить снеговика, но тот лишь на удивление хорошо рассыпался в руках. Пальцы покраснели, а растаявшая вода, попавшая под одежду начинала неприятно охлаждать кожу, но это отходило на второй план, стоило только увидеть недовольное лицо Драко, всего покрытого снегом и пытавшегося забрать свою палочку обратно. — Придурок! — кажется, теперь он тоже смеялся, и Гарри спокойно упал с головой в снежный покров — он был не один. — Будем считать, что я победил. — Еще чего!***
Время летело на удивление быстро — без охоты на крестражи, которую Гарри пока что решил не продолжать, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание, школьный год вернулся на круги своя. Уроки, уроки и еще раз уроки, которые с каждым днем становились все скучнее. Учителя наседали с экзаменами, а Гарри впервые чувствовал себя одним из самых умных учеников в потоке, так как данный курс уже давно был им пройден. Оставалось лишь сдавать реферат за рефератом и искренне притворяться заинтересованным на уроках, даже несмотря на то, что в сон тянуло неимоверно сильно. С каждым днем становилось все теплее, и быстрое наступление весны не стало неожиданностью. Гарри понимал, что он привык к своей жизни, какой бы странной та ни была. Многие в школе все еще не желали с ним говорить, но той неприязни, появившейся в самом начале, уже давно не было, да и не все ли равно? Как и хотелось Гарри, Нарцисса согласилась стать посредником в покупке небольшого домика в магическом мире с условием полного доступа в него в любое время. Поттеру не придется возвращаться к Дурслям, чему те, получив письмо, наверняка несказанно обрадовались и уже перекроили чулан под свои нужды. Не то, чтобы Гарри возражал, просто оказалось, что это так просто: сделать огромный шаг из привычной жизни, начать что-то новое, другое, что-то, что раньше казалось каким-то несуразным бредом. Жизнь может поменяться лишь по твоему желанию, которого у Гарри было даже больше, чем просто достаточно. У него была цель — уничтожить крестражи и сравнительно тихо разобраться с Волан-де-Мортом, а после можно распоряжаться своей судьбой только так, как ему самому вздумается — пойти в мракоборцы или уехать путешествовать — все двери открыты, оставалось лишь выбрать среди них нужный вариант, который все равно в будущем можно изменить.***
— Поттер, убери свою сову! — Малфой, недовольный теснотой купе, в котором пока что не было никого, кроме мальчиков, брезгливо поморщился, скрещивая руки на груди. Гарри лишь закатил глаза и придвинул клетку поближе к себе. Букля не должна была ехать с ними, но толкаться в толпе школьников, желавших отдать своих животных, слишком не хотелось. Поезд постепенно наполнялся учениками, покидавшими школу. У кого-то на лицах виднелись грустные улыбки, кто-то радовался и смеялся, и Гарри причислял себя скорее ко второй группе: он никогда особо не любил учебу, тем более сейчас, когда приходилось проходить уже заученную программу заново. Гудок и едва ощущаемый толчок оповестил об отправлении поезда, медленно тронувшегося с места и направившегося в Лондон. Поверить, что этот год закончился так быстро, Гарри просто не мог — казалось, будто он сейчас проснется и вновь пойдет на уроки. Непривычным будет и свое личное пространство, которое не придется делить с Малфоем, пусть временами бывшим весьма надоедливым и раздражающим, все-таки способным составить хорошую компанию. Платформа 9¾ встретила знакомой шумной толпой родителей, высматривающих своих детей в окошках останавливающегося поезда. Гарри, конечно, никто не искал, как впрочем и Малфоя, который наверняка знал точное место, куда он должен прийти, чтобы встретиться с Люциусом и Нарциссой. — Ты… — пришло время прощаться хотя бы на лето, и это казалось теперь каким-то странным. — Хорошего лета, — мальчик, немного поразмыслив, подошел поближе с целью обнять Драко, осматривающегося вокруг. Тот, сперва отшатнувшись, также осторожно приобнял мальчика в ответ с каким-то растерянным выражением на лице. — Тебе тоже. До встречи, — Гарри улыбнулся, удивляясь тому, насколько все-таки Малфой может быть человечным, когда захочет. Его удаляющаяся спина, казалось, обрезала какой-то период времени, уже ставший частью Гарри. Надо же, он уже скучает по школе. А впереди было лишь долгое лето.