Дым.
Люциус медленно опустил палочку. Звук падающих на землю камней, ставших преградой для смертельного заклинания, кажется, застыл в ушах теперь уже навсегда, смешиваясь с криками близко стоящих людей, бросившихся в рассыпную. Пальцы дрожали сильнее обычного, а кашель, рвущийся из горла так и застыл в нем немым криком, остановленным резко нахлынувшей тишиной. Гарри забыл, как дышать. Наблюдая за тем, как, будто в замедленной съемке, палочка вываливается из тонких, белых, как у скелета, пальцев, и падает на землю, слегка отскакивая от нее вверх, он замер в одной позе, кажется, забыв обо всем. Зеленая вспышка, отразившаяся в красных зрачках, так и застыла в них легким посмертным свечением, которое постепенно, пробираясь от кончиков вен к бесчеловечному сердцу, вытягивала остатки жизни из застывшего на одном месте мага. Где-то вдалеке прогремели первые тяжелые звуки грома, вслед за которыми на землю упали первые тяжелые капли дождя. Дождя, несущего за собой новую эпоху. Дождя, чье наступление никто не заметил. — Гарри… — немой крик, сорвавшийся с губ Темного Лорда, так и застыл в воздухе оборванной фразой, слившейся с тихим шуршанием воды, с ее мерным, накатывающим, подобно волне, шумом. Мальчик выдохнул. Перед прикрытыми глазами пронеслись лица погибших людей, близких, родных, любимых… Словно краем уха он услышал мягкий успокаивающий голос матери, оставшийся в сознании лишь отголоском прошлой и такой далекой теперь жизни. Предсмертная улыбка Сириуса, так и застывшая на его губах навеки и ушедшая вместе с ним. Соединенные пальцы лежащих на голых камнях Люпина и Тонкс, ребенок которых уже не сможет обнять своих родителей. Слезы Джорджа, державшего в дрожащих пальцах похолодевшую ладонь Фреда, чей смех никогда теперь не сможет рассмешить детей. Отец — его мудрые слова поддержки. Снейп, чьи воспоминания, хранившиеся в слезах, открыли его истинную душу уже после последнего вздоха. Драко. Драко, которого он просто не мог потерять. Среди погибших нет более и менее любимых — все они одинаково холодны. И в этой жизни Темный Лорд стал одним из них. Вода медленно стекала по лицу, стирая застывшие на щеках прозрачные слезы. Она же словно уносила в иной мир кусочки того, что некогда было человеком, простым школьником, возможно чьим-то другом, товарищем, поднимая их в воздух темным ураганом, и Гарри наконец прикрыл уставшие глаза, подставляя лицо омывавшей его воде, медленно капающей со свинцового неба. Темный Лорд исчезал на глазах у тысяч застывших на месте магов и пожирателей: между ними можно было ходить как в живом музее — все застыли посреди боя, забыв о своих противниках, и смотрели на медленно испаряющееся тело, провожая взглядами последние его частички. Кажется, когда Гарри упал на колени и хрипло засмеялся, на это обратил внимание лишь подошедший Снейп, чья исполованная заклинаниями одежда насквозь пропиталась кровью, а тяжелая ладонь, легшая на плечо, оказалась холодной, почти ледяной. Он молча встал рядом, лишь опустив глаза. Вся жизнь. Вся жизнь, прожитая Гарри в этот раз, сводилась к одному моменту. Моменту, когда серые клочки бывшего человека коснутся облаков, растворяясь в их темноте и легкой дымке, попадавшей в легкие сухим кашлем. Даже смешно — семнадцать лет, подаренные ему, оказались равны этой секунде. — Поттер, вставайте, — голос Северуса, хриплый и слегка надорванный, ворвался в сознание тихой ноткой реальности, словно потерянной в этом бою, в этой сухой земле, в этой истоптанной траве и в этих упавших на землю людях, в чьих глазах застыли смертельные заклинания. — Это авроры! — крик из толпы почти не донесся до ушей, лишь отразился в них заглушенным звуком. Тяжело поднявшись на ноги и глубоко вдохнув спертый воздух, Гарри осторожным движением поднял с земли чужую палочку, лишившуюся теперь своего бывшего уже хозяина, и, повернувшись лицом ко все еще застывшей на месте толпе, в которой, впрочем, уже начинались какие-то хаотичные крики и передвижения — первые секунды шока наконец прошли, оставляя пожирателей в недоумении и ужасе… Треск переломленной пополам палочки подвел черту. Больше нет Темного Лорда. Его власть над магическим миром кончена. На лицо все чаще падали капли дождя, а на губах сама собой возникла улыбка. — Это конец. Странно, но мир не рухнул. С неба не заиграла пафосная музыка, время все также продолжало идти в обычном темпе, а люди, суетящиеся совсем рядом, вовсе не изменились — Гарри лишь выдохнул, сжимая в руках свою палочку и встряхивая головой. Конец наступит только тогда, когда он… Игнорируя взгляды окружающих, парень одним быстрым движением оказался около лежащего на земле Малфоя, над которым уже склонился его отец, медленно шепчущий, вероятно, лечащее заклинание, и стоявший рядом Северус, поддерживавший тонкий, едва заметный постороннему глазу магический щит, который, однако, прекрасно спасал от шальных заклинаний, в хаосе бросаемых пожирателями. Настоящая битва только начиналась — сейчас, лишившись своего командира, маги либо сразу же трансгрессировали, либо вступали в бой с появившимися наконец на поле аврорами, чьим глазам предстали лишь обугленная деревня, облитая кровью, и огромная толпа народа, молчаливо застывшая рядом с тем местом, где стоял Темный Лорд. Гарри проводил взглядом очередную зеленую вспышку, пролетевшую по касательной к щиту, и развернулся лицом к развернувшейся перед ним битве, исход которой, впрочем, уже был очевиден. Потерявшие строй и лидера, пожиратели смерти бросали более слабых союзников на пушечное мясо, а те, лишившись основной силы более матерых магов, едва ли оказывали хоть сколько-нибудь стоящее сопротивление все прибывавшим и прибывавшим аврорам. — Нужно аппатировать, — голос Северуса прозвучал словно сквозь слой ваты — понял Гарри, видя перед глазами лишь глубокую пустоту.***
— Кажется, он очнулся… — медленно открыв тяжелые веки, Гарри осторожно присел, опираясь на один локоть и бегло осматривая смутно знакомую ему темную комнату, свет в которую просачивался лишь сквозь одно единственное зашторенное сейчас окно. В нос резко ударил железный запах крови, а на тело, которое секунду назад почти вовсе не ощущалось, вдруг навалилась какая-то странная болезненная тяжесть, вынуждающая осесть обратно и сосредоточить свой взгляд на хмуром лице напротив. Сидевший до этого перед ним, мужчина повернулся теперь спиной, подойдя к одной из тумб и беря с нее волшебную палочку. — Северус, — Гарри впервые поймал себя на столь неформальном отношении к бывшему теперь преподавателю. — Он мертв, Поттер, если вы это хотите услышать, — голос звучал спокойно, почти обыденно, лишь отголоски дрожи выдавали в нем какое-то беспокойство и нервозность. — Мы в Малфой-мэноре. Драко, — Гарри вновь слегка поднялся. — Жив. Люциус тоже. И… — открывшаяся сзади дверь перебила начавшего говорить профессора, чья одежда, почерневшая от крови, так и оставалась покрытой слоем пыли и грязи с боя сражения. Обернувшись, Поттер медленно вымученно улыбнулся, наблюдая за осторожно вошедшим в комнату Драко, на которого опирался его же отец, и медленно кивнул, толи ему, толи самому себе. Казалось, будто и без того пустая комната замерла на несколько долгих секунд, в течение которых осознание происходящего медленно вплыло в разум тяжелым потоком информации, который остановился в ту секунду, в которую теплая рука подошедшего наконец Драко накрыла испещренную мелкими ранками ладонь Гарри, медленно переведшего свой взгляд на Снейпа, задавая ему и без того понятный немой вопрос, повисший на губах всех присутствующих. — Темный Лорд повержен. В комнате раздалось одновременно несколько тяжелых выдохов облегчения, а Гарри впервые почувствовал, как на его тело напала какая-то странная тяжесть и облегчение. — Что будет происходить дальше, неясно, — голос Драко лишь озвучил крутившиеся в голове присутствующих мысли. — Мы не можем предугадать действий министерства, так же, как и угадать их последствия, — Северус сел на одно из кресел, ловя на себе взгляды сидевших рядом людей. — Поттер, — он коротко кивнул в сторону мальчика. — Даже вы не можете находиться в полной безопасности, потому что делать вас Героем Магической Британии вовсе не так выгодно, как было в прошлом, когда вам и делать ничего не приходилось для того, чтобы заполучить это звание, — Гарри ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Если тогда звание «герой» буквально повесили на него с первых же дней школы, когда единственным, чем он отличался от других детей, был необычный шрам на лбу, то сейчас вряд ли в Министерстве хоть кому-то покажется выгодно передавать всю славу какому-то опальному подростку. — Конечно, свидетелей найти можно, однако вряд ли их показания смогут вызвать нужный эффект, — поднесший к губам бокал с темной жидкостью, Люциус откинул назад голову, устало проводя рукой по волосам. — Сейчас начнется борьба за информацию, борьба за связи и влияние, в которой вам, Поттер, будет слишком сложно победить. — Как и тебе, — тихо отметил Снейп, почти не сдвинувшийся с принятой им позы. — Ты и без меня знаешь, сколько у вашей семьи недоброжелателей. — Столько же, сколько и тех, кто предпочитает ее бояться, — гордость, скользнувшая в голос Малфоя, отразилась и в его холодном взгляде. — Наша фамилия вовсе не пустой звук, а деньги… Деньги способны на многое, — с ним сложно было не согласиться. Гарри медленно кивнул, понимая, что ситуация на чаше весов правосудия теперь гораздо менее устойчивая и стабильная. Даже малейший, казалось бы, незначимый клочок информации мог склонить решение на сторону Люциуса, виртуозно управлявшего судьбой своей семьи. Драко еще сильнее сжал чужие пальцы, прекрасно понимая: что бы там ни говорил отец, любые его действия могут как послужить крутой лестницей наверх, так и обернуться крахом и стать точкой отсчета до неизбежного конца. Лорд Малфой лишь поднял бровь, заметив столь искренний и простой жест, но, поймав взгляд Северуса и его короткий кивок, лишь сделал очередной глоток вина. — Что вы планируете делать, Поттер? — его голос, тяжелый и без лишних ноток лести, словно отрезвлял уставший разум. — Я не намереваюсь играть в ваши игры на удачу, можете оставить их при себе. Что бы вас не связывало с моим сыном, — Драко хмыкнул. — Для меня вы по-прежнему лишь взбалмошный мальчишка, которому периодически везет. Пусть мне придется идти против вас, я без раздумий сделаю это, — его голос не давал сомневаться в сказанном хоть на секунду. — Поэтому, надеюсь, вы все же можете предложить мне что-то стоящее, иначе нашего сотрудничества никогда не случится. — Я… — Гарри выдохнул.***
— Еще вина? — Не откажусь, — Северус молча протянул руку с пустым бокалом, глазами наблюдая за тем, как он постепенно наполняется бордовой жидкостью. Люциус сидел в кресле напротив, приложив ладонь ко лбу — весь в чистом и выглаженном, словно вернулся с обычной дневной прогулки, а не с жестокой войны, лишь мелкие порезы на лице выдавали недавние события. Они оба долго молчали, чувствуя терпкий вкус напитка во рту и слыша отдаленное шуршание пламени в камине. — Это было необдуманно, — Люциус все же не сдержался, взглядом провожая случайно скользнувший сквозь шторы свет луны. — Спасти своего сына? — мужчина не кивнул, лишь тяжело посмотрев на Северуса в ответ. — Я… — Встав с кресла и подойдя к камину, Люциус опустил голову, позволяя себе вновь окунуться в то странное, незнакомое, долго скрываемое в себе чувство страха за одного из самых дорогих людей — он никогда не был так близко от того, чтобы увидеть смерть собственного сына. Ледяной ужас пронзил тело и разум в доли секунды, в течение которых губы уже произносили заклинание, а палочка взметнулась в воздух. Страх. Разбился вместе с булыжником, физической преградой, не позволившей Драко стать жертвой смертельного заклинания, на которое он кинулся добровольно. Легкая дрожь, прошедшая по телу, словно замерла в сердце, оседая в нем неприятным холодком. — Он кинулся спасать Поттера. — Неужели ты ожидал от своего сына что-то другое? — подняв бровь, Северус наблюдал за тем, как бледные пальцы сжимаются в кулаки, а плечи чуть сутулятся. — Столь необдуманный поступок ради какого-то мальчишки — кем бы он ему не был. Отдать свою жизнь… — Ради любимого человека. Ты бы сделал то же самое, будь на месте Поттера Драко, а на его — ты. Разве я не прав? — Нет, — кивнув самому себе, Малфой все же нахмурил брови, понимая, что Северус в присущей ему манере открывает правду, смотреть в лицо которой совсем не хотелось. — Такое необязательно говорить, — прекрасно понимая, что происходит внутри у Люциуса, Снейп лишь отпил глоток вина, наблюдая за ходящим по комнате мужчине. — Но не ври самому себе, мы оба знаем, что это ни к чему не приведет. — Нужно двигаться дальше, — встав прямо перед Северусом, Малфой установил зрительный контакт. — Нарцисса завтра вернется, я пойду в Министерство — действовать надо быстро и уже сейчас. Не знаю, что в голове у Поттера — но если там что-то и есть, то хоть какие-то шаги он уже должен был сделать, иначе все его действия до этого потеряют любой смысл. Он должен благодарить небо за то, что ему дали хоть несколько часов, пока трупы пересчитают, а Министерство придумает отходные пути. Как только Министр выступит с заявлением, возможности что-то доделывать уже не будет. — Как бы прискорбно не было это признавать, — еще один глоток. — Но Поттер иногда может оказаться слегка умнее, чем сам хочет казаться. Жаль, что подобные проблески случаются нечасто, — легкий шум шагов за дверью заставил слегка повернуть голову и тут же потерять всякий интерес к их источнику — не нужно было быть гением для того, чтобы понять, кто решил незаметно пройти мимо ворот в гостиную. Нахмурившийся Люциус лишь стал подтверждением этой догадки. — Твой сын вполне в порядке рядом с мальчишкой. Позволь им побыть наедине — такая возможность представится еще не скоро, — Люциус лишь недовольно сжал губы, садясь обратно в кресло и принимая предложенный ему темный напиток. — Что я сделал для того, чтобы Поттер стал вхожим в мою семью? — Видимо, что-то значимое и наказуемое, — они оба замолчали на долгие минуты, смотря на огонь и ведя внутренний монолог сами с собой. — Я бы пожертвовал собой ради Драко, — Люциус не сдвинулся с места, бросив эту фразу, и все же закрыл глаза, хмуря брови. Он проиграл. Проиграл самому себе, проиграл миру, проиграл семье — такое не должно звучать из губ Малфоев. Любые средства оправдывают цель, а чувства обычно становятся лишь преградой к ее достижению. — Ты бы пожертвовал собой ради любимого человека. Это нормально. Прими то, что в тебе есть что-то, что делает тебя человеком. Это не слабость. Это ты, — Северус не повернул голову, прекрасно понимая, что его слышат и слушают. — Все иногда совершают глупые поступки. — Малфои — нет. — Ну, тогда придется тебе иногда прекращать быть Малфоем, — легкая ухмылка проскользнула на губах, отразившись в бокале, а лицо подошедшего Люциуса слегка смягчилось в теплом свете пламени. — Я могу сделать это ради трех людей, и никого более, — сказав это, Люциус пересекся глазами с черными зрачками и быстро вышел из залы, понимая, что все-таки часть себя он проиграл. Но выиграл другую.***
Закрыв за собой тяжелую дверь и услышав ее щелчок, Гарри слегка поежился, чувствуя неприятный озноб, пробежавшийся по коже короткой вспышкой. Драко, зашедший перед ним, уже упал на кровать, совсем не по-аристократски раскидывая руки и ноги в позе звездочки и тяжело выдыхая в мягкую подушку. Новая рубашка, закатанная до рукавов, не скрывала оставшихся на коже следов недавней битвы, оседших рваными шрамами, уже медленно светлевшими в алом закате. — Я рад, что крестный и отец живы, — голос, наконец разрезавший тишину, заставил Гарри вздрогнуть и упасть на кровать рядом с Драко, который в сопровождении недовольного бурчания, все же подвинулся немного ближе к стене, дав возможность Поттеру лечь рядом. — Не знаю… Что бы я делал, если бы они умерли. — Был бы Лордом Малфоем? — Был бы Лордом Малфоем, — лишь обреченно кивнув, Драко прикрыл глаза, нахмуривая светлые брови. — А если бы я… — Не волнуйся, я бы как-нибудь выкраивал часик в год, чтобы прийти на твою бренную могилу, — слабо ухмыльнувшись, Драко уклонился от ленивой руки, которая, видимо, хотела потрепать и без того не уложенные волосы, и закрыл глаза. Повисшая на долгие минуты тишина вовсе не давила, напротив, она давала такую необходимую сейчас возможность привести в порядок сбившиеся мысли и хоть для себя ответить на вопросы, тяжело повисшие в воздухе. Драко лежал рядом, положив ладонь на глаза, словно скрываясь от солнца. — В какой-то момент я подумал, что больше тебя не увижу, — тихий голос Гарри прервал наконец установившуюся тишину, заставляя Драко перевести взгляд на него. — Ты… — Ты был прав, Поттер, безрассудное геройство все-таки заразно, — тонкая ухмылка скользнула по губам. — В следующий раз, когда я захочу прыгнуть под аваду, пожалуйста, напомни мне, что у меня в голове есть мозг, — Гарри не мог сдержать улыбки, чувствуя, что этот их, казалось бы, совсем обычный разговор, был сейчас необходим, как глоток свежего воздуха. Он и вправду на секунду поверил в то, что Драко, так безрассудно бросившийся под смертельное заклинание, не сможет выжить. Тогда перед его глазами всего на секунду промелькнула белая рубашка, пропитанная кровью. Туалет, залитый водой. Задыхающееся тело. «Сектумсемпра». И тогда, и сейчас Драко едва не умер из-за него, и осознание этого ударило в голову волной адреналина. — Что тогда случилось? — времени задать этот вопрос раньше просто не было. — Отец успел среагировать и бросить передо мной один из камней. Авада не способна преодолеть физическое препятствие, только это спасло меня, — луна за окном раскрывалась красным цветом, освещая темную комнату своим рассеянным сиянием. — Почему ты не стал ждать журналистов? — Я отключился. Да и вряд ли сейчас они смогли бы найти что-то хоть сколько-то стоящее. Я уже написал Рите Скитер, — Малфой вскинул брови. — Пусть она припишет мне что хочет, но ее влияние в распространении газетных уток отрицать все же глупо. А Ежедневный пророк всегда выделяется на фоне остальных газет, особенно с учетом того, как министерство скорее всего будет замалчивать подробности. Они допустили смерти огромного количества людей, такое им уже не простят так легко, — Драко молча кивнул, нехотя соглашаясь — и впрямь, количество жертв точно не даст министерству действовать в открытую, заставит многое скрывать и не показывать, что, безусловно, даст преимущества другим сторонам. — Более того, — Гарри как-то хитро улыбнулся, протягивая что-то в закрытых пальцах. — Я думаю, палочка Волан-де-Морта может послужить хорошим доказательством. — Не знал, что ты, оказывается, умеешь соображать хоть иногда. — Я как будто вернулся в прошлую жизнь, — Гарри ухмыльнулся на вопросительное выражение, промелькнувшее на бледном лице, вспоминая «Читал? Не знал, что ты умеешь.», сказанное Малфоем, кажется, столетие назад. — Что теперь будет делать твой отец? — За него не стоит волноваться, — легкая нотка высокомерности, проскользнувшая в голосе, отразилась и в светлых глазах. — Малфои не были бы там, где они сейчас, если бы не умели постоять за свою репутацию и честь. Отец не ищет жалости и помощи. Ситуация пусть и не лучшая, но это не повод сдаваться или упускать уже подаренные возможности ее решения. Сейчас наше главное преимущество — это информация. Поверь, наша семья попадала в ситуации похуже. — Сложно представить, что Малфои могут попадать в такие передряги, — Гарри улыбнулся, задержав беглый взгляд на волосах лежащего рядом Драко и, улыбнувшись, перевел взгляд на чужое лицо. — Ты знаешь… — парень повернулся, смотря в глаза Поттеру уставшим взглядом. — Мне кажется, я впервые вижу тебя с такой прической, — мелкая забавная деталь, совсем неважная в свете прошедших событий. И все же такая нужная и родная сейчас. — Ты иногда такой… — насмешливое «дурак» так и повисло в воздухе легкой недосказанностью и игривой улыбкой. — Знаешь, я чувствую себя очень странно, — Гарри закрыл глаза, откинувшись на мягкие подушки и чувствуя приятную тяжесть, волной накрывающую тело. — В прошлый раз все было настолько по-другому. Ты… Волан-де-Морт, Хогвартс — мы были другими. Все окружающие нас люди были другими. Я словно смотрю разные концовки сериала с одинаковым началом, — Драко удивленно поднял бровь, копируя жест отца, на что Гарри лишь улыбнулся — Малфоя определенно нужно было чуть поближе познакомить с основами маггловского мира. — Но эта концовка мне кажется счастливой. — Теперь жизнь начинается заново. — Удивительно, насколько сильно может поменяться мир, если дать ему второй шанс, — Гарри улыбнулся и потянул теплую руку к себе. — Интересно, а что было бы в третий раз? — Боюсь, я бы тебя не выдержал еще целую жизнь, — встав с кровати под недовольное передразнивание, Драко открыл окно, впуская внутрь прохладный свежий воздух. — Пройтись не хочешь? — Как я могу сказать нет, когда сам мистер Малфой настаивает, хотя кровать, честно говоря, не менее убедительна — нехотя встав на тяжелые ватные ноги, Гарри медленно, не успевая за уже вышедшим в коридор Драко, поплелся следом, отмечая, что в особняке повисла какая-то странная, почти неживая тишина. Поместье, кажется, увеличилось в два раза, становясь гораздо более пугающим и мрачным. Проходя мимо гостиной, Гарри краем глаза заметил тонкую полоску теплого света, проскальзывающую сквозь прикрытые двери, и сам не заметил, как споткнулся о низкий каменный порожек, чудом избежав жесткого падения. Драко лишь недоуменно обернулся, закатывая глаза и помогая Гарри подняться на ноги. — Я удивлен, что ты не погиб где-то на первом курсе с твоим-то везением. — Обычно мне говорят, что только из-за моего везения я все еще вполне себе жив, — отряхнув легкую одежду и еще раз обернувшись на полоску света, Поттер быстро вышел за Драко, сразу же почувствовав свежий прохладный воздух уже наступившей ночи, ворвавшийся в легкие. Погрузившийся во тьму сад не пугал, напротив, зазывал в свои темные коридоры и поляны, скрытые за развесистыми деревьями. Идеальные днем, ночью дорожки и кусты становились материалом для играющего воображения, подрисовывая все новые и новые детали. Тишина же, игравшаяся с порывами прохладного ветра, обволакивала уши приятной истомой. — О, кажется, здесь нас застал Снейп? — Гарри ухмыльнулся, вспоминая неловкую ситуацию, случившуюся словно в прошлой жизни и замечая, как гневно дернулась бровь у остановившегося у небольшого памятника Драко. — Господи, пообещай никогда больше не напоминать об этом. — Ну, по крайней мере это было забавно. — Безусловно, — тишина, повисшая между ними, успокаивала. Словно застывший, сад превратился в аллею каменных молчаливых скульптур, позволяя прислушаться к самому себе, к самым глубоким частям своей души, которые… — Я люблю тебя, — Гарри удивленно наклонил голову. Драко не сдвинулся с места, его голова не шевелилась, а выражение лица оставалось прежним — будто слова, сказанные секундой ранее на самом деле оказались миражом, вызванным усталостью и сонливостью, но… — Ужас, как я только до такого докатился? Влюбиться в Поттера, врагу-то не пожелаешь, — он медленно обернулся, заставляя Гарри замереть на месте. На его губах, сложенных обычно в тонкую полоску, впервые за долгое время играла широкая, искренняя улыбка, так странно смотревшаяся на бледном лице. Малфой часто улыбался — за столом в большом зале, когда слышал шутки одноклассников, профессорам, знакомым — но улыбался лишь губами. Сейчас эта почти детская радость играла и в светлых глазах, зрачки в которых почти закрыли радужку. — Я из прошлого сейчас бы наверное поперхнулся. — Вполне вероятно, — Гарри поймал себя на том, как пытается сдержать улыбку и на том, как потеплели его щеки. Ночью, в свете луны глаза Драко казались ему почти белыми, а кожа — прозрачной. Было так… Радостно? Спокойно? Совсем не так, как на поле боя несколько жалких часов назад. — Боюсь даже представить, что бы тогда случилось со мной из прошлого, — Драко тихо усмехнулся, выдавая улыбку за усмешку и скрестил руки на груди. — Порой ты невероятен, и… — Разве только порой? Я думал, что ты без ума от меня двадцать четыре часа в сутки, — Гарри не дали времени на то, чтобы засмеяться, теплые объятия и мягкий поцелуй с привкусом мяты настигли его раньше. Драко сегодня был совсем другим — более настойчивым, более смелым и в то же время таким податливым и спокойным. — Ты прав, — тихий шепот в чужие губы осел на мягкой коже и краснеющих щеках. Они стояли в саду, едва освещенном и темном, чувствуя бегающий по коже холодок, оставшись наконец наедине. — Я действительно без ума от тебя, — сказанная шепотом, эта фраза мгновенно потерялась в соприкосновении губ, в объятии холодных рук и в прикрытых глазах. Гарри выдохнул, разрывая поцелуй и притягивая парня ближе к себе, чувствуя мягкую прохладную ладонь на своей голове. Драко прижался к нему, словно маленький ребенок, пряча лицо в чужих волосах и застыв так на долгие секунды, сливавшиеся в минуты и, кажется, часы. Время, как и окружающий мир стерлись в чужих руках и в успокаивающей глубине глаз, то и дело встречавших друг друга, предпочитая проходить где-то рядом, не задевая стоящую в саду пару. — Я думаю, нам пора идти в дом, — отойдя, Гарри неловко поправил ворот рубашки. — Сегодня будет не самый легкий день, мы должны выспаться. — Пожалуй, — не согласиться было сложно, но, сделав пару шагов вперед, Малфой остановился на месте, смотря в спину обернувшемуся к нему Гарри. — Дашь мне пять минут побыть наедине с собой? — шепот, едва различимый за шелестом ветра, все равно отчетливо отпечатался в голове. — Не спрашивай, я скоро приду, — видя, как Гарри уже открыл рот, Драко лишь медленно покачал головой. — Обещаю. Пожалуйста, — что-то в хриплом голосе не дало Поттеру возразить — лишь молча кивнуть и быстро скользнуть за дверь поместья. Кажется, свет луны медленно сменился красным, словно по взмаху руки. Драко не слышал своих шагов, не слышал ветра, не слышал стука закрывшейся за его спиной двери — он шел вперед, по проложенной аккуратным камнем тропе, встав лицом к необъятному небу и запрокинув голову. Руки дрожали, а глаза все еще не могли закрыться, видя перед собой лишь сотни людей, поверженных смертельным заклинанием на его же глазах. Видя отражения этого заклинание на лице Гарри, отца, Северуса — мелкий холод пробил изнутри, охватывая все тело. Черт. Схватившись за голову, Драко не услышал вырвавшегося из груди почти животного крика боли и отчаяния, унесенного вдаль ветром. Каждый шаг давался тяжелее, а движение — сложнее. Гарри не должен видеть его таким. Слабым. Беспомощным. Жалким. Драко всегда боялся смерти, как бы не старался скрыть этого. И видеть ее в своих глазах, открыть эту слабость окружающим — страх, вырвавшийся наружу пугал сильнее, чем его последствия. Он шел вперед, смотря на замершие кусты и памятники, скрытые в глубине сада, прекрасно понимая, что сегодня он мог стать одним из них и… — Драко, — резко обернувшись, Малфой понял, что на его глазах застыли первые слезы, а стоявший позади него отец резко отошел назад, опуская взгляд. — Я думаю, тебе необходимо уйти в дом. — Отец, я… — голос дрогнул, заставляя выпрямить спину и тихо выдохнуть, восстанавливая тем самым дыхание. — Да, я пойду в комнату. — Страх — это нормально, — Драко остановился, уже поравнявшись с мужчиной. Его взгляд, обычно холодный и непроницаемый, сейчас словно раскрылся спектром простых человеческих эмоций. — Бояться за свою жизнь нормально. За жизнь близких тоже. Ты не должен волноваться по этому поводу. Но если ты и волнуешься, не показывай этого окружающим, ты… — Драко не стал дослушивать. Отец никогда не любил физический контакт, позволяя касаться себя лишь в крайних случаях, и потому объятия, наверняка неожиданные, не могли не удивить его. Мальчик лишь вжимался в чужую мантию, чувствуя под ней живое, такое же как у него бьющееся сердце, и теплые, слегка похлопывающие по плечу руки. Секунды — такие короткие мгновения — сейчас казались вечностью. — Отец, ты боишься? — невинный вопрос, прозвучавший в воздухе, повис в нем какой-то недосказанностью. Люциус отстранился, смотря прямо в глаза Драко и убрал свои пальцы с его плеч. В голове роилась сотня мыслей, одна непонятнее другой. Он давно не испытывал страх. Годы в министерстве, годы буквальной борьбы за жизнь стерли в нем эти чувства, все равно, видимо, оставив для них скрытую лазейку. — Да. Да, я тоже боюсь, ты не один, Драко. Но со мной есть люди, которые помогут победить это. С тобой тоже, — короткий ответ значил сейчас слишком многое. Слишком личное. Слишком закрытое границами. — Пора идти в дом, лицо Поттера, когда он зашел внутрь было слишком обеспокоенным, чтобы ты заставлял его ждать, — Драко удивленно взглянул на уже развернувшегося мужчину, понимая, что сейчас услышал от него что-то вроде шутки. Развернувшись, он кинул еще один взгляд на луну и закрыл глаза. Его окружала тишина.***
— Вы ждете Драко? — вышедший в холл Северус оперся о косяк двери, смотря за тем, как дрогнувший от его голоса Поттер обернулся к нему и нервно кивнул. — Не волнуйтесь, он со своим отцом. — Я все-таки подожду, — Гарри выдохнул, опустив глаза в пол и не сдвинувшись с места. — Вы хотите что-то сказать? — Я… — легкий кивок. — Я хотел спросить. Что вы чувствовали, когда нашли маму? Тогда? — Снейп не дрогнул, лишь наклонил голову и глубоко вздохнул. — Вам не кажется, что это, что вам не нужно знать? — Это страшно, — Гарри сделал шаг вперед, мотая головой из стороны в сторону. Я дважды видел Драко в шаге от смерти. Но я не знаю, что бы со мной случилось, если бы я… Если бы он, — перед глазами пронеслась страшная кровавая картина, заставив зажмуриться. — Не стоит, Поттер. Вам нужно думать о другом. Драко и Люциус сейчас вернутся, и, пожалуйста, раз уж все сложилось так, проследите за ним. Ни я, ни его отец не смогут оказать такого влияния на него, как вы. А смерть — вещь о которой стоить думать после, а не до, запомните это. Не хороните живых, и тогда, возможно, вам не придется хоронить мертвых. — Северус, — Гарри поднял глаза, встречаясь с темным взглядом напротив. — Спасибо вам. За все. — Вы успеете поблагодарить меня, — дверь за ними открылась, впуская внутрь отца и сына, идущими слегка порознь. — А сейчас нужно думать о завтрашнем дне. Он будет сложным. Поместье погрузилось в тишину. Город же только оживал.