февраль, 2020 год Sia — The Greatest (Mellen Gi Remix)
Девушка заходит в ванную комнату и настежь открывает окно. Холодный ветер врывается внутрь, остужая её мысли. Кажется, туман в голове рассеивается, но она так и продолжает стоять, держась за подоконник обеими руками, и во все легкие вдыхать морозный запах ночи. Память снова и снова возвращает воспоминания о смерти её дорогих людей. Покрепче сжав подоконник в руках, она слышит хруст пластмассы. Плечи дрожат, и она опускает голову в пол набирая побольше воздуха, чтобы вновь не расплакаться. Оба оборотня думали о том, что им делать, как жить дальше. Мия не знала ответа на этот вопрос, но она знала точно, что она будет заботиться о Марке. Мальчик не виновен ни в чем! Она, вот так вот стоя в ванной, с побитыми в кровь руками, в грязной одежде и спутанными волосами, перед затянувшимся тучами небом, обещает, что ценой собственной жизни, защитит своего восьмимесячного пупсика, что уже начинал понемногу ходить сам. Стая всегда учила не поддаваться эмоциям, мыслить здраво и холодно. Она так и сделает! Как только решится судьба её крестника, она простится, залечит боль по утрате лучшей подруги и её мужа, а сейчас: — Мия! Соберись! — она рычит на себя, отталкиваясь от подоконника обеими руками, и поворачивается к зеркалу, что висело напротив окна. Осматривая себя, она кривится. — Ущербно выглядишь, альфа недоделанная! — девушка злится на себя, сжимая руки в кулаках, тут же недовольно скривившись от дискомфорта, что доходил из незалеченных ран. Она называет себя так, как называет её Фолл, чтобы вернуть холодность ума. Вновь вдох выдох и девушка со злостью захлопывает окно в ванной комнате. Слишком холодно! Пошарив по карманах, она с досадой и тихим рыком выбрасывает маленький полиетиленовый пакетик в урну. Несмотря на свежесть, что была в ванной, она принимает холодный, даже ледяной душ, чтобы, наверное, успокоить свое, гулко тарабанившее, сердце. Слезы текут с её глаз, и она судорожно, стоя под холодным душем, хочет стереть их со своих щек. Она бы завыла от того, что сейчас творилось в её душе. Завыла бы от безысходности, что-либо изменить. Она выключает воду и босыми, мокрыми ногами становится на коврик. Вода стекает по её телу, и она начинает дрожать. Тело покрыто мурашками, и она растирает руки, немного нагреваясь. Для оборотня холод не был такой большой проблемой, как для человека, но Мию трясло. Она осматривается и берет в руки огромный, белый, пушистый гостевой халат. Натягивает его на себя, сильно завязывая пояс на талии. Триша всегда заботливо обставляла все в доме, ведь рада была гостям. Мия, после появления малыша, довольно часто оставалась на ночь в доме Ван Артов, забирая к себе крестника, поэтому прекрасно знала, где лежат полотенца и другие принадлежности. Нижняя губа вновь предательски дрожит и девушка, не найдя ничего лучшего, немного приложив силы, хлопает себя по лицу ладонями. На холодной, бледной коже после душа, сразу же, появляются красные следы от пальцев рук. Она, наплевав на это, промакивает полотенцем мокрые волосы, и причесав пальцами, выходит. Макс так и продолжал сидеть на диване, зарывшись руками в волосы, когда Мия вошла в комнату, капая себе в кружку с водой капли, что отдавали ужасным запахом валерьянки и мяты. Оборотень крутит носом, поднимая взгляд. Она присела на диван, на втором конце от него и, оставив капли на столике, осушила стакан с водой. Покривилась, от ужасного вкуса лекарства. — Думаю, нужно поговорить! — подает голос Мия. Её тело ещё дрожало от холода, и она подминает под себя ноги, пытаясь укутаться в халат поглубже. Фолл, что смотрел на неё, отмечает, что температура её тела была ниже, чем должна была. Оборотни чувствовали подобных себе, именно из-за повышенной температуры тела. Он хмурится и тянет к ней свою руку, чтобы понять, в чем дело. Но быстро среагировав, Мия хватает его за запястье, свободной рукой, останавливает, и брезгливо откидывает от себя. — Поговорить! — рычит она, напоминая ему, что хочет он него. За ту долю секунды, что она взяла его за руку, он почувствовал её ледяные пальцы. — Никогда не любил холодный душ, — говорит он. Девушка молчит, она тоже, но ледяная вода помогала ей прийти в себя. Она цокает от недовольства и ставит на черный кофейный столик кружку. — Я люблю, когда аж дух захватывает, … когда горячо! — для Мии, в тот момент показалось, что он издевается над ней. Девушка скрипит зубами, посмотрев на костяшки, что уже стали понемногу заживать. — Мне это не интересно! — рявкает она, когда видит как оборотень хочет вновь начать разговор. — Меня интересует вопрос опеки над ребенком, который нужно решить. Я позволяю, тебе не брать ответственность на себя, за это. Ясно, что женщина с маленьким ребенком справится намного лучше, чем такой как ты… — Я против! — он резко поднимается с места, и отходит к Марку, всматриваясь в его черты лица, что так были схожи к Тришиным. Мия подавляет в себе порыв воткнуть каминные принадлежности, что стояли рукой подать, от неё, в спину оборотня. Она давит в себе желание накинуться на него и шумно, и недовольно выдыхает. Полюбовно договориться не выйдет, они оба понимают это! — Я позволю тебе видеться с ним. Я знаю, что тебе Марк дорог так же как и мне! — Мия продолжала спокойным и ровным тоном, что раздражало оборотня. То ли выпитое успокоительное, то ли холодный душ, собрали мысли в кучу и девушка, была спокойна в донесении своей мысли. Ай, всегда эти Джонсоны со своим расчетливым спокойствием! — Я позволю! Я знаю! Здесь можешь не показывать свои три капли голубой крови! Если мне придется, я раздеру тебя, начав конфликт, но ты не получишь опекунство над ребенком! Вы слишком лживые, хитрые! Я знаю о ваших законах. Как только ты получишь заверенную бумажку о том, что ребенок под твоей опекой, ваша стая не позволит мне приблизиться к нему, — он был зол и со всех сил сдерживал себя, чтобы не повысить голос. В комнате, спал ребенок и ни Макс, ни Мия не хотели его разбудить. — Выпей успокоительное и мы продолжим разговор, — капли явно уже стали действовать и Мия чувствовала себя легко и готова была решить конфликт. Личные конфликты, споры и неприязнь отошли на другой план. Оборотень рычит в её сторону, ведь ему было сложно держать себя в руках. Его выбешивал этот её спокойный, даже безразличный тон. — Это тебе нужны таблетки, чтобы держать себя в руках! Я справляюсь… — Макса прерывает звонок его телефона, он выуживает его из кармана, смотрит на дисплей. — Сейчас! — он, махнув в сторону волчицы, поднимает трубку и отходит подальше от ребенка. — Да, слушаю! Да, Макс Фолл! … Очень близки. Вы кто? … Простите? … Да знаю, она со мной! — с каждой репликой удивление на лице оборотня увеличивалась и он недовольно прыснув протягивает свой телефон для Мии. — Тебя! — девушка неуверенно берет телефон из рук оборотня и прикладывает к своему уху. Она была удивлена не меньше. — Здравствуйте! Да, Мия Джонсон… Простите, с кем я разговариваю? — Фолл ревностно смотрит на девушку, ведь звонивший представился нотариусом и по совместительству адвокатом Ван Артов. Он возвращается на диван, внимательно наблюдая за тем как девушка молча слушала то, о чем ей говорил собеседник. — Простите? А какое это имеет отношение к вашим бумажкам? — она косится на Фолла, ничего не понимая. — Никаких, он и я, просто крестили одного ребенка, все! — она поднимается с места, нервно расхаживая взад вперед. Макс понимает, что речь идет как раз о Марке. — Да, я сейчас с малышом… да, сразу приехала, как узнала. Да, хорошо, тогда жду! До скорого! — Мия сбрасывает и отдает для Макса телефон. Она молча, выскакивает на улицу и идет, обувшись в какие-то стоящие у дома огромные садовые сапоги, к машине. Фолл выходит за волчицей и видит как та достает телефон, после недолгих поисков в машине. Она внимательно изучает, что-то ищет, так же молча возвращаясь в дом, ужасно чавкая по земле огромными для её ног сапогами. — Ты немая? — рыкнув в её сторону, оборотень садится на диван, в другой конец. Она поднимает взгляд, оторвавшись от телефона, и сложив руки на груди ухмыляется. Она хочет поиграть с ним, видя насколько оборотень был взбешен. Она тянет с ответом, наслаждаясь этим замешательством и желанием узнать о звонке. — Звонил нотариус, он хочет обсудить со мной тонкости усыновления, — Мия с ужасным удовольствием произносит эти слова. Они застают оборотня врасплох. — Я тебе предлагала, разойтись мирно, — она уповала со своей удачи, ещё толком не задумываясь ни о чем. — Сложили бы сейчас договоренность, по которой ты мог бы навещать Марка, тай, жили в мире! — он буквально на глазах тухнет, сильно расстраиваясь, понимая, что может потерять Марка. — Ты же не запретишь мне с ним видеться, — его голос тихий и он уже не смотрит на Мию, что довольно прокручивала телефон в руках. — У меня права на ребенка, точно такие же как и у тебя, — говорит он. Улыбка в один миг с лица Мии пропадает, и именно в тот момент оборотень поднимает глаза на неё. Она видела как он был подавлен этой новостью, и уже её превосходство не приносило ей того удовольствия, как сначала. Она бы не хотела, чтобы так же поступили с ней. — Я же не зверь, Фолл, — серьезно говорит она. — Нотариус приедет в десять часов, — Мия ставит оборотня до ведома, она находит взглядом часы на стене, прикидывая, что два часа, ещё может поспать, ведь слишком устала за сегодняшний вечер. Но поспать ей так и не удалось, как только она устроилась в гостевой, накрываясь одеялом, малыш проснулся и стал плакать. Мия вскочила с места, тут же взяв на руки Марка. Фолл, что решил, не мешать своим присутствием и вышел, как только Мия стала готовиться ко сну, выглянул из кухни. Он видел, как Мия, что-то тихо мурлыкая, убаюкивала малыша. Мозгом он прекрасно понимал, что не сможет справиться один с маленьким ребенком, но все внутри, разрывало его на части. Услышав, что Марк затих, он возвращается на кухню, достает из верхней тумбы алкоголь, что в прошлый раз, как они с Виктором пили, сам сюда и поставил. В рокс наливает ирландский виски, и подносит к носу, втягивая аромат. — Оказывается, ты ещё и пьешь! — он мало не упускает с рук стекло, услышав за своей спиной голос. — Не пугайся так! Я всего лишь за водой, — Мия, как и сказала, подходит к раковине и набирает в кружку воду. Не поворачиваясь, она делает несколько глотков, выливает оставшееся и сполоснув кружку отставляет в сторону. Все это время оборотень неотрывно наблюдал за ней, раздумывая о том, что ему сделать, чтобы установить хоть какой-то, хрупкий мир. — Не хочешь? А то, самому пить неохота, — Фолл понимал, что если ему хочется и дальше видеть Марка, он должен идти на примирение. Но девушка, чувствуя, явное превосходство, для себя решила, что Фолла можно вычеркнуть из игры. Она вспоминает разговор со стаей, понимая, что с этой опекой, которую оформят на неё, у неё больше не будет проблем. — Виски не люблю, — она почти вышла из кухни, лишь перед самым порогом остановившись, немного повернув голову, небрежно проронила через плечо, — да и компания, желает лучшего. Стакан со скрежетом проезжается по столу и Фолл, стискивает кулаки срываясь с места, он прожигает спину волчицы. Он пытается! Пытается со всех сил наладить эти дурацкие отношения, но она! Она выводит из себя, зная, что он не нападет. За все то время, что они знакомы, каких-то семь месяцев, он никогда не нападал первым, хотя и сдерживал себя из последних сил, успокаивая тем, что он умнее, старше, опытней. — Ну и вали спать! Дура двадцатилетняя! — рычит волк, и оттолкнув её с прохода, вылетает из кухни. Девушка от его толчка, влетая боком в столешницу, недовольно шипит, потирая рукой бедренную косточку. Неадекватный! Громкий хлопок входной двери и Мия слышит плач ребенка. Бешеный! Девушка спешит к Марку и берет на руки. — Ох, этот идиот напугал тебя, пупсик! Ну ничего, пусть вернется, я ему выпущу все кишки! Да сладенький! — Мия качает на руках малыша, что недовольно ворчит, намереваясь вновь заплакать. — Ну, тише, тише!⚜⚜⚜
август, 2019 год POV Mia
Rompasso — Angetenar (Bass Boosted)
После ужаснейшего обеда, наверное самого ужасного, за всю мою жизнь, я вылетаю на дорогу, подстраиваясь к остальным машинам в ряд, направляясь в сторону, что вела в город. Я включаю радио в машине, чтобы музыка, возможно, немного меня успокоила. Появится в таких чувствах перед отцом, я не имею права. Не думала, что первый крестник, которого я так сильно хотела, может принести столько проблем. Да, и разве бывает такое, чтобы вот так вот, случалось. Крестить ребенка с представителем стаи, которая в самый важный момент, предала! Стучу коготками по рулю, останавливаясь на светофоре. Почему, как только я возвращаюсь в Денвер, у меня появляется тысяча и одна проблема? Пока я каталась по Европе, не то, чтобы драться с кем-то, я даже не вспоминала о своей истинной породе. Здесь же, не пробыв и нескольких часов, я в церкви сцепилась с представителем вражьи стаи! Так ещё, лучшая подруга, отдала этому безродному, мою собаку! Да, она говорила мне о том, что переживала за ребенка, ведь Лаки у меня агрессивен! Но он бы не навредил для ребенка! Я уверена. Лаки их любит точно так же как я. Да он немного диковат, но хороший. Он полюбил Марка, ещё до того, как тот родился, это он показывал своим отношением к Трише. — Моей собаке она ребенка не доверяет, а этому «альфе» доверяет! Очень интересно! — я грубо выругавшись, давлю на газ, как только загорается зеленый свет. — Мия, возьми себя в руки и придумай, что ты будешь говорить родителям, о том, что теперь происходит в твоей жизни, — говорю сама к себе, пытаясь направить мысли в правильное русло. Ничего не выходит. На дорогу у меня уходит час, ведь мой родной дом, был за городом. Я съезжаю с главной дороги, поворачивая в сторону леса. Узкий, извилистый путь петлял между хвойными деревьями. Меня останавливает шлагбаум, что отделял территорию стаи, от всех. Кивнув для одного оборотня, что стоял на контроле, вижу как он расплывается в улыбке. Быстро перемахнув через шлагбаум он направляется к машине. Я опуская окошко, поднимаю безынтересный взгляд на волка. — Мия, рад видеть тебя, — парень в черном спортивном костюме, наклоняется, упираясь в раму открытого окна в машине. Его светло серые глаза с интересом рассматривают меня, и он так небрежно прикасается к своей скуле с трехдневной щетиной. — Хорошо выглядишь, — он облизывает свои губы, поправляет светло русые волосы, зачесав пальцами наверх. — Спасибо, Дидье, — отвечаю я, довольно хмыкнув. — Шлагбаум поднимешь или взвалишь это дело на мои хрупкие плечи? — задаю вопрос, ничуть не смущаясь его испытуемого взгляда глаза в глаза. — К Вашим услугам, моя альфа, — он в каком-то неуклюжем реверансе отходит от машины. Мужчина со стаи Обье лучезарно улыбается, и одной рукой, видно что играя своей силой передо мной, поднимает шлагбаум, отводя его назад, освобождая дорогу. Вдруг он коротко кивает для второго оборотня своей стаи, которого я сначала и не заметила, пока он стоял в тени деревьев. Заметив мой взгляд, он кивком головы, здоровается со мной, я делаю так же. Обычно несговорчивый Кловис, вел себя как всегда отстраненно. Я хочу уже ехать, но Дидье вновь останавливает меня. Он так быстро, не получив разрешения, садится в мою машину, что я и возразить не успеваю. — С каким вопросом пожаловала? Слышал ты провела два месяца в Европе! Я смотрю на него, а потом помотав недовольно головой, давлю на газ. Дидье был тем, кто стал моим прямым соперником на титул альфы, точно так же как и Кловис. Молодое поколение волчат подросло и теперь, нуждалось в смене альфы. Мой отец, что сейчас занимал эту должность, питал на меня большие надежды, я не могла подвести его. С самого детства меня воспитывали сильной, безэмоциональной, независимой волчицей. С десяти лет, мне было позволено участвовать в схватках с другими оборотнями. Первыми противниками для меня стали Дидье и Кловис. — Да, это слишком личное, — я безразлично махаю рукой в его сторону. — Как вы здесь? — я быстро задаю вопрос, чтобы сбежать от его расспросов. Детство прошло и теперь, совсем скоро, кто-то из нас, должен будет подчиниться новому альфе. — Я скучал, за своей любимой альфой, — он как всегда говорил уверенно, в полной мере заявляя свои права на меня. — Когда я стану альфой, ты склонишь предо мной свою голову, подставив шею? — спрашивает оборотень, положив горячую руку мне на коленце. — Руки! — гаркнув в его сторону, я резко давлю на тормоз, и оборотня от неожиданности качнуло вперед от чего он убрал руку. — Я уже устала тебе повторять, что не собираюсь подставлять свою шею кому либо! Тем более, сомневаюсь, что тебе удастся победить меня. Я сильна! Очень! — я давлю на газ, вновь начав вилять по дороге между деревьями. — Мия, уже все давным-давно решено! Спроси у своего отца! Битва альф назначена на апрель следующего года. Твой отец отдает тебя, в случае твоего проигрыша, победителю. Слишком высокая цена, чтобы не победить! — я оборачиваюсь на него, сбавляя скорость. Проглотив огромный ком, я так и продолжаю пялиться на Дидье, полностью остановившись. — Быть такого не может! — рычу я. — Мой отец… — Мия, это прописано в законах, лучшая волчица, коей являешься ты, почетно отходит альфе, — зарываюсь руками в волосы, немного массирую виски. А потом с уверенностью и ухмылкой смотрю на оборотня. — Ты в роли жены, слишком заманчиво. — Дидье, вот именно, лучшая волчица! Когда я обойду вас обеих, и стану альфой, как мой отец, замуж меня уже никто не выдаст! На твоем месте, я бы ухаживала получше, — я смеюсь со сконфуженного взгляда Дидье, а потом он расплывается в улыбке. — Вот когда станешь, тогда и поговорим, моя любимая альфа, — я довольно хмыкаю и возвращаю взгляд на дорогу. Выезжаю на широкую поляну, на которой, кругом, были построены дома всех жителей объединенных стай. В лесу жили старшие из нас, молодые волки и волчицы, как и этого требовал современный цивилизованный мир, учились и жили в городе, как это делала я. Но при наступлении двадцати одного года, они должны были вернуться в стаю. — Выметайся из машины, — с легкой улыбкой говорю я. — И так весь салон завонял собой! — я смеюсь с его недовольно надутой морды. Чем ближе было полнолуние, тем запах волков и волчиц, становился сильнее. Я знала, что нравлюсь Дидье, все в стае знали, что, как он говорил: «я его альфа». Поначалу меня это раздражало, но теперь вошло в какую-то привычку и мне было даже приятно. — Очень надеюсь, что в это полнолуние мы встретимся и ты не сможешь противостоять моему волчьему шарму, красоте и… — Дидье, выметайся из машины, — смеюсь я, и накинув на плечи куртку, и взяв сумку сама выхожу. Парень выходит следом, аккуратно захлопывая дверь. Каблуки тут же вязнут в земле с травой и я недовольно смотрю под ноги. — Мия, — оборотень, что уже стоял около меня, предлагает взять меня под руку. Я цокаю и по-доброму отталкиваю его от себя. — Слушай, ты конечно отпадно выглядишь, — он все же берет меня за руку, и заставляет взяться за него. — Но куда ты такая красивая ездила? — он ведет меня медленно, ведь замечает, как тонкие каблуки грязнут в земле. — Я сегодня была в церкви, — отвечаю я и не выдержав, останавливаюсь и снимаю с себя эти туфли. Не долго думая, оборотень, подхватывает меня под коленями, поднимая на руки. — И оп, — он смешно морщит нос, поближе притягивая меня к себе. Хохочу и одной рукой хватаюсь за его шею, во второй крепко сжимаю туфли и сумку. — Ты и церковь, не поверю! У тебя была тайная миссия соблазнить священника, — я вновь смеюсь толкая его в плече, он лишь задорно улыбается. — Нет, Дидье! Поставь меня на землю! — приказным тоном начинаю я, но он не слушает, лишь хитро улыбнувшись останавливается, утыкаясь своим носом в мою шею. — Не понимаю, то ли полнолуние, то ли ты, — рычит он отрываясь и смотрит на меня в упор. Под вот таким его настойчивым взглядом все шутки уходят на второй план. В нашей стае было запрещено иметь связь, с кем-либо до того, как не выбиралась пара. Я знала, он не навредит мне, но то как он смотрел, настораживало. Я, наверное от нервов, покрепче сжимаю его плечо. — Я ребенка крестила, — отвечаю я, вижу его замешательство и мужчина расплывается в улыбке. Я слышу свой собственный облегченный вздох, который замечает и Дидье. — Мия, я… — он поднимает на меня свой виноватый взгляд и в одно мгновение, наверное чем побыстрее, доходит к помосту, что вел к моему родному дому. — Я не знаю, что на меня нашло, — он мягко улыбается и опускает меня на землю. Ощущаю теплые доски под своими босыми ногами. — Просто я как вижу тебя, словно с ума схожу, — Дидье чешет затылок, а я мягко улыбаюсь. — Все хорошо, — я решаюсь ободряюще погладить его по плечу. — Я пойду, у меня разговор очень важный, — начинаю я, сложив руки за спиной. Он кивает и хочет идти, но оборачивается. — А крестника как зовут? — спрашивает он. — Марк, очень милый пупсик. Кажется, я влюбилась с первого взгляда, — лепечу я и смеюсь. — Очень интересно, — в шутку хмурит брови. — Я желаю с ним познакомиться! Ты же привезешь его в стаю! Как-никак, ты его духовная мама, духовное воспитание очень важно, — видно, что молодой мужчина тянул время. — Он ещё очень маленький, как только немного подрастет, я обязательно привезу его сюда! — воодушевлено говорю я. — Увидимся! — бросаю напоследок и небрежно оставив туфли у входа в дом, я буквально влетаю в него закрывая дверь за собой. На меня тут же, уставились три пары глаз, я нервно ойкаю, когда поворачиваюсь и встречаюсь с ними. — Привет, — натягиваю на себя улыбку. — Вы меня немного напугали, — я переминаюсь с ноги на ногу. — Как дела? — Иди, переоденься, выглядишь ужасно и вульгарно. Я жду тебя в кабинете, — первым подает голос отец, я киваю и больше ничего не спросив и не сказав, поднимаюсь вверх по лестнице, что вела к моей комнате. В нашей стае не было места эмоциям, мой отец был сдержанным в своих чувствах, мать точно такой же. Закрываю за собой дверь, оказываясь в своей старой комнате. Мягко улыбаюсь осматривая её. Подоконник, что был моим оплотом счастья, был нетронутым. Книга, которую я читала, так и лежала там открытой, в углу. На туалетном столике, была моя косметика, кровать была заправлена с лежащей на ней футболкой, что впопыхах была забыта мной. Со шкафа достаю свободный топ черного цвета и спортивные, черные штаны с высокой посадкой. Осматриваю себя, хмурясь. Мне не нравилось то, в чем мне приходилось ходить дома, ведь это было несуразно, серо и обыденно. Но пока я была в отцовском доме, я должна была следовать этому правилу. Как говорил папа, яркая одежда, это ненужные эмоции. В мою комнату тихо стучат, и я позволяю войти. Воровски оглядываясь, в комнату заходит моя старшая сестра, она плотно закрывает за собой дверь и бросается ко мне. Я обнимаю её, утыкаясь носом в плече. — Ты не обращай внимания, они рады видеть тебя, — говорит она, поглаживая по голове. — Сама знаешь правила, — она отходит от меня и осматривает. — А то платье, просто отпад! — я улыбаюсь благодарно кивнув. — Как у вас дела? — спрашиваю я, держа сестру за руки. Блондинка расплывается в улыбке, сверкнув своими зелеными глазами на меня. Её рука поднимается и она показывает кольцо на безымянном пальце. — Серьезно?! — я с восторгом смотрю на её руку, а потом вновь заключаю в объятья. — Я так рада, Клэр! — Тише, — смеется она. — Мне Кловис сделал предложение, — эта информация немного обескураживает меня, ведь Дидье говорил о том, что между ним и Кловисом сейчас ярая битва за лучшую самку. — Это все в тайне пока. Родители знают, но сказали пока ничего не говорить никому. Сначала битва за место альфы, а потом все остальное, — она отмахивается. — Ты наверное иди, а я пойду, прогуляюсь по лесу, и буду ждать тебя у озера, — она улыбается, ещё раз сгребает меня в охапку, обнимая, и выходит из комнаты. Именно старшая сестра, показала мне как проявлять заботу к другим, небезразличным тебя людям. Она учила меня делиться своими переживаниями и очень помогла с этим. Триша и Клэр, были самыми эмоциональными и важными людьми в моей жизни. Теперь туда прибавился и малыш Марк. Я готова защищать их жизни, ценой собственной. Завязываю волосы и выхожу из комнаты, сразу же направляюсь в кабинет отца. Он как обычно сидел спиной к двери, в своем кресле, услышав меня он разворачивается. — Здравствуй дочь, слышал ты хотела поговорить со мной, — его, как обычно, холодный и спокойный тон. Я киваю и присаживаюсь напротив на диван, после его жеста. — Да, это на счет ребенка которого я крестила, — тут же кратко излагаю суть проблемы. Папа поднимается с места и подходит к окну. Он долго молчит, думает. — Тебе, нужно отказаться! — после этих слов я схватываюсь с места, не в состоянии справится с негодованием. Он оборачивается и через плечо смотрит на меня. — Я не хочу слышать никаких возражений. У стаи Фоллов, не может быть ничего общего с моей стаей! Ты прекрасно знаешь правила! — он продолжал быть спокоен и это раздражало меня. Я не умела ещё так хорошо держать себя в руках. — Нет! — громко говорю я. После моего короткого, но громкого отказа, отец оборачиваться, он медленно надвигается, заставляя меня сесть и опустить голову в подчинении. — Да, Мия! Ты не станешь нарушать правила! — мои кулаки сжимаются от злости и я рычу в его сторону. Он видит, как меня распирает от злости, но так и продолжает смотреть на меня. — Мне накапать тебе успокоительного? — спрашивает строго он. — Не поддаваться эмоциям! — напоминает он мне. Я глубоко вдыхаю и выдыхаю, поднимаясь с места. Обхожу отца, раздумывая над тем, чем я могу защитить свое право остаться крестной малыша. — Отец, мы всю жизнь следовали правилам, что уже веками поддерживаются старейшинами и тобой, как альфой стаи. Но в самих правилах написано о том, что мы несем ответственность за слово, данное нами. В церкви, перед иконами и Господом я дала слово защищать и быть духовной наставницей малыша Марка, — слова уверенно выливались из моего рта и увидев, что отец внимательно слушает я продолжила. — Я не могу пойти против данного мною слова! Марк, просто ребенок, которому не повезло со вторым крестным! — на выдохе говорю я и вижу как отец возвращается в свое кресло. — Кто второй крестный? — он смотрит на меня пронзительным взглядом. Я вижу, что он уже почти согласился с тем что я говорила. В нашей стае, наиболее ценились честность, данное слово и верность. Я мягко улыбаюсь и кивнув возвращаюсь на место, присаживаясь на диван. — Это альфа их стаи, Макс Фолл, — отвечаю я на поставленный вопрос. Глаза отца сверкают злостью и я вижу как на его лице появляются желваки. Он шумно выдыхает. — Мия, ты в своем уме?! — спрашивает он, его голос, впервые повышается на меня, за столько лет. — Нет! Нет! — он поднимается с места, опираясь обеими руками на стол. Как только я хочу было открыть рот, он жестом, указывая на меня, заставляет замолчать. — И ещё раз, нет! — Но, папа… — Ничего не хочу слушать, если бы это был какой-то шестерка Фолл, это ещё куда бы не шло. А это альфа! Самый лживый, хитрый и ненадежный из них! — отец, нервничая, расхаживает по кабинету, я удивленно уставившись на него подмечаю, что впервые вижу его в таком состоянии. Он что боится? — Та мне срать на этого альфу-недоделанного! — рычу я, подрываясь с дивана. — Мне важен Марк! Я дала клятву, что буду заботиться о нем! Как я могу теперь его бросить! Папа, пойми меня, прошу, ты же знаешь силу слова, — я подхожу ближе и беру его за плечи останавливая. Я не знала, как он отреагирует, но прижимаюсь к нему, обнимая за плечи, утыкаясь носом в его грудь. — Я полюбила этого малыша как только увидела. Я не смогу его оставить просто так. Папа! — мои плечи вздрагивают и очи немного щиплет, досадный ком в горле не дает вздохнуть. — Мия, я тоже забочусь о своей стае, семье… тебе! Ты надежда, удержать правление стаей в нашей ветке. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось! — его голос непривычно мягок и он, отходит от меня на шаг, освобождаясь от объятий. — Так значит, я дорога тебе, потому что, могу, победить в схватке альф! — злость разливается по всем клеткам и я отворачиваюсь от него. — Конечно, чтобы удержать власть! Власть! Меня пообещал для Дидье, если он выиграет, Клэр для Кловиса! И кто у нас тут ещё главный хитрый злодей?! — я рычу в его сторону, сердце начинает биться чаще и мне становится очень трудно держать себя в руках. — Мия Джонсон, мне не нравится твой тон! — вновь безразлично, холодно и властно произносит мой отец. — Я делаю это, для вашего же блага! — Так вот, папочка, я тоже кое-что сделаю для своего блага! Если ты не отступишь по поводу моего крестника, я откажусь принимать участие в состязании альф! Выбирай, кто тебе важнее, дочь, или её титул! — я пугаюсь собственного голоса, ведь сейчас звучала точно так же как и отцовский. Вижу, как он довольно улыбается, складывая руки на груди. — Хорошо, хочешь себе игрушку в виде человеческого дитя и геморрой в виде другого альфы, пожалуйста! Но если ты не станешь альфой в конце апреля, можешь прощаться со всеми своими человеческими стаями… или как их там, компаниями, — говорит он. — Ну и хорошо! — рычу я и вылетаю пулей из его кабинета, громко хлопнув дверью.⚜⚜⚜
февраль, 2020 год The Phantoms — Watch Me
Оборотень мало не выскакивает из дома, по пути, снимая с себя клетчатую рубашку, и расстегивает ремень брюк. Он досадно рычит, становясь на колени. Выгибается в спине, начиная трансформироваться. Плечи становятся шире, мускулистей, руки выворачивает и в один миг все тело покрывается густым покровом шерсти. Вновь рык, который вырывается из его животной пасти и он широкими прыжками направляется в лес, что окружал дом Ван Артов. Он бежит быстро, пытаясь ослабить себя, свою злость. Он должен быть выше этого и не поддаваться на её провокации. Он должен найти общий язык, ведь в ином случае потеряет крестника. Да почему он?! Почему не она, почему Джонсон выбрали как ту, что достойна стать опекуном? Макс переходит на медленный бег, на шаг, в конце полностью останавливаясь. Он осматривается, понимая, что сейчас находится по другую сторону озера. Вода была покрыта достаточно плотной корочкой льда и небольшим слоем снега. Из пасти оборотня валит пар, ведь тот тяжело дышал, пытаясь перевести дух. Он аккуратно подходит к воде, садясь на задние лапы, и поднимая тяжёлую от мыслей голову к небу. Скулит, позволяя себе секундную слабость. Его взгляд устремлен вперёд и он смотрит на дом Ван Артов, что сейчас был совсем маленьким. Сегодня все решится. Но почему она, почему со всех родственников Марка, выбрали какую-то подругу Триши, ещё и стали искать её через телефон оборотня. Он срывается с места и бежит обратно к дому, уже успокоившись и готовый идти на мировую. Он разберется во всем и точно не проиграет этой волчице.Burning Out — Thomston
Мия, возвращается на диван, после того как смогла успокоить малыша и понимает, что она не знает чем его кормить. Да, Триша давала ей тарелку с кашами, но Мия никогда сама их не готовила. Девушка берет в руки свой телефон, и начинает лазить по сайтам мамочек, чтобы узнать, как правильно кормить восьмимесячного ребенка. Слышит как дверь открывается, и тихо закрывается. Тихие шаги по коридору и она улавливает уже знакомый запах, который был сейчас в разы сильнее и заметнее. Она оборачивается и смотрит на мужчину, что стоял босой, в одних лишь брюках и держал свою фланелевую, зеленую рубашку в руках. — Успокоился? — фыркает она в его сторону. — Ещё раз так хлопнешь дверью, я хлопну ею по тебе! Ты разбудил Марка! — сказав это и стараясь не задерживать на нем взгляд она оборачивается, возвращая взгляд к статье, что читала. Ей было не интересно, что он скажет. Он молча кривится, понимая что сделал глупость, поддавшись на её провокацию, но ничего не отвечает. Мия слышит шаги босых ног в сторону кухни, и выдыхает. Какого черта он вообще раздевался? Что, решил сделать утреннюю пробежку, псина блохастая?! На часах было семь часов, когда Мия услышала тихий шум на кухне. Малыш ещё спал и девушка решила, что пока он проснется, то нужно приготовить ему что-то поесть. Но как только она поднимается с места в комнату с подносом в руках заходит Фолл. Он молча подходит к дивану и оставляет на кофейном столике поднос. Гостевую, тут же наполняет приятный запах еды. Мия взглядом проходится по содержимом, видит две тарелки, на которых поровну разложен омлет, бекон и небольшая горстка салата. Две чашки кофе. Рядом стоит ещё одна глубокая тарелочка с ещё дымящейся светлой кашей. — Это примирительный завтрак, — объясняется тут же оборотень, увидев вопросительный взгляд Мии на себе. — Для Марка, каша ещё горячая, думаю, пока проснется, она остынет и будет как раз, — он спокойно садится на диван, рядом со стоящей Мией и протягивает вилку, что держал в руке. По инерции, когда человеку что-то дают, Мия так же протягивает свою руку и берет предложенную вилку в свою руку. — Ты отравил еду? — Мия насторожено смотрит на оборотня. Он лишь недовольно хмыкает и берет в руки тарелку, а потом, немного поколебавшись, ставит обратно. — Выбирай любую, — махнув в сторону вилкой, он устало откидывается на спинку дивана. — Знаешь портить еду, это великий грех! Да и я пока готовил, подумал, возможно, из-за того, что ты голодная, ты такая злая, — он усмехается, а Мия недовольно цокает. — Ну, бери, я есть хочу, — он подгоняет её. Волчица вновь смотрит на него, пытаясь по его устало-безразличному взгляду, хоть что-то для себя понять, но не сделав никаких стоящих умозаключений, она берет в руки ту тарелку к которой сначала потянулся оборотень. Видно как он хмыкает, и берет в руки ту, что осталась. Она садится рядом с ним, поджимая ноги под себя. — Нужно позвонить для родителей Триши и Виктора, — оборотень, закидает кусочек омлета себе в рот и удовлетворённо жует. Мия наблюдает за ним, а потом услышав его, опускает поникший взгляд в пол, поставив на колени тарелку. — Мама Триши умерла два месяца назад, — Мия говорит это спокойно, что слишком настораживает. — Даже представить не могу, как быть для её отца. Потерять, за такое малое количество времени двух, самых важных женщин в своей жизни, — оборотень изумленно ахает. — Знаешь, твои слова слишком противоречат твоим эмоциям, — он уж давно подметил излишнюю холодность, которой обладала волчица. — Эмоции, это проявление слабости. Вчера вечером и этой ночью у меня был их переизбыток и они здорово мне потрепали нервы. Для решения проблем, эмоции лишь мешают. Ни Виктора, ни Триши уже не вернуть, мне больно от этой мысли, ведь они были дорогими мне людьми. Но есть Марк, который остался без родителей и я сделаю все, чтобы защитить его… — Я видел как ты сдержала себя и свои эмоции при первой встречи со мной, — колко подмечает Макс, отходя от болезненной для себя темы. Ему было дико наблюдать за тем, как девушка, так спокойно и безразлично говорила о смерти. — Это был мой прокол! — она не смотрит на него и берется за еду. Аппетитный запах раздражал все рецепторы и она была голодна, поэтому, сдерживая себя, чтобы соблюдать правила этикета и высокую марку, ест медленно, тщательно пережевывая кусочек за кусочком. Её спина была натянута как струнка, и она изящно орудовала вилкой. Закончив с завтраком, скудно поблагодарив Макса, Мия ставит на поднос тарелки. Она решает убраться. Макс смотрит на то, как оставив на кофейном столике тарелку с кашей, девушка уходит в кухню, скоро слышит тихий шум воды, что доносился с кухни. Оба оборотня чувствовали ужасное напряжение, это им не нравилось. Но на часах было девять и скоро должен был прийти нотариус и полностью расставить все точки над «i». Вымыв посуду, Мия вытирает её полотенцем, расставляя по местам, после недолгих поисков, тех самых, правильных мест. Когда выходит из кухни, то видит, как оборотень, почти мастерски, меняет подгузник для Марка, что улыбался ему, лежа на мягком кресле. Крестный корчил рожицы ему, которых Мия не видела, ведь тот склонился над малышом, стоя спиной к девушке. — Ну что, волчонок, будем кушать? — голос оборотня разливается по гостиной и Мия продолжает наблюдать, как он, подняв малыша на руки, садится на диван. Наверное не только она часто помогала для Триши в кормлении и уходе за ребенком, пока была здесь. — Раз вы так хорошо ладите, я пойду, приведу себя в порядок, — Мия осматривает халат, в котором ходила до сих пор по квартире. Подойдя к Максу, она мягко касается к носу младенца, что сидел у оборотня на руках, и улыбнувшись его двузубой улыбке, поднимается по лестнице вверх. Мия была уверена в том, что права на опекунство уже в её кармане, и решила, что позволит для оборотня провести с малышом сегодняшнее утро. Мия идет по тихому коридору настороженно. Не слышать голоса Триши, смеха Виктора, было непривычно и пугающе. Она заходит в их комнату, осматриваясь. Колыбелька Марка стояла напротив их большой кровати, что была в каком-то небольшом беспорядке. На одной из прикроватных тумбочек лежала книга «Унесенные ветром», и Мия понимает, что левая сторона принадлежала Трише. Мягко улыбается вспоминая фразу, что очень часто говорила Триша: «О том, что будет завтра, я подумаю завтра.» Джонсон подходит к гардеробной и открывает дверь, её тут же окутывает запахом её друзей и нижняя губа вновь начинает предательски дрожать. Мия достает первое попавшееся теплое шерстяное платье, серого цвета в мелкую клетку, оно собиралось под грудью и расходилось вертикальными волнами, досягая чуть дальше средины бедра. Берет в руки и колготки. Триша никогда не была против того, что Мия таскала её вещи, как и Мия, позволяла это делать для Триши. Их телосложение было почти одинаковым, разве что Мия была немного выше своей японской подруги. Одевшись, девушка поправляет на себе одежду, осматриваясь в зеркале, что было во весь рост и служило дверкой в шкафу. Она довольна своим внешним видом и проходится пальцами по волосам. Делает высокий пучок, вытаскивая две пряди, обрамляя лицо. Немного бледна, но брать что-то ещё с вещей Триши, она не хотела. Девушка спускается в гостиную и проходит мимо Макса, что сейчас игрался с ребенком. Марк что-то лепечет о своем, держа в руках игрушечную трубку и прикладывая к уху. Он уже уверено сидел и умел самостоятельно играться в игрушки. Марк был спокойным и умным ребенком. Мия подходит ближе и оборотень поворачивается к ней. Он осматривает её с ног до головы, а потом разворачивается к Марку. — Марк, скажи, крестной «пака», — говорит он и малыш поднимает голову, посмотрев на Мию. Он широко улыбается и показывает жестом прощание. Подойдя немного ближе, Мия ногой толкает оборотня под зад, дав сдачи за его шутку. Дальше приседая у ребенка, протягивает руки. Марк, тут же отложив трубку, ползет к ней, и Мия притягивает его к себе, обнимая. Легонько бьет по носу пальцем, от чего тот смеется, что-то вновь начиная твердить на своем, непонятном взрослым, языке. — Да что ты говоришь, — Мия делает удивленное лицо, и с улыбкой продолжает. — Марк, покажи как ты меня сильно любишь, — просит она и малыш незамедлительно, широко расставляет ручонки. — Я тебя ещё больше… Оборотень смотрит на то, как Мия менялась в присутствие Марка. Она была живой, полна эмоций и постоянно улыбалась. Так как посещения Марка было расписано по дням эти семь месяцев, он только дважды, на праздники, встречался с ней на одной территории. Но он впервые видел её вот такой. Те два раза, что они встретились в доме Ван Артов, хорошо помнил и Макс и Мия. Когда Мие пришло приглашение от Ван Артов, отпраздновать день Благодарения вместе, она не задумываясь согласилась, ещё не зная о том, что вновь увидит оборотня другой стаи. Прошло четыре месяца с того момента как малыша крестили, и с того времени, как они виделись в последний раз. Триша и Виктор, хотели наладить их отношения, ведь на день рождения Марка или другие семейные праздники Ван Артов, они бы хотели видеть обоих своих друзей. Триша не раз шутила, что хорошо, что Мие не получилось приехать на их свадьбу, ведь какая свадьба без драки, но Виктор всегда отдергивал супругу, не давая никогда договорить фразу до конца. Не ясно, как могло бы пребывания двух крестных на одной территории обернуться. Ни Виктор, ни Триша до сих пор не знали, что за черная кошка, которая держа в лапах пустые ведра и разбрасываясь осколками зеркала, между ними пробежала, но они знали одно, что нужно, как-то заставить их, нормально общаться. Второй раз они встретились на Рождество, двадцать пятого декабря, но исходом этих двух праздников, стала драка. Вызывая оборотня для боя, Мия рычала, уходя в лес. Они бились не превращаясь, ведь драка в образе волков, могла потянуть совсем другие последствия, чем простое махание кулаками. Именно из-за одной из таких драк, Фолл знал, какая на запах кровь волчицы. Они настолько яростно и со злостью мяли друг дружке бока, что если бы в тот момент их видели Триша и Виктор, они бы вызвали врачей, полицию и, наверное, спецназ. Заживали раны, долго. Альфа проходил с синяками и расцарапанным лицом где-то около четырех дней, Мия восстановилась быстрее, ведь Фолл, сам не понимая почему, не решался наносить ей тяжелые удары.⚜⚜⚜
SOFI TUKKER — Swing
Дом наполняется пиликаньем входного звонка, и Мия, поднявшись с места и взяв на руки ребенка идет открывать. «Очень пунктуально» — подмечает она мельком взглянув на часы. Макс спешит за ней, ведь он не хотел, что-либо пропустить. Мия открывает металлическую, кованую дверь и видит на пороге мужчину средних лет. На нем был черный костюм, дорогие кожаные туфли, что блестели чистотой. Поверх пиджака, что был застегнут на одну пуговицу, надето пальто, светло серого цвета, что было расстегнуто. На вид мужчине было где-то сорок восемь-пятьдесят лет. Черные как смоль волосы, небольшая, ухоженная щетина, очки. Он кивает в знак приветствия осмотрев Мию с ребенком на руках, проницательными карими глазами, и переводит взгляд на Фолла, что стоял немного дальше, упираясь плечом о стену. — Здравствуйте, мистер… — Мия осеклась, не запомнив то, как представился нотариус и адвокат семьи Ван Артов. — Герри Грант, — он протягивает руку и Мия стыдливо улыбнувшись, пожимает её в ответ. — Мия Джонсон, рада личной встрече, пожалуйста проходите, — лепечет волчица пропуская мужчину в дом. — Макс Фолл, — оборотень пожимает протянутую руку адвоката, представившись. — Хорошо, со знакомством окончено, где мы можем присесть, чтобы обсудить все тонкости усыновления? — спрашивает Герри и снимает с себя пальто, поставив небольшую сумку-чемоданчик на пол. Мия свободной рукой забирает его пальто. — Макс, проведи мистера Гранта в столовую, я думаю там будет удобно, — говорит Мия. Волк кратко кивает и жестом показывает, чтобы мужчина проходил за ним. Мия вешает на плечики пальто и спешит за мужчинами. Продолжая держать ребенка на руках, она спрашивает о том, не хотелось ли адвокату чего-нибудь выпить, но услышав краткий отказ, присаживается на стул. — Хорошо, тогда никому не секрет, зачем я здесь, — начинает мужчина. — Я знал Виктора ещё с юношеского возраста, его отец нанял меня чтобы вести дела сына, на документальном уровне. У Виктора и Триши был составлен брачный договор, так же договор по разделу имущества, в случае их развода, так же, два месяца назад, они решили составить договор о усыновлении, если вдруг с ними обоими что-то случится, — говорит он и эта фраза заставляет обеих оборотней нахмурится. — Вижу по вашим лицам, что вы тоже разделяете со мной странность этой ситуации. На моей практике, впервые составлялся договор, передачи прав над воспитанием ребенка конкретным лицам. — Меня больше волнует то, почему это желание у них появилось, — подает голос Мия, она крутила в руках плюшевую игрушку, немного играясь с Марком, чтобы тот не буянил. — Может ли это значит то, что они чего-то опасались? — задает вопрос Мия, что первым появился в её голове. — Мисс Джонсон, не могу вам сказать того, что не знаю, — говорит Герри. — Но то, что он создавался в некой спешке, это да, — мужчина открывает свою сумку, что лежала у него на коленях и достает бумаги, что были скреплены между собой. — И так, давайте перейдем непосредственно к договору… — Простите, вы сказали, что в вашей практике, впервые право на усыновление передается конкретным лицам, что это значит? — спрашивает Макс. Мия смотрит на него, а потом на адвоката, ожидая ответа. — По желанию моих клиентов, усыновить ребенка, могут лишь несколько человек, — начинает он. — Сейчас я зачитаю, — он начинает копошиться в своем чемоданчике, выуживая оттуда ещё один лист бумаги с печаткой. — И так, усыновителями Марка Ван Арта, со сбережением за ними имущества (движимого и недвижимого) нажитого супругами, могут стать, вы Мия, Макс Адам Фолл, Стенли и Джудит Ли, родители Триши, это все. В случае отказа двух сторон, ребенок будет отправлен в детский дом, — от такого спокойного тона адвоката Мию бросает в жар. — В каком смысле детский дом, и почему там нет родителей Виктора? — лепечет девушка, поднимаясь с места. Этот договор вызывал у неё множество вопросов. Почему мужчина сказал о двух сторонах, когда она насчитала три, что могут претендовать на усыновление. Какое отношение к усыновлению ребенка имеет движимое и недвижимое имущество. Она усаживает Марка в детский стул, что стоял на кухне и ставит перед ним игрушку. — Мия, когда я спросил об этом, Триша с уверенностью сказала, что если по какой-то причине её родители не смогут позаботиться о малыше, то она может рассчитывать на вас, — он поднимается с места и подходит к девушке, что стояла лицом к окну, всматриваясь вдаль, и пытаясь сама ответить на вопросы, что роились в её голове. — Видите ли, Триша, настояла на том, чтобы именно вы имели наиболее высокие шансы на усыновление… — теплая ладонь адвоката, по-отцовски ложится на плече девушки. — А на счет родителей Виктора, они сами отказались принимать участие в этом. — Я, прошу прощения, но я так же, как и она, крестный Марка, — голос подает Фолл и девушка закатывает глаза. Она оборачивается и видит, что молодой альфа был недоволен вот таким милым общением адвоката и его прямой конкурентки. — Мистер Фолл, не беспокойтесь, за вас поручился мистер Ван Арт, — на лице у адвоката улыбка, ведь как и говорили его клиенты, то этот разговор будет тяжелым. — А теперь давайте успокоимся и перейдем к главным условиям усыновления, — адвокат возвращается на место. Для Мии он уже не казался тем серьезным мужчиной, что появился на пороге дома. — Я вся внимание, — девушка возвращается на место. Она ещё успеет подумать о странных стечениях обстоятельств, но не сейчас. — Так как я уже успел связаться с господином Ли, мне удалось узнать прискорбную новость, Джудит Ли скончалась и из-за этого, только от вас зависит судьба Марка, — он говорил непонятно и оборотни, переглядываются между собой. — Да, именно ваша. И не спроста, Мия, я спрашивал вас по телефону о ваших отношениях с мистером Фоллом, ведь главным условием усыновления есть наличие двух родителей. Оборотни вновь переглядываются, до сих пор не в состоянии въехать в смысл сказанных слов. — Вы знаете, что церковь запрещает крестным иметь между собой какие-либо отношения, кроме духовных, разумеется, — голос Макса серьезен, и он складывает руки на груди, откидываясь на спинку стула. — О каких отношениях вы говорите? — косится на Мию. — Оу, вы меня не правильно поняли, — мужчина машет руками. — Никто вас не заставляет идти против церкви и вступать в брак. Просто, пока ребенку не исполнится три года, он должен воспитываться обоими усыновителями… — Простите, мистер Грант, но я не понимаю, — Мия подает голос. — Мы должны жить вместе, пока ребенку не исполнится три года? — спрашивает Мия, видно, что девушка хочет получить исчерпывающий ответ. Глаза Фолла лезут на лоб от удивления, когда мужчина кивает. Вчера, они чуть не убили друг друга! Какое жить вместе три года. Мию бросает уже второй раз за пять минут в жар. Она подходит к бутылью с фильтрованной водой и наливает себе водички. Сердце гулко стучит. — Меня же со стаи выгонят, если я только заикнусь об этом, — бормочет она себе под нос, чем привлекает к себе внимание. Макс разбирает то, что она сказала и недовольно мотает головой. Его стая была тоже не в восторге от того, что у него и представительницы стаи Джонсон был общий крестник, но так как он был альфой, никто не сумел перечить ему. Сейчас он был уверен в том, что многие будут против. Джонсон были виновниками того, что их стаю изгнали, а теперь у них не просто будет крестник, теперь они должны жить вместе, воспитывая малыша. А когда ему исполнится три, у кого он останется?! — Простите? Стая? — переспрашивает мужчина. Мия сжимает руки в кулаки и поворачивается натягивая улыбку. — Семья, я сказала семья, — отвечает она. — Это единственное условие? — спрашивает она и мужчина вертит головой. — Тогда озвучьте, полностью все условия, пока я не поседела от нервов, — блондинка садится на стул, вновь, немного воды отпивая из стакана, пытаясь привести свои мысли в порядок. — Ребенок должен взять фамилию усыновителя, Триша и Виктор, позволили это решить самим усыновителям, — говорит мужчина. — Так же есть четкий план воспитания, вот он, — мужчина протягивает два экземпляра, — по которым должно происходить обучения малыша. — Бальные танцы, в три года? — ворчит мужчина, перевернув несколько страниц. — Катание на коньках? Вик, был пьян, когда писал это?! — Я дам вам несколько часов для ознакомления с планом и договором, немного позже, — деловито начинает адвокат, возвращаясь к бумагам. — Никаких ссор, выяснений отношений, драк в присутствии ребенка, это то, что желали бы родители, а теперь со сторону закона: ⚜Родители ребенка или лица, их заменяющие, утрачивают свои права и обязанности по представительству и защите прав и законных интересов ребенка с момента возникновения прав и обязанностей опекуна или попечителя. ⚜Права и обязанности опекунов и попечителей определяются гражданским законодательством. ⚜Права и обязанности опекунов и попечителей относительно обучения и воспитания несовершеннолетних подопечных определяются семейным законодательством. ⚜Заботится о содержании подопечных (т.е. предоставлять им питание, одежду и т.п.). ⚜Обеспечивать подопечного уходом и лечением. ⚜Обеспечить получение ребенком основного общего образования; ⚜Опекун или попечитель имеет право выбора образовательного учреждения и формы обучения ребенка с учетом мнения ребенка до получения им общего образования. ⚜Заботиться об общении ребенка с его родственниками и регулировать порядок общения. ⚜Представлять и защищать права и интересы ребенка. Монотонный текст из документов разливался по столовой, но ни Мия, ни Макс не вслушивались в понятные каждому положения об усыновлении. Марк стал хныкать и извинившись, Мия взяла малыша на руки и удалилась с комнаты. Малыша нужно было уже кормить и Триша, в это время, обычно давала ему молоко либо смесь. Мия идет на кухню, чтобы сделать малышу покушать, через минуту появляется Макс. Она знала что он на кухне, почувствовав его запах, и не оборачиваясь начала разговор. — Мне нужно поговорить с отцом, — она говорила затравлено, тихо, ставя подогреваться в небольшой кастрюльке воду. Макс подходит к девушке и жестом предлагает забрать ребенка, чтобы девушке было легче. Мия без слов, впервые поддается. — По твоему тону могу с уверенностью сказать, что ты знаешь, что он скажет, — Фолл обходит небольшой кухонный островок и садится на барный стул, на колени усаживая малыша. — Тебе-то не знать, что на это ответят стаи! — маленькая серебряная ложечка скачет по столешнице, на которую Мия её бросила. Волчица зарывается руками в волосы. — Не говорить об этом не получится, это не три дня, а три года. А если я проиграю в битве за место альфы, то даже на первый день рождения Марка не попаду, — она берется за голову. — Ей, волчица, — на её плече ложится теплая маленькая рука, она оборачивается и видит как держащий в руках Марка оборотень, писклявым голосом, обращается к ней, прикоснувшись ручонкой малыша к её плечу. — Это все дерьмо собачее! — Не выражайся! — она не может не улыбнутся. — А если серьезно, то у нас и выбора нет толком. Я постараюсь, что-то придумать со своей стаей… — Ага, а меня выгонят, как Фолловскую сучку! — рычит она. — Не выражайся при ребенке! — напыщенно строго говорит оборотень. — Твои родители любят тебя, и пусть какое у меня не было бы мнения по поводу твоего клана, я не собираюсь отказываться от Марка, из-за них. Уверен, они поймут! — Ты не знаешь моего отца, просто. Чтобы удержать власть, он отдал мою сестру за моего первого противника, а в качестве моего поражения, я достанусь второму своему противнику, — она недовольно хмыкает, вспоминая разговор семимесячной давности. — Ну это вообще-то по законам стаи, лучшая самка достается для альфы, только я не пойму, чего ты, в альфы сунешься! Это мужское дело. Да и для альфы ты и маленькая, и глупенькая, и тощая, — он начинает говорить беспечно, а волчица закипать. С каждым словом, что слетало с его уст, Мия все меньше могла себя контролировать. Серебряная ложечка которой она только что накидывала смесь, гнется под напором её пальцев. Оборотень хмыкает. — И ещё не научилась сдерживать свои эмоции… без своих вонючих капель, — это становится последним словом, что успевает сказать оборотень. Мия выскакивает из дома, вновь напялив на ноги те огромные садовые чеботы. Она, высоко поднимая ноги, дабы не зацепиться, отходит от дома. Холодный воздух окутывает её и становится немного легче. — Что мне делать? — девушка лапает карман, что был скрыт в боковых швах платья и открывает список контактов. — Господи, он меня убьет! — нажимает на контакт и сразу же вызов. На том конце слышится сухое: «Слушаю!». — Привет, па, — Мия проглатывает ком волнения. — Я звоню тебе по делу, — она волнуется, пальцами левой руки елозя край платья. — Мия у тебя все хорошо? — он был немного обеспокоен тоном своей младшей дочери, и не смог скрыть этого. — Ем, со мной все в порядке, спасибо… Тут такое дело, Триша и Виктор попали в аварию… они погибли и Марк остался совсем один. Я хочу усыновить ребенка, — говорит девушка, немного запинаясь от волнения. В тот момент из дома выходит Макс, он упросил адвоката накормить ребенка смесью, пока он с Мией будут решать, как им быть в этой ситуации. Он слышит как та взволнованно говорит по телефону и старается чем потише подойти, видит на ней, наверное, уже излюбленную резиновую обувь, сдерживая улыбку. — Ты в этом уверена? — спрашивает её отец, и девушка, неистово кивает, забыв, что разговаривает с ним по телефону. — Просто проблема в том, что до трех лет, опекаться Марком должны два человека, я и Макс Фолл, — девушка затихает, как только эти слова слетают с её уст. — Мия ты тронулась умом, рядом с этим ребенком?! — Макс, стоя в метрах трех от девушки, услышал как её отец орет в трубку. — Мия, мы уже говорили об этом, ты ещё не выиграла поединок, а вновь ввязываешься в какое-то дерьмо, напрямую связанное с нашими врагами! Ты не знаешь, кто такие Фоллы?! Да если в стае узнают, я не смогу защитить тебя… — Папа, это всего лишь по документам, об этом никто и знать не будет. Ты думаешь Фоллам хочется иметь дело со мной, — Мия решает не говорить о нюансах договора. — Я позвонила тебе, чтобы ты был осведомлен. Если я не подпишу договор, Марка отдадут в детский дом. Папа, представь, что бы было, если бы тебе поставили выбор между мной и какими-то правилами, — вдруг Мия слышит шорох и тут же оборачивается. Она смотрит на оборотня, что останавливается, поняв, что оказался замечен. — У меня бы не было такого выбора, мисс Джонсон, ведь я бы ещё с самого начала не ввязывался во все это. Ты привязалась к этому ребенку и я понимаю твои смятения сейчас… — Ну если понимаешь, позволь мне… — Я не договорил, не смей меня перебивать! — он рычит в трубку и Мия тушуется, вновь отворачиваясь к воде. — Я позволю тебе усыновить его, но только при том условии, что он будет иметь фамилии Джонсон, и ты уже завтра возвращаешься с ним в стаю и будешь воспитывать его дома! — Ты слышал, что я тебе говорила, у ребенка должны быть два опекуна! — рычит Мия, а потом вновь замолкает, ведь понимает, что сейчас придется выложить все. — Ну и что, ты же сказала это по документам, — он насторожено замолкает. — Да, но проживать я должна в доме Ван Артов, такая вот прихоть Триши перед смертью, — тараторю я. — Папа, я слишком привязалась к Марку, чтобы вот так его бросить. Я буду участвовать в битве альф, стану победителем и буду делать все, что ты захочешь, — она тараторит быстро, чтобы, наверное запутать отца, когда слова кончились, она затихает. С другой стороны напряженно тихо, и Мия подумывает о том, что сейчас прозвучит его холодное нет, но в трубке продолжают молчать. — Объясни мне ещё раз, за это усыновление, — просит отец. — Там написано, что лишь Мия Джонсон и этот безродный отпрысок, из всей родни, что окружала семью, Ван Артов, достойны стать опекуном? — Мия бледнеет на глазах и ухвачивается за ограждение на пирсе. — Там ещё были родители Триши, но её мама умерла, а усыновить имеют право только двое, и да, лишь я и он, достойны усыновить ребенка, такое было желание Триши и Виктора… Папа, я очень люблю Марка! — Молчать! — устало рявкает он. Мия косится, пока её отец молчит, на Макса, который слишком внимательно слушал их разговор. Заметив взгляд девушки на себе, он поднимает руки вверх и отходит на шаг, делая вид, что совсем не подслушивает. — Хорошо, если это было желание, уже твоих покойных друзей, я не могу этому перечить, но ты же понимаешь, что старейшины будут против. Ты должна минимизировать общение с представителем вражьи стаи! — глаза девушки начинают светиться от счастья, она благодарит отца и вся воодушевленная, попрощавшись, сбрасывает, решая не посвящать его в то, что должна будет жить с Фоллом под одной крышей, пока Марку не исполнится три года. — Ты многое не сказала, — говорит Фолл, Мия недовольно оборачивается к нему, смерив презрительным взглядом. — Это тебя совсем не обходит, альфа недоделанный! — она рычит в его сторону. — Тебя вовсе не должно быть здесь, как обычно… подслушивать, у вас же в крови! — она, вновь высоко поднимая ноги над землей, направляется в дом.⚜⚜⚜
Сидя за столом, Мия берет в руки ручку и подсовывает к себе документ на усыновление. В графе фамилия, она выписывает аккуратным почерком «Джонсон», улыбается и ставит размашистую подпись в конце. Подсовывает бумажку для Фолла. Она смотрит как тот недовольно прочитав фамилию, что указала девушка в документе, поднимает тяжелый взгляд на неё. — Ты сам слышал разговор, — напоминает она, пожав плечами. — Либо так, либо никак, — отвечает девушка. Оборотень тяжело вздыхает, вновь опуская взгляд в бумагу. Адвокат, что сейчас держал ребенка на руках улыбается, увидев как Фолл, ставит свою подпись. — Вот и чудно, приятно иметь с вами дело, крестные, — говорит он и поднимается с места. Он отдает для Мии ребенка, которая тут же протянула руки, собирает документы. — Вот ваши экземпляры, это я забираю с собой. Вот договор, вот план воспитания и… мало не запамятовал, — он удовлетворённо лезет в свой чемодан и достает письмо, положив на середину стола. — Это от Триши и Виктора, они были уверенны, что вы сможете договориться, — сложив все документы, он направляется в коридор. Мия провожает мужчину и попрощавшись закрывает за ним дверь. — Ну что, поздравляю, мамаша, — оборотень уже обутый выходит на коридор и схватив куртку, выскакивает из дома, оставляя Мию одну. — Если он так и дальше будет закрывать дверь, она слетит с петель, — подмечает Мия и возвращается с малышом в столовою, её взгляд падает на письмо и взяв свой экземпляр договора, плана и письмо, идет в гостевую. Ей было интересно почитать, что писало в письме, но увидев аккуратно выведенным почерком Триши: «Максу и Мие, читать вместе!», отложила его от себя. — Не так уж и интересно, правда, пупсик! Подожду! — она касается к носу ребенка и тот улыбается.