О людях и демонах

      Просыпается Гию из-за странного ощущения. Ему кажется, или в комнате теплее, чем должно быть? Кровать по мягкости, разумеется, домашнему футону уступает, но за годы службы Гию разучился жаловаться на такие мелочи. Это ему еще несказанно повезло, а то мог ведь заночевать где-нибудь в общем зале постоялого двора, на жесткой скамье или вообще в лесу, и пришлось бы тогда подкладывать под спину еловые ветки. Проблема определенно не в спальном месте, и в первую секунду после пробуждения Гию не может понять, что именно его смутило.       А потом до него доходит.       Шинобу, которая должна была спать на своей половине кровати, лежит вплотную, уткнувшись носом ему в шею, и сладко посапывает. Рука ее покоится на талии Гию, а теплое дыхание щекочет ему шею, оседая на коже крупными мурашками. Он медленно моргает, надеясь, что происходящее ему мерещится, но Шинобу никуда не исчезает, более того — внезапно прижимается теснее. Ее рука соскальзывает ниже, аккурат на живот, и когда короткие ноготки слегка проходятся по оголенной коже, замешательство в глазах Гию моментально сменяется неподдельным ужасом. Если Шинобу сдвинет руку чуть в сторону, то… Боги, даже думать об этом нельзя!       Он не знает, почему Шинобу во сне спутала его с мягкой игрушкой, но в данный момент думать об этом бессмысленно. И на судьбу сетовать тоже бесполезно, ведь он сам загнал себя в ловушку, своими руками захлопнул дверцу клетки, когда согласился на предложение Шинобу.       Теперь обижаться оставалось только на себя.       Гию осторожно шевелится, чтобы сползти с кровати, но цепкие пальцы хватают его за ткань рубашки, не позволяя сдвинуться ни на сантиметр. Удивительно, но миниатюрная Шинобу оказывается обладательницей воистину железной хватки. Без лишнего шума не сбежать и не выкрутиться. Вот и угораздило же его.       — Томиока-сан, отстаньте, еще слишком рано, — бормочет Шинобу сквозь сон. — Пять минуточек, да, только пять, этого будет достаточно.       И снова затихает.       Осторожно выдохнув через нос, Гию смотрит прямо перед собой взглядом загнанного в ловушку зверька. О том, чтобы перевернуться на другой бок и отодвинуть Шинобу самому, и речи быть не может. Если она в результате его манипуляций проснется, то наверняка решит, что виноват во всем именно он, назовет извращенцем, а вдобавок еще и треснет по голове хорошенько, чтобы неповадно было.       Гию едва не смеется из-за сковавшей его тело беспомощности. Кто бы мог подумать, что он, каждый день отважно бросающий вызов смерти, будет дрожать, словно осиновый лист на ветру, из-за близости девушки, которую всегда воспринимал исключительно как боевого товарища?       Демонов не боится, зато испугался Шинобу, которая ростом ему по плечо. Стыд-то какой.       Собравшись с мыслями и силами, Гию все же решается на отчаянный шаг. Он не оставляет себе возможности передумать, убирает руку Шинобу со своей талии и рывком садится на кровати. Вроде пронесло. Тут же оборачивается — Шинобу недоуменно хмурится во сне, хлопает ладонью по пустому месту рядом с собой и медленно приоткрывает глаза.       — Неужели вы в кой-то веки проснулись раньше меня, Томиока-сан? — не без удивления интересуется она, приподнявшись на локте. — Вот это да.       Гию отмахивается от спонтанного порыва закатить глаза и с легкостью придает лицу неизменное меланхоличное выражение. Он пожимает плечами, подхватывает с подлокотника кресла форменный пиджак и просовывает руки в рукава. Задравшуюся в районе живота рубашку Гию одергивает слишком уж резко и поспешно — теплые пальцы Шинобу по-прежнему ощущаются на коже, словно ожоги. Она же, совершенно не подозревая, какая буря бушует в душе напарника, проскальзывает мимо него к единственному окну и открывает форточку, чтобы впустить в комнату немного свежего воздуха.       Гию смотрит на узкую спину, скрытую белой тканью, на ровную линию плеч и растрепанные после сна темные волосы. Смотрит, и не понимает, почему сердце за ребрами вдруг начинает биться гулко и суматошно, точно заклинивший механизм. Неужели из-за случайного прикосновения? Да быть того не может, глупости какие.       — Смотрите, Томиока-сан, за ночь тучи совсем разошлись, — Шинобу поворачивается к нему лицом, и улыбка у нее до того искренняя, что Гию на миг теряет дар речи. — Знаете, что это значит? — она выживает театральную паузу, загадочно прищуривается и выдает: — А то, что сегодня нас ждет удачный день.       У Гию по поводу столь категоричного заявления имеются определенные сомнения, но вслух он их решает не озвучивать. Потому что подчеркнуто вежливую Шинобу крайне редко можно увидеть такой — счастливой, похожей на обычную девчонку, не обременённую застарелой болью и грузом обязанностей.       Когда они уходят, солнце и в самом деле сопровождает их на протяжении всего пути до штаба. Гию с наслаждением подставляет лицо теплым лучам, памятуя о том, что хорошая погода может быть явлением недолговечным, и время от времени украдкой поглядывает на идущую рядом Шинобу. В какой-то момент она замечает на себе его взгляд, и Гию поспешно отворачивается, радуясь, что невысокий рост напарницы не позволит ей с легкостью заглянуть ему в глаза.       Не хватало еще, чтобы она заметила отразившееся на его лице смятение. А то заподозрит неладное, прицепится, как пиявка, и в конечном итоге докопается до истины — уж кто-то, а Гию в неуемном энтузиазме Шинобу ничуть не сомневается.