Pov Джим
Сижу в коридоре больницы и жду, пока Миранда и дети выйдут из палаты Фрэда. Поглядываю сквозь открытые жалюзи, как они радостно с ним разговаривают, детвора рассказывает новости, которые пропустил их папа, а Фрэд улыбается, глядя на них и жену поочередно. От этого зрелища на душе становится так тепло, как и от самой мысли о том, что он наконец очнулся, и все худшее, слава Богу, позади. Наконец, спустя минут пятнадцать, они выходят, поздоровавшись со мной с сияющими лицами. Вхожу в палату, и друг мне широко улыбается, полусидя на постели.
— Надеюсь, ты наконец-то выспался? — улыбаюсь ему в ответ и подойдя, наклоняюсь и приобнимаю его, похлопав по плечу.
— Не поверишь! — смеётся. — Наверное, впервые в жизни. Рассказывай, что у тебя нового.
— Наше дело закрыто. Мы накрыли лаборатории позавчера, остальные дела я передал наркоконтролю.
— Это всё здорово, но об этом я ещё услышу от многих. Я сейчас спросил конкретно о тебе, — друг смотрит на меня пытливым взглядом. — Конечно, мне очень льстит, думать, что это мое пробуждение вызывает этот блеск в твоих глазах, — приподнимает брови. — Но, полагаясь на собственный опыт, предположу, что тут есть что-то ещё. Вернее, кто-то, — улыбается и подмигивает.
— Ты прав, как всегда, — опускаю глаза, присев в кресло рядом с его койкой.
— И, по всей видимости, это точно не Анкила.
— Нет, не она.
— Что ж, тогда у меня один вариант. Я в первый же день заметил, какими взглядами вы обменивались с нашей свидетельницей.
— Она уже несколько дней живёт у меня дома.
— Я так полагаю, не только дома, но и в твоей постели. Судя по тому, как ты сияешь.
— Правильно полагаешь, — улыбаюсь, глядя на него исподлобья. — Я забрал ее с конспиративной квартиры.
Рассказываю вкратце все события, связанные с нашим делом, с Мелани Хоппер, и с самой Бри. Фрэд матерится по поводу того, что никто в отделении, включая нас, не заметил крота. В конце моего рассказа напарник подозрительно хмурится.
— Я так понимаю, что Бри всё ещё не в курсе того, что дело закончено?
— Нет, не в курсе, — снова опускаю взгляд и чешу затылок. — Я обязательно скажу ей. Как только наберусь мужества.
— Ты так боишься потерять её? — взгляд друга теплеет.
— Ужасно боюсь!
— Знаешь, я даже тогда заметил, как она на тебя смотрит. Думаю, твои опасения напрасны. К тому же, в твоём случае выход предельно прост. Просто сделай ей предложение.
Услышав его слова, я подпрыгиваю на месте, едва не свалившись на пол вместе с креслом.
— Ты серьёзно?! Предложение? Фрэд, если она мне откажет, я с ума сойду!
— У тебя есть основания, полагать, что Бри может тебе отказать? — приподнимает бровь. — Джим, тебе не кажется, что ты сейчас просто отождествляешь её с Ани? Ты хотя бы сказал ей о своих чувствах?
— Уверен, она и так о них знает.
— Приятель, да ты просто фееричный идиот! Она женщина. Ей мало просто знать или догадываться. Она должна о них слышать! Больше, чем уверен — о своих она сказала тебе сразу. Я ведь прав?
— Да, ты снова прав. Она о своих сказала, а я просто придурок. Трусливый придурок, — устало провожу ладонями по лицу.
— Просто найди в себе силы и признайся ей во всём. Ты не совершил ничего дурного. Просто влюбился, просто боишься её потерять. Скажи ей об этом, Джим.
В приподнятом настроении возвращаюсь домой и уже с порога, едва успев открыть дверь, понимаю, что Бри не одна. Слышу женские голоса и первая мысль, которая приходит в голову — Софи снова приехала, забыв позвонить. Но тут же понимаю, что не видел машины сестры у подъезда, и отметаю эту мысль. Разувшись, прохожу в гостиную и вижу Бри и Анкилу. При виде второй по спине пробегает неприятный холодок, который я сам себе не могу объяснить.
Услышав меня, обе девушки сразу оборачиваются. Ани смотрит на меня с явным торжеством, а Бри, кажется, вот-вот заплачет. Не желая, чтобы Анкила увидела её слёзы, быстро подхожу и, крепко сжав пальцами её плечо, едва ли не выволакиваю её в коридор.
— Джим! Отпусти немедленно! Мне больно!
— Что ты здесь делаешь? — цежу сквозь зубы, стараясь сдерживать гнев, который растет со скоростью звука.
— Кажется, ты сам говорил, что мы друзья. Разве друзья не могут ходить друг к другу в гости?
— Анкила, прекрати этот цирк. Явно, ты не на чашку кофе заскочила. Что тебе нужно? И что ты наговорила Бри?
— Так у неё и спроси, — ухмыляется, чем бесит меня ещё сильней. — Или вы не разговариваете, а только трахаетесь? Обычно такие пигалицы, которые залазят в штаны к чужим мужчинам, большим умом не блещут! — последнюю фразу говорит нарочито громко, выглядывая мне за спину, за что получает увесистую оплеуху. — Ты! Как ты смеешь?!
— Ты не будешь оскорблять её в моем доме и в моем присутствии, — шиплю, сжимая кулаки, вытянув руки по швам.
— Эта… Она только успела появиться на горизонте, как моя жизнь сразу понеслась под откос! — из глаз девушки катятся злые слезы. — Мало того, что она влезла в твои штаны, так ещё и в постель! Ты говорил мне, что любишь. Почему я ни разу не была в твоей квартире?! За пять гребанных лет!
— Наверное, потому, что моя любовь была тебе не нужна? А? Как думаешь?
— А ей она, значит, нужна? Ты не мог так быстро полюбить её. Вы знакомы неделю.
— Но я полюбил, — обхожу её, открывая дверь в подъезд. — Да, Ани. Я люблю её. И полюбил не за неделю, а сразу. Просто, в первый момент этого не понял. Прощай, Анкила.
— Джим…
— Всё кончено, Ани. Нас больше ничего не связывает.
— Видимо, нас и раньше ничего не связывало. Настоящую любовь не забыть вот так, в одночасье.
— Настоящая любовь может быть только взаимной. А игра в одни ворота, рано или поздно, наскучит. Чувства должны подпитывать двое. Я думал, что моей любви хватит на двоих, но я ошибся. С этой женщиной я хочу провести остаток жизни. И я не позволю ни тебе, не кому-то ещё, этому помешать. Прости, если я обидел тебя. Видит Бог, я этого не хотел.
— Тебе не за что извиняться, Джим, — девушка поднимает с пола сумочку, которую бросила в сердцах. — Я всё поняла, — выходит в подъезд, закрыв за собой дверь, а я, прислонившись спиной к стене, медленно сползаю вниз.
Сам не понимаю, почему, но этот разговор забрал у меня столько сил, сколько я, наверное, не оставлял даже в спортзале. Поднимаю глаза и смотрю на Бри. Конечно, она всё слышала, ведь она всё это время стояла за моей спиной. Вот только, что ей сказать сейчас, я не имею ни малейшего понятия. Кажется, я только что наконец перелистнул одну страницу своей жизни. Вот только, эта страница оказалась такой тяжёлой, словно была высечена на огромной мраморной плите.
Девушка подходит и садится напротив меня, оперевшись на колени. Беру её руки в свои и сразу понимаю, как сильно она напряжена. По сравнению с моими, тёплыми, её ладошки просто ледяные. Начинаю, едва касаясь губами, целовать каждый пальчик, и слышу её тихий всхлип. Сразу поднимаю глаза и, положив её ладони к себе на грудь, беру в руки её лицо, встречаясь с ней взглядом.
— Я люблю тебя, сладкая. Пожалуйста, прости, что не сказал тебе этого сразу. Наверное, я просто боялся, что как только признаюсь, моя любовь окажется тебе не нужна.
Как только произношу эти слова, она начинает плакать ещё сильнее и крепко обнимает меня за шею.
— Скажи ещё раз, — шепчет она сквозь слёзы.
— Я люблю тебя, Бри. Ты даже не представляешь, как сильно! — поднимаюсь с пола вместе с ней и, прижав её к стене спиной, впиваюсь поцелуем в её губки.
Pov Бри
Как только он впивается в мои губы поцелуем, я с жадностью отвечаю на его порыв. Теперь, когда я знаю точно, что он любит меня, чувствую его как-то иначе, более ярко, хотя, куда уж ярче.
Нетерпеливо стягиваю с него пиджак, пока Джим срывает с меня футболку. Он накрывает ладонью мою грудь, сжимая её и теребя пальцами сосок, другой рукой ласкает мой вход сквозь тонкую ткань трусиков, заставляя меня сходить с ума от предвкушения. До сумасшествия хочу продлить этот момент, но так же сильно хочу наконец почувствовать его в себе, хочу в который раз доказать себе, Ей и целому миру, что он Мой, только мой!
Отодвинув полоску трусиков, Джим входит в моё тело одним толчком, до самого основания, и я вскрикиваю в его губы, неожиданно получив оргазм. Он замирает на мгновение, прислонившись лбом к моему лбу, давая мне секунду, чтобы насладиться пиком, но мне не нужна секунда, мне нужен он, весь и без остатка. Нетерпеливо ёрзаю в его руках, закусив губу и наблюдая из-под ресниц, как он смотрит на меня глазами, полными страсти и нежности, начиная двигаться во мне медленно, растягивая меня, заполняя собой.
— Маленькая, расслабься, — шепчет с он придыханием. — Я боюсь сделать тебе больно.
Только теперь понимаю, как сильно я сжимаю его плоть внутренними мышцами.
— Прости, — шепчу, выгибая спину, позволяя ему сильнее развести мои ноги. — Я так люблю тебя! — это всё, что я могу произнести, и по его взгляду понимаю, что большего ему и не надо.
Джим покрывает жаркими поцелуями мою шею, опускается к груди и втягивает в рот сосок, сжимает его губами, покусывает и ласкает языком. Зарываюсь в его волосы, прижимая его к себе, возможно, причиняя боль, но я совершенно не контролирую себя, не могу ничего поделать с чувствами, что сейчас буквально переполняют меня.
Он продолжает ласки, ускоряя движения, вбивается в моё тело, входя всё глубже, каждым толчком достигая преграды и подталкивая меня к новому пику. Спустя пару движений, я извиваюсь в его руках, получив новый оргазм, и он со стоном кончает, оставаясь глубоко в моём теле. Вместе с оргазмом, что мы разделяем на двоих, в моих мыслях окончательно испаряется образ Другой, остаётся только он, такой сильный и красивый! Мой…
— Ты должен был мне сказать, — шепчу, когда снова обретаю способность говорить. — Я места себе не находила, думала, когда всё закончится, я стану тебе не нужна.
— Малышка, прости меня! Прошу, только останься со мной.
— Любимый, — шепчу обнимая его крепче. — Я никогда не смогу уйти от тебя. Думаю, если ты даже передумаешь и выгонишь меня, я поставлю палатку перед твоим домом и буду жить здесь, — смеюсь сквозь слёзы, зная, что имею ввиду именно то, что говорю.
— Моя маленькая, сладкая девочка, — улыбается Джим, отрывая меня со стены, и не покидая моего тела, направляется в спальню. — Такого никогда не будет.
***
— Доброе утро, соня, — шепчу парню, склонившись над ним и целуя в кончик носа. — Я приготовила кофе.
Джим дарит мне нежную улыбку и потягивается, занимая почти всё пространство на постели, а я смотрю на него и чувствую, как мне хорошо и спокойно, и сладко. Наверное это и есть настоящее счастье — засыпать и просыпаться с человеком, с твоим человеком, которого ты любишь, и который любит тебя.
— Иди ко мне, — шепчет он хриплым после сна голосом, протягивает мне руку, но я отхожу назад, отрицательно качая головой.
— Малыш, если я сейчас лягу к тебе, мы опять проведём всё утро в постели, — говорю как можно мягче, чтобы разочарование изчесло с его красивого лица. — А мне нужно собраться на встречу с сестрой, а тебе нужно на работу.
— Ты права, — Джим обречённо вздыхает и поднимается с постели. Естественно, я не отвожу глаза от его наготы, совершенно нахально пожираю его взглядом.
Да и как можно иначе? Он великолепен, особенно его выразительный утренний стояк. Машинально облизываю губы, и этого оказывается достаточно для того, чтобы парень очутился рядом со мной в долю секунды. И конечно у меня нет ни сил, ни желания возразить.
***
— Поверить не могу! — Уна, которая молчала всё время, пока я рассказывала о событиях этой недели, наконец подаёт голос. — Почему ты не сказала мне?
— Дорогая, ты же понимаешь, что я не могла, — говорю, сжимая её руку.
— Вот почему ты отправила меня на отдых! Ты боялась, пыталась защитить нас.
— Видишь, ты у меня умница, — улыбаюсь, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, ведь она выглядит так, словно вот-вот заплачет.
— Это ни капли не смешно, — говорит, поднимаясь со своего места напротив и сразу сев рядом, обнимает меня. — Тебя могли убить.
Мысленно радуюсь, что часть рассказа, где меня дважды чуть не убили, я всё же пропустила.
— Милая, я была под защитой, помнишь?
— Да, да, твой детектив, Джим… — она отстраняется и смотрит мне в глаза, словно в них пытается разглядеть образ парня. — Поверить не могу, что спрошу это, но у вас и правда всё серьёзно?
— Серьезней не бывает, — улыбаюсь, при мысли о Джиме мой пульс как обычно подскакивает, и бабочки порхают в животе. — Я люблю его.
— А он? — спрашивает она настороженно.
— Он тоже любит меня, — пожимаю плечами. — Думаю, у нас правда всё получится, — мысленно добавляю: «если Анкила позволит». Видимо заметив, как улыбка застыла на моих губах, Уна вопросительно выгибает бровь.
— Что тебя беспокоит? — продолжает допрос сестра, и я понимаю, что у меня нет выбора, кроме как рассказать ей всю историю.
— Вот же сучка! — зло выпаливает сестра. — Как она посмела вообще прийти к нему?!
— Милая, думаю, она вполне имела право после стольких лет отношений, — снова пытаюсь успокоить Уну.
— Какие отношения?! Игра в одни ворота не является отношениями! — доказывает она свою точку зрения, и, конечно, я с ней согласна, но тем не менее.
— Она была просто уверена, что он никуда от неё не денется. Вот и всё. Но потом всё изменилось.
— Почему ты защищаешь её?
— Я вовсе не защищаю, просто пытаюсь дать какое-то логическое объяснение её поведению.
— Милая, тебе не надо этого делать. Она была неправа и потеряла его, и ты не должна чувствовать себя виноватой, — и как всегда моя проницательна сестра читает меня, как книгу. Действительно, в глубине души я правда ощущаю некую вину, хотя бы за то, что влюбилась в него так сильно, что будь он даже женат, не знаю, как бы я смогла не попытаться добиться его внимания.
— Наверное, ты права, — наконец устало вздыхаю и только сейчас замечаю, что она смотрит в сторону двери, причём очень внимательно. И мне не нужно поворачиваться, чтобы понять, кто привлёк её внимание.
— Прошу прощения, девушки. Наверное, я рано, — говорит Джим, приобнимая меня и оставляя лёгкий поцелуй на моей щеке. Он протягивает руку Уне, и сестра подаёт ему ладонь для рукопожатия, переводя взгляд то на него, то на меня. — Я Джим.
— Уна. Очень приятно, — она секунду молчит, пока мы садимся с Джимом на диван, и продолжает: — Бри сказала, ты заботился о ней. Прими пожалуйста мою благодарность.
— Спасибо, но тебе не стоит меня благодарить. Во-первых, я делал свою работу, а во-вторых, это было честью для меня, защищать такую девушку, как Бри, — Джим прижимает меня к себе. — Да, и если не кривить душой, она заботится обо мне куда больше.
Пока слушаю, как они мило болтают, понимаю, что не могу проронить ни слова, от счастья у меня буквально кружится голова.
