Красная Азалия

      — Сюэ Ян!       Сюэ Ян, как и добрая половина чайного дома, обернулся на крик. В дверном проёме замерла А-Цин, а рядом с ней Сун Лань, который уже доставал меч, сжимая губы в нелепом рычании.       — Вот дерьмо! — воскликнул он, оглядываясь на Сяо Синчэня, который легко улыбался и держал руку на Шуан Хуа. — Ты знал!       — Знал что? — спросил Сяо Синчэнь, а его улыбка стала ещё шире. Оказывается, даочжан умел быть хитрым!       Сюэ Ян мог бы ответить, но вместо этого выпрыгнул в ближайшее окно. Сун Лань последовал за ним, бросая безмолвный вызов.       Сюэ Ян бегал по крышам в поисках путей к отступлению. Их всегда лучше было искать заранее. Местность оказалась неподходящей, чтобы спрятаться, а толпа не слишком огромной, чтобы в ней затеряться. Десятки переулков, но из-за небольших размеров самого города едва ли получилось бы спрятаться надолго.       Звенели лезвия мечей.       Сюэ Ян смеялся, крутясь и уклоняясь от ударов.       Всё это именно то, чего ему так не хватало!       Когда нет времени на ошибку!       Уклон! Удар! Реакция!       Гулкие удары сердца, огонь в лёгких, ци разливается пением по венам!       Сун Лань и при жизни был агрессивным, в то время как смерть сделала его ещё сильнее. Руки Сюэ Яна то и дело дрожали, когда приходилось отражать целую серию ударов.       Этого было почти достаточно, чтобы заставить его ощутить лёгкое волнение. Пора было начинать вести грязную игру.       Мстительная энергия обвилась вокруг лезвий Цзян Цзая. Отпрыгнув назад, Сюэ Ян сформировал её, указал ей цель и выжидал подходящего момента.       Сун Лань вновь атаковал; его меч лишь оцарапал руку Сюэ Яна, что всё ещё был вне досягаемости. Он взмахнул Цзян Цзаем и двумя быстрыми ударами вспорол Сун Ланю вены, из которых потекла тёмная сукровица.       Сун Лань взревел. Отскакивая от него, Сюэ Ян чуть было не споткнулся, засмотревшись, как лютый мертвец закричал, подняв голову к небу; мстительная энергия волнами вырывалась наружу из его тела. Сун Лань бросился в атаку, и разница между прошлыми его ударами и нынешними была очевидной. Вся ярость, сила и скорость обрушились на Сюэ Яна, которому оставалось только защищаться. Ещё один удар — и он чуть было не лишился головы. Отражая следующий, с трудом удержал руку. Лишь энергия ци, укрепляющая его кости, спасала их от разрушения во время этих атак.       Они стали слишком интенсивными!       Усилием воли Сюэ Ян активировал своё заклятие.       В одно мгновение цепи, состоящие из тёмной энергии, взвились прямо из-под кожи Сун Ланя, обвили его запястья и заставили упасть на колени. Сюэ Ян подошёл к противоположному концу крыши, с восхищением разглядывая свои труды. Сун Лань рычал, уставившись в его сторону, и барахтался в оковах, словно не замечая их.       Сюэ Ян усмехнулся. Он подошёл ближе, осторожно обходя лютого мертвеца. Сун Лань определённо был лучшей работой Сюэ Яна! Самым мощным оружием, что он когда-либо создавал. И какая ирония, что Сун Лань был совершенно бесполезен в качестве оружия, хотя, находись он до сих пор под его контролем, Сюэ Ян всё равно приказал бы ему быть стражем Сяо Синчэню, коим тот сейчас и являлся.       Это заклятие Сюэ Ян разработал специально для работы с лютыми мертвецами и прочей нежитью. В особенности оно предназначалось Сун Ланю, хотя Сюэ Ян считал, что оно сработало бы даже с Призрачным Генералом. Для этого не требовалось много мстительной энергии, что было несомненным плюсом. Также лучше всего было применять его вместе с ударом меча: так заклятие проникало под кожу лютого мертвеца и оставалось при этом незамеченным.       Сун Лань рванулся вперёд, разбивая черепицу, покрывающую крышу. Оказалось, что ему удалось разорвать одну из сдерживающих его цепей.       Сюэ Ян бросился прочь, поливая того отборными ругательствами. В следующий раз стоит использовать больше цепей! Оставшиеся уже слишком ослабли.

***

      Сун Лань зарычал, пытаясь выдернуть руку. Сюэ Ян трусливо отбежал к противоположному краю крыши, маниакально ухмыляясь. Конечно, он решил прибегнуть к грязным уловкам, потому что в любой честной схватке Сун Лань смог бы его победить.       Сун Лань метнул Фусюэ вперёд, целясь прямо в грудь Сюэ Яна. Тот картинно ахнул, уклоняясь и спрыгивая с края крыши. Сун Ланю наконец-то удалось порвать цепи и метнуть Фусюэ в облако тёмной энергии, ощущаемой в переулке внизу. Он метнулся к краю крыши и увидел, как меч исчезает в множестве кружащихся теней, что рассыпались от соприкосновения с духовным оружием, и…       Ничего. Сюэ Ян исчез. Он не мог так быстро уйти! Значит, где-то скрывался? Наблюдал ли он исподтишка за происходящим? Нет, Сун Лань больше не ощущал ни единого мощного потока ци, за исключением…       — Цзычэнь?       Сун Лань обернулся, усмиряя свой гнев и призывая Фусюэ, чтобы вложить его обратно в ножны. Он подошёл к Сяо Синчэню, в качестве приветствия опуская руку на его предплечье. Тот коротко улыбнулся.       — Сюэ Ян сбежал?       Почему тебя так это беспокоит? Сун Ланю очень хотелось это спросить. Почему ты сидел с ним за одним столом? Почему делился своим чаем? Неужели ты позабыл все зверства, совершённые по вине Сюэ Яна? Почему не стал сражаться с ним вместе со мной?       Но всё, что он мог произнести — лишь нечленораздельный звук. Сун Лань проклинал отсутствие языка.       — Мне жаль, мой друг.       Правда?       Вместе они спрыгнули с крыши и направились к таверне, где остановились. Улица вновь заполнялась людьми; многие из них смотрели на Сун Ланя и пугались даже больше обычного. Так было всегда, если кто-то из мирных жителей видел его в сражении, и он не мог их за это винить. Несмотря на то, что почти все они не были заклинателями, чувство самосохранения подсказывало им держаться подальше от чего-то вроде Сун Ланя.       Он пошёл быстрее, Сяо Синчэнь тоже ускорил шаг, пытаясь подстроиться.       — Как думаешь, мы можем рискнуть остаться тут ещё на несколько дней или уже к ночи они выгонят нас из города? — пробормотал Сяо Синчэнь. Сун Лань поморщился, оценивая настрой толпы. Встревожены, но ещё не враждебны.       Он взял Сяо Синчэня за запястье и коротко сжал его, а после постучал пальцами по его ладони. Три раза по три удара: сигнал, что всё хорошо. Сяо Синчэнь вздохнул, напряжение в его плечах немного ослабло.       — Я рад. А-Цин очень скучала по сну под крышей над головой.       Сун Лань придерживался того же.       Технически ему больше не нужен был сон, но он по-прежнему предпочитал отдыхать в помещении и как прежде наслаждался чувством безопасности, которое дарили стены. Также было замечательно иметь достаточно света, чтобы читать с наступлением темноты. Едва ли это можно было сделать, когда догорали костры.       К сожалению, Сун Лань теперь был нежитью и весь его внешний вид отражал это. Бледная кожа, чёрные вены, текущая по телу мстительная энергия. Не раз напуганные мирные жители обвиняли его в том, что он призрак или монстр, и отказывались пускать его в пределы своего города. Порой всех троих из-за этого выгоняли с постоялых дворов, а иногда и из города. Обычно было проще разбить лагерь в дикой местности и просто избегать поселений. А однажды всё чуть не обернулось большими неприятностями, когда какой-то заклинатель, облачённый в золотые одежды Лань Лин Цзинь, обвинил его в том, что он и есть Призрачный Генерал Вэнь Нин. В тот раз им чуть не пришлось драться, и в итоге Сяо Синчэню каким-то образом удалось убедить заклинателя разойтись мирным путём.       Сун Лань взглянул на своего спутника, когда они пробивались сквозь толпу по направлению к их комнате. Губы Сяо Синчэня изогнулись в задумчивом выражении, в чём-то почти тоскливом, что исчезло сразу же, как только он перешагнул порог комнаты и поприветствовал А-Цин. Такую маску он носил при общении с трудными людьми, враждебно настроенными трактирщиками и, судя по всему, с А-Цин тоже. Пытался ли он создать видимость дружелюбия и в общении с Сун Ланем? Может, Сяо Синчэнь делал так всегда, просто Сун Лань узнал об этом только сейчас?       Насколько хорошо Сун Лань знал его? Этого нового Сяо Синчэня, который мог уладить проблемы с озлобленными сельскими жителями, используя мягкость слов, твёрдую уверенность и случайную ложь. К примеру, рассказать придуманную историю о пугающей внешности Сун Ланя вместо того, чтобы вывалить на незнакомых людей мрачную правду. Вызывало тревогу, как легко ложь срывалась с губ Синчэня и с какой искренностью он это произносил. А ещё он совсем не раскаивался. Почувствовав беспокойство Сун Ланя, он рассказал, что жизненный опыт научил его, будто маленькая ложь порой может оказаться полезной: так можно успокоить, избежать напрасных конфликтов и даже поощрить кого-то вести себя лучше, чем прежде. Сун Лань не мог расспросить его об этом, не мог высказать своего мнения — не с тем уровнем общения, что был им доступен. Сяо Синчэнь знал, что Сун Ланю не нравится ложь, и, надо отдать ему должное, лгал он нечасто. Просто порой возникало ощущение, что он не делает этого именно в компании Сун Ланя.       И это было далеко не единственным изменением: Сяо Синчэнь просто был не тем человеком, кого он знал прежде, все те годы до их разлуки. Он теперь гораздо чаще смеялся, порой — с самых мрачных и грязных тем. Он медлил с осуждением других, настаивая на том, чтобы сначала выслушать все аргументы преступника. Он добровольно предлагал свою помощь, выходящую за рамки обязанностей обычного бродячего заклинателя: всё не ограничивалось одной лишь ночной охотой, исцелением и правосудием, теперь Синчэнь помогал мирным жителям и в повседневных делах. Если судить в общем — он стал гораздо более умелым в общении с людьми. Говорил, торговался, лгал, налаживал отношения. А ещё теперь ему была присуща какая-то меланхолия, которой не было прежде, что-то тщательно скрываемое, но всё же порой прорывающееся наружу.       Сун Лань до сих пор не знал, как вести себя с этой версией Сяо Синчэня. Он был уверен, что обязательно привыкнет к переменам в своём друге, ведь он сам тоже изменился. В конце концов, время всегда двигалось лишь вперёд, а с их знакомства прошли долгие годы. Сун Ланю хотелось испытывать то же счастье, что и прежде, находясь в компании Сяо Синчэня, но какая-то его часть упрямо оплакивала своего давнего друга.