***
А-Цин было скучно. Они уже три дня находились в этом городе, а ночная охота даочжанов всё никак не заканчивалась. На этот раз это был какой-то монстр, живущий на горе и спускающийся ночью, чтобы напасть на крестьян. Поэтому у А-Цин была уйма свободного времени. Вначале она пыталась занять время тренировками и даже медитацией, но без компании это было слишком скучно. У неё даже не было тренировочного меча! Вместо этого А-Цин пошла гулять по деревне, постукивая перед собой бамбуковым шестом как в старые добрые времена. Ладно. «Гулять по деревне» звучало не совсем точно — она пошла на рынок, чтобы попрактиковаться в воровстве. Цзычэнь-даочжану не нравилось это, поэтому А-Цин давно отказалась от старого ремесла. Не то чтобы Синчэнь-даочжан одобрял подобное, но в городе И у них всегда недоставало денег и А-Цин нравилось хоть чем-то ему помогать. Обычно он делал вид, что верил на слово, когда А-Цин рассказывала, как она якобы находила серебряные или медные предметы, и только уклончиво справлялся об её «собирательстве», чтобы убедиться в её осторожности. Также Синчэнь-даочжан не раз выступал в её защиту, если это было необходимо, — и это почти всегда срабатывало! Кто вообще мог подумать, что Сяо Синчэнь может солгать? Цзычэнь-даочжану это совсем не нравилось. В большинстве случаев он заставлял её возвращать краденое, поэтому проще было и вовсе этим не заниматься. Сначала всё шло гладко. Подобный навык не мог забыться: изображая из себя слепую, всегда можно было подойти к человеку почти вплотную. А потом всё пошло наперекосяк. Схвативший её высокий мужчина усмехнулся и сжал запястье до боли. — Ты, жалкая оборванка! — громко прорычал он, грубо толкнув её. — Так это ты украла у меня золотую заколку на прошлой неделе! — Пожалуйста, господин, я слепая… Я не могла… — Воровка! Эта заколка предназначалась моей жене! — Я… Меня даже не было здесь на прошлой неделе, я пришлая, вы делаете мне больно… Толпа вокруг жадно наблюдала за этим представлением. А-Цин продолжала притворяться слепой, глядя вокруг расфокусированным взглядом слезящихся глаз. Мужчина встряхнул её вновь, а люди вокруг продолжали смотреть. — Воришки вроде тебя не заслужили иметь руки, — сказал он, ударив её запястьем об столешницу и вытащив из-за пояса нож. — Пожалуйста, господин, отпустите меня! Что вы собираетесь делать, я же слепая… — У меня в руке огромный нож. Слепая девочка, скажи мне, где моя заколка, и я сохраню тебе руку. — Я не знаю! Я не знаю! — взвизгнула А-Цин, упав на колени в отчаянной попытке вырваться. — Господин, я не знаю! Я слепая и я не воровка! Почему все они просто смотрели? — Заткнись, лживая дрянь! У А-Цин звенело в ушах, перед глазами всё заволокло пеленой, а горло сильно саднило. И только спустя несколько мгновений нахлынула боль в плече и от удара по лицу… Мужчина снова огрел её, но так и не отпустил запястье. — Умоляю, господин, я слепая! — Посмотрим, сделает ли тебя потеря нескольких пальцев более честной! Она даже не могла пошевелить рукой… Где же её шест? Сейчас для защиты сгодилось бы что угодно… И тут мужик занёс нож… Одним лёгким движением кто-то схватил его за руку, вывернул её и пригвоздил ножом к столу. Мужчина завопил. А-Цин с визгом повалилась на землю, зажмуриваясь от боли. Неужели рука была сломана? Она слышала, что толпа становится неуправляемой, а поверженный враг всё продолжал голосить. Кто же заступился за неё? Она украдкой взглянула на своего спасителя, моментально забыв о том, что должна притворяться слепой, потому что это был Сюэ Ян!Глава 21. В погоне за слухами
2 апреля 2021 г. в 16:26
Сяо Синчэнь не стал посвящать Цзычэня в подробности: ему не нужно было знать ни о приступе паники Сюэ Яна, ни о том, как Сяо Синчэнь смог его успокоить. Это было слишком личным, секретом лишь между ними двумя. И было бы неправильно делиться подобным с кем-то, кого Сюэ Ян считал своим врагом. Возможно, именно эти детали стали бы неплохим доказательством доводов Синчэня о том, что Сюэ Яну можно доверять, или хотя бы помогли многое объяснить.
Тем не менее Сяо Синчэнь думал, что на данный момент ничто не могло убедить Цзычэня в искренности слов Сюэ Яна.
Наверное, Сяо Синчэнь поступил неразумно, когда доверился ему. В конце концов, Сюэ Ян был лжецом, никогда не обещавшим быть честным. Казалось, что Сюэ Ян по какой-то причине получал удовольствие от лжи, граничащей с правдой, от ловкой игры слов, придающей сказанному размытые очертания. Его слова также могли звучать и искренне, но тогда они были пронизаны жестокостью, словно он просто не умел иначе.
Твоя смерть принадлежит мне.
Я бы превратил тебя в своё оружие, и мы до скончания веков были бы вместе.
Я сделал бы всё, чтобы твоя смерть была идеальной.
Понятно, что Сюэ Ян желал товарищества в любой из возможных форм, однако мог ли Сяо Синчэнь предложить ему хоть что-то?
Возможно ли было дружить с Сюэ Яном? Стоило ли пытаться воскресить крупицы того, что было между ними в городе И, или же лучшим решением было сжечь все мосты? Да или нет? Выбор казался слишком сложным.
Два месяца — это много или мало? Как много всего предстояло обдумать до принятия решения. Факты были чересчур очевидными, в отличие от ответа.
Сюэ Ян был убийцей. Теперь Сюэ Ян утверждал, что стал хорошим человеком.
Сюэ Ян был жестоким манипулятором. Долгое время лишь Сюэ Ян заботился и поддерживал Сяо Синчэня.
Сюэ Ян был мстительным и ревнивым. Сюэ Ян мог быть игривым и порой до странности щедрым, легко делясь тем, что приносило ему радость и заставляло смеяться.
Сюэ Ян причинил страдания множеству людей. Сюэ Ян сделал Сяо Синчэня счастливым.
Почему каждый раз, когда Сяо Синчэнь приходил к какому-то ответу, что-то внутри заставляло его оспаривать это и искать оправдания? Два месяца — это даже много на рассмотрение сотен доводов за и против. Но оказалось, что этого времени недостаточно для решения данной дилеммы.
Сяо Синчэнь не рассказывал Цзычэню о своих внутренних терзаниях, хотя понимал, что ему важно знать об этом. Однако он стал бы приводить всё больше и больше аргументов против Сюэ Яна, тем самым мешая Синчэню сделать собственные выводы.
В любом случае лишь один из вариантов имел какое-то отношение к Цзычэню. Если бы Сяо Синчэнь решил не возобновлять дружбу с Сюэ Яном, изменилось бы хоть что-то? Они с Цзычэнем и А-Цин продолжили бы путешествовать вместе, а Сюэ Ян всё время бы вился поблизости, пока Цзычэнь не поймал бы его, или пока ему самому не надоело.
С другой стороны, если бы Сяо Синчэнь решил попробовать вновь подружиться с Сюэ Яном… это был бы хаос. В таком случае Цзычэня нужно предупредить заранее. Но что бы из этого вышло? Да, Цзычэнь имел право на правосудие, но невозможно быть другом двух людей, что мечтают убить друг друга. Это означало лишь одно — Сяо Синчэню было необходимо выбрать между ними или найти способ урегулировать все разногласия мирным путём. Утверждение Сюэ Яна о том, что теперь он совершает хорошие поступки, могло бы сыграть им обоим на руку.
Слухи о героях и злодеях обычно распространялись в мгновение ока. Если знать на что обратить внимание, даже сейчас можно было услышать несколько историй о доблестном заклинателе по имени Сюэ Чэнмэй. Слухи никогда не возникали на пустом месте, и малая часть из них всегда была правдой. Цзычэнь даже не стал вникать, а вот Сяо Синчэнь был в замешательстве. Сюэ Яна никогда прежде не заботила репутация, и он не стал бы способствовать распространению досужих домыслов. Не то чтобы он был на это неспособен, просто в большинстве из них говорилось об обворожительной улыбке Сюэ Чэнмэя и его любви к сладкому.
— Наверное, нам стоит всё проверить, — сказал Сяо Синчэнь. — В этих историях может быть доля правды, по крайней мере, так мы можем узнать больше об опасных монстрах и вовремя прийти на помощь.
Цзычэнь почти сразу согласился. Они путешествовали безо всякой цели, поэтому вполне могли отправиться в погоню за слухами.
Примечательно, что первая же история полностью совпала с произошедшими в реальности событиями. Заклинатель Сюэ Чэнмэй, прибывший в некое поселение, быстро выяснил подробности и легко уничтожил мстительных духов. Особенно примечательным Сяо Синчэнь нашёл то, как местные жители описывали этого самого заклинателя.
«Очень спокойный и статный, глаза его были наполнены великой мудростью».
«Молодой бессмертный совершенствующийся был невероятно талантлив! Для того, чтобы найти призрака, ему понадобилось столько времени, сколько обычный человек тратит на приём пищи!»
«Такой вежливый молодой человек! Ох, как же мне хотелось познакомить его со своей второй внучкой, чтобы и в нашей семье текла кровь заклинателей».
«По одной только улыбке можно сказать, что он хороший человек. Неужели преступник способен так тепло улыбаться?»
Сяо Синчэнь думал, что подобное описание отлично подходит скучающему, замкнутому заклинателю, что пытается избегать любых разговоров с местными жителями и не проводить с ними времени больше, чем нужно. Цзычэнь совершенно не поверил этим рассказам.
Воровство. Ночная охота. Заклинатель. Нет. Сюэ Ян.
Сюэ Ян, должно быть, присваивает себе чужие достижения.
— Если честно, то, что ты говоришь сложнее, чем просто взять и самому пойти на ночную охоту. Сюэ Ян — заклинатель, он более чем способен на это.
Воровство.
Они договорились больше не спорить по этому поводу.
Проблема принятия решения лежала на поверхности — Сяо Синчэнь заранее знал, с каким именно вариантом он хочет согласиться. Он знал это с того самого дня, как повстречал Сюэ Яна в чайном доме. Несмотря на всю причинённую боль, страхи, беспокойства и переживания, Сяо Синчэнь всё ещё сильно скучал по этому человеку. Старые привычки не могли просто взять и исчезнуть: забота друг о друге, поддразнивания и даже… флирт.
В действиях Сюэ Яна никогда не было скрытого подтекста. Он флиртовал со всеми, особенно с теми, кто испытывал по этому поводу дискомфорт или же обладал чем-то, что Сюэ Ян особенно хотел заполучить. К примеру, торговцы в конфетных лавках видели Сюэ Яна в самом очаровательном его проявлении. Сяо Синчэнь внезапно для себя обнаружил насколько эффективным мог быть флирт в тех случаях, когда Чэнмэй сильно упрямился. Правильные слова, лёгкие прикосновения… если это работало, то в груди Сяо Синчэня раз за разом разгоралось восторженное пламя, разгоравшееся тем ярче, когда Чэнмэй начинал флиртовать в ответ. Отчего-то было приятно находиться в центре его внимания. Синчэнь не сразу заметил, как что-то в его восприятии в какой-то момент сместилось в более романтическом направлении. И тот факт, что Чэнмэй оказался Сюэ Яном, на самом деле разрушил эти чувства лишь на время.
Эгоистичная его сторона не желала избавляться от Сюэ Яна. Сяо Синчэнь даже принял это и порой предавался мечтам об идеальном мире, в котором Сюэ Ян с Цзычэнем могли бы поладить, и Сяо Синчэню не пришлось бы выбирать.
Но решение о возобновлении дружбы с Сюэ Яном было гораздо сложнее, чем просто мысли об этом.
Была ли дружба с Сюэ Яном правильным поступком? Означала ли она отказ от правосудия, причитающегося жертвам Сюэ Яна? Разве не стало бы это проявлением неуважения по отношению к Цзычэню? Если смотреть на дело таким образом, то возобновление общения с Сюэ Яном нельзя расценивать как нечто положительное.
Но у каждой медали, как водится, две стороны. Сюэ Ян был очень одиноким человеком, у которого совершенно не было близких связей с кем-либо. Сяо Синчэнь никогда не решался описывать его этим словом, но тот и правда за время их прошлой совместной жизни ни разу не рассказывал о семье и друзьях. Крепкая дружба, должно быть, могла пойти Сюэ Яну на пользу, как их приятельство в прошлом когда-то помогло Сяо Синчэню.
Да или нет?
Дни на принятие решения утекали как вода сквозь пальцы. Вот-вот Сюэ Ян должен был выследить их, если всё ещё этого не сделал.
Когда они услышали о бесчинствах очередного монстра вблизи одного города, до конца отмеченного срока оставалось всего десять дней.