***
Сюэ Ян наблюдал за мужчиной через окно. Он улыбался, видя, как тот рыдает и мечется от боли, смеялся, когда врач диагностировал повреждение нерва. Неизлечимо, если не найти эксперта в исцелении энергией ци. Целитель небольшого городка был не в состоянии излечить нечто настолько серьёзное. Превосходно. Сюэ Ян надеялся, что перерезал одно-два сухожилия, но повреждение нерва было в разы лучше! А-Цин сказала, что не желает получить руку этого ублюдка. Не беда. Сюэ Ян всё равно мог бы отрезать её в качестве подарка на тот случай, если она передумает. Это меньшее, что заслужил подобный человек, особенно по сравнению с нанесённым уроном. Пальцы Сюэ Яна нащупали шёлк с красными азалиями, как и всегда повязанный на запястье. Он был уверен, что возмездие в его понимании противоречит всем правилам даочжана. Сюэ Ян устроил бы всё наилучшим образом. У мужчины было двое детей: дочь (всего на несколько лет младше А-Цин) и сын лет пяти. Им не посчастливилось быть в родстве с этим человеком. Сюэ Ян убил бы их быстро, ударив ножом в основание затылка, — так они умерли бы, даже не успев заметить, что произошло. А дальше началось бы самое интересное. Большинство людей почему-то имело глупость полагать, что смертная оболочка умирает вместе с душой. Да, они были связаны, но тело всего лишь сосуд, а вот личность, воспоминания, золотое ядро — всё это было частью души. Даже заклинатели и то порой могли это запамятовать. Сюэ Ян же никогда не забывал. Следующая часть была бы самой весёлой: он превратил бы их маленькие тела в марионетки, способные подражать голосу и движениям, заставил бы их кричать и плакать, искалечил бы, принуждая его смотреть. Может, приказал бы напасть друг на друга или впиться в своего отца острыми когтями! Ох, это было бы восхитительно! А дальше — его жена. Глупая женщина, что выбрала такого человека, не заслужила пощады. Она умирала бы, истекая кровью. Сколько он мог бы забавляться, чтобы мужчина, наконец, сломался? Часами или даже днями? Если он всё сделает правильно, то этот человек, возможно, попытается покончить с жизнью. Идеальный финал! Нет, Сюэ Ян, разумеется, этого не допустит: разве можно так легко уйти от наказания? Он сорвал красный шёлк и сильно прикусил запястье. Всё это было недопустимо. Он не мог так поступить. Даочжан возненавидел бы этот поступок. И возненавидел бы его. Он никогда бы не заговорил с Сюэ Яном вновь и наверняка наговорил бы кучу гадостей, он… принял бы их сторону, встал бы на защиту этого подонка… Сюэ Ян прикусил руку ещё сильнее. Неужели отрезать руку ублюдка тоже противоречило принципам даочжана? Рука за руку — разве неравноценно? Хорошо, Сюэ Ян успел спасти А-Цин. Тогда имел ли он право просто сломать ему руку или вывихнуть плечо? Это было допустимо? Он ощутил вкус крови. Движение на улице отвлекло Сюэ Яна от раздумий. Мстительная энергия и ослепляюще-яркая ци подходили всё ближе — Сяо Синчэнь тоже был здесь! Он пришёл, чтобы навестить ублюдка? А-Цин с Сун Ланем шли вместе с ним, выходит, он уже знал, что случилось! Ох, это должно было быть интересно! Держась в тени, Сюэ Ян обогнул дом. Он не мог позволить обнаружить себя так быстро, тогда Сун Лань наверняка прогнал бы его, и он пропустил бы всё веселье! Сюэ Ян должен был это услышать!***
Синчэнь был невероятно вежлив. Он улыбался, разбинтовывая руку мужчины и осматривая повреждение. Его пальцы, исследующие края раны, двигались с мастерством настоящего лекаря. Мужчина вздрогнул от прикосновения и побледнел, уставившись в сторону А-Цин широко распахнутыми глазами. — Знаете, довольно забавно. Только сегодня мою дорогую дочь А-Цин ранили на рынке. Интересно, это был один и тот же человек? — Да, должно быть, так и есть, — ответил тот дрожащим голосом. Синчэнь что-то напевал себе под нос и не ответил, сосредоточив всё своё внимание на передаче энергии ци, заново соединяющей повреждённые участки нервов. Сун Лань оглядел комнату: здесь была жена мужчины, его брат, лекарь, внимательно слушающий объяснения Синчэня. Казалось, было совершенно излишне звать сюда местных — мясника и швею, а также трёх случайных прохожих, на участии которых Синчэнь почему-то настоял, не вдаваясь в объяснения. Сун Лань задался вопросом: кто из них стоял в стороне и смотрел, когда напали на А-Цин? Хоть один собирался вмешаться? Каждый из них был немало удивлен, увидев А-Цин в роли помощницы Синчэня. Она по-прежнему притворялась слепой, делая вид, что не узнала ударившего её человека. А-Цин быстро подавала всё, что просил Синчэнь — из них вышла крайне эффективная, идеально вежливая команда. — Ваше сердце бьётся так быстро. Вы, быть может, нервничаете по какой-то причине? Не нужно беспокоиться. Да, лечение повреждённого нерва — опасная процедура, и велик шанс совершить ошибку, из-за которой вы остаток жизни будете испытывать постоянные боли или рука и вовсе потеряет чувствительность. Но уверяю вас, я знаю, что делаю. Вы в надёжных руках. Мужчина побледнел так, будто его вот-вот стошнит. Синчэнь зашил рану, следом ущипнув его за кончики пальцев, убеждаясь, что всё прошло успешно. — Я не причинил бы ей вреда, если бы только знал! — Понимаю. — Правда, понимаете? — Конечно. Вы не подняли бы на неё руку, если бы знали, кто она такая, в противном случае вы бы с радостью искалечили ребёнка. — Нет, это вовсе… — Ох, правда? Я что-то не так понял? Такое порой случается. Быть может, вы мне объясните? Какие именно обстоятельства делают этот поступок допустимым в ваших глазах? Кажется, мужчина понял, что самым умным решением будет промолчать. Синчэнь продолжал улыбаться, а его руки заботливо бинтовали повреждённую руку. Сун Лань слышал, что люди вокруг всё больше и больше перешёптываются друг с другом. Только сейчас он понял, почему Синчэнь настоял на присутствии свидетелей. Требование денег поставило бы под угрозу благополучие жены и детей этого человека, оставить его раненым — значит, тоже рискнуть его близкими. Однако испортить ему репутацию… Сун Лань даже не думал, что Синчэнь способен действовать так осмотрительно. Когда они наконец ушли, улицы были совершенно пусты, а все в домах вокруг собирались ужинать. На губах Синчэня всё ещё играла та колючая улыбка, почему-то вызывающая у Сун Ланя беспокойство. Они успели свернуть в небольшой переулок и сделать всего несколько шагов, как вдруг кто-то вышел им навстречу. И тут Сун Лань вспомнил, где раньше видел улыбку, которой улыбался Синчэнь. В точно такой же на данный момент растянулись губы Сюэ Яна. Синчэнь успел схватить Сун Ланя за запястье до того, как он бросился вперёд. Сюэ Ян обратил на него внимание только на мгновение, а потом вновь уставился на лицо Синчэня. Сун Лань нахмурился. Сюэ Ян этого, разумеется, не заметил. Он таращился на Синчэня голодным взглядом, прерывисто дышал и, казалось, с трудом мог устоять на месте, словно всё, что его удерживало — это обещание пронзить его Фусюэ, если он приблизится хотя бы ещё на шаг. С запястья Сюэ Яна почему-то капала кровь, а в другой руке был зажат кусок красно-белой ткани. — Даочжан, даже будучи безжалостным, ты проявляешь милосердие. — Об этом я и говорил. Я буду помогать независимо от собственных убеждений. Даже если я думаю, что человек не заслуживает помощи, мой долг — помочь. — Ты в ярости, даочжан. Я это чувствую. Синчэнь не ответил. — Я могу это сделать. — Нет. — Даочжан, я никого не убью! Обещаю! Я и без этого могу заставить их страдать! — Не причиняй вред этим людям. — Они это заслужили, они должны заплатить! Нужно вырвать всю их семью с корнем… Даочжан, он навредил ей! А они все стояли и просто смотрели на это! — прорычал Сюэ Ян, подходя ближе. — Нет. Ты необъективен. Держись от них подальше. Ты уже ранил одного, этого достаточно. — Нет, недостаточно, — пробурчал Сюэ Ян, глубоко вздохнув. На мгновение он закрыл глаза, а, распахнув их вновь, выглядел уже спокойнее. — Не забивай этим свою прекрасную голову, даочжан. Я знал, что твой ответ будет примерно таким, поэтому никому из них больше не причинил вреда, кроме самого первого раза. — Хорошо. Сюэ Ян решительно кивнул, отвернувшись от Синчэня и уставившись на тыльную сторону своей руки, что всё ещё кровоточила. Он нахмурился, будто только сейчас заметил рану. — Это нормально, что мне хочется причинить им вред? Я ведь ничего не предпринимаю и не заставляю их истекать кровью. — Жестокие мысли и жестокие действия — не одно и то же, — сказал Синчэнь, слегка скривившись. — Как много ты думаешь о том, чтобы причинить людям вред? — До того как ты нашёл меня, я в основном занимался убийствами, даочжан. Меня посылали, когда не хотели оставлять выживших. Когда было нужно, чтобы всё выглядело, будто это мстительные духи или монстры разодрали людей в клочья. Так что, да, я немало думаю о том, чтобы причинить кому-то вред. — Но ты не действуешь в соответствии с этими мыслями? — Нет, обычно нет. Губы Синчэня сомкнулись в тонкую линию, но он всё же кивнул. — Важны не столько мысли, сколько наша на них реакция. Наши действия. Человек может думать о жестоких вещах, но в то же время проявлять сострадание к другим. И наоборот. Мир никогда не увидит твоих мыслей, лишь твои поступки. — Держу пари, ты не думаешь от скуки о том, как заставишь незнакомцев истекать кровью. — Нет, я не… Для тебя это непросто? Сдерживать себя? — Порой, когда они чересчур раздражают. Или пытаются ко мне прикоснуться. Или галдят слишком громко. — Слышал, кто-то хотел выдать за тебя свою внучку. — Сумасшедшая старуха, — скривился Сюэ Ян. Сун Лань не мог с этим не согласиться. — Всё никак не могла от меня отвязаться. Но я ей ничего не сделал! — Знаю. — Это против правил! Не убивать, не калечить. — У тебя отлично выходит, — сказал Синчэнь с мягкой улыбкой. Сюэ Ян словно засветился от радости, и, широко ухмыльнувшись, сделал шаг вперёд. Он бросил взгляд на Сун Ланя и снова замер. — Ты так думаешь, даочжан?! Я же говорил, что способен на это! — Помню! — засмеялся тот. — Хорошая работа! Сюэ Ян захихикал, играя с прядью своих волос, словно кокетливая барышня, получившая подарок от суженого. Это же не могло происходить в реальности, правда? Сун Лань взглянул на А-Цин, но она не выглядела ни удивлённой, ни встревоженной. Ты запачкаешь волосы кровью. Праздная мысль, вызванная лишь абсурдностью всей ситуации. Странно, но не успел Сун Лань подумать об этом, как Сюэ Ян тут же отпустил свою прядь, поморщившись от крови на пальцах. — Я на неделю раньше, — сказал Сюэ Ян, вновь повернувшись к Синчэню. — Я рад, что ты был рядом и помог А-Цин. — Людям не позволено ей вредить. — Никому, кроме тебя, я полагаю? — Я не ломаю свои вещи. — Да, разумеется. — Ну или чиню их! — Ты мог бы просто сказать, что она тебе нравится. Сюэ Ян надулся, ничего не ответив, Сяо Синчэнь рассмеялся, а А-Цин, стоящая поблизости, преисполнилась самодовольства. — Ты можешь ответить сейчас или необходимо ждать последнюю неделю? — спросил Сюэ Ян. Синчэнь прикусил губу, пытаясь не рассмеяться. Сун Лань нахмурился. Ответ на что? — Я… Я вижу немалый потенциал. — Это значит «да»? — Именно так. Сюэ Ян засмеялся поразительно звонким смехом. Сун Лань моргнул, и за это мгновение Сюэ Ян ринулся вперёд. Сун Лань развернулся, доставая Фусюэ, уже будучи готовым вмешаться… Они обнимались. Сюэ Ян обхватил руками плечи Сяо Синчэня, уткнувшись ему в изгиб шеи, а Синчэнь обнимал того в ответ. Он обнимал его вместо того, чтобы оттолкнуть! Одной рукой он обнял Сюэ Яна за талию, а другую опустил на плечи; его пальцы путались в чужих волосах, а сам Синчэнь улыбался так, словно только этого и ждал. Сюэ Ян бормотал что-то Сяо Синчэню на ухо, слишком тихо, чтобы можно было расслышать, но это заставило Синчэня рассмеяться… — В этом нет необходимости… — Но это бы сделало тебя счастливым, — сказал Сюэ Ян, следя за выражением лица Сяо Синчэня полным безумного восторга взглядом. — Это того стоит! Что, чёрт возьми, происходит? Почему Синчэнь всё ещё позволяет это? Позволяет к себе прикасаться? Очередная уловка со стороны Сюэ Яна? И что это был за вопрос? Прежде чем Сун Лань успел разобраться в своих мыслях, Сюэ Ян уже бросился прочь, запрыгнув на крышу соседнего дома и мгновенно скрывшись из виду, а его смех всё ещё эхом звучал вдоль всей улицы.***
Сяо Синчэнь чувствовал присутствие сияющей ци Сюэ Яна до тех пор, пока тот не исчез из поля зрения. Он всё ещё ощущал тепло дыхания Сюэ Яна около уха, а услышанные слова до сих пор звучали в голове. «Отныне я позабочусь, чтобы у Сюэ Чэнмэя была такая же безупречная репутация, как и у тебя! Ты будешь гордиться тем, что знаешь меня!» Сяо Синчэнь вздрогнул, стараясь сконцентрироваться на происходящем и уже предчувствуя очередной долгий разговор с Цзычэнем. Как именно он должен был объяснить, что всё ещё хочет дружить с Сюэ Яном?