На том свете

Муссолини разбил вторую тарелку, которая разлетелась на тысячи осколков, как и его сердце. Напротив него стоял ничего не понимающий Адольф, что пытался его успокоить. -Не подходи ко мне!! Изменник!! - со слезами на глазах говорил Бенито. -Что ты говоришь?! Я никогда не изменял вам!! - уже паникуя говорил фюрер. -Ври больше!! Я сам видел ваше письмо Еве Браун!! - дуче топая пошёл наверх, намереваясь собрать вещи и уйти. Куда, он пока не думал. -Какое письмо?! И куда вы?! - нацистский лидер шёл за ним, его голос подрагивал от страха, что может потерять свою единственную любовь. -От вас подальше!! Я ухожу!! Хоть у меня и остались к вам чувства, но измены я не потерплю!! - хлопая шкафами и ящиками, итальянец собирал свои вещи в откуда-то взявшийся пакет. -Не смейте уходить!! Не смейте мне говорить всякие сплетни! Не смейте ранить моё сердце..- последнее Адольф произнёс, взяв за руку возлюбленного. Тот вздрогнул, на секунду могло показаться, что он потеплел, но рука дуче, спустя пару мгновений, с завидной резвостью ускользнула. Сердце австрийца сжалось до минимальных размеров, в груди очень неприятно защемило, а на глазах навернулись очень редкие в его жизни слёзы. -Разве может любить тот, кто лишь ненавидит? Разве вам известно это чувство? Разве у вас есть сердце? - гулко раздавался голос Муссолини. На глазах того тоже были слезинки и ему тоже было плохо. Но он не отступал. Несмотря на все мольбы всё ещё возлюбленного, Бенито ушёл на улицу. Идти к жене смысла не было - начнёт долбить мозг. К своим министрам тоже не катит, слишком им уж вклинили в мозг то, что фашизм чистое зло. Может кто-то из нацистов? Только Геббельс мог его принять чашкой чая, ибо знал о их отношениях, ещё при жизни, кстати. Пока художник безудержно рыдал на диване, думая, как бы исправить казалось бы безвыходное положение, итальянец сетовал по поводу арийца Йозефу, который внимательно слушал и пытался доказать обратное. -Понимаете, Бенито, он не мог бы так поступить, вот чисто физически не мог! - как всегда по привычке жестикулируя, говорил бывший министр пропаганды. -Как не мог?! А кто писал письмо Еве о том, что готов начать всё сначала!? - Муссолини гневно вскинул руки. -Простите, его могли подставить и это было бы логично со стороны фрау Браун - заметил Геббельс, важно отпивая чай. -Но подставили, не подставили, мне всё равно, раз он это допустил, значит ещё любит.. А я мешать не собираюсь! - Бенито опустился на стул и сложил руки на груди. Повисло неловкое молчание, которое через некоторое время нарушил нацист. -Я пожалуй пойду, проверю Адольфа.. В дом австрийца постучались. Гитлер даже головы с рук не поднял. В доме царила абсолютная тишина, которую рассекал резкий троекратный стук. Не дожидаясь ответа, дверь открылась - художник не запирал её после ухода дуче. -Вы как, мой фюрер? - обеспокоенность спросил министр, садясь рядом с тем. -Никак, Йозеф, никак.. - пустым голосом ответил ариец. От потери он не только выплакал все слёзы, но и голос стал немного другим. Каким-то... Опустошённым?.. Опустошённым, словно город-призрак, вроде жизнь должна быть, вот же, дома, а вроде как и нет её.