Дети Автотрассы 1: Неизвестный и его флейта

Лансер и Майя стояли над кроватями Рапида и Ниры. Краснофарого поместили в другую комнату. Пятёрка ни без опасений занялась их лечением. Всё-таки враги. Но Исследователь сказал, что даже к врагам стоит проявлять сочувствие. В принципе он прав… Но всё равно не по себе. Майю даже не насторожило, что перед тем, как пройти по болоту, Лансер оставил её и пострадавших, а сам куда-то уехал. Потом блуждающий огонёк провёл дорогу, пришел Неизвестный и перенес всех четверых на другую сторону. Потом он исчез, а через некоторое время появился Ланс. Но все это произошло целую ночь назад, теперь жизни Рапида, Ниры и Краснофарого ничто не угрожало. Да, еще одна новость: Андрей уехал. Попросил Пятёрку отвезти его домой. Та неохотно согласилась и вернулась быстро. За окнами шёл дождь. Мутный серый свет падал на лица спящих, делая их еще бледнее. В комнате было темно. — Что будет когда они очнутся? — тихо спросила Майя. — Пока не знаю. Нам с Исследователем нужно будет поговорить с Краснофарым, — Лансер вздохнул, — если он, конечно, захочет. — Послушай, — она вспомнила кое о чём, — за секунду до того, как Солярис ударил Краснофарого, Неизвестный попытался его предупредить, но назвал не «Краснофарым», а «Изгоем». Почему? — Постой, Солярис ударил Краснофарого? — Да. Сама не понимаю, почему не объяснила сразу нашим всё, что там произошло. — Надо было спасать пострадавших, — ответил Лансер, — у тебя не было времени на рассказы. Он взглянул на бледное лицо Ниры. Та дышала ровно, спокойно. Если бы не изможденность и тёмные синяки под глазами, можно было бы сказать, что Нира абсолютно здорова. — Зато теперь, — продолжил Лансер, — у тебя есть время. Что там случилось? И почему ты оказалась так далеко от дома, да ещё в кабине Соляриса? Майя объяснила. — Кстати, а как ты меня нашёл? — спросила она. — Долгая история… Пришлось всем разделяться и искать тебя в самых разных местах. Я осматривал самые дальние окрестности, когда… — он замялся, словно подыскивая нужные слова, — когда увидел вдалеке ярчайшую голубую вспышку. Не знаю, что там было, но когда я приехал туда, я увидел тебя, лежащую без сознания, а также этих троих. Ну и как ты помнишь, заправка была в руинах. Нда… Он помрачнел: — Меня настораживает то, что сделал с тобой тогда Солярис. — В смысле? Что? — Ему каким-то образом удалось вытащить тебя из сознания Краснофарого. Ведь ты говоришь, никто кроме него тебя не видел и не слышал. — Да, видел меня только Краснофарый… — Похоже не только. Мне кажется, Солярис непростой автомобиль, я ведь говорил тебе не приближаться к нему. — Прости, я тогда была в ярости… — Мы все совершаем ошибки. Это нормально. — Слушай, — спросила Майя, — почему ты так разговариваешь? — Как? — удивился Ланс. — Ну, на вид тебе не больше семнадцати, а словечки как у столетнего мага. Даже Исследователь выражается проще… — Извини, раздражает, наверное… — Да нет, просто почему? — Я …ох… — он поморщился от какой-то мысли, — видишь ли, у меня была не очень веселая жизнь… До того, как я сюда попал. И я успел многому научиться, как плохому, так и хорошему. Моя семья… Он опять закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Я понимаю… — вздохнула Майя, — это правда тяжело. — Нас было трое — я, водитель и его жена. Два года спустя у них родилась девочка. Так на отца похожа… — Лансер улыбнулся и потер левый глаз, — её никак не получалось укладывать спать днём, поэтому мы все вместе, вчетвером, катались. И она засыпала в своем кресле, прямо на ходу! Мы жили на перекрёстке двух улиц. Я всегда стоял под крышей гаража — там было так хорошо. И с другими машинами болтал, сколько их там приютилось… А ещё я видел окно их квартиры. Иногда девочка выглядывала из него и мы играли в гляделки, вот умора… Там всегда было так много солнца, оно чудесно отражалось от окон по вечерам. Я думал, так всё и будет. Но ошибся. — Что произошло? — Майя попыталась взглянуть ему в лицо. — Сперва большая радость — ещё через шесть лет в семье появился мальчик. Я был так счастлив, представлял, что будем кататься все вместе, ездить на дачу и в лес, и в ещё тысячу других мест… Но очень скоро последовал переезд. Я слышал обрывки фраз, что-то про «тесную квартиру» и какую-то «новую», «большую», в «красивом доме». Они собрали вещи и мы вместе навсегда уехали оттуда. Никогда больше не возвращались. Нира во сне повернулась на другой бок. Ланс помедлил немного, а потом продолжил, чуть тише: — На новом месте мне понравилось. Даже очень. Там был большой красивый сквер, огромные высокие деревья с густыми кронами. И дом. Раз в пять больше первого, цвета речного песка. И он был очень похож на замок — с шестью квадратными башнями. Казалось бы всё прекрасно. Но затем я заскучал. Лансер опять отвел взгляд в сторону и со слишком уж сильным интересом уставился в окно: — Мне было неуютно и холодно стоять на улице, а ещё я стал замерзать зимой — ведь на меня беспрестанно сыпался снег, а крыши родного гаража надо мной уже не было. Вообще зимой там тоскливо, совсем не так, как на старом месте. И люди стали какие-то невеселые. Особенно девочка — я её вообще не узнавал. Что с ними было такое?.. Я старался вести себя так, будто ничего не происходит. И вскоре все мы ко всему привыкли. Более-менее. Он снова помолчал. Слышно было, как за окном шуршит по дубовым листьям дождь. Нира опять перевернулась. По-прежнему было темно. И тихо. — Что случилось дальше? — нарушила молчание Майя. — Мы продолжали ездить на дачу, на море, в гости к родственникам… Но потом… — Лансер вздохнул опять, — понимаешь… Он опустил голову, чтобы не застонать. — Ведь время не растянешь… Я становился все слабее… Нос у него дернулся. Лансер нервно провел рукой по лицу, глянул на нее и быстро вытер о штаны. — Им нужен был надёжный автомобиль, вот почему им… Им пришлось сделать это… Я не виню их… Они лишь хотели безопасно ездить, чтобы машина не подводила. Я-я к сожалению уже не мог… Не мог предоставить им этой возможности… Во мне не осталось прошлых сил и… Я начал ломаться. Тонкая блестящая струйка сбежала у него из глаза, прокатилась по щеке и замерла под подбородком. ‌- Я поклялся им в верности, — прошептал Лансер, — поклялся служить так, как не служил ни один автомобиль… Я был не в состоянии продолжать… Пятнадцать лет… Это большой срок для машины… ‌- Постой, а тебе не семнадцать? ‌- Два года я был у других хозяев, но они не любили меня. А эта семья любила. Он всхлипнул. Майя взяла его за руку. Он с благодарностью сжал ее ладонь. Слезы все не останавливались. — Так… Что случилось? — Им пришлось продать меня. Я не виню их, — он вытер левый глаз другой рукой. — Они скучают. Им всем было тяжело. Водитель со мной попрощался. И его жена тоже. А вот дети… Я не успел. Иногда вижу во сне, как девочка выходит из калитки на даче и смотрит… Смотрит на меня. Я могу прочитать в ее глазах, что она скучает. Я кричу ей, что я здесь, мигаю фарами, сигналю… Она не слышит. Ведь это просто сон. Мне кажется она знала, что я живой. Они все знали, вся семья. Хоть я ни разу с ними не заговаривал. От новых владельцев я уехал. Несколько дней блуждал по городу, прятался от полиции, искал дорогу назад, но так и не нашел никаких зацепок. Вот таким — обессилевшим и напуганным, меня подобрал Странник. Он спросил меня что стряслось и я рассказал. Тогда Стран отвёз меня сюда, на базу, где мне поменяли кучу запчастей, устроили капитальный ремонт.Чтобы я смог вернуться к своим. Вечное Пятёрке спасибо… Но потом кто-то заикнулся про Краснофарого и я решил в благодарность помочь разобраться с ним. Поэтому пока я здесь. Внезапно Нира зашевелилась. Она привстала на кровати и тихо спросила: — А знаешь кого твоя семья приобрела взамен тебя? Лансер удивлённо глянул на нее: — Кого? Нира вздохнула. Очевидно, она не спала уже давно. — Тебе будет тяжело это услышать. Они купили… В этот момент дверь комнаты открылась и вошёл Странник: — Они купили меня. Прости, Ланс. Прости. Майя сердито обернулась к нему: — Давно ты здесь? — Минут десять назад, — мрачно ответил тот, — Нира, я бы сам ему рассказал, зачем ты?.. — Ты не смог бы. Если мне с таким трудом рассказал, Лансу бы не признался вообще никогда. — Чего ты вообще добиваешься? — с едва сдерживаемым гневом спросил Странник, — смуту посеять, да? Поссорить всех нас? Не трогай Лансера, нему и так плохо! — Нет-нет, я ничего не думаю, — поспешно ответил тот, — ты не виноват, в конце концов это был их выбор, — он повернулся к Нире, — а…обо мне тебе рассказал Странник, верно? Когда? Та опустила глаза. — Мы… Мы встречались с ней, — обьяснил Странник, — до того, как узнали друг о друге больше. — И ты разболтал ей про Лансера? А базу случайно не упомянул? — едко спросила Майя. — Нет, — отрезал тот. — Странно. — Но зачем? Зачем ты попыталась рассказать об этом Лансеру? — Странник, ничего не понимая, смотрел на Ниру. — Ты говорил, — Нира вдруг всхлипнула, — что вы друзья с ним. А чем больше у друзей секретов друг от друга, тем сложнее им жить. Сложнее доверять. Грусть Ниры передалась остальным. То ли дело было в дожде, то ли во всеобщем молчании, то ли вообще во всем. Действительно, что теперь будет? С Краснофарым вроде разобрались, а тут бац! — и выяснилось, что Солярис ещё хуже него… И Нира, оказывается, любит Странника…она вообще как будто не такая злая, какой казалась! А Краснофарый? Может и он не такой плохой, а?! Что, почему бы и нет? Ее теперь уже ничем не удивить! Какая еще странность произойдет сегодня? Нира опять всхлипнула. А потом повернулась ко всем. — Умоляю, не трогайте моего брата. Он пережил такое, о чем никогда никому не расскажет. Вы видите его жутким психом, маньяком, который сам не понимает, чего хочет, но это не так! Майя замерла. В голове шевельнулась старая догадка и горестная фраза. — Послушай, — вдруг спросила Майя, — ведь «Краснофарый» — не настоящее имя твоего брата? — Нет, — тихо ответила та, — по-настоящему его зовут Изгой. Ему пришлось сменить имя на прозвище. Никто не знал о том, как его зовут на самом деле. Он не выносит это слово. До сих пор. Хотя настоящее имя его намного лучше описывает.