***
Синий огонёк никак не останавливался, уводя Чистильщика всё дальше за собой. Видимо, котёнок не собирался прятаться по пути, а бежал прямо в своё логово. По крайней мере, Сальватор думал, что в итоге он найдёт логово. Кошка-то совсем не простая. Следы обычных кошек не выжигаются волшебным огнём, да и вряд ли простому котёнку понадобился бы старый череп. Чистильщик был так увлечён погоней, что на время даже забыл о боли, но она подкралась к парню незаметно и во время передышки от бега ударила с новой силой: пересёкший уже почти весь маленький городок юноша стоял у небольшого каменного забора и тяжело дышал, пытаясь игнорировать мигрень и горящие лёгкие. Сальватор не хотел упускать котёнка, ведь уже темнеет, а если животное уйдёт в лес, то погоня оборвётся сама собой — по темноте Чистильщик не сунется во владения упыря, он ещё не настолько зазнался. Наконец парень выпрямился, последний раз вздохнул и снова побежал вперёд, радуясь, что садящееся на западе солнце светит ему в затылок, а не в глаза. Чем дальше заходил юноша, тем больше росла его злость. О, он знает этот район. Он знает, что единственным источником магии в этой части города является лишь ведьма Кальва. Это её кошка? Сальватор бы смирился с бродячей волшебной кошкой, но раз у этого маленького кусачего наглеца есть хозяйка, то она в ответе за его шалости! Волшебник взглянул на свою руку, дабы убедиться, что укус действительно стоит того, чтобы поднять скандал: и правда, раненая рука покраснела, а местами и вовсе припухла. Ох, знал бы Сальватор, что в кровь ему попала не просто кошачья, а мёртвая кошачья слюна, он бы, наверное, закричал от ужаса и попросил руку ампутировать сиюминутно. Но незнание — счастье. Потому парень просто злился, и как обычно злость его питала и подталкивала. Когда он оказался на нужной улочке, огонь уже утих за ненадобностью. Сальватор думал, что узнает нужный дом, и он не ошибся. Среди всех стоящих на Угольной улице домов только номер 35 может похвастаться такими шикарными садом и огородом. Травница Кальва Флос была тому причиной. Юноша решил не церемониться — он распахнул калитку и, ступив на территорию ведьмы, тут же позвал: — Кальва Флос! Ярость, бывшая в Сальваторе, мгновенно умерла, оставив его растерянным, удивлённым и запутавшимся. Если бы он мог собрать разум в чёткое очертание, то сказал бы, что спутал, где верх, а где низ, но в тот момент мысли покинули его голову, оставив лишь какую-то ветреную и неуловимую пустоту. Парень сбавил шаг и удивлённо заозирался — мир вокруг остался таким же, но вместе с тем невероятно и радикально изменился. Что-то шло совсем не так, и Сальватор не сразу понял, что это странное, похожее на эйфорию состояние вызвано резким и абсолютным отступлением мигрени. Из-за ушедшей боли питавшая и дававшая толчок Чистильщику злость потеряла силу и сошла на нет. Сальватор даже забыл, что хотел накричать на ведьму, обругать её, обвинить в воровстве через кота-фамильяра и вообще, наконец на ком-то полноценно сорваться. Но когда строгое и грозное: «ну-ка стоять, Коллинс!» раздалось из дома, растерянный юноша мгновенно остановился и замер посередине дорожки, ведущей к дому. Дверь открылась и на порог вышла Кальва Флос, с упёртыми в бока руками, в которых был садовый секатор и бечёвка. Ведьма была старше Чистильщика, не уступала ему по росту, а на порожке и вовсе казалась выше и грознее. Судя по её лицу, настроена она была серьёзно. Наглость Коллинса, которую он обычно проявлял в общении с «простыми» людьми, тут тоже как-то стушевалась — ни одну ведьму простым человеком не назовёшь. Девушка выжидающе прищурилась, оглядывая Коллинса с головы до ног, и лицо её не выдавало никаких других эмоций и мыслей. Сальватор снова заозирался по сторонам, как будто ища подсказку для речи. Рука, почему-то переставшая болеть и ныть, о себе не напомнила, и потому юноша всё ещё был потерян. — Коллинс, — мучительно медленно произнесла Кальва, — Калитка. Сальватор обернулся и увидел, что оставил калитку на улицу распахнутой. Он так торопливо и яростно залетел на территорию ведьмы, что даже не удосужился быть аккуратным и культурным. Протест в парне проснулся лишь тогда, когда он обнаружил, что ноги его уже подошли к забору, а рука послушно закрывает калитку. Тогда парень смог нащупать в голове причину, по которой он так сюда спешил. Теперь из-за отсутствия боли, нагоняющей туман на мысли, эта причина казалась Коллинсу не такой уж глобальной, но отступать было поздно и позорно. Он начал громко и как обычно нагло: — Есть разг… — По какому делу? — ловко перебила его Кальва, тут же снова потушив очередной взрыв Чистильщика. Парень поразился такой наглости. Обычно это он перебивает оправдывающихся глупых людей, не наоборот! — Твой кот! — наконец гаркнул парень, — Будь добра, объяснись! — Нет уж, ты будь добр, — хмыкнула ведьма. — Что «твой кот»? Коллинс поднял руку, желая продемонстрировать укус и царапины, но ещё в начале движения парень обнаружил, что и покраснения, и припухлости пропали. На его бледной коже остались лишь небольшие, еле заметные полоски от тонких когтей кошачьего детёныша. Такая ерунда причиной для скандала не является. Тогда Сальватор неуклюже сделал вид, что лишь поправляет рукав, и вспомнил следующую причину, которая давала бы ему шанс быть наглым и нападать, а не терпеть нападки: — Твой кот проник в мой дом, разбил окно, попытался стащить мою вещь! Кальва задумчиво покачала головой, смотря себе под ноги, потом посмотрела на гостя: — Что ж, пойдём, Коллинс. «Ага! — подумал юноша, — Сдалась, признаёшь вину, ведьма!» Кальва закрыла входную дверь и пошла по веранде мимо дома. Обогнув строение, девушка спустилась в огород, дошла до кострища в садовом очаге и кивнула на одну из лавок, предлагая гостю занять место. Сальватор сел на лавку спиной к лесу, чтобы закатное солнце светило в глаза не ему, а ведьме, но против его ожиданий Кальва не села на другую лавку, а спокойно прошла мимо и занялась деревьями, растущими далее. В руках у неё по-прежнему был секатор и бечёвка, и ведьма использовала их точно по назначению. Чистильщик терпел около пары минут, потом повернулся, сощурился от света, и прежде чем заговорил, получил более быструю реплику: — В чём дело, Коллинс? Я жду, рассказывай. Что там с якобы моим котом, с якобы твоей вещью. В душу Сальватора закралось ощущение, что это капкан, и увы, это был не его капкан. — Твой кот… — неуверенно начал юноша, смущённый словами «якобы-якобы». В следующий момент он заставил себя повысить голос: Твой кот проигнорировал мои защитные амулеты, проник в мой дом, попытался стащить мою собственность и при побеге выбил окно моей веранды! — Ага, понятно, — Кальва прозвучала без прежней строгости, а наоборот, абсолютно беззаботно и даже незаинтересованно. Она обвязала верёвку вокруг ветки, с силой потянула её и пригнула деревце к земле, чтобы накрыть его на зиму. — А что за вещь такая? — Это ты мне скажи! Послала своего кота, чтобы стащить какую-то ведьминскую вещицу, разве нет? Я не силён в таком колдовстве, — высокомерно заявил Чистильщик. — Да, ты силён в том, чтобы прятать такое колдовство, — хмыкнула Кальва, потом повернулась к гостю и посмотрела на него, — Так что там за вещь, Коллинс? И точно ли она твоя? Незримый капкан захлопнулся. — Послушай, твой кот… — Это не мой кот, — сообщила Кальва. — Но ты прав, что пришёл сюда. Здесь этот кот пребывает. — Да, живёт в твоём доме — значит твой! — гаркнул Чистильщик. — Не живёт, пребывает, — повторила ведьма. — Он мёртв, Коллинс, вот уже не один десяток лет. Как же ты этого не почувствовал? Чистильщик не был уверен в том, что ответить на такое заявление. — Ты что, некромантией балуешься? — вдруг спросил он, пытаясь понять, что происходит. — Из нас двоих на некроманта больше похож ты, — девушка слабо улыбнулась, заметив, что Сальватор явно напрягся из-за такой шутки. — Так если мёртвый кот пребывает на моей территории, то он мой? А что насчёт мёртвой кошки? Чья же она? Ведьма отмотала от бечёвки кусок, переключилась на другое дерево и, не смотря на Коллинса, продолжила: — Часть её тела тут, у меня, а часть — у тебя. Череп, если быть точнее. Лежит себе спокойно где-то в твоих вещах и является твоей собственностью по твоим же словам. А история, что тянется за ним, тоже твоя собственность? Как череп кошки, что похоронена на моём участке, оказался на твоём? Не ты его туда принёс, ясно дело. Но некто, живший в твоём доме ранее и оставивший тебе свои вещи. Теперь они твои. А ответственность за них чья? — В чём ты пытаешься меня обвинить?! — мгновенно взорвался Чистильщик. — У меня нет обвинений, Коллинс, это ты пришёл с претензией, — спокойно произнесла Кальва и мельком посмотрела на гостя. — Не повышай голос, я хорошо слышу тебя. — Твой кот мёртв, но забирается ко мне в дом! Ещё и покусал меня! — запоздало вспомнил Коллинс и правдиво занервничал. Он тут же посмотрел на свою руку, но теперь уже она выглядела абсолютно нормально. Прежде чем парень поднял голову, Кальва уже была рядом, отчего юноша вздрогнул. — Покажи, покажи, — мягко, но строго произнесла ведьма. — Могу дать раствор, промоешь, и заражения не будет. Вообще, конечно, хорошо бы и в госпиталь обратиться. Скажи обязательно, что именно мёртвая кошка укусила. Юноша одёрнул руку и сквозь зубы прорычал: — Ничего серьёзного, забудь, — мысль о госпитале ему явно не была по духу: придёт он туда и что сделает? Покажет здоровую руку и объяснит, что его покусал какой-то мёртвый котёнок? — Тогда и ты забудь, раз ничего серьёзного, — пожала плечами Кальва и снова пошла к деревьям. — Кальва, твой мёртвый котёнок по городу разгуливать не должен. Ты знаешь, что предусмотрены штрафы и сроки за некромагические практики без лицензии? — Этот котёнок не принадлежит мне. Да и зачем мне это знать, Сальватор? Я разве имею отношение к некромагии? — удивилась ведьма, — Я переехала в этот дом, потому что он с отличным садом продавался за бесценок. Ты знаешь, почему? Сальватор не знал. Он редко бывал в этой части города, так как она не представляла для него какого-то интереса до переезда сюда ведьмы в прошлом году. А когда юноша узнал, что ведьма — всего-то травница и упырей никаких не ощущает, он вовсе вычеркнул восточную часть города из своего воображения, решив, что скучнее места не найти. — …Тут был призрак, полтергейст. Пугал людей, шумел по ночам. Мне было всё равно, дом и сад важнее. Моё дело — растения. А потом, напитавшись магией жизни от растений и от меня, котёнок, и бывший этим призраком, обрёл тело и стал искать причину, которая держит его в нашем мире. Он паразитом продолжает питаться моей энергией. Теперь же, когда он нашёл то, что искал, котёнок наконец сможет уйти на тот свет. Туда, где ему положено быть. И история закончится, спустя столько-то лет. Поэтому я бы хотела сказать за него. Так уж вышло, что говорить коты не умеют, — Кальва подвязала ещё одно дерево и повернулась к Коллинсу, — Когда в следующий раз котёнок придёт к тебе… Просто отдай череп кошки-матери, погибшей от рук твоей бабки, коту-сыну и освободи нас обоих от этого маленького пушистого мертвеца. Иначе сколько не сжигай следы и энергетику, призрак будет возвращаться вновь и вновь, пока не станет полностью злым, измученным духом. И тогда уже придётся звонить государственным медиумам и некромантам. И они приедут, прочешут местность. Прочешут мой участок, твой участок. У меня найдут скудный скелет кошки, а у тебя историю, почему эта кошка умерла. И да, бабкины вещи, которые теперь твои. Так ты сказал? Твоя собственность? Капкан был захлопнут так крепко, что Чистильщик потерял всякое желание скандалить и бороться. Парню хотелось только чтобы ему наконец дали забыть о позорных делах его бабки-колдуньи. Он отчаянно вздохнул и запустил руку в карман. Мгновением позже Сальватор протянул Кальве кошачий череп, обросший бело-фиолетовыми аметистовыми кристаллами. — Зови этого котёнка, вот его мать. Эта вещь не моя, не моей проклятой бабки. Мне таких историй не нужно, спасибо, — процедил он. — Забирай череп, отправляй котёнка на Тот Свет и дело с концом. Я буду присутствовать при обряде. Зови, быстрее покончим с этим. — Как я его позову? Я даже клички его не знаю, — покачала головой Кальва, желая сохранить тайну, но вдруг что-то внутри ведьмы задрожало. Она поняла, что Флос проснулся и того и гляди замяукает прямо в доме. — Не имею ни малейшего понятия, но я не уйду, пока не буду уверен, что призрак окончательно покинул этот мир, — с пальцев Сальватора сорвалось несколько голубых искр. — Коллинс, если ты насильно попытаешься сжечь дух котёнка, поверь, он будет не лучше того упыря, за которым ты так отчаянно гоняешься по лесу. Я, кстати, в лесу никаких упырей не встречаю почему-то. Но этого котёнка мы встречали оба, не так ли? — сказала наконец Кальва и вдруг услышала свист чайника в доме. Ведьма была уверена, что чайник на огонь она не ставила, но это был знак, который Чистильщик понять бы не смог. Девушка махнула рукой на гостя и спокойно пошла в дом. Озадаченный такими словами и жестом юноша остался сидеть на лавке. Цепел всё это время наблюдал за происходящим из окон подвала, смотрящих во все стороны из фундамента дома. Кальва зашла в дом, закрыла за собой дверь и тут же наткнулась на светящийся в закатной полутьме взгляд мертвеца. Парень не скрывал своего восторга от происходящего и крепко держал в руках полупрозрачный магический шар, внутри которого сидел, умываясь, Флос. — Какого чёрта? — спросила было ведьма, указав рукой на этот странный аттракцион для котёнка, но потом тут же напомнила о Чистильщике, оставшемся во дворе: Этот умник хочет видеть обряд! Ты сказал, что проведёшь его, но Цепел, представь, что начнётся, если ты выйдешь сейчас к Сальватору?! — громко и немного раздражённо шептала она. — О нет-нет-нет, я не выйду! — помотал головой некромант. — Ты выйдешь, проведёшь обряд, попрощаешься с Флосом. А кое-кто поможет направить энергию так, чтобы она не исчерпала из тебя все силы, — радость в голосе Цепела заставляла его почти что пищать. — Я ничего не смыслю в некромагических обрядах! — почти перешла на полный голос ведьма, но тут же осеклась, увидев неизменно счастливый и гордый взгляд Цепела. — Тебе и не нужно! — всплеснул руками мертвец. — Не нужно знать, как летит птица, если ты — бабочка! — Ох уж твои премудрости! — Кальва, у тебя всё получится и без книг, и без моих премудростей, — Цепел обнял призрачный шар, в который успел заключить котёнка. Флос раскрыл рот и замяукал, но звуки не донеслись до друзей. Кальва поняла, что до сих пор котёнок не дал о себе знать только потому, что один наглый мертвец засунул его в этот магический купол. — Делай так, как считаешь нужным. Как Вселенная подсказывает. — Я считаю нужным не вмешиваться в жизнь мёртвых, — сгоряча произнесла Кальва, но Цепела и это не смутило: — И не вмешивайся. Просто устрой встречу матери и сына, и будь наконец свободна от того, кто тянет из тебя энергию. Он и сам устал, Кальва. Его место не тут. Он скучает по матери, а она скучает по нему. Очень скучает, поверь. Я знаю, — голос парня звучал на редкость спокойно, доверительно и ласково. Цепел почти никогда не бывал настолько умиротворён. Тогда Кальва набрала в лёгкие побольше воздуха и двинулась обратно в сад. «Я выпущу Флоса так, что Чернявенький и не поймёт, откуда тот пришёл» — напоследок услышала шёпот друга она. Сальватор увидел, как ведьма снова вышла из дома и приблизилась к очагу. — Я не знаю, когда явится котёнок, — произнесла она, — Но если ты хочешь посмотреть, как он встретится с матерью, то я не против. — Откуда ты узнала, что это его мать? — вдруг спросил Сальватор. — Он сам сказал мне, — пожала плечами Кальва. — Так ты всё-таки говоришь с мёртвыми? — Коллинс прищурился, но по его голосу было ясно, что он скорее заинтересован, просто пытается скрыть это ложным упрёком. Может, юноша решил, что позже можно было бы использовать этот дар ведьмы. — С мёртвыми — нет. С кошками — иногда, если только они начинают разговор первыми, — загадочно, как и все ведьмы, ответила Кальва, — Хочешь ждать — жди. Ждать не пришлось, потому что Чистильщик тут же вздрогнул, почувствовав, что что-то коснулось его опущенной вниз руки. Тёплый, мягкий мех скользнул между пальцев парня, и от неожиданности Сальватор одёрнул руку. Солнце уже почти село, но всё ещё было видно и сад, и дом, и котёнка, важно расхаживающего в ногах гостя. Флос поднял голову и взглянул на юношу, который тут же удивлённо пробормотал: — Это… Это не тот котёнок… Вдруг Флос, увидев в руках Сальватора заветный череп, изогнулся, вытянулся, распушился и, ведомый призрачным компасом, яростно потребовал отдать ему вещь, издав низкое и глухое «мяу». — А, нет, нет, всё-таки тот… Не важно! — поспешно забормотал Чистильщик и тут же поставил череп на лавку, а сам встал и отошёл на пару шагов назад, к Кальве, не решаясь приблизиться к призраку в теле котёнка. — Что нужно делать для ритуала? — Я просто хочу дать матери и сыну встретиться, не больше, — ответила Кальва, опередила Флоса, забрав череп с лавки и, игнорируя протестное мяуканье, положила костяшку в пепел и угли в очаге. Котёнок тут же заскочил внутрь, стал крутиться вокруг черепа и жалобно пищать. — Ничего не происходит, — пробурчал Коллинс. — Сальватор, когда энергии станет слишком много, пожалуйста, направь её в нужную сторону и не дай разойтись куда попало, — вдруг произнесла ведьма. Парень удивлённо посмотрел на хозяйку территории, и его гордость напомнила о себе. Но не захотелось язвить и шутить. Боль Сальватора и злость вместе с ней как будто вовсе пропали — не было и следа от мигрени, от царапин и прокусов на руке. Парень уже понял, что причиной тому территория травницы-лекаря, пропитанная целебной магией. Сальватор чувствовал за помощь некую благодарность, но никогда не сказал бы этого вслух. Более того, к благодарности подмешалось неприятное, почти что горькое чувство, которое дало ему новый вопрос: — Насколько хорошо ты контролируешь свои силы? — произнёс юноша, посмотрев на стоящую около очага ведьму. — Контролирую? — Насколько хорошо ты справляешься с тем, чтобы не распыляться жизнью на всё вокруг? Даже на гостей, которые приходят со скандалами? — голос Чистильщика звучал раздражённо, несмотря на то, что говоря о «гостях» он очевидно имел в виду себя. Но его чувства в этот момент шли не только из-за стыда за своё поведение. Он вспомнил свою мать и причину, по которой им пришлось расстаться. И теперь он понимал, что и Кальва своим силам не хозяйка. — Как видишь, не очень хорошо справляюсь, — честно ответила она. — Призраки пользуются этим и выращивают себе тела, а гости избавляются от мигреней и ран, которые, вообще-то, должны быть усвоенным уроком, а не просто надоедливой болью, — голос ведьмы стал строже и жестче. Сальватор отвернулся обратно в сторону котёнка и коротко сказал: — Я сделаю, что нужно. Несколько секунд ничего не происходило. Котёнок по-прежнему продолжал жалобно мяукать, смотря на череп перед собой, ведьма и маг стояли поблизости. Сальватор не знал, что должна делать Кальва, ровно как и она сама не знала. «Как Вселенная подсказывает? — подумала она, — Вселенная подсказывает мне, что его путь окончен, и его цель достигнута. Теперь он может быть свободен. Но как сказать это котёнку? Он всё ещё не видит матери» Тогда Кальва неспешно опустилась на колени и тихо позвала Флоса к себе, несколько раз произнеся: «кс-кс-кс». К её же удивлению, котёнок действительно обернулся, отведя взгляд от черепа и перестав мяукать. — Малыш, — проговорила ведьма, протянув к Флосу руку с раскрытой ладонью, — Путь пройден, пора. Котёнок сделал несколько неуверенных шагов к хозяйке, а потом рывком подскочил, прислонился к её ладони, стал тереться головой о пальцы девушки. Раздалось громкое, довольное кошачье урчание. Сальватор молча наблюдал за происходящим, чувствуя, как в затылке наливается силой новая волна мигрени — что-то шло не так. Секундой позже парень понял — ритуалу мешает его бездействие. Чистильщик распрямил руки и огляделся: сад, уже полностью погрузившийся во тьму, тут же стал медленно светлеть, озаряясь мягким голубоватым отблеском, какой бывает рано утром, во время туманного и холодного рассвета. Кальва вздохнула и подняла Флоса на руки, продолжая гладить его. Котёнок же упёрся лапками в плечо девушки и прислонился головой к её подбородку, не переставая ласково и довольно урчать. На мгновение Сальватору показалось, что аметистовые кристаллы, покрывающие лежащий в пепле череп кошки, блеснули, отразив нечто в траве позади него. Парень обернулся, пытаясь разглядеть огород и клумбы, но вдруг его внимание привлёкло шипение. Коллинс тут же снова устремил взгляд на череп, вместо которого теперь в середине очага сидела серо-рыжая кошка, наклонив голову и тараща на Чистильщика янтарные, такие яркие в затянувшей сад голубоватой дымке глаза. Кошка вспомнила всё произошедшее и теперь видела перед собой человека, пусть и не причастного к её смерти, но причастного к тому, что её сын так долго оставался без присмотра. Из горла призрака послышалось перекатывающееся ворчание, но в тот же момент Кальва опустила на землю Флоса, бросившегося к матери. Кошка сиюминутно забыла о Сальваторе, о Кальве, обо всём на свете. Она обхватила лапами детёныша, начала вылизывать его неугомонную голову и громко, трескуче мурчать. — Хватит с тебя путешествий, — слабо улыбнулась Кальва, смотря на Флоса, так забавно пойманного в ласковые объятия кошки, — Хватит. Цель достигнута. Ты можешь идти вместе с матерью, — ведьма говорила нежно, еле слышно. Громкий голос тут был ни к чему — призраки всё прекрасно улавливали и понимали. Сальватор следил за животными, потом взглянул на ведьму, которая неожиданно даже сама для себя начала не размыкая рта напевать мотив колыбельной, услышанной утром. Коллинс почувствовал, как его голова всё сильнее наливается болью, к которой примешивается неумолимая дрёма и желание всё бросить. В разуме застыли слова «цель достигнута», и юноша полуприкрытыми глазами наблюдал за тем, как кошка-мать сворачивается клубком, а котёнок-сын ложится рядом, прижимаясь к ней. Мёртвая мать и её неугомонный сын, застрявший в одном и том же моменте. Наваливающийся на Сальватора сон смешал все мысли воедино, и вот уже парень снова вспоминает свою собственную мать. Цепочка воспоминаний затягивала в фантазию, в которой не было ничего приятного: смерть матери, переезд, смерть друга, наследство колдуньи, охота, проигрыш… Проигрыш? Даже сквозь сон Чистильщик почувствовал, что его брови почти до боли нахмурены, а глаза крепко закрыты. Спутанные мысли слились в безумный, тяжёлый клубок: «Кошка и котёнок — мертвы. Но вернулись. Мёртвые возвращаются» В голове Сальватора предстал облик серо-рыжих кошки и котёнка, сидящих перед грудой костей, обросших аметистами. «Мёртвые возвращаются» Проскользнуло видение знакомой собачьей могилы, затянутой бирюзовым туманом, сквозь который слышатся тяжёлые шаги. «Я не никак не могу поймать это существо, Грим» Сальватор увидел, как он пытается на своей веранде поймать убегающего мёртвого котёнка. Наконец он хватает животное. Оно поворачивает голову, ужасающе по-человечески скалится и таращит на юношу свои голубо-зелёные безумные глаза. «Оно будто ускользает в последний момент!» Котёнок в руках Сальватора извивается и впивается ему в руку клыками. Крича от боли, маг роняет котёнка и тот, ударившись об пол, рассыпается в бирюзовый туман. Сальватор чувствует, что его глаза всё ещё закрыты. «У меня даже не получается увидеть его» Вдруг Сальватор оборачивается и видит свою комнату, в конце которой путём в бездну распахнута дверь. Из коридора доносится кошачье мяуканье, но теперь всё наоборот — Сальватор знает, что к нему идёт не кот. Вот из темноты коридора в комнату заползает туман, окутывая всё вокруг. Посередине вышагивает котёнок — худой, грязный и взъерошенный. Облик котёнка тут же сменяется обликом чёрного костлявого пса, оскалившего клыки. «Ты неспособен даже разглядеть меня, малец» В ужасе перед видением, Чистильщик снова опирается о подоконник и хватается за рубашку, и вдруг понимает, что она вся мокрая и тёплая, но не от пролитого чая, а от крови. Парень смотрит на себя, раненого, потом поднимает взгляд и видит стоящего над ним упыря, смеющегося громогласным, победоносным хохотом. «Цель достигнута?» — думает Сальватор, в разуме которого смешалось всё пережитое, накладываясь на реальность. Колыбельная всё звучит из уст ведьмы, где-то на фоне хохочет упырь, мяукает кошка и воет кладбищенский грим. Чистильщик слышит этот безумный танец звуков, ощущает, как его голова раскалывается от боли, но потом понимает: «Нет, цель не достигнута! Я должен выиграть! Огонь ещё не достиг своей жертвы!»***
Кальва, напевающая колыбельную, смотрела на уснувших в очаге кошек. Потом девушка поднялась на ноги и посмотрела на Сальватора, ожидая, что тут уже он должен взять инициативу на себя. К удивлению девушки, парень стоял, опустив голову и закрыв глаза. Того и гляди упадёт в точности, как и она утром. «Убийственная колыбельная, — подумала ведьма, — Я просто напела мотив, даже не зная слов, а этого уже хватило. Но ты ведь справляешься с магией, разве нет, Чистильщик? Ты не можешь сжечь это наваждение?» Как будто услышав мысли ведьмы сквозь сон, юный маг вдруг встрепенулся и резко поднял голову с широко раскрытыми толи от ужаса, толи от ярости глазами. Весь сад озарило синее пламя, беснующееся не просто хаотичными очагами, а длинными, яростными потоками стремящееся от углов территории и вздымающееся вверх прямо от очага, в котором всё так же мирно спят мать и её детёныш. Через несколько мгновений их силуэты пропали в столпе голубого света, оставляя вместо себя лишь череп взрослой кошки, покрытый аметистовыми кристаллами и небольшой скелет котёнка. Обдаваемая потоками магического огня Кальва не чувствовала ни жара, ни холода. Но то странное чувство, не покидавшее её с момента, как Цепел оставил своё тело в подвале, кажется, бесследно пропало. Более того, увидев в очаге скелет Флоса, ведьма как будто впервые за долгое время вздохнула более чистой и полной грудью. Она подняла взгляд вверх и увидела, что синее пламя исчезло так же неожиданно, как появилось. Тогда девушка повернулась к Чистильщику: юноша стоял, запрокинув голову назад и разведя руки в стороны. Тут же он громко и тяжело вздохнул, и Кальва, услышав этот вздох, на все сто поняла ощущения Сальватора. Сад снова погрузился во тьму. Лишь после того, как Кальва щёлкнула пальцами, над верандой зажёгся небольшой подвесной фонарик. Ведьма решила, что кости уберёт завтра с утра. Теперь они не будут тянуть из неё силы. — С тебя причитается! — вдруг произнёс Сальватор в спину уходящей ведьме. Кажется теперь, когда парню стало легче, но при этом же он освоился с этим поразительным чувством отсутствия боли, его язвительный характер снова дал о себе знать. — Я помог освободить котёнка. Не хочешь дать мне что-нибудь от мигреней, травница? — Нужно — бери, — пожала плечами Кальва, а потом протянула руку в сторону покрытого мраком сада, — Всё в твоём распоряжении, я сегодня щедрая. Чистильщик знал, что даже в ноябре там, в саду, можно найти кучу лекарственных растений, пусть даже сухих. Но, во-первых, он в растениях смыслит мало, а во-вторых — после такой реплики ведьмы идти в темноту и горбатиться, выискивая какие-то травинки? Позорище! Не так уж сильно у него болит голова! Вообще не болит, чёрт возьми! — Закрой калитку, когда будешь уходить, — кажется, Кальва действительно не шутила насчёт поиска трав в саду. Она подошла к двери, скрылась в доме, и свет на веранде тут же погас. Вместо него зажглись лампочки внутри жилища, но шторы не позволили бы заглянуть внутрь. Сальватор оскорблёно зарычал, но не нашёл в себе сил спорить. Он лишь поднял перед собой руку, тоже щёлкнул пальцами и, освещая свой путь через огород огоньком на ладони, покинул территорию ведьмы. Уже через несколько кварталов в сторону своего западного района Чистильщик очень пожалел о том, что по-человечески не попросил травницу подсказать ему растения или дать готовые средства — мигрень снова дала о себе знать. Мысли об увиденном сне-видении стали тому причиной. Из головы Сальватора никак не выходил проигрыш упырю и кошмары, которые последовали за этим. Всё ещё в ушах звенел дикий хохот, а в глазах мерещился бирюзовый туман. Теперь, когда юноша покинул целебную территорию ведьмы, вернулась его боль, путающая сознание. Кальва бы, будь она тут, сказала бы, что уроки жизни юноша, очевидно, ещё не усвоил.***
— Убийственная колыбельная, Цепел, — со смехом сказала Кальва, слыша, как друг поднимается из подвала. — Ты даже не представляешь, насколько, — слабо ответил мертвец, и ведьма увидела, что выглядит он хуже обычного. — Я чуть на Тот Свет не ушёл. — Серьёзно? — изумилась девушка, — Почему же Флос не ушёл, когда пел ты? — Потому что я не убеждал его в том, что его цель достигнута, — горько рассмеялся Цепел, — Хотел просто усыпить на время, а не отправить на ту сторону мира… Знаешь ли, я, очарованный твоим ритуалом, забылся и поддался волшебству. Воспринял слова на себя. Хватит, мол, с тебя путешествий, Цепел. Цель достигнута — своё время ты получил, и теперь можешь идти с матерью. И послушай, ведь я снова как наяву увидел наш яблоневый сад, залитый светом. И мама снова звала меня к себе, и все они с ней были, — рассеяно говорил парень, вспоминая прошлое. Он подошёл к софе и обессилено опустился на неё, закрыв лицо руками и тяжело вздыхая. — А что удержало тебя тут? — вдруг спросила Кальва. Цепел вздрогнул, убрал руки от лица — оно выглядел очень сонным. — Я не знаю, — вдруг ответил он, — Не точно. Я как-то не уловил этого момента. Очнулся — привидением стою рядом с вами, тело бросил в подвале. Смотрю на кошек, на тебя и Чернявенького, на голубой огонёк. Видимо, у меня так много целей и задач, что даже нет конкретного крючка, держащего мой призрак в этом мире. Я просто прирос к жизни. Кальва понимающе кивнула, после чего сказала: — Я оставила кости в очаге до утра. И я не думаю, что тебе стоит забирать их, когда будешь уходить. — Я бы и не забрал, — тихо ответил парень. — С них действительно хватит приключений. Там, в доме Чернявенького, кошка на мгновение явилась ко мне. Она не поняла, что я — чужой, не её сын, и с такой же любовью обняла меня и стала спрашивать, почему я плачу. Они соскучились друг по другу, пусть наконец спят спокойно. Кальва усмехнулась, решив, что наконец-то по части некромагической темы у неё с куда более развязным в обращении с мёртвыми Цепелом полностью совпало мнение. — Услуга за услугу, — вдруг пробормотал Цепел, — Кальва, что ты хочешь за миску сметаны? — Чего? — не поняла ведьма. — Мне нужна миска сметаны, но у меня нет ни миски, ни сметаны. А у тебя есть наверняка. Что я должен дать тебе взамен? — Знание, на кой чёрт тебе сдалась сметана. Так сильно вжился в роль котика? — ведьма не сдержала смеха, вспомнив, как утром Цепел сначала шутил о том, что дух Флоса вселится в его человеческое тело, а потом сам, уже будучи в теле котёнка, прыгал как в хвост ужаленный. — Я должен сметану Бабыре, — пояснил Цепел, но, увидев ещё более недоумевающий взгляд подруги, объяснил: я встретил кошку. Серую такую. Старую, как сама смерть. Ужасающе мудрая и занятная старуха. Она навела меня на череп, но взамен я стал должен ей миску сметаны. — Хотела бы я познакомиться с этой кошачьей бабушкой, лучше некроманта Цепела знающей, где лежат кости, — усмехнулась ведьма. — Ты можешь отнести ей сметану вместо меня, я всё равно пока побаиваюсь ступить в город в этом теле. А я тебе за это что-нибудь принесу или сделаю. Ну, что имею и что умею. Кстати, тебя Бабыра тоже знает! Вообще такое ощущение, что Бабыра всех и всё в Гайд-Монтисе знает, — задумчиво проговорил мертвец, но голос его уже звучал куда живее и веселее. — Я подумаю над тем, чтобы отнести старушке сметану, — сказала Кальва. — Но завтра. Утро вечера мудренее. А теперь — брысь! — шутливо произнесла она и махнула рукой. Цепел резво подскочил с софы, рассмеялся и мигом оказался в тёмной прихожей. Там мертвец надел своё пальто и ботинки, снова накрыл себя той же парадной и лощённой иллюзией, под которой пришёл, и произнёс: — Доброй ночи, мисс! Прежде чем Кальва успела ответить, дверь распахнулась, и Цепел растворился в воздухе, оставив лишь туманную дымку на месте порога, слабо освещённого фонарем на улице. Через мгновение дверь закрылась сама собой. Кальва довольно хмыкнула, а потом, прислушавшись, уловила звук быстрых шагов друга, удаляющегося от веранды в сторону сада и леса.