Never Odd or Even

“И видеть не может Себя в отраженьи: Настолько уродливым Сделал Великий Образ его, Нелюбимого всеми” “Речи Бриет” (“Bríetmál”)

Чудесное воскресное утро началось для жителей одной конкретной улицы в доподлинно ирландском районе города Белфаста вполне ожидаемым образом: со взрыва петарды, что повлекло за собой цепную реакцию включения сигнализаций, меньше чем за минуту передавшуюся почти всем машинам, обитавшим на вышеупомянутой улице. Почему почти? Потому что, чёрт возьми, откуда приличным людям взять деньги на сигнализацию в машину? Ещё секунду назад спавший мёртвыми сном Рори подскочил на кровати, будто та самая петарда взорвалась прямо у него под ухом. Какофония звуков нарастала: к визжащим машинам подмешивались голоса их рассерженных хозяев, которые, проклиная всё на свете, поднимались с кроватей, чтобы привнести в этот хаос хоть немного порядка (что действовало с точностью до наоборот). Бросив короткий взгляд на часы, Рори понял, что до звонка будильника оставалась ещё четверть часа, а значит можно было по-быстрому выспать из этих минут всё, что ему полагалось по праву. Откинувшись обратно на кровать и накрывшись подушкой, чтобы не слышать голоса снаружи, он попытался снова погрузиться в сон, но… На что он вообще надеялся? Крики соседей становились всё громче. “Это всё ваших рук дело!” “Нет, ваших!” “Чёртовы англичане!” “Сраные ирландцы!” - конфликты между соседями разных национальностей традиционно выходили из-под контроля. Так и не сумевший уснуть за эти пятнадцать минут Рори бессильно вздохнул и выключил сработавший вхолостую будильник. Разорвав свой ночной кокон из одеяла, Рори, подхватив и, усилив исторические присущие его душе революционные настроения, зычным голосом заорал: - Bíodh an diabhal agat! А затем поднялся с кровати и зашагал в сторону своей крошечной ванной комнаты, жемчужине его скромного домика, что находился в настоящей заднице города, который и сам можно было назвать не иначе как смесью отборного ирландско-английского дерьма. Наскоро умывшись и приняв прохладный душ, Рори закинул полотенце на сушилку и в чём мать родила проследовал в сторону кухни, почти стратегически не обратив внимание на незадернутые шторы. На полу стояла пустая бутылка из-под виски, которая так и лезла ему под ноги, и он с мрачным вздохом отодвинул её в сторону, чтобы пройти к холодильнику и открыть его дверцу, завешенную магнитами со всеми возможными достопримечательностями Дублина. Подарков от судьбы ждать, увы, не приходилось, и полное отсутствие какого-либо присутствия еды на полках погружало его ещё глубже в пучины беспросветного серого настроения. Хлопнув дверцей, Рори выругался и, потерев глаза, решил, что сегодняшний путь до работы начнётся чуть раньше и будет пролегать через местный ирландский супермаркет исключительно ирландских товаров. Несмотря ни на что, утро шло своим чередом, как и Рори шел своими привычными путями по дому, причём его извечные маршруты уже столько времени не менялись, что он волей-неволей задавался вопросом, почему на его старом деревянном полу до сих пор не появились видимые отпечатки следов от его ног. Вернувшись в спальню, он критическим взглядом оценил ее состояние как… требующее повышенного внимания. Конечно, он не относился к той категории холостяков-паразитов, не способных существовать без женщин - ведь как-то же он выживал последние шестнадцать лет, будучи при этом в довольно сносном состоянии - но в последнее время в его жизни что-то явно шло не так. Да всё, блин, в его жизни шло не так, и, к сожалению, эти проблемы никак не решались традиционным ирландским способом. Он взглянул на прикроватный столик, где на месте Библии и икон лежал фолиант Улисса и множество мелких осколков цветного стекла - главная причина его бессонных ночей все последние годы. И как бы мучительно он ни старался выбросить их из головы, эти осколки являлись его константой: вещью, без которой он будто бы не способен был существовать, и одновременно символом всей его жизни, которая, казалось, являлась лишь красивыми, но полностью лишёнными смысла частями некогда цельной картины. И поэтому Рори с особой дотошностью и аккуратностью изо дня в день собирал эти стекляшки в чёрный фетровый мешочек, чтобы непременно впоследствии взять с собой в дорогу. Одевшись так, чтобы сойти за приличного человека, он вышел в прихожую и положил тот самый мешочек во внутренний карман куртки, застегнув его на замок, чтобы ненароком не выронить и не увеличить количество осколков вдвое. Обувшись и накинув на себя куртку, Рори исполнил последний ежедневный ритуал: взялся за ручку двери, глубоко вздохнул и прошептал куда-то в воздух: “Господи, ёб твою мать, святую Деву Марию”, и вышел из дома. Серость улицы до подозрительного точно совпадала с его внутренним состоянием, и он едва ли не чувствовал себя персонажем каких-нибудь книг, написанных современными шотландскими авторами-наркоманами. Грязь. Во всем её наилучшем проявлении: двухэтажные расхлябанные дома, выстроенные как под копирку, отгороженные шестиметровыми заборами от точно таких же домов, но с британскими флагами. Весь этот город представлял собой тестовую площадку для испытания самых новейших технологий в строительстве заборов между соседями. И Рори было и смешно, и страшно от того, насколько сильно этот город был похож на него самого. В такие моменты, на пути от дома до работы, ему всегда очень сильно хотелось бросить всё и рвануть до ближайшей автобусной остановки, где можно было бы заскочить на вот-вот уходящий автобус в Дублин. Занять крайнее место сзади и на два часа впасть в то самое прекрасное на свете состояние, дарующее тебе смесь спокойствия и предвкушения от скорого возвращения домой. Вот только стены его родного дома были залиты кровью. А, впрочем, стены его нынешнего "дома" были ничуть не лучше. Многочисленные граффити заполняли все свободные и несвободные, пригодные и непригодные для этого места, а мотивы подобных шедевров могли запросто стать причиной для драки между тобой и человеком на соседней улице. Яркие, дерзкие и огромные, они повествовали о самых страшных страницах всемирной истории: войнах, распрях и геноцидах, а под лицами погибших нередко маячили криво и в спешке написанные лозунги IRA. Впрочем, самих жителей это уже нисколько не удивляло и даже не раздражало. Ведь вполне возможно, что одну из этих надписей сделала шестьдесят лет назад вон та миловидная старушка, бодро шагающая с пакетом продуктов. А может быть и такое, что вчера, трясущимися от преклонного возраста руками, она написала баллончиком с вонючей чёрной краской вот эту красноречивую надпись: "foc". Тем временем, Рори добрался до супермаркета. Обилие ирландских продуктов в таких местах не переставало его поражать с тех самых пор, когда он приехал сюда впервые три года назад: ирландский сыр, ирландское молоко от ирландских коров, картошка стопроцентно ирландского происхождения. Если продукт был сделан не в Ирландии, то ему отводилось самое худшее место на самой грязнющей полке в самой заднице магазина, чтобы и тут унизить проклятых англичан. Смешно, дико, примитивно. Рори и сам не был любителем английского чая в пять часов (что, конечно же, являлось мифом, как и все рассказы про Британию), но они жили в Британии, хоть и были территориально отделены от неё Ирландским морем. Однако, при одном только взгляде на ирландскую картошку, становилось ясно, что дело тут было далеко не в безобидном водоёме. Между ними был тот самый шестиметровый забор из предрассудков, взаимных обвинений и жажды мести, который обе нации выстроили на совесть. Стараясь как можно меньше обращать внимания на пропаганду ирландского образа жизни, Рори взял первую попавшуюся бутылку воды и сэндвич в треугольной упаковке. Отдав кассиру мятую купюру и бросив угрюмое “Нет, пакет не нужен”, он вышел обратно в тягучую серость принудительно рабочего дня. Путь до места работы не занимал много времени, и это было единственным, за что он мог благодарить этого ленивого старика, взирающего на его мучения с небес - ведь так он мог поспать дополнительных полчаса, которые раньше тратил на то, чтобы проехаться на машине по утренним пробкам. Теперь же он ходил пешком то сносимый ветрами, то мокнущий от дождей. О такой жизни можно было только мечтать. Дойти предстояло до печально известного в определённых кругах отдела по борьбе с организованной преступностью Департамента Юстиции Северной Ирландии. Звучало, конечно, длинно и серьёзно, а на деле было той еще профанацией. Тем не менее, последняя часть дороги пролегала через довольно ухоженный и, даже можно сказать, живописный район Стормонт. Оно и понятно, здесь же обитает правительство. Вот только Рори никоим образом не чувствовал себя причастным к “высшим слоям” населения и лавировал среди них как незваный гость на роскошной вечеринке, совершенно не вписываясь в окружение. Всё было гораздо проще в Дублине, гораздо проще. Серое здание из стекла и бетона едва ли можно было назвать приветливым, да оно и не должно было быть таким, ведь здесь решались (нет) самые жестокие конфликты, происходящие на территории Белфаста и Северной Ирландии в целом. Террористы, наркоторговцы, убийцы, серийные и не очень - все настоящие сливки общества, с которыми Рори пообещал бороться много лет назад, но в другой стране. Хотя и для той же нации. Впрочем, эти понятия были так зыбки и неточны на этих землях, что, погружаясь в размышления о них, можно было невольно прозябнуть и утонуть, словно поглощаясь самим же собой. Он зашёл внутрь и в первую очередь взглянул на стойку ресепшена с не очень приветливыми лицами за ней. В отличие от американских мультфильмов (да-да, Рори приходилось смотреть их при работе с детьми), где полицейские были милыми, справедливыми и заботливыми и изображались в виде пушистых, приятных на вид зверей, эти были совсем иными. Скорее похожими на сборище безобразных великанов фаханов. Коллега глянул на него исподлобья и снова уткнулся в бумаги. “И тебе того же” - подумал, но не произнёс вслух Рори. Меньше всего ему хотелось начинать рабочий день с перепалки, но у его коллег были явно другие планы, и... Почему большинство из них уже на своих постах? Им что, вот прям настолько нравится эта работа? - С каких пор в участок стали пускать лепреконов? А, это ты, Рори, прости, не признал, - с ухмылкой продекларировал один из сослуживцев, попивающий утренний кофе в компании таких же мерзких долговязых засранцев, как и он сам. - Здравствуй, Джон. Видел, твои соседи построили шестиметровый забор, чтобы ты не подглядывал к ним в окна? - парировал Рори, и тем самым утренняя традиция обмена любезностями была соблюдена. Он приземлился в своё, конечно же, неудобное кресло с громким и практически осязаемым вздохом, ощущая, как на фоне всего на свете у него начинает болеть голова. В правом верхнем ящике стола покоились таблетки, которые Рори с превеликим удовольствием хотел бы там и упокоить. Однако, надежда на то, что они ему сегодня не понадобятся, таяла на глазах по мере приближения к его столу одного очень конкретного человека. - Эй, Рори, как настроение сегодня? Мне кажется, или ты стал ниже на пару сантиметров? Смотри, а то не пройдёшь следующий медосмотр, и тебя точно выпрут. И он рассмеялся своим противнейшим смехом, волей-неволей вызывающим усиленный рвотный позыв. Он был похож на крик охрипшей лисы, и к нему примешивались смешки и похихикивания обитающих по соседству крыс, что являло в общем и целом просто великолепную какофонию звуков, существующую исключительно с целью планомерного унижения ближнего своего. Но Рори не был бы самим собой, если бы это его хоть как-то задевало. Вуди Морган, сынок его начальника, тупая каланча с зубами, похожими на беспорядочно висящие рыболовные крючки, был выше его сантиметров на двадцать и, каким-то образом, считал это преимуществом. Рори был готов поспорить, что он вечно докапывался до него по той простой причине, что ему никак не светило сравнить длину их членов, но что поделать? Рори было попросту жаль его. - Я делаю тебе первое и последнее дружеское предупреждение на сегодня, Морган. Отвали, - Рори заметил, как его глаза буквально загорелись от проявленного к нему внимания. - О-о-о, наша маленькая принцесса сегодня капризничает? И после всего этот человек имел наглость зайти за стол Рори и подойти вплотную к его креслу, фактически нарушив его личное пространство, и очевидно надеявшись, что ему это сойдет с рук. Не сегодня, Морган. Только, блять, не сегодня. Рори резко вскочил со своего места и толкнул Вуди в грудь с такой силой, что тот, потеряв равновесие, с грохотом свалился на пол, прихватив по пути пару папок со стола. В одно мгновение Рори осознал, что эта короткая вспышка гнева могла повлечь за собой печальные последствия: Морган мог запросто приложиться о какой-нибудь угол и что-нибудь себе сломать. Всё это было, конечно, крайне неуместным поведением с его стороны, и он тут же, в который раз, пообещал себе впредь так не делать. Ну а пока придётся разбираться с последствиями. - Следи за своим языком! - яростно, сквозь зубы процедил Рори, и он сам не мог понять, пытался ли таким образом уладить конфликт или же наоборот ещё больше его обострить. - У-у-у, ну всё, беги на ковёр к папочке, - Вуди, продолжая лежать на полу, поднял голову, чтобы взглянуть на дверной проём, в котором неожиданно возник силуэт Моргана-старшего, начальника отдела и, по совместительству, отца этого ублюдка. - Я не хочу знать, что здесь происходит. Рори, зайди-ка ко мне в кабинет. С этими словами шеф удалился, естественно, хлопнув за собой дверью. Рори состроил гримасу, будто его ударили по пальцу молотком, затем медленно перевёл злобный взгляд на уже успевшего подняться и теперь вальяжно восседающего на стуле у окна, Вуди. Тот поднял две руки в невинном жесте и сделал вид, будто он тут совсем не при делах. Шумно выдавив из себя воздух, Рори развернулся, чуть не снеся собой кресло, и вышел из кабинета, естественно, хлопнув за собой дверью. Кабинет начальника был совсем рядом, буквально в паре шагов, но даже за это короткое время его успела толкнуть плечом коллега, погруженная с головой в документы в своих руках. Он бы счёл это простой невнимательностью, если бы не её окрик “Смотри, куда прёшь!” в догонку. Ручка двери кабинета уже была в его ладони, и поэтому ему ничего не оставалось, кроме как вздохнуть, подумать “Да господи, мать твою”, и войти. Он бывал в этом кабинете слишком часто, чтобы из раза в раз подмечать все бесконечные детали, присутствующие здесь, но, боже мой, это место просто доподлинно отображало своего владельца. Просторный деревянный стол с атмосферой прибранного беспорядка: фотографии семьи и детей, документы, папки, ручки, значки футбольных команд - всё на свете, всего и не перечислить. Тёплые тона стен и мотивирующие постеры по соседству с полицейскими сертификатами, фотографии его в окружении коллег и, как вишенка на торте, портрет королевы. Рори ненавидел это место. Но его босс был, несмотря ни на что, хорошим человеком, который искренне боролся за правосудие и справедливость, и, к сожалению, был в своём роде вымирающим видом. Он сидел за столом, продолжая что-то активно подписывать, а Рори не торопился обозначать своего присутствия, возможно, чтобы слегка оттянуть момент надвигающейся казни. Он знал, что ему, собственно, ничего толком не будет, но перед лицом этого человека он ощущал себя как пятилетний пацан, разбивший отцовскую кружку. Странное, но обволакивающее и отчасти ностальгическое чувство. - Ну что, Рори, как твои дела? - тон начальника подсказывал, что тот пребывал в относительно спокойном расположении духа, хотя там и прослушивались нотки общечеловеческой усталости вперемешку с долей отеческой заботы. И Рори задумался о том, с каких пор он вообще стал обращать внимание на интонации своего собеседника. - Доброе утро, сэр. Всё в порядке. Как вы сами? - небольшая завязка перед главным повествованием. Он нутром почуял, как что-то прокрадывалось в этот кабинет, готовое выскочить на него в виде какой-нибудь хлёсткой фразы из уст начальника. - Неплохо. Что ж. Присядь, нам предстоит долгий разговор, - на этом моменте шеф встал, чтобы приоткрыть окно, и затем вернулся в своё кресло. Рори же в это время аккуратно занял стул напротив. - Если это насчёт Вуди, то я могу объяснить, просто… -Нет-нет, я уже устал слушать ваши бесконечные оправдания. Ты здесь сегодня совсем по иному поводу, - прервал его начальник, складывая руки в замок, и это был, по мнению Рори, настолько типичный жест, что впору было закатывать глаза. Чего он, конечно же не сделал, мало ему тут на работе проблем что ли? - Тогда позвольте поинтересоваться, что меня сюда сегодня привело? - и эта фраза прозвучала как-то по-философски в контексте данной рабочей ситуации, что, по мнению Рори, было почти эквивалентно закатыванию глаз. Однако, его начальник, казалось, не заметил откровенного сарказма, либо же профессионально сделал вид, что ничего не произошло. - Я уже неоднократно тебе говорил о том, как важно поддерживать хорошие отношения с коллегами. И сразу, прежде, чем ты начнёшь мне возражать, дослушай хоть раз до конца! Рори тут же закрыл уже приоткрывшийся рот, и поёрзал на стуле, морально подготавливаясь к предстоящей лекции. - Я знаю, как тебе тяжело… - начал было его начальник, явно заступая на ту территорию, куда его никто не звал. - При всем уважении, сэр, нет, не знаете. Морган-старший вздохнул и взял в руки стеклянную бутылку по соседству, чтобы налить себе стакан воды, который просто пару секунд подержал в руках, покрутив жидкость в нём из стороны в сторону, и затем поставил обратно. - Знаешь, я ведь тоже потерял младшего брата, - со вздохом продолжил его начальник, и Рори снова на физическом уровне сжимающихся внутренностей не нравилось, куда идёт этот их разговор, - Он был полицейским, как и я, у нас вся семья такая. Подстрелили на задании, ирландская республиканская армия. Он произнёс это не без доли сожаления, но, при этом, как будто бы не держа зла на тех самых ублюдков, и Рори совершенно не был близок и понятен такой ход мыслей. Он до сих пор, даже спустя шесть лет был готов голыми руками задушить того, кто убил его брата. - Не понимаю, к чему вы клоните. Мне кажется, это тема не для разговора за чашкой чая. - Я серьёзно, Рори. Я прекрасно понимаю твою ситуацию, как и понимаю то, что ты не можешь её отпустить, как бы ни старался. Салливан отправил тебя сюда именно для того, чтобы помочь тебе сменить обстановку и справиться с этим, но я вижу, что тебе это не помогает. Чёртовы игры в психологов и понимающих начальников. Рори, честно, не был из тех людей, кого легко вывести из себя, но когда тебе откровенно давят на кровоточащие раны и щедро посыпают их солью, при этом добродушно заглядывая в глаза, то ты уже ничего не можешь с собой поделать. Он сжал зубы и скорчил страдальческую мину, мол, да что вам надо-то всем от меня? Он просто хотел, чтобы все оставили его в покое. - Опять-таки, - он особенно выделил интонацией это слово так, что оно прозвучало почти как ругательство, - вы не понимаете мою ситуацию. Вашего брата убили террористы, и при этом никто не выставлял это как “самоубийство”. И смею предположить, что похоронили его тоже с почестями, как героя страны, а не как жалкого грешника, что посмел нарушить божьи законы, черт их за ногу. Практически выплюнув это как признание, которое он не хотел совершать, Рори отвёл взгляд в сторону и провёл рукой по лицу, пытаясь невольно ослабить нарастающее напряжение. Его шеф лишь вздохнул и благородно сделал вид, что не слышал ничего того, что было сказано сейчас в пылу момента. - В общем, я долго думал, как поступить, потому что с каждым днём атмосфера вокруг тебя становится всё напряжённее. Не пойми меня неправильно, ты отличнейший специалист, помог нам раскрыть столько дел, что я сейчас и не вспомню все, и я очень тебе за это благодарен. Рори бросил на него нечитаемый взгляд. Благодарен, ага, как же. После небольшой паузы, взятой, по всей видимости, для того, чтобы унять напряжение в душе, его начальник продолжил. - И тут подвернулась прекрасная возможность... - Дайте угадаю, опять перевод? Куда на этот раз? Дерри? Манчестер? Может сам, не побоюсь этого слова, Лондон? - у Рори начинали сдавать нервы. Он никогда не любил хождение вокруг да около, а уж сегодня на долгие прелюдии у него и подавно не было сил. - Исландия. - Я так и ду… Что? - он опешил. Его лицо выражало полнейшее замешательство, - Вы хотели сказать “Ирландия”? - Я сказал то, что хотел сказать, - Морган снова взял стакан с водой в руки и на этот раз сделал пару глотков. - Я что-то не понял, сэр. Это какая-то шутка? -Это не шутка. Полиция Исландии каждый год устраивает программы обмена для полицейских, но нам как-то это раньше даже в голову не приходило, а тут они нам сами письмо отправили, и я решил, что это как раз… -Вы просто избавиться от меня хотите, признайте это уже наконец, - Рори скрестил руки на груди и отчаянно-недоверчиво уставился на начальника исподлобья. - Это как раз отличный шанс для тебя кардинально сменить обстановку, а не шило на мыло поменять, как это вышло с Дублином. Все документы уже готовы, - он пододвинул синюю папку с края стола поближе к Рори, - завтра у тебя самолёт. И на этом моменте Рори уже просто не знал, что сказать. Но что-то сказать всё же нужно было, ведь не каждый день тебя так с позором увольняют и отправляют в другую страну, хотя, погодите-ка… Что-то именно такое уже определённо с ним случалось, впору начинать привыкать. - Если вы думаете, что я скажу вам за это спасибо, то не надейтесь. - Рори… Он резко и практически угрожающе поднялся со стула и опёрся двумя руками о стол начальника, чтобы максимально экспрессивно донести до него свои заключительные мысли. - И если вы думаете, что весь ваш отдел вместе взятый раскроет за квартал хотя бы половину тех дел, что я раскрывал в одиночку, то вы очень сильно ошибаетесь. И, окончательно таким образом поставив жирную точку в доселе хороших отношениях со своим начальником, он оттолкнулся от его стола, попутно подхватывая папку, и двинулся на выход. Он и не подумает отрабатывать остаток своего рабочего дня в этом поганом месте. Выйдя из кабинета, Рори довольно решительно хлопнул дверью. Это уже начинало надоедать, потому что как будто бы вошло в привычку, на деле при этом отчётливо демонстрируя отсутствие какой-либо достойной компетенции в контролировании своих эмоций. В коридоре, где секунду назад кипела жизнь, вдруг стало тихо. Все обернулись в сторону источника шума, и, по естественной закономерности, их взгляд упал на Рори. Чувство, раздирающее его изнутри, рвалось наружу, и, казалось, что сейчас было самое время выкрикнуть что-то наподобие “Чего вылупились? Работы нет?!”, потом обозвать всех скотами и уродами и выйти из здания под недовольное бурчание толпы. Рори глубоко вздохнул и попытался взять себя в руки. “Так, спокойно, я просто пойду домой, хватит с меня этих придурков...” И он пошёл. Отправился вперёд, рассекая сгущённые от напряжения воздушные потоки коридоров, пока не оказался на свободе, выйдя в мир к холодным бетонным парковкам и едва позеленевшим деревьям. И это ощущалось практически как выход на свободу после тюремного заключения. Господи, Ирландия, Англия, Исландия, какая вообще разница? Куда бы его не отправили, какие бы люди его в итоге не окружали, ничто не поможет ему справится с этим, наверное потому, что он просто отчаянно не хотел справляться. Идти пешком означало нарваться на знакомые места, которые ассоциировались лишь с войнами, насилием, показательным ирландством и англиканством, и это раздражало не меньше всей только что случившейся ситуации. Рори понимал, что ещё не до конца осознал, что сейчас приедет домой на такси, которое вызвал только что по приложению, и ему придётся собирать чемоданы. Это было… внезапно, освежающе и до боли в груди странно. Он ведь не знал про Исландию ровным счётом ничего, там вообще говорят по-английски? Впрочем, всё равно, ничего нового он там для себя точно не откроет, люди все одинаковые, просто кто-то, как обычно, чуть более одинаков, чем все остальные. Такси, старая чёрная машина, подъехало на удивление быстро. Что было ещё более удивительно - водитель не сказал ни слова за всю поездку, хоть и ехать было недалеко. Впрочем, уже сам факт молчания был удостоен от Рори мысленной благодарности за невклад в общее дело по планомерному выведению его из себя. Оказавшись дома, он скинул куртку и бросил ключи на полку в прихожей, на которой наверняка потом останутся какие-то следы или выбоины, и эта маленькая шалость по отношению к государственной, в общем-то, собственности, доставила ему мимолётное удовольствие, хоть он был и не из пакостных людей, в отличие от всех его прекрасных коллег. Внутри царила привычная тишина, всё по-прежнему лежало на своих местах, если у этого всего вообще было хоть какое-то место здесь, как и у него самого. Он бросил папку с документами на кофейный столик и затем упал на диван. Все мысли словно разом испарились и оставили его наедине с самим собой и той звеняще-шипящей пустотой, которая закономерно образовалась в его душе. Несколько минут Рори усердно гипнотизировал инородный предмет в своём жилище, но папка упорно не желала исчезать. Проклятье. В какой-то момент он сел ровно, взял в руки злосчастный кусок пластика и заглянул внутрь. Документы о переводе на английском и… Это исландский? Это определённо латиница с примесью каких-то посторонних символов. Ладно. Страховки, договоры, досье на него. “Отменный специалист”. Надо же. В конце в файле билеты на самолёт. Дата… Завтрашняя? Зачем так скоро?.. Рори снова откинулся на спинку дивана. Ему предстояло за день узнать о предстоящей поездке как можно больше и основательно подготовиться. Звучало, как плохой анекдот, но именно он и происходил с ним в данный момент. Go mbristear gach cnámh id’ chorp! Собирать вещи, пойти и посмотреть информацию про новую страну, где тебе предстоит прожить ближайшее время, по крайней мере до того, как тебя снова не выпрут, или же напиться? Как насчет всего сразу? Определённо. В конце концов, ирландец он или кто? Рори довольно бодро дошагал до кухни, чтобы выкрасть у себя из самого надежного сейфа в мире бутылочку виски, который должен сопровождать его весь сегодняшний вечер как милая, добрая и верная bhean chéile. Вернувшись в спальню, он привычным движением рук поднял крышку ноутбука и поставил его на письменный стол, затем открыл чемодан и бросил его на кровать. Небольшой глоток живительной влаги, и вот уже процесс начинает восприниматься как начало очередного и захватывающего приключения, даже отпуска, а не принудительная ссылка куда-то на север в самую задницу мира. С другой стороны, не в Дерри же его отправили. Открыв несколько сайтов об Исландии, Рори принялся за сборы, и его взгляд то и дело метался между страницами о погоде, культуре и, собственно, полиции и полками с одеждой. Плюс один - плюс три. Дождь, мокрый снег, ветер двенадцать метров в секунду, возможны порывы до двадцати. Ну, хотя бы температура выше нуля - и то хорошо. Майки, футболки, ботинки и пуховик. Страна льдов, 357 тысяч человек. Шампунь, гель для душа, щётка отправится в чемодан утром. У полиции Исландии есть инстаграм? Господи, да чем они там вообще занимаются? У них что, работы нет? Ну, они хотя бы говорят по-английски, что не может не радовать. Покончив со сборами и застегнув чемодан, Рори бросил взгляд на часы: был уже вечер. Ничего не оставалось, кроме как коротать его в компании початой бутылки (не оставлять же её здесь) и ноутбука, буквы в котором уже начинали сливаться в сплошной поток. Нет, официальные стати с сухой статистикой он мог почитать и на работе, в его папке с документами, кажется, даже было что-то подобное. Гораздо интереснее было погрузиться в рассказы местных и туристов об особенностях страны. Возможно, таким образом, ему удастся обмануть самого себя и сделать вид, что он и правда едет в некое очень интересное и, своего рода, экзотическое место, чтобы отдохнуть и набраться сил. И под бодрый аккомпанемент самой лучшей половины виски (второй), он открыл пару ссылок со статьями и блогами подобного рода. "Если вам не нравится погода, подождите пять минут, и станет ещё хуже" - понятно, но его как настоящего дублинца, прожившего три года в Северной Ирландии, плохой погодой было не удивить. А как выглядит их полицейский участок? Вполне себе обычно, судя по гугл-картам, рядом есть тайский ресторан и... так, погодите, фалологический музей? Это что, с чле… Но последней каплей в его и так почти переполненной чаше терпения стало изображение, найденное им в статье со списком утвержденных (!) исландских имен. Он никоем образом не смог бы объяснить, как он сюда попал, это во-первых, а в самых главных… Это что, свитер… на пляже… На этом моменте Рори просто захлопнул ноутбук. От греха подальше. Может быть, еще не поздно в Дерри? Однако, сделав ещё пару глотков и как следует поразмыслив, Рори всё-таки пришёл к выводу, что маленькая и странненькая, но в целом доброжелательная страна - это не самое плохое, что могло с ним случиться. За свои выходки он мог лишиться высокой должности и пойти на улицы, выписывать штрафы за парковку и выгул собак в неположенном месте. Так что перевод был не такой уж и плохой перспективой, он же будет заниматься тем, что лучше всего умеет. Организованная преступность ведь везде имеет место быть, не так ли? Стараясь смириться с этой мыслью и не накручивать себя понапрасну, он встал с кровати и прошёлся по дому в поисках забытых вещей. Взгляд ни за что не цеплялся, остался лишь какой-то мусор, который уберут завтра сотрудники клининговой службы. Он заглянул в ванную, на кухню, пошарил по шкафчикам. Добрался до прихожей, проверил, не осталось ли какого завалявшегося зонта или свитера (Свитер на пляже?..). А затем, прямо за спиной Рори раздался грохот, насколько неожиданный, что он аж подскочил на месте. Всему виной была упавшая с крючка куртка, которую он, по всей видимости, случайно задел плечом. Рори аккуратно поднял её и принялся стряхивать пыль, оставшуюся после падения на не самый чистый пол в округе. Его рука коснулась небольшого выступа на куртке, и он, словно марионетка, поддаваясь ведущему его чувству, достал из внутреннего кармана тот самый чёрный фетровый мешочек, в котором с мелодичным хрустальным звоном бряцали друг о друга цветные стекляшки. Попробовать снова? Сколько раз он уже так делал, напивался и чувствовал в себе это дикое, почти жгучее желание снова вернуться к своим не до конца затянувшимся ранам. Он знал, что в такие моменты всегда был на грани между здравым умом и безумием, он всегда боялся сорваться, и тем не менее, что-то всегда оставалось в нём, что-то, что до сих пор боролось и пыталось доказать миру, и в первую очередь самому себе, что он мог это сделать. Это было единственной подсказкой, которую брат оставил ему перед смертью, и Рори не переставал надеяться, что рано или поздно из этих осколков он сумеет собрать нужное ему изображение. Он аккуратно достал мешочек из кармана, гадая, как он умудрился ещё ни разу не порезаться об это стекло, и какая-то иррациональная часть его мозга нашёптывала ему, что, наверное, “магия” Брайана защищала его. Что ж, во всяком случае, было жаль, что эта же магия не помогла ему остаться в Дублине или, хотя бы, наконец-то собрать это чёртово изображение. Рори вернулся к кофейному столику и высыпал на него содержимое мешочка. Разноцветные осколки, кусочки витража, умудрялись сиять даже в полутьме. Их было много, внутри каждого проходила чёрная граница, а это значит, что вместе они непременно должны были составить картину. Но как бы он ни пытался их соединить: по краям, по цветам, по чёрным контурам - так ни разу и не преуспел. Смысл рисунка ускользал от него, как смысл слов, сказанных во сне, ускользает, стоит открыть глаза. По правде говоря, если он садился за эту изощрённую головоломку трезвым, то действо казалось ему и вовсе лишённым смысла - цветастые узоры отчаянно не желали ему поддаваться. Их мотив рассыпался в уме, как прибрежный песок. Но в том состоянии, в котором Рори пребывал сейчас, ему казалось, что он ловит призраков. Они смеялись над ним, прятались за углы разума, но он знал, что они есть, он чувствовал, что идёт за ними по пятам, но, к сожалению, ему так и не удавалось ухватиться даже за край этого лёгкого морока. Совсем выбившийся из сил, Рори даже не заметил как уснул. На следующий день его, как ни странно, разбудил стандартный утренний будильник, заведённый за пятнадцать минут до выхода на работу. Как иронично, подумал было Рори, резко хватаясь затем за гудящую голову. Хорошо, что он не стал вчера упаковывать свою аптечку. Первым делом нужно было привести себя в порядок: выпить антипохмельное средство, принять душ, одеться, дособрать все остальные вещи, вызвать такси и мучительно ждать своего рейса, попивая дорогущий и просто отвратительнейший аэропортовый кофе. Он едва вспомнил о том, что ему предстояло долететь сначала до Лондона, а уже оттуда его должен был подхватить самолёт, который доставит его на новое место работы, может быть даже в целости и сохранности. В любом случае, все расходы на поездку покрывает его отдел, а это значит, что можно позволить себе выпить не одну, а даже парочку кружек кофе, тем более, что в Лондоне он, наверняка, даже вкусный. А вот сейчас кофе не хотелось, сейчас хотелось воды, а, по-возможности, ещё и умереть в придачу. Добравшись до кухни и захватив по пути пачку шипучих таблеток, он первым делом выдул за раз целый литр крайне вкусной воды прямо из графина. Это всегда помогало. Он смог, наконец-то, прийти в себя и осознать, что с сегодняшнего дня его жизнь должна кардинально поменяться, и от этой мысли его душу неприятно скручивало в комок. Он метался между желанием уехать прямо сейчас и остаться ненадолго и хотя бы позавтракать, при этом неприятное ощущение в животе отчаянно молило его не испытывать судьбу настолько сильно. Осознание действительности приходило к нему постепенно. Началось всё с того, что Рори вспомнил про запас крупы, которую как-то взял по акции и похоронил в глубине старого настенного шкафа. Достав злосчастный пакет из самых потаённых уголков мебели, он высыпал содержимое в кастрюлю и залил водой. Вторым осознанием был тот простой, но довольно болезненный момент, что он, проведя в этой квартире три года, по сути, так ничего и не добился. Из Белфаста он никак не мог достать убийцу брата, а в этом и был весь смысл его перевода, чтобы он не смог докопаться до правды, а все раскрытые им дела были просто его работой. Он делал это не ради значков на погонах, а просто потому что думать о раскрытии множества дел - значит не думать о своём бессилии в раскрытии одного. Третьим осознанием было волнение о ближайшем будущем. Всё-таки он надолго покидает место, которое, хоть и с натяжкой, но можно было назвать его привычной средой обитания. Будет ли на новом месте все настолько отличаться от прежнего, что он с уверенностью сможет сказать, что это следующая глава в его жизни? Он очень сильно сомневался. Его повествование, к сожалению, шло не линейно, как во всех прочитанных им книгах, а циклично, словно сама мировая история. Но как бы там ни было, если загадку убийства Брайана ему уже не суждено было разгадать, то, возможно, получится забыть? Вероятно. Тем временем, каша была готова и источала даже отчасти приятный аромат. Следовало наесться поплотнее, чтобы голод не застал его врасплох посреди полёта. Потому как еда в самолетах никогда не усваивалась его организмом нормально, и последствий этого он хотел бы больше не вспоминать и не встречать. Съев две с половиной стандартных порции, Рори отправился складывать оставшиеся вещи в чемодан и вызвать такси. Больше задерживаться в этом месте не имело смысла.