Солнце очей моих

Месих приоткрыл полог своего шатра, чтобы пропустить Ричарда внутрь, однако тот замер на входе. На омегу нахлынули воспоминания. Он помнил многое о жизни с Месихом: как впервые напился ледяной воды из ключа и два дня провалялся в сильнейшей лихорадке, как пытался разобраться в сложной науке уборки помещений, как учился чистить оружие, как первое время боялся даже смотреть на господина, как порой мечтал попасть домой. А что сейчас? Забавная штука — жизнь. И вот Ричард уже рад видеть того самого альфу, за избавление от которого пять лет назад молился Единому. А дома его совсем не ждут, как выяснилось. Месих положил руку на плечо омеги и слегка надавил, принуждая войти. Пришлось подчиниться. Ричард прошёл за полог и не успел толком осмотреться, как услышал лай вперемешку с рычанием. На него несся огромный рыжий кобель породы салюки. Однако при всём его вроде бы злом и внушительном виде, пёс умудрялся приветливо размахивать хвостом. — На место, живо! — рыкнул Месих, топнув ногой. Пёс моментально остановился как вкопанный и уставился на хозяина, затем на омегу, которого тот привёл. «Это он сейчас друга на это променял?» — читалось в его глазах. Однако взгляд хозяина не давал спорить. Пёс что-то пискнул и быстро юркнул к спальному месту альфы, где удобно расположился по правую руку. Ричард закрыл рот рукой, из последних сил сдерживая смех. Представить Месиха, ругающимся с собакой он точно не мог. — Я сказал — на место! — повторил альфа. Пёс заскулил и замахал хвостом. Он подхватил край пледа и потянул на себя, явно показывая, что его место здесь, а хозяин опять что-то не так себе придумал. Таких как он не воспитывать надо, а любить такими, какие они есть. Пёс покосился на Ричарда. Нет, ему он своё место уступать не намерен, но слабое звено найдено, и теперь пора пускать в ход всё своё собачье обаяние. Пёс немного прополз на согнутых лапах в направлении омеги, махнул лапой. А теперь коронный номер: «Умри от сердечного приступа, а после смерти стань вечным рабом внеземного очарования». Пёс перевернулся на спину, вытянул одну элегантную переднюю лапу, поджал другую, слегка согнулся в боку, замахал хвостом и издал звук похожий на «Уаф». «Это что сейчас было? — подумал Месих. — Это я теперь с собакой за внимание Ричарда соперничать должен? Кейн — это ещё куда ни шло, но псина». Послышался хруст костяшек альфы. Пёс умоляюще посмотрел на Ричарда. Тот звонко рассмеялся, уже не в силах сдерживаться. — Можно? — спросил он у Месиха. Тот рыкнул что-то нечленораздельное и кивнул. На секунду Ричарду показалось, что альфа только что очень не лестно, но про себя, отозвался про свою собственную собаку. Омега подошёл к псу и присел на корточки, протягивая руку. Пёс перевернулся на живот и призадумался. Этот явно настроен благодушнее, да и хозяин его не трогает... Долго медлить пёс не стал. Он радостно гавкнул, лизнул руку и перебрался поближе к новому другу. — Тупой и неверный, — фыркнул Месих, смотря на рыжее чудо, которое чесал Ричард. — А говорил, что ни одну псину в постель не пустишь, — улыбнулся Ричард, глядя на Месиха, — и после смерти Ночки больше не заведёшь. — Это не моя псина! — огрызнулся Месих, отводя взгляд в сторону и скрестив на груди руки. — Он, похоже, так не думает, — Ричард стал чесать пса за ушами. — А ещё ты говорил, что ненавидишь борзых. Как раз потому, что они тупые и забывают, кто их хозяин через несколько минут. — Хочешь сказать, я не прав? — тяжело вздохнул Месих, кивая на рыжего предателя, который нагло получал удовольствие. — Ты тут и часа не провёл, а он готов за тобой хоть на край света бежать. Хотя не он один… — последнюю фразу альфа сказал отвлеченно и скорее для себя. — Ты просто его не любишь, да? Он тебя не любит? — Пёс радостно залаял, подставляя все места, которые ему давно хотелось почесать. — И не чешет? — Ещё раз повторю — это не моя собака, — твёрдо сказал альфа. — Ещё не легче — ты спишь с чужой собакой, — Ричард не придавал этим словам особого значения, а вот Месих подавился воздухом из-за двусмысленности фразы. — Тогда чья собака? Кейн говорил, что и муху бы тебе не доверил. — Кейну я уши оторву и язык, чтобы лишнего не болтал. А этот твой. Рыжий борзой кобель... Ты же хотел такого… Я купил. В тот день нёс тебе его… А ты куда-то смылся! — рыкнул Месих и пошёл к выходу. Не успел омега вернуться, как променял его на собаку. Месих был слегка на взводе — мало опасной обстановки, ещё и про не самый приятный момент напомнили. — Я отдам распоряжения, и отправимся домой. По дороге надо будет кое-куда заехать, но ничего важного. Не выходи из палатки, Солнца лучик мой. — А как его зовут? — Ричард обернулся к Месиху, когда тот выходил. — Ичи, — альфа вышел из палатки, оставив Ричарда наедине с собакой. Омега уселся по-турецки и уложил пса себе на ноги. Ичи с удовольствием подставил живот. Теперь всё правильно. Всё внимание самому прекрасному существу на свете: ему. — Ичи, — тяжело вздохнул Ричард. Пёс почувствовал грусть в голосе нового знакомого и потянул нос к его лицу. Ричарду от новой информации почему-то стало грустно. Месих купил ему собаку. Тот самый альфа, что терпеть не мог домашних животных, даже своего прежнего пса держал только потому, что это был подарок. Ричард погладил нежный мех Ичи и улыбнулся. Альфа приглядывал за ним и ухаживал, как полагается. На шее пса был широкий кожаный ошейник с золотыми и серебряными вставками и несколькими инкрустированными изумрудами. Омега невольно залюбовался. Что касается украшений, у Месиха всегда был вкус. Однако сам альфа при общей в своей стране любви к красному, золотому, зеленому и янтарному, обожал синий и его оттенки, а также серебро, хоть и носил положенное по статусу красное с золотом. «Кстати, интересно почему теперь он носит синий?» — задумался Ричард. И всё же… Омега опять улыбнулся. Теперь у него есть собака. Настоящая большая собака. А главное его собственная. Мечта. Он невольно прослезился, вспоминая, как впервые вошёл в шатёр альфы, и на него кинулся Ночка. Почему Месих обозвал так совершенно белого кобеля, для Ричарда было вечной загадкой. Но почему Ночка? Почему «Ночная звезда, что указывает путнику дорогу» нельзя было сократить, например до Звезды? Пёс породы акбаш был верным охранником хозяина. Он покорно и добросовестно охранял его имущество, с удовольствием кидался на провинившихся и особенно любил потехи с пленными. Когда Месиха особо рьяно кто-то бесил, он связывал его по рукам и ногам, а потом спускал пса. Пока жертва пыталась хоть как-то защититься или сбежать, Ночка нападал с новой и новой силой. Нередко такие потехи оканчивались смертью жертвы. Но Месиха это не волновало. Он просто давал любимому псу развлечься при этом искренне считая себя замечательным хозяином. Больше всего акбаш «любил» альф тридцати-сорока лет, именно такие чаще всего командовали подразделениями, их-то и допрашивал хозяин, а значит они чаще всего доставались любимцу. Порой, приметив себе жертву, пёс планомерно выжидал по несколько дней, чтобы добыть желанный трофей. Он был кошмаром любого из пленных. Ведь даже, если он действовал без команды, то всё-равно оставался любимой собакой Месиха. А значит и спасти от него никто не мог. Пёс совсем не обрадовался появлению Ричарда. Он знал, что и такое может быть в шатре, но не так долго. С неделю Ночка просто смирялся с появлением нового объекта. Порой, когда у пса было плохое настроение, Ричард в отсутствие Месиха прятался в сундуке. Любое лишнее действие со стороны омеги воспринималось как угроза или покушение на собственность хозяина или на него самого, что тут же пресекалось, а после жестоко каралось. Где-то спустя месяц пёс перевёл Ричарда в разряд «имущество хозяина». Прав у него также не было, но появилась обязанность выходить из шатра не дальше двух метров от Ночки и возвращаться не позднее второго «гав». В противном случае охранник шёл загонять нерадивое имущество домой. Также имущество не имело права общаться ни с кем, кроме хозяина, иначе наказание приходилось на головы обоих нарушителей. Своему вредить нельзя, поэтому собеседнику обычно попадало больше. Пёс качественно выполнял обязанности охранника, однажды даже чуть не убил подошедшего к омеге солдата, устроив такой шум, что Месих примчался с другого конца лагеря. И вопрос даже не в том, что пёс мог сразиться с альфой в честном бою, просто страх перед хозяином Ночки застилал любому глаза и отбирал волю к сопротивлению. Вскоре пёс выучил и круг обязанностей нового имущества хозяина, начав строго следить и за их выполнением. Ричарда радовало, что теперь его хотя бы не выгоняют и не пытаются убить. Через год пёс решил, что имущество достойно его общества, и стал иногда приходить просто пообщаться. В обязанности омеги вошло вычесывание, мытье, кормление, а также уборка за мохнатым охранником. Однако отношения двух самых близких Месиху в походах существ всё ещё оставались натянутыми. И Ночка всячески способствовал этому. Однажды Ричард выпросил у Месиха милость для одного священнослужителя, но к несчастью тот «понравился» Ночке. Он слишком шумел, однажды кинул в пса камень, чем обрёк себя на смерть. Пёс затаил ужасную обиду, и, когда Месих не пустил его к обидчику, объявил протест посредством голодовки. Альфа незамедлительно пошёл на поводу у любимца. Жизнь какого-то еретика в сравнении с любимым псом ничего для него не стоила. Существенный сдвиг произошёл только во время болезни Ночьки. Он столкнулся с кабаном и, приняв бой, получил серьезные раны. Месих тут же решил облегчить страдания старого друга, но Ричард упорно продолжал просить дать время. Почти неделю пёс был на грани жизни и смерти. Альфа даже не знал, что для него печальнее — видеть мучения Ночки или отправить его в мир иной. Но всё же пёс выкарабкался. Многие считали, что в тот момент стало ясно, что омегу Месих уже не отдаст. А пёс, окончательно очнувшись, потеплел к имуществу хозяина. Ночка решил поделиться своим ковриком и местом у стола, часто таскал омегу по своим делам. Ричард был не в восторге от времяпрепровождения пса. Он не хотел гулять к пленным и наблюдать, как пёс кидается на прутья решётки, гоняя несчастных, как зайцев в клетке. Но он бы занимался этим и без омеги, а ссора с Ночкой была чревата. Конечно, хозяином для него также был Месих, но в жизни пса появилось приятное дополнение в лице Ричарда. И смерть свою Ночка встретил у него на руках. Это случилось за месяц до пропажи омеги, в доме Месиха. Пёс, изрядно постарев, уже почти не передвигался сам. Весь дом хохотал, когда Ричард кое-как вытаскивал огромного пса подышать воздухом. Повар на кухне, смеясь, рассказывал одному из наложников Месиха, как хваленый златовласый красавец с видом, будто его всю ночь били, припёрся утром на кухню, забрал кусок вареной курятины и долго с ним что-то колдовал, а потом уполз с этой мясной кашкой восвояси. Правда, смешные истории враз закончились, когда из похода вернулся Месих. Мясная кашка для собаки стала обязанностью поваров. А, когда сам альфа вытащил своего питомца на вечерний моцион, что, разумеется, ему далось проще, чем Ричарду (пройти четыре лестничных пролета с шестьюдесятью килограммами на себе было немногим по силам), стало уже не смешно. Не такого решения ждали от наследника дома. Многие открытым текстом говорили, что тот размяк под действием своего увлечения Ричардом. Ушёл пёс тихо. В одну ночь он просто положил голову на колени Ричарда, что-то пискнул и затих. Многие ожидали от омеги истерики, но тот, на удивление, весьма спокойно произнес: «Отмучался, старый друг». Только Месих потом несколько раз видел слёзы на глазах Ричарда, но на публике тот был спокоен, как и всегда, впрочем. Пса похоронили с почестями, вопреки гневной тираде и возражениями папы Месиха. Так и появилось на фамильном кладбище надгробие с надписью «Верный друг и преданный слуга». Конечно, Месих не стал выставлять это на всеобщее обозрение, спрятав среди деревьев подальше от других захоронений, но этот факт потряс многих. А мечта о рыжем борзом кобеле — это то, что Ричард пронёс через всю жизнь. Он помнил, как ещё при жизни Ночки, заметив такого, рассказал Месиху о своей мечте. Тот посмеялся. Он всегда считал борзых глупыми собаками, место которых на псарне, и выпускать их оттуда можно только по случаю охоты. А охоту с собаками Месих не любил, предпочитая ей соколиную, поэтому для него купить такую зверушку было всё-равно, что кинжал из чистого золота: дорого, богато, статусно и совершенно не нужно. И всё-таки он купил. Ричард тяжело вздохнул. Он и сам уже запутался в их отношениях. «Когда-нибудь я отдам тебя в гарем каком-нибудь знатному уроду» почему-то соседствовало с «Будешь смотреть на кого-то больше десяти секунд, отрублю ему голову, будешь дома любоваться». И вот теперь они снова вместе. И, что впереди, Ричард понять совсем не мог, а главное и Месих ничего не говорил. Но он едет домой. А следовать за Месихом, в любом случае, приятнее, чем сидеть в станах монастыря.