***
Вышел на улицу, меня ждал экипаж, понятия не имею, когда был создан этот мир, но авто тут нет, как и сотовых мобильных, такой себе конец девятнадцатого - начало двадцатого века, опять же на земной манер. Но с историей я, как бы, не в ладах, ну и ладушки, о Земле я вспоминаю редко. Да и вспоминать там, собственно, некого и нечего. Вхожу в офис, Джо как раз надевает пальто. — Ты куда? — Он машет у меня перед лицом заявкой. — Кто на этот раз? — Кри, ты только из больницы вышла. Сбежала. Давай отдыхай, приводи мысли в порядок, план разрабатывай, как омежку ловить будешь, а я пошёл. — Да, когда никто не слышит, он обращается со мной, как с Кристиной, и порой имя полностью произносит, так он себе напоминает, что я не его друг, как бы сильно не была на него похожа. А куда сильнее — это его тело как никак? — А я пошёл, да и дел там для двоих нет. — Стопе, куда намылился и без меня? Колись, там, небось, бетка молодая, интересная. — Меня обошли, да, сейчас мы восемь лет друзья, меня таким не тормознуть. — Джо, ну ты чего? — Мы о чём договаривались? — Делать милое личико, когда оно размером с лист формата А5 глупо, так что я даже не кривляюсь. — Больше ни слова о твоей девственности и унылой сексуальной жизни. — Подняла согнутую в локте руку вверх и ловко отрапортовала. Он не девственник, спасибо мне. Ой, не в том смысле, я просто его споила и парочку беспринципных бет на него спустила, не шлюх — именно что беспринципных. И с тех самых пор никаких шуток о его интимной жизни и попыток помочь её скрасить. — Ты не отстанешь? — Покачала головой, он сдался, сегодня даже быстрее, чем обычно. — Поехали. В доме мистера Уэльтэрна вскрыли сейф. Украли фамильные драгоценности на приличную сумму. Он уже позвонил полиции и в страховую компанию, но хочет, так сказать, приобщить ещё и нас. Денег у него достаточно, но нам заплатят при условии, что мы найдём драгоценности быстрее, чем полиция. — Круть, поехали. — Меня, словно дитё, поймали за шиворот. — Кристина, что ещё я тебя просил. — Закатила глаза и покривлялась, пока он не видит. — Следить за выражениями. Ну, Джо, тут же никого нет. — Подзатыльник ей, а ведь я девушка, хоть и в мужском теле. Да помню я, помню, если я не вижу, не значит, что никого нет. — Мистер Ликонер, я Фарэн, господин Уэльтэрн прислал за вами экипаж и ждёт вас. — Он кивнул, указывая на меня. — Это мой партнёр Кристофер Куллош, мы не обсуждали это с господином Уэльтэрн, но мы работаем в паре и будет лучше, если он осмотрит кабинет вместе со мной. Вам нужно связаться с вашим господином? — Поверенный, а это был он, только отрицательно качнул головой. — Нет, мой господин наслышан о детективе Куллош и был опечален, что он находится в больнице. Именно репутация детектива Куллош была причиной, по которой господин обратились именно к вам. — Да, причиной, ну-ну, просто мы лучшие, и он это знает. Ещё после школы я взбунтовалась и на бунт подбила Джозефа. Семья Куллош хотела, чтоб их младший сын изучал репродуктивную медицину. Да, сейчас меня от вида крови воротит, а как вспомню, куда нужно заглянуть, чтоб репродуктивную функцию оценить. Так что я, назло им, выбрала юриспруденцию, и Джозеф вместе со мной. Его-то родные нам «кислород» и перекрыли, закрывая перед нами двери самых престижных мест для стажировки, вот мы и раз за разом попадали в захолустные участки. Я в системе УВД проработала тринадцать лет, так что удивить меня было нечем, а Джо сам по себе не глупый. Так что с нами сработал принцип: «не было бы счастья, да несчастье помогло». У нас на руках были рекомендации и характеристики, что в дальнейшем открыли для нас перспективы частной практики, так что, едва закончив университет, мы, вопреки воле семей, работаем в детективном агентстве и зарабатываем самостоятельно. В дом господина Уэльтэрн мы приехали спустя два часа, да пешком было бы быстрее, но тут срабатывает вопрос статусности, раз везут — нужно ехать, как бы долго и помпезно это не выглядело. С материалами заявки бегло ознакомилась, там ничего особенного не было. Два дня назад в дом проникли, сломали систему безопасности, отключили охрану, нашли сейф и обчистили его содержимое. Это так слишком примитивно, но — зато лаконично. Ничего сложного в том, чтобы обчистить кабинет, исходя из данных, предоставленных клиентом, не было. Код от сейфа знали супруга и дочь, но ключ-карта были только у хозяина и поверенного, кстати, поверенный кода не знал. Более того, код каждые три-пять дней хозяин любит менять, потому как его дамы его частенько забывают или записывают, где ни попадя. Какая «милая» привычка. Хозяин нас встретил очень радушно, вопреки моим представлениям, он оказался омегой. Не то, чтобы к омегам плохо относились, наоборот, их очень ценили и оберегали, но главами семей они становились редко. Он вкратце обрисовал суть проблемы, деньги ему не важны, как и украшения, дома он ничего ценного не хранит, так, дешёвые побрякушки, хоть и передавались они не одно поколение в их семье. Ещё бы с такими забывчивыми дамами, знающими код от сейфа, хранить что-то ценное, так можно сразу на улице всё оставлять. Его злил сам факт кражи и того, что кто-то посмел так поступить. — Господин Куллош, господин Ликонер, я готов обеспечить вам все условия и организовать все необходимое для работы. Ваш гонорар в конце будет составлять десять процентов от стоимости возвращённых вами украшений. Вам что-то ещё необходимо? — Меня интересует только сейф, так что с остальным справится Джо, он не так просто мой партнёр, он мой напарник. — Да, я хочу поговорить, со всеми, кто имеет доступ в ваш кабинет и в спальни вашей супруги и дочери. И, разумеется, мне нужно место, где я могу со всеми ими побеседовать, так же пригласите вашего поверенного, секретаря и личных помощников вашего поверенного и ваших. — Сделала лицо попроще, он же не закончил. Джо сейчас так его нагрузит, что тот, что б никого не забыть, заставит всех прийти и поговорить с ним. В принципе, на то и расчёт, мало ли кого он забыл или, наоборот, кого оскорбит, что его подозревали. А так мы вас не звали, это ваш господин, ну, раз вы тут, то будьте так любезны, помогите нам, вам же всё-равно скрывать нечего. Тут общество заносчивое и самовлюбленное, а я на Джо плохо влияю. Хозяин ушел, судя по озадаченному лицу, всё как обычно, значит, можно работать. Стол я осмотрела, стандартная модель со скрытыми ящиками и механизмами. Полиция его смотрела и все следы сняла, так что можно не париться и трогать здесь всё. Пробежалась по скрытым механизмам, двойным ящикам и закатила глаза. — Что у тебя? — Повернула ему внутреннюю сторону фанерки одного из скрытого ящика. — Не такая уж у него и феноменальная память. — Как догадалась? — Как-как, сама так делаю. — Хотя у Кристофера и вправду память очень хорошая, но менять коды каждые три-пять дней, нет — нужно быть гением. — То есть, таки кто-то из приближённых? — Глянула на него снисходительно, я-то ему кто? — Кри, с кого-то начинать нужно. Давай сейф глянем, но что-то мне подсказывает, что его картой открывали, раз код даже толком искать не нужно. Поверхностный осмотр подтвердил первоначальные опасения, открывали ключом и ввели код. Нужно проверить ключ хозяина и его поверенного. У нас с Джо «универсальный ключ», то, что он открывает любой кодовый замок не делает нас всемогущими, прежде, чем кусок пластины приложить к замку, три десятка запросов и сообщений нужно подать, но в нашей работе без бюрократии никак, только нелегально и только на Сокороки, если попадёшься (ах, да это глубокие шахты в местных горах, живыми оттуда не выходят), но и универсальные карты оставляют следы, так что порой с формальностями мы немного затягиваем. — Давай открывай, глянем, что там? — Приложила карту, и ждать нужно чуть дольше, чем когда открывает родной ключ. Дверца сейфа бесшумно отворилась, и мир поплыл…***
От имени Джозефа Ликонер. Едва Кристина открыла замок, я почувствовал, что меня выворачивает — это же нужно такой сильный омежий феромон, даже обрадовался, что взял эту чокнутую с собой. Если у меня гиперосмия, то у Кри из-за нестабильного гормонального фона «феромоновая аносмия». «Феромоновая аносмия» — редкий феномен, когда альфа не чувствителен к феромонам омеги, вообще, ни каким, никогда. То есть он их либо не улавливает, либо не реагирует, в случае с Кри по большей мере и то и другое. Ей, что альфа, что омега в течке, всё одно. Её восприятие феромонов на уровне запаха — нравится или нет, ну и порой гастрономические ассоциации возникают. Вот мой запах она воспринимает — как горькая вишня, смешанная с миндалём, запах брата — порченой рыбы, доктора Куллош — молока с мёдом и так далее. Так что, уловив такую убойную дозу синтетического омежьего феромона, за неё я был спокоен. Как оказалось, зря. Я окна не успел открыть, как Кристина повалилась на пол и начал сдирать с себя одежду. Она каталась по полу, издавая глубокие утробные звуки, сейчас, перво-наперво, её нужно было обездвижить и связать, пока она не навредила себе и окружающим. Температура тела была повышена, лицо пылало, глаза блестели, обильное слюноотделение, высокий пульс и частое дыхание, пах не проверял — у неё гон. Зашибись. Её же перед выпиской проверяли, да, уровень гормонов повышен, но — это не гон, да и подавители она пьёт регулярно. Альфы в гон куда опасней омег в течку. Потому мальчику в шестнадцать со сформированные гормональным фоном дают подавители и приучают принимать их регулярно. Кристина тоже их пила, это в душе она человек, а тело у неё альфы, к тому же, благодаря её усилиям, сформированное в итоге правильно. Тогда, что её спровоцировало? Неужели синтетический феромон? Решив не заморачиваться, сразу, как обездвижил и привязал к столу, набрал доктора Куллош. — Доктор Куллош, слушаю. — Сглотнул густую слюну. — Это Джозеф Ликонер, мы в доме у господина Уэльтэрн, у Кристофера начался гон. — Тишина. Мило. А мне что делать? Она не унимается? — Он пил подавители? — Само собой, это она не забывает, как и упражнения, так доктору и сказал. — Подожди, я смотрю его карту. Странно. Нет признаков всплеска, и, судя по концентрации, лекарства он пьёт по назначению. Рядом есть омега, на которую он мог отреагировать? — Нет. Тут такое дело. Мы получили заказ, когда открыли сейф, то почувствовали резкий запах синтетического омежьего феромона. Я пошёл открывать окно, а Кри упал и у него, судя по симптомам, начался гон. Я его связал, но ему всё хуже. — Опять тишина, доктор чуть задумался. — Джозеф, я знаю о твоей особенности, но другого выхода нет. Синтетический омежий феромон всего лишь усиливает естественный запах, но при этом выраженно его искажает, будь добр, принюхайся, не исходит ли от сейфа запаха естественных феромонов? Нужен образец. — Хотел возмутиться, я им не ищейка обнюхивать сейф. — Джозеф, у Кристоффера «феромоновая аносмия», он не мог отреагировать на омежий феромон, только если… — Это не феромон его пары? — Доктор молчал, слова тут не нужны, сам понимал. Пришлось обнюхивать, синтетический компонент всё сбивал, но я таки смог найти, небольшой участок, видимо, тот, кто открывал сейф, поранился или ещё что. Достал из кармана платок и тщательно вытер. Вдохнул — повезло, материала может и мало, но всё больше, чем вообще ничего. — Я нашёл маленькое пятнышко крови, я его стёр платком. — Доктор меня похвалил и это хорошо, вот только, что мне делать с Кри?. — Доктор, а когда вы приедете? Кристоферу нужна помощь. — Джозеф, я не приеду. Не забывай, я в положении, и приближаться к одержимому альфе мне нельзя. — Точно, что-то не подумал, но что делать? — Джозеф, тебе придётся сделать это самому. — Сделать что? — Ой, как мне его тон не нравится. — Успокоить друга. — Я хотел кинуть трубку. Что? Да сейчас, разбежался. — Джозеф, ты должен, всё, что нужно — это его успокоить. — Доктор, у вас от беременности помутнение рассудка? Нет? Как я должен унять альфу в гоне? — Я просто знаю один способ, но заниматься сексом с Кри я не собираюсь. — Джозеф, унять альфу в гоне можно двумя способами: первый секс с омегой — Его я и знаю, но я альфа. — Второй — посредством феромонов альфы. И прежде, чем ты начнёшь нести ахинею, поясню. Не просто альфы, а альфы, который, ему не подходит иначе — это плохо кончится. — А со мной не плохо? Доктор, я не стану это делать. — Семейный репродуктолог Куллош тяжело вздохнул, продолжая разговаривать с альфой словно с маленьким ребёнком. — Джозеф, вы не дома и не у вас в агентстве, так? Значит, омегу ты ему не приведёшь. — Хотелось рявкнуть, что, вот именно, мы у клиента, и не лучше будет, если мы испортим себе репутацию, предаваясь разврату прямо на полу. — Джозеф, ты явно вместе с Кристофером пропустили уроки по репродукции, иначе ты бы знал, почему у омег течка регулярна, а гон у альф не имеет цикличности. То, что происходит с Кристофером — это реакция организма на феромон подходящего омеги и всё. Если он почувствует феромон альфы, с которым сопряженность меньше десяти процентов, то даже с его особенностями все реакции пойдут на спад. Всё, прекрати вести себя, как девственник-подросток. Всё, что нужно — это близкий контакт, и едва он уловит твой запах, как начнёт успокаиваться. — А с чего вы взяли, что у нас столь низкая сопряженность? — Потому как, если доктор ошибается — то я рискую потерять друга. И хоть она заноза, но я к ней привык. — Мы вас проверяли. И не пыхти, вы двое всегда были близки, а тут не с того ни с сего Кристофер за тобой хвостом ходить начал, меняться, собой занялся, вы вместе учиться пошли, жить, дело своё открыли. Уж, прости, но и его и твои родители должны были быть уверены, что причина не в сексе и прочих чувствах, между альфами тоже бывают отношения. — Схватился за голову, а что они и вправду должны были подумать. Ну, если так, то ладно, ей и вправду помочь нужно, а то мало ли и со мной такое может произойти, так что пусть будет должен. — Насколько контакт должен быть близким? — Ответ меня добил, и пусть только потом эта зараза посмеет что-то вякать или не слушаться, или ещё к моей девственности цепляться. Съеду, и пусть творит, что хочет. — По идее хватит несколько поцелуев, но в случае с Кристофером, то тебе нужно раздеться, чтоб контакт был ближе. Задохнулся. - Что? — Джозеф, нужен близкий контакт, вы друг другу не подходите, так что с запахом проблем не будет, но ты же помнишь, что он к ним нечувствителен, так что нужно простимулировать зоны, которые помогут ему понять, что рядом не его омега. — Доктор Куллош, уж как-то слишком близкий контакт получается — На что мне бескомпромиссно: — Прекрати тянуть время, даю гарантию — до секса не дойдет, ну, максимум, до совместной мастурбации, ну, ты понял. — Я-то понял, но делать этого я буду не с ним, с ней, не важно. — Всё, я отключаюсь, свяжись со мной, как закончите, и привези его в больницу взять анализы до того, как его в бордель занесёт. — Его в бордель, меня к психологу. — Но доктор не слушал, он и вправду положил трубку. Глянул на Кристину и понял, что тянуть себе дороже, она с каждой минутой всё более невменяема. Решив для себя, что никакого секса в любом случае, так что нечего оттягивать неизбежное. Присел рядом с ней на корточки и едва заметно поцеловал, наивно веря, что это сработает. Тьфу-тьфу-тьфу. Меня сейчас стошнит. Нет, не могу — это выше моих сил, да она мне язык в самое горло засунула. Её тело билось всё сильнее, и вот-вот могут начаться судороги. Задержал дыхание, приблизился, коснулся её, его груди. Фу. Ненавижу это, хоть в нашем обществе гендерное равенство, я как-то по большей мере предпочитаю не только бет, но и девушек, в принципе, ладно, она тоже в какой-то мере девушка. Так что второй поцелуй получился более-менее. Комплимент Кристине, она и вправду классно целуется, но все невзгоды в адрес доктора Куллош — это ни хрена не работает, наоборот, как по мне, она стала более агрессивна. Значит, придётся усиливать контакт — в интенсивность совместной мастурбации. Глуша рвотные позывы, пришлось расстегивать ей штаны и очередное «фу», касаться возбуждённой плоти. Пока прикасался, думал о том, как качественней продезинфицировать после всего руки. Решил, что пора и воздуха глотнуть, попутно собирая мысли в кучу, не понял прикола, потому как эта зараза освободила руки и то, куда она полезла, я начал сомневаться, до какой же степени умер в ней талант репродуктолога. Вырвавшись из её объятий и поправляя штаны, понял, что эта … как бы её назвать более емко, пришла в себя. — Кристина, ты… ты… извращенка? Ты куда своими руками полезла? — А она непонимающе на меня смотрит и только хмыкает. — Джозеф — это ты меня лапать начал, а извращенка я? — Одел рубашку, швырнув в неё её одеждой. — У тебя гон начался, доктор Куллош сказал, что в данной ситуации — это единственный способ тебя успокоить. Так что не подумай, я удовольствия от этого не испытывал и был бы признателен… — Она оделась и с улыбкой. — Не красней, я так и поняла. Спасибо. — Что-то она слишком спокойная, а как же съязвить? — Что? Да ладно, я же обещала никаких шуток о твоей интимной жизни. — Да, раньше тебя такое не сдерживало. — Она встала, поправляя одежду. — Раньше ты мне в штаны не лез. И, чтоб ты знал, ты ужасен, так что не хочу даже вспоминать. — Не то чтобы меня сильно её слова задевали, но и я восторга от такого опыта не испытал. Надеюсь, больше такого не повторится.***
Кристина Ермакова — Кристоффер Куллош. После того, что произошло, чувствовалось напряжение, а потому я тактично ушла. Говорить господину Уэльтэрн было нечего, кроме того, что сейф вскрыли родным ключом и явно кто-то его нычку с кодами обнаружил. Пока ехала в клинику, пока ждала анализы, меня мучало несколько моментов: как попали в дом? Ведь, чтоб проверить кабинет на предмет возможного тайника с записями кодов от сейфа нужно время? Чей именно ключ «одолжил» вор? И куда дел украшения? Поскольку доктор Куллош, кроме рекомендаций по посещению борделя и увеличения дозы подавителя, никаких дать более не мог, я решил не париться, к тому же у Леоры меня ждали. Блин, к хренасям такую работу, озарение на меня снизошло с такой интенсивностью, что весь настрой на нет сошёл. Домой я влетел и застал Джо во всё ещё откровенно паскудном настроении. — Что у тебя с опросом. — Мне указали на стопку листов, которые я мельком просмотрела, так я и думала, у них был небольшой приём, и они заказывали дополнительный персонал. — Ты их проверял? — У одного из рабочих в день приёма произошёл приступ, и его отправили в больницу. — Как удобно. — А во время банкета гостей обслуживали не одиннадцать официантов, а двенадцать. Господин Уэльтэрн и его поверенный понятия не имели, что в их доме, так сказать, посторонний, так как число нанятого обслуживающего персонала, совпадало с заявкой, а хозяин конторы по найму обслуживающего персонала тихо радовался, что наниматели не потребовали вернуть деньги за отсутствующего официанта. Значит, кто-то за ними следил, и в очень удобный момент проник с целью взломать сейф. — Джозеф, я так думаю, что искать украшения бессмысленно. — Он сел в кресло, да я буду делать вид, что ничего не произошло, надеюсь, и он тоже. — Почему? Разве не первым делом преступникам стоит продать украшения и получить за них деньги, пока полиция искать не начала. — Улыбнулась. — Вот именно, полиция. И искать будут украшения по описанию, а если их разобрать и разделить, то… — Он подался вперёд, да, думаю, да… — Я бы камни продала отдельно, а отдельно переплавила металл, так может они немного в цене и потеряют, но зато рисков меньше при продаже. — А, может, и не дешевле, скупщики не идиоты, к чему им отдавать деньги за явно краденое украшение, да ещё и рисковать с полицией. Они, в случае обнаружения, даже, если и поверят, что его владелец заложил, а потом написал заявление, то, в любом случае, украшение изымут, а это потеря денег и репутация страдает, и интерес полиции привлечёт. — Значит, пока пусть полиция ищет украшения, а мы будем искать подходящие камешки. — Кристина, касательно того, что произошло, я бы хотел, что бы это осталось между нами и в дальнейшем не повлияло на наши отношения. — Хорошо, а то я волноваться начала, ты как-то напряжен. — У меня в этом мире один друг, и терять его я не хочу. Ломбарды и лавки старьёвщиков решили проверять с утра. Мы ещё немного поболтали, он оценил мою жертву по бросанию своего фаворита в процессе и потере денег во второй раз. Прошлись по полученным фактом и отправились спать.***
— Вот проныра. — Третий ломбард и третий изумруд, да я до пенсии ходить по городу буду собирать эти колье по камешкам. — Зато то ты оказалась права, они их разобрали и продают по отдельности. — Камешки отдельно, а металл, уверен, переплавят и продадут слитком или оставят на чёрный день. Круть. — Кри, не пыхти. — Зло смотрела на напарника, не пыхти. Он хоть помнит, как именно нам платить должны, десять процентов от стоимости украшения? А у нас на руках три камня и те по всему городу ходи собирай. — Сообщим клиенту, пусть свяжется с полицией и передаст наши результаты им. Плевать на деньги, мы тратим на него время, а прибыли толком не получим, даже если он оплатит нам исходя из стоимости камней. Мы даже не можем быть уверены, что это все камни, то, что это нашли, уже удача. — Ага не удача, а моё невезение. — Он нервно хохотнул, тот, кто продавал камни, и тот, кто вскрыл сейф, один и тот же человек, и я уловила знакомый запах. Да, моя аносмия снова взбрыкнула, я уловила запах ванили и корицы, интересное сочетание, хорошо, что дозу подавителей мне увеличили, так что только жаром и повышенным слюноотделением обошлось. Зато я в прямом смысле пускаю слюни на непонятного омегу, скорее бы результаты анализов получить. То, что у меня есть вероятная пара, для меня ничего не значит. Как и для большинства. Альфы к наличию омеги, как пары, относятся как к данности. Уровень сопряженности пары выше восьмидесяти процентов — можно просить семью дать разрешение на заключение брака, выше девяноста такое решение можно принять самостоятельно. Сопряженность выше девяноста пяти процентов говорит об идеальной паре, точнее, нонсенсе, такую пару регистрируют даже против воли семьи, и ни одна инстанция не даст разрешение на развод такой пары. Так что мне просто любопытно, а ещё на брата глянуть хочу, это вякало смело заявлять, что мой удел беты, потому как такому дефективному альфе, как я, даже думать про омегу нечего. — Джо, у меня идея. — Он застонал и протянул. — Кри, нет, только не твои гениальные идеи. — Ну уж нет, я так просто от денег отказываться не собираюсь. Если невозможно найти украшения, будем искать вора, и я знаю как эту тварь выманить.***
Банкет, приуроченный к чему-то там и когда-то там. Господин Уэльтэрн согласился рискнуть, на наш страх и риск и, разумеется, под нашу финансовую ответственность. Ювелир всё подтвердил — это камни из украденных украшений. Искать их по одному было практически невозможно, я улавливал запах из-за собственных особенностей, а для Джозефа, как и других альф, от камней просто исходил запах омежьего феромона. Так что сказать, что вскрыл сейф и выбрал камни из колье один и то же человек не представлялось возможным, потому как мой способ идентификации является исключительно субъективным. А ещё я был уверен, что этот запах уже улавливал, но вот вспомнить, где и когда не мог. Так что вот мы ловим воришку на живца, а, точнее, на огромное массивное и ужасно дорогое колье госпожи Уэльтэрн, которое супруг по воле случая разрешил ей надеть. Понятно, почему он глава семьи, практически все украшения и большая часть дохода семьи принадлежала господину Уэльтэрн. Да и супруга его не шибко блещет интеллектом, как для альфы. — Кажется, твоя затея не сработала, я дважды всё проверил и персонал и поставщиков, никого постороннего. — Улыбнулся, я и не рассчитывал, что будет всё так просто, но он придет, я уверен. — Джо, не будь наивен, в дом сегодня можно попасть не только через задний вход. Да и ему нужен не сейф. Его цель у всех на виду, а именно на шейке госпожи Уэльтэрн. — Он хмыкнул, цепляя за ножку бокал с вином. — Хочешь сказать, он войдёт через парадный вход. — Я цепким взглядом осматривала толпу. — Да, он наглец и действует точно так же нагло. Я уверен, у него пригласительное. — Мы решили смешаться с толпой. Джо страдал, его, как представителя одной довольно богатой семьи, активно начали знакомить с дочерями и сыновьями, усмехнулся. Я через это уже проходил, спасибо братику, позаботился о том, чтоб все знали, что я лишена содержания и наследства. Нет, на счёт мне всё приходит регулярно, но, исходя их условий семьи, доступ я получу в момент подписания брачного контракта. Моя невеста бета — дочка партнёра отца Кристоффера, ну, нечего такие дурные гены передавать, я же дефективный. По большей части от связи альфы и беты будет рождена бета, шанс на рождение ребёнка альфы десять процентов, омеги ноль. Именно поэтому омег так мало, их геном всегда подавляется. А ни одной омеге не позволят выйти замуж или жениться на другой омеге, собственно, как и на бете, так что подобные семьи вне закона, а рождение детей у таких пар сопряжено с высокими рисками и практически невозможно. Пока я размышляла и злорадствовала с затравленного выражения лица Джо, ну не может он хамить, даже вежливо, случайно натолкнулась на девушку и чуть не испортила ей платье. В последний момент, дёрнув ей локоть, она отскочила и неуклюже наступила на ногу кому-то. — Милочка, осторожней. — Девушка опустила голову и пролепетала. — Извините, я случайно и … — Но госпожа Уэльтэрн, почувствовав перед собой омегу принялась на неё давить, она, видите ли, сердита. Так что, поскольку виновата была я, да и не выношу таких вот особ, пришлось вмешаться. — Госпожа Уэльтэрн, простите — это моя вина, это я толкнул госпожу… — А кто она я не знала. — Раствел, Эмма-Уинфри Раствел. — Всё равно понятия не имею, кто это, но госпожа Уэльтэрн сменила в момент гнев на милость, и юную госпожу принялись тискать и, как я поняла, на неё уже не злились. — Эмма, дорогая, как я рада, что ты не уехала, а то нам сообщили, что ты отправляешься в путешествие. — Девушка снова улыбнулась и неловко глянула на меня, а я что? Я извинилась. — Отец настоял, чтобы перенести поездку на более позднее время, потому я ненадолго, прошу меня простить. — Но госпожа Уэльтэрн задорно закудахтала, и было видно, что такие мелочи её не смущают. Из того, что я понял, они не виделись несколько лет, за которые эта самая юная госпожа Раствел похорошела и преобразилась. Слугу послали за дочерью госпожи Уэльтэрн, с которой срочно нужно увидеться, палец даю на отсечение, очередные смотрины, всё, как мне и говорили, гендерной предвзятости нет. Основной критерий — гормональная сопряженность, а половая принадлежность — мелочи. Так что однополых пар тут пруд пруди, как мужских, так и женских. Я на минуту отвернулся, потому как Джо едва вырвался из плена цепких пальчиков. Этих нескольких секунд хватило для того, чтоб зал прорезал пронзительный крик госпожи Уэльтэрн. Мы кинулись к ней, колье — оно пропало. На такой случай были розданы указания, двери, окна, все входы перекрыты. Полиция дежурила неподалёку, и тотчас гости были разделены, и началась процедура дознания. Первыми проверили нас и гостей, что находились ближе всего. Мисс Раствел прошла проверку практически сразу и поднялась с госпожой Уэльтэрн в её комнату. Колье у девушки не было, так что её могли отпустить. Вопреки скандалу, истерике, нервам и угрозам дознание прошли все, и колье пропало бесследно. Последним, кого проверяли, был персонал, им надлежало убрать со столов еду и навести порядок после того, как полиция закончит осмотр. Колье испарилось, и это было невероятно.***
Тихие шаги по смазанным воском половицам, едва заметная тень отбивается в тусклом отражении масляной лампы. Вот лампа тихонько ставится на пол, и вот фигура в туфлях на мягкой подошве скользит к большой вазе с раскидистым вазоном. Кто поставил это безвкусное дерево здесь — не понятно, вот только с виду громоздкая ваза бесшумно и легко сдвинулась, оголяя небольшой треугольник, в который скользнула рука. Щелкнул выключатель. — Это ищешь? — Помотала массивным колье из стороны в сторону. — Напомни, как там тебя зовут: Эмма-Уинфри или, правильней, Синир, прости, что столь фамильярно, но не имею привычки запоминать фальшивые имена. — Как узнал? — Даже не пытается увильнуть, нет — всё-таки уважаю. Он поворачивается ко мне, а во рту снова слюна собирается, парфюм перебил его запах, но вот тест не обманешь, у меня с этой омежкой сопряженность девяносто семь процентов, так что я фактически чувствую его кровь. Зашибись перспективка, но он хорош. Чуть ниже меня ростом, сантиметров на десять, атлетическое телосложение и, насколько я помню, тело очень гибкое. Длинная шея, не слишком белая, но и не золотистая, но на солнышке бывает явно часто, острый подбородок, ровная линия овала лица, как и у всех омег, кожа на удивление чистая и практически гладкая, такие, как он, редко страдают оволосением лица, так что опасная бритва их кожу не ранит и не раздражает. Губы влажные и чуть объёмные, жаль, я люблю, когда они более пышные, ну ничего, и так пойдёт. Нос чуть вздёрнут с выступающей горбинкой, скулы слишком выступают на худом, явно запалом лице — голодает или едой не избалован. О недостатке питания и витаминов говорят запалые глаза с лиловыми отметинами под ними. А кто-то хорошенько его подштукатурил, потому как кроме серебристого цвета волос, что достигают лопаток и запаха дорогого парфюма, что явно не успел выветриться, ничего общего с некой Эммой, под которую он маскировался, нет. — Это важно? — То, как он двигался, наталкивало меня на мысль, что ему не важен ответ, хотя и интересен. Его тело чуть заметно пружинило, а то, как он не сводит взгляда с меня, говорило, о том, что он тут на чаёк не задержится. — Нет, тебе повезло, детектив Куллош, во второй раз не рассчитывай так легко меня подловить. — Улыбнулась ровно в тот момент, когда мне в лицо что-то полетело. Я-то уклонилась, а он выхватил из руки колье и сиганул в окно, ну там его-то ждали, но, судя по крикам, ждали не в той плоскости, а, значит, нужно быстро бежать вверх. Отличие спортивного крупного тела от мелкого юркого мальчишки не только в степени неповоротливости, сколько в ловкости. Он по фасаду, и я по ступеням, успели взобраться на крышу одновременно, но, поскольку сдаваться кое кто таки не желал по хорошему, пришлось ловить. Доктор Куллош, спасибо вам за бесполезные уроки гребли, плавание в вольном стиле и прочих бесполезных в данной ситуации умениях. И в памяти всплыли воспоминания о лейтенанте Петренко. Вот, где вы сейчас с вашей: «Ермакова, кончай мат спиной вытирать и вставай в стойку»? Да, сейчас хрупкий мальчонка мной вытирает не мат, а крышу, от чего это не менее унизительно. В конечном итоге удалось его уложить на спину всего раз и то секунды на три, пока он, словно уж, из-под меня не вылез. За это время его запах начал меняться, не то, что бы меня сильно это удивило, потому как такая сопряженность говорила о том, что не только я чувствую его кровь, к его сожалению, этот процесс обоюдный. — Что такое, чувствуешь, как твое тело горит, плавится, не слушается? Что такое, не нравится? — Он зарычал и таки вывернулся, ещё и мне лицо поцарапал. Опять наркотик, и, кажется, концентрация выше, потому как ноги подкосились практически сразу, и я начала падать. Скатиться с крыши мне не дал он, не думаю, что это вопрос симпатии, думаю, скорее морали, он воришка, но не убийца, с такой высоты я не только сломать себе что-то рискую, тут и убиться можно. Что было потом не помню, так что, очнувшись и обнаружив себя в больнице, я не сильно удивилась. Джо сидел в кресле, судя по потрёпанному вид они его упустили. Ну, ничего, я его запомнила, и уверена, мы ещё встретимся.***
Где-то в катакомбах: — Майн, что с ним? — Сохара волновалась, он едва волочил ноги. Более того, Сайрен провалил задание — это колье качественная подделка. Но больше, чем эти несчастные камни, её волновал мальчишка. — Судя по симптомам, у него течка. — Сохара хлопнула глазами, глядя на партнёршу — это невозможно, ему двадцать, его цикл давно регулярен, и до течки ещё три недели, а ещё он на подавителях. Они потому его отпустили в поместье. — Соха, я не знаю, что сказать, но на него не действуют лекарства, я ввела всё, что есть, и реакции ноль, пришлось его усыпить, иначе он себе навредит. Нужно опечатать дверь и выставить охрану, кого-то из повязанных, а лучше не рисковать и выбрать из бет. — Думаешь, это как-то связано с тем альфой? Куллошем? Тогда, в том борделе, он его ласкал, и Сайрен несколько дней был возбужден, отчего запах был слишком интенсивен. — Майн пожала плечами, она не репродуктолог, она химик, ей трудно что-либо сказать. — Нужен врач и срочно. Знаю только одно, на него что-то повлияло. Что-то, что вызвало преждевременную течку. Как всё пройдёт и сколько продлится? — Она пожала плечами. — Прости, я затрудняюсь сказать. — Побудь с ним, я приставлю охрану и найду врача. — Девушки вскользь поцеловались, найти врача для обитателя штолен? Да, она мечтательница, но ситуация вынуждает идти на риск.